Рассказ о трех братьях из гарри поттера
Почта
Рекомендуем
Новенькое
Популярное
Мы в сети
Дары смерти
Для начала советую вам прочитать историю про трех братьев и после возвращаться к прочтению данной статьи. Если вы знакомы со сказками Барда Бидля, то продолжим пояснение темы статьи.
Согласно древним сказкам на свете существовали так называемые Дары Смерти. Данные дары были получили незаурядными волшебниками из рук самой смерти очень много лет назад.
История этой палочки начинается весьма неудачно. После того как палочка была использована Антиохом для убийства своего давнего врага он начал хвастаться своей непобедимостью и в ту же ночь был убит ночью. Далее судьба палочки становится скрытой от всех. Через какое-то время слухи о ней всплывают так же неожиданно, как гром среди ясного неба. Восточноевропейский изготовитель волшебных палочек Григорович заявлял о том что, он использует свои знания полученные от бузиной палочки для создания своих собственных. Видимо, это было обусловлено желанием увеличить число покупателей на свои изделия.
Но данное заявление привлекало не только покупателей, но и воров. Одной темной ночью Геллерт Гриндевальд украл бузинную палочку. Геллерт Гриндевальд был не обычным вором, он вместе с Альбусом Дамблдором, долгое время пытался собрать все дары смерти воедино.
После получения бузиной палочки Гриндельвальд стал собирать сторонников для захвата министерства, он стал первым «кого нельзя называть”. И когда бузинная палочка натворила очень много зла, то с ней встретился Альбус Дамблдор. Несмотря на все слухи о непобедимости бузинной палочки Дамблдор смог одолеть Геллерта и заполучить палочку, Гриндельвальд был отправлен в специальную тюрьму, созданную для него.
После смерти Дамблдора вся цепочка приключений бузиной палочки была раскрыта темному лорду Воландеморту и он открыв могилу Альбуса заполучил палочку судьбы, так тоже ее называли.
Воландеморт не смог полностью использовать силу палочки, так как не победил ее последнего владельца — Дамблдора. Гарри Поттер получил палочку и уничтожил ею Воландеморта, после просто уничтожил саму палочку разломав ее на кусочки.
Воландеморт узнал про своих родственников и заполучил камень. Так как считается, что род Воландеморта является потомком Кадму. Что происходило долгое время с воскрешающим камнем неизвестно.
Далее в самом конце Гарри Поттер получает воскрешающий камень из своего золотого снитча отданного ему Дамблдором. После того как Гарри Поттер увиделся с группой знакомых ему людей он выкинул воскрешающий камень в темном лесу. Дальнейшее местонахождение камня неизвестно.
Мантия Невидимка – это наверно единственный из даров смерти, который не был причиной множества смертей. Младший брат считается наиболее мудрым, так как не умер из-за своего дара.
Игнатус отправился в Годрикову долину, где и был похоронен. После его мантия была обнаружена Дамблдором у Джеймса Поттера. В темные времена, когда Воландеморт собирал сторонников и убивал всех, кто отказывался подчиниться ему, мантия невидимки была отдана Дамблдору на исследование.
После своего исследования ткани Дамблдор обнаружил, что это не обычная мантия. Ведь в мире волшебников были и обычные мантии невидимки, но они теряли невидимость спустя некоторое время и не были столь хороши в любых обстоятельствах. По словам Джеймса Поттера, мантия невидимка была у них более нескольких столетий. Обладателем мантии невидимки остался Гарри Поттер.
Страница просмотрена 52968 раз
Книги онлайн
«Сказки барда Бидля»
Джоан Кэтлин Роулинг Сказки барда Бидля (The Tales of Beedle the Bard)
1. Сказка о трёх братьях / The Tale of the Three Brothers
Младший брат был умным и скромным. Он сразу поставил под сомнения добрые намерения Смерти и попросил у неё возможность прятаться от Смерти, где бы она его не искала. Смерти ничего не осталось, как снять с себя мантию-невидимку и отдать её младшему брату.
2. Фонтан феи Фортуны / The Fountain of Fair Fortune
Заколдованный, скрытый от чужих глаз сад защищён «сильной магией». Раз в год кто-то «неудачливый» получает возможность найти путь к чудесному Фонтану в этом саду, искупаться там и получить, выиграть абсолютную удачу на всю оставшуюся жизнь.
Зная, что это может быть единственным их шансом полностью поменять жизнь, люди (с магическими силами и без) путешествуют вместе до далёкого королевства, чтобы попробовать попасть в волшебный сад с Фонтаном. Три ведьмы знакомятся между собой и рассказывают друг другу свои истории.
Первая из них Эйша, страдающая «болезнью, которая неподвластна никаким лекарям». Она надеется, что Фонтан вернёт ей здоровье. Вторая – Альтида. Её унизил и обокрал злой маг. Она хочет, чтобы Фонтан помог ей превозмочь беспомощность и бедность. Третью ведьму – Амату – бросил любимый. Она надеется, что Фонтан поможет ей пережить горе. Войти в сад может только один. Но ведьмы решают объединиться. Одна голова хорошо, а три – лучше. В садовой стене вдруг появилась трещина, из которой вылезли ползучие растения и потянули внутрь Эйшу, она схватилась за Альтиду, та – за Амату. И всё бы хорошо, но третья не нарочно зацепилась за какого-то рыцаря. Так, вчетвером, они и попали в волшебный сад. А так как всё-таки бороться за купание в Фонтане сможет только один, первые две ведьмы не обрадовались, что Амата хоть и не специально, но прихватила с собой гостя. У рыцаря нет магических сил, и он, соответствуя своему имени – сэр Неудачливость, решает отказаться от участия. Амата тут же обвинила его в том, что он сдался, и стала уговаривать участвовать. Все вместе они проходят через всяческие испытания. Первое – белый червь, требующий «доказательство боли». Магические приёмы не помогают, и после нескольких бесплотных попыток лишь слёзы отчаяния Эйши заставляют червяка поверить им и пропустить дальше. На следующем этапе они сталкиваются с крутым склоном и в качестве оплаты за проход у них спрашиваются «плоды их труда». Они карабкаются, но безуспешно. И только сила духа Альтиды и её подбадривания помогли друзьям взобраться на вершину. Они прошли и это испытание. Наконец, они достигают ручья. Оплата за проход: «сокровище из прошлого». Ничего не выходит, пока Амата не решается извлечь воспоминания о несчастной любви из головы с помощью палочки и опустить их в ручей (привет Омуту Памяти!). Из воды появляются камни, и путники получают возможность перейти ручей к Фонтану. Осталось только решить, кому купаться.
Эйша так устала, что она падает без сил и не может дальше идти. Она умоляет друзей оставить её и не трогать. Альтида быстренько смешивает мощное исчеляющее зелье. Эйша его выпивает – всё, ей больше не нужен никакой Фонтан. Исцелив Эйшу, Альтида понимает, что она может лечить людей и этим зарабатывать на жизнь. Фонтан больше не нужен и ей. Амата осознаёт, что все воспоминания о былой любви смыты, осталось только верное восприятие бывшего – он был нечестным и жестоким. И ей Фонтан, получается, тоже без надобности. Остаётся только лишь рыцарь. Он конечно рад своему счастью. Купается в Фонтане прямо в своих ржавых доспехах, выскакивает оттуда и делает предложение руки и сердца Амате (буквально умоляет её об этом). Все три ведьмы получили свои «исцеления», а неудачливый рыцарь понял, что он на самом деле очень храбрый. И Амата, вселившая в него эту уверенность, встречает мужчину, который «действительно достоен её». И они все вместе уходят, взявшись за руки.
Ну, а сказка заканчивается фразой похожей на эту: «И жили все счастливо».
3. Колдун и прыгучий горшок / The Wizard and the Hopping Pot
Жил на свете добрый волшебник. Он всегда помогал своим соседям, когда они обращались к нему со своими проблемами, варил зелья и противоядия в своём волшебном котле. Но вскоре он умер и оставил всё своему единственному сыну. Вскоре после смерти отца, молодой волшебник находит волшебный котёл, в котором лежит один тапок и записка «Надеюсь, сын мой, что это тебе никогда не понадобится».
Огорчённый, что ему больше ничего не досталось, кроме старого котла, сын отвернулся от всех соседей. Вскоре к сыну волшебника стали приходить со своими проблемами люди. Сначала пришла бабушка, у внучки которой появились бородавки. Но молодой волшебник прогоняет её. Захлопнув дверь, он слышит странный стук на кухне. У котла, завещанного его отцом, неожиданно отросла нога и он весь покрылся бородавками. Котёл начинает преследовать своего хозяина, и никакие заклинания не помогают от него избавиться.
На следующих день к волшебнику приходит мужчина, у котороко пропал осёл. Без осла он не может привозить товары в город и его семья останется голодной. Молодой волшебник прогоняет и его, и тут же появляется прыгающий на одной ноге бородавчатый котёл, который издаёт ослинные звуки и голодные стоны.
Постепенно молодой волшебник прогоняет всё больше и больше людей, пришедших к нему за помощью. Так котёл обзаводится слезами, рвотой, собачьим поскуливанием. В конце-концов, волшебник вынужден подчиниться воле отца. Он начинает помогать людям, а у котла пропадают приобретённые напасти. наконец из котла выпрыгивает тапок. который прекрасно подходит к ноге котла, и он успокаивается.
4. Зайчиха Шутиха и её пень-зубоскал / Babbitty Rabbitty and her Cackling Stump
Большой пень (с двадцатью годичными кольцами – мы сами считали) располагается в самом верху четвёртой и самой длинной сказки Роулинг. Пять корней в виде щупалец бегут от самых корней, обвитые травой и одуванчиками, и выше них. В центре корня пня – тёмная трещина с двумя белыми кругами, которые выглядят так, словно уставились на читателя. Под всем текстом небольшой отпечаток лапы (с четырьмя пальцами). Не такое устрашающее, как кровавое и опасное сердце последней истории (на этот раз мы видим яркую пыль пикси на заглавной странице), но нам полностью не нравится этот пень.
««Зайчиха-шутиха и её пень-зубоскал» начинается (впрочем, как всякая хорошая сказка) давным-давно и далеко-далеко. Жадный и глупый король решает, что он желает обладать магией только сам. Но есть две проблемы: во-первых, ему надо собрать всех существующих волшебников и волшебниц, а во-вторых, ему надо собственно изучить саму магию. Он руководит Охотниками на ведьм, с яростными чёрными собаками в качестве подмоги, а также он объявляет о своей потребности в Преподавателе по магии. Волшебники и волшебницы, наделённые здравым смыслом, пускаются в бега, а не откликаются на его просьбу, но «хитрый шарлатан» без магических способностей вводит в заблуждение свой путь в роль несколькими простыми уловками.
Однажды главный волшебник и Личный преподаватель Короля, шарлатан требует золото для магических поставок, рубины для того, чтобы творить волшебство, и серебряные чаши для зелий. Шарлатан прячет эти предметы в собственном доме перед возвращением во дворец, но не осознаёт, что старая «прачка» Короля, Баббитти, видит его. Она наблюдает, что он тянет пруты от дерева, из которого он изготавливает палочки для Короля. Будучи хитрым, шарлатан сообщает Королю, что его палочка не будет работать до тех пор, пока «Ваше Величество не будет достойно этого».
Выпуская расстройство и гнев, хитрый шарлатан направляется прямо к дому Баббитти. Подсмотрев в окне, он видит, что «маленькая старая дама» сидит за ее столом и чистит палочку, а простыни » сами стираются » в бадье. Восприняв её как настоящую ведьму и как источник, так и решение его проблем, он требует ее помощи, или он сдаст её Бригаде. Сложно полностью описать этот мощный поворотный момент истории (как и любого из этих рассказов). Вспомните богатство и цвет романов Роулинг и вообразите, как она могла свернуть эти крошечные сказки, полные ярких образов и тонких нюансов характера.
Спокойная к его требованиям (она ведьма, в конце концов), Баббитти улыбается и соглашается сделать «всё, что в её силах», чтобы помочь (есть лазейка, если мы когда-либо слышали). Шарлатан говорит, чтобы она спряталась в кустах и творила чудеса за Короля. Баббитти соглашается, но вслух спрашивает, что случится, если Король попробует выполнить невозможное заклинание. Шарлатан, постоянно убеждаемый в собственном уме и глупости других, смеясь, отмахивается от ее беспокойства, уверяя её, что её волшебство, конечно же, намного более могущественное, чем что–нибудь из того, «что воображение дурака» может придумать.
Дерево срубили, а толпа ликует и возвращается ко дворцу. Изнутри пня слышится «громкая речь». Баббитти, будучи умной ведьмой, кричит, что, что ведьмы и волшебники не могут быть убиты, если их «разрубят пополам», и чтобы доказывать это, она предлагает разрубить учителя Короля надвое. В этот момент шарлатан признаётся и молит о пощаде. Его кидают в тюрьму, но Баббитти ещё не закончила с глупым королём. Её голос, всё еще слышный из пня, сообщает, что его заклинания прокляли королевство, и каждый раз, когда Король навредит ведьме или волшебнику, он будет чувствовать боль, такую свирепую, что, он будет желать «умереть от этого». Отчаявшийся теперь Король падает на колени и обещает защищать всех волшебников и ведьм в королевстве, разрешая им творить волшебство без помех. Обрадованный, но ещё не полностью удовлетворенный, пень кудахчет снова и требует, чтобы воздвигли статую Баббитти в качестве напоминания Королю его «собственной глупости». «Пристыженный Король» обещает сделать так, чтобы скульптор создал золотую статую, и он возвращается во дворец. Наконец, «крепкий старый кролик» с палочкой в зубах выбегает из дупла в пне (ага! Вот чьи это белые глаза!) и покидает королевство. Золотая статуя навсегда осталась на пне, и в королевстве больше никогда не охотились на волшебников и ведьм.
Но это больше чем просто история о триумфе умной ведьмы, сказка предупреждает о человеческих слабостях: жадности, высокомерия, эгоизма и двуличности, и показывает, как сбившиеся с пути (но не злые) герои учатся на своих ошибках. То, что рассказ следует сразу после сказки о безумном колдуне, выдвигает на первый план важность, что Роулинг всегда выдвигала на первый план самосознание: Баббитти показывает Королю его высокомерие и жадность, так же, как Прыгающий Горшок выявляет эгоизм волшебника, и Фонтан раскрывает скрытую силу трех ведьм и рыцаря. Из первых четырех сказках только волосатый колдун испытывает действительно ужасную судьбу, так как его непростительное использование Темных Искусств и его нежелание знать, что его истинная сущность освободит его от искупления грехов
5. Волосатое cердце колдуна / The Warlock’s Hairy Heart
В начале мы встречаем красивого, искусного, и богатого молодого колдуна, который прямо таки смущен глупостью его влюбленных друзей. Он настолько непоколебим в своем желании никогда не показать такую «слабость», что использует «Темные Искусства», чтобы сберечь себя от влюбленности.
Не ведая, насколько далеко пошел волшебник, чтобы защитить себя, его семья со смехом отмахивается от его попыток избежать любви, думая, что подходящая девушка заставит его передумать. Но колдун становится гордым, убежденным в своей правоте и впечатленный своей способностью достигать полного безразличия. Даже спустя некоторое время, глядя, как его ровесники женятся и заводят собственные семьи, колдун остаётся вполне довольным собой и своим решением, считая себя счастливчиком, потому что он свободен от эмоциональных потрясений, которые, по его мнению, иссушают и разрывают сердца других. Когда старые родители мага умирают, он не носит траур, а вместо этого чувствует себя «благословенным». Здесь почерк Роулинга немного изменяется, и чернила на странице кажутся немного более темными. Возможно, она нажимает сильнее – она столь же напугана и расстроена своим молодым волшебником, как и мы? Почти все предложения на левой странице практически сталкиваются со сгибом книги, поскольку мы читаем о том, как колдуну комфортно в доме его мертвых родителей. На той странице, когда мы узнаем, что колдун полагает, что его «роскошному» и прекрасному одиночеству можно позавидовать, мы видим первую запинку в письме Роулинга. Как будто она не может перенести написание слова «роскошный», так как ясно, что это не правильно.
Колдун, поклявшийся никогда больше не идти на поводу у своего сердца, вырезает кинжалом его из груди. Чувствую я себя победителем, он падает перед девушкой и умирает.
Сказка о трех братьях (джен)
Сказка о трех братьях
— Не буду спать! Не буду! — Драко плакал, катаясь по кровати. — Не буду, не буду, не бу-у-у-у-ду!
Люциус осторожно помассировал виски. Это невозможно было терпеть.
Нарцисса отправилась к матери утром, и весь день Драко был тихим и послушным. Ходил за ним по дому, обнимая плюшевого пикси, кушал всё, что предлагали домовики, и даже поспал, как было положено, с двенадцати до трех. Нарцисса просила его вести себя достойно, но терпения у маленького негодника хватило лишь на день, а вечером ему вдруг захотелось мороженого. И никакие аргументы не помогали. Спать сын отказывался. Часы пробили полночь — видела бы его Нарцисса! Обычно в это время даже домовики спать укладывались, а уж Драко сам Мерлин велел видеть десятый сон.
— Мороженое нельзя. Ты неделю пил зелья от простуды. Выбери что-то взамен.
Попадание было меткое. Если мороженое он еще мог потребовать у домовиков (но Нарцисса запретила, а значит, нельзя), то уж сказки приходилось читать самому. Так желал Драко. Только вот детские книжки казались Люциусу пустыми и скучными. На половине сказки он начинал переделывать слова, пропускал строчки, чтобы поскорее добраться до финала. И как только Нарцисса справлялась?
Ситуация казалась безвыходной.
— Драко… я мог бы дать тебе одну ложечку мороженого. Если ты пообещаешь спать, — попытался подкупить он сына.
Но Драко с легкостью уловил перемену в настроении отца и сложил на груди руки.
— Не хочу мороженое. Сказку! Сказку, сказку, сказку, сказкусказкусказку-у-у-у!
Люциус нехотя взял в руки книжку.
«Сказку о трех братьях» читали каждый день — он, Нарцисса, эльфы. Люциус успел наизусть выучить текст, но Драко желал слушать только её.
— «Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке», — начал Люциус, но сын тут же перебил:
— Не хочу такую. Хочу другую!
— Нет! Другую, но про братьев. Придумай, как мама.
Люциус отложил книгу и откинулся на спинку кресла-качалки. Придумывать сказки он не умел. Драко посмотрел на него расстроенно и начал хлюпать носом, собираясь вот-вот расплакаться.
— Жили-были три брата, — торопливо пробормотал Люциус, стараясь отвлечь сына. — Они родились в семье чистокровных волшебников. Старший был талантливым. Отец возлагал на него большие надежды. Средний — немного… странным. Он выдумывал разных несуществующих зверей, представлял, что всё вокруг него живое. Многие считали его сумасшедшим. Отец водил его к врачам, давал зелья, но ничего не помогало. А семья та была очень влиятельной.
— Влиятельной, значит, очень известной и богатой. Лучше всех, — попытался объяснить Люциус.
— Как мы… — он помолчал немного и продолжил: — Отец был очень недоволен. Только мама любила всех своих детей одинаково, но она умерла слишком рано.
Люциус покачал головой:
— Тогда отец решил, что в их семье не место среднему брату. Он отдал его на воспитание дальним родственникам. И всем сказал, что сын умер.
— Он поступал так, как было лучше для рода. У него уже был старший сын, которым он гордился. Достаточно, чтобы семья существовала и дальше.
— Не пойму никак! — Драко расстроенно пожал плечами. — Ты бы меня не отдал.
— Конечно, не отдал бы, — кресло-качалка скрипнуло. — Но тогда были иные времена, имелись на то причины. Сумасшедший в семье — это позор.
Драко нахмурил брови снова, видимо, ничего не понимая.
— Младший… — Люциус замолчал, вглядываясь в рисунок на обоях и тщательно подбирая слова, — родился сквибом. Это было еще большим позором для рода. Отец надеялся, что магия проснется. Но младшему брату исполнилось одиннадцать, и ничего не изменилось. В то время старший брат уже был в Хогвартсе — изучал разные науки.
— Он рос в другой семье, и старшему было строго-настрого запрещено общаться с ним. Но и средний брат тоже поступил в Хогвартс. Только они оказались на разных факультетах. Старший — на Слизерине, а средний — на Рейвенкло.
— А младшего брата тоже отдали родственникам?
— Нет. Отец совершил очень жестокий поступок.
— Наказал… по-своему. В этой семье он больше не жил.
— Плохая сказка, — Драко покачал головой. — Надо было мороженое просить.
— Пожалуй. Отец умер, старший сын унаследовал все его деньги и поместье. Стал новым главой рода. Он женился, и у него родился сын. Непослушный мальчишка, который не спал по ночам!
Драко заулыбался, забираясь под одеяло с головой.
— Пап… — он чуть приподнял уголок одеяла. — Иди сюда. Я по секрету скажу.
Люциус вздохнул и нырнул в темноту.
— Я знаю, какой конец у этой сказки. И тебе расскажу за ложечку мороженого.
— Хорошо. Расскажи, и я попрошу Добби принести вазочку.
— Я думаю, что братья всё равно встречаются, чтобы поиграть или поговорить, они же теперь взрослые. А младший брат… как в сказке Бидля Бардля…
Взгляд сына казался печальным, но уверенным. До чего же дети бывают проницательны!
— А у тебя есть бузинная палочка, я знаю. Только ты мне её не показываешь. Потому что я не сплю.
Люциус грустно улыбнулся и прижал сына к себе.
Когда дверь в спальню приоткрылась и в комнату заглянула Нарцисса, отец и сын уже спокойно спали.
В коридорах Мунго пахло зельями. Под ногами тихо, будто замыслив какой-то заговор, скрипел паркет. Люциус свернул за угол и замер. Символ Даров смерти блеснул на серой мантии.
— Давно, — Ксенофилиус пожал плечами, отчего всевозможные кулоны и браслеты зазвенели, как игрушки на елке. — Я заглянул сегодня пораньше. Такой славный день! Попытался убедить колдомедиков отпустить его со мной на прогулку — солнце пошло бы ему на пользу. Но они отказали. Не понимаю, почему им так нравится держать его в четырех стенах? Как думаешь, может, нам…?
Люциус постучал тростью по стене, пытаясь прервать бесконечный поток слов.
— Он сумасшедший. У него здесь особый режим. Не представляю, как тебе в голову пришло просить о таком медиков.
— Я не вижу ничего предосудительного в небольшом путешествии за пределы этого сарая. Чудесное путешествие — в сад и обратно. Всего полчаса, а для него — целая жизнь.
— Хватит! — Люциус нахмурился и покачал головой. Спорить с Лавгудом было бесполезно.
— Я сказал что-то не то?
— Ты всегда говоришь что-то не то. Но всё это не имеет значения. Тебе пора.
— Да, — Ксенофилиус опустил голову и прошел мимо него, очень близко, едва коснувшись пальцами его мантии.
Люциус посмотрел ему вслед и свернул в узкий коридор. Дошел до поста дежурного колдомедика, задержался там на пару минут, ожидая, пока лекарь запишет его имя в журнал посещения, и направился в сорок вторую палату.
Младший сидел в углу и выводил на стенах каракули грифельным карандашом. Бессмысленные жесты, обреченность во взгляде — ничего не менялось уже двадцать лет. Пустая оболочка, оставшаяся от человека после Круциатуса.
— Это я, здравствуй. Здесь холодно, и Драко навел меня на мысль… Словом, я принес тебе мантию, — он накинул на плечи брата черную ткань и отошел подальше. Люциус всегда терялся при виде младшего.
Тот даже не обернулся. Дрожащие грязные пальцы выводили узор за узором на посеревшей от старости штукатурке.
— Впрочем, — Люциус шагнул ближе, — тебе наверняка всё равно. Ты никогда не слушаешь, ты даже не помнишь меня. Не понимаю, зачем я прихожу? На что надеюсь? Сквибу не стать магом. Чокнутому не превратиться в нормального. Это всё детские сказки.
Младший опустился на пол у стены. Карандаш выпал из его рук, и он осторожно обвел пальцем только что нарисованное. Люциус пригляделся к неровному треугольнику. На одно краткое мгновение ему показалось, что в треугольник вписана окружность, и узкая темная линия пересекает её по центру. Знак Даров смерти. Сказка о трех братьях — его давняя надежда на то, что у любой истории может быть хороший конец. Но рисунок так и остался неровным треугольником, завитушка в углу — росчерком старого грифеля, а невнятные символы — бредом больного рассудка.
Уходя, Люциус хлопнул дверью.
— Вы уже закончили, мистер Малфой? — поинтересовался колдомедик, получая очередной мешочек с галлеонами за свое молчание.
— Я больше не приду, — бросил напоследок и аппарировал прямо из коридора.
…Как знать, останься он подольше, будь он внимательнее, а может быть, верь он в сказки, Люциус смог бы разглядеть на стене палаты нестройные буквы — ровную «Л», кривоватую «К» и легкую пунктирную «М». Бесконечный поток линий и узоров сложился бы для него в изображение самой смерти — величественной и жуткой.
Младший поплевал на карандаш, заправил светлую прядь волос за ухо и вывел над символами неровный треугольник — мантию-невидимку. Одну на троих, закрывающую братьев от острых когтей властительницы душ.
— Выживем… все трое, — прошептал он и засмеялся. Лишь для него будущее не было тайной.
