Снежная королева. История 1, в которой говорится о зеркале и его осколках
Так вот, жил-был тролль, злой-презлой — это был сам дьявол. Как-то раз у него было прекрасное настроение: он смастерил зеркало, обладавшее удивительным свойством. Все доброе и прекрасное, отражаясь в нем, почти исчезало, но все ничтожное и отвратительное особенно бросалось в глаза и становилось еще безобразнее. Чудесные пейзажи казались в этом зеркале вареным шпинатом, а лучшие из людей — уродами; чудилось, будто они стоят вверх ногами, без животов, а лица их так искажались, что их нельзя было узнать.
Если у кого-нибудь на лице была одна-единственная веснушка, этот человек мог быть уверен, что в зеркале она расплывется во весь нос или рот. Дьявола все это ужасно забавляло. Когда человеку в голову приходила добрая благочестивая мысль, зеркало тотчас строило рожу, а тролль хохотал, радуясь своей забавной выдумке. Все ученики тролля — а у него была своя школа — рассказывали, что свершилось чудо.
— Только теперь, — говорили они, — можно видеть мир и людей такими, какие они на самом деле.
Они повсюду носились с зеркалом, и в конце концов не осталось ни одной страны и ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде. И вот они захотели добраться до неба, чтобы посмеяться над ангелами и над господом богом. Чем выше поднимались они, тем больше гримасничало и кривлялось зеркало; им трудно было удержать его: они летели все выше и выше, все ближе к богу и ангелам; но вдруг зеркало так перекосилось и задрожало, что вырвалось у них из рук и полетело на землю, там оно разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы, несметное множество осколков наделали гораздо больше вреда, чем само зеркало. Некоторые из них, величиной с песчинку, разлетелись по белу свету и, случалось, попадали людям в глаза; они оставались там, а люди с той поры видели все шиворот-навыворот или замечали во всем только дурные стороны: дело в том, что каждый крошечный осколок обладал той же силой, что и зеркало. Некоторым людям осколки попали прямо в сердце, — это было ужаснее всего — сердце превращалось в кусок льда. Попадались и такие большие осколки, что их можно было вставить в оконную раму, но сквозь эти окна не стоило смотреть на своих друзей. Иные осколки были вставлены в очки, но стоило людям надеть их, чтобы хорошенько все рассмотреть и вынести справедливое суждение, как приключалась беда. А злой тролль хохотал до колик в животе, словно его щекотали. И много осколков зеркала все еще летало по свету. Послушаем же, что было дальше!
СКАЗКА СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА (История первая)
Ганс Христиан Андерсен
Предлагаем вам прочитать волшебную зимнюю сказку Г. Х. Андерсена “Снежная королева” о том, как маленькая девочка Герда сможет победить всемогущую Снежную королеву.
Герда пройдёт очень длинный путь и преодолеет много трудностей, прежде чем она сможет помочь своему названному брату Каю, чьё сердце стало ледяным и холодным. Но, обо всём по порядку…
История I. Читать онлайн
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, в которой говорится о зеркале и его осколках
Ну, начнём! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь. Так вот: жил-был тролль, злющий-презлющий, как сам дьявол. Раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором всё доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, всё же негодное и безобразное, напротив, так и бросалось в глаза и казалось ещё хуже. Прекраснейшие пейзажи выглядели в нём варёным шпинатом, а лучшие из людей — уродами или казались стоящими кверху ногами и без животов! Лица искажались до того, что нельзя было и узнать их. Добрая человеческая мысль отражалась в зеркале невообразимой гримасой, так что тролль не мог не хохотать, радуясь своей выдумке. Все ученики тролля — у него была своя школа — рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде.
— Теперь только, — говорили они, — можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете!
И вот они бегали с зеркалом повсюду. Скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нём в искажённом виде. Напоследок захотелось им добраться и до неба.
Всё выше и выше летели они, и вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги.
Миллионы, биллионы и ещё гораздо больше его осколков наделали, однако, несравненно больше вреда, чем само зеркало. Некоторые из них, величиной всего с песчинку, разлетаясь по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть всё навыворот или замечать в каждой вещи одно лишь дурное, так как каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось прежде целое зеркало. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда. Были между этими осколками и большие — такие, что их можно было вставить в оконные рамы, но уж в эти окна не стоило смотреть на своих добрых друзей. Наконец, были такие осколки, которые пошли на очки; только беда была, если люди надевали их с целью смотреть на вещи и судить о них вернее. Злой тролль хохотал до колик в животе. А по свету летало ещё много осколков зеркала.
Источник: Г. Х. Андерсен. Снежная королева/ Для младшего школьного возраста. Рисунки В. Алфеевского, 1987.
Читайте ещё одну сказку Ганса Христиана Андерсена “Девочка со спичками”.
«Снежная королева», краткое содержание по главам сказки Андерсена
Рассказ первый
Зеркало и его осколки
Однажды злющий-презлющий тролль, сам дьявол, смастерил волшебное зеркало, в котором всё доброе и прекрасное уменьшалось, а негодное и безобразное становилось ещё хуже. Ученики тролля бегали с зеркалом повсюду, считая, что теперь можно увидеть «весь мир и людей в настоящем свете». Когда в зеркале отразились все люди и страны, ученики тролля стали подниматься в небо, чтобы посмеяться над ангелами и Творцом. Чем выше они поднимались, тем труднее было удержать корчившееся зеркало, которое упало и разбилось на миллионы осколков разных размеров, сохранявших свойство зеркала.
Если осколок попадал в глаз, человек видел всё шиворот навыворот, если осколок попадал в сердце, то оно превращалось в кусок льда, некоторые осколки вставили в оконные рамы или в очки, а многие осколки ещё летали по свету.
Рассказ второй
Мальчик и девочка
В большом городе в смежных мансардах жили две бедные семьи. Соседи, мальчик и девочка, любили друг друга, как брат и сестра. Им нравилось играть в маленьком садике под крышей, состоящем из расположенных в водосточных желобах деревянных ящиков с цветущими розами и зеленью. Зимой Кай и Герда слушали сказки бабушки, рассказавшей о Снежной королеве. Герда боялась Снежной Королевы, но Кай обещал посадить её на горячую печку. В тот же вечер перед сном Кай увидел, как упавшая на цветочный ящик снежинка превратилась в прелестную снежную женщину. В её сверкающих, как звёзды, глазах не было ни теплоты, ни кротости.
Наступило лето, дети пели псалом:
Розы цветут… Красота, красота!
Скоро узрим мы младенца Христа.
Дети сидели под кустами роз и рассматривали книжку с картинками, когда Каю что-то попало в глаз и кольнуло в сердце. В глаз ему и в сердце попали два осколка зеркала тролля. Кай изменился: он вырвал розы, обидел Герду, стал передразнивать бабушку и соседей.
Однажды Кай, играя на городской площади, привязал свои санки к белым саням, чтобы покататься. В санях была снежная королева в шубе и шапке из снега. Она завернула Кая в шубу и дважды поцеловала. После первого поцелуя он согрелся, а после второго забыл Герду и бабушку. Королева унесла его в тёмное свинцовое облако.
Рассказ третий
Цветник женщины, умевшей колдовать.
Наступила весна. Герда не верила, что Кай умер, хотя все считали, что он утонул в реке. Герда предложила в дар реке новые красные башмачки, но лодка, на которую влезла Герда, отвязалась. Сначала Герда испугалась, а потом решила, что лодка несёт её к названому братцу Каю. Река принесла её к вишнёвому саду и домику с цветными стёклами, где жила старушка, которая умела колдовать. Герда рассказала ей свою историю, а старушка расчесала девочке волосы золотым гребешком, и Герда забыла Кая.
Старушка хотела, чтобы Герда осталась у неё. Колдунья дотронулась до всех розовых кустов, чтобы они ушли под землю и не напомнили о Кае. Но старушка забыла о цветах на своей соломенной шляпе. Однажды Герда увидела розы, заплакала, и цветущие розы появились из земли в том месте, куда упали её слёзы.
Розы сказали, что Кая нет среди мёртвых. Никто из цветов не знал, где Кай, они рассказывали свои сказки. Герда убежала из волшебного цветника, где вечно цвели цветы всех времён года. В остальном мире наступила унылая холодная осень.
Рассказ четвёртый
Принц и принцесса
Однажды принцесса решила выйти замуж за молодого человека приятной наружности, который будет в беседе держать себя так же свободно, как дома, и окажется всех красноречивее. Но всех женихов от дворцового великолепия брала оторопь. На третий день явился бедно одетый небольшой человечек в скрипучих сапогах. Держался он «свободно и мило» и пришёл не свататься, а послушать умные речи принцессы. Герда была уверена, что это Кай.
Герду не пустили во дворец босиком, поэтому невеста ворона провела её с чёрного хода. Во дворце Герда встретила только сны.
Принц и принцесса спали в кроватях в виде белой и красной лилий. Затылок принца был похож на затылок Кая, поэтому Герда его разбудила. Она рассказала принцу и принцессе свою историю. Они пожалели Герду, наградили ворон, сделав их придворными. Принц уступил Герде кровать. Она погостила несколько дней, а потом принц и принцесса дали ей богатые наряды, золотую карету со слугами и сладостями.
Рассказ пятый
Маленькая разбойница
Утром маленькая разбойница велела северному оленю отвезти Герду ко дворцу Снежной королевы. Она отдала Герде всю одежду, оставив себе только муфту и дав взамен материны рукавицы, два хлеба и окорок.
Рассказ шестой
Лапландка и финка
Олень донёс Герду к лапландке, жившей в жалкой избушке с низкой дверью. Лапландка покормила и обогрела Герду, а потом написала пару слов на сушёной треске и отправила Герду за 100 миль в Финмарк к знакомой финке. Там была дача Снежной королевы.
Мудрая финка прочитала послание лапландки, а олень попросил её изготовить питьё, которое даст Герде силу двенадцати богатырей. Финка ответила, что Каю нравится у Снежной королевы, потому что у него в сердце и в глазу осколки волшебного зеркала. Сила Герды так велика, что ей служат люди и животные. Сила заключена в «милом, невинном детском сердечке».
Олень донёс Герду без сапог и рукавиц до начала сада снежной королевы и ускакал. Навстречу Герде неслись живые снежные хлопья в виде зверей и чудовищ – войска Снежной королевы. Герда стала читать «Отче наш», и из её дыхания возник легион ангелов, превративших войско Снежной королевы в снежинки.
Рассказ седьмой
Что происходило в чертогах Снежной королевы и что случилось потом
В белых, ярко сверкающих в северном сиянии чертогах снежной королевы, было холодно пустынно и мёртво, а Кай складывал изо льда всевозможные фигуры и слова, но не мог сложить слова «вечность», за которое Снежная королева обещала ему волю, весь свет и пару новых коньков.
Снежная королева улетела побелить кратеры Везувия и Этны, а в это время, усмирив молитвой ветры, в зал вошла Герда.
Герда заплакала, потому что Кай был неподвижный и холодный, с ледяным сердцем. Её слёзы растопили сердце и расплавили осколок. Герда запела псалом, отчего Кай заплакал, и осколок вытек из глаза. Кай узнал Герду. Радость была такая, что льдины пустились в пляс и сами собой сложили слово «вечность», которое освобождало Кая от власти Снежной королевы.
Кая и Герду ждали олень с оленихой, напоившей их молоком. Дети попрощались с финкой, а лапландка сшила им новую одежду. В лесу уже началась весна. Они встретили маленькую разбойницу, которой наскучило дома. Она рассказала, что принц и принцесса уехали в чужие края, а лесной ворон умер.
Кай и Герда вернулись домой. Они стали взрослыми людьми, но остались детьми сердцем и душою. Они сели на свои стульчики под розовыми кустами и под бабушкино чтение Евангелия поняли смысл старого псалма о розах и младенце Христе.
TESTSOCH.RU
Напишем за тебя уникальное сочинение в течение 5 часов (платно):
Размышляем о прочитанном
1. Как можно объяснить название сказки? Из скольких историй состоят приключения действующих лиц?
Сказка «Снежная королева» состоит из семи историй. Название сказки связано со злом, которое принес в мир злой тролль, ведь осколок разбитого зеркала, попавший в сердце, превращал его в кусок льда. У Снежной королевы нет сердца, и растопить ее кусочек льда в груди, наверное, уже невозможно. Снежная королева забрала Кая, Герда идет его спасать, а для этого ей нужно быть сильнее самой Снежной королевы.
2. Кто главные герои сказки? Чем интересна была их жизнь? Как начинается сказка? Похоже ли её начало на начало русских народных сказок?
Кай и Герда, мальчик и девочка из соседних домов, любящие друг друга, как брат и сестра, являются главными героями сказки. Они постоянно проводили время вместе, у них был садик, в котором они выращивали розы, а еще они любили слушать бабушкины сказки.
Повествование начинается с истории о зеркале и его осколках, это можно назвать как бы предысторией, причиной того, что произойдет с Каем. Если в русской народной сказке мы привыкли в начале читать «жили-были», то у Андерсена зачин звучит иначе: «Ну, начнем!».
3. Почему у тролля было особенно хорошее настроение? Что делали тролль и его ученики с людьми, их характерами? Что происходило с разбитым зеркалом?
У тролля было особенно хорошее настроение после того, как он создал зеркало, в котором все доброе и хорошее отражалось гадким, а злое выглядело еще ярче. Ученики тролля носились с этим зеркалом по всему свету, они считали, что все отраженное в нем, это и есть истинное. Когда зеркало разбилось, каждая его пылинка приносила людям зло: если осколок попадал в глаз, то человек уже не видел ничего хорошего вокруг, а если в сердце – оно превращалось в лед.
4. Расскажите о жизни мальчика и девочки, об их садике. Как жили обе семьи? Постарайтесь близко к тексту пересказать эпизод с появлением Снежной королевы. Как осколок попал в глаз Кая?
Кай и Герда жили на верхних этажах соседних домов. В водосточном желобе их родители, которые были бедными людьми, устроили маленький садик, в котором, кроме овощей, росли два куста роз. Летом дети играли на скамеечке под цветами.
Первый раз Снежную королеву Кай увидел через окно, когда она выросла из снежинки и помахала ему рукой. Она была прекрасна: ее глаза сияли, как звезды, она вся была изо льда, но живая.
Однажды Кай и Герда рассматривали книжку с картинками, часы пробили пять, а Кай вскрикнул и сказал, что ему что-то кольнуло в сердце и попало в глаз. С тех пор он сильно изменился.
5. С чего началось путешествие Герды? Что вы можете рассказать о цветнике женщины, умевшей колдовать? Почему Герда забыла обо всём и как ей удалось вспомнить о Кае? Как она встретилась с принцем и принцессой? Чем они помогли Герде?
Герда очень скачала по Каю, и она пошла к реке, чтобы спросить: уж не она ли забрала ее названного братца. Герда была готова отдать реке самое дорогое – новые красные башмачки. Но как только девочка забралась в лодку, та отплыла от берега.
По реке Герда приплыла к женщине, которая умела колдовать, хоть и делала это крайне редко. Старушке захотелось, чтобы Герда осталась у нее, и она расчесала девочке волосы, чтобы та все забыла, потом колдунья сделала так, чтобы исчезли все розы, и повела Герду в свой чудесный сад, в котором были все цветы всех времен года сразу. Розы старушка убрала с глаз, чтобы Герда, глядя на них, не вспомнила про Кая, но девочка все равно увидела розы, хоть и неживые, на шляпе колдуньи и пошла их искать в саду. Не найдя, заплакала, слезы смочили землю, и куст розы появился из-под земли. Тут Герда вспомнила все и двинулась дальше в путь.
К принцу и принцессе Герду привели ворон и ворона, потому что девочка, услышав от птицы рассказ о недавно появившемся во дворце принце, подумала, что это Кай. Но это оказалось не так. Принц и принцесса разрешили жить Герде во дворце сколько ей захочется, но девочка поспешила дальше на поиски Кая. Новые друзья дали Герде красивую теплую одежду, а еще карету из чистого золота с кучером и форейторами и много провизии.
6. Каков особый мир маленькой разбойницы? Почему разбойница пожалела Герду и даже помогла ей в дальнейшем пути?
Маленькая разбойница была избалована и казалась злой, она росла без материнской ласки и любви. У нее в клетках и на привязи жили птицы и животные. Она не умела с ними обращаться и мучила их. Но рассказ Герды о своем пропавшем названном брате растопил сердце разбойницы, она отпустила Герду вместе с оленем в Лапландию, снабдив бедняжку теплыми сапожками, рукавицами своей матери и едой.
7. Последняя остановка у жалкой избушки; лапландка и финка; их помощь Герде. Чем эти эпизоды напоминают нам русские народные сказки?
Лапландка обогрела и накормила Герду и сказала, куда двигаться дальше. Написала письмо на рыбе финке, чтобы та помогла девочке. Финка тоже приветливо встретила Герду, долго читала свитки и велела оленю отвезти девочку в сад Снежной королевы, к красному кусту.
Эти эпизоды похожи на русские сказки, когда, например, Баба Яга помогает герою в поисках. Она тоже и накормит, и в баньке напарит, да еще и волшебную вещь даст.
8. Что помогло Герде и Каю в чертогах Снежной королевы? Кто встретился им на обратном пути?
Герде добраться до Кая помогла вера в Бога и молитва, ей на помощь пришли ангелы, которые защитили ее и согрели. Слезы любви и радости растопили сердце Кая и омыли его глаза. Он стал прежним. Это была такая радость, что даже льдинки затанцевали и сами сложились в слово, которое было для Кая пропуском на свободу.
На обратном пути их ждал олень, который довез их до финки, потом до лапландки, а в лесу дети встретились с маленькой разбойницей. От нее они узнали о смерти ворона и о том, что принц и принцесса уехали в дальние края.
9. Что хотел сказать читателям своей сказкой Андерсен? Как вы понимаете концовку сказки?
Я думаю, Андерсен хотел показать волшебную силу любви и веры. О том, что доброе сердце и чистые помыслы всегда найдут поддержку. И тогда и люди, и животные придут к такому человеку на помощь.
В концовке сказки я увидел победу добра над злом, и эта победа возможна, если люди будут, как дети, добры и искренни.
Литература и изобразительное искусство
Внимательно рассмотрите иллюстрации к сказке «Снежная королева». Согласны ли вы с восприятием сказки и её героев художником? Напишите письменный отзыв об иллюстрациях.
В нашем тексте есть две иллюстрации художника Я. Шанцер к сказке «Снежная королева». На первой картинке изображен эпизод, когда Снежная королева увезла Кая за город. Все вокруг бело-голубое, холодное, и только Кай на этой иллюстрации излучает живое тепло. На второй картинке мы видим момент, когда Герда в плену у маленькой разбойницы: взрослые разбойники пируют, а девочка показывает Герде свой маленький зверинец. То, что я увидел на иллюстрациях, соответствует моим представлениям о героях. Я тоже вижу их красивыми и яркими.
Снежная королева: зеркало и его осколки
Рассказ первый
Начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь. Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; то был сам дьявол. Раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, все же негодное и безобразное, напротив, выступало еще ярче, казалось еще хуже. Прелестнейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей — уродами или казались стоящими кверху ногами и без животов! Лица искажались до того, что нельзя было и узнать их; 
случись же у кого на лице веснушка или родинка, она расплывалась во все лицо. Дьявола все это ужасно потешало. Добрая, благочестивая человеческая мысль отражалась в зеркале невообразимой гримасой, так что тролль не мог не хохотать, радуясь своей выдумке.Все ученики тролля — у него была своя школа — рассказывали о зеркале как о каком-то чуде.
— Теперь только, — говорили они, — можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете!
И они бегали с зеркалом повсюду; скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде. Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и самим Творцом. Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись еще, и вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы его осколков наделали, однако, еще больше бед, чем само зеркало. Некоторые из них были не больше песчинки, разлетелись по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные ее стороны, ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалась в кусок льда. Были между этими осколками и большие, такие, что их можно было вставить в оконные рамы, но уж в эти окна не стоило смотреть на своих добрых друзей. Наконец, были и такие осколки, которые пошли на очки, только беда была, если люди надевали их с целью смотреть на вещи и судить о них вернее! А злой тролль хохотал до колик: так приятно щекотал его успех его выдумки. Но по свету летало еще много осколков зеркала. Послушаем же!
В большом городе, где столько домов и людей, что не всем и каждому удается отгородить себе хоть маленькое местечко для садика, и где поэтому большинству жителей приходится довольствоваться комнатными цветами в горшках, жили двое бедных детей, но у них был садик побольше цветочного горшка. Они не были в родстве, но любили друг друга, как брат и сестра. Родители их жили в мансардах смежных домов. Кровли домов почти сходились, а под выступами кровель шло по водосточному желобу, приходившемуся как раз под окошком каждой мансарды. Стоило, таким образом, шагнуть из какого-нибудь окошка на желоб и можно было очутиться у окна соседей.
У родителей было по большому деревянному ящику; в них росли коренья и небольшие кусты роз (в каждом по одному), осыпанные чудными цветами. Родителям пришло в голову поставить эти ящики поперек желобов — таким образом, от одного окна к другому тянулись словно две цветочные рядки. Горох спускался из ящиков зелеными гирляндами, розовые кусты заглядывали в окна и сплетались ветвями; образовалось нечто вроде триумфальных ворот из зелени и цветов. Так как ящики были очень высоки и дети твердо знали, что им нельзя карабкаться на них, то родители часто позволяли мальчику с девочкой ходить друг к другу по крыше в гости и сидеть на скамеечке под розами. И что за веселые игры устраивались у них тут!
Зимою это удовольствие прекращалось: окна зачастую покрывались ледяными узорами. Но дети нагревали на печке медные монеты и прикладывали их к замерзшим стеклам — сейчас же оттаивало чудесное кругленькое отверстие, а в него выглядывал веселый, ласковый глазок — это смотрели каждый из своего окна мальчик и девочка: Кай и Герда. Летом они в один прыжок могли очутиться в гостях друг у друга, а зимою надо было сначала спуститься на много-много ступеней вниз, а затем подняться на столько же вверх. На дворе перепархивал снежок.
— Это роятся белые пчелки! — сказала бабушка.
— А у них тоже есть королева? — спросил мальчик; он знал, что у настоящих пчел есть такая.
— Есть! — отвечала бабушка. — Снежинки окружают ее густым роем, но она больше их всех и никогда не остается на земле — вечно носится на черном облаке. Часто по ночам пролетает она по городским улицам и заглядывает в окошки; вот оттого-то они и покрываются ледяными узорами, словно цветами!
— Видели, видели! — сказали дети и поверили, что все это сущая правда.
— А Снежная королева не может войти сюда? — спросила девочка.
— Пусть-ка попробует! — сказал мальчик. — Я посажу ее на теплую печку, вот она и растает!
Но бабушка погладила его по головке и завела разговор о другом.
Вечером, когда Кай был уже дома и почти совсем разделся, собираясь лечь спать, он вскарабкался на стул у окна и поглядел в маленький оттаявший на оконном стекле кружочек. За окном порхали снежинки; одна из них, побольше, упала на край цветочного ящика и начала расти, расти, пока, наконец, не превратилась в женщину, укутанную в тончайший белый тюль, сотканный, казалось, из миллионов снежных звездочек. Она была так прелестна, так нежна — вся из ослепительно-белого льда и все же живая! Глаза ее сверкали, как звезды, но в них не было ни теплоты, ни кротости. Она кивнула мальчику и поманила его рукой. Мальчуган испугался и спрыгнул со стула; мимо окна промелькнуло что-то похожее на большую птицу.
На другой день был славный морозец, но затем сделалась оттепель, а там пришла и весна-красна. Солнышко светило, цветочные ящики опять были все в зелени, ласточки вили под крышей гнезда, окна растворили, и детям опять можно было сидеть в своем маленьком садике на крыше.
Розы цвели все лето восхитительно. Девочка выучила псалом, в котором тоже говорилось о розах; девочка пела его мальчику, думая при этом о своих розах, и он подпевал ей:
Уж розы в долинах цветут,
Младенец-Христос с нами тут!
Дети пели, взявшись за руки, целовали розы, смотрели на ясное солнышко и разговаривали с ним: им чудилось, что с него глядел на них сам младенец Христос. Что за чудное было лето и как хорошо было под кустами благоухающих роз, которые, казалось, должны были цвести вечно!
Кай и Герда сидели и рассматривали книжку с картинками — зверями и птицами; на больших башенных часах пробило пять.
— Ай! — вскрикнул вдруг мальчик. — Мне кольнуло прямо в сердце, и что-то попало в глаз!
Девочка обвила ручонкой его шею, он мигал глазами, но ни в одном ничего не было видно.
— Должно быть, выскочило! — сказал он.
Но в том-то и дело, что нет. В сердце и в глаз ему попали два осколка дьявольского зеркала, в котором, как мы, конечно, помним, все великое и доброе казалось ничтожным и гадким, а злое и дурное отражалось еще ярче, дурные стороны каждой вещи выступали еще резче. Бедняжка Кай! Теперь сердце его должно было превратиться в кусок льда! Боль в глазу и в сердце уже прошла, но самые осколки в них остались.
— О чем же ты плачешь? — спросил он Герду. — У! Какая ты теперь безобразная! Мне совсем не больно! Фу! — закричал он затем. — Эту розу точит червь! А та совсем кривая! Какие гадкие розы! Не лучше ящиков, в которых торчат!
И он, толкнув ящик ногою, вырвал две розы.
— Кай, что ты делаешь? — закричала девочка, а он, увидя ее испуг, вырвал еще одну и убежал от миленькой маленькой Герды в свое окно.
Приносила ли после того ему девочка книжку с картинками, он говорил, что эти картинки хороши только для грудных ребят; рассказывала ли что-нибудь бабушка, он придирался к словам. Да хоть бы одно это! А то он дошел до того, что стал передразнивать ее походку, надевать ее очки и подражать ее голосу! Выходило очень похоже и смешило людей. Скоро мальчик выучился передразнивать и всех соседей — он отлично умел выставить напоказ все их странности и недостатки, и люди говорили:
— Что за голова у этого мальчугана!
А причиной всему были осколки зеркала, что попали ему в глаз и в сердце. Потому-то он передразнивал даже миленькую маленькую Герду, которая любила его всем сердцем.
И забавы его стали теперь совсем иными, такими мудреными. Раз зимою, когда перепархивал снежок, он явился с большим зажигательным стеклом и подставил под снег полу своей синей куртки.
— Погляди в стекло, Герда! — сказал он.
Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Чудо что такое!
— Видишь, как искусно сделано! — сказал Кай. — Это куда интереснее настоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии! Ах, если бы они только не таяли!
Немного спустя Кай явился в больших рукавицах, с санками за спиною, крикнул Герде в самое ухо: «Мне позволили покататься на большой площади с другими мальчиками!» — и убежал.
На площади каталось множество детей. Те, что были посмелее, привязывали свои санки к крестьянским саням и прокатывались таким образом довольно далеко. Веселье так и кипело. В самый разгар его на площади появились большие сани, выкрашенные в белый цвет. В них сидел человек, весь ушедший в белую меховую шубу и такую же шапку. Сани объехали вокруг площади два раза; Кай живо привязал к ним свои санки и покатился. Большие сани понеслись быстрее и затем свернули с площади в переулок. Сидевший в них человек обернулся и дружески кивнул Каю, точно знакомому. Кай несколько раз порывался отвязать свои санки, но человек в шубе кивал ему, и он продолжал ехать. Вот они выехали за городские ворота. Снег повалил вдруг хлопьями, стемнело так, что кругом не было видно ни зги. Мальчик поспешил отпустить веревку, которою зацепился за большие сани, но санки его точно приросли к большим саням и продолжали нестись вихрем. Кай громко закричал — никто не услышал его! Снег валил, санки мчались, ныряя в сугробах, прыгая через изгороди и канавы. Кай весь дрожал, хотел прочесть «Отче наш», но в уме у него вертелась одна таблица умножения.
Снежные хлопья все росли и обратились под конец в больших белых куриц. Вдруг они разлетелись в стороны, большие сани остановились, и сидевший в них человек встал. Это была высокая, стройная, ослепительно белая женщина — Снежная королева; и шуба, и шапка на ней были из снега.
— Славно проехались! — сказала она. — Но ты совсем замерз. Полезай ко мне в шубу!
И, посадив мальчика к себе в сани, она завернула его в свою шубу; Кай словно опустился в снежный сугроб.
— Все еще мерзнешь? — спросила она и поцеловала его в лоб.
У! Поцелуй ее был холоднее льда, пронизал его холодом насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным. Одну минуту Каю казалось, что вот-вот он умрет, но, напротив, стало легче, он даже совсем перестал зябнуть.
— Мои санки! Не забудь моих санок! — спохватился он прежде всего о санках.
И санки были привязаны на спину одной из белых куриц, которая полетела с ними за большими санями. Снежная королева поцеловала Кая еще раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних.
— Больше я не буду целовать тебя! — сказала она. — А не то зацелую до смерти!
Кай взглянул на нее — она была так хороша! Более умного, прелестного лица он не мог себе и представить. Теперь она не казалась ему ледяною, как в тот раз, когда сидела за окном и кивала ему головой; теперь она казалась ему совершенством. Он совсем не боялся ее и рассказал ей, что знает все четыре действия арифметики, да еще с дробями, знает, сколько в каждой стране квадратных миль и жителей, а она только улыбалась в ответ. И тогда ему показалось, что он и в самом деле знает мало, и он устремил взор в бесконечное воздушное пространство. В тот же миг Снежная королева взвилась с ним на темное свинцовое облако, и они понеслись. Буря выла и стонала, словно распевала старинные песни; они летели над лесами и озерами, над морями и твердой землей; под ними дули холодные ветры, выли волки, сверкал снег, летали с криком черные вороны, а над ними сиял большой ясный месяц. На него смотрел Кай всю долгую-долгую зимнюю ночь — днем он спал у ног Снежной королевы.
ЦВЕТНИК ЖЕНЩИНЫ, УМЕВШЕЙ КОЛДОВАТЬ
А что же было с Гердой, когда Кай не вернулся? И куда он девался? Никто не знал этого, никто не мог сообщить о нем ничего. Мальчики рассказали только, что видели, как он привязал свои санки к большим великолепным саням, которые потом свернули в переулок и выехали за городские ворота. Никто не знал, куда он девался. Много было пролито о нем слез; горько и долго плакала Герда. Наконец порешили, что он умер, утонул в реке, протекавшей за городом. Долго тянулись мрачные зимние дни.
Но вот настала весна, выглянуло солнышко.
— Кай умер и больше не вернется! — сказала Герда.
— Не верю! — отвечал солнечный свет.
— Он умер и больше не вернется! — повторила она ласточкам.
— Не верим! — ответили они.
Под конец и сама Герда перестала этому верить.
— Надену-ка я свои новые красные башмачки: Кай ни разу еще не видал их, — сказала она однажды утром, — да пойду к реке спросить про него.
Было еще очень рано; она поцеловала спящую бабушку, надела красные башмачки и побежала одна-одинешенька за город, прямо к реке.
— Правда, что ты взяла моего названого братца? Я подарю тебе свои красные башмачки, если ты отдашь мне его назад!
И девочке почудилось, что волны как-то странно кивают ей; тогда она сняла свои красные башмачки, первую свою драгоценность, и бросила их в реку. Но они упали как раз у берега, и волны сейчас же вынесли их на сушу — река как будто не хотела брать у девочки лучшую ее драгоценность, так как не могла вернуть ей Кая. Девочка же подумала, что бросила башмачки не очень далеко, влезла в лодку, качавшуюся в тростнике, стала на самый краешек кормы и опять бросила башмаки в воду. Лодка не была привязана и оттолкнулась от берега. Девочка хотела поскорее выпрыгнуть на сушу, но, пока пробиралась с кормы на нос, лодка уже отошла от берега на целый аршин и быстро понеслась по течению.
Герда ужасно испугалась и принялась плакать и кричать, но никто, кроме воробьев, не слышал ее криков; воробьи же не могли перенести ее на сушу и только летели за ней вдоль берега да щебетали, словно желая ее утешить: «Мы здесь! Мы здесь!»
Лодку уносило все дальше; Герда сидела смирно, в одних чулках; красные башмачки ее плыли за лодкой, но не могли догнать ее.
Берега реки были очень красивы — повсюду виднелись чудеснейшие цветы, высокие раскидистые деревья, луга, на которых паслись овцы и коровы, но нигде не было видно ни души человеческой.
«Может быть, река несет меня к Каю!» — подумала Герда, повеселела, встала на ноги и долго-долго любовалась красивыми зелеными берегами. Но вот она приплыла к большому вишневому саду, в котором приютился домик с цветными стеклами в окошках и соломенной крышей. У дверей стояли два деревянных солдата и отдавали ружьями честь всем, кто проплывал мимо.
Герда закричала им: она приняла их за живых, но они, понятно, не ответили ей. Вот она подплыла к ним еще ближе, лодка подошла чуть не к самому берегу, и девочка закричала еще громче. Из домика вышла, опираясь на клюку, старая-престарая старушка в большой соломенной шляпе, расписанной чудесными цветами.
— Ах ты, бедная крошка! — сказала старушка. — Как это ты попала на такую большую, быструю реку да забралась так далеко?
С этими словами старушка вошла в воду, зацепила лодку своею клюкой, притянула ее к берегу и высадила Герду.
Герда была рада-радешенька, что очутилась наконец на суше, хоть и побаивалась чужой старухи.
— Ну, пойдем, да расскажи мне, кто ты и как сюда попала? — сказала старушка.
Герда стала рассказывать ей обо всем, а старушка покачивала головой и повторяла: «Гм! гм!» Но вот девочка кончила и спросила старуху, не видала ли она Кая. Та ответила, что он еще не проходил тут, но, верно, пройдет, так что девочке пока не о чем горевать — пусть лучше попробует вишен да полюбуется цветами, что растут в саду: они красивее нарисованных в любой книжке с картинками и все умеют рассказывать сказки! Тут старушка взяла Герду за руку, увела к себе в домик и заперла дверь на ключ.
Окна были высоко от пола и все из разноцветных — красных, голубых и желтых — стеклышек; сообразно этому и сама комната была освещена каким-то удивительно ярким, радужным светом. На столе стояла корзинка с чудесными вишнями, и Герда могла есть их сколько душе угодно; пока же она ела, старушка расчесывала ей волосы золотым гребешком. Волосы вились кудрями и окружали свеженькое круглое, словно роза, личико девочки золотым сиянием.
— Давно мне хотелось иметь такую миленькую девочку! — сказала старушка. — Вот увидишь, как ладно мы заживем с тобою!
И она продолжала расчесывать кудри девочки, и чем дольше чесала, тем больше Герда забывала своего названого братца Кая: старушка умела колдовать. Она не была злою колдуньей и колдовала только изредка, для своего удовольствия; теперь же ей очень захотелось оставить у себя Герду. И вот она пошла в сад, дотронулась своей клюкой до всех розовых кустов, и те, как стояли в полном цвету, так все и ушли глубоко-глубоко в землю, и следа от них не осталось. Старушка боялась, что Герда, при виде роз, вспомнит о своих, а там и о Кае, да и убежит от нее.
Сделав свое дело, старушка повела Герду в цветник. У девочки глаза разбежались: тут были цветы всех родов и всех времен года. Что за красота, что за благоухание! Во всем свете не сыскать было книжки с картинками пестрее, красивее этого цветника. Герда прыгала от радости и играла среди цветов, пока солнце не село за высокими вишневыми деревьями. Тогда ее уложили в чудесную постельку с красными шелковыми перинками, набитыми голубыми фиалками; девочка заснула, и ей снились такие сны, какие видит разве королева в день своей свадьбы.
На другой день Герде опять позволили играть на солнышке. Так прошло много дней. Герда знала каждый цветочек в саду, но, как ни много их было, ей все-таки казалось, что какого-то недостает, только какого же? Раз она сидела и рассматривала соломенную шляпу старушки, расписанную цветами; самым красивым из них была как раз роза — старушка забыла ее стереть. Вот что значит рассеянность!
— Как! Тут нет роз? — сказала Герда и сейчас же побежала искать их по всему саду — нет ни одной!
Тогда девочка опустилась на землю и заплакала. Теплые слезы упали как раз на то место, где стоял прежде один из розовых кустов, и, как только они смочили землю, куст мгновенно вырос из нее, такой же свежий, цветущий, как прежде. Герда обвила его ручонками, принялась целовать розы и вспомнила о тех чудных розах, что цвели у нее дома, а вместе с тем и о Кае.
— Как же я замешкалась! — сказала девочка. — Мне ведь надо искать Кая. Не знаете ли вы, где он? — спросила она у роз. — Верите ли вы тому, что он умер и не вернется больше?
— Он не умер! — сказали розы. — Мы же были под землею, где все умершие, но Кая меж ними не было.
— Спасибо вам! — сказала Герда и пошла к другим цветам, заглядывала в их чашечки и спрашивала: «Не знаете ли вы, где Кай?»
Но каждый цветок грелся на солнышке и думал только о собственной своей сказке или истории; их наслушалась Герда много, но ни один из цветов не сказал ни слова о Кае.
Что же рассказала ей огненная лилия?
— Слышишь, как бьет барабан? Бум! бум! Звуки очень однообразны: бум! бум! Слушай же заунывное пение женщин! Слушай крики жрецов. В длинном красном одеянии стоит на костре индусская вдова. Пламя охватывает ее и тело ее умершего мужа, но она думает о нем живом — о нем, чьи взоры жгли ее сердце сильнее пламени, которое сейчас испепелит ее тело. Разве пламя сердца может погаснуть в пламени костра?
— Ничего не понимаю! — сказала Герда.
— Это моя сказка! — отвечала огненная лилия. Что рассказал вьюнок?
— Узкая горная тропинка ведет к гордо возвышающемуся на скале старинному рыцарскому замку. Старые кирпичные стены густо увиты плющом. Листья его цепляются за балкон, а на балконе стоит прелестная девушка; она перевесилась через перила и смотрит на дорогу. Девушка свежее розы, воздушнее колеблемого ветром цветка яблони. Как шелестит ее шелковое платье! Неужели же он не придет?
— Ты говоришь про Кая? — спросила Герда.
— Я рассказываю свою сказку, свои грезы! — отвечал вьюнок. Что рассказал крошка подснежник?
— Между деревьями качается длинная доска — это качели. На доске сидят две миленькие девочки; платьица на них белые как снег, а на шляпах развеваются длинные зеленые шелковые ленты. Братишка, постарше их, стоит позади сестер, держась за веревки сгибами локтей; в руках же у него: в одной — маленькая чашечка с мыльной водой, в другой — глиняная трубочка. Он пускает пузыри, доска качается, пузыри разлетаются по воздуху, переливаясь на солнце всеми цветами радуги. Вот один повис на конце трубочки и колышется от дуновения ветра. Черненькая собачонка, легкая, как мыльный пузырь, встает на задние лапки, а передние кладет на доску, но доска взлетает кверху, собачонка падает, тяфкает и сердится. Дети поддразнивают ее, пузыри лопаются. Качающаяся доска, разлетающаяся по воздуху пена — вот моя песенка!
— Она, может быть, и хороша, да ты говоришь все это таким печальным тоном! И опять ни слова о Кае!
Что скажут гиацинты?
— Жили-были три стройные воздушные красавицы сестрицы. На одной платье было красное, на другой — голубое, на третьей — совсем белое. Рука об руку танцевали они при ясном лунном свете у тихого озера. То не были эльфы, но настоящие девушки. В воздухе разлился сладкий аромат, и девушки скрылись в лесу. Вот аромат стал еще сильнее, еще слаще — из чащи леса выплыли три гроба; в них лежали красавицы сестрицы, а вокруг них порхали, словно живые огоньки, светящиеся жучки. Спят ли девушки или умерли? Аромат цветов говорит, что умерли. Вечерний колокол звонит по усопшим!
— Вы навели на меня грусть! — сказала Герда. — Ваши колокольчики тоже пахнут так сильно. Теперь у меня из головы не идут умершие девушки! Ах, неужели и Кай умер? Но розы были под землей и говорят, что его нет там!
— Динг-данг! — зазвенели колокольчики гиацинтов. — Мы звоним не над Каем! Мы и не знаем его! Мы звоним свою собственную песенку; другой мы не знаем!
И Герда пошла к золотому одуванчику, сиявшему в блестящей зеленой траве.
— Ты, маленькое ясное солнышко! — сказала ему Герда. — Скажи, не знаешь ли ты, где мне искать моего названого братца?
Одуванчик засиял еще ярче и взглянул на девочку. Какую же песенку спел он ей? Увы! И в этой песенке ни слова не говорилось о Кае!
— Ранняя весна, на маленький дворик приветливо светит ясное Божье солнышко. Ласточки вьются возле белой стены, примыкающей ко двору соседей. Из зеленой травки выглядывают первые желтенькие цветочки, сверкающие на солнышке, словно золотые. На двор вышла посидеть старушка бабушка; вот пришла из гостей ее внучка, бедная служанка, и крепко целует старушку. Поцелуй девушки дороже золота — он идет прямо от сердца. Золото на ее губах, золото в сердечке, золото и на небе в утренний час! Вот и все! — сказал одуванчик.
— Бедная моя бабушка! — вздохнула Герда. — Как она скучает обо мне, как горюет! Не меньше, чем горевала о Кае! Но я скоро вернусь и приведу его с собой. Нечего больше и расспрашивать цветы: у них ничего не добьешься, они знают только свои песенки!
И она подвязала юбочку повыше, чтобы удобнее было бежать, но когда хотела перепрыгнуть через желтую лилию, та хлестнула ее по ногам. Герда остановилась, посмотрела на длинный цветок и спросила:
— Ты, может быть, знаешь что-нибудь? И она наклонилась к нему, ожидая ответа. Что же сказала желтая лилия?
— Я вижу себя самое! Я вижу себя самое! О, как я благоухаю. Высоко-высоко в маленькой каморке, под самой крышей, стоит полуодетая танцовщица. Она то балансирует на одной ножке, то опять твердо стоит на обеих и попирает ими весь свет, ведь она — обман глаз. Вот она льет из чайника воду на какой-то белый кусок материи, который держит в руках. Это ее корсаж. Чистота — лучшая красота! Белая юбочка висит на гвозде, вбитом в стену; юбка тоже выстирана водою из чайника и высушена на крыше! Вот девушка одевается и повязывает на шею ярко-желтый платочек, еще резче оттеняющий белизну платьица. Опять одна ножка взвивается в воздух! Гляди, как прямо она стоит на другой, точно цветок на своем стебельке! Я вижу самое себя, я вижу самое себя!
— Да мне мало до этого дела! — сказала Герда. — Нечего мне об этом и рассказывать!
И она побежала из сада.
Дверь была заперта лишь на задвижку; Герда дернула ржавый засов, он поддался, дверь отворилась, и девочка так босоножкой и пустилась бежать по дороге! Раза три оглядывалась она назад, но никто не гнался за нею. Наконец она устала, присела на камень и огляделась кругом: лето уже прошло, на дворе стояла поздняя осень, а в чудесном саду старушки, где вечно сияло солнышко и цвели цветы всех времен года, этого и не было заметно!
— Господи! Как же я замешкалась! Ведь уж осень на дворе! Тут не до отдыха! — сказала Герда и опять пустилась в путь.
Ах, как болели ее бедные, усталые ножки! Как холодно, сыро было в воздухе! Листья на ивах совсем пожелтели, туман оседал на них крупными каплями и стекал на землю; листья так и сыпались. Один терновник стоял весь покрытый вяжущими, терпкими ягодами. Каким серым, унылым глядел весь белый свет!
ЛАПЛАНДКА И ФИННКА
Олень остановился у жалкой избушки; крыша спускалась до самой земли, а дверь была такая низенькая, что людям приходилось проползать в нее на четвереньках. Дома была одна старуха лапландка, жарившая при свете жировой лампы рыбу. Северный олень рассказал лапландке всю историю Герды, но сначала рассказал свою собственную — она казалась ему гораздо важнее. Герда же так окоченела от холода, что и говорить не могла.
— Ах вы, бедняги! — сказала лапландка. — Долгий же вам еще предстоит путь! Придется сделать сто миль слишком, пока доберетесь до Финляндии, где Снежная королева живет на даче и каждый вечер зажигает голубые бенгальские огни. Я напишу пару слов на сушеной треске — бумаги у меня нет, а вы снесете ее финике, которая живет в тех местах и лучше моего сумеет научить вас, что надо делать.
Когда Герда согрелась, поела и попила, лапландка написала пару слов на сушеной треске, велела Герде хорошенько беречь ее, потом привязала девочку к спине оленя, и тот снова помчался. Небо опять фукало и выбрасывало столбы чудесного голубого пламени. Так добежал олень с Гердой до Финляндии и постучался в дымовую трубу финики — у нее и дверей-то не было.
Ну и жара стояла в ее жилье! Сама финика, низенькая, грязная женщина, ходила полуголая. Живо стащила она с Герды все платье, рукавицы и сапоги, иначе девочке было бы чересчур жарко, положила оленю на голову кусок льда и затем принялась читать то, что было написано на сушеной треске. Она прочла все от слова до слова три раза, пока не заучила наизусть, и потом сунула треску в суповой котел, ведь рыба еще годилась в пищу, а у финики ничего даром не пропадало.
Тут олень рассказал сначала свою историю, а потом историю Герды. Финика мигала своими умными глазками, но не говорила ни слова.
— Ты такая мудрая женщина! — сказал олень. — Я знаю, что ты можешь связать одной ниткой все четыре ветра; когда шкипер развяжет один, подует попутный ветер, развяжет другой — погода разыграется, а развяжет третий и четвертый — поднимется такая буря, что поломает в щепки деревья. Не изготовишь ли ты для девочки такого питья, которое бы дало ей силу двенадцати богатырей? Тогда бы она одолела Снежную королеву!
— Силу двенадцати богатырей! — сказала финика. — Да много ли в этом толку!
С этими словами она взяла с полки большой кожаный свиток и развернула его: на нем стояли какие-то удивительные письмена; финика принялась читать их и читала до того, что ее пот прошиб.
Олень опять принялся просить за Герду, а сама Герда смотрела на финику такими умоляющими, полными слез глазами, что та опять заморгала, отвела оленя в сторону и, переменяя ему на голове лед, шепнула:
— Кай в самом деле у Снежной королевы, но он вполне доволен и думает, что лучше ему нигде и быть не может. Причиной же всему — осколки зеркала, что сидят у него в сердце и в глазу. Их надо удалить, иначе он никогда не будет человеком и Снежная королева сохранит над ним свою власть.
— Но не поможешь ли ты Герде как-нибудь уничтожить эту власть?
— Сильнее, чем она есть, я не могу ее и сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди, и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила — в ее милом невинном детском сердечке. Если она сама не сможет проникнуть в чертоги Снежной королевы и извлечь из сердца Кая осколки, то мы и подавно ей не поможем! В двух милях отсюда начинается сад Снежной королевы. Отнеси туда девочку, спусти у большого куста, покрытого красными ягодами, и, не мешкая, возвращайся обратно!
С этими словами финика подсадила Герду на спину оленя, и тот бросился бежать со всех ног.
— Ай, я без теплых сапог! Ай, я без рукавиц! — закричала Герда, очутившись на морозе.
Но олень не смел остановиться, пока не добежал до куста с красными ягодами; тут он спустил девочку, поцеловал ее в самые губы, и из глаз его покатились крупные блестящие слезы. Затем он стрелой пустился назад. Бедная девочка осталась одна-одинешенька на трескучем морозе, без башмаков, без рукавиц.
Она побежала вперед что было мочи; навстречу ей несся целый полк снежных хлопьев, но они не падали с неба — небо было совсем ясное, и на нем пылало северное сияние — нет, они бежали по земле прямо на Герду и, по мере приближения, становились все крупнее и крупнее. Герда вспомнила большие красивые хлопья под зажигательным стеклом, но эти были куда больше, страшнее, самых удивительных видов и форм, и все живые. Это были передовые отряды войска Снежной королевы. Одни напоминали собой больших безобразных ежей, другие — стоголовых змей, третьи — толстых медвежат с взъерошенною шерстью. Но все они одинаково сверкали белизной, все были живыми снежными хлопьями.
Герда принялась читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках. Число их все прибывало, и, когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячу кусков. Герда могла теперь смело идти вперед: ангелы гладили ее руки и ноги, и ей не было уже так холодно. Наконец девочка добралась до чертогов Снежной королевы.
Посмотрим же, что было в это время с Каем. Он и не думал о Герде, а уж меньше всего о том, что она готова войти к нему.
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В ЧЕРТОГАХ СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ И ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ПОТОМ
