Роман «Отцы и дети»
Базаров и его родители
Встреча Базарова с родителями – один из самых сложных конфликтов, в которые приходилось вступать новым людям – конфликт с собственными родителями – «отцами» в прямом смысле этого слова. Задача нашего урока заключается в том, чтобы понять, какие и почему сложились у Базарова отношения с родителями.
Как относятся к Евгению его отец и мать? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к началу XX главы романа.
«Аркадий вытянул голову из-за спины своего товарища и увидал на крылечке господского домика высокого, худощавого человека, с взъерошенными волосами и тонким орлиным носом, одетого в старый военный сюртук нараспашку. Он стоял, растопырив ноги, курил длинную трубку и щурился от солнца.
Лошади остановились.
— Наконец пожаловал, — проговорил отец Базарова, все продолжая курить, хотя чубук так и прыгал у него между пальцами. — Ну, вылезай, вылезай, почеломкаемся. Он стал обнимать сына. «Енюшка, Енюша», — раздался трепещущий женский голос. Дверь распахнулась, и на пороге показалась кругленькая, низенькая старушка в белом чепце и короткой пестрой кофточке. Она ахнула, пошатнулась и наверно бы упала, если бы Базаров не поддержал ее. Пухлые ее ручки мгновенно обвились вокруг его шеи, голова прижалась к его груди, и все замолкло. Только слышались ее прерывистые всхлипывания». (Гл. XX)
«— Ваш сын — один из самых замечательных людей, с которыми я когда-либо встречался, — с живостью ответил Аркадий.
Глаза Василия Ивановича внезапно раскрылись, и щеки его слабо вспыхнули. Лопата вывалилась из его рук.
— Итак, вы полагаете. — начал он.
— Я уверен, — подхватил Аркадий, — что сына вашего ждет великая будущность, что он прославит ваше имя. Я убедился в этом с первой нашей встречи.
— Как. как это было? — едва проговорил Василий Иванович. Восторженная улыбка раздвинула его широкие губы и уже не сходила с них.
— Вы хотите знать, как мы встретились?
— Да. и вообще.
Аркадий начал рассказывать и говорить о Базарове еще с большим жаром, с большим увлечением, чем в тот вечер, когда он танцевал мазурку с Одинцовой.
Василий Иванович его слушал, слушал, сморкался, катал платок в обеих руках, кашлял, ерошил свои волосы — и наконец не вытерпел: нагнулся к Аркадию и поцеловал его в плечо.
— Вы меня совершенно осчастливили, — промолвил он, не переставая улыбаться, — я должен вам сказать, что я. боготворю моего сына; о моей старухе я уже не говорю: известно — мать! но я не смею при нем выказывать свои чувства, потому что он этого не любит. Он враг всех излияний; многие его даже осуждают за такую твердость его нрава и видят в ней признак гордости или бесчувствия; но подобных ему людей не приходится мерить обыкновенным аршином, не правда ли? Да вот, например: другой на его месте тянул бы да тянул с своих родителей; а у нас, поверите ли? он отроду лишней копейки не взял, ей-богу!
— Он бескорыстный, честный человек, — заметил Аркадий.
— Именно бескорыстный. А я, Аркадий Николаич, не только боготворю его, я горжусь им, и все мое честолюбие состоит в том, чтобы со временем в его биографии стояли следующие слова: «Сын простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать его и ничего не жалел для его воспитания. » — Голос старика перервался. (Гл. XXI)
Душевное состояние героев показано лаконичными, но предельно выразительными деталями внешнего поведения.
Что же собой представляют эти люди?
Василий Иванович – не дворянин, а разночинец, сын дьячка, ставший врачом. Он был военным врачом у генерала Кирсанова, по-видимому, очень хорошим так как за работу во время чумной эпидемии в Бессарабии его наградили орденом Владимира. Гордился тем, что знал декабристов из «Южного общества».
«Ведь я что? Отставной штаб-лекарь, волату; теперь вот в агрономы попал. Я у вашего дедушки в бригаде служил, — обратился он опять к Аркадию, — да-с, да-с; много я на своем веку видал видов. И в каких только обществах не бывал, с кем не важивался! Я, тот самый я, которого вы изволите видеть теперь перед собою, я у князя Витгенштейна и у Жуковского пульс щупал! Тех-то, в южной- то армии, по четырнадцатому, вы понимаете (и тут Василий Иванович значительно сжал губы), всех знал наперечет. Ну, да ведь мое дело — сторона; знай свой ланцет, и баста! А дедушка ваш очень почтенный был человек, настоящий военный». (Гл. XX)
«Напоминает мне ваше теперешнее ложе, государи мои, — начал он, — мою военную, бивуачную жизнь, перевязочные пункты, тоже где-нибудь этак возле стога, и то еще слава Богу. — Он вздохнул. — Много, много испытал я на своем веку. Вот, например, если позволите, я вам расскажу любопытный эпизод чумы в Бессарабии.
— За который ты получил Владимира? — подхватил Базаров. — Знаем, знаем. Кстати, отчего ты его не носишь?
— Ведь я тебе говорил, что я не имею предрассудков, — пробормотал Василий Иванович (он только накануне велел спороть красную ленточку с сюртука) и принялся рассказывать эпизод чумы». (Гл. XXI)
Сейчас это мелкий землевладелец (в имени его жены 22 души) и по-своему трудовой человек. Сад обработан его руками, он и сейчас еще занимается врачебной практикой: лечит крестьян, и притом бесплатно. Это очень добрый, мягкий человек. Он готов любить все, относящееся к его сыну.
«— Сколько у твоего отца душ? — спросил вдруг Аркадий.
— Имение не его, а матери; душ, помнится, пятнадцать.
— И все двадцать две, — с неудовольствием заметил Тимофеич». (Гл. XX)
«— Здесь есть мужичок, он страдает иктером.
— То есть желтухой?
— Да, хроническим и очень упорным иктером. Я прописывал ему золототысячник и зверобой, морковь заставлял есть, давал соду; но это все паллиативные средства; надо что-нибудь порешительней. Ты хоть и смеешься над медициной, а, я уверен, можешь подать мне дельный совет». (Гл. XXI)
В области науки Василий Иванович пытается не отстать, идти в ногу с веком. Удается ли ему это?
«… я стараюсь, по возможности, не зарасти, как говорится, мохом, не отстать от века.
Василий Иванович вытащил из кармана новый желтый фуляр, который успел захватить, бегая в Аркадиеву комнату, и продолжал, помахивая им по воздуху:
— Я уже не говорю о том, что я, например, не без чувствительных для себя пожертвований, посадил мужиков на оброк и отдал им свою землю исполу. Я считал это своим долгом, самое благоразумие в этом случае повелевает, хотя другие владельцы даже не помышляют об этом: я говорю о науках, об образовании.
— Да; вот я вижу у тебя — «Друг здравия» на тысяча восемьсот пятьдесят пятый год, — заметил Базаров.
— Мне его по знакомству старый товарищ высылает, — поспешно проговорил Василий Иванович, — но мы, например, и о френологии имеем понятие, — прибавил он, обращаясь, впрочем, более к Аркадию и указывая на стоявшую на шкафе небольшую гипсовую головку, разбитую на нумерованные четырехугольники, — нам и Шенлейн не остался безызвестен, и Радемахер.
— А в Радемахера еще верят в *** губернии? — спросил Базаров.
Василий Иванович закашлял.
— В губернии. Конечно, вам, господа, лучше знать; где ж нам за вами угоняться? Ведь вы нам на смену пришли. И в мое время какой-нибудь гуморалист Гоффман, какой-нибудь Броун с его витализмом казались очень смешны, а ведь тоже гремели когда-то. Кто-нибудь новый заменил у вас Радемахера, вы ему поклоняетесь, а через двадцать лет, пожалуй, и над тем смеяться будут. — Скажу тебе в утешение, — промолвил Базаров, — что мы теперь вообще над медициной смеемся и ни перед кем не преклоняемся». (Гл. XX)
Все, о чем они говорят с сыном далеко от современной Базарову науки, газета «Друг здравия» почернела от старинной пыли – она четырехлетней давности (1855 года).
Василий Иванович гордится, что понимает что-то во френологии, а это ложная наука, и тогда уже бывшая бесконечно устаревшей.
Высшим авторитетом Василий Иванович считает Радемахера, последователя ученого, жившего еще в XVI веке.
И то, что кажется прогрессивным, и действительно прогрессивно, по сравнению с деятельностью других есть не что иное, как «паллиативная»* мера. А Базаров – сторонник не половинчатых, а крутых, революционных мер.
* «Паллиативная» (половинчатая) мера – то, что дает лишь временный эффект.
Арина Власьевна – человек иного времени, иного образа жизни, чем ее сын. Но в романе она показана главным образом как беспредельно любящая мать.
«Арина Власьевна была настоящая русская дворяночка прежнего времени; ей бы следовало жить лет за двести, в старомосковские времена. Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; а об устрицах говорила не иначе, как с содроганием; любила покушать — и строго постилась; спала десять часов в сутки — и не ложилась вовсе, если у Василия Ивановича заболевала голова; не прочла ни одной книги, кроме Алексиса, или Хижины в лесу, писала одно, много два письма в год, а в хозяйстве, сушенье и варенье знала толк, хотя своими руками ни до чего не прикасалась и вообще неохотно двигалась с места. Арина Власьевна была очень добра и, по-своему, вовсе не глупа. Она знала, что есть на свете господа, которые должны приказывать, и простой народ, который должен служить, — а потому не гнушалась ни подобострастием, ни земными поклонами; но с подчиненными обходилась ласково и кротко, ни одного нищего не пропускала без подачки и никогда никого не осуждала, хотя и сплетничала подчас. В молодости она была очень миловидна, играла на клавикордах и изъяснялась немного по-французски; но в течение многолетних странствий с своим мужем, за которого она вышла против воли, расплылась и позабыла музыку и французский язык. Сына своего она любила и боялась несказанно; управление имением предоставила Василию Ивановичу — и уже не входила ни во что: она охала, отмахивалась платком и от испуга подымала брови все выше и выше, как только ее старик начинал толковать о предстоявших преобразованиях и о своих планах. Она была мнительна, постоянно ждала какого-то большого несчастья и тотчас плакала, как только вспоминала о чем-нибудь печальном. Подобные женщины теперь уже переводятся. Бог знает — следует ли радоваться этому!» (Гл. XX)
Какую роль родители играли в воспитании сына? Как они смотрят теперь на его деятельность?
Родители делали все, что могли. Василий Иванович гордится тем, что «ничего не жалел для его воспитания». «Сын простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать его и ничего не жалел для его воспитания. »
Они помогали сыну, чем могли, хотя сами жили небогато. К чести Базарова нужно отметить, что он у них «отроду лишней копейки не взял» (Гл. XXI). Василий Иванович говорит, что рано умел разгадать сына, понять, что он человек очень умный, и дать ему дорогу в науку (Гл. XXI).
Какие надежды возлагает Василий Иванович на сына?
«…ведь он не на медицинском поприще достигнет той известности, которую вы ему пророчите?» «Он будет знаменит!» (Гл. XXI).
Василий Иванович понимает, что Базаров – человек необыкновенный, а вместе с тем очень бескорыстный и не бесчувственный. Отец угадывает даже, что сын не на медицинском поприще достигнет своей известности, но больше всего его волнует не то, чем будет заниматься его Евгений, а то, что он будет знаменит. Василий Иванович гордится сыном, хотя вряд ли понимает его цели.
Как же Базаров относится к родителям?
Базаров глубоко любит своих родителей. Он просто говорит об этом Аркадию: «Люблю, Аркадий!» А это немало в его устах. В первые моменты встречи с отцом он с любовью вглядывается в него: «Аге, ге! Как он, однако, поседел, бедняга!» «…Сядь лучше вот тут на диван да дай на себя посмотреть». (Гл. XX)
Разделяют ли родители взгляды своего сына? Устраивает ли Базарова образ жизни родителей?
При всей любви у них нет единства: Базаров не может закрывать глаза на разницу взглядов и целей жизни. «Глухая жизнь, жизнь в себе», по устоявшимся законам, оживляемая лишь «великодушничанием» с крестьянами – такую жизнь принять Базаров не может.
Примечательно, что Базаров не только не спорит с отцом, но даже не поддерживает заводимых отцом разговоров о политике: «о тяжких опасениях, внушаемых ему наполеоновской политикой и запутанностью итальянского вопроса», о подготавливающейся реформе. Он даже обвиняет себя в том, что однажды «подразнил» (его выражение) отца, сконфузив его тем, что знает, как тот приказал высечь оброчного мужика. Задача Базарова – основы жизни переделать: «исправьте общество, и болезней не будет». А переделать основы жизни у родителей нельзя.
Легко ли Базарову перенести такое положение?
Нельзя говорить о его бесчувственности. Базарову не хочется огорчать родителей. Решившись уехать, он целый день не мог сказать об этом отцу и, лишь прощаясь с ним, сказал «с натянутым зевком». Он огорчен тем, что сконфузил отца перед отъездом, ему «совестно» от него запираться во время работы, он пытается заговаривать с матерью, но… «выйдешь к ней – и сказать ей нечего». Это сложный и безвыходный, по-своему трагический конфликт с родителями, любимыми и любящими людьми. Лучший выход в таком положении – «определить территории», свою и родительскую, и встречаться лишь на «нейтральной полосе». Базаров так и вынужден делать.
Как сам Тургенев смотрит на этот конфликт, осуждает он Базарова или нет и какое чувство останется у читателя, прочитавшего это главы?
Тургенев не осуждает Базарова, он объясняет, почему так получилось, но вместе с тем Тургенев сочувствует родителям в их большой печали, так как чувство родительской любви – «святое, преданное чувство».
«Чти отца и матерь свою». Даже если взгляды на жизнь разные, это не должно мешать взаимному уважению и дружбе между родителями и детьми.
Владимир Коровин. Иван Сергеевич Тургенев. // Энциклопедии для детей «Аванта+». Том 9. Русская литература. Часть первая. М., 1999
Н.И. Якушин. И.С. Тургенев в жизни и творчестве. М.: Русское слово, 1998
Л.М. Лотман. И.С. Тургенев. История русской литературы. Том третий. Ленинград: Наука, 1982. С. 120 – 160
Евгений Базаров
Кадр из х/ф «Отцы и дети». Базаров — актер В. Авдюшко
Герой романа «Отцы и дети» Евгений Базаров был задуман И.С. Тургеневым как собирательный образ разночинца-демократа – нового представителя молодежи конца пятидесятых годов 19 века. В сильной, деятельной личности Базарова нашли отражение черты характера сразу нескольких человек. По словам же самого автора, он писал портрет своего персонажа с некоего «доктора Д.», врача из провинции, с которым познакомился в одной из поездок по железной дороге.
Описание героя
Базаров – тридцатилетний образованный молодой человек, разночинец, сын бывшего полкового лекаря, как и отец, избравший своей профессией медицину. Он не только будущий доктор, но и подающий надежды ученый-естественник. Автор описывает своего героя, как человека высокого и привлекательного: «высокого роста, в длинном балахоне с кистями», «славное лицо», «длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету», лицо «оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум», «длинные пальцы».
Базаров – выходец из простой семьи, глава которой служит уездным лекарем. Мать Евгения принадлежит к обедневшему дворянскому роду. Все ее наследство – это небольшое имение и пятнадцать душ крестьян. Отец с иронией называет себя «плебеем», работает, несмотря на почтенный возраст, чтобы прокормить семью и дать сыну достойное образование.
Несмотря на полудворянское происхождение, Базаров не относит себя к этому сословию, в нем ощущается «отсутствие всего дворянского, всего того высшего, что и привлекает и пугает». Сам герой говорит о себе: «Изящная сторона жизни мне недоступна». Отсюда та легкость, с которой Евгений сходится с простыми людьми, при этом, он гордо произносит: «Мой дед землю пахал!» и называет себя на крестьянский лад Евгением Васильевым. Он нарочито подчеркивает свое равнодушие к знатному происхождению. Более того, представители аристократии и дворянства не вызывают у него ни малейшего уважения, о чем говорят его своеобразные манеры. Он подает руку Николаю Петровичу, выдержав паузу, а в разговоре с ним без приглашения садится на диван, «потягиваясь». Он намеренно демонстрирует свою бестактность, невоспитанность, грубость манер.
По мнению Базарова, единственная ценность человека – это его умения, труд, приносящий пользу окружающим. Именно постоянный труд составляет основу жизни самого героя: «Базаров привёз с собой микроскоп и по целым часам с ним возился», «главный предмет его – естественные науки», «он принялся за своих лягушек, за инфузории, за химические составы и все возился с ними».
В своей речи Базаров часто использует поговорки и пословицы: «На своем молоке обжегся, на чужую воду дует», «Русский мужик Бога слопает». Все эти выражения еще раз подчеркивают демократизм героя и его приближенность к простому народу. Несмотря на свою харизматичную натуру, насквозь пропитанную нигилистическими и европейскими идеями, Базаров является воплощением многих черт русского национального характера. Это проявляется в манере обращения с простонародьем, в «особенном умении возбуждать к себе доверие в людях низших». В этом смысле герой более русский, чем все остальные персонажи романа. «Его речь отличается простотой, меткостью, насмешливостью и совершенно русским складом».
Базаров не любитель длинных монологов, его речь больше похожа на короткие реплики. Но все они наполнены глубоким смыслом, что еще раз подтверждает его начитанность, образованность и остроумие. Многие его выражения превратились в крылатые фразы: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта», «Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться… загадочному взгляду?», «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник», «Люди, что деревья в лесу, ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой».
К своему внешнему виду Базаров относится также равнодушно, как и к условиям, принятым в дворянских кругах. Он постоянно ходит в одном и том же видавшем виды костюме и также свободно и раскованно ведет себя в любом обществе. У него «небрежные манеры», «немногосложные и отрывочные речи», «отсутствие кокетства», «резкость суждений» и «совершенная развязность». Он не старается быть хорошим в глазах собеседника и говорит все, что думает: «отрывисто и неохотно», «изредка вставлял в разговор насмешливое слово», подчеркивая этим свое превосходство над аристократами.
Базаров – гордый человек: «Человек я бедный, но милостыни еще до сих пор не принимал». Авторские характеристики указывают на то, что Базаров – надменный человек: «надменно выпрямился», «с надменною гордостию отвечал». Евгений называет себя: «…ведь я гигант». Чаще всего главный герой равнодушен к окружающим: «Базаров и тут остался холоден как лед».
Роль героя в произведении
При создании образа Базарова И.С. Тургенев ставил своей целью написать портрет нового человека-бунтаря и разобраться, чем грозит обществу появление такого явления, как нигилизм. Представителями этого течения были молодые люди, которых в романе можно назвать «детьми», протест их был направлен против старой дворянской гвардии «отцов».
Базаров является главным персонажем романа, который проходит через 26 глав произведения из 28-ми. Вокруг личности героя сосредоточены все остальные персонажи, через взаимодействие с ними раскрывается его облик, его сильный, незаурядный характер. При этом, Тургенев противопоставляет Базарова другим героям, постоянно сталкивая его с ними в разных ситуациях и диалогах.
Базаров – носитель передовых идей его времени, главной из которых стал нигилизм, который был уже широко распространен в определенных кругах во время написания романа. Тургенев достиг своей цели – создал совершенно нового героя, которого никогда еще не было в художественной литературе. Автор не провоцирует читателя и не дает свою оценку герою. Его отношение к нему спокойное и уважительное. Он постепенно, шаг за шагом показывает слабые стороны нигилизма.
Созданный Тургеневым образ представляет собой умного и деятельного, мыслящего человека. Но герой его получился совершенно бездуховным, а человек без души – это всего лишь оболочка, под которой скрывается одна пустота.
Развитие героя по мере сюжета
Тургенев проводит Базарова по кругам жизненных испытаний. Поначалу Базаров уверен в своих силах, в том деле, которому он служит. Это гордый, целеустремленный человек, смелый экспериментатор и отрицатель. Под влиянием различных причин его взгляды претерпевают существенные изменения. Тургенев сталкивает своего героя с серьезными жизненными испытаниями, в результате чего Базарову приходится поступиться рядом убеждений. В нем проявляются черты скептицизма и пессимизма. Одним из таких испытаний становится любовь героя к Анне Сергеевне Одинцовой. Разночинец Базаров чувствует себя неловко перед аристократкой Одинцовой, постепенно он обнаруживает в себе чувство, существование которого раньше отрицал.
Обнаруживается его зависимость от обычных законов человеческой жизни, его причастность к простым человеческим интересам, заботам и страданиям. Первоначалъная самоуверенность Базарова исчезает, его внутренняя жизнь становится все более сложной и противоречивой.
Герой Тургенева терпит в любви поражение. В конечном счете, он остается в одиночестве, его дух почти сломлен, но даже тогда Базаров не желает открыть себя для простых, естественных чувств. Он жесток и требователен к родителям, как и ко всем окружающим. Сильный и волевой, убежденный в своей правоте, Базаров, тем не менее, проигрывает в самом главном. Его наказывают не братья Кирсановы, а сама жизнь. Он терпит поражение в дружбе и любви, то есть в тех человеческих взаимоотношениях, на которых «держится мир». Исключительно по вине Базарова прерывается его дружба с Аркадием, преданным и верным товарищем. Его любимая женщина Одинцова страшится его страстной, грубой и неуправляемой натуры. «Она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за нее – и увидела за ней даже не бездну, а пустоту… или безобразие». В этом усматривается трагическая вина героя, причина его неизбежной гибели.
Роман заканчивается печальными размышлениями автора над могилой Базарова. Его страстное, бунтующее сердце навсегда скрыто под землей на маленьком кладбище, но прекрасная природа вокруг напоминает о вечной жизни, а слезы стариков на могиле сына – о бессмертной любви.
Отношение автора к герою
Авторское отношение к Базарову нельзя назвать однозначным. Оно меняется по мере развития сюжета и претерпевает большие изменения от полного неприятия до сочувствия. Когда Тургенев задумывал своего героя – отношение его к нему было крайне негативное, потому что он категорически отрицал такое явление, как нигилизм, представителем которого был Базаров. По мере раскрытия образа Евгения автор понемногу смягчается, появляются нотки пока еще слабо выраженной симпатии. Но это, опять-таки, касается только самой личности героя – сильной, мужественной и честной. Что касается его взглядов – позиция автора здесь остается неизменной. При всей его симпатии к Базарову, ему так и не удается сделать нигилизм привлекательным. В основе мировоззрения Базарова – разрушение всего, что так дорого братьям Кирсановым: семейных уз, нравственных принципов, традиций, старого, привычного жизненного уклада. Взамен же не предлагается практически ничего. На замечание Павла Петровича, что надобно же и строить, Базаров отвечает: «Это уже не наше дело. Сперва нужно место расчистить».
И.С. Тургенев так говорил о своем герое: «Мне мечталось фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная – и все-таки обреченная на погибель». П.А. Кропоткин в «Записках революционера» так описывает отношение Тургенева к своему герою: «…когда мы возвращались в карете, он спросил меня, какого я мнения о Базарове. Я откровенно ответил: «Базаров – великолепный тип нигилиста, но чувствуется, что вы не любите его так, как любили других героев», – «Напротив, я любил его, сильно любил», – с неожиданным жаром воскликнул Тургенев, – «Вот приедем домой, я покажу вам дневник, где записал, как я плакал, когда закончил повесть смертью Базарова», – но я думаю, что Тургенев больше восхищался Базаровым, чем любил его».
Прототипы
Сам автор «Отцов и детей» называет прототипом Базарова некоего доктора Д., молодого врача из провинции, который представлялся Тургеневу человеком нового типа. Однако исследователь творчества И.С. Тургенева Н. Чернов опровергает эту распространенную гипотезу. По его мнению, прототипом Базарова был сосед Тургенева по имению, врач В.И. Якушкин. Помимо врачебной деятельности он занимался научными исследованиями и состоял в нелегальных организациях.
Некоторые исследователи сходятся во мнении, что «доктор Д» и В.И. Якушкин – одно и то же лицо. Помимо этого, в характере Базарова прослеживаются черты и взгляды В.Г. Белинского и Н.А. Добролюбова. Многие полагают, что Базаров – прямое отражение Белинского: оба были сыновьями военных, а затем – земских врачей, но роднит их, помимо этого, то, что они оба являлись неистовыми сторонниками «новых идей».
Экранизации героя
Существует несколько экранизаций знаменитого романа Ивана Сергеевича Тургенева. Первый фильм «Отцы и дети» киностудии «Ленфильм» вышел на экраны в 1958 году. Режиссерами ленты стали Адольф Бергункер и Наталья Рашевская. По мнению зрителей и кинокритиков, эта версия является лучшей экранизацией романа. Роль Базарова в фильме исполнил известный советский актер Виктор Антонович Авдюшко (1925-1975). Это был необыкновенно обаятельный человек, наделенный несколько суровой внешностью, во многом из-за которой он и был приглашен режиссерами на эту роль.
Созданный В. Авдюшко образ Базарова настолько ярок и убедителен, что не оставляет равнодушным никого из зрителей. В исполнении этого актера Базаров предстает человеком самоуверенным, умным, здравомыслящим. Многие эмоции актеру удалось передать при помощи одного лишь взгляда – его глаза – это отражение души героя. Крупные руки подчеркивают трудолюбие, а прямая фигура – несгибаемость характера. Актер сумел передать через маску холодности все душевные качества своего киногероя.
