ЛЕГЕНДА О БИБЛИОТЕКЕ ИВАНА ГРОЗНОГО
Библиотека Ивана Грозного или Либерея, как её ещё называют, будоражит умы людей уже не одну сотню лет. Молва гласит: первый царь Московского государства Иван IV Грозный (1530-1584) владел огромными запасами старинных пергаментных книг и древнейших папирусных свитков. Содержали они в себе много духовной и церковной информации; немалое место занимали научные трактаты и поэмы древних классиков. Особняком же стояли бесценные фолианты. В них рассказывалось об истории человеческой цивилизации и зарождении жизни на земле.
Весь этот гигантский кладезь вселенских знаний, по приказу царя, надёжно укрыли в подземном хранилище. Только самые верные и преданные люди имели в него доступ. Иногда, в страшной тайне, заходили они под мрачны своды, брали бережно в руки одну из рукописей и доставляли её пред светлые очи государя.
Иван Грозный неторопливо и вдумчиво знакомился с мудростью предков, а затем повелевал вернуть обратно дорогую вещь. Ту, скрытно от посторонних глаз, уносили в подземелье, и она опять занимала своё законное место в секретной библиотеке.
Со смертью царя затерялись и все следы таинственного хранилища. Знавшие о нём или умерли, или были казнены. Остались только смутные слухи.
Такова информация о Библиотеке Ивана Грозного на сегодняшний день. Никаких достоверных данных, подтверждающих её существование, нет. Однако разговоры вокруг да около ведутся уже четыреста лет, а как известно, дыма без огня не бывает. С чего же и когда всё это началось?
Библиотека Ивана Грозного и Византийская империя
В 395 году Великая Римская империя прекратила своё существование как единое государство. Она была разделена на Западную Римскую империю и на Восточную Римскую империю. В 476 году восточные земли стали называть Византийской империей, так как «вечный город» Рим пал под ударами варваров.
Пальма первенства, по праву, перешла к городу Константинополю. Именно он стал столицей Византийской империи. Просуществовала эта держава ещё целую тысячу лет. Были у неё и взлёты и падения, но великий город на берегах Босфора стоял незыблемо. Он являлся крупнейшим торговым и культурным центром огромного региона. Его влияние испытали на себе и Киевская Русь, и мусульманский мир, и европейские страны.
Как утверждают некоторые источники, именно в Константинополе нашли пристанище остатки когда-то самой крупной библиотеки Древнего Мира – Александрийской. Но великий город никогда не довольствовался остатками, он брал от жизни всегда всё самое лучшее.
За много веков, в хранилищах церковных храмов, в закромах византийских владык накопилось большое количество манускриптов разных эпох и народов. Все эти рукописи представляли из себя огромную как историческую так и научную ценность. Естественно, за всем этим богатством следили и ухаживали, поддерживали в читабельном виде и неустанно пополняли новыми книжными шедеврами. К середине XV столетия царствующая династия Палеологов стала обладательницей очень ценной библиотеки.
Последний византийский император Константин XI Драгаш (1405-1453) не тянулся к знаниям. Книгам он предпочитал воинское искусство, но это вовсе не означает, что при нём на бесценные манускрипты никто не обращал внимание. За библиотекой также следили и ухаживали как и раньше.
В 1453 году турки осадили Константинополь. После двухмесячной осады город пал. Произошло это трагическое событие 29 мая. Защитники великого города были либо убиты, либо взяты в плен, либо бежали. Константин XI разделил участь павших в бою, защищая до последнего вздоха вверенную ему предками территорию.
Напрашивается логический вывод: турки захватили библиотеку и большую часть книг уничтожили. Мусульмане не могли допустить, чтобы христианские церковные издания остались на той земле, которую они после победы считали своей собственностью. Существует, однако, вполне обоснованное предположение, что бесценные манускрипты вывезли из города и спасли от варварского уничтожения.
Ни для кого не секрет, что в обороне Константинополя принимали участие генуэзцы, венецианцы, а также множество наёмников из различных европейских стран. Генуя и Венеция представляли из себя в то время могущественные города-государства. Правда звезда Генуи уже закатывалась, а Венеции пока ещё сияла. Она начнёт тухнуть сразу после падения великого города, когда турок уже ничто не будет сдерживать.
Именно семь генуэзских судов, пять венецианских и пять судов, принадлежавших Константинополю, прорвали турецкую блокада и ушли в открытое море. Завоеватели не стали преследовать эти корабли, дабы не накалять отношения с сильными и богатыми городами-государствами.
На палубах этих плавучих средств находились не только потрёпанные в боях воины. Среди блестевших на солнце доспехов можно было увидеть и чёрные рясы священнослужителей, и бархатные накидки знатных людей. Мелькали и женские платья. Вельможи, купцы, служители господа спасали себя и своё имущество. Это им вполне удалось, так как очень скоро корабли оказались у безопасных итальянских берегов.
Совсем не исключено, что на одном из судов лежали где-нибудь в трюме и бесценные манускрипты, принадлежавшие византийским императорам. Образованные люди не могли оставить их туркам. Они спасли духовное богатство может быть даже в ущерб материальному.
Древние свитки и книги оказались в Риме под присмотром служителей Католической церкви. Таким образом, Библиотека Ивана Грозного (именно так она обозначается в наше время) нашла себе временное пристанище.
Библиотека Ивана Грозного и Софья Палеолог
Дальнейшую судьбу Библиотеки Ивана Грозного связывают с именем Софьи Палеолог (1455-1503). Это представительница византийской императорской династии Палеологов, племянница Константина XI. То есть женщина имела самую что ни на есть благородную «голубую кровь». В то время такое ценилось не меньше чем несметные богатства, а для некоторых правителей подобное происхождение значило даже больше чем золото.
После падения Византийской империи настала очередь и её главной провинции Мореи (полуостров Пелопоннес). Именно ей правил отец Софьи Фома Палеолог. Семья вынуждена была перебраться в Италию. Она нашла пристанище при дворе Папы Римского.
В десять лет девочка осталась без родителей. Сначала умерла мать, а через три месяца ушёл в мир иной и отец. Два брата и сама Софья отдались полностью на волю Католической церкви. Их воспитанием занялся кардинал Виссарий Никейский (1403-1472).
В 1464 году конклав назначил нового Папу. Стал им Павел II (1417-1471). Был он человеком умным, дальновидным и расчётливым. Духовный наставник католицизма понимал, что в лице Софьи приобрёл вполне осязаемое богатство и очень приличный политический капитал. Любая венценосная особа посчитала бы за счастье обвенчаться с девушкой, в жилах которой текла кровь византийских императоров.
Поэтому Папа Павел II не торопился с выбором жениха, хотя желающих на это место было предостаточно. Он прикидывал и взвешивал, стремясь как можно более выгодно для себя и церкви пристроить юное создание.
В 1467 году умирает Мария Тверская (1442-1467) – жена великого Московского князя Ивана III (1440-1505). Умирает в совсем молодом возрасте: ей только-только исполняется 25 лет. Владыка могучих восточных земель остаётся вдовцом.
Именно на него и падает выбор Папы Павла II, стремящегося сгладить разногласия между Католической и Православной церквями, найти путь к согласию и сотрудничеству, а также усилить своё влияние на востоке. Софья как раз и должна была стать связующим звеном в этом трудном и щепетильном деле.
В 1469 году Папа Римский предлагает великому Московскому князю Ивану III сочетаться в браке с 14-летней Софьей Палеолог. В Москву отправляется портрет девушки. Образ юного создание производит впечатление на вдовца.
Но главное совсем не в этом. В жилах девушки течёт кровь Палеологов – царствующей династии, которая почти двести лет правила Византийской империей. Это гораздо важнее юности и приданного. Кстати, приданного у Софьи совсем нет. Живёт она на полном содержании у Католической церкви, и если та что и в силах за девушкой дать, так это коллекцию древних книг и свитков. Принадлежит последняя по праву Софье, так как собиралась многими поколениями византийских цезарей.
Но, как говорится, скоро сказка сказывается да нескоро дело делается. Венчание состоялось лишь в ноябре 1472 года в стольном граде Москве. Причиной всему стали большие расстояния, дворцовые этикеты, различные условности. На всё это ушло три года. За такой срок и невеста стала более взрослой и опытной. Зрелость её достигла таких границ, что когда она приехала в Москву, то сразу отреклась от католичества и приняла православие, тем самым не оправдав надежд нового Папы Римского Сикста IV (1414-1484).
Бесценное духовное богатство в виде манускриптов прибыло в Москву вместе с Софьей Палеолог. Предание гласит, что убоявшись пожаров, великая княгиня повелела схоронить книги и свитки в подвале церкви Рождества Богородицы. Считалась та испокон веков домовой церковью великих княгинь в Московском кремле, поэтому величайшая коллекция всегда находилась под рукой у новой жены Ивана III.
Дальнейшая судьба Библиотеки Ивана Грозного
Софья Палеолог умерла в 1503 году. Через два года за ней следует и великий князь Иван III. Вся власть переходит к Василию III (1479-1533) – сыну Софьи и отцу Ивана Грозного.
Предания сообщают нам, что именно при великом Московском князе Василии III все манускрипты были переведены на русский язык. Сделал это Максим Грек (1470-1556) – известный публицист и переводчик того времени.
Сколь достоверна данная информация – неизвестно. Не является секретом только то, что Максим Грек очень долго находился в Москве и занимался переводами различных текстов под личным присмотром великого князя.
Что за тексты, какую они информацию содержали – точных данных об этом нет. Известно лишь, что переводы осуществлялись с греческого языка. Причём источников было очень много. Максим Грек успешно справился с работой, чем вызвал большое удовлетворение Василия III.
В дальнейшем, информация о библиотеке Ивана Грозного всплыла только в самом конце XVI века. Написал о ней рижский бургомистр Франц Ниенштедт.
В своих записях он ссылается на немецкого пастора Иоганна Веттермана. Якобы этот почтенный муж сыскал уважение русского самодержца Ивана Грозного своей праведной жизнью и набожностью. Тот пригласил пастора в Кремль в 1570 году. Здесь он решил похвастаться перед ним древнейшими манускриптами, хранящимися в подземелье.
В сопровождении трёх дьяков пастор проследовал в хранилище. Ему показали огромное количество древних книг на латинском, греческом и еврейском языках. Иоганн Веттерман помнил и имена сопровождавших его служителей: Андрей Щелкалов, Никита Висковатый и Никита Фуника. Двоих из них казнили в 1571 году, третьего же Никиту Фунику также лишили жизни на несколько лет позже.
Видимо библиотека Ивана Грозного находилась под присмотром именно этих людей. После их смерти всякие следы этого ценного хранилища затерялись.
Есть предположение, что Иван Грозный приказал перевести все книги в Александровскую слободу. Она являлась его крепостью во времена опричнины (1565-1572). Где-то на её территории был построен тайник, куда и сложили бесценные манускрипты. После смерти первого царя всея Руси библиотеку никто в глаза не видел. Нет никаких и свидетельских упоминаний об этом книгохранилище. Грозный владыка вполне мог отдать приказ уничтожить всех строителей и подрядчиков, имевших касательство к возведению этого убежища.
Остались только смутные слухи, предположения и записи Франца Ниенштедта. Именно последние во все времена и являлись главным доказательством того, что библиотека Ивана Грозного не фантазия, а вполне осязаемая реальность.
В 1724 году большой сенсацией стал рассказ московского пономаря Конона Осипова. Он поведал окружающим, что знакомый дьяк перед смертью поделился с ним знаниями о подземном хранилище под Кремлём. Якобы стоят в нём сундуки набитые книгами и свитками. Двери в то хранилище железные, висят на них замки с сургучными печатями. Есть там и узкие окна заделанные решётками. Выходят они в подземные коридоры и служат для вентиляция.
Информацией заинтересовался Правительствующий Сенат. Были посланы люди, организованы земляные работы. Копали долго и много, но найти ничего не смогли.
В существование тайного книгохранилища верил Наполеон Бонапарт. В 1812 году, когда его войска вошли в Москву, он отдал приказ найти манускрипты седой древности в подвалах Кремля. Однако поиски французов не увенчались успехом: библиотеку не обнаружили.
В 1834 году немецкий профессор права Вальтер Клоссиус (1796-1838) издал так называемый «список Дабелова». Христофор Дабелов (1768-1830) – профессор Дерптского университета нашёл в старых архивах в 1822 году загадочный список. В нём перечислялись очень редкие манускрипты. Возраст некоторых из них исчислялся двумя тысячами лет. Профессор предположил, что перечень составил Иоганн Веттерман сразу после отбытия из Москвы.
Вальтер Клоссиус выразил большие сомнения на счёт подлинности данного списка. Дабелов передал ему не подлинник, а копию, написанную собственноручно на немецком языке XIX века. Оригинал же непонятным образом пропал. Его загадочное исчезновение профессор Дерптского университета объяснить никак не смог.
Веское слово о библиотеке Ивана Грозного сказал историк Лихачёв Николай Петрович (1862-1936). Он заявил, что тайное книгохранилище несомненно должно где-то существовать. То есть, по сути, он признал, что воспоминания Иоганна Веттермана заслуживают внимания и лично у него не вызывают никакого сомнения. С ним согласились многие видные историки того времени.
Поистине фанатом библиотеки являлся российский археолог и историк Стеллецкий Игнатий Яковлевич (1878-1949). Он изучал планы Московского кремля разных эпох, знакомился с архивами. В первой половине 30-х годов под его руководством велись раскопки под обеими Арсенальными башнями Кремля. Он планировал начать работы под Никольской башней, но поступил приказ всю деятельность свернуть до лучших времён. Наступали страшные годы репрессий, и режиму было не до подземных книжных хранилищ.
Где может находиться библиотека Ивана Грозного
Шестьдесят лет никто о тайном книгохранилище не вспоминал. Всплеск активности пришёлся на 1995 год. Энтузиазм не спадает и в наши дни. Поисками подземной сокровищницы человеческой мудрости упорно занимаются историки, не отстают от них и диггеры.
Исследователи указывают множество мест где может находиться библиотека Ивана Грозного. В первую очередь это безусловно Московский Кремль. Большой соблазн представляют Арсенальные башни. Немалый интерес вызывает и Тайницкая башня у Кремлёвской набережной. Есть мнения, что древние манускрипты схоронены под Колокольней Ивана Великого. Не обошли вниманием и Соборную площадь. Конкретный же участок местности, где с наибольшей вероятностью может находиться хранилище, к сожалению никто назвать не может.
Существует также предположение, что библиотека Ивана Грозного спрятана в музее-заповеднике Коломенском – бывшей царская вотчина. В ней Иван IV регулярно праздновал свои именины. Это сотни гектаров земли с церквями и постройками. По приказу царя в этом месте вполне могли устроить подземное книгохранилище.
Немалый интерес вызывает и Александровская слобода – ныне город Александров Владимирской области. Одно время, при Иване Грозном, она считалась негласной столицей Московского государства. Именно в Александровской слободе были сосредоточены все невидимые нити правления опричниной, именно отсюда исходили царские указы и решения, принёсшие много горя русской земле.
Так что территорию Александровского кремля вполне можно рассматривать, как место, где надёжно упрятана в подземельях библиотека Ивана Грозного.
Ну и наконец город Вологда. Это северная царская резиденция. Иван IV жил здесь долгое время, планируя создать на этих землях оплот и столицу опричнины. При нём велось активное строительство Вологодского кремля. По ряду причин эти работы не были закончены, успели воздвигнуть только стены с башнями, соборный храм, а также дворец и церковь при нём.
Кто знает, быть может именно в Вологду царь и велел перевезти из Москвы библиотеку. Было вырыто подземное хранилище, соединяющееся с дворцом тайным ходом. По вечерам, при свете свечей, владыка знакомился с мудростью предков. Возможно эта мудрость, в конце концов, повлияла на его решение остановить строительные работы, да и упразднить опричнину.
Библиотека Ивана Грозного несомненно представляет из себя одну из величайших загадок истории. Никто не может с полной уверенностью сказать, существовала ли она или это красивая легенда, придуманная людьми с богатым воображением. Несомненно только одно – настойчивые поиски этого кладезя мудрости лишний раз подчёркивают, что современному человеку совсем небезразлично духовное богатство предков.
В этом вопросе некоторые искатели наверное руководствуются и корыстным расчётом – ведь древние издания должны стоить очень дорого. Но в любом случае, если библиотека будет обнаружена, те кто её найдут, в полной мере получат и почёт и уважение, независимо от побуждений и мотивов, которые ими двигали. Вернуть человечеству утерянное на 400 лет духовное богатство – это поступок, достойный остаться в анналах истории и заслуживающий памяти потомков.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Библиотека Ивана Грозного — что правда, а что вымысел
Более 500 лет энтузиасты ищут библиотеку Ивана Грозного…
Тайна пока не раскрыта…
С поисками т.н. «библиотеки Ивана Грозного» в нашей стране можно сравнить разве что поиски Янтарной комнаты. Чем безнадежней кажется процесс, тем горячее желание поверить в результативность очередной методы разысканий. Пропавшие клады обладают великой магией – магией превращения чего-то волшебного в нечто призрачное. Все, что с ними связано, Загадка. Порой кажется, что это не люди, а Провидение постаралось сделать так, чтобы навсегда запутать следы, ведущие к Истине.
Историки и детективы от истории научились «развязывать языки» внешне неброским свидетельствам эпохи, но порой даже изощренного допроса недостаточно для достижения результата. «Библиотека Ивана Грозного», о которой многие слышали, но мало кто знает, – одно из таких молчаливых свидетельств несовершенства научной дедукции. Несколько столетий поисков, сотни книг и статей, авантюрных экспедиций и затратных исследований почти не приблизили нас к разгадке тайны исчезновения книжной коллекции. Дело осложняется тем, что часть исследователей – и в прошлом, и из числа нынешних – не всегда четко представляли себе, что именно они ищут. Ведь в обывательском представлении библиотека русских царей – это почти наверняка тысячи редких книг, больших форматов и внушительной толщины.
Между тем, если придерживаться исторических реалий, то крупные частные библиотеки того времени почти никогда не насчитывали больше нескольких сот томов. Учитывая стоимость каждого из них, и такая библиотека могла считаться поистине огромной – книги были очень дороги, и собирать коллекцию могли себе позволить лишь очень состоятельные государи либо богатые монастыри. По устоявшемуся мнению, большую часть т.н. «Библиотеки Ивана Грозного» привезла на Русь в своем обозе невеста царя великого князя Московского Ивана III Зоя (Софья) Палеолог. Однако некоторые факты заставляют усомниться в том, что ядро книжной коллекции было положено именно греческой царевной.
Источники отмечают, что в Москву Зоя прибыла в сопровождении большого обоза с приданым. Однако Зоя была бедна. Племянница последнего византийского императора Константина XI Палеолога, погибшего при взятии Константинополя турками 29 мая 1453 г., она вместе со своим отцом Фомой Палеологом и матерью Екатериной Заккарией бежала в Рим под защиту Папы. Зоя осталась сиротой не в столь нежном возрасте, как об этом пишут в учебниках, – ее отец умер, когда дочери было 22 года. Вряд ли, поспешно покидая Константинополь, семья младших Палеологов успела вывести обширную коллекцию книг. И так же трудно себе представить, что, лишенные доходов, фактически полностью завися от милостей Папы, за годы изгнания они не обратили редкие книги из своей коллекции в звонкую монету. Что касается обоза с подарками, который привезла с собой в Москву Зоя, то это был скорее дар Папы великому князю – сам брак, устроителем которого выступил Ватикан, преследовал цель склонить Ивана к церковной унии с католической церковью. Так что весьма вероятно, что никакой огромной коллекции греческих и латинских книг Зоя в Москву не привозила.
При всем при этом причин сомневаться в существовании библиотеки как таковой действительно нет. О ней говорится сразу в нескольких источниках. Это свидетельство Максима Грека о книгах библиотеки московского царя, увиденных им после приезда в Россию, а также указание в ливонской хронике Ф.Ниенштадта. В 1565 г., со слов побывавших в России при Иване Грозном дерптского пастора Иоганна Веттермана и дипломата Шреффера, Ниенштадт сообщил, что царь Иоанн IV показал Веттерману библиотеку и попросил его перевести на русский находящиеся в ней книги. Кроме того, переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским обнаруживает хорошее знание царем классической литературы.
В числе неопровержимых «фактов», которыми часто руководствуются искатели царских сокровищ, один занимает особое место. Речь идет об указателе книг из библиотеки русских царей, известный как «список Дабелова».
Профессор Христиан Дабелов (1768-1830), специалист в области римского и германского права, в 1806-1807 гг. работал в библиотеках и архивах Италии и Франции, а в 1813 г. – Гёттингена и Гейдельберга. В 1818 г. он становится профессором Дерптского университета (Дерпт – старинное название Тарту), где продолжил свои научные разыскания. Названия изданных им работ академичны, как академичны и сами работы: «Очерки по истории Римского государства и его права», «Историко-догматические очерки древнегерманского частного права», «Древнеримское право» (1822) и т.д.
В 1822 г. в статье «О юридическом факультете в Дерпте» Дабелов опубликовал выдержку из документа, названного им «Указателем неизвестного лица». Это – список рукописей юридического содержания, некогда находившихся в библиотеке русского царя. В своей статье Дабелов утверждает, что после приезда в Дерпт в процессе архивных разысканий этот список был им обнаружен среди неопубликованных бумаг. На находку серьезного ученого немедленно обратили внимание, правда, не в России, а за рубежом. Подавляющие большинство комментаторов безоговорочно приняли сообщение Дабелова, и лишь какой-то скептик в журнале, издававшемся в Галле, высказал удивление по поводу доверия профессора к содержанию обнаруженной «Записки анонима».
Сообщение Дабелова, вероятно, так и затерялось бы на многие годы, если бы им не заинтересовался молодой ученый Фридрих-Вальтер Клоссиус (1795-1838). Он изучал право в Тюбингенском университете и к тому времени снискал в ученых кругах авторитет своим открытием в миланской Амброзианской библиотеке новых отрывков из «Юридического кодекса» византийского императора Феодосия. В 1824 г. Клоссиус приезжает в Дерпт и в апреле того же года становится ординарным профессором кафедры уголовного судопроизводства, истории, права и юридической словесности. Здесь он и познакомился с Дабеловым и его находкой.
Уже в ноябре 1824 г. в письме к одному из своих коллег Клоссиус сообщал, что «существует рукописный каталог библиотеки князя Ивана Васильевича Великого, супруга принцессы Софьи, племянницы последнего греческого императора. Этот князь купил много рукописей на Востоке». В письме к другому знакомому, от 6 мая 1826 г., Клоссиус вновь указал на этот «каталог».
Возможно, все эти «мелочи» так бы и остались неизвестными, если бы в 1834 г., незадолго до своей смерти, Клоссиус не опубликовал статью «Библиотека великого князя Василия (IV) Иоанновича и царя Иоанна (IV) Васильевича». В ней были расставлены все точки над i. Впервые была опубликована «Записка анонима» и подробный рассказ о ее находке. Миру явили если не потерянную библиотеку московских царей, то, по крайней мере, подробное ее описание.
По словам Клоссиуса, Дабелов в Дерпте занимался поиском материалов по истории лифляндского права и «получал с разных сторон документы, которые сообщались ему частию от разных посторонних лиц». В 1826 г. Клоссиус узнает от Дабелова, что среди этих бумаг находились четыре «связки или тетради», обозначенные им как «Collectania Pernaviensia». Одна из них «была писана не одною рукою, а разными почерками, на бумаге разных форматов, большего и меньшего, и, по-видимому, состояла из документов, которые были сшиты вместе без всякого порядка». Среди этих документов, относящихся к истории Дерпта и Пярну, «находилось на 1,5 или 2 листах известие одного дерптского пастора, который имел в своих руках рукописи московского царя». Оно «было написано на простонародном немецком наречии… мелкими буквами и чрезвычайно нечетко, желтыми некрасивыми чернилами и на бумаге, также совсем пожелтелой».
Далее самое главное: Клоссиус приводит текст сообщения дерптского пастора, переданный ему Дабеловым:
«Сколько у царя рукописей с Востока.
Таковых было всего до 800, которые частию он купил, частию получил в дар. Большая часть суть греческие, но также много и латинских.
Из латинских видены мною:
Ливиевы истории, которые я должен был перевести.
Цицеронова книга de republica и 8 книг Historianim.
Светониевы истории о царях, также мною переведенные. Тацитовы истории.
Ульпиана, Палиниана, Павла и т. д. Книга Римских законов. Юстиновы истории.
Кодекс конституций императора Феодосия. Вергилия Энеида и Ith.
Calvi orationes et poem.
Юстинианов кодекс конституций и кодекс новелл.
Сии манускрипты писаны на тонком пергамине и имеют золотые переплеты.
Мне сказывал также царь, что они достались ему от самого императора и что он желает иметь перевод оных, чего, однако, я не был в состоянии сделать.
Саллюст[ия] Югурт[инская] война и сатиры Сира. Цезаря комментарий de bello Gallico и Кодра Epithalam.
Греческие рукописи, которые я видел, были:
Полибиевы истории.
Аристофановы комедии.
Basilica и Novelloe Constitutiones, каждая рукопись также в переплете.
Пиндаровы стихотворения.
Гелиотропов Gynothaet.
Гефестионовы Geographica.
Феодора, Афанасия, Lamoreti и других толкования новелл.
Юстин|иановы] зак[оны] аграр[ные]. Zamolei Matheimtica. Стефанов перевод пандектов. …реч (и) и … Hydr.
…пиловы Истории. Кедр? …Char и эпиграммы Huphias Hexapod и Evr».
Далее в своей статье Клоссиус писал, что по приезде в Дерпт в 1824 г. первым делом бросился на розыски оригинала «Рукописи профессора Дабелова», «ибо я предполагал вместе с г. профессором Дабеловым, что оный находится в архиве перновского городского совета». Однако поиски оказались тщетными: даже старые архивисты не могли припомнить указанной связки. Не значилась она и ни в одной из описей. «Осведомления мои в других местах остались без всякого успеха… я принужден был вовсе отказаться от надежды увидеть собственными глазами этот достопримечательный документ», – писал Клоссиус.
Итак, в 1834 г. научная общественность получила возможность познакомиться с обширным перечнем книг библиотеки московского царя. Он произвел сильнейшее впечатление. «Рукопись профессора Дабелова» сообщала о способе комплектования библиотеки московского царя (за счет дарений и покупки); становилось известно общее число рукописей – до 800 (греческих и латинских); приводился перечень тех из них, которые наиболее заинтересовали дерптского пастора, причем назывались авторы и произведения, не только известные ученому миру («История» Тита Ливия, «Жизнь цезарей» Светония, «История» Тацита, «Энеида» Вергилия, «Югуртинская война» Саллюстия, «История» Полибия, «Комедии» Аристофана, «Песни» Пиндара), но и малоизвестные, а то и вовсе неизвестные («О республике» и 8 книг «Истории» Цицерона, «Оратории и поэмы» Кальвина, «Сатиры» драматурга Сира, «Корпус» Ульпиана, Папиана и Павла, «Gynothaet» Гелиотропа и др.).
Публикация была воспринята как исключительно добросовестное и тщательное исследование. Это была первая, наиболее полная работа о библиотеке Ивана Грозного и его отца. Она рассматривалась как достоверное свидетельство о рукописных богатствах, сохранявшихся в России на протяжении многих веков.
Так продолжалось до 90-х гг. XIX века. Первым засомневался в подлинности «Рукописи профессора Дабелова» историк Н.П. Лихачев. 19 марта 1893 г. он сделал доклад в Обществе любителей древней письменности о библиотеке московских царей. Коснувшись в нем «Записки анонима», он констатировал «странную забывчивость профессора Дабелова»: Лихачеву показалось подозрительным то обстоятельство, что Дабелов, имея на руках список, так и не предал огласке его содержание, да к тому же и «потерял» первоисточник, что уже совсем удивительно для столь опытного архивиста.
В книге, вышедшей спустя год после прочтения доклада, Лихачев подробно остановился на «Рукописи профессора Дабелова». Отметив неясность обстоятельств открытия и исчезновения оригинала, он особо подчеркнул другие факты, заставляющие, по его мнению, сомневаться в подлинности и достоверности этого источника. Обращало на себя внимание то обстоятельство, что ряд известий о сочинениях и авторах, имевшихся, согласно «Рукописи профессора Дабелова», в библиотеке московских царей, удивительно совпадает с тем, что стало известно об этих сочинениях и авторах в зарубежной научной литературе в 1822-26 годах. Дабелов тщательно скопировал перечень книг библиотеки, вплоть до указания многоточием непрочитанных слов и даже отдельных букв оригинала, и в то же время не потрудился переписать начало рассказа неизвестного дерптского пастора. Более того, подчеркнул Лихачев, Дабелов не записал, а впоследствии «забыл» имя пастора, составившего каталог библиотеки, утверждая лишь, что им был не Веттерман. «Самая забывчивость Дабелова относительно имени пастора, – заключал Лихачев, – с скептической точки зрения объясняется сложностью человека, знакомого, с какой тщательностью немцы разрабатывают свою историю: у немцев и пасторы XVI столетия могли оказаться на счету».
Другой исследователь, историк С.А. Белокуров обратил внимание на то, что из «Записки анонима» абсолютно не ясно, о библиотеке какого московского царя в ней идет речь. «Записка» написана таким образом, что упоминаемый в ней царь может быть отнесен не только к XVI, но даже к XVIII веку. «Весьма странно» также, что не сохранился ни один из сделанных дерптским пастором переводов, о них нет вообще никаких упоминаний в известных источниках. Наконец, отметил Белокуров, «вселяет недоверие к рассказу» анонима сам перечень книг – только очень редких или известных по упоминаниям, хотя в царской библиотеке, судя по рассказу анонима, их было множество. По мнению Белокурова, фальсификатор «Рукописи профессора Дабелова» положил в ее основу известие Веттермана, впервые опубликованное в XVIII в. в труде историка И.Г. Арндта, а значит, изготовление подделки можно отнести к середине XVIII в., когда вышел в свет труд Арндта.
По предложению Белокурова в 1895 г. прибалтийские ученые обратились через газету с просьбой помочь в поисках оригинала «Рукописи профессора Дабелова». Поиски оказались тщетными.
Много внимания анализу и розыску «Рукописи профессора Дабелова» посвятил археолог и писатель ИЯ. Стеллецкий. Кстати, именно ему в 1933 г. Сталин позволил проводить раскопки с целью отыскания библиотеки Грозного на территории Московского Кремля. Стеллецкий утверждал, что готовясь в 1913 г. к XV Археологическому съезду в Новгороде, нашел пресловутую связку «в Пернове и лично просмотрел всю опись».
Легенда оказалась живучей. Будоража воображение пылких и увлекающихся людей, она обрастала новыми подробностями. Не так давно, например, автор популярных книг Аполлос Иванов писал в одной из столичных газет: «По неполному списку, дошедшему до наших дней, в книжном собрании царя находилось около 800 рукописей на греческом и латыни, древнееврейском и арабском языках… А какая ценность сочинения авторов, побывавших на нашей прародине – земле древних славян и скифов – и описавших ее!»
Безоговорочный диагноз «Записке анонима» как подделке поставил историк-архивист В.В. Козлов. Он указал на противоречие в словах Дабелова, переданных Клоссиусом. По показанию Клоссиуса, Дабелов получал материалы для своих ученых «штудий» как из официальных хранилищ, так и от «посторонних лиц», то есть из частных собраний. Между всеми этими бумагами им и была обнаружена связка с пресловутым перечнем книг. То есть происхождение «Рукописи профессора Дабелова» совершенно неясно: попала ли она ему из официального хранилища или из архива частного лица. Между тем, Дабелов и Клоссиус якобы разыскивали оригинал «Записки анонима» в официальных хранилищах. Объяснить это можно только одним – связать происхождение документа с официальным хранилищем, оттенив тем самым один из формальных признаков его подлинности.
В сообщении Клоссиуса есть и хронологические неувязки. Он определенно указывает, что по приезде в Дерпт в 1824 г. его первым желанием было найти оригинал «Записки анонима». Однако далее следует, что, с одной стороны, сам Дабелов в 1820 г. уже разыскивал его, а с другой – что их совместные поиски относятся к 1826 г.; именно этим годом Клоссиус датировал описание рукописи, сделанное для него Дабеловым, а следовательно, он не мог проводить разыскания раньше – бессмысленно искать то, о чем не имеешь представления.
В первом известии Дабелова о «Записке анонима» говорится только о рукописях юридического содержания из библиотеки московского царя. Документ, опубликованный Клоссиусом, содержит перечень не только юридических, но и исторических и литературных сочинений античности, порождая естественные подозрения в «доработке» «Записки анонима» после 1822 года. Ряд включенных в нее сочинений соответствуют тому, что стало о них известно в 1822 г. или позже. Так, в «Рукописи профессора Дабелова» упоминаются «Светониевы истории о царях» и сказано об их переводе немецким пастором. Примечательно, что еще хронист П.Иовий в своей книге о Московском царстве, изданной в 1600 г., сообщил, что русским известен перевод некой «Истории римских императоров». Это было использовано Н.М. Карамзиным в 7-м томе «Истории государства Российского». Далее «Рукопись профессора Дабелова» упоминает «Цицеронову книгу de republica и 8 книг Historiarum». Если о «Historiarum» ничего не известно и поныне, то о «de republica» первое известие появилось в 1822 г., когда были опубликованы найденные фрагменты этого сочинения, а в 1823 г. появился их французский перевод. Более того, в 1824 г. в «Лейпцигской литературной газете» со ссылкой на записки о России Л.Мюллера сообщалось, что волынский дворянин Войнуский имел у себя это сочинение. Год спустя известие об этом было опубликовано в России П.И. Кеппеном. «Мы не теряем надежды, – писал он, – чтобы случай, а особливо усердие почтенных соревнователей истинного просвещения не открыли нам рукописи, коею погибель можно бы почесть существенною потерею для классической литературы, а утайку – литературным преступлением».
Приведенные факты обращают на себя внимание примечательным совпадением появившихся в 20-х гг. XIX в. известий о ряде произведений античности с данными «Рукописи профессора Дабелова».
В начале XIX в. наиболее полный, хотя и специально не систематизированный свод известий о библиотеке был помещен в «Истории» Карамзина, ее первых девяти томах, вышедших в 1818-1821 годах. Так, в 9-м томе «Истории» читатели познакомились с рассказом дерптского пастора Веттермана из «Хроники» Ниенштадта, изложенным Карамзиным по изданным в середине XVIII в. сочинениям Гадебуша и Арндта. «Царь, – писал Карамзин, – отменно уважал сего добродетельного мужа (Веттермана) и велел ему разобрать свою библиотеку, в коей Веттерман нашел множество редких книг, привезенных некогда из Рима, вероятно, царевною Софиею». Заметим, что Карамзин достаточно точно передал рассказы Гадебуша и Арндта по «Хронике» Ниенштадта. Гадебуш писал о Веттермане как о бывшем на отличном счету у русского царя, а Арндт добавил, что Веттерман должен был «привести в порядок превосходную царскую библиотеку, которая некогда пришла из Рима и, наверное, более ста лет лежала спрятанной за тремя сводами». Карамзин уверял читателей, что собирание древних рукописей имело в России давние традиции. Причем, по Карамзину, эти традиции касались исключительно греческих рукописей. Их привозили греки, собирали великие князья. В «Записке анонима» все наоборот: всего лишь некий «царь» отчасти купил, отчасти получил в дар сочинения античных авторов. Знаменательно, что какое-то количество латинских рукописей «царю» досталось от императора Священной Римской империи. Противопоставление усиливается еще больше фигурой переводчика. Карамзин рассказал о том, как Василий III, желая перевести греческие сочинения, пригласил в Россию православного инока Максима Грека. В «Рукописи профессора Дабелова» говорится, что по просьбе «царя» неизвестный пастор перевел или должен был перевести латинские книги.
Нетрудно заметить, указывает В.П. Козлов, в чем суть противопоставления. В «Записке анонима» автор старательно стремится подчеркнуть интерес некоего русского царя к латинской книжной традиции. Это коснулось даже такой малозаметной, но символической детали: Карамзин сообщал, что Максим Грек увидел в библиотеке Василия III греческие рукописи в пыли, а аноним отметил, что латинские книги находились в прекрасном состоянии и имели даже золотые переплеты.
В.Козлов обнаружил еще один источник подлога. Еще в XVIII в. в Европе стало известно сочинение Веспасиано да Бистиччи «Жизнеописания замечательных людей XV века». Рассказывая о жизни герцога Федерико Урбинского, автор писал, что тот не только хорошо владел ремеслом воина, но и знал латинскую, греческую литературу, теологические сочинения. Желая приобрести светское образование, Федерико «прочел и часто перечитывал поэтов и исторические сочинения Ливия, Саллюстия, Квинта Курция, Юстина, комментарии Цезаря, которые без конца восхвалял; прочитал все сорок восемь жизнеописаний Плутарха в разных переводах; Эмилия Прода, Корнелия Тацита, Светония «Жизнь двенадцати цезарей…». Безмерно почитая латинских и греческих авторов, как духовных, так и светских, он замыслил то, что тысячу лет не замышлял ни один из государей, а именно: устроить библиотеку…» Нетрудно заметить параллели в «Записке анонима» и рассказе Веспасиано да Бистиччи. Герцог Урбинский, воин-библиофил, оказался как бы прообразом некоего могущественного московского царя – собирателя древних греческих и латинских авторов.
Кто же мог быть автором этой фальсификации? Ответ на этот вопрос напрашивается сам собой: Дабелов. Сложнее ответить на вопрос, с какой целью он пошел на фальсификацию. По этому поводу нет единого мнения: по одной версии, Дабелов хотел уязвить своих конкурентов-исследователей неполнотой содержавшихся в их трудах сведений об известных тогдашней науке раритетах. По другой, в фальшивке мог быть заинтересован и Клоссиус. Известно, что в 1824 г. он установил связь с организатором и главой русских археографов графом Н.П. Румянцевым, рисуя ему заманчивый план «сделать путешествие по всей России и первым плодом оного издать полное описание состояния всех в России библиотек и хранящихся в них сокровищ, подобно тому, как поступил Блуме в отношении к библиотекам итальянским». В руках Клоссиуса «Рукопись профессора Дабелова» становится чрезвычайно важным документом, призванным заинтриговать русское правительство возможностью уникальных находок. В.Козлов отмечает, что в 1825 г. Клоссиус добился своей цели – «высочайшего дозволения» на осмотр русских хранилищ».
Отталкиваясь от действительных исторических фактов, автор фальсификации создал документ, в котором читатель вроде бы находил факты, действительно имевшие место в прошлом. Но все содержание «Записки анонима» оказалось как бы покрытым дымкой неопределенности. В значительной степени именно это обстоятельство и обеспечило ей длительную жизнь как одного из источников сведений о таинственной библиотеке московских царей.
