Аладдин песни
Алладин — мультфильм про благородного воришку и его маленьком питомце — обезьянку Абу.
Самая популярная песня из мультфильма конечно же — Арабская ночь. Этот восточный мотив знаком каждому.
Аладдин песни слушать онлайн
Аладдин песни скачать
Аладдин песни видео
Аладдин песни текст
Арабская ночь текст
Добрый путник войди в славный город Багдад,
Ты своим не поверишь глазам.
Ждёт тебя впереди приключений каскад.
Ты готов? Открывайся — сезам!
Хоть лукав и жесток, но прекрасен восток,
Наточи свой клинок и вперёд,
Пусть ковёр-самолёт от забот унесёт
На восток куда сказка зовёт!
Волшебный мир текст
Аладдин: Вот сияющий мир
Бесконечно прекрасный
О принцесса
Ведь ты мечтать не смела с давних пор
Птицей в небо взлететь
Но умчит нас за тучи
Самый быстрый и лучший
Этот сказочный ковёр
Волшебный мир
Чудес немало встретишь ты
Тут мы с тобой летим
Куда хотим
И это — наше право
Жасмин: Волшебный мир
Я верю, сбудутся мечты
Дивный, прекрасный край
Он словно рай
Слепит глаза от этой красоты
Аладдин: Много здесь чудес увидишь ты
Жасмин: Что нас ждёт впереди?
На ковре-самолёте
Мы в волшебном полёте
Сердце рвётся из груди
Волшебный мир
Аладдин: Да открой же глаза
Жасмин: Ах, эта сказочная ночь
Аладдин: Дальше ждут нас открытия
Жасмин: В небе летаю я, витаю я
Назад вернуться мне уже невмочь
Аладдин: Волшебный мир
Жасмин: Сколько новых чудес
Аладдин: Какое счастье так лететь
Жасмин: Каждый миг дарит радость
Оба: Ты в тишине ночной
Летишь со мной
Я лечу в волшебный мир с тобой
Аладдин: Волшебный мир
Жасмин: Волшебный мир
Аладдин: Полёт ночной
Жасмин: Полёт ночной
Аладдин: Ушла печаль
Жасмин: И манит даль
Оба: И ты со мной
Я твой самый лучший друг текст
Али-Баба сокровищем владел,
Шахерезаду сказочки спасли.
А ты, хозяин, выше всех взлетел,
Тебя иные силы вознесли.
Потенциал военный твой велик
И оснащённость тоже велика.
В тебе теперь есть мощь, и блеск, и шик
Ведь если лампу ты потрешь слегка.
Скажу я: «Сэр, Аладдин,
Тут всё для вас, что есть вокруг!»
Что хотите заказать, месье?
Я твой самый наилучший друг! Ха-ха-ха!
Ведь жизнь — кабак,
Меню не вырони из рук.
Если что-то хочешь лишь шепни.
Я твой самый наилучший друг!
Да, сэр у нас отличный сервис.
Ты наш босс, ты — шах, король.
Желаешь плов — уже готов,
А хочешь сладостей, так изволь!
А чтобы жизнь скучна тебе не стала вдруг
Я, так и быть, готов служить.
Я твой самый наилучший друг!
Уа-ха-ха! Мао Мэн!
Уа-ха-ха! Нет-нет!
Уа-ха-ха! Ха-ха-ха! Так-а-тик-а-тик-а!
Может кто-то так сделать этот трюк?
Или скажем так? — только я — твой друг.
Кто-то может ю-ху! Эй, глянь сюда!
Кто-то скажет: Абракадабра!
А потом, чтобы снова стало как всегда.
Короче рот закрой, не пучь глаза.
Меня с небес к тебе послал Аллах.
Я твой по праву, ты, как заказал,
Я представитель твой во всех делах.
Готов исполнить твое желанье я.
Скажи лишь мне, желаешь ты чего?
Пусть будет список твой длины любой.
Потри лишь лампу, только и всего! Э-хо-о-о!
Сэр Аладдин уже ты вступил в волшебный круг.
Пока я твой и ты крутой
Я твой самый лучший друг, самый лучший друг
Я твой самый лучший друг, самый лучший друг
Я твой самый, самый лучший друг! Я-ха-ха!
Уа-ха-ха! Я твой самый, самый лучший друг!
Принц Али текст
(Вот он, сам принц Али)
(Поклон! Тут принц Али)
Эй, расступись, отойди живей.
Эй Вы, эта шишка других важней.
Давай на глаза попадись ему скорей!
Не стой же, баран,
Стучи в барабан.
Удача у твоих дверей.
Принц Али, ну а точней Али Абабуа.
Ну ка все в полной красе падайте ниц.
Он так понравится вам, скажите дяде — салам.
Вершит судьбу трепетание его ресниц.
Принц Али, ну а точнее Али Абабуа
Раньше жил и не тужил где-то в дали.
В пути он конников смел,
Злодеев всех поборол.
-Кто это все совершил?
-Наш принц Али!
У него очень много верблюдов,
(Похлопаем нашим монтировщикам)
И диковинок всяких других.
(Ребятки, смотрим на птичек)
Ну а как вам такое вот чудо:
Что хочет творит.
-А кто говорит?
Не сочтёшь ты чудес таких!
Принц Али, ну а точнее Али Абабуа
(Это милый и богатый парень, он доступен, добр и понятен)
Что застать, как бы сказать?
(Не видали раньше мы такого парня)
Слезы пошли…
(Он картиночка, он просто душка)
Не стой дрожа на ветру,
(Все взлетает, помоги подружка)
Поправь скорее чедру,
Тебя заждался уже наш принц Али!
(Я уверена, что нет его прекрасней!)
Белоснежных привез обезьянок!
(Тут обезьянки! Где обезьянки?)
Если хочешь бесплатно смотри.
(Вот Акрапа, он добр так)
У него есть рабы и лакеи —
(Служат все ему)
Все рады служить,
Конечно же, он мечта,
Господин такой, принц Али, принц Али…
Принц Али, ну а точнее Али Абаба
О красе вашей Жасмин слышал в дали
И он привел караван,
Верблюдов и обезьян.
Медведи, волки,
Огромных слонов,
Разноцветных птиц,
Музыкантов привёл,
Поваров, кухарок привел в подарок
И все с восторгом пришли.
Он тут, наш принц Али!
Песня уличного воришки текст
Прыгни, и ты будешь первым.
Быстро, тебя не догнать.
Кража — только способ выживать.
—И я краду
Прыгни, и стражник отстанет.
Сзади остался он.
Тебе больше не страшен закон.
Крыса! Нищий! Жулик! Погань!
Лишь кусочек хлеба.
Ты сейчас взлетишь на небо.
Понял я намек, это мне урок.
Ты мой лучший друг Абу.
Бедный Аладдин теперь попался,
Если бы могла увидеть мать.
С ранних лет сиротой малыш остался.
Я ворую хлеб только, чтобы жить.
Это вы должны хоть как-то понимать.
Жилы и мышцы помогут.
Сделать могучий прыжок,
Надо смыться вовремя дружок.
Прыгай! Они так ленивы,
Ловят меня — ну и пусть.
Лучше, пожалуй, я слегка пройдусь.
Стой вор! Вандал! Абу! Скандал!
Не спеши дружочек.
Что за лакомый кусочек!?
Я ворую хлеб только, чтобы жить.
Если не ешь, не живешь. Врёшь!
Прыгай, и ты будешь первым (Нищий!)
Быстро, тебя не догнать (Крыса!)
Ноги пусть будут проворны (Жулик!)
Стражи твои убоги (Погань!)
Ну-ка, за кусочек хлеба
Я взлечу до неба,
И попробуйте догнать!
Песня Джафара текст
Не так уж крут ты,
Просто шут, мелкий жулик.
Держу пари, под шляпой кролик живой.
Ну, что ж, вот шанс тебе побить меня
Картой козырной.
Ну же, шут, ну, сыграй со мной!
Чтоб меня достать стоял ты на ушах.
Только зря ты, друг, надулся словно шар.
Забудь свои слова, ты жив едва-едва,
Ты — вечный номер два!
Ты думал тигр велик, но твой котёнок сник,
В науке колдовской ты только ученик.
Пуста и никчёмна твоя голова,
Ты — вечный номер два!
Ужасен и опасен мой мизинчик,
Большой мой палец всех кидает в дрожь,
Но если ты не веришь, испытай меня,
Коль силы ты найдёшь,
Тогда ты, может, кое-что поймёшь.
Если хочешь сделать мне большой сюрприз —
Как бы ты не рухнул с вершины вниз.
Как очень жирный торт вредны твои слова.
Ты — только номер два!
Любой твой фокус-покус для меня смешон,
Все твои приколы — это лохотрон,
Все твои похождения — пустая молва.
Ты — только номер два!
Ты похож немножно
Лишь на Бабку-Ёжку.
Абракадабра-кан!
Ты карлик, а отнюдь не великан.
Не делай вид, что ты так смел,
Считай, что я тебя совсем раздел,
Тебя отправлю я, куда глаза глядят/
Такой посылке вряд ли кто-то будет рад.
Лишив тебя мозгов, судьба была права,
Ты — только номер два!
Блестящие и Arash Восточные сказки
Блестящие и Arash Восточные сказки Trap Remix
Танец восточных красавиц
восточные сказки РЕМИКС
Amv Восточные сказки Tong Ling Fei Имперская наложница
Группа Блестящие и Араш Восточные сказки
Arash Temptation Восточные Сказки Official Video
Восточные сказки Arash Блестящие Текст песни
Аладдин Восточные сказки Прикол
Аниме клип Восточные сказки
Маша и Медведь Восточные Сказки Новая серия
14:55 19.63 MB 114.9M
Группа Блестящие Араш Клип Восточная сказка
Блестящие и Arash Восточные сказки Sweden
Араш из клипа Восточные сказки не понимает что происходит на протяжении минуты
Восточные сказки Gacha Life GLMV
СЛУШАТЬ Восточные сказки Сказки стран Азии Сказки народов мира
01:04:18 84.62 MB 16.2K
АМВ МАГИ восточные сказки
танец Восточные сказки
Блестящие Восточные сказки Новые Песни О Главном 2006
Блестящие Arash восточные сказки Slowed Version Slowed Music
Блестящие и Араш Восточные Сказки MTV RMA 2006
Восточные сказки Сюрприз на Hafla Balady 23 05 16
ВОСТОЧНЫЕ СКАЗКИ Аудиосказки для детей
Анна Семенович Восточные сказки На моря Стори Хочешь Партийная ZONA 2019
Маша и Медведь Сказочный Восток Восточные Сказки Новая песня
Гариб в стране джиннов восточная сказка
03:50:47 303.73 MB 14.7K
Восточная сказка Rmx
Winx Club Bloom X Valtor Восточные сказки
Блестящие и Arash Восточные сказки Remix Proof Nation
Сказки 1001 ночи Аудиокнига комплектный
03:20:43 264.16 MB 432.2K
Кунг фу панда Восточные сказки
Восточные сказки COVER
ФАТХИДДИН В ЧАТ РУЛЕТКА Восточные сказки
Восточные сказки детский сад 01 05 2017 Отчетный концерт хореографического ансамбля ШАНС
Восточные сказки Wmv Великолепный век
Блестящие Восточные сказки Концерт 4 ая часть
Элвин и Британи Восточные сказки в описание
ВОСТОЧНЫЕ СКАЗКИ МАГИЯ ТУРЕЦКИХ МУЖЧИН Как выбраться из любовной зависимости
Три богатыря Восточные сказки
клип леди баг восточные сказки
ВОСТОЧНЫЕ СКАЗКИ Тверь Эдишн в Беременна в 16
53:15 70.08 MB 366.8K
Какаши танцует Восточные сказки Feat Я
Меме Восточные сказки Лана Йоши Лео и Лиллит
Восточные сказки Наркомания Gacha Life Клип
Блестящие восточные сказки Субботний вечер 2012
Здесь Вы можете прослушать и скачать песни по запросу Восточные Сказки в высоком качестве. Для того чтобы прослушать песню нажмите на кнопку «Слушать», если Вы хотите скачать песню или посмотреть клип нажмите на кнопку «Скачать» и Вы попадете на страницу с возможностью скачать песню, прослушать ее и посмотреть клип. Рекомендуем прослушать первую композицию Блестящие и Arash Восточные сказки длительностью 3 мин и 30 сек, размер файла 4.61 MB.
Слушают сейчас
Sexy Sexy Megamashup Modern Talking Vs Many Paolo Monti 2019
Pilates Fitness Music 2021
The Spook Meme Fnaf
Командир Все Приходящее А Музыка Вечная
Quest Pistols Санта Лючия Slowed Reverb
Сборник Русского Радио 2020
Вступление Юрий Левитан 8 Мая 1945 Год Анита Цой
Евгений Спицын История России
Таня Славянская Золото
Трудно Жить В Деревне Нашей День И Ноч Как Трактор Пашем
Александр Терещенко 2021
Не Судите Меня Люди У Меня Икра На Блюде А В Бокале Плещется Вино
Pop Corn 2021 Remix
The Ghost Niviro Перевод
Dolya Vorovskaya Remix 2021
Песни Из Фильма Моя Любовь
Кавер На Синтезаторе Нэнси Отель
Говорят Что Однажды Собрались В Одном Уголке
I Wish We Never Met Meme Countryhumans
Frisk Chara Vs Sakuya Izayoi Undertale Vs Touhou Animation
Быков А А Математический Анализ I Рациональные И Вещественные Числа
Ally Expedition Canoe Camping In The German Wilderness With Basti Bush Glamper
Quotes Free Fire Part 3 Giveaway Diamond Aldi Tv
Your Daily Dose Of Epic Seven
Ratroyss Я Тот Мальчик Еду На Девятке Slowed
Snake City Perfect Mind Instrumental Version
Walkmaxx Kavylina 5Min Ua Xmas
Ах Как Долго Тянулось Время В Детстве
Rude Dnf Mcyt Gacha
Detailed Demo Video On Ofa Features
Cg5 Lyin 2 Me Among Us Song Русский Кавер От Jackie O B Lion
Султан Лагучев Горький Вкус Премьера Клипа 2021
Мы С Тобой Подруги Но Ты Мне Как Сестра
Хиты 2021 Лучшие Песни 2021 Новинки Музыки 2021 Русская Музыка 2021 Russische Musik 2021
Peace Like A River Lycoming College Choir Fall 2017 Community Arts Center Concert
Эй Радуга Дуга Meme Гача Клуб Gacha Club Яса
Полезное Cs Go 3 Как Получить Все Достижения В Cs Go
Крутая Музыка В Машину 2021 Качает Крутой Клубный Бас Новинки Бас Музыки И Хиты 2021
Copyright ©Mp3frog.com 2019
Все права защищены
Здесь вы можете скачать mp3 музыку, которая вам нравится. Зажигательные и популярные хиты на нашей музыкальной платформе. Мы предлагаем слушать музыку бесплатно в хорошем качестве
Почта для жалоб и предложений: [email protected]
Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки Текст
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
© Салье М.А., перевод на русский язык. Наследники, 2019
© Самойлов Д., перевод стихов на русский язык. Наследники, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Книга далекая и близкая
Джинны и колдуны, запечатанные тайным словом сокровища, волшебные кольца и светильники, очарованные юноши и лукавые красавицы – таким открылся в начале XVIII века Европе причудливый, пестрый, загадочный мир арабских сказок «Тысячи и одной ночи».
Богатство слова и воображения поразили европейского читателя нового времени не меньше, чем пестрота тканей, блеск хрустальных и стеклянных чаш, мерцание стали мусульманских клинков поражали средневековых рыцарей-крестоносцев. Могущественные великаны-ифриты и вылетающие из кувшина черным дымом мятежные духи затмили прозрачных эльфов и фей; герои рыцарских романов и древних легенд словно бы потускнели перед творениями фантазии народов Востока.
Герои сказок «Тысячи и одной ночи» живут не в мрачных замках, чьи замшелые камни сочатся сыростью, не бродят среди полей и дубрав – они нежатся в невиданной роскоши беломраморных дворцов, полы которых устланы бесценными коврами, а кровля облицована червонным золотом, скитаются по Камфарной земле, восходят на чудесную гору Каф, плывут по южным морям к таинственным островам, где зреют говорящие плоды, летят на волшебном коне из черного дерева…
В этой яркости и красочности «Тысячи и одной ночи» – секрет ее популярности в Западной Европе, где осуществлялся один перевод за другим, появлялись переделки и обработки отдельных ее сказок. Восток снова, как в Средние века, возбудил живой интерес. «Восточные мотивы» у Вольтера и Монтескье, «Западно-восточный диван» Гете, захваченного дивным величием Хафиза и Саади, Азра, умирающий от любви у Гейне, сказки на темы «Тысячи и одной ночи» Гауфа, «ориентализм» Байрона, поклоняющийся дьяволу халиф в «Ватеке», «арабской сказке» Бекфорда, утонченные андалусские рыцари Абенсераджи Шатобриана – вот лишь наиболее яркие проявления этого интереса, характерного почти для всех предромантиков и романтиков Западной Европы, прозаиков и поэтов.
Не миновала увлечения «восточными» темами и Россия.
И, может быть, лучшим из всех произведений европейских поэтов на «восточные темы» были «Подражания Корану» и «Пророк» Пушкина, сумевшего гениально передать и напряженную эмоциональность, и величавый пафос арабской поэтической образности.
Но «Тысяча и одна ночь», хотя она и была известна русским читателям по вольному переложению Сенковского и по французскому переводу Галлана, не пользовалась в России столь большой популярностью. Восток был близко, он вплотную соприкасался с Россией, был ее частью, внес немалую долю в создание русского фольклора, особенно легенды и сказки. Восток был лишен здесь ореола экзотики. Но, что весьма важно, русская культура тогда была обращена в основном к культуре западной, к передовой европейской философии, эстетике, литературе.
Что же такое «Тысяча и одна ночь»? Этот вопрос задает себе внимательный читатель, пытающийся разобраться в хитросплетении самых разнородных сюжетов, которые рождаются здесь друг из друга, перебивают друг друга, которые кончаются будто лишь для того, чтобы в несколько измененном виде встретиться в следующем повествовании. Что заключено в обширную рамку рассказа о находчивой Шахразаде и жестоком Шахрияре, мстящем за свою поруганную честь?
Бесконечно расширяясь, эта рамка заключает в себе целый мир, живущий по своим законам, отражающий жизнь многих поколений разных народов, творчество которых на протяжении нескольких веков вливалось в общее течение великой арабо-мусульманской культуры, питало народную традицию Ирана, Ирака, Сирии и особенно Египта, где свод «Тысячи и одной ночи» получил окончательное оформление.
Попробуем проникнуть в этот мир изнутри, познать его закономерности, противоречия, неминуемые в столь сложном единстве.
Посмотрим сначала, что говорит сказочник об устройстве Земли. Земля – это плоский диск, находящийся на рыбе. Диск окружен великим горным хребтом Каф, за которым простирается Камфарная земля, где находится слияние соленых и пресных вод, разделяемых ангелами. Один из ангелов восседает на самой высокой вершине гор Каф, сжимает в руке жилы земли, и если он встряхнет их, случается землетрясение. Особый ангел ведает великой рекой – «благословенным Нилом». Он следит за тем, чтобы уровень Нила всегда был один и тот же, чтобы разлив его животворных вод приходился всегда на одно и то же время года. Истоки великой реки Нил находятся под хрустальным куполом у горы Каф, откуда вытекают также реки Евфрат, Джейхун (Аму-Дарья) и Сайхун (Сыр-Дарья).
Под диском земли находится огромная змея, проглотившая, по приказанию Аллаха, геенну огненную, и пасть этой змеи всегда открыта для грешников.
На вершине горы Каф живут многочисленные племена джиннов – существ, сотворенных из огня. Одни из них – неверные, другие – мусульмане, и «джинны-мусульмане» постоянно ведут священную войну со своими соседями-язычниками.
Напротив горы Каф, на другом конце мира (правда, мир круглый, но это не смущает сказителя), находится страна сокровищ, а еще дальше, за высокой стеной, обитают таинственные племена Яджудж и Маджудж, которые упоминались еще в Библии, как Гог и Магог.
В таком виде – продолжает сказочник – мир будет существовать до Судного дня, когда архангел вострубит в трубу и мертвые восстанут из могил. А что будет дальше – об этом слушатель знает из священной книги – Корана. Конечно же, грешники – богатые, жадные, скупые – попадут в геенну огненную, а хорошие и добрые люди войдут в райские кущи.
Но тут со сказочником, рассказывающим о похождениях Булукии, вступает в спор ученая невольница Таваддуд, посрамившая знаниями и красноречием всех знаменитых ученых в присутствии самого халифа Харуна ар-Рашида. Нет – говорит она – мир устроен не совсем так. Он круглый, а над ним вращаются семь сфер, несущие семь планет.
Таваддуд не упоминает о горе Каф и о хрустальном источнике – она ведь училась географии и знает, что реки Сайхун и Джайхун, Евфрат и Нил находятся далеко друг от друга, она может даже начертить карту, где мы, правда, с трудом, узнаем контуры Средиземного моря, Аравийского полуострова, островов Индийского океана.
Таваддуд не скажет ни слова об островах Вак, где плоды, имеющие вид людей и животных, прославляют Аллаха, она будет утверждать, что это россказни «невежественного простонародья». Она не будет подробно описывать строение ада, со средневековой «точностью» перечисляя семьдесят тысяч огненных долин, в каждой из которых семьдесят тысяч огненных городов, в каждом из которых семьдесят тысяч огненных крепостей, огненных лож, видов пыток – и все это только в верхнем слое ада!
Зато она педантично назовет имена каждого из семи кругов геенны огненной, известные богословам так же хорошо, как число букв в каждом стихе Корана. Но и Таваддуд согласится со сказителем, ведущим рассказ о Булукии, что на севере находится Море мрака, где жизнь невозможна. И хотя Таваддуд знает, как некоторые мусульманские ученые, что Земля имеет форму шара, но все же изобразит на своей карте «окружающее море» – омывающий обитаемую часть земли Мировой океан, заменивший горный хребет Каф.
Так сливаются в мире «Тысячи и одной ночи» средневековая ученая и народная традиции, так создается космогония, где сплелись народные мифологические представления о мире с научными, или близкими к научным, воззрениями мусульманских ученых, основывающиеся главным образом на системе Птолемея.
Сказки уносят нас то в Багдад, Басру, Дамаск, Каир, Андалусию, то в Медный город или во владения Синего царя джиннов. Но повсюду, идет ли речь о простых людях – ремесленниках, купцах, путешественниках либо о царях, везирях, волшебниках и чародеях, – перед нами люди одной эпохи, одного мировоззрения, одного общества.
Как большой портовый город, подобный Александрии, соединил пришельцев из разных стран, сплавил унаследованные им традиции древнеегипетской и эллинистической культур с арабо-мусульманской, так Шахразада соединила в своих рассказах разноплеменных героев – арабов и индийцев, персов и жителей Китая. О чем думают эти герои, как поступают, каковы их идеалы?
Желая наставить царя Шахрияра и вместе с ним читателя (вернее, слушателя) на путь истинной добродетели, Шахразада рассказывает сказки и притчи, в которых говорится о том, каким должно быть человеческое общество, каким должен быть человек. Этот вопрос не нов. Еще Платон нарисовал «идеальное общество» в виде гармонического единства, и арабо-мусульманская культура, наследница греческой, восприняла основные положения греческой и эллинистической этики, на которые наслоились элементы собственно мусульманские. В X веке аль-Фараби, называющий, вслед за Платоном, идеальное общество «идеальным городом», определяет основные «добродетели» людей – членов идеального общества, в XI веке Ибн Мискавейх пишет этические трактаты и «заветы», призывая своих современников к самосовершенствованию и «смягчению нравов».
«Тысяча и одна ночь» посвящает этому повествование о царе Азадбахте и его десяти везирях, рассказ о Джиллиаде и Шимасе, множество коротких притч о животных.
Каковы же те этические идеалы, которых должен придерживаться слушатель, привыкший к сочетанию занимательного с дидактическим? Лучшая из добродетелей – сдержанность и терпение, говорит сказитель. Только единственно благодаря сдержанности не казнил царь Азадбахт своего сына, не узнанного им, только благодаря терпению спасается человек, попавший в беду. Не менее важно и благоразумие, умение обуздать свои желания, стремление не быть рабом страстей. Так, царь Джиллиад, отличавшийся в детстве необычайным благоразумием, мудро правит государством. Но стоит ему изменить благоразумию, и подданные восстают против него, и лишь разум вновь выводит его «на путь добра». Сказитель призывает сильных мира сего: «Будьте справедливы, не притесняйте подданных, руководствуйтесь в своих поступках справедливостью и милосердием». Обычно справедливость в «Тысяче и одной ночи» торжествует, злые цари лишаются престола, злые жены умирают лютой смертью, лицемеры и клеветники бывают разоблачены.
Но всюду ли? Шахразада беспристрастна. Рассказав о посрамлении лживых старцев и о наказании, ниспосланном жестокому царю, она переходит к повествованию о хитрой Далиле и коварной Зейнаб, о «молодцах» – членах братства разбойников и грабителей Хасане-Шумане и Али-Зейбаке, юрком, словно ртуть, отчего и получил он свое имя.
И совсем другие добродетели ценятся в мире героев этих рассказов – не благоразумие, но хитрость, не сдержанность, но сила и напористость, не терпение, но безудержность желаний. В историях о «ловкачах» действие перехлестывает грани сказки, перенося нас в иной, реальный мир. Да разве похож халиф Харун ар-Рашид на «идеального» – мудрого и благоразумного правителя, пекущегося о благе своих подданных? Переодевшись, он ходит ночью по городу якобы для того, чтобы посмотреть, как живется народу, а на самом деле для того, чтобы удовлетворить свою необузданную и недостойную «повелителя правоверных» страсть к приключениям. А его могущественная супруга «госпожа Зубейда» нередко идет на преступление из ревности, проявляет неоправданную жестокость по отношению к своим невольницам, к Абу-Новасу, любимому поэту халифа.
Идеал не совпадает с действительностью, и Шахразада-сказочница, вернее, говорящий от ее имени сказитель не пытается примирить их, одно существует рядом с другим.
Но одна добродетель процветает везде, это – красноречие.
«В красноречивой речи – волшебство» – это изречение, взятое из Корана, было любимо арабскими средневековыми литераторами, утверждавшими, что «пророк» Мухаммед, основатель ислама, избран Богом главным образом из-за своего красноречия.
Ничем не гордились арабы так, как присущим им с древности даром слова. Опершись на посох, пастух-бедуин произносил вдохновенные стихи, прославляя свое племя; странствующий рапсод хранил в памяти сотни стихов из древних поэм, помнил все подвиги кочевых племен, а рассказчик «народных романов», таких как «Жизнеописание Антары», «Сказания о подвигах племени Бену Хилаль», «Жизнеописание царя Сейфа ибн Зу Язана», или вошедшие в сборник «Тысячи и одной ночи» «Повесть об Омаре ибн ан-Нумане», «Повесть об Аджибе и Гарибе», пользовались дошедшими до них издавна и освященными традицией формулами-описаниями. Сотни таких формул мы видим в повествованиях «Тысячи и одной ночи».
Слово здесь – могущественная стихия, оно подхватывает самые разнородные сюжеты, известные нам и распространенные в фольклоре других народов, – о волшебной одежде из перьев, чудесных предметах и превращениях, о злой жене и неверных братьях, – и облекает их в пестрый наряд, придающий им неповторимое своеобразие и отличающий от сказок других народов.
Где еще найдем мы подобное кружевное «плетение словес», орнамент синонимов и созвучий, мозаику рифмы, невымученной и естественной? Повествование льется легко и плавно, а там, где сказителю нужна рифма, он не задумывается над ней – ему помогают и необыкновенное лексическое богатство арабского языка, и многовековая традиция, донесшая до него ряд рифмующихся слов – двух, трех, четырех и более.
«Тысяча и одна ночь» являет собой яркий пример декоративности, присущей всем видам арабо-мусульманского искусства. Словесное оформление сюжетов так же красочно, как сверкающий золотом и лазурью орнамент восточных рукописей, мечетей, ажурных светильников, а кажущаяся беспорядочность рассказов сплавлена чудесной гармонией «красноречивого слова», объединившей разнородные и часто противоречащие друг другу части этого грандиозного свода в единое целое. И если в древнеарабской поэзии стихотворение начинается с постоянного зачина-воспоминания о покинутом кочевье возлюбленной, то и здесь любовные эпизоды, описания красавицы, цветущего луга, роскошного дворца всегда традиционны. Но это не лаконичные сказочные формулы русских сказок, а сложный узор рифмованных периодов со своеобразным ритмом, нигде не сбивающимся на ритмы прозы.
Сила «Тысячи и одной ночи» – в ее традиционности, ведь вдохновение сказителя сливается с восторгом слушателя, который заранее ждет знакомые слова, знакомые образы, знакомые рифмы, – и тем больше радость узнавания!
Может быть, часто сказителю важен даже не сам сюжет, а именно его словесное оформление, всегда новое, несмотря на традиционность, – ведь традиционные формулы скомпонованы всякий раз по-новому, по-иному, как в калейдоскопе из нескольких кусочков разноцветного стекла создается неисчерпаемое богатство узоров. Красноречие сказителя и, соответственно, его героев – результат не изучения научных трудов по грамматике, логике, поэтическому и ораторскому искусству, это наследственное профессиональное мастерство, перешедшее к рассказчику от отца и деда. Сказитель нуждается в записи лишь для того, чтобы восстановить в памяти порядок сказок, эпизодов, стихов (которые могут варьироваться в разных сводах «Тысячи и одной ночи»), – традиция подсказывает ему оформление этих эпизодов, будь то сцены разлуки и свидания, битвы и пира, описания красавца, красавицы или цветущего луга.
А в сознании его слушателя слово становится делом. Слушатель как бы переносит себя в сказку, сопереживание становится переживанием. Недаром сложены рассказы о слушателях приключений Антары и Сейф аль-Мулука, которые, расставшись со сказителем, прервавшим повествование на самом интересном месте, не знали покоя и буйствовали всю ночь, пока разбуженный ими сказитель не досказывал эпизод до благополучного конца.
Красноречивый человек, кем бы он ни был – мудрецом-философом, юной рабыней, нищим бедуином или могущественным правителем, – неизменно вызывает уважение и восхищение. Красноречие ценится больше, чем богатство, чем деньги. Деньги можно быстро истратить, а красноречие остается навеки, деньги могут попасть в руки недостойному и невежественному человеку, красноречие – дар, достающийся лишь немногим достойным.
Объединенные ярким искусством арабских народных сказителей, в «Тысяче и одной ночи» живут эмиры и султаны, ремесленники, купцы и «ловкачи». Каково же отношение к различным слоям общества, процветающего в мире этого грандиозного свода, кто его главный герой? Отвечая на этот вопрос, мы тем самым вернее всего определим, кем создана «Тысяча и одна ночь», кем выбраны из необозримого богатства средневековой арабской «ученой» и народной литературы отдельные повести и рассказы, вошедшие сюда, сказки, притчи и повествования о знаменитых людях арабской древности и Средневековья?
В Средние века в арабской письменной литературе были распространены книги типа «Зерцал», обращенные к царям и царедворцам, которым предписывался строгий этикет, давались рекомендации, как управлять подданными, как внушать уважение к власти. В эти книги включался также минимум сведений по основам всех известных в то время наук.
В «Тысячу и одну ночь» попало немало отрывков из «царских зерцал», в ее сказках и повестях действуют бесчисленные цари и султаны, правящие людьми и джиннами. Но все они сведены к нескольким типам – либо это настоящие «сказочные» цари (Синий царь, Красный царь, правитель Камфарной земли и так далее), либо бледные и невыразительные персонажи дидактических повествований, трактующих о неминуемости смерти, о пользе благоразумия и вреде поспешности, либо своевольные тираны вроде халифа Харуна ар-Рашида. Нет, не цари и везири истинные герои сказок.
Кто же подлинный герой «Тысячи и одной ночи», пользующийся всеобщими симпатиями? Ну конечно, это предприимчивый и отважный купец, открыватель новых земель и морей, которого влечет в путь не столько жажда наживы, сколько неуемная любознательность.
Во всех частях «населенного мира», как говорили средневековые арабские географы, – в Китае, Индии, Европе, на островах Индийского океана, – побывали великие арабские путешественники Ибн Баттута и Ибн Фадлан, оставив нам свои мемуары с описанием неведомых народов и земель, открытых ими для арабо-мусульманской науки.
А герой «Тысячи и одной ночи», неугомонный Синдбад, переживает приключение за приключением. Тягот первого его путешествия хватило бы иному на всю жизнь, но Синдбад вновь и вновь пускается в странствия. Он без страха грузит свои товары на корабль, хотя не раз становился жертвой кораблекрушения. Отправляясь в дорогу, Синдбад не думает об опасностях, несмотря на то что его никак нельзя назвать бесстрашным. Но любознательность пересиливает страх, и Синдбад снова снаряжает корабли к таинственным островам, населенным гулями-людоедами, гигантскими птицами, неведомыми народами со странными обычаями.
По опасным дорогам пустыни, где путнику угрожают не только голод и жажда, но и свирепые и безжалостные бедуины-разбойники, ведет караван со своими товарами египетский юноша Ала ад-Дин Абу-ш-Шамат – «обладатель родинок». Правда, ему помогают святые-покровители, но в основном он надеется на себя – на свою ловкость, смекалку и удачу.
Сказитель не устает рассказывать нам о приключениях купцов. Они то приобретают сказочные богатства, добывая драгоценные камни невиданной величины, дорогие товары, серебро и золото, то оказываются нищими. Но они редко впадают в отчаяние, они борются до последнего. Из пещеры людоеда, мрачного подземного склепа, с затерянного в морях острова спасаются они благодаря своей поразительной жизненной силе и изворотливости. Все идет в ход – и хитрость, и обман, и убийство, – лишь бы выжить, сохранить свою жизнь для новых приключений. И сказитель восхищается этой неистребимой жизненной силой не меньше, чем красноречием, силой, идущей из народных глубин и вечной, как сам народ.
Не меньшей симпатией сказителя и, естественно, его слушателей пользуются ловкие и умелые ремесленники – башмачники, кожевенники, цирюльники. Они не кажутся «маленькими людьми», в них нет никакой приниженности, угодливости, сознания своей незначительности. Мастер – почетное прозвище, и ремесленник гордится этим прозвищем и своим занятием не меньше, чем эмир своей властью.
«Ремесло угодно Богу и полезно людям» – так считали еще в IX веке арабские философы, называвшие себя «чистыми братьями». Не случайно поэтому, что в «Тысяче и одной ночи» постройка хорошей бани, изготовление удобного седла, окраска тканей в яркие цвета, неизвестные людям той страны, щедро вознаграждаются, а мастер становится приближенным царя.
И поэтому так восторженно описывает сказитель все перипетии «борьбы плутов» – Далилы и ее дочери Зейнаб и Хасана-Шумана и его ученика Али-Зейбака каирского.
Зато к «профессиональным военным» отношение сказителя в высшей степени скептическое. Воинские подвиги воспеваются лишь в «народных романах» или «народных повестях», где они отличаются гиперболизированным, сказочным характером. «И сшиблись всадники, как сшибаются две скалы», – начинает сказочник описание сражения, а затем идут традиционные формулы, звучная рифмованная проза, повторяясь от одного эпизода к другому почти без изменений. Слишком долго страдал народ от притеснений дейлемских, сельджукских и прочих «мутагаллибов» – захватчиков, слишком ненавистными были для горожан военный кафтан, наглые ухватки халифских и эмирских гвардейцев, чтобы «аскари» – военный – стал героем какого-нибудь произведения «ученой» или народной литературы.
И если представители «феодальной интеллигенции» презирали людей, занимавшихся «военным ремеслом», как невежд и врагов всякой культуры, то крестьяне, купцы и ремесленники-горожане ненавидели воинов-чужеземцев, приносивших беду и разорение независимо от того, были ли они «друзьями» или врагами.
Без особого почтения относится сказитель и к представителям мусульманского духовенства – кадиям-судьям, имамам-проповедникам. Они часто оказываются корыстолюбцами и лжецами. Вместе с тем такие повести, как «Омар ибн ан-Нуман», «Мариам-кушачница», «Сейф аль-Мулук», «Хасиб и царица змей», насыщены мусульманской апологетикой. Но ислам здесь – «народная вера», противопоставляемая «чужеземной вере – поклонению кресту», которая в народном сознании отождествляется с опустошительными походами сначала византийцев, а потом – рыцарей-крестоносцев, а понятие «христианин» становится равнозначным представлению о враге-чужеземце, хотя в действительности среди коренных жителей Ирака, египтян, сирийцев, было немало христиан.
Мусульманин – это прежде всего «свой», христианин – «франк», чужак, враг. Ислам олицетворяет силы добра, а его противники, будь то язычники или христиане, – силы зла, и переход из одного лагеря в другой как бы автоматически перекрашивает героя или героиню из черного в белый цвет (христианка или язычница принимает ислам или христианин становится мусульманином). А уж среди мусульман есть люди получше и похуже, и отнюдь не всегда служители мусульманского культа оказываются лучшими. Они ведь богаты, а еще пророк сказал в одном из своих хадисов-изречений: «Я заглянул в рай и увидел, что большинство его обитателей – бедняки».
Вторая часть этого изречения пророка гласит: «Я заглянул в ад и увидел, что большинство его обитателей – женщины». Согласен ли сказитель с таким безоговорочным осуждением женщины? Более половины пестрого мира «Тысячи и одной ночи» – женщины, и женщине – Шахразаде – обязаны мы тем, что познакомились с этим миром.
И здесь также наше впечатление раздваивается. Мы видим страшное и уродливое рабство, делающее умную, образованную и прекрасную женщину товаром, правда, очень дорогим, приобрести который под силу только богатому человеку. Самое страшное то, что не только продавец и покупатель, но и сама девушка не относятся к рабству трагически, а воспринимают его как самый обычный факт, и невольница нередко даже предлагает своему владельцу и возлюбленному, оказавшемуся без гроша, продать ее.
Но с другой стороны, рабство и гаремная жизнь развили в женщине изворотливость, хитрость и силу, нужные ей для того, чтобы как-то сохранить свое человеческое достоинство. Очень часто женщина оказывается сильнее мужчины не только в обыденной жизни, но и в сражении. Ярче всего это проявляется в повествованиях «Тысячи и одной ночи», связанных не с «ученой», а с фольклорной традицией. Героиням «народных романов», как принято называть повести, подобные «Омару ан-Нуману», «Хасибу», «Мариам-кушачнице», всегда принадлежит инициатива, они ведут за собой мужчин, которые нередко представлены слабовольными трусами, теряющими сознание при виде вражеских воинов.
Женщина, пробивающая себе путь иногда даже обманом и плутнями, как хитрая Зейнаб, оказывается в конце концов верной подругой, достойной женой и плодовитой матерью, что является, по понятиям мусульман, «благословением божиим».
А в роли обманутого простака, который становится жертвой хитрых горожан, чаще всего выступает бедуин, степняк-кочевник. Сказывается давняя вражда между «оседлыми и кочевыми арабами». Для горожан бедуин – чужой, и хотя они соглашаются признать бедуинское красноречие – недаром в «Тысяче и одной ночи» немало рассказов о красноречивых бедуинах, – но все же относятся к кочевникам свысока, высмеивая и их своеобразную речь (бедуины говорят о себе во множественном числе), и их характер, в котором жестокость и высокомерие уживаются с простотой и доверчивостью. Бедуин в их глазах – и носитель древних традиций гостеприимства, благородства, щедрости, красноречия, и вместе с тем нищий и невежественный разбойник, кичащийся своим «чисто арабским» происхождением.
Таковы социальные воззрения людей, живущих в обширном мире «Тысячи и одной ночи», отражающем реальный мир, ту среду, в которой складывался в окончательной форме этот свод – египетский город в эпоху позднего Средневековья.
Из «Тысячи и одной ночи» мы узнаем и о философских взглядах этого общества и в первую очередь об отношении к вопросу, который издавна занимал мусульманских философов и богословов, – вопросу о добре и зле, о наличии или отсутствии свободной воли у человека.
Если Бог милосерд, – спрашивали философы, – то зачем существует в мире зло, зачем люди совершают дурные поступки, за которые несут суровое наказание в загробной жизни? Если все поступки предопределены судьбой или Богом, за что тогда наказывать грешника – ведь он грешит не по своей воле, а по воле Бога. Не было числа спорам и диспутам на эту тему, она рассматривалась в десятках ученых трактатов, в споры были вовлечены широкие круги народа, и «Тысяча и одна ночь» не могла обойти его. Вот что говорится здесь: «Аллах дал человеку волю и сделал пять чувств, присущих ему, причиной его блаженства или адского огня» (рассказ о Джиллиаде и Шимасе).
То есть, утверждает безымянный автор этого повествования, воля человека свободна, он может избрать добрые поступки и будет вознагражден если не на этом, то на том свете, и может избрать дурные поступки и будет наказан. Человек – хозяин своей судьбы, хочет сказать этим сказитель, превозносящий не пассивного героя, покоряющегося судьбе, а деятельного, жизнеспособного человека, умеющего перехитрить самое судьбу.
Впрочем, герои «Тысячи и одной ночи» никогда не упускают случая признать силу и неотвратимость судьбы, но только на словах. Решив «покориться судьбе», они лихорадочно ищут выход и обычно находят его. На помощь героям «народных повестей» часто приходят заступники-духи, пророк Хидр, они пользуются волшебными предметами – заколдованным кольцом, шапкой-невидимкой, колдовскими травами, но ведь эти волшебные талисманы добыты ими силой или хитростью. Разум, находчивость заступают место неизбежной судьбы, а от пресловутого «восточного фатализма» ничего не остается. Нельзя назвать фаталистом ни Синдбада-морехода, ни ловкого Али-Зейбака, ни какого-либо иного героя сказок «Тысячи и одной ночи».
Сказок ли? Можно ли безоговорочно назвать части, из которых состоит «Тысяча и одна ночь», сказками? Если одни действительно ближе всего жанру волшебной или бытовой сказки, то другие никак не укладываются в рамки этого жанра. Все своеобразие «Тысячи и одной ночи», все противоречия этого сложного мира вызваны именно тем, что «Тысяча и одна ночь» состоит из повествований разных жанров, созданных в разных странах, в разное время и получивших общую редакцию.
Исследователи, специально занимавшиеся вопросами происхождения и состава «Тысячи и одной ночи», пришли к выводу, что основой этого свода были созданные в Индии фантастические сказки и дидактические повествования, относящиеся к так называемому «животному эпосу». Называют даже памятник индийской литературы, давший арабской литературе образец «обрамленной» композиции и послуживший сокровищницей сюжетов. Это «Панчатантра» – сборник дидактических притч о животных, в обилии снабженный стихотворными вставками, играющими важную роль в повествовании.
Кроме этих притч, к дидактическому жанру, богато представленному в «Тысяче и одной ночи», нужно отнести и те повествования, которые можно было бы назвать «приключенчески-дидактической повестью». Прежде всего это «Повесть о десяти везирях», все сложные перипетии которой служат иллюстрациями для доказательства определенных этических норм. «Поспешность вредна», – говорится в начале рассказа о безрассудном царе, и это положение доказывается не путем логических умозаключений, а с помощью увлекательного остросюжетного повествования. В следующей главе трактуется вопрос о пользе сдержанности и терпения – и необыкновенные приключения героев этой главы доказывают правильность этого тезиса.
