Пивоварова рассказы люси синицыной главные герои

Школьное чтиво

Произведения школьной литературы в простой и доступной форме

23.04.2019

Пивоварова И. «Сочинение»

Жанр: рассказ о детях

Главные герои рассказа «Сочинение» и их характеристика

Чему учит рассказ «Сочинение»
Рассказ учит действительно помогать своим родителям, а не выдумывать. Учит отвечать за свои слова. Учит говорить правду. Учит не боятся трудностей и делать дело.

Отзыв на рассказ «Сочинение»
Меня сильно насмешил этот рассказ, но и заставил задуматься. Теперь я точно знаю, что не стану выдумывать в сочинениях, чтобы не получилось, как в рассказе. Лучше написать меньше, но чистую правду. А еще лучше не лениться и всегда помогать маме.

Читать краткое содержание, краткий пересказ рассказа «Сочинение»
Однажды в школе задали написать сочинение на тему «Как я помогаю маме».
Люся Синицына взяла ручку и написала, что она часто помогает маме. Она подметает пол и моет посуду. А еще стирает носовые платки.
Сочинение получилось очень коротким, и Люся посмотрела по сторонам. Ее подруга Люська Косицына так и строчила в тетрадке, и Люся вспомнила, что один раз постирала чулки. Тогда она дописала, что стирает носки и чулки.
А все в классе склонились над тетрадками и писали, писали, писали.
Люсе было стыдно сдавать такое маленькое сочинение и она дописала, что стирает майки, рубашки и трусы.
Урок не кончался, и Люся добавила, что стирает платья, салфетки и покрывала.
Звонка все не было, и Люся написала, что любит стирать занавески и скатерти.
Наконец прозвенел звонок.
Люсе поставили за сочинение пять, и ее сочинение учительница даже прочитала вслух перед всем классом. А еще учительница пообещала прочитать его на родительском собрании.
Люся пыталась уговорить маму не ходить на родительское собрание. Но мама все равно сходила. А на утро похвастала перед папой, что их дочь очень любит стирать занавески. И тут же предложила Люсе постирать занавески, чтобы не нести их в прачечную.
Занавески были огромные и Люся стирала их по кусочкам. Это было очень трудно, но еще труднее оказалось развешивать мокрые занавески. Они даже упали на пол и их пришлось снова тащить в ванную. Зато пол в комнате заблестел как новый.
В конце концов занавески были повешены, но весь день с них текла вода, и Люся поставила под занавески всю посуду, которую нашла в доме.
Но мама все равно осталась довольна и сказала, что девочка отлично выстирала занавески, и завтра будет стирать скатерть.

Источник

Краткая характеристика героев

Сценарий инсценировки рассказа «Бедная Дарья Семёновна!»

Люся Синицына крадется в комнату, в руках тарелка с зефиром. Люся прячет зефир под кровать, садится на кровать, включает телевизор, быстро устает от просмотра телевизора, начинает подражать гимнастам и прыгать в классики. Раздается звонок в дверь, Люся прыгает в кровать и представляется больной. Света входит в комнату кладёт на столик апельсины. Света садится на стул рядом с кроватью, на которой лежит «больная».

Света:— Привет. Как себя чувствуешь? Как температура?

Света:— Наверное, тридцать семь и шесть

Люся С.:— Наверное. Может, даже больше. Знаешь, ничего есть не хочется, кроме апельсинов и зефира в шоколаде. Даже уроки делать не хочется. Я вчерашнее домашнее задание так и не сделала, представляешь?

Света:— Представляю. Это очень плохо. Запустишь всё. Ты и так в последнее время на одних троечках ползёшь.

Люся С.:— Ну и что? Хочу и ползу! (обижается)

Света:— Кстати, мы сегодня проводили сбор звена и решили ко всем отстающим прикрепить «шефов». И к тебе было решено прикрепить Косицыну, чтобы она тебя подтягивала

Люся С.:— Ещё чего не хватало! Пусть только попробует меня подтягивать, я её с лестницы спущу! (крайне возмущена)

Раздаётся дверной звонок.

Света:— Это Косицына. Ну, я пошла. Не буду вам мешать.

Люся С.:— Света, не уходи! Мы поссорились, понимаешь?

Света:— Поссорились – значит, надо помириться. И вообще, хватит сориться. Вы своими ссорами всему классу надоели.

Коля выходит в коридор.

Голос Света:— Привет, Косицына.

Голос Люси К.:Привет.

Света уходит, хлопает дверь. Люся К. кричит из коридора.

Люся К.:Уранчикхорошиймой, ко мне.

Из под кровати раздается радостное скуление и повизгивание.

Люся С.:— Уран, не смей подходить к «посторонним лицам»! (угрожающе)

Люся К.:— Это я «постороннее лицо»? Уранчик, иди ко мне, миленький! Сама она «постороннее лицо»! Я тебе котлетку принесла. Вот тебе котлетка. Кушай…

Люся К. вбегает в комнату и залезает под кровать за которой находится Уран.

Люся С.:— Уран, не смей есть чужих котлет!

Люся С.:— Выплюнь! Немедленно выплюнь котлету!

Люся К. вылезая из-под кровати.

Люся К.:— Не обращай на неё внимания! «Воображала» она, понимаешь? (доставая из рюкзака пакет) Вот, я тебе ещё колбаски захватила…

Люся С.:— Уран! Не смей есть эту паршивую колбасу!

Люся К.:Видишь, что я тебе говорила? Воображает! Думает, она заболела, и все так и побегут её навещать! Скучать будут – прямо лопнут! Пусть не воображает! Я по тебе соскучилась, а не по ней. На вот тебе еще пирожок с повидлом.

Люся С. Спрыгивает с кровати, загораживая проход к Урану

Люся С.:Нечего тебе тут распоряжаться! Вот заведи свою собаку и корми её всякими тухлыми пирожками!

Люся К.:И ничего он не тухлый, его моя бабушка пекла, когда здорова была,… а вчера её в больницу увезли!

Люся С.:— Врёшь ты всё! У тебя бабушка здоровая как бык!

Люся К.:— Это моя бабушка здоровая как бык!? Да она вчера утюг на ногу уронила, и её в больницу увезли! У неё, бедненькой, нога прямо раздулась, стала такая круглая! Знаешь, как ей больно было.

Люся С.:— Врёшь! От утюга нога так не раздуется.

Люся К. берет со стола утюг и роняет его на пол, опускается на колени и начинает плакать.

Люся С.:— Люська, перестань реветь.

Люся К.:— Мне ба-а-бушкужа-а-лко…Ей там, в больнице так гру-у-стно… так бо-о-льно…

Люся С.:— Люська, да чего ты на полу сидишь? Поправиться твоя бабушка! (Начинает тоже плакать)

Люся С.:— Люська, если у тебя нет платка, можешь вытираться моей простынёй. Ну, иди сюда, вытирайся, а?

Девочки садятся на кровать. Люся К. вытирается простынёй.

Люся К.:— Она там ходить не может,… Лежит в больнице на кровати…

Люся С.:— Ну не плачь! Мне тоже твою бабушку жалко, я же не плачу!

Под кроватью начинает выть Уран. Люся С. и Люся К. кричат «Уран!»

Люся К.:— Бедная моя бабушка, бедная бабушка

Люся С.:— Ну не плачь! Прошу тебя. Не плачь! Слушай, ты же меня подтягивать пришла? Чего же ты плачешь? Тебя прикрепили ко мне или нет? А ну отвечай: прикрепили или не прикрепили?

Люся К.:— Прикре…прикрепили

Люся С.:— Так чего же ты сидишь? Подтягивай меня скорее! Слышишь? Люсь, ну ладно? Ладно? Только не плачь, пожалуйста, очень тебя прош-у-у! … Слушай, а у тебя ещё пирожки остались?

Люся К.:( вытирая слезы и вздыхая) – Остались

Люся С.: А пойдем на кухню, я чай налью?

Люся К. встаёт с кровати и берёт свою сумку, а Люся С. Берёт её за руку и они вместе уходят на кухню.

Фабула произведения «Бедная Дарья Семёновна»

1. Люся заходит в комнату

4. Ссора между Люсей С. и Люсей К.

5. Примирение Люси С. и Люси К.

Тема, идея, сверхзадача

Тема: Дружба, сострадание

Идея: Когда приходит беда друзья должны забыть про ссоры и разногласия.

Сверхзадача: Нужно быть сдержанным, а если дело дошло до беды, то нужно уметь усмирять гордыню и приходить на помощь друг к другу.

Конфликт произведения

Конфликт произведения происходит между эгоизмом, юношеским максимализмом и способностью поддержать в трудную минуту.

Событийный анализ

И.с. – Заявление Люси С. о том, что она тяжело больна

О.с. – Новость о том, что Косицина будет подтягивать по учебе Синицину

В.П.О. – Желание Люси К. поделиться своей болью

Ц.с – Рассказ Люси К. про травму бабушки

Ф.с – Осознание правдивости рассказа о бабушке

Источник

Ирина Пивоварова. О чём думает моя голова: рассказы Люси Синицыной, ученицы третьего класса

Пивоварова И. М. О чём думает моя голова : рассказы Люси Синицыной, ученицы третьего класса / Ирина Пивоварова ; рисунки А. Иткина. — Москва : Издательский Дом Мещерякова, 2013. — 223 с. : ил. — (BiblioГид рекомендует).

При одном воспоминании об этой книжке люди сразу же начинают улыбаться. А помнят и любят её многие. Ирина Пивоварова (1939–1986) — одно из самых радостных имён детской литературы 1970–1980-х годов. Её стихи — лёгкие и светлые, рассказы и повести — живые, смешные, полные важных подробностей домашней, дворовой и школьной жизни.

По профессии Ирина Михайловна была художницей и хорошо знала, как важны для картины точный рисунок, воздух и свет. Погода тоже имеет значение. Когда светит весеннее солнышко, так и тянет на улицу. А если за окном темно и мелкий дождик, то и на душе тоскливо. Правда, учить уроки и идти в школу ни в какую погоду неохота. В этой жизни и в рассказах Люси Синицыной, ученицы третьего класса московской школы, всё перемешано: радость и грусть, любовь и досада… Сегодня на уроке сочинение, завтра сбор металлолома (и объяснение в милиции); в шестом подъезде — новый мальчик, вежливый и странный. Люська Косицына, лучшая подруга, может вдруг стать ябедой и предательницей. Тебя никто не понимает, над твоим сочинением все смеются, учительница хочет исключить из школы, и вообще… Но потом почему-то всё кончается хорошо, и друзья всё-таки не дадут в обиду, и даже мама смиряется с тем, что в доме будет жить собака неизвестной, но ценной породы.

Кажется, ничего особенного. Читаешь, смеёшься над выдумками и приключениями двух девчонок и вдруг начинаешь вспоминать: мы тоже делали «секреты», «секретики» в земле, прикрывая их стёклышком. Мы так же, как Люся Синицына и Люся Косицына, вылезали через чердак на горячую крышу, только рыжего кровельщика на ней не было, и некому было нас прогнать. Правда, из окна по верёвке спускаться не приходилось, а Синицына смогла.

В те годы в детских книгах стало возможно многое, чего не могло быть раньше. Убегает на свободу недопёсок Наполеон Третий и находит друга, дошкольника Серпокрылова. Уезжает от родителей и живёт в деревне с котом и собакой мальчик дядя Фёдор. Улетает в далёкие миры космическая путешественница, девочка с Земли Алиса Селезнёва. Воскресным утром сидят во дворе на дереве и распевают песни Люся Синицына и её друг Коля Лыков.

«Я о многом мечтала.
Я мечтала никогда в жизни не делать уроков.
Я мечтала научиться петь все песни на свете.
Я мечтала целыми днями есть мороженое.
Я мечтала лучше всех рисовать и стать художником.
Я мечтала быть красивой».

Так написала Ирина Пивоварова в «Рассказах Люси Синицыной» (первое название повести). Она действительно научилась хорошо рисовать, выросла высокой и красивой, окончила Московский текстильный институт и несколько лет работала художником-декоратором на «Мосфильме». Постепенно стали складываться стихи и маленькие сказки, потом рассказы и небольшие повести. Её мужем был замечательный художник Виктор Пивоваров, и вместе они сделали несколько чудесных книжек для малышей: «Паучок и лунный свет», «Тихое и Звонкое», «Жила-была собака».

Ирине Михайловне вообще везло на хороших художников. Настоящим шедевром можно назвать сборник её стихов «Потерялась птица в небе» (1984) с картинками Лидии Шульгиной. Напряжённое действие, столкновение характеров в повести «Тройка с минусом, или Происшествие в 5 „А“» (1982), немыслимые уморительные приключения дошкольниц Кати и Манечки («Однажды Катя с Манечкой») нашли достойное отражение в рисунках Георгия Юдина. Трагикомический «детектив» «Старичок в клетчатых брюках» (1981) тонко и слегка отстранённо проиллюстрировал Вадим Иванюк.

Когда Анатолий Зиновьевич Иткин (род. в 1931 году) сделал рисунки к «Рассказам Люси Синицыной» (1975), он был уже признанным мастером книжной графики. Без преувеличения можно сказать, что почти вся русская классика — от «Комедий» Д.И.Фонвизина до «Детства Никиты» А.Н.Толстого, с 1954 года и до наших дней — издавалась для детей с иллюстрациями А.Иткина. Его самой большой любовью стал А.С.Пушкин — образы «Евгения Онегина» и «Капитанской дочки», пушкинские места, поэты-современники, книги о Пушкине сопровождали художника многие годы, воплощаясь в разных видах графической техники. Иткина интересовала также и мировая книжная классика: Шарль Перро, Вальтер Скотт, Жюль Верн, Марк Твен, Оноре де Бальзак, Чарльз Диккенс и другие. Менее известны, но не менее интересны его иллюстрации к приключенческим и фантастическим произведениям: к «Учителю фехтования», «Чёрному тюльпану», «Асканио» А.Дюма, «Человеку-невидимке» Г.Уэллса, «Сердцу змеи» И.Ефремова, «Благоустроенной планете» братьев Стругацких.

Воспитанный в реалистических традициях, Анатолий Зиновьевич неизменно точен во всём, что касается эпохи, костюмов, внешности героев, деталей обстановки и т.д. При этом он так проникается духом произведения, что может совершенно изменить манеру рисования. Если сравнить картинки в книгах «Волшебные сказки Англии», «Детские годы Багрова-внука» С.Т.Аксакова и, скажем, рисунок к сказке Пьера Грипари «Ведьма из чуланчика» в сборнике «Как запело дерево», можно подумать, что это работы разных художников.

Акварели Анатолия Иткина к повести «О чём думает моя голова» — как всегда достоверные, но при этом озорные и ироничные. Они полностью совпадают с текстом. Нам даже кажется, что, выполняя эту работу, художник получал какое-то особенное удовольствие и детскую радость.

Радость жизни, радость узнавания, возвращения в детство испытают и все читатели Ирины Пивоваровой (независимо от возраста). Она ушла от нас слишком рано, в расцвете таланта. Но писатель жив, если его любят и помнят. Мы рады, что её книги переиздаются, и их читают даже те, кто не любит читать.

Всем, кто захочет больше узнать о творчестве Ирины Пивоваровой, пригодятся следующие публикации:

О художнике Анатолии Иткине:

Источник

Ирина Михайловна Пивоварова

Рассказы Люси Синицыной (сборник)

Рассказы Люси Синицыной

О чём думает моя голова

Если вы думаете, что я учусь хорошо, вы ошибаетесь. Я учусь неважно. Почему-то все считают, что я способная, но ленивая. Я не знаю, способная я или не способная. Но только я точно знаю, что я не ленивая. Я по три часа сижу над задачами.

Вот, например, сейчас я сижу и изо всех сил хочу решить задачу. А она не решается. Я говорю маме:

– Мам, а у меня задачка не получается.

– Не ленись, – говорит мама. – Подумай хорошенько, и всё получится. Только хорошенько подумай!

Она уходит по делам. А я беру голову обеими руками и говорю ей:

– Думай, голова. Думай хорошенько… «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Голова, ты почему не думаешь? Ну, голова, ну, думай, пожалуйста! Ну что тебе стоит!

За окном плывёт облачко. Оно лёгонькое, как пух. Вот оно остановилось. Нет, плывёт дальше.

Голова, о чём ты думаешь?! Как тебе не стыдно. «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Люська, наверное, тоже вышла. Она уже гуляет. Если бы она подошла ко мне первая, я бы её, конечно, простила. Но разве она подойдёт, такая вредина?!

«Из пункта А в пункт Б…» Нет, она не подойдёт. Наоборот, когда я выйду во двор, она возьмёт под руку Лену и будет с ней шептаться. Потом она скажет: «Лен, по-шли ко мне, у меня что-то есть». Они уйдут, а потом сядут на подоконник и будут смеяться и грызть семечки.

«Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» А я что сделаю. А я тогда позову Колю, Петьку и Павлика играть в лапту. А она что сделает. Ага, она поставит пластинку «Три толстяка». Да так громко, что Коля, Петька и Павлик услышат и побегут просить её, чтобы она дала им послушать. Сто раз слушали, всё им мало! И тогда Люська закроет окно, и они там все будут слушать пластинку.

«Из пункта А в пункт… в пункт…» А я тогда возьму и запульну чем-нибудь прямо в её окно. Стекло – дзинь! – и разлетится. Пусть знает.

Так. Я уже устала думать. Думай не думай – задача не получается. Просто ужас какая задачка трудная! Вот погуляю немножко и снова стану думать.

Я закрыла задачник и выглянула в окно. Во дворе гуляла одна Люська. Она прыгала в классики. Я вышла во двор и села на лавочку. Люська на меня даже не посмотрела.

– Серёжка! Витька! – закричала сразу Люська. – Идёмте в лапту играть!

Братья Кармановы выглянули в окно.

– У нас горло, – хрипло сказали оба брата. – Нас не пустят.

– Лена! – закричала Люська. – Лен! Выходи!

Вместо Лены выглянула её бабушка и погрозила Люське пальцем.

– Павлик! – закричала Люська.

В окне никто не появился.

– Пе-еть-ка-а! – надсаживалась Люська.

– Девочка, ну что ты орёшь?! – высунулась из форточки чья-то голова. – Больному человеку отдохнуть не дают! Покоя от вас нет! – И голова всунулась обратно в форточку.

Люська украдкой посмотрела на меня и покраснела как рак. Она подёргала себя за косичку. Потом сняла с рукава нитку. Потом посмотрела на дерево и сказала:

– Люсь, давай в классики.

Мы попрыгали в классики, и я пошла домой решать свою задачу.

Только я села за стол, пришла мама:

– Но ведь ты уже два часа над ней сидишь! Это просто ужас что такое! Задают детям какие-то головоломки. Ну, давай показывай свою задачку! Может, у меня получится? Я всё-таки институт кончала… Так… «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Постой, постой, что-то эта задача мне знакома. Послушай, да ведь вы её в прошлый раз вместе с папой решили! Я прекрасно помню!

– Как? – удивилась я. – Неужели. Ой, правда, ведь это сорок пятая задача, а нам сорок шестую задали.

Тут мама страшно рассердилась.

– Это возмутительно! – сказала мама. – Это неслыханно! Это безобразие! Где твоя голова? О чём она только думает?!

«Привет с далёкого севера!»

– Выделим в словах приставки и суффиксы, – сказала Вера Евстигнеевна. – Приставки будем выделять волнистыми чёрточками, а суффиксы прямыми…

Я сидела и смотрела на доску. Рядом Люська с умным видом писала что-то в тетрадке.

Мне было скучно. Приставки – суффиксы, суффиксы – приставки… За окном замяукала кошка. Интересно, чего она мяукает? На хвост ей наступили, что ли. Приставки – суффиксы, суффиксы – приставки… Скучища!

– Возьмите карандаши и подчёркивайте, – сказала Вера Евстигнеевна.

Я взяла карандаш, поглядела на Люську и, вместо того чтобы подчёркивать, написала на промокашке:

Здравствуйте высокая уважаемая Людмила Ивановна!

Люська старательно выделяла в тетрадке суффиксы и приставки. Делать ей нечего! Я стала писать дальше.

Вам пишет издалека ваша бывшая школьная подруга Людмила Семёновна. Привет с далёкого Севера!

Люська покосилась на мою промокашку и снова принялась выделять приставки.

…Как поживают ваши детки Серёжа и Костя? Ваш Серёжа очень красивый. А ваш Костя очень умный и замечательный. Я просто влюбилась в него с первого взгляда! Он у вас такой талантливый, прямо ужас! Он у вас сочиняет книжки для детей, потому что он у вас писатель. А ваш сын Серёжа – дворник. Потому что он хоть и красивый, а бестолковый. Он плохо учился, и его выгнали из института.

Люська бросила беспокойный взгляд на мою промокашку. Её, видно, тревожило, что я такое там пишу?

…А ваш муж Синдибобер Филимондрович очень злой. Он весь седой, и ходит с длинной бородой, и бьёт вас палкой, и мне вас ничуточки не жалко!

Тут я прыснула, и Люська снова недовольно на меня покосилась.

…А сами вы тоже уже старая тётенька. Вы толстая, как бочка, и худая, как скелет, и у вас спереди одного зуба нет.

Тут я прямо давиться стала от смеха. Люська посмотрела на меня с ненавистью.

…А у нас всё по-прежнему. Мы живём от вас далеко, и по вас не скучаем, и никаких приставок и суффиксов не замечаем. Это всё мура и ерунда, и не хочется нам этого учить никогда!

– Та-а-ак… – услышала я вдруг за спиной и похолодела. Рядом со мной неизвестно откуда выросла фигура Веры Евстигнеевны!

Я быстро прикрыла промокашку руками.

– Та-а-ак. Весь класс занимается, а Синицына, как всегда, увлечена посторонним делом. Дай-ка сюда то, что ты пишешь! Быстрее, быстрее!

Я уже успела скомкать промокашку, но рука Веры Евстигнеевны повелительно протянулась… Вера Евстигнеевна вынула промокашку из моей вспотевшей ладони и развернула её.

– Интересно, чем это мы занимаемся на уроках?

Учительница разгладила промокашку и, слегка откинув назад голову, стала читать:

– «Здравствуйте высокая уважаемая Людмила Ивановна. »

– Между прочим, перед обращением ставится запятая, – ледяным голосом сообщила Вера Евстигнеевна. – «…Вам пишет издалека ваша бывшая школьная подруга Людмила Семёновна…»

Класс тихо захихикал.

– «Привет с далёкого Севера!» – с невозмутимым лицом произнесла Вера Евстигнеевна.

Класс захохотал. Я не знала, куда провалиться. А Вера Евстигнеевна читала громко и отчётливо:

– «Как поживают ваши детки Серёжа и Костя? Ваш Серёжа очень красивый. А ваш Костя…»

С классом творилось что-то невообразимое.

А учительница читала дальше. К моему ужасу, она не пропускала ни одного слова! Она читала очень спокойно, только всё сильнее и сильнее откидывала назад голову, только брови её ползли выше и выше:

– «…и его выгнали из института. А ваш муж Си… Синди…» Как? Тут что-то непонятное…

– Синдибобер, – тихо сказала я. С моими ушами творилось что-то страшное. От них всей моей голове было горячо и неприятно.

Класс на секунду замер.

– Синдибобер, – повторила я. – Синдибобер Филимондрович…

И тут класс как будто взорвался. Все захохотали в полный голос. Как сумасшедшие!

Валька Длиннохвостова, которая сидела слева от меня, вся красная как рак, тоненько и пронзительно визжала. Иванов, выпучив глаза и раскрыв рот, катался по парте. А толстый Бураков от смеха прямо повалился с парты, как мешок.

Одна Вера Евстигнеевна не смеялась.

– Встань, Бураков! – приказала она. – Не вижу ничего смешного! И вообще, прекратите шум в классе!

Бураков сейчас же вскочил. Хохот смолк, как по команде. В полной тишине учительница дочитала мою промокашку.

Теперь все ждали, что будет дальше. Одна Длиннохвостова всё ещё давилась смехом за соседней партой.

– Ну что же, – сказала учительница. – Теперь мне всё ясно. Я всегда подозревала, Синицына, что для тебя приставки и суффиксы «мура и ерунда». И не только приставки и суффиксы!

Класс снова насторожился. Сима Коростылёва с открытым ртом слушала каждое слово Веры Евстигнеевны и переводила взгляд с меня на неё и обратно.

Источник