Школьное чтиво
Произведения школьной литературы в простой и доступной форме
02.06.2019
Драгунский В. «На Садовой большое движение»
Жанр: рассказы о детях
Главные герои рассказа «На Садовой большое движение» и их характеристика
Чему учит рассказ «На Садовой большое движение»
Рассказ учит помогать другим людям, учит доверять людям, учит состраданию и отзывчивости. Учит не обманывать, не воровать, не желать чужого. Учит поступать по совести.
Отзыв на рассказ «На Садовой большое движение»
Мне понравился этот рассказ. Парень конечно обманул ребят, но этот дурной поступок пусть останется на его совести. Зато ребята поступили совершенно правильно, они не остались равнодушными к чужой беде, пусть и наигранной, они помогли парню, и это доброе дело все равно не останется без награды.
Пословицы к рассказу «На Садовой большое движение»
Кто сам ко всем лицом, к тому и добрые люди не спиной.
Не великое дело, великая помощь.
Кто сегодня обманет, тому завтра не поверят.
Обманом не разбогатеешь, а обеднеешь.
Лжецу и в правде не верят.
Читать краткое содержание, краткий пересказ рассказа «На Садовой большое движение»
Ваньке Дыхову отец отдал старый велосипед, когда-то купленный на барахолке. Ванька отогнал велосипед в угол двора и занялся его ремонтом, а Дениска ему помогал.
Ванька стучал, привинчивал, колотил, а Дениска приводил в порядок багажник, ведь Ванька обещал катать его на багажнике.
И вот велосипед был готов. Ванька поехал по двору, постепенно наращивая скорость, стал нарезать восьмерки, а Дениска с радостью смотрел на него. Но вот Ванька остановился и предложил мальчику садиться. Ребята выехали со двора и поехали разными переулками.
От радости Дениска что-то громко кричал.
Потом они устали и остановились. И тут к ним подошел парень в красивой рубашке и с собакой. Он похвалил велосипед, похвалил ребят, назвал свою собаку испанским таксом, и вдруг заревел. Парень сказал, что у его бабушки двойной аппендицит и еще корь. А у парня нет сил дойти до аптеки, ведь он три дня ничего не ел.
Ванька предложил сгонять с рецептом в аптеку, но парень сказал, что не отпустит малышей на Садовую, ведь там большое движение. Пусть уж лучше его бабушка умрет. И парень снова завыл.
Мальчики завыли следом, но Ванька не хотел отдавать парню велосипед, чтобы тот сам съездил в аптеку. А парень клялся страшными клятвами и совал ребятам свою собаку в залог. Дениска попросил Ваню дать парню велосипед, ведь им оставалась собака. И Ваня дал парню велосипед на пятнадцать минут.
Парень вскочил на велосипед и помчался за угол. А собака вдруг вырвалась и бросилась за ним, ведь ей было скучно без хозяина.
Ребята прождали два часа, но парень не вернулся. Ванька сказал, что он дурак и что парень никогда не вернется и не отдаст велосипед.
А Дениска понял, что Ванька не хочет, чтобы он думал про страшное, ведь на Садовой такое большое движение.
Краткое содержание На садовой большое движение Драгунский для читательского дневника
В рассказе повествуется про мальчика по имени Ваня. У Вани был старый велосипед. Ранее велосипед принадлежал его отцу. Отец отдал его в сломанном виде и сказал, что когда – то купил, велик на барахолке. Ваня сильно обрадовался велосипеду и потащил его в конец двора. Ваня возился со сломанным великом весь день чтобы починить. Он смог починить велик с помощью уроков труда в школе. При этом также чинить помогал его друг Денис. Время ремонта прошло очень увлекательно. Ваня дал слово покатать Дениса после починки. И в один день Ваня прокачал шины и решил проверить велик. Он покатался по двору кругами. После он подъехал к Денису и предложил покататься. Денис сильно обрадовался и сел на место багажника. Денис и Ваня решили поехать по белому свету.
Денис и Ваня объездили все переулки около дома, где раньше они ходили пешком. У мальчиков было повышенное настроение. Их глаза сверкали от счастья. От улыбки у них блестели зубы. Когда они остановились, к ним подошел молодой парень высокого роста, одетый в полосатую рубашку. У рубашки были длинные рукава. За парнем волочилась маленькая и мохнатая собачка. Собака принадлежала дорогому сорту «испанский такс». Мальчики ехали уже долго из Трехпрудского. Парень удивился тому, что мальчики сами смогли отремонтировать старый велосипед.
Парень поведал о собственной беде. Бедой было заболевание его бабушки. Бабушка страдала от двойного аппендицита. У парня почти не было сил. Поскольку он не ел уже 3 дня. А этому парню нужно было купить лекарство из аптеки. Тут Ваня вызвался помочь и сходить в аптеку за лекарством. Аптека находилась на улице Садовая. Парень сказал, что мальчикам туда нельзя. Потому что на этой улице было сумасшедшее движение из – за больших грузовиков и автомобилей. Чтобы съездить в аптеку мальчики одолжили велосипед тому парню. Собаку парень оставил Ване. Они прождали парня 5 минут. Потом прошло 2 часа. После настал вечер и стемнело. Ваня признал, что парень его обдурил и он никогда не вернется. Также Ваня понял, что его велика уже нет. У них в голове были страшные мысли. Ведь – это Садовая улица с бешеным движением.
Читать краткое содержание На садовой большое движение. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений
Драгунский. Краткие содержания произведений
Картинка или рисунок На садовой большое движение
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
Книга «Когда Спящий проснется» представляет собой научно – фантастический роман и считается самым первым фантастическим произведением футуристической эпохи. Книга была написана в 1899 году.
Сначала у героя всё хорошо, Коля обычный мальчик, даже учится с удовольствием. Ребёнок восхищен «генеральским умом» его учительницы Анны Николаевны. Она учила их «не в лоб», не назиданиями, а как бы манёврами…
В произведении отражены некоторые моменты жизни московского коммерсанта Лаптева. В самом начале перед нами перед нами предстает наш главный герой, ожидающий в саду на лавочке Юлию Сергеевну с церковной службы
На Садовой большое движение — Драгунский В.
Денискиному другу Ване достался от отца старый сломанный велосипед. Ваня его починил, посадил Дениску на багажник, и они поехали кататься «по белу свету».
На Садовой большое движение читать
У Ваньки Дыхова был велосипед. Довольно старый, но все-таки ничего. Раньше это был велосипед Ванькиного папы, но, когда велосипед сломался, Ванькин папа сказал:
— Вот, Ванька, чем целый день гонки гонять, на тебе эту машину, отремонтируй ее, и будет у тебя свой велосипед. Он, в общем, еще хоть куда. Я его когда-то на барахолке купил, он почти новый был.
И Ванька так обрадовался этому велосипеду, что просто трудно передать. Он его утащил в самый конец двора и совсем перестал гонка гонять — наоборот, он целый день возился со своим велосипедом, стучал, колотил, отвинчивал и привинчивал.
Он весь чумазый стал, наш Ванька, от машинного масла, и пальцы у него были все в ссадинах, потому что он, когда работал, часто промахивался и попадал сам себе молотком по пальцам. Но все-таки дело у него ладилось, потому что у них в пятом классе проходят слесарное дело, а Ванька всегда был отличником по труду. И я Ваньке тоже помогал чинить машину, и он каждый день говорил мне:
— Вот погоди, Дениска, когда мы ее починим, я тебя на ней катать буду. Ты сзади, на багажнике, будешь сидеть, и мы с тобой всю Москву изъездим!
И за то, что он со мной так дружит, хотя я всего только во втором, я еще больше ему помогал и, главное, старался, чтобы багажник получился красивый. Я его четыре раза черным лаком покрасил, потому что он был все равно что мой собственный. И он у меня так сверкал, этот багажник, как новенькая машина «Волга». И я все радовался, как я буду сидеть на нем, и держаться за Ванькин ремень, и мы будем носиться по всему миру.
И вот однажды Ванька поднял свой велосипед с земли, подкачал шины, протер его весь тряпочкой, сам умылся из бочки и застегнул брюки внизу бельевыми защелками. И я понял, что приближается наш с ним праздник. Ванька сел на машину и поехал. Он сначала объехал не торопясь вокруг двора, и машина шла под ним мягко-мягко, и было слышно, как приятно трутся о землю шины. Потом Ванька прибавил скорости, и спицы засверкали, и Ванька пошел выкомаривать номера, и стал петлять и крутить восьмерки, и разгонялся изо всех сил, и сразу резко тормозил, и машина останавливалась под ним как вкопанная. И он по-всякому ее испытывал, как летчик-испытатель, а я стоял и смотрел, как механик, который стоит внизу и смотрит на штуки своего пилота. И мне было приятно, что Ванька так здорово ездит, хотя я могу, пожалуй, еще лучше, во всяком случае не хуже. Но велосипед был не мой, велосипед был Ванькин, и нечего тут долго разговаривать, пускай он делает на нем все, что угодно. Приятно было видеть, что машина вся блестит от краски, и невозможно было догадаться, что она старая. Она была лучше любой новой. Особенно багажник. Любо-дорого было смотреть на него, прямо сердце радовалось.
И Ванька скакал так на этой машине, наверно, с полчаса, и я уже стал побаиваться, что он совсем забыл про меня. Но нет, напрасно я так подумал про Ваньку. Он подъехал ко мне, ногой уткнулся в забор и говорит:
Я, пока карабкался, спросил:
— А не все равно? По белу свету!
И у меня сразу появилось такое настроение, как будто на нашем белом свете живут одни только веселые люди и все они только и делают, что ждут, когда же мы с Ванькой к ним приедем в гости. И когда мы к ним приедем — Ванька за рулем, а я на багажнике, — сразу начнется большущий праздник, и флаги будут развеваться, и шарики летать, и песни, и эскимо на палочке, и духовые оркестры будут греметь, и клоуны ходить на голове.
Такое вот у меня было удивительное настроение, и я примостился на свой багажник и схватился за Ванькин ремень. Ванька крутнул педали, и… прощай, папа! Прощай, мама! Прощай, весь наш старый двор, и вы, голуби, тоже до свиданья! Мы уезжаем кататься по белу свету!
Ванька вырулил со двора, потом за угол, и мы поехали разными переулками, где я раньше ходил только пешком. И все теперь было совершенно по-другому, незнакомое какое-то, и Ванька все время позванивал в звонок, чтобы не задавить кого-нибудь: ззь! ззь! ззь.
И пешеходы выпрыгивали из-под нашей машины, как куры, и мы мчались с неслыханной быстротой, и мне было очень весело, и на душе было свободно, и очень хотелось горланить что-нибудь отчаянное. И я горланил букву «а». Вот так: аааааааааааа! И очень смешно получилось, когда Ванька въехал в один старенький переулок, в котором дорога была вся в булыжниках, как при царе Горохе. Машину стало трясти, и моя оралка на букву «а» стала прерываться, как будто стоило ей вылететь изо рта, как кто-то сразу обрезал ее острыми ножичками и кидал на ветер. Получалось: а! а! а! а! а! Но потом опять подвернулся асфальт, и все снова пошло как по маслу: аааааааааааа!
И мы еще долго ездили по переулкам и наконец очень устали. Ванька остановился, и я спрыгнул со своего багажника. Ванька сказал:
— Как на диване, — сказал я, — еще удобней. Что за машина! Прямо экстра-класс!
Он засмеялся и пригладил свои растрепанные волосы. Лицо у него было пыльное, грязное, и только глаза сверкали — синие, как тазики в кухне на стене. И зубы блестели вовсю.
И вот тут-то к нам с Ванькой и подошел этот парень. Он был высокий, и у него был золотой зуб. На нем была полосатая рубашка с длинными рукавами, и на руках у него были разные рисунки, портреты и пейзажи. И за ним плелась такая лохматенькая собачушка, сделанная из разных шерстей. Были кусочки шерсти черненькие, были беленькие, попадались рыженькие, и был один зеленый… хвост у нее завивался крендельком, одна нога поджата. Этот парень сказал:
— Вона! Молодцы! Откуда доехали! Это твоя машина?
— Моя. Была отцовская, теперь моя. Я ее сам отремонтировал. А вот он, — Ванька показал на меня, — он мне помогал.
Этот парень сказал:
— Да… Смотри ты. Такие неказистые ребята, а прямо химики-механики.
Этот парень кивнул:
— Ага. Моя. Это очень ценная собака. Породистая. Испанский такс.
— Ну что вы! Какая же это такса? Таксы узкие и длинные.
— Не знаешь, так молчи! — сказал этот парень. — Московский там или рязанский такс — длинный, потому что он все время под шкафом сидит и растет в длину, а это собака другая, ценная. Она верный друг. Кличка — Жулик.
Он помолчал. Потом вздохнул три раза и сказал:
— Да что толку? Хоть и верный пес, а все-таки собака. Не может мне помочь в моей беде…
И у него на глазах появились слезы. У меня прямо сердце упало. Что с ним?
Ванька сказал испуганно:
— А какая у вас беда?
Этот парень сразу покачнулся и прислонился к стене.
— Бабушка помирает, — сказал он и стал часто-часто хватать воздух губами и всхлипывать. — Помирает бабуся… У ней двойной аппендицит… — Он посмотрел на нас искоса и добавил: — Двойной аппендицит, и корь тоже…
Тут он заревел и стал вытирать слезы кулаком. У меня заколотилось сердце. А парень прислонился к стенке поудобнее и стал выть довольно громко. А его собака, глядя на него, тоже завыла. И они оба так стояли и выли, жутко было слышать. От этого воя Ванька даже побледнел под своей пылью. Он положил руку на плечо этому парню и сказал дрожащим голосом:
— Не войте, пожалуйста! Зачем вы так воете?
— Да как же мне не выть, — сказал этот парень и замотал головой, — как же мне не выть, когда у меня нет сил дойти до аптеки! Три дня не ел. Ай-уй-уй-юй.
И он еще хуже завыл. И ценная собака такс тоже. И никого вокруг не было. И я прямо не знал, что делать.
Но Ванька не растерялся нисколько.
— А рецепт у вас есть? — закричал он. — Если есть, давайте его поскорее сюда, я сейчас же слетаю на машине в аптеку и привезу лекарство. Я быстро слетаю!
Я чуть не подскочил от радости. Вот так Ванька, молодец! С таким человеком не пропадешь, он всегда знает, что надо делать.
Сейчас мы с ним привезем этому парню лекарство и спасем его бабушку от смерти. Я крикнул:
— Давайте же рецепт! Нельзя терять ни минуты!
Но этот парень задергался еще хуже, замахал на нас руками, перестал выть и заорал:
— Нельзя! Куда там! Вы что, в уме? Да как же это я пущу двух таких пацанят на Садовую? А? Да еще на велосипеде! Вы что? Да вы знаете, какое там движение? А? Вас там через полсекунды в клочки разорвет… Куда руки, куда ноги, головы отдельно. Ведь грузовики-пятитонки! Краны подъемные мчатся. Вам хорошо, вас задавит, а мне за вас отвечать придется! Не пущу я вас, хоть убейте! Пускай лучше бабушка умрет, бедная моя Февронья Поликарповна.
И он снова завыл своим толстым басом. Ценная собака такс вообще выла без остановки. Я не мог этого вынести — что этот парень такой благородный и что он согласен рисковать бабушкиной жизнью, только бы с нами ничего не случилось. У меня от всего этого губы стали кривиться в разные стороны, и я понял, что еще немножко, и от этих дел я завою не хуже ценной собаки. Да и у Ваньки тоже глаза стали какие-то подмоченные, и он хлюпнул носом:
— А очень просто, — сказал этот парень деловитым голосом. — Один только выход и есть. Давайте ваш велосипед, я на нем съезжу. И сейчас вернусь. Век свободы не видать. — И он провел ладонью поперек горла.
Это, наверно, была его страшная клятва. Он протянул руку к машине. Но Ванька держал ее довольно крепко. Этот парень подергал ее, потом бросил и снова зарыдал:
— Ой-ой-ой! Погибает моя бабушка, погибает ни за понюх табаку, погибает ни за рубль за двадцать… Ой-уюю…
И он стал рвать со своей головы волосы. Прямо вцепился и рвет двумя руками. Я уже не смог выдержать такого ужаса. Я заплакал и сказал Ваньке:
— Дай ему велосипед, ведь умрет бабушка! Если бы у тебя так?
А Ванька держится за велосипед и рыдает в ответ:
— Лучше уж я сам съезжу…
Тут этот парень посмотрел на Ваньку безумными глазами и захрипел как сумасшедший:
— Не веришь, да? Не веришь? Жалко на минутку дать свой драндулет? А старушка пусть помирает? Да? Бедная старушка, в беленьком платочке, пусть помирает от кори? Пускай, да? А пионер с красным галстуком жалеет драндулет? Эх вы! Душегубы! Собственники.
Он оторвал от рубашки пуговку и стал топтать ее ногами. А мы не шевелились. Мы совершенно изревелись с Ванькой. Тогда этот парень вдруг ни с того ни с сего подхватил с земли свою ценную собаку такс и стал совать ее то мне, то Ваньке в руки:
— Нате! Друга вам отдаю в залог! Верного друга отдаю! Теперь веришь? Веришь или нет?! Ценная собака идет в залог, ценная собака такс!
И он все-таки всунул эту собачонку Ваньке в руки, и тут меня осенило.
— Ванька, он же собаку оставляет нам как заложника. Ему теперь никуда не деться, она же его друг, и к тому же ценная. Дай машину, не бойся.
И тут Ванька дал этому парню руль и сказал:
— Вам на пятнадцать минут хватит?
— Много, — сказал парень, — куда там! Пять минут на все про все! Ну ждите меня тут. Не сходите с места!
И он ловко вскочил на машину, с места ходко взял и прямо свернул на Садовую. И когда сворачивал за угол, ценная собака такс вдруг спрыгнула с Ваньки и как молния помчалась за ним.
Ванька крикнул мне:
— Куда там, нипочем не догнать. Она за хозяином побежала, ей без него скучно! Вот что значит верный друг. Мне бы такую…
А Ванька сказал так робко и с вопросом:
— Но ведь она же заложница?
— Ничего, — сказал я, — они скоро оба вернутся.
И мы подождали пять минут.
— Что-то его нет, — сказал Ванька.
— Очередь, наверно, — сказал я.
Потом прошло еще часа два. Этого парня не было. И ценной собаки тоже. Когда стало темнеть, Ванька взял меня за руку.
— Все ясно, — сказал. — Пошли домой…
— Что ясно… Ванька? — сказал я.
— Дурак я, дурак, — сказал Ванька. — Не вернется он никогда, этот тип, и велосипед не вернется. И ценная собака такс тоже!
И больше Ванька не сказал ни слова. Он, наверно, не хотел, чтобы я думал про страшное. Но я все равно про это думал.
