Краткое содержание лиханов последние холода по главам. Альберт лиханов — последние холода
О маленьком рассказчике и его окружении
Третьеклассник Коля, главный герой повествования, хоть и живет в военное время, почти не чувствует на себе его тягот. Он находится в тылу, отец его на фронте, у него есть мама и бабушка. С ними мальчик и живет.
Женщины тщательно оберегают его от голода, холода, болезней и других горестей войны, он прилично обут и тепло одет по меркам того времени. Мама все время на работе — она медсестра в госпитале, поэтому мальчик практически предоставлен сам себе. О бабушке упоминаний очень мало.
Коля восхищается своей учительницей Анной Николаевной. Он видит ее незаурядный ум, обожает ее нестандартные методы обучения. Кроме обычных предметов вроде математики, истории и русского языка она преподает ученикам уроки жизни, вкладывает в их головы важные истины. Дети впитывают все как губки.
Она разговаривает тихо, тем самым непроизвольно заставляя ребят слушать и понимать без криков и наказаний. В целом Коле очень нравится учиться.
Читать краткое содержание Лиханов Последние холода
Сначала у героя всё хорошо, Коля обычный мальчик, даже учится с удовольствием. Ребёнок восхищен «генеральским умом» его учительницы Анны Николаевны. Она учила их «не в лоб», не назиданиями, а как бы манёврами… Исподволь, даже не обращаясь к ученикам, сообщая им важнейшие истины.
Грянула война. В столовой Коля встречает изголодавших детей. Герой не сразу понимает просьбу истощённого мальчика Вадьки, но делится своей едой. Да, Вадька ворует хлеб у младших, его бьют старшие, но он делает это, чтобы накормить голодную сестру. Сам Вадька падает в голодный обморок!
Пораженный страданиями сверстника, Коля отдаёт ему куртку, старается накормить. Его мама узнаёт о несчастных детях. Пряча слёзы, она несёт последние продукты, вопреки бабушке, несчастным, помогает с уборкой, передаёт его сестре все хозяйские хитрости. Все ждут Победу…
Передано ощущение дня Победы, когда тротуары стали «смешны». То есть люди шли прямо по дороге, чтобы видеть улыбки друг друга, поздравлять, пожимать руки. Но в этот день радостно не всем, сегодня Вадьке и сестре сообщили о смерти матери. Им придётся отправиться в детский дом.
Коля пробовал поддерживать отношения с приятелем, но тот слишком горд, это оказывается очень трудным делом. В итоге, Николай записывает свои воспоминания о тех событиях.
Да, боевые действия кончились, но голод, разрушения, слёзы ещё долго остаются на земле. Именно учительница Анна Николаевна просит класс не забывать об ужасах войны, передать эту память своим детям и внукам.
Голосов: 296
Читать краткое содержание Последние холода. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений
Знакомство с голодными военными реалиями
В младшей школе дают талоны на питание, но не всем они достаются, поэтому дети ходят есть в городскую «восьмую столовку» по очереди. Коля, приходя туда, думает, что он попадает в рай на земле, хотя на деле это обычное убогое помещение с большим холодным залом, заполненное голодающими детьми с разных школ.
Мальчик берет еду и занимает место за столиком рядом с двумя дерзкими пацанами. Те едят и оставшийся хлеб выбрасывают птицам, чтобы не делиться с голодающими детьми, которых все называют «шакалами». Коля не понимает, о ком и о чем они говорят, пока на следующий день не встречает одного болезненного желтолицего мальчугана с просьбой отдать ему остатки еды. Ребенок, конечно, делится, также он замечает, что еще одна девочка отдает часть своей порции сестре этого паренька.
Это была первая встреча Коли с голодными детьми-жертвами войны. На следующий день мальчик приходит в столовую раньше обычного и, стоя в длинной очереди, ищет взглядом вчерашних оголодавших ребят. Он замечает, что сегодня присутствуют и те, кто уже просто ворует еду у других, не пытаясь выпрашивать. В этот момент парень видит желтолицего, который решил своровать хлеб у одной из девочек, однако та начинает реветь, поднимая шум, и голодный мальчишка убегает от греха подальше.
Далее до Колиного слуха доносится шепот наглой шайки парней постарше о том, что дерзкого «шакала» надо проучить. Ребенок несется за ними и видит, что голодного мальчика уже избивают, а тот как-то очень смиренно терпит, а затем вскакивает и вцепляется мертвой хваткой в горло главарю и почти уже удушает его, но падает без сил, а малолетние бандиты трусливо убегают прочь.
Коля видит, что мальчик теряет сознание, он спешит за помощью к старшим, находит буфетчицу, а та потом отпаивает избитого ребенка сладким чаем. Как оказалось, он просто упал в обморок, поскольку долго ничего не ел.
Дружба с голодающими детьми
Когда избитый паренек приходит в себя, ребята, наконец, знакомятся. Мальчик представляется Вадькой и рассказывает, что учится в шестом классе, у него есть младшая сестренка Марья. Он не ел уже пять дней и ворует не столько для себя, сколько для малышки.
Также Коля узнает, что детей с мамой недавно эвакуировали из Минска, они новенькие в городе, никого не знают, отец умер на фронте, а родительница находится в тифозном бараке на лечении. Они очень голодают и безуспешно пытаются выжить. Им тоже были положены талоны на питание, но Марья их потеряла. Теперь до начала следующего месяца им совсем нечего есть.
Дети практически умирают от голода, но ежедневно строчат позитивные письма своей маме, в которых рассказывают, что у них все хорошо, чем они питаются в школе и дома, как прилежно учатся. Коля привязывается к новым друзьям и всеми своими детскими силами пытается им помочь выжить. Маленький Вадька задумал продать пальто, чтобы протянуть до начала следующего месяца, и просит у товарища дать ему поносить любую имеющуюся курточку до лета. На этом их застает Колина мама. Сын рассказывает ей обо всех горестях несчастных и брошенных детей.
Женщина, проникнувшись сочувствием и жалостью, забирает брата с сестрой домой, кормит до отвала и отправляет спать. Потом проверяет их тетради и окончательно решает помочь несчастным. С утра она звонит учителям ребятишек и говорит об их сложной ситуации.
В этот день Коля прогуливает уроки и помогает товарищу добыть еду. Потом друзья отправляются домой к Вадьке и Марье. Их домом оказывается комнатушка:
Потом они идут в восьмую столовую, чтобы разделить Колин обед.
Там встречают Марью, которая ошеломляет брата рассказом о том, что учителя собрали им немного денег, директор пообещал выдать новые карточки на питание, а школа уже выделила дополнительные талончики на еду.
Ценности жизни
Дети в радостном шоке идут за обедом, но у девочки отбирают котлету. Вадик заступается за сестру, хоть у вора в руке острая бритва. В итоге обидчик позорно убегает, бросив надкушенную котлету, но гордые дети уже не обращают на нее никакого внимания, хотя еще вчера набросились бы на нее. Из этого поступка Коля делает вывод, что как только исчезает потребность в пище, человек меняется. У ребенка в голове возникает вопрос: люди ли управляют голодом или все же он властвует над ними?
На выходе из столовой брата с сестрой подкарауливает опозоренный недавно котлетный вор и пытается ранить мальчика лезвием, но только портит его пальто. Теперь ребенок не сможет его продать. После неприятного случая Вадим отправляется на занятия, а Марья с Колей идут относить очередное письмо в барак. По дороге девочка полностью рассказывает обо всех горестях голодной жизни и говорит, что поначалу было очень стыдно попрошайничать, но желание съесть что-нибудь убивает смущение и заставляет просто выживать.
По возвращении домой Колю ждут приятные и не очень новости:
Женщина уверена, что мальчик оказывает дурное влияние на Кольку, и не хочет продолжения их дружбы. Отношения между приятелями охладевают. Но в то время, пока весь город и страна радуются победе и ликуют, у брата с сестрой случается настоящее горе:
Вадим из гордости и нежелания видеть жалость к себе прогоняет Колю и окончательно разрывает их товарищество. Последняя встреча приятелей происходит в конце лета. Тогда Вадим сообщает своему старому другу, что они переезжают вместе с детдомом.
Осенью Коля переходит в четвертый класс и снова получает талоны на питание в «восьмой столовке».
В очереди на обед к нему подходит голодный мальчишка и просит поделиться едой. Паренек, как и в прошлый раз, не может отказать.
Вывод (моё мнение)
Война — страшное событие, когда человек убивает человека, когда погибают дети, когда голодают люди и животные, когда рушится всё вокруг и ты не можешь спокойно идти по улице, не думая о врагах, о голоде, о боли и тех, кто на фронте. Нам нужно помнить эти ужасы и не допускать войн в будущем.
Начало апреля 1945 года. Рассказчик, мальчик по имени Коля, живёт в небольшом тыловом городе вместе с мамой и бабушкой. Отец Коли на фронте. Мама работает медсестрой в госпитале, а сам мальчик учится в третьем классе.
Мама и бабушка стараются уберечь Колю от голода и прочих превратностей войны. Война подходит к концу, но еды не хватает, и мальчик постоянно голоден. Младшим классам школы выдают талоны на доппитание. Талонов на всех не хватает, и дети ходят в столовую по очереди. Колина очередь подходит в первый день после каникул.
Восьмая столовка, в которую Коле предстоит ходить, представляется мальчику райскими кущами с люстрами и фикусами. На самом деле столовая оказывается огромным и холодным залом, полным детей со всех школ города. Коля садится за стол рядом с двумя «гладкими пацанами» которые едят играя, наперегонки. Остатки хлеба они отдают вездесущим воробьям, чтобы не оставлять их шакалам.
Кто такие шакалы, Коля узнаёт на следующий день. Чтобы не встречаться с «гладкими», он приходит в столовую позже и уже заканчивает обед, когда перед ним появляется незнакомый мальчишка с жёлтым лицом и просит у Коли остатки ненавистного овсяного супа. Оторопев, он отдаёт суп, а какая-то девочка постарше делится своей порцией с младшей сестрой мальчишки. Коля понимает, что это и есть шакалы — голодающие дети, которые побираются в школьных столовках.
На следующий день Коля приходит в восьмую столовку рано из-за отменённой физкультуры. У него в портфеле лежит кусок хлеба, который мальчик стянул из буфета накануне вечером. В длиннейшую очередь, прямо перед Колей, вклинивается компания наглых и рослых пацанов во главе с носатым парнем. От шайки несёт табаком и «какой-то грубой и злой силой, с которой даже взрослые предпочитали не связываться».
Я не завидовал таким шайкам, их тогда было много, чуть не в каждом дворе или даже классе — там царили неправедные законы, зло и несправедливость.
Коля начинает высматривать желтолицего мальчика, но видит других шакалов, более наглых — они крадут еду с подносов. Соседка по столу рассказывает Коле, что такие шакалы могут отнять не только хлеб, но и тарелку с супом или котлетой. В этот момент Коля видит желтолицего. На этот раз он тоже берёт хлеб без разрешения. Обворованная девчонка начинает реветь, поднимается гвалт, и желтолицый успевает выскочить на улицу.
Коля слышит, как шайка носатого договаривается проучить шакала. Он выскакивает вслед за пацанами, которые уже напали на желтолицего. Тот принимает удары «с каким-то непонятным ‹…› смирением», а потом хватает носатого главаря за горло. Шайка не может вырвать главаря из его мёртвой хватки, желтолицый сам отпускает полузадушенного пацана, и шайка трусливо улепётывает.
Израсходовав в драке последние силы, желтолицый мальчик теряет сознание. Коля мчится за помощью к гардеробщице, и та отпаивает желтолицего сладким чаем. Он признаётся женщине, что не ел пять дней.
Коля знакомится с Вадькой, который старше мальчика на три класса, и его младшей сестрёнкой Марьей. Он узнаёт, что дети были эвакуированы из Минска в тыл недавно. Их отец погиб в начале войны, а мать сразу после приезда заболела тифом и попала в тифозный барак. Деньги и талоны на продукты Марья потеряла, и теперь дети выживают, как могут. Чтобы не расстраивать больную мать, дети каждый день пишут ей бодрые и оптимистичные письма, в которых нет ни слова правды.
Колю непреодолимо, как магнитом, тянет к Вадьке. Он чувствует, что его новый друг отличается от всех остальных людей, даже от взрослых.
Свобода, дарованная для сражения с голодом, самостоятельность, полученная для того, чтобы не помереть, выглядели иначе.
Вадим просит Колю одолжить ему до лета какую-нибудь куртку. Своё пальто, тёплое и добротное, он хочет продать, чтобы как-то прокормиться до начала месяца и новых продуктовых карточек.
Колина мама застаёт ребят во дворе, когда Вадим примеряет куртку, слишком тонкую для ранней весны. Коля рассказывает ей о несчастьях Вадика и Марьи. Женщина приводит их домой, сытно кормит и укладывает спать. Осмотрев тетради детей, Колина мама узнаёт их фамилию — Русаковы — и решает им помочь. На следующий день она звонит в школы, где учатся брат с сестрой, и сообщает об их бедственном положении. Коля об этом не знает — он просил всё хранить в тайне, чтобы не расстроить маму Русаковых.
На следующий день Коля прогуливает школу. Всё утро он вместе с Вадимом ходит по городу в поисках еды — не по годам взрослый мальчик не хочет сидеть на шее у чужих людей.
Это бывает часто, во все времена ‹…› мальчишка помладше, точно верный оруженосец, готов следовать за мальчишкой, который едва старше его.
Оказывается, Вадик знает все «хлебные» места города. Коля понимает, что шакалит он не первую неделю. По дороге Вадим рассказывает о шпане, которая отнимает в столовых еду, угрожая ножом. Затем ребята заходят в комнату под лестницей трёхэтажной коммуналки, которую выделили эвакуированным Русаковым. Такой убогой комнаты Коля не видел никогда. Постельное бельё сожгли из-за тифа, а окна так и остались заклеенными бумагой крест-накрест. После гибели мужа Вадькина мама живёт как во сне, поэтому Вадим так за неё боится.
В тот день Коля решает разделить с Вадиком свой обед в восьмой столовке. Возле столовой их догоняет Марья и сообщает, что школа выделила для них талоны на спецпитание, директор пообещал новые продуктовые карточки, а учителя собрали немного денег.
В столовой Марья получает обед первой, но вскоре лишается второго блюда — котлет. Их отнимает «парень с лицом, похожим на тыкву». Вооружившись подносом, Вадим заступается за сестру, несмотря на острую бритву в руке шакала. Вор убегает, оставив недоеденную котлету. Ребята не смотрят на неё, хотя ещё вчера доели бы не раздумывая.
Выходит, — подумал я, — когда голод отступает, человек сразу становится другим? Но кто и кем тогда правит? Голод человеком? Человек голодом?
«Тыквенный парень» подкарауливает Вадима у входа в столовку и лезвием портит его пальто. Вадим расстроен — теперь он не сможет его продать.
Ребята расстаются — Вадим отправляется в школу, а Коля и Марья сочиняют письмо и относят его в страшный тифозный барак. По дороге Марья рассказывает, как они с братом выживали после потери карточек, и как стыдно поначалу выпрашивать еду в столовке. Только потом «голод убивает всякий стыд».
Вечером Колю ожидают три события. Сначала Вадик приходит из школы ошеломлённый — учителя собрали для брата и сестры целый портфель продуктов. Колина мама уверяет, что она здесь ни при чём. Второе событие — рассказ Марьи о том, как она с братом ходила в баню. Вадик не отпустил сестрёнку одну, девочка могла ошпариться, и Марье пришлось мыться в мужском отделении. С тех пор Марье стыдно ходить в баню.
Третьим событием оказывается нагоняй, который устраивает Коле мама, узнавшая, что сын прогулял школу. Коля пытается объяснить, что помогал Вадиму искать еду, но мама ничего не хочет слушать. Она решает, что Вадим плохо влияет на её сына. Коля возмущается, в его отношении к маме, всегда такой сильной и мудрой, «ломается какая-то тонкая перегородочка».
Хрупкая, ломкая это вещь — душа детская. Ох, как беречь надо бы её, ох, как надо.
После этого нагоняя Коля «дрогнул духом», дружбы у него с Вадиком не получается — выходит лишь знакомство.
В течение всей весны Колина мама передаёт Вадиму, что больная из тифозного барака чувствует себя неплохо. Восьмого мая она приходит с работы расстроенная и в слезах. Коля пугается — вдруг сейчас, накануне победы, что-то случилось с папой. Собрав небольшой гостинец, мама вместе с Колей отправляется к Русаковым и там ведёт себя суетливо и беспокойно.
На следующий день, 9 мая, весь город празднует День Победы. Директриса школы поздравляет детей, а учительница просит запомнить всё пережитое, ведь они, дети войны, станут последними, кто сохранит эти воспоминания. Они должны сохранить «наше горе, нашу радость, наши слёзы» и передать эту память своим детям и внукам.
Потолкавшись после уроков в праздничной толпе, Коля отправляется к Вадиму и узнаёт, что его мама умерла несколько дней назад. Колина мама узнала об этом только вчера, поэтому и вела себя так странно. Слушая Вадима, Коля чувствует, как между ними «раскрывается чёрная вода», словно они с Марьей уплывают куда-то, а он, Коля, остаётся на берегу. Вадим сообщает, что их с Марьей отправят в детский дом, и просит Колю уйти.
Марья всё лежала, всё спала каким-то ненастоящим, сказочным сном, только вот сказка была недобрая, не о спящей царевне. Без всяких надежд была эта сказка.
Ещё один раз, последний, Коля встречается с Вадимом в конце лета. «Враз подросший, неулыбчивый парень» сообщает, что их детский дом уезжает.
Осенью Коля переходит в следующий класс, и ему снова выделяют талоны на доппитание. В восьмой столовке к нему снова подходит голодный мальчишка, и Коля делится с ним своей порцией.
Герою повести Коле ещё повезло во время войны, ведь, хотя отец на фронте, дома заботливые мама и бабушка. Семья не голодает, он хорошо одет и обут, мальчик ходит в школу, но там-то он сталкивается с несчастными детьми. В столовой он делит свою порцию с желтолицым Вадькой, вскоре того бьют ребята за то, что он ворует хлеб. Только Коля помогает голодающему, ведь Вадька с сестрой умирают от голода. Отец погиб, мать в больнице, им приходится самим как-то выживать. Коля, его мама и бабушка, хотя последняя не сразу, помогают несчастным. В день Победы детям сообщают, что их мать умерла, а после отправляют в детский дом.
Последние холода это повесть или рассказ
Такой мне представлялась восьмая столовая, пока я только проходил мимо нее, но еще не бывал внутри. Какое же значение, можно спросить, имеют теперь эти представления?
Хоть и жили мы в городе тыловом, хоть мама с бабушкой и надсаживались изо всех сил, не давая мне голодать, чувство несытости навещало по многу раз в день. Нечасто, но все-таки регулярно, перед сном, мама заставляла меня снимать майку и сводить на спине лопатки. Ухмыляясь, я покорно исполнял, что она просила, и мама глубоко вздыхала, а то и принималась всхлипывать, и когда я требовал объяснить такое поведение, она повторяла мне, что лопатки сходятся, когда человек худ до предела, вот и ребра у меня все пересчитать можно, и вообще у меня малокровие.
Я смеялся. Никакого у меня нет малокровия, ведь само слово означает, что при этом должно быть мало крови, а у меня ее хватало. Вот когда я летом наступил на бутылочное стекло, она хлестала, будто из водопроводного крана. Все это глупости – мамины беспокойства, и если уж говорить о моих недостатках, то я бы мог признаться, что у меня с ушами что-то не в порядке – частенько в них слышался какой-то дополнительный, кроме звуков жизни, легкий звон, правда, голова при этом легчала и вроде бы даже лучше соображала, но я про это молчал, маме не рассказывал, а то выдумает еще какую-нибудь одну дурацкую болезнь, например малоушие, ха-ха-ха!
Но это все чепуха на постном масле!
Главное, не покидало меня ощущение несытости. Вроде и наемся вечером, а глазам все еще что-нибудь вкусненькое видится – колбаска какая-нибудь толстенькая, с кругляшками сала, или, того хуже, тонкий кусочек ветчины со слезинкой какой-то влажной вкусности, или пирог, от которого пахнет спелыми яблоками. Ну да не зря поговорка есть про глаза ненасытные. Может, вообще в глазах какое-то такое нахальство есть – живот сытый, а глаза все еще чего-то просят.
Еда и тепло, ясно всякому, вещи очень даже совместимые. Поэтому я воображал фикусы и воробьев. Еще я воображал запах любимой моей гороховицы.
Однако действительность не подтвердила моих ожиданий.
Дверь, ошпаренная инеем, поддала мне сзади, протолкнула вперед, и я сразу очутился в конце очереди. Вела эта очередь не к еде, а к окошечку раздевалки, и в нем, будто кукушка в кухонных часах, появлялась худая тетка с черными и, мне показалось, опасными глазами. Глаза эти я заприметил сразу – были они огромными, в пол-лица, и при неверном свете тусклой электрической лампочки, смешанном с отблесками дневного сияния сквозь оплывшее льдом оконце, сверкали холодом и злобой.
Столовка эта была устроена специально для всех школ города, поэтому, ясное дело, очередь тут стояла детская, из мальцов и девчонок, притихших в незнакомом месте, а оттого сразу вежливых и покорных.
«Здрассь, тетя Груша», – говорила очередь разными голосами – так я понял, что гардеробщицу зовут именно этим именем, и тоже поздоровался, как все, вежливо назвав ее тетей Грушей.
Она даже не кивнула, зыркнула блестящим вороньим глазом, кинула на барьерчик жестяной, скрежетнувший номерок, и я очутился в зале. С моими представлениями совпали только размер и воробьи. Они сидели не на фикусах, а на железной перекладине под самым потолком и не щебетали оживленно, как щебетали их собратья на рынке, неподалеку от навозных катышей, а были молчаливы и скромны.
Дальнюю стену столовой прорезала продолговатая амбразура, в которой мелькали белые халаты, но путь к амбразуре преграждала деревянная, до пояса, загородка унылого серо-зеленого, как и вся столовая, цвета. Чтобы забраться за загородку, надо было подойти к крашеной тетке, восседавшей на табуретке перед фанерным коробом с прорезями: она брала талончики, привередливо разглядывала их и опускала, как в почтовые ящики, в щелки короба. Вместо них она выдавала дюралевые кругляши с цифрами – за них в амбразуре давали первое, второе и третье, но еда была разная, видно, в зависимости от талончиков.
Взгромоздив на поднос свою долю, я выбрал свободное место за столиком для четверых. Три стула уже были заняты: на одном сидела тощая, с лошадиным лицом, пионерка, класса так из шестого, два других занимали пацаны постарше меня, но и помладше пионерки. Выглядели они гладко и розовощеко, и я сразу понял, что пацаны гонят наперегонки – кто быстрее съест свою порцию. Парни часто поглядывали друг на дружку, громко чавкали, но молчали, ничего не говорили – состязание получалось молчаливое, будто, тихо сопя, они перетягивали канат: кто кого? Я поглядел на них, наверное, слишком внимательно и чересчур задумчиво, выражая своим взглядом сомнение в умственном развитии пацанов, так что один из них оторвался от котлеты и сказал мне невнятно, потому что рот у него был забит едой:
– Лопай, пока не получил по кумполу!
Я решил не спорить и принялся за еду, изредка поглядывая на гонщиков.
Нет, что ни говори, а еду эту можно было только так и прозвать – дополнительное питание. Уж никак не основное! От кислых щей сводило скулы. На второе мне полагалась овсянка с желтой лужицей растаявшего масла, а овсянку я не любил еще с довоенных времен. Вот только третье обрадовало – стакан холодного вкусного молока. Ржаную горбуху я доел с молоком. Впрочем, я съел все – так полагалось, даже если еда, которую дают, невкусная. Бабушка и мама всю мою сознательную жизнь настойчиво учили меня всегда все съедать без остатка.
