Рассказ о хлебе для дошкольников читать

Беседа «Откуда хлеб пришёл» (старшая группа)

Валентина Кузнецова
Беседа «Откуда хлеб пришёл» (старшая группа)

Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение детский сад №4 «Солнышко»

Беседа «Откуда хлеб пришёл».

(старшая группа)

Воспитатель: Кузнецова В. С.

-закрепить знания детей о хлебе как одном из величайших богатств на земле.

Познакомить с зерновыми культурами: овес, ячмень, пшеница, рожь. Учить определять из каких злаков получается, какая мука и крупы. Закрепить названия профессий людей, растивших и изготавливающих хлеб. Воспитывать уважительное отношение к хлебу.

Материал: колосья овса, ячменя, пшеницы, ржи и емкости с различными крупами. Иллюстрации сельскохозяйственной техники, хлебобулочных и кондитерских изделий.

Ход беседы:

Дети, я хочу вам рассказать, какой длинный путь проходит хлеб, прежде чем появиться у нас на столах.

Пышный, мягкий, пропеченный,

Хлеб с горбушкой золоченной

Шел к тебе издалека…

Вот он – хлебушко душистый

С хрусткой корочкой витой,

Вот он – теплый, золотистый,

Словно солнцем налитой!

В каждый дом, на каждый стол

Он пожаловал – пришел.

В нем – чудесное тепло;

Сколько рук его растило,

Ведь не сразу стали зерна

Хлебом – тем, что на столе,

Люди долго и упорно

Потрудились на земле.

Осенью в землю нужно внести удобрения, чтобы вырос хороший урожай. Трактористы в любую погоду выезжают в поля, чтобы весной взошли дружные всходы.

Но что бы был хороший урожай, нужны не только удобрения. Весной растениям нужна влага. Для этого еще зимой на полях проводят снегозадержание – сгребают снег в кучи, в валки.

Почему люди заботятся о том, чтобы на поле было много снега? Когда придет весна, солнце согреет землю, снег растает, будет много влаги, в которой нуждаются растения. В феврале часто метут метели, выпадает много снега, поэтому хлеборобы в это время проводят на полях снегозадержание.

Но задержать на полях снег – это еще полдела. Весной, когда пригреет солнце и талая вода может испариться, ее также стараются задержать. Для этого к трактору прицепляют бороны. Они рыхлят землю, и вода с поверхности проникает в более глубокие слои земли. Так сохраняется влага в почве.

Вот и ожило поле, задышало. Ждет сева. Но пока весеннее солнце не согреет землю, сеять нельзя, погибнут в холодной земле зерна. За этим следят агрономы.

И настает пора сева. На поля выезжают трактора с сеялками. На сеялках работают сеяльщики и сеяльщицы. Они внимательно следят, чтобы сеялки не засорялись и на поле не оставались незасеянные участки. Если же случалось, что сеялки забиваются зерном, то сеяльщица нажимает на кнопку-сигнал, трактор останавливается, и тогда с помощью специального устройства прочищают механизмы.Работа сеяльщиков очень ответственная: если вовремя не прочистить сеялку, поле будет засеяно неровно, и урожай станет меньше. Поэтому ставят на такую работу самых внимательных, быстрых, находчивых и добросовестных людей.

Вот и зазеленели хлебные поля, а вместе с ними и сорняки, которые мешают расти злакам.Помощь людям в борьбе с сорняками оказывает авиация: с самолета посевы опрыскивают такой жидкостью, от которой погибают только сорняки. А когда колосья заколосятся, им угрожают насекомые-вредители; и снова у людей забота – как их уничтожить.И опять помогает авиация: на вертолете распыляют ядовитые вещества, уничтожают вредителей.

Наконец наступила радостная пора: созрела пшеница. Первый день жатвы всегда праздник. Будет богатый урожай, собранный без потерь. Считалось, что если в доме есть хлеб, значит голод не страшен.

Как называются машины, которые убирают зерно – комбайн. А профессия – комбайнер.

Посмотрите, как в густую золотую пшеницу медленно и плавно входит комбайн. Словно большой корабль по морю, плывет комбайн по золотистому хлебному полю. Удаляясь все дальше и дальше, он оставляет за собой узкие дорожки (валки) из колосьев как будто волны, бегущие за кораблем.

Вот и полный бункер зерна. К комбаину подьезжает грузовая машина. Зерно из бункера шнеком выгружается в машину. Шофера увозят зерно на зерноток, где его сушат на зерносушилках. Важно хлеб не только вырастить,но его и сохранить: уберечь от дождя. Если зерно намокнет, оно будет прорастать, погибнет, заплисневеть, згнить.

Но путь хлеба еще не окончен. Очистив от пыли и просушив в электрических сушилках зерно, его отправляют на элеватор. С элеваторов оно поступает на мукомольные комбинаты, где превращается в муку.

Так дети вы узнали путь хлеба до того, как он ляжет на стол караваем, булочкой, печеньем и другими хлебными изделиями.

Хлеб получается из зернышек. Из чего делают белый хлеб? (из пшеницы). А из чего получается черный хлеб? (из ржи).

Почему пшеницу и рожь называют «зерновыми» растениями? (Они дают зерно). Какие еще бывают зерновые растения? (Кукуруза, овес).

Рассмотрите с ребенком на картинке колосок ржи и пшеницы и сравните их. Чем они похожи? (У этих растений есть стебель, усики, зернышки, они зерновые) А чем они отличаются? (Зерна ржи длинные, а пшеницы – круглые. Колосок пшеницы толще, чем колосок ржи)

Пословицы по теме «Хлеб»:

— Хлеб – всему голова! (Что значит «голова»? – главный. Почему хлеб всему главный).

— Доплясались, что без хлеба остались. (Детям сложно понять переносный смысл слова «доплясались», поэтому здесь лучше использовать прямой смысл – если плясать и не работать, то хлеба не вырастишь).

— Хлеб – батюшка, вода – матушка.

— Хлеб – дар божий, отец, кормилец.

— Хлеб да соль, и обед пошел.

— Будет хлеб — будет и песня.

— Рожь поспела — берись за дело.

— Много снега — много хлеба.

Считалки о хлебе.

Будут булки, будут сушки, будут вкусные ватрушки.

Катилась торба с высокого горба.

В этой торбе хлеб, соль, пшеница.

С кем ты хочешь поделиться?

Рассказ о том, почему хлеб надо беречь?

М. Глинская «Хлеб»

Мама дала Грише большой кусок хлеба и отправила его на улицу.

Гриша ел хлеб. Хлеб был вкусный и душистый, с блестящей корочкой. Скоро мальчик наелся, а хлеба еще оставалось много. Тут ребята позвали Гришу в мячик играть. Что делать с хлебом? Гриша подумал и бросил хлеб на землю.

Проходил мимо дядя Матвей,остановился и спросил: «Кто хлеб бросил?»

-Он, он! — закричали ребята и показали на Гришу.Гриша сказал: «Я уже сыт, а хлеб оставался. У нас хлеба много, не жалко».

Дядя Матвей снял с груди золотую звездочку и сказал:

«Я звезду Героя за то, что хлеб вырастил, получил. А ты хлеб в грязи топчешь».

Гриша заплакал: «Я не знал, что с хлебом делать. Досыта наелся, а он оставался…»

— Ладно, — согласился дядя Матвей. — Если не знал — это другой разговор. — Поднял хлеб, положил на ладонь. — В этом кусочке моя работа, работа твоей матери, всей деревни работа. Хлеб любить и беречь надо. — Отдал его Грише и ушел.

Гриша утер слезы и сказал ребятам: «Я тот хлеб сейчас съем».

-Нельзя, — возразил Саня, — хлеб запачкан, заболеть можно.

— Куда же теперь хлеб девать?

В это время проезжала по дороге телега, а за телегой бежал жеребенок Лыска.

— Отдадим хлеб Лыске, — предложила Нюра. Гриша протянул жеребенку хлеб. Лыска схватил ломоть, мигом съел и не уходит.Тянется мордой к ребятам: Давай еще! Axl Ах, как вкусно».

— Почему М. Глинская назвала свой рассказ «Хлеб»? (Потому что речь в нем идет о хлебе)

— Какой хлеб дала мама Грише? (Вкусный, душистый с блестящей корочкой)

— Как поступил Гриша, когда его позвали играть? (Бросил хлеб на землю)

— Почему он так поступил? (Он наелся и не знал, что делать с хлебом)

— Правильно поступил Гриша? (Нет)

— Почему неправильно? (Хлеб надо беречь,в нем работа многих людей: дяди Матвея, Гришиной мамы, все деревни)

— Как Гриша исправил свою ошибку? (Он отдал хлеб жеребенку)

— А как вы поступили бы на месте Гриши? (Ответы детей: я бы быстро хлеб доел; я бы поделился с ребятами; я бы положила его на стол и т. д.)

— Ребята, как нужно обращаться с хлебом? (Бережно! Не крошить хлеб за столом; никогда не выбрасывать; брать столько хлеба, сколько можно съесть.)

Загадки о хлебе.

Отгадать легко и быстро:

Мягкий, пышный и душистый,

Он и чёрный, он и белый,

А бывает подгорелый. (Хлеб)

Ты не клюй меня, дружок, голосистый петушок.

В землю теплую уйду, к солнцу колосом взойду.

В нем тогда, таких как я, будет целая семья. (Зерно)

Режут ножом. (Хлеб)

Всем на загляденье.

Ну и объедение! (Баранка или бублик.)

Вот он – тёплый, золотистый.

В каждый дом, на каждый стол –

Он пожаловал – пришёл.

В нем – Здоровье, наша сила,

В нем – Чудесное тепло.

Сколько рук его растило,

Охраняло, берегло! (Хлеб)

Что на сковородку наливают

Да вчетверо сгибают? (Блины)

Потянулось к солнышку. (Потянулись)

С ветерком оно играет, (Руки вверх)

Ветерок его качает, (Прогнулись)

К земле низко прижимает –

Вот как весело играет! (Наклоны туловища, присели)

Сколько в поле колосков –

Столько сделаем шагов. (Ходьба до пяти)

Какой вырос каравай?

Выше руки поднимай (Руки вверх и потянуться)

Теперь ниже наклониться,

Как колышется пшеница. (Наклоны в сторону)

Сколько в поле тракторов,

Столько сделаем прыжков (Прыжки до пяти).

Чистоговорки о хлебе.

Ач-ач-ач – вкусный будет наш калач.

Ребята, сегодня мы с Вами узнали какой долгий путь, проходит хлебное зернышко, до кого как оказаться у нас на обеденном столе. Теперь я думаю, каждый из Вас будет, бережно и уважительно относиться к хлебу. Человек, который не научится беречь хлеб, никогда не будет пользоваться уважением окружающих людей.

Интегрированная образовательная деятельность в старшей группе «Откуда хлеб пришёл?» Интегрированная образовательная деятельность в старшей группе. Тема: «Откуда хлеб пришёл?» Цель: формирование представления детей о процессе.

Исследовательская деятельность «Откуда хлеб пришёл?» На протяжении всего дошкольного детства наряду с игровой деятельностью огромное значение в развитии личности ребенка имеет познавательная.

Конспект по развитию речи «Откуда хлеб пришёл» ТЕМА: Откуда хлеб пришел НАПРАВЛЕНИЕ: Познавательно-речевое развитие ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ: интеграция образовательных областей: познание,.

Логопедический проект «Откуда хлеб пришёл?» Актуальность. Тема хлеба никогда не теряет своей актуальности. Хлебу отведено главное место на столе у людей и в будни, и в праздники. Хлеб.

Презентация к познавательно-исследовательской деятельности «Откуда свет пришёл» Познавательно-исследовательская деятельность в детском саду. Говоря о познавательно- исследовательской деятельности мы имеем в виду активность.

Конспект НОД «Откуда хлеб пришёл к нам на стол?» Цель: познакомить детей с процессом выращивания хлеба, дать представление о том, как хлеб пришел к нам на стол. Задачи: 1. Сформировать.

НОД по ознакомлению с окружающим для подготовительной группы «Откуда хлеб на стол пришёл?» Цель: Обобщить и систематизировать знания детей о хлебе, процессе выращивания хлеба, о разнообразии хлебобулочных изделий. Задачи: Образовательные:.

Конспект занятия по познавательному развитию «Откуда хлеб пришел?» (старшая группа) » Откуда хлеб пришел?»Цель: Знакомить детей с процессом получения хлеба, развивать связную речь, пополнять словарный запас, продолжать сохранять.

Занятие «Откуда хлеб пришёл?» ТЕМА: «Откуда хлеб пришёл» 1. Сформировать представление о культурных растениях поля (злаках) и их выращивании, о труде хлебороба, мельника,.

Источник

Занятие в средней группе «Детям о хлебе»

Надежда Николаева
Занятие в средней группе «Детям о хлебе»

Воспитывать у детей бережное отношение и уважение к хлебу и людям, вырастившим его;

Расширить знания у детей о значении хлеба в жизни человека;

Познакомить детей с процессом выращивания хлеба;

Дать представление о том, как хлеб пришел к нам на стол; обратить внимание на содержание труда людей, на их слаженность и взаимопомощь в работе, на механизацию труда;

Беседа о сборе урожая хлеба;

Заучивание пословиц, беседа, чтение литературных произведений по теме; Рассматривание колосьев ржи и пшеницы;

Изготовление хлебобулочных изделий из соленого теста.

Ход занятия:

Ребята к нам сегодня пришли гости, поздоровайтесь. Сегодня я вас приглашаю в путешествие.А вот о чем мы будем говорить по ходу нашего путешествия вы постарайтесь угадать:

Загадка про хлеб

Отгадать легко и быстро:

Мягкий, пышный и душистый,

Он и черный, он и белый,

А бывает подгорелый.

Хлеб.

Да, верно, мы с вами поговорим именно о нем. Хлеб, хлебушек, хлебушко. С румяной корочкой, душистый, ароматный, горячий, мягкий. Он – самый главный на каждом столе. А вот каким он может быть еще, вы мне и расскажете.

Дидактическая игра «А какой он, хлеб?»

Подбор определений к существительному. (Дети стоят в кругу и передают по кругу мяч и называют определения, например, хлеб румяный, свежий, душистый, аппетитный, мягкий, черствый, белый, горячий, витаминный, воздушный, ароматный).

Хлеб бывает разный, но он обязательно полезный и вкусный. В хлебе содержится витамин В, который укрепляет нервную систему, память, улучшает пищеварение. Ребята, а кто знает, откуда к нам хлеб пришел?

Его покупают в магазине.

А хотите я расскажу, как он попал в магазин? Но сначала, скажите мне кто знает, из чего делают хлеб?

А что такое мука, из чего её получают?

Правильно. Из зёрен пшеницы получают пшеничную муку, а из зёрен ржи получают ржаную муку. Чтобы получить из зёрен муку,нужно затратить очень много труда и сил: сначала вырастить рожь и пшеницу, потом собрать урожай. Этим и занимаются хлеборобы. Ребята, вы хотите узнать, что же это за работа?

Выращивать и убирать людям хлеб помогают сильные машины. Весной, лишь только оттает и просохнет земля в поле выходит трактор. Кто ведет его …

Трактор тянет за собой железный плуг, который глубоко вспахивает землю. И вот земля стала мягкой, послушной и рыхлой. Теперь можно начинать сеять! К трактору прикрепляют сеялки и те ровными, аккуратными рядами укладывают в почву зерна пшеницы. Вот пшеница взошла. Все лето созревают зёрна в колосьях. Поле в это время очень красивое. Давайте и мы свами превратимся в зернышки, которые посеяли в поле.

Консультация «Декупаж — очень увлекательное занятие, которое нравится и взрослым, и детям» Слово «декупаж» (Decoupage) произошло от французского глагола «разрезать». В современном понятии декупаж это техника украшения или декорирования.

Конспект НОД с детьми средней группы «Спички детям не игрушка» государственное бюджетное общеобразовательное учреждение Самарской области начальная школа с. Красноармейское муниципального района Красноармейский.

Конспект НОД в средней группе «Рассказывание детям русской народной сказки «Лисичка-сестричка и Серый волк» Тема: «Рассказывание детям русской народной сказки «Лисичка-сестричка и Серый волк». Задачи: познакомить детей с русской народной сказкой,.

Конспект занятия в старшей группе «Что мы знаем о хлебе» Конспект занятия в старшей группе по теме: «Что мы знаем о хлебе». Цель: формирование представлений детей о процессе выращивания хлеба.

Открытое музыкальное занятие «В гости к детям пришел Зайка» Открытое музыкальное занятие Цели и задачи: 1. Развитие у детей музыкального восприятия; 2. Формирование у детей интереса к музыке; 3.

Родительское собрание в средней группе «Какие игрушки нужны детям» Родительское собрание в средней группе «Какие игрушки нужны детям» Цель: дать родителям знания о значении игрушки, ее роли в игре ребенка;.

Занятие «Детям о профессиях» ЗАНЯТИЕ «Ознакомление с окружающим. Развитие речи.» ТЕМА: ДЕТЯМ О ПРОФЕССИЯХ ЦЕЛЬ: Обогащать знание детей путем ознакомления.

Формирование толерантного отношения детей к детям с ОВЗ. Занятие по чтению по рассказу Анны Анисимовой «Невидимый слон» Тема: Особое детство по рассказу Анны Анисимовой «Невидимый слон» Цель: формирование толерантного отношения детей к детям с особыми возможностями.

Занятие по ИЗО в средней группе. Занятие по ИЗО в средней группе «Живое облако» Занятие по изо в средней группе. «Живое облако» Подготовили воспитатели МБДОУ №264 г. Ростов-на-Дону: Маматкова З. Г. И Столярова А. С. Задачи:.

Занятие по ОБЖ в средней группе Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение «Детский сад № 14 «Насып» Занятие по ОБЖ Подготовила и провела:.

Источник

Игры для детей и детского сада, развитие ребёнка дошкольного возраста, поделки и раскраски

Поучительные сказки

Я очень люблю короткие мудрые сказки, когда в нескольких предложениях сказано только самое важное. Недавно я прочла пару замечательных поучительных сказок, которыми хочу поделиться с Вами:

Латышская сказка про хлеб

Однажды обессилевший от голода волк попросил еды у пастуха. Пастух дал волку большой кусок хлеба.

«Какая вкусная у вас, людей, еда, – сказал волк. – Если бы мы ели такую еду, то не нападали бы на ваших овец. Как ее делают?»

«Это история долгая, – сказал пастух. – Вначале надо землю вспахать».

«Нет. Погоди. Потом нужно землю засеять».

«Да погоди ты. Я же сказал – это история долгая».

И пастух продолжил рассказывать волку длинную цепочку сельскохозяйственных операций о том, как нужно ждать урожая, потом жать, скирдовать, молотить, сушить, молоть, печь… Волк то и дело ввязывался с вопросом: «И можно есть?» А в конце сказал: «Вкусная у вас, людей, еда, но трудная. Видно, будем мы на овец ваших нападать».

Вся жизнь человеческая – это смесь трудного и вкусного, трудного и красивого. Огромный труд стоит за светом обычной электрической лампочки или за струей воды из крана. Этот чужой труд нужно ценить, а лучший способ – трудиться самому. Легко пачкается только то, что выстирано мамой. То, что выстирал и выгладил сам, бережется тщательнее и пачкается неохотно.

Сербская сказка о нищем короле

Жил-был король, который отправился в путь по морю со своей женой и дочкой, и попали они в кораблекрушение. Их выбросило на берег в неизвестной стране. Там, не зная ремесел, они стали пасти чужих овец, проводя жизнь нищенскую. Случилось, однако, королю той страны искать невесту своему сыну. Обошли королевство, увидали всех девиц — и выбрали ослепительно красивую беднячку – дочку этого пастуха. Царевич предложил ей руку и сердце, но отец девушки поставил ультиматум: «Дочь не отдам, пока ты, царевич, не выучишь одно из ремесел». Царевич возмутился, но подчинился воле будущего тестя и научился плести циновки. Сплел две штуки и опять пришел свататься.

«Сколько стоит одна циновка?» — спросил пастух. «Два гроша», — ответил царевич. «За сколько времени ты их сплел?» «За день». «Четыре гроша в день… — подумал старик. — Ладно. Бери мою дочь». «Спасибо, отец. Но теперь объясни, зачем тебе все это? Ведь я — царевич. Мне нужно будет управлять страной, а не плести циновки». «Эх, сынок, — отвечал пастух. – И я был королем. Но если бы умел хотя бы плести циновки, то после потери царства моя семья жила бы чуточку лучше».

Из книги “Первое чудо” (протоиерей Андрей Ткачев)

Источник

Сборник художественных произведений «Все о хлебе»

специалист в области арт-терапии

Выбранный для просмотра документ СКАЗКИ РАССКАЗЫ О ХЛЕБЕ ЧАСТЬ 1.doc

Косил на лугу косарь. Устал и сел под кустом отдохнуть. Достал мешочек, развязал и начал хлеб жевать.

Выходит из лесу голодный волк. Видит — под кустом косарь сидит и ест что-то. Волк подошел к нему и спрашивает:
— Ты что ешь, человече?
— Хлеб, — отвечает косарь.
— А он вкусный?
— Да еще какой вкусный!
— Дай мне отведать.
— Что ж, отведай.
Отломил косарь кусок хлеба и дал волку.

Понравился волку хлеб. Он и говорит:
— Хотел бы я каждый день хлеб есть, но где мне его доставать? Подскажи, человече!
— Ладно, — говорит косарь, — научу тебя, где и как хлеб доставать.
И начал он волка поучать:
— Прежде всего надо землю вспахать…

— Тогда и хлеб будет?
— Нет, брат, постой. Потом надо землю взборонить…
— И можно есть хлеб? — замахал волк хвостом.
— Что ты, погоди. Прежде надо рожь посеять…
— Тогда и хлеб будет? — облизнулся волк.
— Нет еще. Дождись, пока рожь взойдет, холодную зиму перезимует, весной вырастет, потом зацветет, потом начнет колоситься, потом зреть…

— Ох, — вздохнул волк, — долго ж, однако, надо ждать! Но уж тогда я наемся хлеба вволю.
— Где там наешься! — перебил его косарь. — Рано еще. Сперва надо спелую рожь сжать, потом в снопы связать, снопы в копны поставить. Ветер их провеет, солнышко просушит, тогда вези на ток…

— И буду хлеб есть?
— Э, какой нетерпеливый! Надо сначала снопы обмолотить, зерно в мешки ссыпать, мешки на мельницу отвезти и муки намолоть…
— И все?
— Нет, не все. Надо муку в деже* замесить и ждать, пока тесто взойдет. Тогда в горячую печь садить.

— И спечется хлеб?
— Да, спечется хлеб. Вот тогда ты и наешься его, — закончил косарь поученье.
Задумался волк, почесал лапой затылок и говорит:
— Нет! Эта работа больно долгая да тяжелая. Лучше посоветуй мне, человече, как полегче еду добывать.

— Ну что ж, — говорит косарь, — раз не хочешь тяжелый хлеб есть, поешь легкий. Ступай на выгон, там конь пасется.
Пришел волк на выгон. Увидел коня.
— Конь, конь! Я тебя съем.
— Что ж, — говорит конь, — ешь. Только сперва сними с моих ног подковы, чтоб не ломать тебе зубы об них.

— И то правда, — согласился волк. Нагнулся он подковы снимать, а конь как ударит его копытом в зубы…

Перекувыркнулся волк — и бежать.

Прибежал к реке. Видит — на берегу гуси пасутся. “А не съесть ли мне их?” — думает. Потом говорит:
— Гуси, гуси! Я вас съем.
— Что ж, — отвечают гуси, — ешь. Но сперва окажи нам перед смертью одну услугу.
— Какую?
— Спой нам, а мы послушаем.
— Это можно. Петь я мастер.
Сел волк на кочку, задрал голову и давай выть. А гуси крыльями хлоп, хлоп — поднялись и полетели.

Слез волк с кочки, поглядел вслед гусям и пошел ни с чем.
Идет и ругает себя последними словами: “Ну и дурень же я! Зачем согласился петь? Ну, теперь кого ни встречу — съем!”

Только он так подумал, глядь — идет по дороге старый дед. Волк подбежал к нему:
— Дед, дед, я тебя съем!
— И зачем так спешить? — говорит дед. — Давай сперва табачку понюхаем.
— А он вкусный?
— Попробуй — узнаешь.
— Давай.
Достал дед из кармана кисет с табаком, сам понюхал и волку дал.

Как нюхнул волк во весь дух, так весь кисет табаку и вдохнул. А потом как начал чихать на весь лес… Ничего от слез не видит, всё чихает. Так чихал с час, пока весь табак не вычихал. Осмотрелся, а деда уж и след простыл.
Пошел волк дальше. Идет он, идет, видит — на поле стадо овец пасется, а пастух спит. Высмотрел волк в стаде самого лучшего барана, схватил его и говорит:
— Баран, баран, я тебя съем!
— Что ж, — говорит баран, — такова моя доля. Но чтобы долго тебе не мучиться да не ломать зубы об мои старые кости, стань лучше вон в той ложбинке и раскрой рот, а я взбегу на горку, разгонюсь и сам влечу к тебе в рот.

или-были два мышонка, Круть и Верть, да петушок Голосистое Горлышко.
Мышата только и знали, что пели да плясали, крутились да вертелись.
А петушок чуть свет поднимался, сперва всех песней будил, а потом принимался за работу. Вот однажды подметал петушок двор и видит на земле пшеничный колосок.

— Круть, Верть, — позвал петушок, — глядите, что я нашёл!
Прибежали мышата и говорят:
— Нужно его обмолотить.
— А кто будет молотить? — спросил петушок.
— Только не я! — закричал один.
— Только не я! — закричал другой.
— Ладно, — сказал петушок, — я обмолочу.

И принялся за работу. А мышата стали играть в лапту.
Кончил петушок молотить и крикнул:
— Эй, Круть, эй, Верть, глядите, сколько я зерна намолотил!

Прибежали мышата и запищали в один голос:
— Теперь нужно зерно на мельницу нести, муки намолоть!
— А кто понесёт? — спросил петушок.
— Только не я! — закричал Круть.
— Только не я! — закричал Верть.
— Ладно, — сказал петушок, — я снесу зерно на мельницу.
Взвалил себе на плечи мешок и пошёл.

А мышата тем временем затеяли чехарду. Друг через друга прыгают, веселятся.
Вернулся петушок с мельницы, опять зовёт мышат:
— Сюда, Круть, сюда. Верть! Я муку принёс.

Прибежали мышата, смотрят, не нахвалятся:
— Ай да петушок! Ай да молодец! Теперь нужно тесто замесить да пироги печь.
— Кто будет месить? — спросил петушок.
А мышата опять своё:
— Только не я! — запищал Круть.
— Только не я! — запищал Верть.
Подумал, подумал петушок и говорит:
— Видно, мне придётся.
Замесил он тесто, натаскал дров, затопил печь. А как печь истопилась, посадил в неё пироги.

Мышата тоже времени не теряют: песни поют, пляшут.
Испеклись пироги, петушок их вынул, выложил на стол, а мышата тут как тут.

И звать их не пришлось.
— Ох и проголодался я! — пищит Круть.
— Ох и есть хочется! — пищит Верть.
И за стол сели.

А петушок им говорит:
— Подождите, подождите! Вы мне сперва скажите, кто нашёл колосок.
— Ты нашёл! — громко закричали мышата.
— А кто колосок обмолотил? — снова спросил петушок.
— Ты обмолотил! — потише сказали оба.
— А кто зерно на мельницу носил?
— Тоже ты, — совсем тихо ответили Круть и Верть.
— А тесто кто месил? Дрова носил? Печь топил? Пироги кто пёк?
— Всё ты. Всё ты, — чуть слышно пропищали мышата.
— А вы что делали?

Что сказать в ответ? И сказать нечего. Стали Круть и Верть вылезать из-за стола, а петушок их не удерживает.
Не за что таких лодырей и лентяев пирогами угощать!

Однажды я проходил в лесу целый день и под вечер вернулся домой с богатой добычей. Снял с плеч тяжелую сумку и стал свое добро выкладывать на стол.

– Это что за птица? – спросила Зиночка.

– Терентий, – ответил я.

И рассказал ей про тетерева: как он живет в лесу, как бормочет весной, как березовые почки клюет, ягодки осенью в болотах собирает, зимой греется от ветра под снегом. Рассказал ей тоже про рябчика, показал ей, что серенький, с хохолком, и посвистел в дудочку по-рябчиному и ей дал посвистеть. Еще я высыпал на стол много белых грибов, и красных, и черных. Еще у меня была в кармане кровавая ягодка костяника, и голубая черника, и красная брусника. Еще я принес с собой ароматный комочек сосновой смолы, дал понюхать девочке и сказал, что этой смолкой деревья лечатся.

– Кто же их там лечит? – спросила Зиночка.

– Сами лечатся, – ответил я. – Придет, бывает, охотник, захочется ему отдохнуть, он и воткнет топор в дерево и на топор сумку повесит, а сам ляжет под деревом. Поспит, отдохнет. Вынет из дерева топор, сумку наденет, уйдет. А из ранки от топора из дерева побежит эта ароматная смолка и ранку эту затянет.

Тоже нарочно для Зиночки принес я разных чудесных трав по листику, по корешку, по цветочку: кукушкины слезки, валерьянка, петров крест, заячья капуста. И как раз под заячьей капустой лежал у меня кусок черного хлеба: со мной это постоянно бывает, что, когда не возьму хлеба в лес – голодно, а возьму – забуду съесть и назад принесу. А Зиночка, когда увидала у меня под заячьей капустой черный хлеб, так и обомлела:

– Откуда же это в лесу взялся хлеб?

– Что же тут удивительного? Ведь есть же там капуста!

– А хлеб – лисичкин. Отведай. Осторожно попробовала и начала есть:

– Хороший лисичкин хлеб!

И съела весь мои черный хлеб дочиста. Так и пошло у нас: Зиночка, копуля такая, часто и белый-то хлеб не берег, а как я из леса лисичкин хлеб принесу, съест всегда его весь и похвалит:

– Лисичкин хлеб куда лучше нашего!

Так рассказывают старые люди.

У воеводы Всеслава была единственная дочь, по имени Крупеничка. Шел год за годом, и из русой девочки с голубыми глазами обратилась Крупеничка в редкостную красавицу. Стали подумывать родители, за кого отдать ее замуж. Выдавать дочку на чужую сторону они и думать не хотели и выбирали такого зятя, чтобы жить всем вместе и никогда не расставаться с Крупеничкой.

Слава о дивной красавице далеко разносилась вокруг, и Всеслав этим очень гордился. Но старая мамушка Варварушка боялась такой славы и всегда сердилась, когда ее расспрашивали о красоте Крупенички.

В народе даже песенка про нее сложилась:

Крупеничка, красная девица,

Голубка ты наша, радость-сердце,

Живи, цвети, молодейся,

Будь всем добрым людям на радость!

Летела, летела слава о красоте Крупенички и долетела до татарского становища, до военачальника Талантая.

— Одолень-трава! Одолей ты мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса дремучие, дай ты мне, одотень-трава, увидеть мою милую Крупеничку!

Сидела она так-то над озером да горевала и плакала, как вдруг подошел к ней прохожий старичок, низенький, тощенький, с белой бородкой, с сумочкой за плечами, и говорит Варварушке:

— Иду я в дальнюю сторону басурманскую. Не снести ль кому от тебя поклон?

Посмотрела на него Варварушка и спрашивает:

— А кто ты таков, добрый человек? Как тебя зовут?

— А зовут меня Одолень-трава.

Обрадовалась Варварушка, бросилась с плачем старичку в ноги и опять заголосила, как безумная:

— Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихо бы на нас не думали, дурно бы нам не делали. Верни, старичок, мне мою Крупеничку!

Выслушал ее старичок и ласково ответил:

— Коли так, будь же ты мне в дороге верной спутницей, в трудах помощницей!

Шел, шел старичок и пришел в татарское становище, где жил Талантай и где снаряжали в ту пору караван для отсылки хану драгоценных подарков. Отсылали золото и меха, камни самоцветные и снаряжали в дальний путь красавиц невольниц.

Среди них была и Крупеничка.

Вот и тронулся караван из становища; проходит он по дороге мимо старичка, а тот на лужайке сидит, разложил вокруг себя сласти и приветливо покрикивает:

— Кушайте, красавицы, соты медовые, пряники душистые, орехи каленые!

И мамушка Варварушка ему поддакивает:

— Кушайте, красавицы: веселее будете, румянее станете!

Увидели их татары, велели сейчас же сластями красавиц попотчевать. И старики понесли им свое угощение:

— Кушайте, кушайте на здоровье!

Обступили их девушки; одни посмеиваются, другие молча глядят, третьи печалятся, отворачиваются.

— Кушайте, девицы! Кушайте, красавицы!

Еще издали завидела Крупеничка свою мамушку Варварушку. Сердце у нее так в груди и запрыгало, а лицо побелело.

Чувствует она, что неспроста пришла сюда старуха и неспроста не признает ее, а идет к ней словно чужая: не здоровается, не кланяется, идет прямо на нее, во все глаза глядит и только громким голосом твердит одно и то же:

— Кушайте, милые, кушайте!

— Кушайте, красавицы, кушайте на здоровье!

Роздал он поскорее все остатки, встряхнул пустым мешочком, поклонился всем на прощанье и пошел потихоньку своим путем, опираясь на посох. Татары ему еще воловий пузырь с кумысом на дорогу дали.

Никто и не заметил сразу, что невольниц стало на одну меньше.

Спросил ее старичок:

— Укажи мне: где здесь у вас поле, никогда не паханное, где земля, никогда не сеянная?

Взял тогда старичок из рук у нее гречишное зернышко, бросил его на землю несеяную и сказал:

А там, где упало малое зернышко, зазеленело невиданное доселе растение, и развело оно по всей стране цветистую душистую гречу, про которую и теперь, когда ее сеют, поют старинную песенку:

Крупеничка, красная девица,

Кормилка ты наша, радость-сердце.

Цвети, выцветай, молодейся,

Мудрее, курчавей завивайся,

Будь всем добрым людям на угоду!

Странники ели да похваливали и желали, чтоб посев был счастливый, чтоб гречи уродилось на полях видимо-невидимо, потому что без хлеба да без каши ни во что труды наши!

Хлебный голос

— Какой,— говорит,- голос дальше слышен?

Старшая думала, думала,— какой голос?

— Да вот,—говорит, — батюшка, намедни бычок за Москвой-рекой рычал, так у Андроньева на обедне слышно было.

— Эка дурёха! — отставил царь старшую сноху и к середней.— Какой голос дальше слышно?

— Петух у нас, батюшка, седни пел поутру, а в Соколинках у мамушки слыхали, Софоровна сказывала.

Царь только бороду погладил: ну, чего с такой спросить? — и к младшей:

— Какой голос дальше слышно?

— Не смею, батюшка, сказать, сами знаете.

— Как так, говори, не бойсь.

— Хлебный голос дальше слышно.

— Какой такой хлебный?

— А такой, батюшка, если кто хорошо кормит, а голодного не забывает, накормит, согреет, утешит, про того далеко слышно.

— Ну,— говорит царь, — умница ты, Поля, по-русски сказала, так и будь ты большухой.

И пошло с этих пор на Руси — хлебный голос всех дальше слышен.

Принесла бабушка хлеб из магазина.

А Катруся не была голодна, откусила кусок и даже нос сморщила:

— Фу, какой плохой хлеб!

Бабушка рассердилась и стала поучать внучку:

— Так про хлеб говорить нельзя. Его уважать надо. Если невкусный, говорят: хлеб плохо выпечен….

Катруся задумалась. Потом прижалась к бабушке и сказала:

— Я больше никогда не буду плохо говорить про хлеб. И разбрасывать не буду. Юрчику тоже не позволю. Только не надо на меня сердиться. Приголубь меня…

Бабушка погладила внучку по голове и ласково обняла ее.

ИЗ КНИГИ «О РАСТЕНИЯХ» (АВТОР Л. КОН)

Этот рассказ поможет легко и доступно объяснить детям технологию производства хлеба. Дети часто интересуются: как, отчего, почему и откуда что берется. В тексте простыми словами объяснен процесс изготовления русского хлеба.

Пшеница

Пшеница растет в поле: длинные тонкие стебли, на них — колосья, и в каждом колосе — зерна.
Осенью пшеницу срезают машинами — жнут.
Другой машиной выбивают — вымолачивают из колосьев зерна.
Потом зерна везут на мельницу. Там их растирают — мелют. Получается белая мука.
Из муки делают тесто, а из теста — белый хлеб, булки, печенье, баранки. И еще делают из пшеницы манную крупу. Смелют зерна пшеницы не очень мелко, а крупинками и вот готова манная крупа — можно варить кашу.
А черный хлеб из чего делают? Черный хлеб делают из ржи, потому он и называется ржаной.

Рожь

Выбранный для просмотра документ СКАЗКИ РАССКАЗЫ О ХЛЕБЕ ЧАСТЬ 2.docx

ПРИНЦЕССА И ДЕРВИШ (СУФИЙСКАЯ ПРИТЧА )

Королевская дочь красотой своей была подобна луне и очаровывала всех, кто удостаивался счастья хоть раз взглянуть на неё. Однажды какой-то дервиш, собираясь подкрепиться, поднёс было ко рту кусок хлеба, как вдруг увидел её и застыл в изумлении. Пальцы его сами собой разжались, и хлеб упал на землю. Проходя мимо, принцесса улыбнулась дервишу. Восторг поверг его тело в трепет, хлеб остался лежать в пыли, а сам он едва не лишился чувств.

Несчастный влюблённый ответил ей так:

— С тех пор, как я увидел тебя, жизнь не имеет для меня никакой цены. Они прольют невинную кровь. Но прежде, чем я умру, заклинаю тебя, исполни моё единственное желание, ибо ты — причина моей гибели. Скажи, почему ты тогда улыбнулась мне?

— Глупец! — сказала принцесса. — Когда я увидела, каким посмешищем ты себя выставил, я улыбнулась только из жалости.

И, сказав так, принцесса скрылась.

ХЛЕБОРОБ (УКРАИНСКАЯ СКАЗКА)

ИЛЯНА КОСЫНЗЯНА (РУМЫНСКАЯ СКАЗКА)

В стародавние времена, когда ещё хаживал по свету седой Дед Мороз, жил-был царь. Был он богат, как царю и положено. У него был сын по имени Йоница, по прозвищу Фэт-Фрумос (русс.: добрый молодец, богатырь). Любил Йоница весело проводить время. И хороводы водить горазд, и музыкантов-лаутаров он не прочь послушать, но дороже всего были молодцу добрые кони из отцовской конюшни. Уж он и холил, и лелеял их, и на выгон водил туда, где клевер слаще. Самый лучший клевер в королевстве рос у большого озера, которое народ прозвал Чудо-озеро. Говаривали люди, что видели там фей, которые которые выходили из озера.

Однажды вечером царский сын вместе с конюшим погнал лошадей на выгон к Чудо-озеру. Йоница лёг спать на бережку, а конюший остался за лошадьми смотреть, пока те резвились и клевер щипали. Вдруг как всколыхнётся вода в озере — и выходит на берег распрекрасная девица, такой красоты на всём белом свете не сыщешь. Подходит она к Йонице, целует его и молвит: «Проснись, милый друг!» А Йоница спит — ничего не чует. Девица ну ну целовать его, слезы лить, а он спит богатырским сном — не шелохнётся. Так и вернулась фея обратно в озеро, не сумев разбудить молодца. Когда лошади нагулялись вдоволь, конюший растолкал Йоницу, и они пустились в обратный путь. Конюший рассказал царскому сыну, как фея из озера выходила. Запечалился Йоница, досадно ему стало, что не проснулся он.
На другой вечер снова повели они лошадей на выгон. Йоница порешил спать не ложиться, да сон-то ведь слаще мёда, против воли очи смыкает. Недаром говорят: и рать, и воеводу — всех повалил. Как и прежде из озера вышла фея, будила-будила Йоницу, не добудилась, заплакала и ушла обратно. Конюший всё видел и диву давался, как это Йоница спит — ничего не чует. А поутру рассказал ему про фею, как она над ним плакала-убивалась…
В третий раз повёл Йоница с конюшим лошадей на ночную прогулку к Чудо-озеру. Ходит Йоница взад-вперёд по бережку, глядит во все глаза, поджидает свою фею, а её всё нет да нет. Дай, думает Йоница, прилягу на траву, так ждать сподручнее. Только прилёг, сон тут же его сморил. Вышла фея из озера и ну его будить, ну целовать, ну обнимать. Спит Йоница — хоть из пушек пали. Тогда фея и говорит: «Прости-прощай, милый друг. Больше я к тебе не приду.» Поменяла она свой перстень на перстень Йоницы: свое колечко сняла и ему на руку одела, а перстень Йоницы себе забрала. И была такова.
Растолкал конюший Йоницу, так, мол, и так, говорит, опять ты фею прозевал. Йоница смотрит — у него на мизинце чужой перстенёк с надписью: «Иляна Косынзяна, золотая коса, в косе цветы поют, девяти царствам покоя не дают». Как прочёл Йоница эти слова, так и потерял покой. Вернулся он домой, раздал всё богатство свое бедным, обул пару железных лаптей, взял стальной посох и пошёл по белу свету искать Иляну Косынзяну.
Перво-наперво завернул он к мужу младшей сестры, и спрашивает:
— Не слыхал ли ты чего про Иляну Косынзяну?
— Слыхом не слыхивал,- отвечает тот.
Отправился Йоница дальше, приходит к мужу средней сестры, и спрашивает, не слыхал ли тот про Иляну Косынзяну.
— Сказки слыхал,- отвечает тот.- Про неё только в сказке и услышишь.
Делать нечего, преревязал Йоница покрепче свои железные лапти и дальше пошёл. Сердце-то — лучший поводырь.
Вот приходит он к мужу старшей своей сестры, и говорит:
— Много ты на своём веку повидал, может, знаешь и про Иляну Косынзяну?
— Не нашлось ещё до сей поры такого удальца, который бы в гостях у Иляны Косынзяны побывал,- отвечает зять.- В её царство и дороги-то нету, ни пройти, ни проехать. Ступай-ка ты лучше домой, нечего тебе бродить по свету, людей смешить.
Йоница язык прикусил, тоску в сердце затаил. Простился, но дела своего решил не бросать, и снова в путь-дорогу пустился. Шёл он, шёл горами высокими, долинами широкими, лесами тёмными, дорогами ровными. Кого ни встретит — про Иляну Косынзяну спрашивает, да все в ответ только плечами пожимают.
«На что мне жизнь без Иляны? — думает Йоница.- Буду идти, пока земля меня носит, пока солнышко на небе светит». Так плутал он по белу свету, и Иляна у него из головы не выходила. Иной раз чудится ему — вот она, перед ним. Наважденье, да и только. Дошёл он до горы, за которую солнце вечером заходит. Стал на неё взбираться, видит — пещера. Вошёл в пещеру и пошёл всё глубже и глубже: ни одной живой души вокруг, только змеи шуршат да звери рыщут. А Йоница идёт как ни в чём не бывало, страха не знает.
И вот завидел он впереди свет, шагу прибавил, вышел на волю и видит: бежит быстрая речка, вода черней сажи, а на речке мельница работает, колёса так и мелькают — любо-дорого смотреть. Входит Йоница на мельницу — никого. А что за мельница без народа? Огляделся Йоница, видит, в углу старый старичок, веки крючьями себе поднимает, такой дряхлый. Муку в мешки ссыпать не успевает, так лихо зерно мелется.
— Здравствуй, дедушка! — говорит Йоница старику.
— Здравствуй, молодец,- отвечает старик.- Скажи на милость, каким тебя ветром ко мне занесло? Сюда вовек человечья нога не ступала.
— Человек всюду дойдёт, за девять морей, за тридевять земель заберётся. Вот и я все хожу, пытаю каждого встречного-поперечного, да всё без толку. Может, ты, дедушка, мне ответишь, тебе ведь, поди, столько лет, сколько самому времени?
Старик поднял крючьями веки, взглянул на Йоницу и спрашивает :
— Чего же ты ищешь, молодец?
— Ищу я Иляну Косынзяну, не слыхал про неё?
— Как не слыхать, коли эта мельница её. Для неё, родимой, я день и ночь муку мелю. Всякое утро прилетают сюда девять птиц-великанов, каждая по четыре мешка пшеницы на себе несёт, за сутки я их должен в муку смолоть.
У Йоницы словно камень с души свалился. Слово за слово — глядишь, старик уже доверил ему вместо себя муку в мешки ссыпать, а сам прилёг и тут же уснул. Уж больно он намаялся. А Йонице только того и надо. Он вмиг все мешки мукой наполнил, а в один сам залез и изнутри крепко его зашил.
Тут поднялся великий шум, налетели птицы-великаны, кричат старику:
— Эй, готова мука?
Старик встрепенулся, веки поднял, туда-сюда — нет его помощника, и след простыл. Делать нечего, нагрузил старик мешки птицам на спины, да только их и видели: быстрее ветра, быстрее мысли летали те птицы. А старик остался на мельнице муку молоть. И долго ещё голову ломал, куда его гость пропал: то ли в воду свалился, то ли к людям на вольный свет вернулся.
А Йоница цел-невредим добрался до царства Иляны Косынзяны. Птицы отдали мешки пекарю. Развязал пекарь один мешок — тот самый, где сидел Йоница — да так и ахнул.
— Ты как сюда попал? Сюда живые души не забредают.
— Это ещё как сказать,- отвечает Йоница и показывает ему перстень, а на перстне слова: «Иляна Косынзяна, золотая коса, в косе цветы поют, девяти царствам покоя не дают».
Пекарь и взял его к себе в дом жить. Настал час печь хлебы для Иляны Косынзяны — хлеб она ела только его руками испечённый. Йоница и говорит пекарю:
— Позволь мне хлеб испечь, вот увидишь, не подведу.
— Что ж, пеки,- говорит пекарь.
Замесил Йоница тесто по-своему, посадил в печку. Испеклись хлебы на славу — пекарь только руками развёл.
Отнёс он хлебы к Иляне Косынзяне, взяла она один каравай в руки и спрашивает:
— Кто испёк такой хлеб, пышный да румяный?
— Я испёк, кто же ещё! — отвечает пекарь.
Когда весь хлеб вышел, Йоница снова вызвался помочь пекарю, и получились у него хлебы вдвое пышнее да румянее против прежнего. Снова подивилась Иляна, такого хлеба ей едать не доводилось: сам в рот лезет. Известное дело: хлеб добрый, что калач сдобный.
В третий раз настало время печь хлебы. У Йоницы сердце от радости зашлось. Взялся он за дело, ну, думает, была не была — и запёк в один каравай перстень Иляны Косынзяны. Приносит пекарь хлебы своей хозяйке, взяла она каравай, разломила — перстень и выпал.
Подняла его Иляна и смотрит — перстень-то её,- и спрашивает она пекаря:
— Кто хлеб испёк?
Пекарь и так, и сяк, да под конец пришлось признаться, что Йоница за него работал. Иляна тотчас же послала за Йоницей, привели его к ней в хоромы, поцеловала она его в уста, а потом велела одеть в платье, всё шитое золотом. Его-то одежда, пока он странствовал, совсем пообносилась.
Спустя две недели обвенчалась Иляна с Йоницей Фэт-Фрумосом и устроила пир горой, так что весть о нём прокатилась за девять морей, за тридевять земель.

После свадьбы Иляна дала Йонице связку ключей от всех амбаров и кладовых. Только от одного погреба не дала она Йонице ключа. День прошёл, другой миновал, и стало Йоницу точить любопытство: а что в том погребе? Попросил он у Иляны ключ, ну она и дала. Пошёл тогда Йоница к погребу, двери отпер, внутрь заглянул и видит: стоит огромная бочка. Слышит голос из бочки: открой, мол, дверь пошире. Распахнул Йоница двери, тут как стали на бочке обручи лопаться! Да как вырвался на волю чудище — Змей величиной с гору. Схватил он Иляну Косынзяну и унёс за тридевять земель.
Горько заплакал Йоница, да слезами горю не поможешь. Снова снарядился он в путь, искать свою Иляну. Надел пару железных лаптей, взял стальной посох и пошёл куда глаза глядят.
Идёт наш молодец, горько кается, некого ему винить, кроме себя. Долго ли, коротко ли, приходит Йоница к дому Параскевы-Пятницы и стучится в дверь. Говорит ему Параскева-Пятница:
— Если ты добрый человек, входи, а недобрый — уноси ноги, а не то напущу на тебя пса с железными клыками, живым не уйдёшь.
— Человек-то я добрый,- отвечает Йоница.
Впустила его Параскева-Пятница и спрашивает, куда он идёт. Йоница рассказал ей, как было дело.
— Ну и ну,- говорит она,- вот уж истинно: дурная голова ногам покоя не даёт! Хоть надежду не теряешь, и то хорошо. Дам я тебе лук со стрелами, он тебе пригодится.
Взял Йоница лук и пошёл в путь-дорогу. Идёт он через царства, идёт через государства и приходит к избушке. Над нею вороны кружат, вокруг волки воют. Страх, да и только! Входит Йоница внутрь. Видит: сидит страшилище, баба-яга, вместо ног копыта, когти как серпы острые, в пасти клыки железные. Спрашивает баба-яга, каким ветром его сюда занесло. Йоница ей отвечает, что пришёл в работники наниматься.
— Вот и хорошо,- говорит баба-яга,- мне как раз пастух нужен, нанимайся ко мне, а работа моя простая: будешь год кобылицу в ночное водить да домой приводить.
Сказано — сделано. Год в те времена всего три дня длился. Йоница и рассудил, что как-нибудь переможется. Настал вечер, привела ему баба-яга кобылицу да наказала присматривать за ней хорошенько, не то — голова с плеч. Сел Йоница на кобылицу верхом и поскакал на выгон. И лук со стрелами не забыл с собой прихватить. Скачет он по дороге, а навстречу птица с перебитой ножкой. Только Йоница тетиву натянул — подстрелить птицу, а та ему и говорит:
— Не тронь меня, молодец, лучше перевяжи мне ножку, я тебе ещё пригожусь.
Сжалился Йоница над птицей, перевязал ей ножку и поехал своей дорогой. Приехал на выгон, подумал-подумал и не стал с кобылицы слезать. Решил, так вернее будет. Кобылица траву щиплет, а Йоница верхом на ней носом клюёт, так и заснул. Скинула его кобылица на землю, а сама обернулась птицей, в лес полетела и ну с другими птицами песни распевать. Просыпается Йоница чуть свет, глядь — он не на кобылице верхом сидит, а на камне, в руках — уздечка. Заплакал он, запричитал, да так жалобно, что иные птицы даже петь перестали.
Вдруг слышит Йоница голосок:
— Не бойся, молодец, найдётся твоя кобылица, — сказал та птица, которой он ножку перевязывал.
Вот созвала эта царь-птица всех своих подданных и велела им песни петь и по голосу слушать, которая из них самозванка. Как запели птицы, так и узнали по голосу самозванку и привели её к Йонице. Огрел он её уздечкой и говорит:
— Не велю тебе быть птицей, а велю быть опять кобылицей.
Птица снова сделалась кобылицей, оседлал её Йоница и вмиг очутился у избушки бабы-яги. Баба-яга как их завидела, взъярилась, бросилась на кобылицу, задала ей трёпку: смотри, говорит, коли в другой раз он тебя найдёт, пеняй на себя. На другой день к вечеру снова поехал Йоница на выгон. Едет он, едет и по дороге встречает хромого зайца: ковыляет косой, лапу волочит. Йоница прицелился было в него из лука, а заяц и говорит:
— Не тронь меня, лучше перевяжи мне лапу, а я тебе ещё пригожусь.
Йоница лапу ему перевязал и отпустил зайца. Приехали на выгон, Йоница снова с кобылицы не слезает, а чтобы сон его не сморил, взял он колючих репьёв и насовал себе за ворот. Да только сон явился, как нежданный гость, и сомкнул ему очи. Скинула его кобылица, обернулась зайцем и умчалась в лес.
Проснулся Йоница, видит — нет кобылицы, стал он плакать да причитать на всё поле, на всё раздолье. Тут прискакал к нему хромой заяц и говорит:
— Не плачь, не горюй, мы её тебе вмиг пригоним. Собрал заяц всех собратьев, стали они промеж себя чужака искать — и нашли по зубам, зубы-то у того лошадиные были. Стали они зайца-чужака щипать да кусать, из лесу гнать. А Йоница уже стоит-дожидается.
— Не велю тебе быть зайцем, велю снова быть кобылицею! Огрел он зайца уздечкой, сделался заяц снова кобылицей, оседлал её Йоница и в мгновение ока примчался к бабе-яге.
А баба-яга сидит, воду в котле кипятит, ждёт, что вот-вот Йоница вернётся без кобылицы — она живьём его в котле и сварит. Как завидела молодца верхом, от злости чуть не лопнула, но язык прикусила, Йонице слова не сказала. Бросилась к кобылице и ну её калёной железной плёткой охаживать, пока сама не притомилась, а потом снова ей наказала схорониться от Йоницы, чтобы тот её не сыскал.
На третий день к вечеру снова поехал Йоница на выгон и снова заснул верхом, словно кто его околдовал. А кобылица на сей раз обернулась древним дубом в лесной чаще и корни пустила как раз в том месте, где прикорнул хромой зайчишка, спугнула его с насиженного места. Проснулся Йоница — ищи-свищи кобылицу. Он и раньше убивался, а теперь и вовсе голову повесил. От бабы-яги мудрено живым уйти. Да ведь друзья в беде не оставят.
Приходят к Йонице царь-птица и хромой заяц и говорят ему:
— Не бойся ты ничего! Возьми свой посох да ударь по каждому дереву в лесу, тогда и найдёшь кобылицу.
Послушался Йоница. Как дошёл черёд до древнего дуба, тот зашумел, зашатался, а Йоница говорит:
— Не велю тебе быть дубом, велю быть кобылицей!
Стал дуб кобылицей, оседлал её молодец и поскакал домой. Как увидела их баба-яга, зубами заскрежетала, так что они у неё покосились-покривились, да делать нечего. Год исполнился.
Говорит Йоница:
— Довольна ты моей службой?
— Куда как довольна,- ворчит баба-яга.- Что ж, пошли в конюшню, выберешь себе коня, как уговор был. Только поешь сперва, оголодал небось.
Йоница принялся за еду, а тем временем подлетела к окошку царь-птица и шепнула ему:
— Коня выбирай самого невидного.
Пошли Йоница с бабой-ягой в конюшню, стала она ему коней показывать. Каких тут только не было: и гнедые, и буланые, и каурые. Выбирай любого. А в дальнем углу стояла шелудивая кляча, смотреть стыдно.
— Возьму вот эту, пожалуй,- говорит Йоница.
— Да на что тебе такая,- говорит баба-яга,- выбирай себе доброго коня.
Но Йоница упёрся, стоит на своём, пришлось бабе-яге отдать ему клячу. Распростился он с бабой-ягой и повёл клячу за ворота. А она еле-еле плетётся, спотыкается.
Но только со двора вышли, что за чудо — послышалось богатырское ржанье, и превратилась кляча в чудного коня, хоть в поднебесье лети. Четырнадцать селезёнок было у того коня, мог он без роздыха день и ночь скакать. Вскочил на коня Йоница, только про Иляну Косынзяну подумал, глядь — а он уже у дворца, где Змей живёт.
Иляна как раз по воду шла к колодцу, увидала Йоницу, сразу его признала, на шею бросилась. Тотчас сели они на коня и понеслись. Змей мигом об этом проведал, оседлал своего коня и во весь опор пустился за ними в погоню. Только куда ему за богатырским конём угнаться! Видит Змей — дело худо, стал он кричать коню Йоницы, чтобы тот хозяина на землю сбросил, а за то, мол, будет он его в молоке купать и кормить овсом да сахаром. Не сплошал Йоница, крикнул змеиному коню, что будет кормить его одним клевером да в росе купать. Змеиный конь как это услышал, мигом сбросил с себя Змея, расшиб его о землю и копытами растоптал. Пересел тогда Йоница на змеиного коня, Иляна на богатырском осталась, и поехали они за тридевять земель, к Иляне во дворец.

Тут устроили они пир на весь мир, все феи из Чудо-озера на тот пир пришли, пели, плясали, устали не знали. И стали Йоница с Иляной Косынзяной жить-поживать, и по сей день живут, коли не умерли.

ГОСПОЖА МЕТЕЛИЦА (НЕМЕЦКАЯ СКАЗКА)

ДОЖДЬ ИЗ СЕМЯН (Ю. КРУТОГОРОВ)

Кто трактору силу дает.

Откуда у трактора такая сила? Ведь сами по себе колеса не крутятся. Сами по себе гусеницы не движутся. Силу трактору дает двигатель. Он движет машину, поэтому и называется двигателем.

Двигатели бывают крохотные. Их на ладони можно уместить. Они способны поднять в воздух легкую авиамодель. Бывают двигатели побольше. Для велосипеда, например. Такой двигатель трактору, конечно, не подойдет. У него силенок не хватит, чтобы сдвинуть с места такую махину. Тут нужен двигатель побольше, помощнее. Двигатель-богатырь. И такой создали. Он необычайную силу рождает. Эта сила приводит в движение колеса трактора: двигатель раскручивает вал, вал вращает колеса.

Как плуг-нож пашет землю.

Идет трактор по пашне… За ним плуг. За плугом тянется черная вспаханная полоса шириной с улицу. Полоса теплая, влажная, от нее даже пар идет. Поле рыхлится. Плуг переворачивает почву наизнанку. Прошлогодние стебельки. с которых срезали колоски, упрятываются в борозду.

Как борона боронит.

После пахоты наверху могут остаться крупные комки земли. Они мешают взойти посеянному ржаному или пшеничному семени. Поле должно быть ровным, гладким. Разбить надо крупные комки, расколотить! Тут-то и подавай борону. Борона прочесывает пашню. Как гребень! У нее, как у всякого гребня, есть острые зубья. Потому и название такое получила — борона зубовая. Зубья у борона железные, острые, частые. Они не только разбивают комья, они из почвы сорняки выдирают. А есть бороны на колесиках. На колесиках — острые шипы. Катится такая борона по полю — измельчает комки земли. Плуг и борона всегда вместе работают в поле. Вслед за плугом на пашню борону выводят. Борона, как и плуг, без трактора — ни шагу. А с трактором — пожалуйста: любое поле причешет. Ведь трактор на поле — самая главная машина

Про фабрику на колесах.

Комбайн — это фабрика на колесах. Замечательная фабрика.
Самоходная фабрика косит пшеницу.
Самоходная фабрика вышелушивает зерна из колосков.
Самоходная фабрика очищает зерна.
Самоходная фабрика сама грузит пшеницу в автомобили.
Все делает легко и быстро. На ходу.
Некогда останавливаться, много дел.
Выходит комбайн в поле. Словно плывет среди тучных колосьев. Впереди стелется нива. А прошел комбайн — сзади остаются ровно подстриженные стебельки. Будто поле в парикмахерской побывало. Будто его под машинку остригли.

А пшеничные зерна? Куда они?
В круглое сито. Зерна просеять надо. Дрожит сито. Ходуном ходит. Зерна просеиваются.
Вентилятор во все щеки дует. Зерна свежим ветром обдувает. Сдувает тонки усики колосков, шелуху.
Машины помогли вырастить хлебный урожай. Очень постарались трактор и автомобиль, плуг и борона, сеялка и комбайн. Но они, конечно. не сами в поле вышли. Их в поле повел человек.
Тракторист.
Шофер.
Комбайнер.
А если одним словом — земледелец.

ДЕВОЧКА, КОТОРАЯ НАСТУПИЛА НА ХЛЕБ (АВТОР — Г. Х. АНДЕРСЕН)

Вы, конечно, слышали о девочке, которая наступила на хлеб, чтобы не запачкать башмачков, слышали и о том, как плохо ей потом пришлось. Об этом и написано, и напечатано.

Она была бедная, но гордая и спесивая девочка. В ней, как говорится, были дурные задатки. Крошкой она любила ловить мух и обрывать у них крылышки; ей нравилось, что мухи из летающих насекомых превращались в ползающих. Ловила она также майских и навозных жуков, насаживала их на булавки и подставляла им под ножки зеленый листик или клочок бумаги. Бедное насекомое ухватывалось ножками за бумагу, вертелось и изгибалось, стараясь освободиться от булавки, а Инге смеялась:

— Майский жук читает! Ишь, как переворачивает листок!

С летами она становилась скорее хуже, чем лучше; к несчастью своему, она была прехорошенькая, и ей хоть и доставались щелчки, да все не такие, какие следовало.

— Крепкий нужен щелчок для этой головы! — говаривала ее родная мать. — Ребенком ты часто топтала мой передник, боюсь, что выросши ты растопчешь мне сердце!

Инге поступила в услужение к знатным господам, в помещичий дом. Господа обращались с нею, как со своей родной дочерью, и в новых нарядах Инге, казалось, еще похорошела, зато и спесь ее все росла да росла.

Целый год прожила она у хозяев, и вот они сказали ей:

— Ты бы навестила своих стариков, Инге!

Прошло еще полгода.

— Надо тебе навестить своих стариков, Инге! — опять сказала ей госпожа. — Вот тебе белый хлеб, снеси его им. То-то они обрадуются тебе!

Инге нарядилась в самое лучшее платье, надела новые башмаки, приподняла платьице и осторожно пошла по дороге, стараясь не запачкать башмачков, — ну, за это и упрекать ее нечего. Но вот тропинка свернула на болотистую почву; приходилось пройти по грязной луже. Не долго думая, Инге бросила в лужу свой хлеб, чтобы наступить на него и перейти лужу, не замочив ног. Но едва она ступила на хлеб одною ногой, а другую приподняла, собираясь шагнуть на сухое место, хлеб начал погружаться с нею все глубже и глубже в землю — только черные пузыри пошли по луже!

Куда же попала Инге? К болотнице в пивоварню. Болотница приходится теткой лешим и лесным девам; эти-то всем известны: про них и в книгах написано, и песни сложены, и на картинах их изображали не раз, о болотнице же известно очень мало; только когда летом над лугами подымается туман, люди говорят, что «болотница пиво варит!» Так вот, к ней-то в пивоварню и провалилась Инге, а тут долго не выдержишь! Клоака — светлый, роскошный покой в сравнении с пивоварней болотницы! От каждого чана разит так, что человека тошнит, а таких чанов тут видимо-невидимо, и стоят они плотно-плотно один возле другого; если же между некоторыми и отыщется где щелочка, то тут сейчас наткнешься на съежившихся в комок мокрых жаб и жирных лягушек. Да, вот куда попала Инге! Очутившись среди этого холодного, липкого, отвратительного живого месива, Инге задрожала и почувствовала, что ее тело начинает коченеть. Хлеб крепко прильнул к ее ногам и тянул ее за собою, как янтарный шарик соломинку.

Болотница была дома; пивоварню посетили в этот день гости: черт и его прабабушка, ядовитая старушка. Она никогда не бывает праздною, даже в гости берет с собою какое-нибудь рукоделье: или шьет из кожи башмаки, надев которые человек делается непоседой, или вышивает сплетни, или, наконец, вяжет необдуманные слова, срывающиеся у людей с языка, — все во вред и на пагубу людям! Да, чертова прабабушка — мастерица шить, вышивать и вязать!

Она увидала Инге, поправила очки, посмотрела на нее еще и сказала:

«Да она с задатками! Я попрошу вас уступить ее мне в память сегодняшнего посещения! Из нее выйдет отличный истукан для передней моего правнука!»

Болотница уступила ей Инге, и девочка попала в ад — люди с задатками могут попасть туда и не прямым путем, а окольным!

Передняя занимала бесконечное пространство; поглядеть вперед — голова закружится, оглянуться назад — тоже. Вся передняя была запружена изнемогающими грешниками, ожидавшими, что вот-вот двери милосердия отворятся. Долгонько приходилось им ждать! Большущие, жирные, переваливающиеся с боку на бок пауки оплели их ноги тысячелетней паутиной; она сжимала их, точно клещами, сковывала крепче медных цепей. Кроме того, души грешников терзались вечной мучительной тревогой. Скупой, например, терзался тем, что оставил ключ в замке своего денежного ящика, другие… да и конца не будет, если примемся перечислять терзания и муки всех грешников!

Инге пришлось испытать весь ужас положения истукана; ноги ее были словно привинчены к хлебу.

«Вот и будь опрятной! Мне не хотелось запачкать башмаков, и вот каково мне теперь! — говорила она самой себе. — Ишь, таращатся на меня!» Действительно, все грешники глядели на нее; дурные страсти так и светились в их глазах, говоривших без слов; ужас брал при одном взгляде на них!

«Ну, на меня-то приятно и посмотреть! — думала Инге. — Я и сама хорошенькая и одета нарядно!» И она повела на себя глазами — шея у нее не ворочалась. Ах, как она выпачкалась в пивоварне болотницы! Об этом она и не подумала! Платье ее все сплошь было покрыто слизью, уж вцепился ей в волосы и хлопал ее по шее, а из каждой складки платья выглядывали жабы, лаявшие, точно жирные охрипшие моськи. Страсть, как было неприятно! «Ну, да и другие-то здесь выглядят не лучше моего!» — утешала себя Инге.

Хуже же всего было чувство страшного голода. Неужели ей нельзя нагнуться и отломить кусочек хлеба, на котором она стоит? Нет, спина не сгибалась, руки и ноги не двигались, она вся будто окаменела и могла только водить глазами во все стороны, кругом, даже выворачивать их из орбит и глядеть назад. Фу, как это выходило гадко! И вдобавок ко всему этому явились мухи и начали ползать по ее глазам взад и вперед; она моргала глазами, но мухи не улетали — крылья у них были общипаны, и они могли только ползать. Вот была мука! А тут еще этот голод! Под конец Инге стало казаться, что внутренности ее пожрали самих себя, и внутри у нее стало пусто, ужасно пусто!

— Ну, если это будет продолжаться долго, я не выдержу! — сказала Инге, но выдержать ей пришлось: перемены не наступало.

Вдруг на голову ей капнула горячая слеза, скатилась по лицу на грудь и потом на хлеб; за нею другая, третья, целый град слез. Кто же мог плакать об Инге?

А разве у нее не оставалось на земле матери? Горькие слезы матери, проливаемые ею из-за своего ребенка, всегда доходят до него, но не освобождают его, а только жгут, увеличивая его муки. Ужасный, нестерпимый голод был, однако, хуже всего! Топтать хлеб ногами и не быть в состоянии отломить от него хоть кусочек! Ей казалось, что все внутри ее пожрало само себя, и она стала тонкой, пустой тростинкой, втягивавшей в себя каждый звук. Она явственно слышала все, что говорили о ней там, наверху, а говорили-то одно дурное. Даже мать ее, хоть и горько, искренно оплакивала ее, все-таки повторяла: «Спесь до добра не доводит! Спесь и сгубила тебя, Инге! Как ты огорчила меня!»

И мать Инге и все там, наверху, уже знали о ее грехе, знали, что она наступила на хлеб и провалилась сквозь землю. Один пастух видел все это с холма и рассказал другим.

— Как ты огорчила свою мать, Инге! — повторяла мать. — Да я другого и не ждала!

«Лучше бы мне и не родиться на свет! — думала Инге. — Какой толк из того, что мать теперь хнычет обо мне!»

Слышала она и слова своих господ, почтенных людей, обращавшихся с нею, как с дочерью: «Она большая грешница! Она не чтила даров Господних, попирала их ногами! Не скоро откроются для нее двери милосердия!»

«Воспитывали бы меня получше, построже! — думала Инге. — Выгоняли бы из меня пороки, если они во мне сидели!»

Слышала она и песню, которую сложили о ней люди, песню о спесивой девочке, наступившей на хлеб, чтобы не запачкать башмаков. Все распевали ее.

«Как подумаю, чего мне ни пришлось выслушать и выстрадать за мою провинность! — думала Инге. — Пусть бы и другие поплатились за свои! А скольким бы пришлось! У, как я терзаюсь!»

И душа Инге становилась еще грубее, жестче ее оболочки.

— В таком обществе, как здесь, лучше не станешь! Да я и не хочу! Ишь, таращатся на меня! — говорила она и вконец ожесточилась и озлобилась на всех людей. — Обрадовались, нашли теперь, о чем галдеть! У, как я терзаюсь!

Слышала она также, как историю ее рассказывали детям, и малютки называли ее безбожницей.

— Она такая гадкая! Пусть теперь помучается хорошенько! — говорили дети.

Только одно дурное слышала о себе Инге из детских уст. Но вот раз, терзаясь от голода и злобы, слышит она опять свое имя и свою историю. Ее рассказывали одной невинной, маленькой девочке, и малютка вдруг залилась слезами о спесивой, суетной Инге.

— И неужели она никогда не вернется сюда, наверх? — спросила малютка.

— Никогда! — ответили ей.

— А если она попросит прощения, обещает никогда больше так не делать?

— Да она вовсе не хочет просить прощения!

— Ах, как бы мне хотелось, чтобы она попросила прощения! — сказала девочка и долго не могла утешиться. — Я бы отдала свой кукольный домик, только бы ей позволили вернуться на землю! Бедная, бедная Инге!

Слова эти дошли до сердца Инге, и ей стало как будто полегче: в первый раз нашлась живая душа, которая сказала: «бедная Инге!» — и не прибавила ни слова о ее грехе. Маленькая, невинная девочка плакала и просила за нее. Какое-то странное чувство охватило душу Инге; она бы, кажется, заплакала сама, да не могла, и это было новым мучением.

На земле годы летели стрелою, под землею же все оставалось по-прежнему. Инге слышала свое имя все реже и реже — на земле вспоминали о ней все меньше и меньше. Но однажды долетел до нее вздох:

«Инге! Инге! Как ты огорчила меня! Я всегда это предвидела!» Это умирала мать Инге.

Слышала она иногда свое имя и из уст старых хозяев.

Хозяйка, впрочем, выражалась всегда смиренно: «Может быть, мы еще свидимся с тобою, Инге! Никто не знает, куда попадет!»

Но Инге-то знала, что ее почтенной госпоже не попасть туда, куда попала она.

Медленно, мучительно медленно ползло время.

И вот Инге опять услышала свое имя и увидела, как над нею блеснули две яркие звездочки: это закрылась на земле пара кротких очей. Прошло уже много лет с тех пор, как маленькая девочка неутешно плакала о «бедной Инге»: малютка успела вырасти, состариться и была отозвана Господом Богом к Себе. В последнюю минуту, когда в душе вспыхивают ярким светом воспоминания целой жизни, вспомнились умирающей и ее горькие слезы об Инге, да так живо, что она невольно воскликнула:

«Господи, может быть, и я, как Инге, сама того не ведая, попирала ногами Твои всеблагие дары, может быть, и моя душа была заражена спесью, и только Твое милосердие не дало мне пасть ниже, но поддержало меня! Не оставь же меня в последний мой час!»

И телесные очи умирающей закрылись, а духовные отверзлись, и так как Инге была ее последней мыслью, то она и узрела своим духовным взором то, что было скрыто от земного — увидала, как низко пала Инге. При этом зрелище благочестивая душа залилась слезами и явилась к престолу Царя Небесного, плача и молясь о грешной душе так же искренно, как плакала ребенком. Эти рыдания и мольбы отдались эхом в пустой оболочке, заключавшей в себе терзающуюся душу, и душа Инге была как бы подавлена этой нежданной любовью к ней на небе. Божий ангел плакал о ней! Чем она заслужила это? Измученная душа оглянулась на всю свою жизнь, на все содеянное ей и залилась слезами, каких никогда не знавала Инге. Жалость к самой себе наполнила ее: ей казалось, что двери милосердия останутся для нее запертыми на веки вечные! И вот, едва она с сокрушением сознала это, в подземную пропасть проник луч света, сильнее солнечного, который растопляет снежного истукана, слепленного на дворе мальчуганами, и быстрее, чем тает на теплых губках ребенка снежинка, растаяла окаменелая оболочка Инге. Маленькая птичка молнией взвилась из глубины на волю. Но, очутившись среди белого света, она съежилась от страха и стыда — она всех боялась, стыдилась и поспешно спряталась в темную трещину в какой-то полуразрушившейся стене. Тут она и сидела, съежившись, дрожа всем телом, не издавая ни звука, — у нее и не было голоса. Долго сидела он так, прежде чем осмелилась оглядеться и полюбоваться великолепием Божьего мира. Да, великолепен был Божий мир! Воздух был свеж и мягок, ярко сиял месяц, деревья и кусты благоухали; в уголке, где укрылась птичка, было так уютно, а платьице на ней было такое чистенькое, нарядное. Какая любовь, какая красота были разлиты в Божьем мире! И все мысли, что шевелились в груди птички, готовы были вылиться в песне, но птичка не могла петь, как ей ни хотелось этого; не могла она ни прокуковать, как кукушка, ни защелкать, как соловей! Но Господь слышит даже немую хвалу червяка и услышал и эту безгласную хвалу, что мысленно неслась к небу, как псалом, звучавший в груди Давида, прежде чем он нашел для него слова и мелодию.

Немая хвала птички росла день ото дня и только ждала случая вылиться в добром деле.

Настал сочельник. Крестьянин поставил у забора шест и привязал к верхушке его необмолоченный сноп овса — пусть и птички весело справят праздник Рождества Спасителя!

В рождественское утро встало солнышко и осветило сноп; живо налетели на угощение щебетуньи-птички. Из расщелины в стене тоже раздалось: «пи! пи!» Мысль вылилась в звуке, слабый писк был настоящим гимном радости: мысль готовилась воплотиться в добром деле, и птичка вылетела из своего убежища. На небе знали, что это была за птичка.

Зима стояла суровая, воды были скованы толстым льдом, для птиц и зверей лесных наступили трудные времена. Маленькая пташка летала над дорогой, отыскивая и находя в снежных бороздах, проведенных санями, зернышки, а возле стоянок для кормежки лошадей — крошки хлеба; но сама она съедала всегда только одно зернышко, одну крошку, а затем сзывала кормиться других голодных воробышков. Летала она и в города, осматривалась кругом и, завидев накрошенные из окна милосердной рукой кусочки хлеба, тоже съедала лишь один, а все остальное отдавала другим.

В течение зимы птичка собрала и раздала такое количество хлебных крошек, что все они вместе весили столько же, сколько хлеб, на который наступила Инге, чтобы не запачкать башмаков. И когда была найдена и отдана последняя крошка, серые крылья птички превратились в белые и широко распустились.

— Вон летит морская ласточка! — сказали дети, увидав белую птичку.

Птичка то ныряла в волны, то взвивалась навстречу солнечным лучам — и вдруг исчезла в этом сиянии. Никто не видел, куда она делась.

— Она улетела на солнышко! — сказали дети.

Котик – золотой лобик (белорусская сказка)

Жили-были дед да баба. Да так бедно, что ни поесть нечего у них было, ни сварить. Вот баба и говорит деду:
— Возьми, дед, топорок, поезжай в лесок, сруби дубок, отвези на рынок, продай да купи мерку муки. Напечём хлеба.
Собрался дед, поехал в лесок, начал рубить дубок. Спрыгнул с дуба котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное ушко, золотая шерстинка, серебряная шерстинка, золотая лапка, серебряная лапка.
— Дед, дед, а что тебе надо?
— Да вот, коточек, мой голубочек, послала меня старуха срубить дубок, отвезти на рынок, продать да купить мерку муки на хлеб.
— Езжай, дед, домой: будет у вас мука! Приехал дед домой, глядь – а муки у него полон закром!
Испекла баба хлеб, сама наелась, деда накормила и говорит ему:
— Не мешало бы теперь и затирку сварить. Да вот беда: соли нет. Возьми, дед, топорок, поезжай в лесок, стукни в дубок, может, выскочит котик – золотой лобик: попроси у него соли.
Взял дед топорок, поехал в лесок, стук в дубок… Выскочил котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное ушко, золотая шерстинка, серебряная шерстинка, золотая лапка, серебряная лапка.
— Дед, дед, что тебе надо?
— Да вот, коточек, мой голубочек: хлебушко есть, а соли-то нету!
— Езжай, дед, домой: будет тебе и соль! Приехал дед домой, глядь – а у него целая кадка соли стоит!
Наварила баба затирки, сама наелась, деда накормила и говорит ему:
— Не мешало бы теперь и капусты отведать. Точи, дед, топорок, поезжай в лесок, стукни в дубок, может, выскочит котик – золотой лобик: попроси у него капусты.
Наточил дед топорок, поехал в лесок, стук в дубок… Выскочил котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное ушко, золотая шерстинка, серебряная шерстинка, золотая лапка, серебряная лапка.
— Дед, дед, что тебе надо?
— Да вот, коточек, мой голубочек: хлеб есть, соль есть, капусты нету!
— Езжай, дед, домой: будет тебе капуста! Приехал домой, а у него капусты бочка. Говорит баба:
— Ай, как хорошо! Вот бы теперь ещё сальца… Мы бы с тобой щей наварили да сальцем заправили. Не ленись, дед, возьми топорок, поезжай в лесок, стукни в дубок, может, выскочит котик – золотой лобик: попроси у него сальца.
Взял дед топорок, поехал в лесок, стук в дубок… Выскочил котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное ушко, золотая шерстинка, серебряная шерстинка, золотая лапка, серебряная лапка.
— Дед, дед, что тебе надо?
— Да вот, коточек, мой голубочек: просит баба ещё сальца к капусте.
— Ладно, дед, езжай домой: будет и сало!
Приезжает дед домой, а у него сала целый кубелец! Рад дед, рада баба. Стали они жить не тужить, детям сказки говорить. И теперь живут, хлеб жуют, щи хлебают. Вот вам и сказка, а мне баранок связка.

Про мудрого старика (эфиопская сказка)

Жил на свете один старик. За свою долгую жизнь ни разу не сказал он пустого слова. Что знал, то знал он наверняка. А ежели чего не знал, о том не говорил. Всюду старика люди чтили и уважали за мудрость его. Но были и те, кто завидовал доброй славе старика и задумали над ним посмеяться.
Вот что придумали злые люди. Один из них обрил себе правую половину головы – от лба до затылка, потом вымазал у пегой лошади левый бок рыжей краской и провел её мимо дома старика. Через некоторое время приятели этого молодого парня тоже пошли к дому старика, вслед за другом. Остановились рядом с домом, поклонились старику с почтением и говорят:
— Все ли дни твои хороши?
А потом, будто невзначай, спрашивают:
— Скажи, не проходил ли тут кудрявый юноша с рыжей лошадью?
Старик ответил:
— Да, здесь проходил юноша с лошадью. Та сторона его головы, которую я видел, была кудрявая, но я не знаю, была ли у него кудрявая вся голова. И тот бок у лошади, который я видел, был рыжий, но был ли у неё и другой бок рыжий – или был он пегий, или вороной, – я не знаю.
В другой раз эти хитрецы нарядили девочку в одежду мальчика, подпоясали её так же, как подпоясывают мальчиков.

Затем они обрили у чёрной овцы шерсть с одного бока и велели девочке пройти с этой овцой мимо старика. А сами некоторое время спустя, пошли вслед за ней.

Остановились рядом с домом старика и поклонились ему с почтением, пожелали ему счастливых дней жизни, а потом спросили, будто между прочим:
— Скажи, не проходил ли здесь мальчик с длинношёрстой овцой?
Старик ответил:
— Да, по дороге проходил ребёнок с овцой. Тот бок у овцы, который я видел, порос длинной чёрной шерстью, но какая шерсть у овцы на другом боку – чёрная или белая, длинная или выстриженная, – я не знаю. И ребёнок, которого я видел, был одет как мальчик, но мальчик ли это был или переодетая девочка, я тоже не знаю.
Тогда в третий раз хитроумные приятели решили попытаться поймать старика на неверном слове. Они одели мальчика девочкой, дали мальчику в руки корзинку, в которой носят хлеб, положили в неё камни и сказали мальчику:
— Ступай пройди мимо этого старика!
А затем и сами пошли к старику.
Поклонились ему низко и с почтением сказали:
— Пусть в добром здравии проходят дни твои! Не видал ли ты на дороге девочку, которая несла корзину с хлебом?
Старик сказал:
— Да, я видел ребёнка, который нёс корзину из-под хлеба. Ребёнок был одет как девочка, но была ли это девочка или переодетый мальчик, я не знаю.

В руках у ребёнка была корзинка для хлеба, но был ли в ней хлеб или, может быть, в ней лежали камни или была она пустая, – я тоже не знаю.
Хитрецы увидели, что их хитрость опять не удалась и в третий раз. Повернулись они было, чтобы уйти. Но старик остановил их и сказал:
— Послушайте и запомните мои слова. То, что человек видит, – это ещё не всё, что можно увидеть. И если к тебе в дом пришли с поклоном и словами привета, не торопись говорить, что это пришли друзья. Это могут быть и враги, которые расставляют тебе ловушку.
И те, кто хотели посмеяться над старым человеком, в великом смущении и со стыдом покинули его дом.

Ленивая девочка (башкирская сказка)

Когда-то очень давно жили на свете бабушка и внучка. Бабушка состарилась и уже не могла работать. А внучка была молодая, но очень ленивая. Год от года бабушка старела и слабела, силы покидали ее.
Пришла весна, бабушка и думает: «Люди сеют хлеб, нам тоже пить-есть надо, надо бы что-нибудь посеять». Сказала она об этом внучке.
— Не надо, бабушка, — ответила ей внучка. — Ты уже стара стала, к осени умрешь, а там, глядишь, найдется добрый человек и возьмет меня в свою семью. К чему нам хлеб?
Бабушка только вздохнула в ответ. Так они и не посеяли ничего весной.
Затем настала осень. Люди убирают с полей выращенный хлеб. Бабушка не умерла, и внучку никто не взял на воспитание.

Пришлось им голодать.
Как-то зашла к ним соседка, увидела, что бабушке с внучкой совсем нечего есть, и сказала:
— Если бы вы пришли ко мне, я могла бы дать вам немного проса.
После того, как соседка ушла, бабушка говорит внучке:
— Внучка, сходи, принеси проса!
А внучка отвечает:
— Надо ли, бабушка? Может, просо у нее нехорошее…
Всю зиму голодали бабушка с внучкой и едва не умерли. Но чуть только пришла весна — внучка вышла в поле на работу.
— Зачем трудиться? — смеялись над ней соседи. — Бабушка твоя уже стара, недолго ей жить. А тебя кто-нибудь возьмет на воспитание. К чему вам хлеб?
— Нет уж, — отвечала внучка. — Я теперь поняла. Недаром старики говорят: если собираешься на летнюю кочевку, прежде засей поле.

Старый отец (белорусская сказка)

В давние времена было принят такой обычай среди людей: когда отец старел и оставалось ему недолго жить, завозил его сын в глухую пущу да и оставлял там.
Вот однажды случилось так. Сын повез отца в пущу. Конечно, было жаль ему отца – сильно он его любил, да ничего не поделаешь, таков обычай! А на обычаях вся жизнь держится. Не повезешь – люди засмеют, скажут, что старых обычаев не почитаешь. Еще из села прогонят…
Едет сын невеселый, а отец и молвит ему:
— Неужто ты, сынок, меня, старого да хворого, одного в лесу бросишь?
Подумал сын, утер слезу и говорит:
— Нет, батька, не брошу. Но чтобы люди не прознали, вот что сделаю. Ночью я за тобой приеду и буду тебя до самой смерти в темной каморе держать, чтоб никто не видел.
Так сын и сделал.
Когда ночь наступила, и все село уже спало, он привез из пущи отца и спрятал его в темной каморе.
Но случилось несчастье – град все жито побил, и нечем было новое сеять, грозил голод.
Пришел грустный сын к отцу в темную каморку, жалуется:
— Что делать? Не посеем жита – в будущем году без хлеба останемся.
Ему отец говорит:
— Нет, сынок, доколе я жив, без хлеба мы не будем. Слушай меня.

Когда ты был еще маленький, я гумно строил. А был в том году большой урожай. Вот я необмолоченным житом гумно и накрыл.

Сними стреху, обмолоти – и будет у тебя зерно на посев.
Сын так и сделал. Снял стреху с гумна, обмолотил и посеял осенью жито.
Диву даются соседи, откуда это он зерно достал? А сын молчит, ведь нельзя ему признаться, что это старик-отец помог.
Подошла зима. Нечего есть. Опять идет сын к отцу в темную каморку и рассказывает про беду свою.
— Так, мол, и так. – говорит, – придется с голоду помирать…
— Нет, – отвечает отец, – с голоду мы не помрем. Слушай, что я тебе скажу. Возьми лопату да покопайся в хате под лавкою. Там, как я был молодой еще, закопал немного денег на черный день. Жизнь, сынок, прожить – не поле перейти: все может случится. Так я думал, так и делал.
Обрадовался сын, нашел и выкопал отцовы деньги, купил зерна.
И сам с семьей ест, да еще и своим соседям занимает. Вот как-то раз они и спрашивают у него:
— Скажи нам, брат, откуда ты хлеб достаешь?
Признался сын:
— Отец, – говорит, – кормит меня.
— Как же так? – удивляются соседи. – Ты же отвез своего отца в лес, как и все добрые сыновья!
— Нет, – говорит сын, – стал я делать, как вы. Оставил я отца у себя век доживать. И когда пришла беда, отец помог мне и хлеба посеять и семью от голода спасти. У старых людей ума больше, чем у молодых.
С той поры перестали сыновья отцов своих в пущу отвозить, и было принято отцов своих под старость уважать да кормить.

Пряничный человечек (американская сказка)

Пекла, как-то раз, фермерша на кухне имбирные пряники и решила: “Сделаю-ка я Пряничного человечка да подарю мужу”. А муж тем временем работал в саду.
Она сделала Пряничному человечку глаза из изюма, нос из вишенки, а рот из лимонной корочки. И сунула его в горячую духовку. Ужасно удивилась она, когда открыла духовку, а оттуда – прыг живой Пряничный человечек!
— Ух ты! – закричал он. – Ну и жара в этой духовке!
Пряничный человечек стал бегать по кухне, а когда фермерша открыла дверь в сад, чтобы позвать мужа, человечек выбежал за порог, весело крича:
— А вот и не поймаешь! Потому что я Пряничный человечек!
Побежал Пряничный человечек по улице и чуть не налетел на корову.
— А ну-ка стой! – крикнула ему корова. – Выглядишь ты больно аппетитно. Вкусный небось?
Тут появились и фермер с фермершей; они совершенно запыхались от быстрого бега.
— Остановись! Держи его! – кричал фермер.
Но Пряничный человечек все бежал и бежал, да еще выкрикивал на бегу:
— А вот и не поймаешь! Потому что я Пряничный человечек!
Вдруг перед ним, как из-под земли выросла большая собака и страшно его напугала.
— Р-р-р, – зарычала собака. – А пахнешь ты очень славно – вкусный, наверное.
— Ну уж нет, собачка! – заявил Пряничный человечек. – Фермер с фермершей и их корова тоже хотели съесть меня, да поймать не смогли. И ты тоже меня не поймаешь, потому что я Пряничный человечек и от тебя я еще быстрее убегу.
Бежал он, бежал и вот добежал до речки.
— Ах ты, что же мне делать-то теперь? – воскликнул Пряничный человечек.
Собака, корова и фермер с фермершей как раз появились на высоком берегу, когда перед Пряничным человечком откуда ни возьмись появился лис.
— Я помогу тебе перебраться через речку, – сказал ему старый хитрый лис. – Прыгай ко мне на спину.
Пряничный человечек вскочил лису на спину, и тот вошел в воду.
Когда лис немного отплыл от берега, Пряничный человечек ему говорит:
— У меня ножки промокли.
— Ничего страшного, переберись повыше, ко мне на голову, – посоветовал лис.
Пряничный человечек так и поступил.
Лис уже почти переплыл речку и вдруг говорит Пряничному человечку:
— Знаешь, по-моему безопаснее для тебя перебраться ко мне на нос.
Пряничный человечек перебрался еще выше, прямо лису на нос, и осторожно уселся там, пока лис выбирался на берег.
Но стоило лису оказаться на берегу, как он подбросил Пряничного человечка в воздух, открыл пошире пасть и проглотил его.
Собака, корова, фермер и фермерша только рты от изумления раскрыли, глядя, как лис ест их Пряничного человечка.
Ведь они столько времени гнались за Пряничным человечком – и по дороге, и по полю, и по берегу реки – да так и не смогли поймать его, а тут он – р-р-раз! – и исчез без следа в пасти хитрющего старого лиса.
Что же, пришлось им всем домой отправляться.

Источник