Лидеры: Лор’Темар Терон: В тени солнца
Лор’темар Терон: В тени солнца
Поверхность рабочего стола Лор’темара давно исчезла под горами заваливших его бумаг. Стопки отчетов, донесений, приказов, инвентарных ведомостей, которые он уже даже не пытался упорядочить, опасно покачивались от каждого дуновения ветра. Все они так или иначе относились к короткой и жестокой войне за Солнечный Колодец и Кель’Данас. Ни одна из этих бумаг сейчас, впрочем, не занимала его мыслей.
В руке он держал нераспечатанный конверт. С восковой печати знакомого аметистового цвета на него смотрело великое око – символ Даларана. Его взгляд казался обвиняющим. Лор’темар вспомнил обо всех предыдущих похожих письмах, которые он уже получил… и оставил без ответа. Сломав печать, правящий лорд Кель’Таласа вынул из конверта аккуратно сложенный пергамент. Он легко узнал аккуратный мелкий почерк.
Верховный маг Этас Похититель Солнца уже далеко не в первый раз просил его аудиенции… и до сих пор Лор’темар тщательно игнорировал все эти письма. После случившегося на Кель’Данасе он всячески старался позабыть о внешнем мире… и, к своему сожалению, пришел к выводу, что рано или поздно мир до него все-таки доберется.
Лор’темар вздохнул и откинулся на спинку кресла. Новое письмо было куда короче, чем все предшествующие. В этот раз Этас не потрудился попросить аудиенции. Он просто указал дату и время своего прибытия. Лор’темар в задумчивости провел пальцем по краю пергамента. Он прекрасно представлял себе, что именно собирался предложить ему Этас, но не был уверен в том, какой именно ответ ему следует дать.
Ко дню прибытия Этаса Лор’темар так и не пришел к какому-либо определенному решению. На полпути к вестибюлю, куда должен был прибыть верховный маг из Даларана, его остановил Халдарон и протянул ему небольшой сверток шерсти багряного цвета. Лор’темар взял его и поднял повыше, чтобы ткань распрямилась, – их взглядам явился королевский золотой феникс. Гербовая накидка Луносвета…
– Нет, – коротко ответил он, возвращая накидку своему старому другу.
– Ты должен надеть ее, – Халдарон не собирался так быстро сдаваться.
– Но какой в этом смысл? – ответил ему Лор’темар, продолжив путь. – Ее может носить любой, кто служит Луносвету.
– Это символ нашего государства, – Халдарон не отставал. – Ты – его глава. Выгляди же соответственно.
– Я правящий лорд, – Лор’темар не замедлил шага. – Не король.
– Не в этом дело, Лор’темар. Ты выглядишь, как один из Странников.
Лор’темар замер, не успев закончить шаг.
– Я и есть один из Странников, – ответил он. Ответ прозвучал резче, чем он рассчитывал.
– Ты был Странником, – вздохнул Халдарон. – И ты больше не сможешь стать Странником, Лор’темар. Мы оба хорошо это знаем.
Лор’темар опустил голову и сделал глубокий вдох.
– Мы опаздываем, Халдарон.
Он двинулся вперед и пару секунд спустя услышал за спиной шаги следующего за ним Халдарона.
Роммат уже ждал их в вестибюле, опираясь на свой посох и рассеянно глядя куда-то на стену. Заслышав шаги Лор’темара и Халдарона, он оглянулся; его лицо на мгновение исказила гримаса неодобрения. Не проронив ни слова, он отвернулся и снова уставился на стену. Ушли те времена, когда Роммат позволял себе осуждать желание Лор’темара выглядеть подобно следопыту – а делал он это в куда более резкой форме, нежели Халдарон. Ныне, несмотря на все былые насмешки Роммата, Лор’темар чувствовал к магу лишь жалость. Предательство Кель’таса сильнее всего ударило по его самому верному защитнику.
Воздух перед ними задрожал, окрасившись в фиолетовый цвет – признак действия тайной магии. Спустя доли секунды вестибюль осветила вспышка синеватого света, и перед ними материализовался Этас. Он выпрямился, отряхивая свои одежды, и Лор’темар не мог не обратить внимание на нелепый вид верховного мага – элегантная пурпурная ткань одеяния Кирин-Тора совершенно не сочеталась с его медными волосами и нисколько не подчеркивала стройность его тела. Письма – как и слухи – выставляли Этаса идеалистом, хотя и весьма проницательным. Кроме того, на взгляд Лор’темара, он был слишком молод для занимаемого им положения. Впрочем… практически все старые маги син’дораев были мертвы. Сам же Лор’темар считал, что в амбициозности Этаса не было ничего плохого. Хоть кто-то из них не утратил надежды.
– Добро пожаловать домой, верховный маг Похититель Солнца, – поприветствовал он прибывшего.
По губам Этаса пробежала улыбка:
– Благодарю, лорд Терон, – ответил он, грациозно кланяясь. – Но, увы, я вернулся не для того, чтобы остаться.
– Увы! – дипломатично ответил Лор’темар. – Из писем я примерно представляю себе цель вашего визита в Луносвет. Пройдем же. Мои советники – и я сам – готовы вас выслушать.
Лор’темар мог бы провести всех в величественный зал заседаний в северном крыле дворца – весьма впечатляющие палаты, созданные специально для подобных визитов. Погода, однако, была прекрасной, а линия горизонта – кристально чистой, так что остров, раскинувшийся за каналом, был отлично виден. Лор’темар же хотел бы никогда больше не видеть Кель’Данас, поэтому для совещания он выбрал альков к востоку от центрального зала, из которого открывался вид на купола крыш Луносвета. Они расселись, и Этас начал говорить.
– Я здесь по вопросу первостепенной важности. Это касается всех нас. Полагаю, вы знаете, почему маги Кирин-Тора перенесли Даларан в Нордскол.
– Конечно. Малигос, – ответил Лор’темар. – Чего именно вы хотите?
Этас покачал головой.
– Мы сильно недооценили как мощь синих драконов, так и угрозу, исходящую от них. Мне хотелось бы сделать нашу связь с Кирин-Тором официальной. Крайне необходимо вновь объединить усилия магов Кель’Таласа и Даларана. Вспомните о нашем многолетнем сотрудничестве с Кирин-Тором в прошлом.
– Нет.
На лице Этаса отразилось легкое раздражение – несогласие было выражено вовсе не Лор’темаром.
– Я обращался к правящему лорду, – он повернулся к ответившему ему эльфу. – Не к великому магистру.
Роммат зашелся столь горьким смехом, что он прозвучал, скорее, как кашель.
– Очень хорошо. Пусть правящий лорд решит, дозволено ли мне говорить.
– Полагаю, мы в любом случае выслушали бы твое мнение, – ответил Лор’темар, тщательно контролируя свой голос. – Изложи свой взгляд на эту проблему.
Даже яркий свет, заливавший комнату, не смог затмить блеснувший в глазах Роммата огонь:
– Как великодушно с твоей стороны, Лор’темар, – ответил он, не сводя пристального взгляда с Этаса. Его голос звучал сейчас подобно шипению готовой к броску змеи – низко, яростно, опасно.
– Это предложение исходит от Модеры, не так ли, Этас? Это не твои слова. Я чувствую в них ее фальшивую дипломатичность. Что ж, по крайней мере, она не осмелилась явиться сюда собственной персоной. Хоть на это ей хватило ума. Моя благодарность не знает границ.
– Модера полностью поддерживает меня в этих вопросах, – сухо ответил Этас, проигнорировав выпад Роммата.
– Она поддерживает тебя… – Роммат как бы размышлял вслух, – или, может быть, это ты поддерживаешь ее? Сомневаюсь, что они послали бы тебя сюда говорить от их имени, если бы у тебя была своя голова на плечах.
– Черт возьми, Роммат. – Терпение Этаса лопнуло. – Может быть, перейдем от оскорблений к делу?
– Ты слеп, – ответил Роммат; голос его был ровным и уверенным. – Они переоценили собственные силы. А теперь им приходится иметь дело и с Малигосом, и с Артасом. Они испуганы. Неудивительно. Им нужна помощь извне. И к кому же они всегда – испокон веков – обращались за этой самой помощью? О да. К нам. Маги Кирин-Тора будут без устали твердить тебе, что ты незаменим, и что твои знания и навыки бесценны. Однако как только твое существование окажется для них неудобным – они избавятся от тебя. Выкинут. Выбросят на свалку. – Он склонил голову, переводя взгляд сначала на Халдарона, а затем – на Лор’темара; его длинное ухо при этом почти незаметно подергивалось. – Спроси их. Они знают. Правда, далеко не так хорошо, как я.
Этас посмотрел на Роммата. Взгляд его не отражал никаких эмоций.
– История союза Кель’Таласа и Кирин-Тора насчитывает два тысячелетия, – сказал он. – С тех пор как мы официально вошли в состав Орды, возникли некоторые трения, но.
Роммат вновь рассмеялся, на этот раз громко.
– С тех пор как мы вошли в состав Орды, – повторил он. – Конечно же. Даже как-то неудобно получилось. Понимаю. А помнишь ли ты, верховный маг Похититель Солнца, почему мы искали союза с Ордой?
Этас промолчал, но и взгляда от глаз своего оппонента не отвел.
– Из-за предательства. Великого предательства, – почти прошептал Роммат. В его глазах сверкало пламя злости, не утратившее своей силы и почти десятилетие спустя. – Свершившегося в Даларане, – продолжал он, – прямо под бдительным оком Кирин-Тора.
– Они никак не замешаны в этом…
– Полагаю, ты имеешь в виду, – прервал его Роммат, – что маги Кирин-Тора не вмешались в происходящее. Они не пытались ни предотвратить предательство, ни помешать ему. Вместо этого… – он повысил голос, – они оставили нас гнить в казематах города, который многие из нас называли домом в той же степени, в какой мы называли домом Луносвет. Город, которому наш кронпринц служил столь же верно, как и своей родине, и служба его длилась дольше, чем живет человек. Город, за который мы дрались и умирали по просьбе Кирин-Тора. Город, в котором они молча смотрели бы, как мы качаемся на виселицах. Их город.
– У Кирин-Тора сменилось руководство, – ответил Этас; спокойный тон, избранный юным верховным магом, вызвал у Лор’темара уважение.
– Это ложь, и ты прекрасно это знаешь, – парировал Роммат. – Ронин – лидер лишь на словах. Марионетка. Модера и Ансарем по-прежнему входят в совет. Это те самые люди, которые попросту отвернулись, когда Гаритос приговорил нас к смерти. Они не вмешались. Как по мне, пусть они все горят в аду. А еще лучше – на службе у Артаса, в армии Плети, – фыркнул он.
– Будем надеяться, что ни один из Совета Шести не попадет под власть Артаса, – промолвил Халдарон.
– Если не обращать внимания на твое очевидное презрение к Кирин-Тору, великий магистр, я бы сказал, что ты весьма неплохо информирован, – заметил Этас.
– И, на мой взгляд, это одна из причин, по которым я, а не ты, являюсь великим магистром Кель’Таласа, – отрезал Роммат. – И, как великий магистр, я ни за что не отдам своим магам приказ служить Кирин-Тору. Никогда.
На этой фразе руки Лор’темара, спокойно лежавшие на поверхности стола, резко дернулись, а его губы будто стали еще тоньше. Роммат все-таки переступил границы дозволенного.
– Довольно, – холодно сказал Лор’темар. – У тебя нет полномочий на принятие подобных решений. Я, и только я, решу, посылать ли в Нордскол наши силы, и, если я сочту это необходимым, тебе и твоим магам придется подчиниться приказу.
– Впрочем, – продолжил он, вставая, – вполне очевидно, что продолжение нашей беседы вряд ли приведет к чему-либо, помимо очередной ссоры. Если вы намерены продолжать в этом духе – я не буду вам мешать. Сам я, однако, не могу позволить себе тратить время подобным образом. И, подозреваю, предводитель следопытов со мной в этом согласится.
– У меня есть дела на юге, – продолжил он, – и я собираюсь отправиться туда уже завтра. Сомневаюсь, что мои планы изменятся. Господин верховный маг, я предлагаю вам свое гостеприимство, но предупреждаю – мое отсутствие, вероятно, затянется на несколько дней.
Этас промолчал, не слишком успешно скрыв свое раздражение, но досада, которую испытывал юный маг, полностью устраивала Лор’темара, и он повернулся к дверям.
– Есть и те, кто отправится в Даларан вне зависимости от вашего решения, господин правящий лорд, – голос Этаса пронзил пространство зала. Лор’темар остановился и обернулся к магу. – Позвольте мне выступить от имени регентства Луносвета, и я прослежу, чтобы интересы син’дораев были должным образом защищены.
Роммат в ответ на это лишь фыркнул. Лор’темар на секунду задумался над просьбой Этаса, но молодой эльф был явно не в том положении, чтобы торговаться. Все присутствовавшие прекрасно знали, что Этас значительно уступал остальным в искусстве управления делами государственной важности.
– Я прикажу слугам проводить вас в приготовленные для вас комнаты, господин верховный маг, – сказал Лор’темар.
Этас покинул зал с достоинством, но не смог удержаться от того, чтобы не бросить в сторону Роммата неприятный взгляд. Великий магистр выглядел непоколебимо, как обычно, однако Лор’темар заметил нетвердость, проскользнувшую в его поступи, и морщины усталости, которые покрыли его лоб, стоило Этасу скрыться из виду. Правящий лорд аккуратно отметил для себя эти признаки слабости; выходит, волю Роммата можно сломить.
В прошлом Лор’темар счел бы использование чужих слабостей в своих целях низким и постыдным деянием. Сейчас же он полностью осознавал, насколько это может быть необходимо.
Он сидел в одиночестве у окна в своих покоях и размышлял о развернувшейся сегодня дискуссии. Он смотрел отсутствующим взглядом на сады дворца, перебирая пальцами ткань занавеси, и в уме его звучал уверенный голос Этаса. Есть и те, кто отправится в Даларан вне зависимости от вашего решения. Этого он отрицать не мог. Как, впрочем, не мог и внутренне не согласиться с Ромматом. Да и как он мог доверить Этасу представлять правительство Луносвета – Этасу, что носит одежды Кирин-Тора и использует их печать для своих писем? Этас полностью поддерживает войну Нексуса – это было очевидно. Скольких этот юноша мог бы убедить последовать за собой? И как далеко простираются его – правящего лорда – обязанности по защите своего народа?
Ткань занавеси, что он в задумчивости терзал в руках, растянулась и начала растрепываться. Он этого, впрочем, не замечал.
Спустя несколько часов, когда они подъезжали к Талассийскому перевалу, пошел снег. Они миновали врата, стоящие на южной границе Кель’Таласа, даже не взглянув на них. Когда-то эта белая с золотом арка, казалось, парила над дорогой, будто рождаясь из самих скал и ниспадая на землю водопадом мрамора и янтаря. Артас разрушил ее – как и все остальное. Темные знамена Плети все еще висели над дорогой, хлопая на ветру над их головами.
– Лорд Терон, – обратился к нему один из сопровождавших, – в такую погоду вам лучше укрыться плащом.
Лор’темар не ответил. Ветер, о котором говорил следопыт, вряд ли мог сравниться с тем холодом, что пронизывал правящего лорда изнутри. Снежинки, летевшие ему в лицо, вонзались в кожу, но он этого не замечал.
В Луносвете Лор’темара встретили Халдарон, Роммат и – к неудовольствию правящего лорда – Этас. В ответ на вопросительный взгляд Халдарона Лор’темар лишь покачал головой. Тот приподнял брови, будто спрашивая: «А чего еще ты ожидал?» Роммат же отвел взгляд.
– И как они отреагировали на ваш визит? – спросил Этас. Лор’темар повернулся к нему и посмотрел юному магу прямо в глаза.
– Пять лет назад я вышвырнул их из домов, за которые они сражались так же яростно, как и все живущие ныне в Кель’Таласе, – ответил он. – Как они, по-вашему, должны были отреагировать?
Этас вздрогнул.
– Вериса Ветрокрылая – жена нового лидера Кирин-Тора. И она не слишком-то расположена ко мне и тем, чьи интересы я представляю. Я надеялся… поскольку ты был следопытом… – Этас пожал плечами. – Я думал, что ты мог бы помочь нам преодолеть эту пропасть. Полагаю, тебе это не удалось.
Лор’темар нахмурился при упоминании имени Верисы.
– Твои предположения верны, – ответил он.
Во второй половине того же дня Лор’темар, то и дело прикладываясь к вину Вечной Песни, рассказал Халдарону о своей поездке в Кель’Литиен.
– Ты прекрасно знал, что тебя там ожидало, – напомнил ему предводитель следопытов. – Если честно, я не знаю, зачем ты вообще туда ездил.
– На моем месте ты поступил бы так же, – ответил Лор’темар. Халдарон нахмурился.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, – сказал он наконец. Он сгорбился на своем стуле, глядя в окно.
– Они не знали о Солнечном Колодце, – произнес Лор’темар. – Я съездил не зря.
– Кого ты пытаешься в этом убедить? – спросил Халдарон.
– Халдарон, – вдруг сказал Лор’темар, – помнишь ли ты Натаноса Марриса?
– Конечно, – ответил тот, мрачнея. – А в чем дело?
– Аврора сказала, что он восстал из мертвых, – ответил Лор’темар. – Сильвана призвала его к себе на службу. Теперь его знают как защитника королевы банши.
Халдарон откинулся на спинку стула, балансируя на его задних ножках и закинув руки за голову.
– Забавно, – сказал он. – Сильвана всегда его поддерживала. Ке… м-м… кое-кому не слишком нравилось, что человеку разрешили тренироваться наравне со Странниками. И мне тоже.
– На следопытов Кель’Литиена было совершено нападение. Отряд Орды. По приказу защитника королевы банши, – закончил, наконец, Лор’темар. Он опустошил свой бокал и поставил его на стол. – Многие погибли.
Передние ножки стула Халдарона с грохотом опустились на пол.
– С чего бы ему нападать на Кель’Литиен?
Лор’темар пожал плечами.
– Там хранилась копия талассийского реестра Странников. С подписью Сильваны под разрешением на принятие Марриса в их ряды. Ему нужен был этот документ.
– И его подчиненные напали на Кель’Литиен по его приказу? Ради какой-то книги. – голос Халдарона был полон недоверия.
– Так они мне сказали.
– Ты уверен, что они не солгали?
– Я думал об этом, – признал Лор’темар, – но если Рентару Ястребиное Копье что-то и свойственно, то это принципиальность.
– И я не могу представить себе, чтобы Аврора солгала хотя бы раз в жизни, – добавил Халдарон. Он тяжело вздохнул. – Как ты думаешь, Сильвана об этом знает?
Лор’темар покачал головой.
– Не знаю.
– Думаешь, если бы она знала, ей было бы не все равно?
Это был тот самый вопрос, которого так боялся Лор’темар.
– Не знаю. Возможно, она все же не знала? – он закрыл лицо руками. – Они были ее следопытами.
– Они были и твоими тоже… когда ты отправлял их в изгнание, – тихо сказал Халдарон.
– Вообще-то, они были твоими, – огрызнулся Лор’темар. На секунду его охватила вспышка ярости, но затем его плечи опустились. Слова Рентара призрачным эхом прозвучали в его голове. «Ты отправил нас – неугодных – в ссылку сюда, чтобы забыть о нашем существовании… и при этом имеешь наглость удивляться нашим страданиям?»
– Я никогда не желал им смерти, – наконец произнес он; жалость, прозвучавшая в собственном голосе, заставила его содрогнуться, – но я не мог допустить раскола в нашем народе.
Вес опустившейся на его плечо руки заставил его поднять голову.
– Я знаю, – сказал Халдарон, ставя перед ним вновь наполненный бокал. – Возьми себя в руки. – Голос его прозвучал резко, но в нем были заметны нотки сочувствия. – Мы всегда знали, что доверять Отрекшимся – большой риск. Но кто, кроме них, предложил нам свою помощь в борьбе за Кель’Талас?
Лор’темар поднял свой бокал. Солнечный свет пронизал его содержимое, сделав его ржаво-красным, словно почва Чумных земель.
Дневник правящего лорда, запись № 83
Не могу припомнить, чтобы мне доводилось настолько откровенно лгать кому-либо с тех пор, как мне пришлось заняться политикой. Я солгал Этасу. Он это знает. И я это знаю. И любой, кто слышал меня, тоже прекрасно это понимает. На самом деле моя воля не играет почти никакой роли. Я могу делать вид, что моя власть реальна… но все это – лишь игра и притворство. Я могу умыть руки, стать мучеником, жертвой – и не добиться ничего. Я могу сражаться, принося других в жертву – и тем самым превратиться в квинтэссенцию всего, против чего я сражался ранее. Если я когда-либо обосновывал свои решения с помощью других логических построений – я, очевидно, лгал самому себе. Ястребиное Копье прав. Я заключил сделку с дьяволом, но если бы мы не пали до этого уровня, мы никогда не восстановили бы Солнечный Колодец. Да, ни он, ни Аврора не поступились бы своими принципами. Уверенность в этом позволяет им спать спокойно. Но если они отрицают, что могут это себе позволить благодаря нам, пошедшим против собственных принципов, – они обманывают себя точно так же, как обманываю себя я.
«Цель оправдывает средства». Я почти поверил в это. Но руины террасы Магистров навеки останутся в моей памяти, напоминая о том, что ждет меня, если я прибегну к этой логике. Я балансирую на краю пропасти, осознав, наконец, что для поступков, которые я совершаю по необходимости, не существует оправдания. Между этими крайностями никогда не будет гармонии… но иногда я, глядя на них со стороны, кажется, начинаю что-то понимать. Я бы назвал это откровение глубоким… если бы не осознавал, что Кель’тас, а до него и Анастериан, также поняли это – в свое время. Все, что мы можем сделать – это следовать по проложенному для нас пути со всем достоинством, на которое способны, к славе – или смерти. И молиться, чтобы, когда все будет сказано и сделано, в нас осталось хоть что-то от нас самих. И, клянусь Солнечным Колодцем, я надеюсь, что в итоге во мне останется хотя бы частица моей души.
