Конспект урока по литературному чтению на тему » Возникновение письменности»(4 класс)
Тема: Возникновение письменности. 4 класс
Цель урока: Познакомить учащихся с возникновением письменности, её видами: предметное, узелковое письмо, наскальные рисунки, иероглифы.
Способствовать развитию воображения, речи, памяти.
Предметные: Учиться определять цель деятельности на уроке с помощью учителя. Находить ответы на вопросы, используя учебник, свой жизненный опыт и информацию, полученную на уроке. Делать выводы в результате совместной работы всего класса.
Метапредметные: Проявлять заинтересованность в приобретении и расширении знаний и способов действий, творческий подход к выполнению заданий.
Личностные: Уметь выражать собственное мнение. Учиться работать в паре.
1. Мотивация к деятельности.
— Когда вы не умели писать, как вы на бумаге пытались выразить свои чувства к близким, с помощью чего? Что изменилось, когда вы научились писать?
2. Актуализация необходимых знаний
— Работа над определением темы урока (расшиф. ребуса)
Как вы думаете, зачем людям понадобилась письменность?
Было время, когда люди не умели читать и писать, когда не было букв. Одним из первых видов была узелковая письменность. Такое письмо называлось кипу. Определенное число узелков, завязанных на веревке, передавало то или иное сообщение. Знаки этой «письменности» не записывались, а передавались с помощью узелков, завязанных на нитях, которые заматывались в клубки-книги.
Одновременно с узелковым письмом возникло и рисуночное письмо, в котором записи делались с помощью рисунков. Если хотелось поделиться какой-то радостью, люди рисовали на дощечке или скале рисунок. Наскальные рисунки и были первыми шагами к современной письменности. Такое рисуночное письмо называют пиктографией.
Слово «пиктография» имеет греческое происхождение: «pictus» (пиктус) – «рисунок», и «grapho» (графо) – «пишу». Таким образом, дословный перевод означает «пишу рисунками». И действительно, этот древний способ передачи информации использует рисунки (пиктограммы) вместо букв и символов.
Пиктография – это универсальный способ общения. Не нужно обладать специальными знаниями или умениями, чтобы хоть приблизительно понять смысл сообщения, зашифрованного в рисунках. Люди, говорящие на разных языках, и даже не умеющие читать, могут одинаково легко понимать этот вид первобытной живописи.
Пиктографический рассказ эскимоса об удачной охоте
-Почему способ сообщений пиктограммами не очень удобный?
(Понять письмо можно по-разному.)
— Используют ли пиктографию сегодня?
Представьте себе – используют! Самые распространённые пиктограммы – дорожные знаки.
Люди для простоты стали заменять некоторые рисунки значками, так получилось новое письмо идеография. Давайте прочитаем это слово хором.
Люди стали писать знаками.
— Рассмотрим для примера китайское письмо. Знаки в этом письме называются иероглифами. (прочитайте хором).
— Посмотрите, как развивался иероглиф человек.
В Древнем Египте тоже писали иероглифами, только выглядели иероглифы по-другому. Учебник с. 12
4. Осмысление нового материала, применение усвоенного, закрепление
— А могли бы вы придумать рисунки, обозначающие знакомые вам п ословицы? Попробуйте!
5. Рефлексия (подведение итогов занятия)
Словари
Кноро́зов Юрий Валентинович (р. 1922), российский этнограф и языковед, доктор исторических наук. Труды по этнографии и истории Центральной Америки, расшифровке и интерпретации древних систем письма (главным образом индейцев майя), древнеиндийских памятников из Мохенджо-Даро и Хараппы, по семиотике, сравнительно-историческому языкознанию. Государственная премия СССР (1977).
Поступил в 17 лет в Московский университет на исторический факультет, где увлекся историей древних цивилизаций Востока, этнографией и лингвистикой. В 1943 оказался на фронте в составе артиллерийской дивизии, в 1945 дошел до Берлина. Осенью того же года вернулся в университет на кафедру этнографии, где углубился в египтологию и синологию. Особо интересовался древними системами письма, в частности восточными иероглификами, а также средневековой японской и арабской литературой. Занялся проблемой дешифровки иероглифического письма древних майя по совету своего научного руководителя, известного этнографа проф. С. А. Токарева (см. ТОКАРЕВ Сергей Александрович).
Расшифровка письменности майя
Дешифровка дала возможность приступить к серьезным филологическим и семиотическим исследованиям языка и культуры дрених майя, к составлению морфемно-этимологического словаря древнего языка, переводу источников. В 1960-80 гг. Кнорозов ввел в научный оборот важнейшие письменные источники, содержащие богатейший материал по культуре майя: им дешифрованы и переведены не только иероглифические рукописи 12-14 вв. (своего рода энциклопедия, охватывающая все стороны жизни древних майя), но и многие десятки надписей на монументах, поминальных сосудах, статуэтках и др. предметах мелкой пластики, исторические хроники, мифологические, пророческие и ритуальные тексты 16-18 вв. из так называемых «Книг Чилам Балам». Переводы рукописей и надписей на сосудах и монументах снабжены подробными этно-лингвистическими комментариями. Опубликованы также работы по истории мезоамериканских цивилизаций и истории Юкатана 10-16 вв., а также перевод нескольких песен 17-18 вв. из сборника «Песнопения из Ц»итбальче» (совместно с Г. Г. Ершовой).
Особое внимание Кнорозов уделял религии, мифологии и обрядности. В работах, посвященных дешифровке и исследованию семантики имен богов, их иконографии и функций, реконструкции структуры пантеона, календарной обрядности и космографических представлений у древних майя, ритуал и образы божеств превращены Кнорозовым в инструмент для исследования религии, хозяйственных, политических и исторических традиций майя. Исследуя изменения в религиозных представлениях, к которым привело возникновение городов-государств, этапы сложения иконографических групп, формирования пантеона майя и сложения представлений о верховном божестве, Кнорозов показал, как религиозные концепции создавались и использовались по ходу политической борьбы за власть (например, институт поочередного правления четверки богов рассматривается им как отражение реально существовавшего на стадии формирования государств института смены у власти вождей четырех фратрий: ритуал передачи власти, имена и титулы выделенной впервые Кнорозовым группы богов-распорядителей, следивших за сменой власти у богов, служат для ученого ключом к реконструкции структуры власти в ранних государствах майя).
Благодаря переводам получены уникальные сведения о структуре подземного пантеона, титулах и функциях его богов, представлениях о душах, обрядах прорицания под действием наркотиков, ритуалах отправления посланников к богам (человеческих жертвоприношениях), инициационных обрядах, поминальных пирах, новогодных церемониях, первые сведения о храмовом землевладении у майя, о структуре власти, жреческой и военной организации, имена и титулатура правителей и военачальников.
В кратких статьях о мезоамериканском календаре, игравшем огромную роль в создании и существовании всех цивилизаций региона, Кнорозов дал широкую панораму истории календарных реформ в Мезоамерике; календарная обрядность впервые превращена им в источник для реконструкции структуры власти и истории борьбы за власть в ранних государствах.
О проблемах мезоамериканских цивилизаций
Применение методов дешифровки Кнорозова для других систем письменности
За свой вклад в развитие науки Ю.Кнорозов был награжден Государственной премией СССР (1977) и высшим орденом Мексиканской республики.
Текст книги «Введение в языковедение»
Автор книги: Александр Реформатский
Языкознание
Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)
§ 65. СОЧИНЕНИЕ
Сочинение несинтагматично. Это соединение равноправного, при котором ни первое в отношении второго, ни второе в отношении первого не являются ни определяющим, ни определяемым.
Однако сочинение коммуникативно, иначе это было бы простым соположением разного; на самом же деле при сочинении получается целое, организованное только иным образом, чем при подчинении, и сохраняющее большую самостоятельность частей.
Сочинение может осуществляться как в пределах лексемы – это несинтагматические сложения (человеко–день, киловатт–час, тонно–километр, торгово–промышленный), так и в пределах простого предложения – это однородные члены предложения (Добрый и отзывчивый человек; Вижу речку и лес; Смеялся весело и непринужденно; Написано четко и без помарок, а также: Дети играли и пели; Собаки и волки – одной породы и т. п.)[ 546 ] 546
Однородность членов предложения зависит не от их лексической природы и не от их морфологической принадлежности к той или иной части речи, а от их функциональной синтаксической равнозначности: «Написано четко (наречие) и без помарок (существительное)». Следующие друг за другом однородные члены, например прилагательные, надо отличать от сочетаний, когда определяющий член относится к последующему целому, например: большие роговые очки, где нет однородности, так как большие определяет сочетание роговые очки в целом.
[Закрыть] и в пределах сложного предложения – это или соединение двух или более независимых предложений (то, что называется «сложносочиненным предложением»: Тучи нависли, и полил дождь; Полил дождь, но мы все–таки пошли), или соподчинение двух или более однородных придаточных предложений одному и тому же члену главного (Я помню, что озяб ужасно, что квартира была холодна, что чай не согрел меня).
Оставив в стороне «внутренние сочинения», т. е. несинтагматические сложения, и взяв объектом рассмотрения только «внешние сочинения» в пределах простого и сложного предложения, мы можем установить, что те случаи, когда сочиненное связано союзами, более отвечают понятию целого, нежели такие случаи, где союзы отсутствуют.
Итак, связь в сочиненном целом может быть:
1) союзной, и тогда сочиненные предложения можно классифицировать по типам союзов на: а) соединительные – с и, да (= и), и – и, ни – ни, как – так, не только – но и, б) противительные – с а, но, да (= но), однако же, зато, тем не менее и т. п., в) разделительные с парными союзами: или – или, либо – либо, ли – ли, то – то, не то – не то и т. п. Союзы эти могут употребляться как внутри простого предложения для связи однородных членов, так и внутри сложного для связи однородных предложений;
2) бессоюзной, когда выражается либо одновременность равноправного («Театр уж полон, ложи блещут, партер и кресла – все кипит»), либо последовательность равноправного («Лошади тронулись, колокольчик загремел, кибитка полетела»), или противопоставление равноправного («Дуб держится – к земле тростиночка припала»).
При наличии союзов различие подчинения и сочинения очевидно помимо интонации, так как союзы разные, но в случае бессоюзной связи решает интонация. Одни и те же слова в том же порядке и предложений, и их членов могут быть поняты и как сочинение, и как подчинение, например: Лес рубят, щепки летят с интонацией перечисления (когда в каждой половине есть симметричное для двух частей повторяющееся повышение и затем понижение интонации) – сочинение, и: Лес рубят – щепки летят (с контрастной интонацией) – подчинение.
Выделение каждого предложения или даже члена предложения в отдельную фразу (замыкая спереди и сзади паузами) уничтожает связь и выделяет каждый из сочиненных элементов в самостоятельное целое («Поздняя осень. Грачи улетели. Лес обнажился. Поля опустели». Или: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека»).
Спорным и промежуточным является, как уже выше указано, так называемое «относительное подчинение»[ 547 ] 547
В курсе «Современный русский литературный язык» С. И. Абакумова (М., 1942. С. 162) такие придаточные предложения названы присочиненными.
[Закрыть] типа Он сегодня забыл книги, что бывает с ним крайне редко, так как один шаг отделяет эти сочетания от чисто сочинительных типа Он сегодня забыл книги, а это бывает с ним крайне редко.
§ 66. ВНЕСЕНИЕ
В пределах как простых, так и сложных предложений можно встретить такие элементы, которые грамматически не связаны с окружающим текстом; это могут быть и отдельные лексемы, и словосочетания, и целые предложения. Такое явление называется внесением.
Внесенными могут быть: 1) междометия: А он, увы, не приехал;Я, черт возьми, добьюсь своего; 2) модальные вводные слова и предложения: Я, де, ситцем торговал; Мы, кажется, опоздали; Он, должно быть, забыл адрес; А он, да простит ему Аллах, все перепутал; Это, по мнению Богородицкого, не относится к подчинению; 3) обращения и воззвания: Вера, пойди сюда; Кондуктор! Дайте билет; Послушайте, где здесь касса?; 4) целые самостоятельные предложения: А дядя Миша подошел (представляю себе его вид) и сказал: «Дедушка твой Иван Петрович – ох, уж эти мне старички! – притворился, что ничего не знает».
§ 67. СЛОЖНОЕ СИНТАКСИЧЕСКОЕ ЦЕЛОЕ
В речи можно себе представить и все перечисленные случаи совместно, т. е. что в одном контексте встретится такое сложное предложение, где будет и сочинение, и подчинение, при этом в несколько ярусов (с возможным сочинением в каждом), и случаи внесения, а среди простых предложений будут и односоставные, и двусоставные с простыми, составными и однородными членами. Иногда такое целое имеет определенную модель (период и т. п.).
ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА К МАТЕРИАЛУ, ИЗЛОЖЕННОМУ В ГЛАВЕ IV (ГРАММАТИКА)
Аванесов Р. И..Сидоров В.Н. Очерк грамматики современного русского литературного языка. Ч. 1. М;: Учпедгиз, 1945.
Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики (краткий очерк). М.: Просвещение, 1966.
Богородицкий В. А. Общий курс русской грамматики. М.: Учпедгиз, 1935.
Виноградов В. В. Русский язык. М.: Учпедгиз, 1947.
Вопросы грамматики. М. – Л.: Изд. АН СССР, 1960.
Вопросы грамматического строя. М.: Изд. АН СССР,1955.
Есперсен О. Философия грамматики / Русский пер. М., 1960.
Зализняк А. А. Русское именное словоизменение. М.: Наука, 1967.
Карцевский С. О. Повторительный курс русской грамматики. М. – Л.: Госиздат, 1928.
Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М.: Наука, 1972 (раздел «Грамматика»).
Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 7–е изд. М,: Учпедгиз, 1956.
Пешковский A.M. Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1959. (Статьи по грамматике.)
Русская грамматика. Ч. I, II. М,: Наука, 1980.
Холодович А. А. Проблемы грамматической теории. Л.: Наука, 1979.
Шахматов А. А. Синтаксис русского литературного языка. 2–е изд. М.: Учпедгиз, 1941.
Из трудов А. А. Шахматова по современному русскому языку (учение о частях речи). М.: Учпедгиз, 1952.
Якобсон Р. О. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985.
ГЛАВА V ПИСЬМО
§ 68. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О ПИСЬМЕ И ПРЕДПОСЫЛКИ ПИСЬМА
Письмо относится к величайшим изобретениям человечества. Письмо помогает людям общаться в тех случаях, когда общение звуковым языком или невозможно, или затруднительно. Главные затруднения для общения звуковым языком представляют пространство и время. Устное речевое общение (без специальных технических усовершенствований, как рупор, громкоговоритель и, наконец, телефон, радио) возможно только на ограниченном радиусе от говорящего, в пределах слышимости речи; что же касается преодоления времени, то уже давно сложились поговорки о преимуществах письма перед устной речью: «Слово не воробей: вылетит – не поймаешь», но «Что написано пером, не вырубишь топором», что примерно соответствует латинской поговорке: Verba volant – scripta manent – «Слова летают, надписи остаются». И происхождение письма следует относить к тем эпохам, когда у говорящих людей появилась потребность преодолевать в связи с более сложными общественными отношениями пространство для взаимоотношений с отдаленными членами рода или с другими племенами и для увековечения чего–либо во временах. Тем самым послания («письма») и надгробно–триумфальные надписи – первейшие виды письменности. Но первые (т. е. письма) так же «мимолетны», как и слова устного языка, и мы можем их изучить лишь по живой практике тех племен, которые до последнего времени пользовались такими видами письма (это лингвист может почерпнуть у этнографов); вторые же (т. е. мемориальные надписи) доступны непосредственному наблюдению (надписи на скалах, на стенах ископаемых пещер, надгробные плиты, триумфальные арки и т. п.).
Являясь дополнительным средством общения к устному речевому общению, письмо в своих различных формах и видах в разные эпохи по–разному соотносилось со звуковым языком.
Вопреки мнению некоторых ученых, прежде всего следует отвергнуть возможность появления письма до языка. Без языка нет человека, а тем самым не может быть и письма. Письмо на всех этапах развития человека – добавочный, вторичный способ общения. Но это отнюдь не означает, что письмо всегда передавало прямо язык. Передача графическими средствами языка с его грамматикой и фонетикой – очень поздний этап развития письма; в более ранние эпохи письмо могло и не передавать элементов языка, но тем не менее быть орудием общения. Первично, очевидно, возникли «послания», которые очень мало напоминали наши письма. Так, греческий историк Геродот (V в. до н. э.) писал, что скифы направили персам, с которыми воевали, «послание», состоявшее из настоящих живых зверей и птиц (лягушка, мышь, птица) и пяти настоящих стрел, что означало: «Если вы, персы, не научитесь прыгать по болотам, как лягушки, прятаться в норы, как мышь, и летать, как птица, то вы будете осыпаны нашими стрелами, как только вступите на нашу землю». Это пример символической сигнализации, где каждая вещь что–либо прямо символизирует («птица» – «летать» и т. п.), общий смысл такого послания был разгадан жрецами Дария, царя персидского, не только исходя из этой прямой символизации, но и из знания «контекста»: кто такие скифы, где они живут, как воюют и т. д.
Наряду с этой символической сигнализацией существует и условная сигнализация, когда сами «вещи» ничего не выражают, а используются как условные знаки.
Таково перуанское письмо кипу: палочка с навязанными разноцветными шнурками с узелками, которую можно послать с гонцом как письмо (см. рис. 16), или ирокезское письмо вампум: пояс или жезл с прикрепленными или нанизанными ракушками разного цвета и размера (см. рис. 17).
О «значении» узелков на шнурках и комбинаций ракушек, конечно, надо заранее договориться тому, кто посылает такое «письмо», и тому, кто его получает. Такими знаниями обычно обладала особая выделившаяся каста[ 548 ] 548
Каста – от португальского casta – «род», «поколение» из латинского castus – «непорочный», «благочестивый»; в данном употреблении – особое сословие древнего общества.
[Закрыть] жрецов. Сообщения, которые передаются таким способом, могут быть только очень элементарными и схематичными; это чаще всего какие–нибудь указания, сигналы бедствий и т. п.
Гораздо большие возможности имеет начертательное письмо.
Таким образом, в широкое понятие письма можно включить все виды общения людей при помощи оптических[ 549 ] 549
Оптический – от греческого optikos – «зрительный».
[Закрыть] знаков, т. е. знаков, воспринимаемых глазом; под это определение подходит не только собственно письмо и печать, а также и любые воспроизведения письменных и печатных знаков, например рекламные «надписи» из неоновых трубок на магазинах или из консервных банок на витрине, из декоративных цветов или разноцветных камешков на клумбах, эскадрильи самолетов, построенные в виде букв, образующих какое–нибудь слово, но и всевозможные дымовые, световые, цветовые сигналы, например семафоры, светофоры, морские и речные сигналы флагами и фонарями и т. п.
Собственно письмо, т. е. начертательное письмо, связанное с использованием для общения графических[ 550 ] 550
Графический – от греческого graphikos – «начертательный».
[Закрыть] знаков (картинок, значков, букв, цифр), образует более узкий круг.
Начертательное письмо в разных своих формах или прямо соотносится с языком, отражая в графике языковые формы, или же является вспомогательным, но не связанным с языком средством общения, так как не отражает в графике языковых форм.
§ 69. ЭТАПЫ И ФОРМЫ РАЗВИТИЯ НАЧЕРТАТЕЛЬНОГО ПИСЬМА
Начертательное письмо зарождается как п иктография[ 551 ] 551
Пиктография – от латинского pictus – «живописный» и греческого grapho – «пишу».
В пиктографии обозначающим служит схематический рисунок человека, лодки, животных и т. п.; конечно, и историк искусства, и этнограф заинтересованы в изучении таких рисунков. так как искусство и письмо в этих случаях нерасчленимы, однако для функции письма художественные достоинства рисунков несущественны, важна схожесть с объектом и опознаваемость темы, т. е. система передачи информации графическими знаками.
Обозначаемым в пиктографии служит жизненная ситуация (охота, поездка), вещи (весло, лодка), существа (люди, животные); словесное оформление всего этого для пиктографии несущественно (т. е. пиктограмму можно «читать» и именами, и глаголами и др.).
Примерами типичных пиктограмм могут служить приводимые на рис. 18 «дневник» эскимоса–охотника и «прошение» индейцев на рис. 19. Первая пиктограмма легче поддается чтению, так как ее содержание нагляднее («Человек пошел на охоту, добыл шкуру зверя, затем другую, охотился на моржа, поехал на лодке с другим охотником, заночевал»); здесь линейный ряд рисунков передает линейный ряд сообщения.
Рис. 18. Пиктограмма. «Дневник» эскимоса–охотника.
Вторая пиктограмма, обращение индейских племен к президенту, расшифровывается так: «Племена журавля, трех куниц, медведя, морского человека и морского кота поручили в едином порыве сердец главе племени журавля обратиться с просьбой к президенту о разрешении им переселиться в область озер».
Эта пиктограмма читается труднее, потому что, кроме легко опознаваемых изображений животных и птиц, обозначающих индейские племена, дорогу и озера, в ней имеется еще и передача более отвлеченных тем: «единство порыва сердец», «единомыслие и речь вождя, обращенная к президенту», что изображено линиями; линейность же пиктограммы не соответствует линейности сообщения.
Из сравнения этих примеров видно, что все наглядное находит себе прямое выражение в пиктографии, а все отвлеченное расшифровывается с трудом.
Пиктография не связана с алфавитом, т. е. набором определенных знаков, и тем самым не связана с обучением чтению и письму, так как нужные для передачи вещи и ситуации надо только похоже изобразить; несвязанность пиктографии с формами языка позволяет ей быть удобным средством общения разноязычных племен.
Некоторые исследователи связывают типы пиктограмм с другим вспомогательным средством общения людей – с жестами и их типами, что, безусловно, могло иметь место и требует продолжения исследования. Однако мнение о том, что пиктография и жесты в определенный период заменяли язык, лишено всякого основания, и жесты, и пиктография были только у говорящих людей и не могли заменить языка.
Рис. 19. Пиктограмма. «Прошение» индейцев.
С развитием понятий и абстрактного мышления возникают такие потребности письма, которые пиктография уже не может выполнять, и тогда возникает идеография[ 552 ] 552
Идеография – от греческого idea – «идея» и grapho – «пишу».
Рис. 20. Иероглифы. Древнеегипетское письмо.
Рисунок в этих случаях выступает в переносном, а тем самым и в условном значении. Этот перенос значения рисунков очень похож на метонимический перенос в лексике названия орудия на результат его использования; ср. язык – «орган» и язык – «речь» и рисунок глаза – «глаз» и тот же рисунок – «зоркость», «бодрствование» и т. п. На данном этапе развития письма одни и те же рисунки могли иметь и прямое значение (что изображено), и переносное (сопутствующие явления), что, конечно, очень затрудняет дешифровку письменных памятников этого типа письма. Потребность убыстрения письма и возможность передавать более сложные по содержанию и длинные по размерам тексты привели к схематизации рисунков, к превращению рисунков в условные значки – иерогли фы[ 553 ] 553
Иероглифы – от греческого hieroglyphoi – «священные письмена» (буквально: «резьба жрецов», так как, во–первых, не писали, а резали на кости и других материалах, а во–вторых, «тайной» иероглифического письма владели жрецы).
Рис. 21. Розетский камень, благодаря находке которого Ф. Шампольон смог приблизиться к дешифровке древнеегипетских иероглифов, так как надпись содержала передачу одного и того же текста вверху древнеегипетскими иероглифами, посередине–древнеегипетским демотическим письмом, а внизу был дан перевод текста на древнегреческий язык.
Технический прогресс письма, т. е. изыскание более подходящего материала, на чем пишут, и инструментов письма, привел к тому, что от камней и кусков дерева или коры перешли к надписям на специальных материалах. В Египте были придуманы свитки из папируса, клетчатки нильского тростника, в других местах – разного рода обработка кожи (пергамент) и, наконец в Китае была изобретена бумага. Вместо насекательных по камню и царапающих по дереву орудий при новых материалах появились пишущие орудия: тушь и кисточка, которыми можно было гораздо быстрее изображать нужные знаки.
Рис. 22. Иероглифы. Картуши с обозначением имен Птолемея и Клеопатры (из верхнего текста Розетского камня).
Рис. 23. Древнеегипетская скоропись, происшедшая из иероглифического письма (иератическое письмо).
Иероглифическое письмо удобно тем, что посредством его знаков можно передать и наглядное, и отвлеченное содержание; здесь уже возникает вопрос алфавита, так как, для того чтобы читать и писать, надо знать и иметь в распоряжении известный набор знаков и определенное для данного текста и притом очень большое количество иероглифов.
Итак, идеография – это такое письмо, в котором графические знаки передают не слова в их грамматическом и фонетическом оформлении, а те значения, которые за этими словами стоят. Поэтому, например, в китайской иероглифической письменности омонимы передаются разными иероглифами, а звучат они и морфологически построены одинаково.
Рис. 25. Основные шумерские идеограммы.
В любом виде идеографического письма имеются, конечно, и элементы звуковых знаков; поэтому для дешифровки письменности этих эпох возникает новая трудность: когда данный знак является идеограммой и когда тот же знак служит обозначением фонетического явления (слога, звука).
Новый этап развития письма возник в странах Ближнего Востока в связи с целым рядом исторических событий.
На данном этапе развития письменности главное было в том, что надо было письмо сделать более доступным для пользующихся им, а количество таких людей все возрастало в связи с развитием торговли, передвижений и, наконец, с установлением государственности.
В связи с этим были разные попытки упростить способ письма. Исходя из связи языка и письма, эти попытки могли быть разными.
Во–первых, в отношении к лексике. Таким путем пошла китайская письменность. Так, для обозначения понятия «слеза» нужно было сочетать два знака: «глаза» и «воды»; для того чтобы выразить понятие «лаять», надо было соединить знаки «собаки» и «рта». Иногда логика этих сочетаний делается малопонятной, например в китайском письме иероглиф «корабля» в сочетании со знаком «пламени» надо понимать «пожар», а в сочетании со знаком «рта» – «болтливость» (см. рис. 27). Этот путь сокращения идеографического алфавита был малопродуктивным.
Другой путь сокращения и упрощения идеографического письма связан с грамматикой. Так, можно корням оставить их иероглифы, а в производных формах от этих корней употреблять дополнительные иероглифы со значением аффиксов; но этот путь доступен только для тех языков, где есть членимость слова на корень и аффиксы. Однако такой метод очень в малой степени может обеспечить сокращение алфавита, так как количество корней почти безгранично, а для каждого корня нужен свой иероглиф.
Самый продуктивный способ оказался в фоногра фии[ 554 ] 554
Фонография – от греческого phone – «звучание» и grapho – «пишу».
Еще египтяне и ассиро–вавилоняне делали попытки передачи в письме фонетической стороны языка.
Ассиро–вавилоняне свои сложные слова стали разлагать на «кусочки», созвучные с короткими словами шумерского языка (откуда ассиро–вавилоняне получили свою письменность), т. е. в конце концов – на слоги. Тогда иероглиф стал обозначать слог.
Для пояснения такого разложения слова можно привести следующий пример: если бы мы русское имя Шура разложили на шу и ра и передали эти куски в соответствии с их французским значением шy(chou) – «капуста» и ра (rat) – «крыса», то мы изобразили бы иероглифами «капусты» и «крысы» это имя. Именно таким образом возник первый этап развития фонографии – силлабической, или слоговой.
Лучшим примером такой слоговой системы служит древнеиндийское письмо «деванагари», где каждый знак, как правило, служил изображением согласной в сочетании с гласной а, т. е. слогов па, ба, та, да и т. п.; для того чтобы читать другую гласную, применялся тот или иной надстрочный или подстрочный знак; если же требовалось передать одну согласную, то ставился особый подстрочный «запретительный» знак вирама (см. рис. 28).
Для случаев скопления согласных в одном слоге употреблялись лигатуры[ 555 ] 555
Лигатура – от латинского ligatura – «связка».
При силлабической системе письма графические знаки являются не буквами, а силлабемами[ 556 ] 556
Силлабема – от греческого syllabe – «слог».
[Закрыть] (ср. в русском письме «буквы» я, е, е ю в таких случаях, как я, ее, ею и т. п.).
Силлабический алфавит должен соответствовать количеству слогов с данной гласной, что, как правило, не превышает нескольких десятков. Получается сравнительно простой алфавит, употребление которого не требует особых логических и грамматических познаний.
Дальнейший шаг в развитии фонографии мы находим в письме древних евреев и финикиян, где буквами обозначались согласные, выражавшие корни, а чередовавшиеся между ними гласные, для выражения грамматических форм, обозначались на письме диакритическими[ 557 ] 557
Диакритический – от греческого diakritikos – «различительный».
[Закрыть] знаками (в древнееврейском письме «шво», в арабском – «харакаты» (см. рис. 29). Таким образом, алфавит становился еще более экономным: в арабском, например, 28 букв для согласных и несколько «харакат» для гласных[ 558 ] 558
См.: Юшманов Н. В., Грамматика литературного арабского языка, 1928. С. 14, звучит: «мир рафйк», значит: «от товарища» (чтение справа налево).
Последний шаг на пути фонографии был сделан древними греками, которые заимствовали графические знаки, судя по названиям букв, от финикийцев[ 560 ] 560
Alpha от aleph – «бык», beta от beth – «дом», gamma от gimel – «ярмо», delta от daleth – «дверь» и т. д.
Рис.30. Древнегреческие надписи, найденные на острове Фера.
Таким образом, греческий алфавит в его ионийской редакции был первым буквенно–звуковым алфавитом и послужил в дальнейшем основой для алфавитов латинского, славянских и многих других. Следует подчеркнуть, что буквы таких алфавитов передавали не просто звуки, а соответствовали основным звукам – фонемам. Поэтому такие алфавиты можно назвать фонематическими[ 562 ] 562
О развитии техники письменности в разные эпохи см.: Истрин В. А. Развитие письма. М., 1961; 2–е изд. – М., 1965.
Рис. 34. Берестяная грамота (XI в.).
На основе древнесемитских алфавитов возникло арамейское письмо, которое через разные типы сирийского письма (пальмирское, эстрангелло, несторианское) распространилось на восток к уйгурам и далее к монголам и маньчжурам.
На юг арамейское письмо перешло к арабам и к покоренным ими народам от берегов Атлантического океана в Западной Африке до ворот Тихого океана в Индии и Малайе. Арабским алфавитом писали все народы, принявшие магометанство: персы, турки, татары, узбеки, азербайджанцы, туркмены; его применяли и некоторые кавказские народы (абхазцы, дагестанцы). Римляне, переработав греческий алфавит, создали удачное письмо для своего языка и затем передали его всем романо–германским народам (французам, испанцам, итальянцам, португальцам, румынам, немцам, англичанам, шведам, норвежцам, датчанам). Латинский алфавит приняли также финны, венгры, эстонцы, латыши, литовцы, албанцы и некоторые славянские народы: поляки, чехи, словаки, словене, хорваты.
В 1929 г. на латинский алфавит перешли турки. В двадцатые годы была проведена латинизация письменности народов СССР, частично взамен арабского письма (у тюркских, иранских и некоторых кавказских народов), частично как новая письменность у бесписьменных ранее народов Севера и Сибири.
Рис. 35. Страница из кириллической рукописи «Остромирово евангелие» (1056 – 1057 гг.).
С 1936 г. взамен латинизации представителями национальных республик был выдвинут план перевода письменности народов СССР на русский алфавит, являющийся продолжателем кириллицы, славянского алфавита, которым пользовались для письма болгары, сербы, русские, украинцы, белорусы, а также чуваши, марийцы и мордва. После распада СССР в некоторых новых суверенных государствах предпринимается переход от русского алфавита к латинскому, например, в Молдове, Азербайджане.
Другой славянский алфавит – глаголица – применялся главным образом в Хорватии, наряду с более поздней латиницей. Первоначально же это был алфавит для всех славян, и наиболее древние памятники славянской письменности именно глаголические.
Особые алфавиты, очень древние, происхождение которых не вполне ясно, имеют армяне и грузины. В IV в. н. э. епископ Вульфила придумал алфавит для германского народа готов, исходя из образцов греческого и некоторых германских знаков рунического письма[ 563 ] 563
Руническое письмо – письмо рунами от древнескандинавского run – «тайна», состоявшее из «палочных» угловатых знаков в Скандинавии и Англии.
Начертательная манера письма тесно связана с той техникой, которой она производится. Для средневековых способов письменности характерны различные «почерки», связанные с мастерством каллиграфов–переписчиков. Прописные буквы латинского алфавита своим рисунком обязаны высеканию торжественных надписей на триумфальных арках и надгробных памятниках, а строчные идут от рукописной манеры курсива[ 564 ] 564
Курсив – от латинского cursiva lit(t)era – «скоропись».
В развитии русского письма различают устав, полуустав и вязь как каллиграфические манеры. С переходом на полиграфическую технику Петр Первый избрал такие начертания букв, которые лучше отвечали печати и сближали русские буквы с латинскими.
Начертательной стороной письма и его материалов занимается особая вспомогательная дисциплина – палеография[ 565 ] 565
Палеография – от греческого palaios – «древний» и grapho – «пишу».
