Bookitut.ru
МАМА ВАСЯ
В феврале, будучи по делам в Москве, я через своего знакомого, совершенно случайно приобрел месячного щенка — дочь чемпиона Советского Союза по лосю, медведю, кабану среди западносибирских лаек — Боню. В самолете я не выпускал ее из рук, все еще не веря в удачу. Боня мирно спала, посапывая крохотным носом, и не доставляла абсолютно никаких хлопот.
Но зато дома, стоило только опустить щенка на пол, как раздался такой жалобный плач, что я поспешил снова взять его на руки. Мы срочно приготовили уютное местечко в картонном ящике, постелили мягких тряпок, и я вновь попытался сбыть щенка с рук, но не тутто было — опять плач. «Ничего, — решил я. — Поплачет-поплачет и перестанет». Но прошло пять минут, десять… Да к тому же Боня имела такой тонкий и пронзительный голос, что сердце мое разрывалось на части.
Дело к вечеру, а Боня не унимается. Понять ее плач можно, ведь она потеряла мать, братьев и сестер, а теперь тепло хозяйских рук. И я не выдержал, подошел, поднял ее, прижал к себе. И сразу, словно кто-то выключил звук — тишина. Кладу на место — рев! Я внимательно осмотрел щенка — все в порядке. В чем же дело? Неужели придется держать его на руках всю ночь или класть с собой в постель?
«Нет, нужно приучить», — твердо решаю и кладу свое сокровище в очень уютное, с моей точки зрения, приготовленное специально для щенка место. Но наши вкусы оказались разными, опять плач, вой, писк — весь арсенал сразу.
Мои домочадцы улеглись спать, а я, усталый с дороги, рассерженный, носил Боню на руках из комнаты в комнату и укачивал, как маленького ребенка.
Проходя через зал, я увидел на обычном месте, в кресле, нашего кота Васю. Он свернулся во внушительный, с женскую шапку, пушистый ком и спал. Это его постоянное состояние. По-моему, если он и просыпался раз в сутки, так только для того, чтобы поесть да перевернуться на другой бок. Был он серый, большой и лохматый. И меня вдруг осенило — ну-ка, пусть этот лежебока поработает. Я растянул его в кресло во весь рост, он даже не открыл глаза. Положил ему под бок Боню. Никакой реакции. И только когда та стала настойчиво что-то искать на его животе, Вася открыл один глаз и, наверное, хотел встать — лапы и хвост его дернулись. Но то ли сон ему сладкий снился, то ли от лени он совсем потерял способность двигаться, только глаз закрылся, и Вася продолжал спать. Боня, уткнувшись ему в живот носом, тоже заснула. Она, очевидно, посчитала, что спит со своей мамой.
Я на цыпочках прокрался в свою комнату и юркнул под одеяло. Поспать бы с полчасика, а еще лучше часик, пока эта плакса не поднимет своим ревом.
Проснулся я только утром. Вспомнил про щенка. Вскочил и заглянул в зал. Боня сидела верхом на Васе и усердно сосала у него ухо. Тот хмурил лоб, дергал хвостом, но глаз не открывал, притворялся спящим.
Так Боня спала с котом Васей, ела с ним из одной чашки целый месяц, пока не пришла пора ей перебираться во двор, в вольер.
И опять целый месяц Юта и мама Вася, так мы теперь звали нашего кота, спали вместе, ели из одной чашки, пока не пришла пора нашей Юте перебираться в вольер к Боне.
С неделю мама Вася отсыпался, потом, почувствовав одиночество, стал проситься во двор. Он, конечно же, слышал веселый лай и возню своих дочерей.
Боня заметно подросла и уже походила на взрослую собаку, да и Юта была больше кота раза в два. Увидав маму Васю, они подняли такой радостный лай, так стремительно прыгнули навстречу, пылая родственными чувствами, что я поопасался пустить к ним кота. Мама Вася тоже раздумывал, сидя у меня на плече и щуря глаза. Зато Боня и Юта неистовствовали в своей радости. Подождав, когда они немного успокоятся, я все же пустил маму Васю в вольер. «Дочери» кинулись к нему и сначала облизали его от ушей до кончика хвоста, потом от избытка чувств Боня схватила маму Васю за голову, Юта за хвост и потащили каждая к себе в конуру, в разные стороны. Мама Вася недолго крепился и заорал благим матом. Мне пришлось срочно спасать его от проявлений дочерней любви.
Немного отдышавшись, мама Вася взобрался на столб вольера и стал приводить себя в порядок, изредка бросая сердитые взгляды на своих дочерей и выговаривая:
— Кто вас только воспитал такими… Хамки! Найти бы вашу маму да обсосать ей уши…
Немного пообсохнув и выговорив все, что думает о современной молодежи, мама Вася медленно и с достоинством удалился в кресло. А Боня и Юта долго крутились у забора вольера в надежде еще хоть раз выразить свою любовь маме Васе.
Рассказ мама вася свинцов краткий пересказ
В феврале, будучи по делам в Москве, я через своего знакомого, совершенно случайно приобрел месячного щенка — дочь чемпиона Советского Союза по лосю, медведю, кабану среди западносибирских лаек — Боню. В самолете я не выпускал ее из рук, все еще не веря в удачу. Боня мирно спала, посапывая крохотным носом, и не доставляла абсолютно никаких хлопот.
Но зато дома, стоило только опустить щенка на пол, как раздался такой жалобный плач, что я поспешил снова взять его на руки. Мы срочно приготовили уютное местечко в картонном ящике, постелили мягких тряпок, и я вновь попытался сбыть щенка с рук, но не тутто было — опять плач. «Ничего, — решил я. — Поплачет-поплачет и перестанет». Но прошло пять минут, десять… Да к тому же Боня имела такой тонкий и пронзительный голос, что сердце мое разрывалось на части.
Дело к вечеру, а Боня не унимается. Понять ее плач можно, ведь она потеряла мать, братьев и сестер, а теперь тепло хозяйских рук. И я не выдержал, подошел, поднял ее, прижал к себе. И сразу, словно кто-то выключил звук — тишина. Кладу на место — рев! Я внимательно осмотрел щенка — все в порядке. В чем же дело? Неужели придется держать его на руках всю ночь или класть с собой в постель?
«Нет, нужно приучить», — твердо решаю и кладу свое сокровище в очень уютное, с моей точки зрения, приготовленное специально для щенка место. Но наши вкусы оказались разными, опять плач, вой, писк — весь арсенал сразу.
Мои домочадцы улеглись спать, а я, усталый с дороги, рассерженный, носил Боню на руках из комнаты в комнату и укачивал, как маленького ребенка.
Проходя через зал, я увидел на обычном месте, в кресле, нашего кота Васю. Он свернулся во внушительный, с женскую шапку, пушистый ком и спал. Это его постоянное состояние. По-моему, если он и просыпался раз в сутки, так только для того, чтобы поесть да перевернуться на другой бок. Был он серый, большой и лохматый. И меня вдруг осенило — ну-ка, пусть этот лежебока поработает. Я растянул его в кресло во весь рост, он даже не открыл глаза. Положил ему под бок Боню. Никакой реакции. И только когда та стала настойчиво что-то искать на его животе, Вася открыл один глаз и, наверное, хотел встать — лапы и хвост его дернулись. Но то ли сон ему сладкий снился, то ли от лени он совсем потерял способность двигаться, только глаз закрылся, и Вася продолжал спать. Боня, уткнувшись ему в живот носом, тоже заснула. Она, очевидно, посчитала, что спит со своей мамой.
Я на цыпочках прокрался в свою комнату и юркнул под одеяло. Поспать бы с полчасика, а еще лучше часик, пока эта плакса не поднимет своим ревом.
Проснулся я только утром. Вспомнил про щенка. Вскочил и заглянул в зал. Боня сидела верхом на Васе и усердно сосала у него ухо. Тот хмурил лоб, дергал хвостом, но глаз не открывал, притворялся спящим.
Так Боня спала с котом Васей, ела с ним из одной чашки целый месяц, пока не пришла пора ей перебираться во двор, в вольер.
И опять целый месяц Юта и мама Вася, так мы теперь звали нашего кота, спали вместе, ели из одной чашки, пока не пришла пора нашей Юте перебираться в вольер к Боне.
С неделю мама Вася отсыпался, потом, почувствовав одиночество, стал проситься во двор. Он, конечно же, слышал веселый лай и возню своих дочерей.
Боня заметно подросла и уже походила на взрослую собаку, да и Юта была больше кота раза в два. Увидав маму Васю, они подняли такой радостный лай, так стремительно прыгнули навстречу, пылая родственными чувствами, что я поопасался пустить к ним кота. Мама Вася тоже раздумывал, сидя у меня на плече и щуря глаза. Зато Боня и Юта неистовствовали в своей радости. Подождав, когда они немного успокоятся, я все же пустил маму Васю в вольер. «Дочери» кинулись к нему и сначала облизали его от ушей до кончика хвоста, потом от избытка чувств Боня схватила маму Васю за голову, Юта за хвост и потащили каждая к себе в конуру, в разные стороны. Мама Вася недолго крепился и заорал благим матом. Мне пришлось срочно спасать его от проявлений дочерней любви.
Немного отдышавшись, мама Вася взобрался на столб вольера и стал приводить себя в порядок, изредка бросая сердитые взгляды на своих дочерей и выговаривая:
— Кто вас только воспитал такими… Хамки! Найти бы вашу маму да обсосать ей уши…
Немного пообсохнув и выговорив все, что думает о современной молодежи, мама Вася медленно и с достоинством удалился в кресло. А Боня и Юта долго крутились у забора вольера в надежде еще хоть раз выразить свою любовь маме Васе.
Елене — жене моей, горячо любимой, посвящаю…
Прочитайте онлайн Мой друг Сенька | Мама Вася
Однажды, будучи по делам в Москве, я, через своего знакомого, совершенно случайно приобрел месячного щенка — дочь чемпиона Советского Союза по лосю, медведю, кабану среди западносибирских лаек — Боню. В самолете я не выпускал ее из рук, все еще не веря в удачу. Боня мирно спала, посапывая крохотным носом, и не доставляла абсолютно никаких хлопот.
Но зато дома, стоило только опустить щенка на пол, как раздался такой жалобный плач, что я поспешил снова взять его на руки. Мы срочно приготовили уютное местечко в картонном ящике, постелили мягких тряпок, и я вновь попытался сбыть щенка с рук, но не тут-то было — опять плач. «Ничего, — решил я. — Поплачет-поплачет и перестанет». Но прошло пять минут, десять… Да к тому же Боня имела такой тонкий и пронзительный голос, что сердце мое разрывалось на части.
Дело к вечеру, а Боня не унимается. Понять ее плач можно, ведь она потеряла мать, братьев и сестер, а теперь тепло хозяйских рук. И я не выдержал, подошел, поднял ее, прижал к себе. И сразу, словно кто-то выключил звук, — тишина. Кладу на место — рев! Я внимательно осмотрел щенка, все в порядке. В чем же дело? Неужели придется держать его на руках всю ночь или класть с собой в постель?
«Нет, нужно приучить», — твердо решаю и кладу свое сокровище в очень уютное, с моей точки зрения, приготовленное специально для щенка место. Но наши вкусы оказались разными — опять плач, вой, писк — весь арсенал сразу.
Мои домочадцы улеглись спать, а я, усталый с дороги, рассерженный, носил Боню на руках из комнаты в комнату и укачивал, как маленького ребенка.
Проходя через зал, я увидел на обычном месте, в кресле, нашего кота Васю. Он свернулся во внушительный, с женскую шапку, пушистый ком и спал. Это его постоянное состояние. По-моему, если он и просыпался раз в сутки, так только для того, чтобы перевернуться на другой бок. Был он серый, большой и лохматый. И меня вдруг осенило — ну-ка, пусть этот лежебока поработает. Я растянул его в кресло во весь рост, он даже не открыл глаз. Положил ему под бок Боню. Никакой реакции. И только когда та стала настойчиво что-то искать на его животе, Вася открыл один глаз и, наверное, хотел встать — лапы и хвост его дернулись. Но толи сон ему сладкий снился, то ли от лени он совсем потерял способность двигаться, только глаз закрылся, и Вася продолжал спать. Боня, уткнувшись ему в живот носом, тоже заснула. Она, очевидно, посчитала, что спит со своей мамой.
Я на цыпочках прокрался в свою комнату и юркнул под одеяло. Поспать бы с полчасика, а еще лучше часик, пока эта плакса не поднимет своим ревом.
Проснулся я только утром. Вспомнил про щенка. Вскочил и заглянул в зал. Боня сидела верхом на Васе и усердно сосала у него ухо. Тот хмурил лоб, дергал хвостом, но глаз не открывал, притворялся спящим.
Так Боня спала с котом Васей, ела с ним из одной чашки целый месяц, пока не пришла пора ей перебираться во двор, в вольер.
И опять целый месяц Юта и мама Вася, так мы теперь звали нашего кота, спали вместе, ели из одной чашки, пока не пришла пора Юте перебираться в вольер к Боне.
С неделю мама Вася отсыпался, потом, почувствовав одиночество, стал проситься во двор. Он, конечно же, слышал веселый лай и возню своих «дочерей».
Боня заметно подросла и уже походила на взрослую собаку, да и Юта была больше кота раза в два. Увидав маму Васю, они подняли такой радостный лай, так стремительно прыгнули навстречу, пылая родственными чувствами, что я поопасался пустить к ним кота. Мама Вася тоже раздумывал, сиди у меня на плече и щуря глаза. Зато Боня и Юта неистовствовали в своей радости.
Подождав, когда они немного успокоятся, я все же пустил маму Васю в вольер. «Дочери» кинулись к нему и сначала облизали его от ушей до кончика хвоста, потом от избытка чувств Боня схватила маму Васю за голову. Юта за хвост и потащили каждая к себе в конуру, в разные стороны. Мама Вася недолго крепился и заорал благим матом. Мне пришлось срочно спасать его от проявлений дочерней любви.
Немного отдышавшись, мама Вася взобрался на столб вольера и стал приводить себя в порядок, изредка бросая сердитые взгляды на своих «дочерей» и выговаривая:
— Кто вас только воспитал такими… Найти бы вашу маму да обсосать ей уши…
Немного пообсохнув и выговорив все, что думает о современной молодежи, мама Вася с достоинством удалился в кресло. А Боня и Юта долго крутились у забора вольера в надежде еще хоть раз выразить свою любовь маме Васе.
МАМА ВАСЯ
В феврале, будучи по делам в Москве, я через своего знакомого, совершенно случайно приобрел месячного щенка — дочь чемпиона Советского Союза по лосю, медведю, кабану среди западносибирских лаек — Боню. В самолете я не выпускал ее из рук, все еще не веря в удачу. Боня мирно спала, посапывая крохотным носом, и не доставляла абсолютно никаких хлопот.
Но зато дома, стоило только опустить щенка на пол, как раздался такой жалобный плач, что я поспешил снова взять его на руки. Мы срочно приготовили уютное местечко в картонном ящике, постелили мягких тряпок, и я вновь попытался сбыть щенка с рук, но не тутто было — опять плач. «Ничего, — решил я. — Поплачет-поплачет и перестанет». Но прошло пять минут, десять… Да к тому же Боня имела такой тонкий и пронзительный голос, что сердце мое разрывалось на части.
Дело к вечеру, а Боня не унимается. Понять ее плач можно, ведь она потеряла мать, братьев и сестер, а теперь тепло хозяйских рук. И я не выдержал, подошел, поднял ее, прижал к себе. И сразу, словно кто-то выключил звук — тишина. Кладу на место — рев! Я внимательно осмотрел щенка — все в порядке. В чем же дело? Неужели придется держать его на руках всю ночь или класть с собой в постель?
«Нет, нужно приучить», — твердо решаю и кладу свое сокровище в очень уютное, с моей точки зрения, приготовленное специально для щенка место. Но наши вкусы оказались разными, опять плач, вой, писк — весь арсенал сразу.
Мои домочадцы улеглись спать, а я, усталый с дороги, рассерженный, носил Боню на руках из комнаты в комнату и укачивал, как маленького ребенка.
Проходя через зал, я увидел на обычном месте, в кресле, нашего кота Васю. Он свернулся во внушительный, с женскую шапку, пушистый ком и спал. Это его постоянное состояние. По-моему, если он и просыпался раз в сутки, так только для того, чтобы поесть да перевернуться на другой бок. Был он серый, большой и лохматый. И меня вдруг осенило — ну-ка, пусть этот лежебока поработает. Я растянул его в кресло во весь рост, он даже не открыл глаза. Положил ему под бок Боню. Никакой реакции. И только когда та стала настойчиво что-то искать на его животе, Вася открыл один глаз и, наверное, хотел встать — лапы и хвост его дернулись. Но то ли сон ему сладкий снился, то ли от лени он совсем потерял способность двигаться, только глаз закрылся, и Вася продолжал спать. Боня, уткнувшись ему в живот носом, тоже заснула. Она, очевидно, посчитала, что спит со своей мамой.
Я на цыпочках прокрался в свою комнату и юркнул под одеяло. Поспать бы с полчасика, а еще лучше часик, пока эта плакса не поднимет своим ревом.
Проснулся я только утром. Вспомнил про щенка. Вскочил и заглянул в зал. Боня сидела верхом на Васе и усердно сосала у него ухо. Тот хмурил лоб, дергал хвостом, но глаз не открывал, притворялся спящим.
Так Боня спала с котом Васей, ела с ним из одной чашки целый месяц, пока не пришла пора ей перебираться во двор, в вольер.
И опять целый месяц Юта и мама Вася, так мы теперь звали нашего кота, спали вместе, ели из одной чашки, пока не пришла пора нашей Юте перебираться в вольер к Боне.
С неделю мама Вася отсыпался, потом, почувствовав одиночество, стал проситься во двор. Он, конечно же, слышал веселый лай и возню своих дочерей.
Боня заметно подросла и уже походила на взрослую собаку, да и Юта была больше кота раза в два. Увидав маму Васю, они подняли такой радостный лай, так стремительно прыгнули навстречу, пылая родственными чувствами, что я поопасался пустить к ним кота. Мама Вася тоже раздумывал, сидя у меня на плече и щуря глаза. Зато Боня и Юта неистовствовали в своей радости. Подождав, когда они немного успокоятся, я все же пустил маму Васю в вольер. «Дочери» кинулись к нему и сначала облизали его от ушей до кончика хвоста, потом от избытка чувств Боня схватила маму Васю за голову, Юта за хвост и потащили каждая к себе в конуру, в разные стороны. Мама Вася недолго крепился и заорал благим матом. Мне пришлось срочно спасать его от проявлений дочерней любви.
Немного отдышавшись, мама Вася взобрался на столб вольера и стал приводить себя в порядок, изредка бросая сердитые взгляды на своих дочерей и выговаривая:
— Кто вас только воспитал такими… Хамки! Найти бы вашу маму да обсосать ей уши…
Немного пообсохнув и выговорив все, что думает о современной молодежи, мама Вася медленно и с достоинством удалился в кресло. А Боня и Юта долго крутились у забора вольера в надежде еще хоть раз выразить свою любовь маме Васе.
Читайте также
ВАСЯ Он не скулил, не жаловался, ни о чем никого не просил — широкогрудый, мощный, сильный — просто сидел, склонив голову чуть набок и вниз, полный чувства собственного достоинства, а Нина Петровна уже не могла без сострадания смотреть на его печальную морду — ей даже
МАМА ЖЕ НЕ БУДЕТ ЗА МЕНЯ ДРАТЬСЯ!
МАМА ЖЕ НЕ БУДЕТ ЗА МЕНЯ ДРАТЬСЯ! Наши окна заросли сиренью. Как ни смотри — одна сирень.— Интересно, какая погода? — сказала мама.А маме ведь всё равно, ей в любую погоду на работу идти. Вот мне так правда интересно. Может быть, погода неважная. Может быть, совсем никуда и я
БРЫКИ-БРЫКИ. СОБАКА, КОТОРАЯ ГОВОРИЛА «МАМА»
БРЫКИ-БРЫКИ. СОБАКА, КОТОРАЯ ГОВОРИЛА «МАМА» Каждое утро я вижу, как мимо моих окон проходят двое: седой, благообразного вида мужчина и крупный, красивой золотистой масти боксер. Мужчине — давно за шестьдесят; стара, очевидно, и собака. Они ходят на прогулку всегда в один и
Наконец мама нашлась
Наконец мама нашлась Вначале я была Котькой. Так назвала меня мама. Она считала, что я котик, а не кошка.Я сидела в траве под кустом и не знала, что мне делать. Сверху пригревало что-то яркое, колыхалась веточка с желтым листиком перед самым носом, можно было цапнуть ее
Пузолло и Мама
Пузолло и Мама Теперь я хочу рассказать о том, как Пузолло обрел свой сегодняшний дом. Этому знаменательному событию предшествовала целая предыстория.В одной из квартир дома номер 28 проживала веселая семейка: Папа, Мама, и четверо их детей. Вся эта компания за день
Мама Вася
Дети души не чаяли в маме Васе, висли на ней круглыми сутками, готовы были слушать её, раскрыв рты и беспрекословно подчиняться. Даже когда они взрослели и переходили в школу, они часто забегали в садик после уроков, чтобы повидаться с ней и рассказать о своих успехах. Конечно, «забеги» эти с каждым новым учебным годом случались всё реже и реже, дети вырастали и подзабывали свою любимую воспитательницу.
Однако вокруг постоянно рождались и подрастали новые малыши, которые приходили на смену выросшим воспитанникам, и Василина Петровна не испытывала недостатка в детской любви.
Но вот пришло время уходить на пенсию. Плакал весь садик: и дети, и родители, и воспитатели, и сама моложавая мама Вася. Без привычной ежедневной эмоциональной подпитки она как-то быстро постарела, стала ещё меньше, в уголках её глаз появилась какая-то затаённая грусть. Казалось, все лучшее осталось позади.
Однако настал день, когда у мамы Васи, как в молодости, засияли глаза и даже разгладились морщинки. Однажды в городке проводился концерт, посвящённый очередному городскому юбилею. Василина Петровна с подругой прогуливалась недалеко от открытой сцены в парке, на которой один за другим сменялись артисты.
И вдруг Василина Петровна увидела на сцене своего воспитанника Петеньку! Только теперь это был упитанный статный мужчина, который пел оперным голосом какую-то красивую песню, похожую на гимн. Когда песня закончилась, ведущий объявил выступавшего: «Вы прослушали арию из оперы “Пиковая дама” в исполнении Петра Синькова, нашего земляка, а ныне солиста Лондонской оперы».
Всё сходилось, это был он, Петя Синьков! С бьющимся сердцем Василина Петровна пробилась к сцене, подошла к ступенькам за кулисами и окликнула певца, когда он спускался вниз: «Петя!» Солист Лондонской оперы повернулся на голос, на секунду замешкался и с радостной улыбкой бросился навстречу маме Васе.
Бывший детсадовец и воспитательница были несказанно рады встрече. Родители Пети умерли, и с родным городом его уже почти ничего не связывало. В лице мамы Васи он нашёл родственную душу, которая напомнила ему о счастливых днях детства, стала его связующей «ниточкой» с родиной. Они стали общаться, и каждый приезд Петра на родину превращался в праздник с нарядным столом и чаепитием. А накануне 60-летия мамы Васи Пётр решил сделать старенькой воспитательнице сюрприз — устроить концерт в её честь. Узнав об этом, Василина Петровна почувствовала какой-то незримый укол в сердце, как будто в него впрыснули убойную дозу адреналина. Захотелось петь, кружиться, смеяться и …строить глазки — как много лет назад, когда она была юна и беззаботна, ходила на танцы и думать не думала, что станет затворницей в детском саду, вся жизнь которой сконцентрируется в маленьком двухэтажном домике, с утра до вечера наполненного детским гомоном…
«Иностранка»
Лида-Реклама, закончив педучилище, пошла учиться дальше, в институт. Ей хотелось стать учительницей английского языка — в её представлении, школьная «иностранка» была верхом шика и изящества. Легко говорить по-английски, ловя завистливые взгляды окружающих, это совсем не то, что утирать сопливые носы чужим малышам. И свою подругу Василину она часто вспоминала, ведь Васин шофёр стал её первым мужем.
— Ты только годик поживи с ним, а там глядишь он попривыкнет, подостынет, и тогда спокойно бросишь его. Опять же он тихий, любит тебя, всё прощать будет — будешь жить, как у Христа за пазухой, да и квартира у нас большая, светлая, сколько тебе уж можно по чужим углам-то мыкаться,— уговаривала Василину женщина, втайне надеясь, что через оговоренный год у неё пойдут внуки, и тогда уж строптивая гулёна-невестка никуда не денется.
Семейная жизнь у молодых складывалась вкривь и вкось, как неровный паркет, выложенный пьяным паркетчиком. Поначалу Лида старалась быть примерной невесткой, но у неё это плохо получалось. Время от времени у неё случались романы, причём кавалеры брались неизвестно откуда, как чёртики из табакерки. Второе обручальное кольцо, которое с очередной зарплаты купил ей новоиспечённый муж, было бессильно остановить поток феромонов, исходящих от жизнерадостной кокетки Лиды во все стороны. Да и привычка постреливать глазами была её второй натурой, от которой так просто не отделаешься.
Анально-зрительный муженёк молчал, вздыхал и терпел. Его интеллигентная мама отводила душу лишь в редких разговорах с живущей на другом конце города сестрой, а дома всё больше помалкивала, не желая и не умея скандалить. Казалось бы, такое странное сосуществование столь разных темпераментов под одной крышей будет продолжаться бесконечно, однако, всё изменило несчастье, которого никто не ждал.
Жена последнего избранника Рекламы оказалась не просто ревнивой, а по-настоящему агрессивной и вздорной бабой. Выследив, с кем встречается благоверный под предлогом вечерних заседаний профкома, она решила действовать на свой страх и риск. Подкараулив Лиду в подъезде тёмным осенним вечером, она плеснула ей в лицо кислоты. Лиду спасла какая-то невероятная интуиция: как будто звериное чутьё подсказало ей, что в подъезде её поджидает опасность, и едва приоткрыв дверь, она успела прикрыть лицо ладонью…
Кислота сильно обезобразила её руку и лишь в одном месте подпортила красивый овал лица. Врачи обещали всё исправить путём небольших пластических операций в течение года-двух, и своё обещание выполнили. Вернув себе былую красоту, Лида бросила мужа и отправилась в свободное плаванье молодой эффектной учительницей английского языка…
