Приключения барона мюнхаузена собака
Рудольф Эрих Распе
Приключения барона Мюнхаузена
В молодости я хорошо знал барона Мюнхаузена. В то время ему жилось очень трудно. Его лицо, костюм, словом, вся его внешность были очень неприглядны. По своему уму, происхождению и образованию он мог занять видное место в обществе, но он редко показывался там, не желая краснеть за свой жалкий вид и переносить косые взгляды и снисходительные улыбки. Все близкие знакомые очень любили барона за его неистощимое остроумие, весёлый нрав и прямодушие. А какой это был удивительный рассказчик! Теперь таких уже нет! Начнёт он, бывало, вспоминать что-нибудь из своей прошлой, богатой всевозможными приключениями жизни, слова так и льются, картины сменяют картины, – все затаят дыхание, слушают, боятся проронить слово…
Как я уже сказал, барон редко показывался в обществе. В течение последних лет я нигде его не встречал и окончательно потерял из вида.
Я был несказанно удивлён, когда однажды увидел у себя в кабинете какого-то весьма элегантно одетого господина. Он вошёл со словами:
– Барон Мюнхаузен – ваш старый знакомый!
Очень прилично одетый старик имел моложавый вид. Его проницательные глаза лукаво подмигивали, а на лице играла весёлая улыбка.
– Кого я вижу? – воскликнул я. – Неужели это вы, господин Мюнхаузен? Вы, вероятно, внук или правнук…
– Нет, нет, – перебил меня вошедший господин и прибавил: – Это я, Мюнхаузен, ваш бывший знакомый. Напрасно вас это удивляет! Должен вам сказать, что теперь, благодаря счастливо сложившимся обстоятельствам, дела мои поправились и я могу снова возобновить свои светские знакомства. Помогите мне в этом, дайте мне несколько рекомендаций, чтобы я мог легче открыть себе доступ в общество.
– Но, барон, я, право, затрудняюсь это сделать. Я хорошо знаю вашу необузданную фантазию. Едва вы начнёте рассказывать, вами точно овладевает бес. Вы уноситесь за облака и говорите о таких вещах, которые не только не были, но и не могли быть. Я же ставлю истину выше всего не только как человек, но и как писатель.
– Что за странное обвинение, – обиделся Мюнхаузен. – Я необузданный фантазёр, рассказчик небылиц! Откуда вы это взяли? Правда, я люблю рассказывать разные случаи из моей жизни, но лгать, лгать? Никогда. Никто из Мюнхаузенов не лгал и не будет лгать! Не заставляйте же себя просить, мой добрый друг! А лучше напишите такую рекомендацию: «Мой старый друг барон Мюнхаузен» и т. д. и т. д.
Он так красноречиво убеждал меня, что я, наконец, вынужден был уступить его просьбам и дал ему рекомендацию. Однако считаю долгом предупредить моих юных друзей не верить всему тому, что рассказывает барон Мюнхаузен. Я убеждён, что вы прочтёте рассказы барона с большим удовольствием: его забавные приключения заставят вас смеяться так же, как смеялись тысячи детей до вас и будут смеяться после вас.
Охотничьи приключения барона Мюнхаузена
– Господа, друзья, товарищи! – так начинал всегда свои рассказы барон Мюнхаузен, потирая по привычке руки; затем он брал старинную рюмку, наполненную его любимым напитком – настоящим, но не очень старым рауэнтальским вином, задумчиво приглядывался к зеленовато-жёлтой жидкости, со вздохом ставил бокал на стол, осматривая всех испытующим взором, и продолжал, улыбаясь:
– Значит, мне снова приходится рассказывать о прошлом. Да, в то время я был ещё бодр и молод, отважен и полон кипучих сил!
Как-то раз мне предстояла поездка в Россию, и я выехал из дома в середине зимы, потому что от всех, когда-либо путешествовавших по северу Германии, Польше, Лифляндии и Курляндии, я слышал, что дороги в этих странах очень плохи и сравнительно в сносном состоянии бывают только зимой благодаря снегу и морозу.
Я выехал верхом, так как нахожу этот способ передвижения наиболее удобным, если, конечно, лошадь и всадник достаточно хороши. Кроме того, путешествие верхом избавляет от докучных столкновений с немецкими почтмейстерами и от риска иметь дело с таким ямщиком, который, вечно томимый жаждой, так и норовит остановиться у каждого придорожного кабачка.
Одет я был очень легко, и чем дальше продвигался на северо-восток, тем сильнее о себе давал знать холод.
Проездом через Польшу на дороге, пролегающей по пустынному месту, где свободно на просторе разгуливали холодные ветры, я встретил несчастного старика. Едва прикрытый плохой одежонкой, бедный старик, полуживой от стужи, сидел возле самой дороги.
Мне до глубины души стало жаль беднягу, и я, хоть и сам озяб, накинул на него свой дорожный плащ. После этой встречи я ехал без остановок, пока не наступила ночь.
Передо мной расстилалась бесконечная снежная равнина. Царила глубокая тишина, и нигде не было видно ни малейшего признака жилья. Я не знал, куда держать путь.
Страшно устав от долгой езды, я решил остановиться, слез с лошади и привязал её к остроконечному колу, торчавшему из-под снега. На всякий случай я положил пистолеты рядом с собой, лёг на снег недалеко от лошади и тотчас заснул крепким сном. Когда я проснулся, был день. Моей лошади нигде не было видно.
Вдруг где-то высоко в воздухе раздалось ржание. Я взглянул вверх: мой конь, привязанный за повод, висел на верхушке колокольни.
Мне сразу стало ясно, что произошло: я остановился в деревне, сплошь занесённой снегом. Ночью внезапно наступила оттепель, и снег стаял.
Незаметно во время сна я опускался всё ниже и ниже, пока не оказался на земле. А то, что я вчера принял за кол и к чему привязал лошадь, был шпиль колокольни.
Недолго думая, я выстрелил из пистолета. Пуля перебила ремень, и через какую-то минуту лошадь стояла возле меня. Я оседлал её и поехал дальше.
До русской границы всё шло благополучно. К сожалению, в России не принято зимой ездить верхом. Никогда не нарушая обычаев страны, я и на этот раз не изменил своему правилу. Приобрёл маленькие сани, запряг лошадь и бодро и весело отправился в Петербург.
Ехал я дремучим лесом. Неожиданно оглянулся и вижу: за мной бежит громадный матёрый волк. В несколько прыжков он догнал меня. Я хорошо понимал, что мне не спастись от его острых зубов, бросил вожжи и лёг в сани.
Волк перепрыгнул через меня и набросился на лошадь.
Благополучно избежав неминуемой гибели, я тихонько приподнял голову и с ужасом увидел, что голодный зверь проглотил всю заднюю часть животного. Я изо всей силы огрел его кнутом. Волк от испуга и боли рванулся вперёд и очутился вместо лошади в её упряжи и оглоблях. К великому удивлению встречных, волк бешено мчал меня и скоро благополучно привёз в Петербург.
Не буду утомлять вас описанием государственного устройства, искусств, наук и всевозможных достопримечательностей великолепной столицы Российской империи. Лучше расскажу о лошадях, собаках, моих лучших друзьях, о лисицах, волках, медведях и других зверях, которыми богата Россия, как ни одна страна в мире.
Хочется мне ещё поведать о русском веселье, об охоте и разных подвигах, которые украшают честного дворянина больше, чем самый модный и богатый наряд и изысканные манеры.
Мне не сразу удалось поступить в ряды русской армии. В ожидании службы у меня было много свободного времени, которое я провёл, как и подобает благородному дворянину, весело и беспечно. Это стоило немалых денег, но всё же я с удовольствием вспоминаю это лучшее в моей жизни время.
Суровый климат и обычаи страны породили в России большую привычку к вину. Немало я встретил людей, которые довели своё искусство пить до виртуозности. Но всех в этом отношении превзошёл один генерал с седой бородой и медно-красным лицом, который очень часто обедал с нами.
Удивительная охота. Приключения барона Мюнхаузена. Р. Э. Распе
«Удивительная охота. Приключения барона Мюнхаузена». Иллюстрация А. Бичарда
Впрочем, со мною бывали и более забавные случаи. Как-то раз я пробыл на охоте весь день и к вечеру набрёл в глухом лесу на обширное озеро, которое так и кишело дикими утками. В жизнь свою не видел я такого множества уток!
К сожалению, у меня не осталось ни одной пули.
А я как раз этим вечером ждал к себе большую компанию друзей, и мне хотелось угостить их дичью. Я вообще человек гостеприимный и щедрый. Мои обеды и ужины славились на весь Петербург. Как я вернусь домой без уток?
Долго я стоял в нерешительности и вдруг вспомнил, что в моей охотничьей сумке остался кусочек сала.
Ура! Это сало будет отличной приманкой. Достаю его из сумки, быстро привязываю его к длинной и тонкой бечёвке и бросаю в воду.
Утки, увидев съестное, тотчас же подплывают к салу. Одна из них жадно глотает его.
Но сало скользкое и, быстро пройдя сквозь утку, выскакивает у неё позади!
Таким образом, утка оказывается у меня на верёвочке.
Тогда к салу подплывает вторая утка, и с ней происходит то же самое.
Утка за уткой проглатывают сало и надеваются на мою бечёвку, как бусы на нитку. Не проходит и десяти минут, как все утки нанизаны на неё.
Можете себе представить, как весело было мне смотреть на такую богатую добычу! Мне оставалось только вытащить пойманных уток и отнести к моему повару на кухню.
То-то будет пир для моих друзей!
Но тащить это множество уток оказалось не так-то легко.
Я сделал несколько шагов и ужасно устал. Вдруг — можете себе представить моё изумление! — утки взлетели на воздух и подняли меня к облакам.
Другой на моём месте растерялся бы, но я человек храбрый и находчивый. Я устроил руль из моего сюртука и, управляя утками, быстро полетел к дому.
Иллюстрация Оскара Херфурта к рассказу Мюнхаузена «Удивительная охота»
Но как спуститься вниз?
Очень просто! Моя находчивость помогла мне и здесь.
Я свернул нескольким уткам головы, и мы начали медленно опускаться на землю.
Я попал как раз в трубу моей собственной кухни! Если бы вы только видели, как был изумлён мой повар, когда я появился перед ним в очаге!
К счастью, повар ещё не успел развести огонь.
Мои чудесные слуги. Приключения барона Мюнхаузена. Р. Э. Распе
«Мои чудесные слуги. Приключения барона Мюнхаузена». Иллюстрация А. Бичарда
Спасший меня корабль направлялся в столицу Турции.
Итальянцы, среди которых я теперь очутился, сразу увидели, что я человек замечательный, и предложили мне остаться на корабле вместе с ними. Я согласился, и через неделю мы причалили к турецкому берегу.
Турецкий султан, узнав о моём прибытии, конечно, пригласил меня обедать. Он встретил меня на пороге своего дворца и сказал:
— Я счастлив, мой милый Мюнхаузен, что могу приветствовать вас в своей древней столице. Надеюсь, вы в добром здоровье? Я знаю все ваши великие подвиги, и мне хотелось бы поручить вам одно трудное дело, с которым не справится никто, кроме вас, потому что вы самый умный и находчивый человек на земле. Могли бы вы немедленно поехать в Египет?
— С радостью! — отозвался я. — Я так люблю путешествовать, что готов хоть сейчас на край света!
Султану мой ответ очень понравился, и он возложил на меня поручение, которое на веки веков должно остаться тайною для всех, и потому я не могу рассказать, в чём оно заключалось. Да, да, султан доверил мне великую тайну, так как он знал, что я самый надёжный человек во всём свете. Я поклонился и немедленно тронулся в путь.
Едва я отъехал от турецкой столицы, как мне попался навстречу маленький человек, бежавший с необыкновенной быстротой. К каждой его ноге была привязана тяжёлая гиря, и всё же он летел как стрела.
— Куда ты? — спросил я его. — И зачем ты привязал к ногам эти гири? Ведь они мешают бежать!
— Три минуты назад я был в Вене, — отвечал на бегу человечек, — а теперь иду в Константинополь поискать себе какой-нибудь работы. Гири же повесил к ногам, чтобы не бежать слишком быстро, потому что торопиться мне некуда.
Очень понравился мне этот удивительный скороход, и я взял его к себе на службу. Он охотно последовал за мной.
На другой день у самой дороги заметили мы человека, который лежал ничком, приложив ухо к земле.
— Что ты тут делаешь? — спросил я его.
— Слушаю, как в поле растёт трава! — ответил он.
— Отлично слышу! Для меня это сущий пустяк!
— В таком случае поступай ко мне на службу, любезнейший. Твои чуткие уши могут пригодиться мне в дороге.
Он согласился, и мы отправились дальше.
Вскоре я увидел охотника, у которого в руках было ружьё.
— Послушай, — обратился я к нему. — В кого это ты стреляешь? Нигде не видно ни зверя, ни птицы.
— На крыше колокольни в Берлине сидел воробей, и я попал ему прямо в глаз.
Вы знаете, как я люблю охоту. Я обнял меткого стрелка и пригласил его к себе на службу. Он с радостью последовал за мной.
Проехав много стран и городов, мы приблизились к обширному лесу. Смотрим у дороги стоит человек огромнейшего роста и держит в руках верёвку, которую он накинул петлёю вокруг всего леса.
— Что это ты тащишь? — спросил я его.
— Да вот понадобилось дров нарубить, а топор у меня дома остался, — ответил он. — Я и хочу изловчиться, чтобы обойтись без топора.
Он дёрнул за верёвку, и огромные дубы, как тонкие былинки, взлетели в воздух и упали на землю.
Я, конечно, не пожалел денег и тотчас же пригласил этого силача к себе на службу.
Когда мы приехали в Египет, поднялась такая страшная буря, что все наши кареты и лошади кувырком понеслись по дороге.
Вдали мы увидели семь мельниц, крылья которых вертелись как бешеные. А на пригорке лежал человек и зажимал свою левую ноздрю пальцем. Увидев нас, он учтиво меня приветствовал, и буря в один миг прекратилась.
— Что ты тут делаешь? — спросил я.
— Верчу мельницы своего хозяина, — ответил он. — А чтобы они не сломались, я дую не слишком сильно: только из одной ноздри.
«Этот человек мне пригодится», — подумал я и предложил ему ехать со мною.
Приключения барона Мюнхаузена
Маленький старичок с большим носом сидит у камина и рассказывает про свои невероятные приключения, убеждая слушателей, что рассказы эти — чистая правда.
Будучи зимой в России, барон заснул прямо в открытом поле, привязав коня к маленькому столбику. Проснувшись, М. увидел, что находится посреди городка, а конь привязан к кресту на колокольне — за ночь снег, полностью занёсший город, растаял, и маленький столбик оказался заснеженной макушкой колокольни. Прострелив уздечку пополам, барон спустил коня. Путешествуя уже не верхом, а в санях, барон встретил волка. От страха М. упал на дно саней и закрыл глаза. Волк перепрыгнул пассажира и сожрал заднюю часть лошади. Под ударами кнута зверь рванулся вперёд, выдавил переднюю часть лошади и впрягся в сбрую. Уже через три часа М. вкатил в Петербург на санях, в которые был запряжён свирепый волк.
Будучи в Литве, барон обуздал бешеного скакуна. Желая покрасоваться перед дамами, М. влетел на нем в столовую и аккуратно прогарцевал на столе, ничего не разбив при этом. За такое изящество барон получил скакуна в подарок. Возможно, на этом самом коне барон ворвался в турецкую крепость, когда турки уже закрывали ворота — и отрезали заднюю половину лошади М. Когда конь решил испить воды из фонтана, жидкость вылилась из него. Словив заднюю половину на лугу, врач сшил обе части лавровыми прутьями, из которых вскоре выросла беседка. А чтобы разведать количество турецких пушек, барон вскочил на пущенное в их лагерь ядро. К своим храбрец вернулся на встречном ядре. Попав вместе с конём в болото, М. рисковал утонуть, но схватился покрепче за косичку своего парика и вытащил обоих.
Отправившись из плена домой, М. на узкой дорожке не смог разминуться со встречным экипажем. Пришлось брать карету на плечи, а лошадей — под мышки, и в два захода перенести свои пожитки через другой экипаж. Ямщик барона прилежно дул в рожок, но не смог выдуть ни единого звука. В гостинице рожок оттаял и из него посыпались оттаявшие звуки.
Затем М. отправился в Америку. По пути корабль натолкнулся на подводную скалу. От сильного удара один из матросов отлетел в море, но схватился за клюв цапли и так продержался на воде до спасения, а голова барона провалилась в его же желудок (в течение нескольких месяцев он доставал ее оттуда за волосы). Скала оказалась китом, который проснулся и в порыве ярости целый день таскал корабль за якорь по морю. На обратном пути экипаж нашёл труп гигантской рыбы и отрезал голову. В дыре гнилого зуба моряки нашли свой якорь вместе с цепью. Вдруг в пробоину хлынула вода, но М. заткнул дыру собственной попой и спас всех от гибели.
Плавая в Средиземном море у берегов Италии, барон был проглочен рыбой — вернее, он сам съёжился в комок и ринулся прямо в открытую пасть, дабы не быть растерзанным. От его топота и возни рыба завопила и высунула морду из воды. Моряки убили ее гарпуном и разрубили топором, освободив пленника, который приветствовал их любезным поклоном.
Корабль же плыл в Турцию. Султан пригласил М. на обед и поручил дело в Египте. По пути туда М. встретил маленького скорохода с гирями на ногах, человека с чутким слухом, меткого охотника, силача и богатыря, воздухом из ноздри крутившего лопасти мельницы. Этих парней барон взял себе в слуги. Через неделю барон вернулся в Турцию. Во время обеда султан специально для дорогого гостя достал бутылочку хорошего вина из потайного шкафчика, но М. заявил, что у китайского богдыхана вино лучше. На это султан ответил, что если в качестве доказательства барон к 4 часам дня не доставит бутылку этого самого вина, хвастуну отрубят голову. В награду же М. потребовал столько золота, сколько за раз сможет унести 1 человек. С помощью новых слуг барон добыл вино, а силач вынес все султанское золото. На всех парусах М. поспешил выйти в море.
Весь военный флот султана пустился вдогонку. Слуга с могучими ноздрями отправил флот обратно в гавань, а свой корабль подогнал до самой Италии. М. зажил богачом, но спокойная жизнь была не для него. Барон помчался на войну англичан с испанцами, и даже пробрался в осаждённую английскую крепость Гибралтар. По совету М. англичане направили дуло своей пушки точно в сторону дула испанской пушки, в результате чего ядра столкнулись и оба полетели к испанцам, причём испанское ядро пробило крышу одной лачуги и застряло в глотке старухи. Ее муж поднёс ей понюшку табаку, она чихнула и ядро вылетело. В благодарность за дельный совет генерал хотел произвести М. в полковники, но тот отказался. Переодевшись испанским священником, барон прокрался в неприятельский лагерь и забросил пушки даделко от берега, сжёг деревянные средства передвижения. Испанское войско в ужасе бросилось бежать, решив, что ночью у них побывало несметное полчище англичан.
Поселившись в Лондоне, М. однажды заснул в жерле старой пушки, где спрятался от жары. Но пушкарь выстрелил в честь победы над испанцами, и барон угодил головой в стог сена. 3 месяца он торчал из стога, потеряв сознание. осенью, когда рабочие ворошили стог вилами, М. очнулся, упал на голову хозяину и сломал ему шею, чему все только обрадовались.
И это плаванье было не последним. На полуразбитом голландском корабле М. плыл по морю, которое вдруг стало белым — это было молоко. Корабль причалил к острову из отличного голландского сыра, на котором даже виноградный сок был молоком, а реки — не только молочные, но и пивные. Местные жители были трёхногими, а птицы вили огромные гнезда. За ложь путешественников тут жестоко наказывали, с чем М. не мог не согласиться, ибо не выносит лжи. Когда его корабль отплыл, деревья дважды поклонились вслед. Блуждая без компаса по морям, моряки встречали разных морских чудищ. Одна рыба, утоляя жажду, проглотила корабль. Ее живот был буквально набит кораблями; когда вода схлынула, М. вместе с капитаном отправились на прогулку и встретили множество моряков со всего мира. По предложению барона две самые высокие мачты поставили торчком в пасти рыбы, таким образом корабли смогли выплыть наружу — и очутились в Каспийском море. М. поспешил на берег, заявив, что с него довольно приключений.
Но как только М. вылез из лодки, на него набросился медведь. Барон так сильно сжал его передние лапы, что тот заревел от боли. М. держал косолапого 3 дня и 3 ночи, покуда тот не умер от голода, так как не мог сосать лапу. С тех пор ни один медведь не решался напасть на находчивого барона.
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Текст книги «Приключения барона Мюнхаузена»
Автор книги: Э Распэ
Прочая детская литература
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Распэ Э
Приключения барона Мюнхаузена
Приключения барона Мюнхаузена
Я выехал в Россию верхом на коне. Дело было зимою. Шел снег.
Конь устал и начал спотыкаться. Мне сильно хотелось спать. Я чуть не падал с седла от усталости. Но напрасно искал я ночлега: на пути не попалось мне ни одной деревушки. Что было делать?
Пришлось ночевать в открытом поле.
Кругом ни куста, ни дерева. Только маленький столбик торчал из-под снега.
К этому столбику я кое-как привязал своего озябшего коня, а сам улегся тут же, на снегу, и заснул.
Спал я долго, а когда проснулся, увидел, что лежу не в поле, а в деревне, или, вернее, в небольшом городке, со всех сторон меня окружают дома.
Что такое? Куда я попал? Как могли эти дома вырасти здесь в одну ночь?
И куда девался мой конь?
Долго я не понимал, что случилось. Вдруг слышу знакомое ржание. Это ржет мой конь.
Ржание доносится откуда-то сверху.
Я поднимаю голову – и что же?
Мой конь висит на крыше колокольни! Он привязан к самому кресту!
В одну минуту я понял, в чем дело.
Вчера вечером весь этот городок, со всеми людьми и домами, был занесен глубоким снегом, а наружу торчала только верхушка креста.
Я не знал, что это крест, мне показалось, что это – маленький столбик, и я привязал к нему моего усталого коня! А ночью, пока я спал, началась сильная оттепель, снег растаял, и я незаметно опустился на землю.
Но бедный мой конь так и остался там, наверху, на крыше. Привязанный к кресту колокольни, он не мог спуститься на землю.
Конь быстро спускается ко мне.
Я вскакиваю на него и, как ветер, скачу вперед.
ВОЛК, ЗАПРЯЖЕННЫЙ В САНИ
Но зимою скакать на коне неудобно – гораздо лучше путешествовать в санях. Я купил себе очень хорошие сани и быстро понесся по мягкому снегу.
К вечеру въехал я в лес. Я начал уже дремать, как вдруг услышал тревожное ржание лошади. Оглянулся и при свете луны увидел страшного волка, который, разинув зубастую пасть бежал за моими санями.
Надежды на спасение не было.
Я лег на дно саней и от страха закрыл глаза.
Лошадь моя неслась как безумная. Щелканье волчьих зубов раздавалось у меня над самым ухом.
Но, к счастью, волк не обратил на меня никакого внимания.
Он перескочил через сани – прямо у меня над головой – и набросился на мою бедную лошадь.
В одну минуту задняя часть моей лошади исчезла в его прожорливой пасти.
Передняя часть от ужаса и боли продолжала скакать вперед.
Волк въедался в мою лошадь все глубже и глубже.
Когда я пришел в себя, я схватил кнут и, не теряя ни минуты, стал хлестать ненасытного зверя.
Он завыл и рванулся вперед.
Передняя часть лошади, еще не съеденная волком, выпала из упряжки в снег, и волк оказался на ее месте – в оглоблях и в конской сбруе!
Вырваться из этой сбруи он не мог: он был запряжен, как лошадь.
Я продолжал стегать его что было силы.
Он мчался вперед и вперед, таща за собой мои сани.
Мы неслись так быстро, что уже через два-три часа въехали галопом в Петербург.
Изумленные петербургские жители толпами выбегали смотреть на героя, который вместо лошади запряг в свои сани свирепого волка. В Петербурге мне жилось хорошо.
Я часто ходил на охоту и теперь с удовольствием вспоминаю то веселое время, когда со мной чуть не каждый день случалось столько чудесных историй.
Одна история была очень забавна.
Дело в том, что из окна моей спальни был виден обширный пруд, где водилось очень много всякой дичи.
Однажды утром, подойдя к окну, я заметил на пруду диких уток.
Но впопыхах, сбегая с лестницы, я ударился головою о дверь, да так сильно, что из глаз у меня посыпались искры.
Это не остановило меня.
Побежать домой за кремнем?
Но ведь утки могут улететь.
Советую вам всякий раз, когда вы вздумаете развести огонь, добывать из правого глаза такие же искры.
Впрочем, со мною бывали и более забавные случаи. Как-то раз я пробыл на охоте весь день и к вечеру набрел в глухом лесу на обширное озеро, которое так и кишело дикими утками. В жизнь свою не видел я такого множества уток!
К сожалению, у меня не осталось ни одной пули.
А я как раз этим вечером ждал к себе большую компанию друзей, и мне хотелось угостить их дичью. Я вообще человек гостеприимный и щедрый. Мои обеды и ужины славились на весь Петербург. Как я вернусь домой без уток?
– Долго я стоял в нерешительности и вдруг вспомнил, что в моей охотничьей сумке остался кусочек сала.
Ура! Это сало будет отличной приманкой. Достаю его из сумки, быстро привязываю его к длинной и тонкой бечевке и бросаю в воду.
Утки, увидев съестное, тотчас же подплывают к салу. Одна из них жадно глотает его.
Но сало скользкое и, быстро пройдя сквозь утку, выскакивает у нее позади!
Таким образом, утка оказывается у меня на веревочке.
Тогда к салу подплывает вторая утка, и с ней происходит то же самое.
Утка за уткой проглатывают сало и надеваются на мою бечевку, как бусы на нитку. Не проходит и десяти минут, как все утки нанизаны на нее.
Можете себе представить, как весело было мне смотреть на такую богатую добычу! Мне оставалось только вытащить пойманных уток и отнести к моему повару на кухню.
То-то будет пир для моих друзей!
Но тащить это множество уток оказалось не так-то легко.
Я сделал несколько шагов и ужасно устал. Вдруг можете себе представить мое изумление! – утки взлетели на воздух и подняли меня к облакам.
Другой на моем месте растерялся бы, но я человек храбрый и находчивый. Я устроил руль из моего сюртука и, управляя утками, быстро полетел к дому.
Но как спуститься вниз?
Очень просто! Моя находчивость помогла мне и здесь.
Я свернул нескольким уткам головы, и мы начали медленно опускаться на землю.
Я попал как раз в трубу моей собственной кухни! Если бы вы только видели, как был изумлен мой повар, когда я появился перед ним в очаге!
К счастью, повар еще не успел развести огонь.
КУРОПАТКИ НА ШОМПОЛЕ
О, находчивость – великая вещь! Как-то мне случилось одним выстрелом подстрелить семь куропаток. После этого даже враги мои не могли не признать, что я первый стрелок на всем свете, что такого стрелка, как Мюнхаузен, еще никогда не бывало!
Я возвращался с охоты, истратив все свои пули. Вдруг у меня из-под ног выпорхнуло семь куропаток. Конечно, я не мог допустить, чтобы от меня ускользнула такая отличная дичь.
Затем я подбежал к куропаткам, вспугнул их и выстрелил.
Куропатки взлетели одна за другой, и мой шомпол проткнул сразу семерых. Все семь куропаток свалились к моим ногам!
Я поднял их и с изумлением увидел, что они – жареные! Да, они были жареные!
Впрочем, иначе и быть не могло: ведь мой шомпол сильно нагрелся от выстрела и куропатки, попав на него, не могли не изжариться.
Я сел на траву и тут же пообедал с большим аппетитом.
Да, находчивость – самое главное в жизни, и не было на свете человека находчивее барона Мюнхаузена.
Однажды в русском дремучем лесу мне попалась чернобурая лисица.
Шкура этой лисицы была так хороша, что мне стало жаль портить ее пулей или дробью.
Я не спеша подошел к лисице и начал хлестать ее плеткой.
Она так ошалела от боли, что – поверите ли? – выскочила из своей шкуры и убежала от меня нагишом. А шкура досталась мне целая, не испорченная ни пулей, ни дробью.
Да, много бывало со мною всяких удивительных случаев!
Пробираюсь я как-то раз через чащу дремучего леса и вижу: бежит дикий поросенок, совсем еще маленький, а за поросенком – большая свинья.
Я выстрелил, но – увы – промахнулся.
Пуля моя пролетела как раз между поросенком и свиньей. Поросенок завизжал и юркнул в лес, а свинья осталась на месте как вкопанная.
Я удивился: почему и она не бежит от меня? Но, подойдя ближе, я понял, в чем дело. Свинья была слепая и не разбирала дороги. Она могла гулять по лесам, лишь держась за хвостик своего поросенка.
Моя пуля оторвала этот хвостик. Поросенок убежал, а свинья, оставшись без него, не знала, куда ей идти. Беспомощно стояла она, держа в зубах обрывок его хвостика. Тут мне пришла в голову блестящая мысль. Я схватил этот хвостик и повел свинью к себе на кухню. Бедная слепая покорно плелась вслед за мною, думая, что ее по-прежнему ведет поросенок!
Да, я должен повторить еще раз, что находчивость – великая вещь!
КАК Я ПОЙМАЛ КАБАНА
В другой раз мне попался в лесу дикий кабан. Справиться с ним было гораздо труднее. У меня даже ружья с собой не было.
Я бросился бежать, но он помчался за мною как бешеный и непременно проколол бы меня своими клыками, если бы я не спрятался за первым попавшимся дубом.
– Ага, попался, голубчик! – сказал я, выходя из-за дуба. – Погоди! Теперь ты от меня не уйдешь!
И, взяв камень, я стал еще глубже вколачивать в дерево острые клыки, чтобы кабан не мог освободиться, а затем связал его крепкой веревкой и, взвалив на телегу, с торжеством повез к себе домой.
То-то удивлялись другие охотники! Они и представить себе не могли, что такого свирепого зверя можно поймать живьем, не истратив ни единого заряда.
Впрочем, со мной случались чудеса и почище. Иду я как-то по лесу и угощаюсь сладкими, сочными вишнями, которые купил по дороге.
И вдруг прямо передо мной – олень! Стройный, красивый, с огромными ветвистыми рогами!
А у меня, как назло, ни одной пули!
Раздался выстрел, но олень только головой помотал. Косточка попала ему в лоб и не причинила никакого вреда. В одно мгновение он скрылся в лесной чаще.
Я очень жалел, что упустил такого прекрасного зверя.
Год спустя я снова охотился в том же лесу. Конечно, к тому времени я совсем позабыл об истории с вишневой косточкой.
Каково же было мое изумление, когда из чащи леса прямо на меня выпрыгнул великолепный олень, у которого между рогами росло высокое, развесистое вишневое дерево! Ах, поверьте, это было очень красиво: стройный олень и на голове у него – стройное дерево! Я сразу догадался, что это дерево выросло из той маленькой косточки, которая в прошлом году послужила мне пулей. На этот раз у меня не было недостатка в зарядах. Я прицелился, выстрелил, и олень замертво грохнулся на землю. Таким образом, с одного выстрела я сразу получил и жаркое и вишневый компот, потому что дерево было покрыто крупными, спелыми вишнями.
Должен сознаться, что более вкусных вишен я не пробовал за всю свою жизнь.
Не знаю почему, но со мною часто случалось, что самых свирепых и опасных зверей я встречал в такую минуту, когда был не вооружен и беспомощен.
Иду как-то лесом, а навстречу мне – волчище. Разинул пасть – и прямо ко мне.
Что делать? Бежать? Но волк уже набросился на меня, опрокинул и сейчас перегрызет мне горло. Другой на моем месте растерялся бы, но вы знаете барона Мюнхаузена! Я решителен, находчив и смел. Ни минуты не медля, я засунул кулак волку в пасть и, чтобы он не откусил мне руку, всовывал ее все глубже и глубже. Волк свирепо глядел на меня. Глаза его сверкали от ярости. Но я знал, что, если я выдерну руку, он разорвет меня на мелкие части и потому бесстрашно всовывал ее дальше и дальше. И вдруг мне пришла в голову великолепная мысль: я захватил его внутренности, крепко рванул и вывернул его, как рукавицу, наизнанку!
Разумеется, что после такой операции он замертво упал к моим ногам.
Я сшил из его шкуры отличную теплую куртку и, если вы не верите мне, охотно покажу ее вам.
Впрочем, в моей жизни бывали события и пострашнее, чем встреча с волками.
Как-то раз за мной погналась бешеная собака.
Я кинулся от нее со всех ног.
Но на плечах у меня была тяжелая шуба, которая мешала мне бежать.
Я сбросил ее на бегу, вбежал в дом и захлопнул за собой дверь. Шуба так и осталась на улице.
Бешеная собака накинулась на нее и стала кусать ее с яростью. Мой слуга выбежал из дому, поднял шубу и повесил ее в том шкафу, где висела моя одежда.
На другой день рано утром он вбегает в мою спальню и кричит испуганным голосом:
– Вставайте! Вставайте! Ваш шуба взбесилась!
Я вскакиваю с постели, открываю шкаф – и что же я вижу?! Все мои платья разорваны в клочья!
Слуга оказался прав: моя бедная шуба взбесилась, так как вчера ее искусала бешеная собака.
Шуба яростно набросилась на мой новый мундир, и от него только лоскутки полетели.
С тех пор она уже никого не кусала, и я надевал ее без всякой боязни.
Да, немало чудесных историй случилось со мною в России.
Однажды я преследовал необыкновенного зайца.
Заяц был на диво быстроногий. Скачет все вперед и вперед – и хоть бы присел отдохнуть.
Два дня я гнался за ним, не слезая с седла, и никак не мог догнать его.
Моя верная собака Дианка не отставала от него ни на шаг, но я никак не мог приблизиться к нему на расстояние выстрела.
На третий день мне все-таки удалось подстрелить этого проклятого зайца.
Чуть только он упал на траву, я соскочил с лошади и бросился рассматривать его.
Представьте себе мое удивление, когда я увидел, что у этого зайца, кроме его обычных ног, были еще запасные. У него было четыре ноги на животе и четыре на спине!
Да, на спине у него были отличные, крепкие ноги! Когда нижние ноги у него уставали, он перевертывался на спину, брюхом вверх, и продолжал бежать на запасных ногах.
Немудрено, что я как угорелый трое суток гонялся за ним!
К сожалению, догоняя восьминогого зайца, моя верная собака так устала от трехдневной погони, что упала на землю и через час умерла.
Я чуть не заплакал от горя и, чтобы сохранить память о своей умершей любимице, приказал сшить себе из ее шкуры охотничью куртку.
С тех пор мне уж не нужно ни ружья, ни собаки.
Всякий раз, когда я бываю в лесу, моя куртка так и тянет меня туда, где прячется волк или заяц.
Когда я приближаюсь к дичи на расстояние выстрела, от куртки отрывается пуговица и, как пуля, летит прямо в зверя! Зверь падает на месте, убитый удивительной пуговицей.
Эта куртка и сейчас на мне.
Вы, кажется, не верите мне, вы улыбаетесь? Но посмотрите сюда, и вы убедитесь, что я рассказываю вам чистейшую правду: разве вы не видите своими глазами, что теперь на моей куртке осталось всего две пуговицы? Когда я снова пойду на охоту, я пришью к ней не меньше трех дюжин.
Вот будут завидовать мне другие охотники!
Я, кажется, еще ничего не рассказывал вам о своих лошадях? Между тем у меня и с ними случалось немало чудесных историй.
Дело было в Литве. Я гостил у одного приятеля, который страстно любил лошадей.
И вот, когда он показывал гостям лучшего своего коня, которым он особенно гордился, конь сорвался с узды, опрокинул четырех конюхов и помчался по двору как безумный.
Все в страхе разбежались.
Не нашлось ни одного смельчака, который дерзнул бы приблизиться к рассвирепевшему животному.
Только я один не растерялся, потому что, обладая удивительной храбростью, я с детства умею обуздывать самых диких коней.
Одним прыжком я вскочил коню на хребет и мгновенно укротил его. Сразу почувствовав мою сильную руку, он покорился мне, словно малый ребенок. С торжеством объехал я весь двор, и вдруг мне захотелось показать свое искусство дамам, которые сидели за чайным столом.
Как же это сделать?
Очень просто! Я направил коня к окну и, как вихрь, влетел в столовую.
Дамы сперва очень испугались. Но я заставил коня вспрыгнуть на чайный стол и так искусно прогарцевал среди рюмок и чашек, что не разбил ни одной рюмки, ни одного самого маленького блюдца.
Это очень понравилось дамам; они стали смеяться и хлопать в ладоши, а мой друг, очарованный моей удивительной ловкостью, просил меня принять эту великолепную лошадь в подарок.
Я был очень рад его подарку, так как собирался на войну и давно подыскивал себе скакуна.
Через час я уже мчался на новом коне по направлению к Турции, где в то время шли жестокие бои.
В боях я, конечно, отличался отчаянной храбростью и впереди всех налетал на врага.
Однажды после жаркого сражения с турками мы захватили неприятельскую крепость. Я первый ворвался в нее и, прогнав из крепости всех турок, подскакал к колодцу – напоить разгоряченного коня. Конь пил и никак не мог утолить свою жажду. Прошло несколько часов, а он все не отрывался от колодца. Что за чудо! Я был изумлен. Но вдруг позади меня послышался странный плеск.
Я посмотрел назад и от удивления чуть не свалился с седла.
Оказалось, что вся задняя часть моего коня была отрезана начисто и вода, которую он пил, свободно выливалась позади, не задерживаясь у него в животе! От этого за моей спиной образовалось обширное озеро. Я был ошеломлен. Что за странность?
Но вот прискакал ко мне один из моих солдат, и загадка мигом объяснилась.
Когда я скакал за врагами и ворвался в ворота неприятельской крепости, турки как раз в эту минуту захлопнули эти ворота и отрезали заднюю половину моего коня. Словно разрубили его пополам! Эта задняя половина некоторое время оставалась неподалеку от ворот, брыкаясь и разгоняя турок ударами копыт, а затем ускакала на соседний луг.
– Она там пасется и сейчас! – сообщил мне солдат.
– Пасется? Не может быть!
Я помчался на передней половине коня по направлению к лугу. Там я действительно нашел заднюю половину коня. Она мирно паслась на зеленой поляне.
Я немедленно послал за военным врачом, и он, недолго думая, сшил обе половины моей лошади тонкими лавровыми прутьями, так как ниток у него под рукой не случилось.
Обе половины отлично срослись, а лавровые ветки пустили корни в теле моей лошади, и через месяц у меня над седлом образовалась беседка из лавровых ветвей.
Сидя в этой уютной беседке, я совершил немало удивительных подвигов.
Впрочем, во время войны мне довелось ездить верхом не только на конях, но и на пушечных ядрах.
Мы осаждали какой-то турецкий город, и понадобилось нашему командиру узнать, много ли в том городе пушек.
Но во всей нашей армии не нашлось храбреца, который согласился бы незаметно пробраться в неприятельский лагерь.
Храбрее всех, конечно, оказался я.
Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и, когда из пушки вылетело ядро, я вскочил на него верхом и лихо понесся вперед. Все в один голос воскликнули:
– Браво, браво, барон Мюнхаузен!
Сперва я летел с удовольствием, но, когда вдали показался неприятельский город, меня охватили тревожные мысли.
«Гм! – сказал я себе. – Влететь-то ты пожалуй влетишь, но удастся ли тебе оттуда выбраться? Враги не станут церемониться с тобою, они схватят тебя, как шпиона, и повесят на ближайшей виселице. Нет, милый Мюнхаузен, надо тебе возвращаться, покуда не поздно!»
В эту минуту мимо меня пролетало встречное ядро, пущенное турками в наш лагерь.
Недолго думая, я пересел на него и как ни в чем не бывало помчался обратно.
Конечно, во время полета я тщательно пересчитал все турецкие пушки и привез своему командиру самые точные сведения об артиллерии врага.
Вообще, за время этой войны со мною было немало приключений.
Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлепнулись в жидкую грязь.
Шлепнулись – и стали тонуть. Спасенья не было.
Болото с ужасной быстротой засасывало нас глубже и глубже. Вот уже все туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика.
Что было делать? Мы непременно погибли бы, если бы не удивительная сила моих рук. Я страшный силач. Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дернул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя, и своего коня, которого крепко сжал обеими ногами, как щипцами.
Да, я приподнял на воздух и себя, и своего коня, и если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами.
ПЧЕЛИНЫЙ ПАСТУХ И МЕДВЕДИ
Но ни сила, ни храбрость не спасли меня от страшной беды.
Однажды во время боя турки окружили меня, и, хотя я бился, как тигр, я все же попал к ним в плен.
Они связали меня и продали в рабство.
Для меня начались черные дни. Правда, работу мне давали нетрудную, но довольно скучную и надоедливую: меня назначили пчелиным пастухом. Каждое утро я должен был выгонять султановых пчел на лужайку, пасти их весь день, а вечером загонять обратно в ульи.
Вначале все шло хорошо, но вот как-то раз, пересчитав своих пчел, я заметил, что одной не хватает.
Я отправился искать ее и скоро увидел, что на нее напали два огромных медведя, которые, очевидно, хотели разорвать ее надвое и полакомиться ее сладким медом.
Я размахнулся и запустил этим топориком в жадных зверей, чтобы испугать их и освободить бедную пчелку. Медведи бросились бежать, и пчелка была спасена. Но, к несчастью, я не рассчитал размаха своей могучей руки и швырнул топорик с такой силой, что он залетел на Луну. Да, на Луну. Вы качаете головой и смеетесь, а мне в ту пору было не до смеха.
Я задумался. Что же мне делать? Где достать такую длинную лестницу, чтобы добраться до самой Луны?
ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЛУНУ
К счастью, я вспомнил, что в Турции есть такой огородный овощ, который растет очень быстро и порою дорастает до самого неба.
Это – турецкие бобы. Ни минуты не медля, я посадил в землю один из таких бобов, и он тотчас же начал расти.
Он рос все выше и выше и вскоре дотянулся до Луны!
– Ура! – воскликнул я и полез по стеблю вверх.
Через час я очутился на Луне.
Нелегко мне было найти на Луне серебряный свой топорик. Луна серебряная, и топорик серебряный – серебра на серебре не видно. Но в конце концов я все же отыскал мой топорик на куче гнилой соломы.
Я с радостью засунул его за пояс и хотел спуститься вниз на Землю.
Но не тут-то было: солнце высушило мой бобовый стебелек и он рассыпался на мелкие части!
Увидя это, я чуть не заплакал от горя.
Что делать? Что делать? Неужели мне никогда не вернуться на Землю? Неужели я так и останусь всю жизнь на этой постылой Луне? О нет! Ни за что! Я подбежал к соломе и начал вить из нее веревку. Веревка вышла недлинная, но что за беда! Я начал спускаться по ней. Одной рукой я скользил по веревке, а другой держал топорик.
Но скоро веревка кончилась, и я повис в воздухе, между небом и землей. Это было ужасно, но я не растерялся. Недолго думая, я схватил топорик и, крепко взявшись за нижний конец веревки, отрубил ее верхний конец и привязал его к нижнему. Это дало мне возможность спуститься ниже к Земле.
Но все же до Земли было далеко. Много раз приходилось мне отрубать верхнюю половину веревки и привязывать ее к нижней. Наконец я спустился так низко, что мог рассмотреть городские дома и дворцы. До Земли оставалось всего три или четыре мили.
И вдруг – о ужас! – веревка оборвалась. Я грохнулся наземь с такой силой, что пробил яму глубиною по крайней мере в полмили.
Придя в себя, я долго не знал, как мне выкарабкаться из этой глубокой ямы. Целый день я не ел, не пил, а все думал и думал. И наконец додумался: выкопал ногтями ступеньки и по этой лестнице выбрался на поверхность земли.
О, Мюнхаузен нигде не пропадет!
ЛОШАДИ ПОД МЫШКАМИ, КАРЕТА НА ПЛЕЧАХ
Вскоре турки отпустили меня на свободу и вместе с другими пленными отправили обратно в Петербург.
Но я решил уехать из России, сел в карету и покатил на родину. Зима в том году была очень холодная. Даже солнце простудилось, отморозило щеки, и у него сделался насморк. А когда солнце простужено, от него вместо тепла идет холод. Можете себе представить, как сильно я продрог в моей карете! Дорога была узкая. По обеим сторонам шли заборы.
Я приказал моему ямщику протрубить в рожок, чтобы встречные экипажи подождали нашего проезда, потому что на такой узкой дороге мы не могли бы разъехаться.
Кучер исполнил мое приказание. Он взял рожок и стал дуть. Дул, дул, дул, но из рожка не вылетало ни звука! А между тем навстречу нам ехал большой экипаж.
Делать нечего, я вылезаю из кареты и выпрягаю моих лошадей. Затем взваливаю карету на плечи – а карета тяжело нагруженная! – и одним прыжком переношу карету опять на дорогу, но уже позади экипажа.
Это было нелегко даже мне, а вы знаете, какой я силач.
Немного отдохнув, я возвращаюсь к моим лошадям, беру их под мышки и такими же двумя прыжками переношу их к карете.
Во время этих прыжков одна из моих лошадей начала отчаянно брыкаться.
Это было не очень удобно, но я засунул ее задние ноги в карман моего сюртука, и ей поневоле пришлось успокоиться.
Потом я впряг лошадей в карету и спокойно доехал до ближайшей гостиницы.
Приятно было согреться после такого лютого мороза и отдохнуть после такой тяжелой работы!
Мой кучер повесил рожок неподалеку от печки, а сам подошел ко мне, и мы начали мирно беседовать.
И вдруг рожок заиграл:
«Тру-туту! Тра-тата! Ра-рара!»
Мы очень удивились, но в ту минуту я понял, почему на морозе из этого рожка нельзя было извлечь ни единого звука, а в тепле он заиграл сам собой.
На морозе звуки замерзли в рожке, а теперь, отогревшись у печки, оттаяли и стали сами вылетать из рожка.
Мы с кучером в течение всего вечера наслаждались этой очаровательной музыкой.
Но не думайте, пожалуйста, что я путешествовал только по лесам и полям.
Нет, мне случалось не раз переплывать моря и океаны, и там бывали со мной приключения, каких не бывало ни с кем.
Шли мы как-то в Индии на большом корабле. Погода была отличная. Но когда мы стояли на якоре у какого-то острова, поднялся ураган. Буря налетела с такой силой, что вырвала на острове несколько тысяч (да, несколько тысяч!) деревьев и понесла их прямо к облакам.
Огромные деревья, весившие сотни пудов, летели так высоко над землей, что снизу казались какими-то перышками.
А чуть только буря кончилась, каждое дерево упало на свое прежнее место и сразу пустило корни, так что на острове не осталось никаких следов урагана. Удивительные деревья, не правда ли?
Впрочем, одно дерево так и не вернулось на место. Дело в том, что, когда оно взлетело на воздух, на его ветвях находился один бедный крестьянин с женой.
Зачем они взобрались туда? Очень просто: чтобы нарвать огурцов, так как в той местности огурцы растут на деревьях.
Жители острова любят огурцы больше всего на свете и ничего другого не едят. Это их единственная пища.
Бедным крестьянам, подхваченным бурей, невольно пришлось совершить воздушное путешествие под облаками.
Когда буря стихла, дерево начало опускаться на землю. Крестьянин и крестьянка были, как нарочно, очень толстые, они накренили его своей тяжестью, и дерево упало не туда, где росло прежде, а в сторону, причем налетело на тамошнего короля и, к счастью, раздавило его, как букашку.
– К счастью? – спросите вы. – Почему же к счастью?
Потому, что этот король был жестокий и зверски мучил всех жителей острова.
Жители были очень рады, что их мучитель погиб, и предложили корону мне:
– Пожалуйста, добрый Мюнхаузен, будь нашим королем. Сделай нам одолжение, царствуй над нами. Ты такой мудрый и смелый.
Но я наотрез отказался, так как я не люблю огурцов.
МЕЖДУ КРОКОДИЛОМ И ЛЬВОМ
Когда буря кончилась, мы подняли якорь и недели через две благополучно прибыли на остров Цейлон.
Старший сын цейлонского губернатора предложил мне пойти вместе с ним на охоту.
Я с большим удовольствием согласился. Мы отправились в ближайший лесок. Жара стояла страшная, и я должен сознаться, что с непривычки очень скоро устал.
А сын губернатора, сильный молодой человек, чувствовал себя на этой жаре превосходно. Он жил на Цейлоне с детства.
Цейлонское солнце было ему нипочем, и он бодро шагал по раскаленным пескам.
Что делать? Что делать?
В смертельном страхе я упал на траву и, закрыв глаза, приготовился к неминуемой гибели. И вдруг у меня над головой словно что-то прокатилось и грохнуло. Я приоткрыл глаза и увидел изумительное зрелище, которое доставило мне великую радость: оказывается, лев, бросившись на меня в то мгновение, когда я падал на землю, перелетел через меня и угодил прямо в пасть крокодила!
Голова одного чудовища находилась в глотке другого, и оба напрягали все силы, чтобы освободиться друг от друга.
Вернувшийся сын губернатора поздравил меня с победой над двумя лесными великанами.
