Кто и как убивал Павла I
Как сложилась судьба заговорщиков, которые в ночь на 12 марта 1801 года убили императора?
Причины заговора
«У Христа было 12 апостолов, и даже среди них нашёлся предатель. Вас слишком много, что вас и погубит». Эти слова, вроде бы, сказал Пестелю Никита Панин — один из вдохновителей заговора против Павла. Панин таким образом предупреждал лидера декабристов, что их выступление обречено на провал, и ставил в пример себя и своих единомышленников, свергнувших Павла I.
На самом деле участников заговора против императора было не намного меньше, чем декабристов. В планы Никиты Панина и Петра Палена было посвящено как минимум 180 человек. По другим оценкам, число заговорщиков достигало 300. Другое дело, что не все были в курсе деталей. События ночи 12 марта показали, что даже Панин не знал точных планов своих сообщников. В любом случае, счёт заговорщикам идёт на сотни. В покоях императора в момент убийства присутствовали 14 человек помимо самого Павла. Это уже больше, чем было апостолов у Христа.
К 1801 году у высшего российского дворянства сложилось твёрдое убеждение, что император безумен. Павел не желал мириться с очевидными реалиями, в том числе с аксиомой о том, что абсолютная монархия невозможна без поддержки аристократии. Союз с дворянством — залог успешного правления. Павел же был абсолютистом в кубе. Постоянные опалы, в которые попадали видные придворные, полководцы и даже члены семьи, не способствовали укреплению авторитета монарха. Ссора с Суворовым, конфликт с гвардией, готовящийся приказ об узаконивании внебрачных детей императора — вот далеко не полный список поступков Павла, настроивших против него дворянство.
А ведь был ещё фактически подписанный указ об аресте императрицы Марии Фёдоровны и цесаревича Александра. Апогеем недовольства принято считать историю со штабс-капитаном Кирпичниковым, который позволил себе уничижительное высказывание в адрес горячо любимого Павлом Ордена Святой Анны. За это Кирпичников получил тысячу палок — наказание суровое даже по меркам Ассирийской Империи. Дворянство, гвардия и двор были до крайности возмущены этой историей.
Британский след и роль Александра I
Под конец своего недолгого правления Павел коренным образом изменил внешнюю политику России. После того как Вторая антифранцузская коалиция прекратила своё существование за ненадобностью, император вступил в конфликт с Великобританией, которая до этого считалась едва ли не ближайшим союзником России. Недовольство Павла вызывало господство Британии в морской торговле. Так родился план союза с Пруссией, Швецией и Данией.
Павел мыслил глобально, видя себя главой морской коалиции, которая бы бросила вызов британскому господству. Союзный договор четырёх держав был подписан в декабре 1800 года, месяцем ранее британский флот занял Мальту, которую Павел считал своей. На этом острове император хотел создать средиземноморскую базу российского флота. Он имел на это полное право как великий магистр Ордена Госпитальеров. После захвата Мальты император принял очень суровые ответные меры, наложив арест на все британские суда, находившиеся в российских портах. Это было равносильно объявлению войны.
Существует мнение, что заговор против Павла был вдохновлён из Лондона. По крайней мере, есть основания полагать, что Британия как минимум спонсировала заговорщиков. Доказательств и улик тому нет, однако посланник Великобритании в России Чарльз Уитворт был хорошо осведомлён о планах заговорщиков.
Планы
Леонтий Беннигсен, видный участник выступления, писал позже: «Принято было решение овладеть особой императора и увезти его в такое место, где он мог бы находиться под надлежащим надзором и где был бы лишён возможности делать зло».
Тут, впрочем, нужно помнить, что умер император не столько от удара в голову, сколько от удушья, его удавили шарфом, что несколько противоречит версии о случайном убийстве. Есть версия, что физическое устранение императора всё-таки планировалось заранее как план «В» одного из лидеров заговора — Петра Палена. Об этом плане «В» знали немногие. Даже Никита Панин был не в курсе замысла своего сообщника. Не посвятили в детали и цесаревича (если он, конечно, вообще знал о заговоре), тут довольно было и его согласия на низложение отца.
Главные действующие лица
Их было много, но мы назовём только основных. И сразу отметим, что никто из убийц и участников заговора не понёс серьёзного наказания за то, что пролил кровь монарха.
Никита Панин, бывший вице-канцлер, был душой заговора, который он придумал и спланировал, но в котором так и не принял участия. При Павле он был вице-канцлером, но в 1800 году (очевидно, роковом для императора) попал в опалу. Панина выслали в родовое имение Дугино, запретив появляться в Москве и Петербурге. В ночь на 12 марта он находился в изгнании и в свержении и убийстве не участвовал. Александр I вернул Панина в коллегию иностранных дел, но уже через несколько лет молодой император и граф поссорились. После этого Панин угодил в вечную опалу, вынужден был вернуться в Дугино, где и прожил до самой смерти, которая наступила в 1837 году. Последние три десятка лет жизни он занимался в основном оккультными науками.
Петра Палена называли опорой императора Павла. Он занимал пост военного губернатора Петербурга и ходил у его величества в любимчиках. Надо сказать, что Пален не скрывал того, что участвовал в заговоре, а в частных беседах открыто признавался в убийстве. Этим он навлёк на себя гнев Марии Фёдоровны. Она в конце концов убедила Александра в том, что такого человека опасно оставлять при себе. Пален был снят с должности военного губернатора и отправлен в своё поместье.
Леонтий Беннигсен, командир Изюмского легкоконного полка, имел на Павла зуб за опалу и ссылку. На его карьере участие в заговоре никак не сказалось. Уже через год после убийства императора Беннигсен стал генералом. Широкую известность он приобрёл позже, в годы наполеоновских войн. Так, Беннигсен командовал русской армией в знаменитой битве при Прейсиш-Эйлау, первом крупном сражении, которое Наполеону не удалось выиграть. Во время войны 1812 года был начальником штаба, а на совете в Филях требовал дать французской армии бой у стен Москвы. Беннигсен был осыпан всевозможным наградами, став, в конце концов, кавалером Ордена Святого Георгия первой степени.
Братья Зубовы. Их было трое. Средний, Платон Александрович — ни много ни мало последний фаворит Екатерины II. Павел выслал его за границу, конфисковав имения. В случае возврата Зубову мог грозить арест. Тем не менее он тайно приехал в Петербург и принял активное участие в заговоре. При Александре Зубов стал членом Государственного совета, но ненадолго. Уже в конце 1801-го Зубов покинул его «по собственному желанию».
Что касается третьего брата, Валериана, то его роль в заговоре ясна не до конца. В одном из сражений он потерял ногу, так что в Михайловский замок с остальными не пошёл. Считается, что именно он привлёк на сторону заговорщиков Александра Аргамакова — плац-адъютанта Михайловского замка. Без него сторонникам Палена проблематично было бы попасть в покои императора. Как и Платон, Зубов Валериан был включён Александром в Государственный совет. Но участия в его работе он почти не принимал. Из-за болей в ноге Зубов вынужден был покинуть Петербург. Он умер менее чем через три года после убийства Павла.
Заговор против Павла I: как убивали императора
Причины заговора
Несмотря на многочисленные рассказы о деспотизме Павла I, недовольных его правлением было очень мало. Наоборот, народ очень любил своего императора, который заботился о жизни простых горожан, крестьян и солдат.
Круг недоброжелателей царя составлял очень узкий слой петербургской аристократии. Знатное общество никак не могло забыть многочисленных вольностей, которые были дозволены в годы правления Екатерины II. Поэтому Павел I — который не только заставил дворянство служить по-настоящему, но и строго спрашивал результаты службы — нашёл врагов среди столичного офицерства и чиновничества.
Сначала недовольные просто собирались в аристократических салонах, вели беседы. Вспоминали, как же хорошо жилось при прежней власти, и критиковали реформы императора.
Подобные оппозиционные настроения появились почти сразу после восшествия Павла I на трон, но долгое время оставались лишь пустыми словами.
Положение резко изменилось осенью 1799 года. Итальянский и швейцарский походы русских войск закончились отступлением в Россию, а Павел уверился: и австрийцы, и англичане боятся усиления России куда больше, чем Франции.
Британцы быстро обнаружили, что теряют влияние на Россию. Русских больше не стоило рассматривать ни как одного из главных поставщиков сырья, столь необходимого королевскому флоту, ни как военную силу, готовую за английские деньги сражаться против врагов Лондона. Удержать империю на стороне Великобритании было возможно лишь свергнув действующего правителя.
Англичане рассчитывали, что наследник Александр сохранит пробританский курс российской внешней политики. И, как показала история, не ошибались.
После охлаждения отношений с союзниками по антифранцузской коалиции (а затем и прекращения боевых действий против Франции) английский посол, граф Чарльз Уитворт, стал той организующей силой, которая превратила оппозицию в заговорщиков.
Ключевыми участниками готовящейся измены стали братья Зубовы. Это был могущественный клан, сложившийся вокруг последнего фаворита Екатерины II — светлейшего князя Платона Зубова. Братья обладали огромным влиянием в среде столичной верхушки. Они привлекали к участию в заговоре тех, кто был обязан им карьерой, или просто недовольных императором.
Британские деньги
Но без английских денег и обещанной поддержки британского правительства никакой переворот не свершился бы.
Роль связующего звена между участниками и лордом Уитвортом досталась Ольге Жеребцовой, сестре троих Зубовых. Она отличалась авантюрным характером, считалась исключительной красавицей и была очень близко знакома со множеством влиятельных мужчин. В момент подготовки «комплота» она стала любовницей Уитворта, что обеспечило идеальный канал для передачи денег и информации.
Вместе с Уитвортом к заговору присоединился вице-канцлер граф Никита Панин, один из руководителей русской внешней политики. Несмотря на происхождение из семьи давних сторонников Павла, молодой граф отличался непомерным самолюбием и болезненно воспринимал педантичные указания требовательного и строгого императора. Кроме того, вице-канцлер был приверженцем проанглийской политики и делал всё, чтобы Россия слепо следовала интересам Британии.
Когда появились люди и деньги, дело сразу пошло на лад.
По свидетельству очевидцев, в 1800–начале 1801 года заговорщики были абсолютно не ограничены в средствах.
Светлейший князь Платон Зубов, удалённый в свое провинциальное имение, сумел вернуться в Петербург. И не без участия британской стороны. Французская певица Луиза Шевалье за огромные суммы в золоте (которые ей передала Жеребцова) убедила своего любовника — приближённого к императору графа Ивана Кутайсова, — что Зубова надо простить. Прельщённый обещанием, что светлейший князь женится на его дочери, Кутайсов добился его возвращения в столицу.
Заговорщики очень зависели от британской помощи. Ведя тайную переписку, они отправляли письма с помощью английских дипломатических курьеров. Это обеспечивало безопасность, но увеличивало риск: ведь рано или поздно слухи должны были дойти до сторонников императора.
Так и случилось. Весной 1800 года письма Уитворта перехватили, а самого посла выслали. Впрочем, лорд Уитворт уехал недалеко. По заданию британского правительства он обосновался в Дании, откуда было очень удобно поддерживать связь с участниками «комплота» в Петербурге.
Заговорщики начинают действовать
Обстоятельства благоприятствовали изменникам. Как раз к этому времени граф Панин смог если не вовлечь в эту авантюру наследника русского престола цесаревича Александра, то хотя бы получить от него согласие на отстранение отца от власти.
Ещё в начале 1800 года Панин, старый приятель Александра, вёл с ним разговоры о «безумии» Павла и возможном установлении регентства в связи с этим. Тогда наследник гневно отверг намёки заговорщика.
Летом 1800 года Павел издал указ об узаконении его незаконнорождённой дочери. А в высшем обществе распространился слух: новым наследником будет Николай — младший сын Павла. Затем враги императора стали рассказывать, будто бы самодержец хочет сделать своим наследником родственника жены — герцога Евгения Вюртембергского.
Интриги сделали своё чёрное дело: цесаревич Александр согласился поддержать заговорщиков.
Он настаивал лишь на ненасильственном решении проблемы — отречении Павла и сохранении его жизни.
Что пора переходить от слов к делу, стало ясно зимой 1801 года. В январе император принял решение о русско-французском союзе и совместных действиях против английской колониальной империи в Индии.
В отечественной литературе принято пренебрежительно высказываться о планах Наполеона и Павла сокрушить Британию ударом по её восточным владениям. Однако сами англичане отнеслись к такой угрозе чрезвычайно серьёзно.
Последние недели
26 февраля 1801 года связная заговорщиков, Жеребцова, державшая в руках все крамольные нити и хранившая казну, уехала в Германию. Очень предусмотрительная мера, ведь враги императора уже начали претворять свой план в жизнь. Её разоблачение было бы слишком опасно. А за границей Жеребцова могла переждать планируемый переворот, чтобы вернуться, когда дело будет сделано.
В начале марта до Павла начали доходить сведения о готовящейся измене.
Сохранилась полулегендарная история, будто бы император вызвал генерал-губернатора Петербурга, графа Петра Палена, и прямо спросил его об этом.
Пален на мгновение смутился, но быстро собрался с мыслями. Он заверил монарха, что его (Палена) шпионы проникли в самое сердце заговора. И со дня на день граф будет готов доложить всю информацию, необходимую для разоблачения изменников. Павел поверил хитрому царедворцу.
С этого момента стало ясно: или заговорщики осуществят свой план в течение ближайшего времени, или их разоблачат.
Как охраняли Павла I
Новая императорская резиденция — Михайловский замок — была отлично защищена. Павел, опасавшийся заговоров, лично принимал участие в проектировании. Дворец окружали водные каналы, через которые были переброшены подъёмные мосты. Ночью их поднимали, а ворота замка запирали, после чего никто не мог проникнуть внутрь здания. Резиденция попеременно охранялась караулами различных полков лейб‑гвардии.
Именно в этой части защиты и нашлось слабое место.
Русская гвардия после Петра Великого превратилась в настоящих преторианцев. Развращённые за столетие дворцовых переворотов солдаты считали себя вправе свергать неугодных правителей и возводить на трон тех, кто обещал им больше денег, чинов и вольностей. Военная дисциплина в частях за годы правления Елизаветы и Екатерины II стала мало кому интересной абстракцией.
Павел приложил огромные усилия, чтобы изменить настроения гвардейцев. Постепенно из ленивых придворных они превратились в лучшие боевые части.
Но даже безусловная преданность солдат не могла защитить от измены офицеров. Которые были очень недовольны, что вместо роскошных дневных обедов, вечеров в опере и ночных кутежей они обязаны каждый день с раннего утра являться на службу и заниматься с подчинёнными.
Поэтому неудивительно, что среди участников «крамолы» скоро оказались гвардейцы. За год с небольшим заговорщики смогли привлечь несколько десятков офицеров — от поручиков до генералов. Наиболее насыщены врагами императора оказались Преображенский и Семёновский полки. Именно их изменники и использовали ночью 12 марта.
План переворота
Ночью 11 марта Павел I в последний раз обошёл караулы Михайловского замка и лёг спать.
Уже после вечерней поверки поступили приказы командиров Преображенского и Семёновского полков, вовлёченных в заговор, об изменении состава караулов в замке. В итоге на дежурствах оказались отряды под командованием офицеров‑предателей.
Вход в замок заперли, но это уже не могло защитить императора.
Ночью у командира Преображенского полка Петра Талызина под предлогом ужина собрались те заговорщики, которые не находились на ночном дежурстве. Настроение подогревалось крепкими напитками. Находившийся там граф Пален не пил и не давал пить другим ключевым фигурам заговора. Он огласил план переворота: разделиться на две колонны (первую возглавит он сам, вторую — Платон Зубов), проникнуть во дворец, дойти до спальни Павла I и арестовать императора.
Ночь 12 марта
Незадолго до полуночи заговорщики покинули пиршественные столы и разделились на две группы. В полночь они достигли замка, куда подошли и два батальона гвардейцев. Михайловский дворец был окружён. Караульные офицеры — участники крамолы — без слов открыли ворота замка.
Две колонны изменников проникли внутрь здания. Их встретили караулы гвардейцев.
Преображенцами командовал заговорщик, поручик Сергей Марин.
Несмотря на приказ, солдаты были готовы броситься защищать царя. Но, приставив шпагу к груди правофлангового гренадёра, Марин скомандовал: «Смирно!». И привыкшие к исполнению офицерских приказов гвардейцы замерли в строю.
Второй караул Семёновского полка возглавлял поручик Константин Полторацкий. Он пропустил участников заговора и также удерживал солдат от вмешательства.
Изменники ворвались в спальню императора. Павел попытался спрятаться, но был обнаружен.
Дальнейшие события заслуживают отдельного подробного рассказа, в котором найдётся место версиям, собирались ли участники крамолы убивать императора или лишь хотели принудить его к отречению. Но произошло то, что произошло. На Павла I набросилась толпа озлобленных офицеров. Монарха били по голове и душили… И вскоре он был убит.
Что было бы, если…
Можно ли было предотвратить заговор и спасти императора? Историки убеждены: это было вполне возможным вариантом развития событий.
В истории «комплота» присутствовали несколько переломных моментов, которые могли резко изменить ход событий.
Например, в феврале 1801 года. Тогда в опалу попал граф Фёдор Ростопчин — ближайший советник Павла I, сторонник союза с Францией и недоброжелатель Палена. Если бы граф, имевший огромное влияние и бесконечно преданный императору, остался при дворе, он мог бы разоблачить готовящуюся измену. Именно поэтому участники переворота начали активно действовать лишь после того, как Ростопчин покинул Петербург.
Второй переломный момент связан с трусостью графа Кутайсова. Фаворит Павла I в ночь убийства находился в апартаментах поблизости от монарха. Как только заговорщики подошли к его комнате, чтобы арестовать столь важную фигуру, он полуодетым бежал из Михайловского замка. Если бы Кутайсов не смалодушничал, а предупредил своего благодетеля, Павел I имел бы все шансы спастись и оказаться под защитой надёжных войск.
Третий переломный момент — встреча заговорщиков с караулом Полторацкого. В тот момент, когда цели ворвавшихся во дворец были уже абсолютно ясны, к офицеру подбежал лакей. Он кричал: «Господин офицер, кто бы вы ни были, завтра станете первым человеком в России. Бегите, бегите на помощь к императору, изменники его убивают!»
Полторацкий некоторое время был в замешательстве. Его командир капитан Воронков — тоже участник переворота — изрядно выпил и крепко спал.
А гвардеец действительно мог бы рассчитывать на царскую награду.
Однако Полторацкий выбрал сторону предателей и остался стоять перед ожидавшими команды семёновцами.
Говорят, он был крайне простодушным человеком и, возможно, не смог быстро сообразить, какой выбор даёт ему судьба.
К слову, жизнь Полторацкого была счастливой и при таком исходе. Он стал героем множества войн, дослужился до эполет генерал-лейтенанта. А умер в преклонных летах в Санкт-Петербурге, пережив не только Александра I, но и Николая I.
Убийство Павла I
«ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ: МОЛИСЬ,
ДА ИЗБАВИТ НАС ГОСПОДЬ ОТ ВТОРОГО»
Однако ни об одном из российских переворотов XVIII в. столько не размышляли и не писали, как о событиях 1801 г. Отметим еще раз интерес, серьезнейшие размышления, историко-художественные замыслы различных деятелей русской культуры и общественной мысли: Пушкина, Герцена, Толстого, Тынянова; вспомним заметки Вяземского, гремевшую в начале нынешнего столетия пьесу Мережковского «Павел I», в советское время роман О. Форш «Михайловский замок».
Март 1801 г. интересен историку, художнику, мыслителю. Некоторые черты этого события, отличающие его от остальных, парадоксальным образом помогают приблизиться к более общим, глубинным закономерностям российского XVIII и XIX вв., прибавить нечто серьезное к постановке проблемы власти, народа, идеологии, рассмотреть трагическую коллизию цели и средств.
Видел ли действительно Гете вселенский «фаустовский» смысл в событиях 11 марта, остается, конечно, гипотезой. Вскоре, однако, великому немцу вторит юный Пушкин, как обычно, одной фразой говорящий очень много: «Правление Павла доказывает, что и в просвещенные времена могут родиться Калигулы. ».
Н.Я. Эйдельман. Грань веков
ПАВЕЛ, БЕДНЫЙ ПАВЕЛ…
Между тем заговорщики уже действовали. Михайловский дворец, где располагался император, в эту ночь охраняли войска, верные Александру. Почему-то Павел сам удалил от своих дверей верный ему конногвардейский караул во главе с полковником Саблуковым. В заговоре участвовал даже полковой адъютант Павла I, который и провел во дворец группу заговорщиков. Среди них были лица, занимавшие высшие посты в государстве,- граф Пален, князь Зубов, его брат граф Зубов, князь Волконский, граф Бенигсен и генерал Уваров. Поначалу они якобы намеревались ограничиться арестом Павла с тем, чтобы заставить его отречься от престола в пользу старшего сына.
По дороге в апартаменты императора кто-то из офицеров наткнулся на лакея и ударил его тростью по голове. Лакей поднял крик. Павел, услышав шум, поднятый заговорщиками, попытался скрыться через двери, которые вели в покои императрицы, но они оказались запертыми. Тогда он бросился к окну и спрятался за занавеской. Заговорщики, не найдя императора в постели, на мгновение растерялись. Им показалось, что заговор раскрыт и что это ловушка. Но граф Пален, самый хладнокровный из них, приблизился к постели и, потрогав простыни рукой, воскликнул: «Гнездо еще тепло, птица не может быть далеко». Заговорщики обыскали комнату и обнаружили спрятавшегося императора. Павел стоял беззащитный в ночной рубашке перед заговорщиками, в руках которых сверкали шпаги. Кто-то из присутствующих сказал:
Павел повернулся к Зубову и сказал ему:
— Что вы делаете, Платон Александрович?
В это время в комнату вошел офицер и шепнул Зубову на ухо, что его присутствие необходимо внизу, где опасались гвардии. Зубов ушел, но вместо него вошли еще заговорщики.
— Вы арестованы, ваше величество,- повторил кто-то.
Один из офицеров с ненавистью отвечал ему:
— Еще четыре года тому назад с тобой следовало бы покончить!
На это Павел возразил:
Платон Зубов отвечал, что деспотизм его сделался настолько тяжелым для нации, что они пришли требовать его отречения от престола.
В описании дальнейших событий мемуаристы расходятся. Один пишет, что император «вступил с Зубовым в спор, который длился около получаса и который, в конце концов, принял бурный характер. В это время те из заговорщиков, которые слишком много выпили шампанского, стали выражать нетерпение, тогда как император, в свою очередь, говорил все громче и начал сильно жестикулировать.
В это время шталмейстер граф Николай Зубов, человек громадного проста и необыкновенной силы, будучи совершенно пьян, ударил Павла по руке и сказал: «Что ты так кричишь!»
На основании другой версии, Зубов, будучи сильно пьян, будто бы запустил пальцы в табакерку, которую Павел держал в руках. Тогда император первый ударил Зубова и, таким образом, сам начал ссору. Зубов будто бы выхватил табакерку из рук императора и сильным ударом сшиб его с ног. Но это едва ли правдоподобно, если принять во внимание, что Павел выскочил прямо из кровати и хотел скрыться. Как бы то ни было, несомненно то, что табакерка играла в этом событии известную роль.
Оставшуюся часть ночи лейб-медик Вилие обрабатывал изуродованный труп Павла, чтобы наутро его можно было показать войскам в доказательство его естественной смерти. Но, несмотря на все старания и тщательный грим, на лице императора были видны синие и черные пятна. Когда он лежал в гробу, его треугольная шляпа была надвинута на лоб так, чтобы скрыть, насколько возможно, левый глаз и зашибленный висок.
ЦАРЕУБИЙСТВО. ИЗ ЗАПИСОК М.А. ФОНВИЗИНА
Мысль извести Павла каким бы то ни было способом сделалась почти общею. Граф Пален, неразборчивый в выборе средств, ведущих к цели, решился осуществить ее.
Граф Пален был в большой милости у императора, умевшаго оценить его достоинства. Облеченный доверенностью его, он посвящен был во все важнейшия государственныя дела. Как военный губернатор столицы, Пален заведывал тайною полициею и чрез него одного могли доходить до царя донесения ея агентов: это было ручательством сохранения в тайне предпринимаемаго заговора. Когда мысль о нем созрела, и Пален, зная общественное мнение, враждебное правительству, мог разсчитывать на многих сообщников, решился открыть свое смелое намерение вице-канцлеру графу Н.П. Панину, котораго Павел любил, как племянника своего воспитателя, графа Н.И. Панина. Воспитанный умным и просвещенным дядей, граф Н.П. Панин усвоил свободный его образ мыслей, ненавидел деспотизм и желал не только падения безумнаго царя, но с этим падением учредить законно-свободныя постановления, которыя бы ограничивали царское самовластие. На этот счет и граф Пален разделял его образ мыслей.
Приобретение такого сообщника было тем более важно для успеха дела, что Талызина любили подчиненные: как любимый начальник, он пользовался большим уважением во всех гвардейских полках и мог всегда увлечь за собою не только офицеров, но одушевить и нижних чинов, которые были к нему чрезвычайно привязаны.
«ПЕРЕСТАНЬТЕ РЕБЯЧИТЬСЯ. СТУПАЙТЕ ЦАРСТВОВАТЬ!»
Тем временем Александр, укрывшись в своих апартаментах на первом этаже, провел бессонную ночь, прислушиваясь к любому необычному шуму, раздающемуся над его головой. Неожиданная тишина, которая вдруг последовала за скоротечной суматохой, заледенила его кровь. Он не осмеливался пойти и узнать новости и томился в тревожном ожидании. Жена находилась рядом с ним. Так, прижавшись друг к другу, объятые страхом, они просидели всю ночь, не произнеся ни одного лишнего слова. Что происходит там, наверху? Подписал ли Павел акт отречения? Добились ли Зубов и Беннигсен мирной отставки, как того обещали они при подготовке к этой акции. Или же. Щека к щеке, рука в руке великий князь и Елизавета не допускали и мысли о самом страшном. Александр был одет в парадный мундир, однако слезы непроизвольно скатывались из его глаз. Безусловно, время от времени он робко поглядывал на икону, чтобы ниспросить у нее прощения за то, что происходит без его участия, но с его молчаливого согласия.
Наконец дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился Пален. С виноватыми лицами с ним вошли и несколько офицеров, обступивших Александра. Пален заговорил, и с первых же его слов Александр зашелся в рыданиях. Он без слов понял о трагическом финале жизни своего отца и прекрасно осознавал, что даже если он и не отдавал приказа на подобный исход, то все равно он и не мог ему ничем воспрепятствовать. И какая уж теперь разница, как он будет выглядеть: более виновным, менее виновным или истинно виновным? Гуманные законы имеют все основания для его оправдания, поскольку основываются на том, чем руководствовалось его сознание. Его руки были чисты, но его душа была запятнана навеки. Поскольку он все еще продолжал рыдать, уткнувшись в грудь своей жены, Пален, приблизившись к нему на два шага, со смешанным выражением твердости и сострадания произнес по-французски: «Перестаньте ребячиться. Ступайте царствовать. Пойдите покажитесь гвардии!» Елизавета, которая первая справилась со своими нервами, подбадривает Александра, уговаривая его, несмотря на печаль, взять себя в руки и проявить дань уважения столице, которая сделала свой выбор.
