«Дед возникал то там, то тут»
Казалось бы, какая мистика в стиле фильмов ужасов может приключиться в поезде, когда вокруг полно людей, а поток посетителей тамбура и туалета не иссякает даже ночью. Но оказывается, ситуации в стиле хоррора могут произойти даже в плацкартном вагоне.
РИА Новости/Владимир Астапкович
«Облегчился чуть ли не мне на голову»
«Мы ехали с мамой и братом в купе, а четвертое место занимал этот… Выжрал перед сном пару баночек водки (тогда еще водка в баночках была) и завалился спать. А брат закрыл дверь купе на предохранитель сверху. Тот встал ночью в туалет, а дверь спьяну открыть не смог. Ну и облегчился чуть ли не мне на голову, потому как я спала головой к двери. Спасибо, что не покакал. Знаю, не очень приятно такое читать, рассказала это для того, чтобы некоторые поняли, что наши поезда доставляют не только моральные страдания».
РИА Новости/Кирилл Каллинников
«Су*и тупые! Хочу к бабуле!»
«Ехала на море, поезд «Самара-Адлер». Посадка в 4 утра, и все, естественно, сразу вырубились. На следующей станции такое ощущение, что врубили корабельный ревун или сирену повышенной громкости, а это в поезд садилась мамочка с дочкой 2-х лет, расстроенной от того что ее оторвали от бабушки. И садятся они в мое купе! Кроху заволокли волоком и тут она падает на пол и вопит на весь вагон: «Су*и тупые! Хочу к бабуле!» Тут проснулись даже те, кто спал богатырским сном. И концерт продолжался в течение всех 30 часов пути! Но, к большому счастью, дитя, наоравшись за день, ночью спала, как убитая».
Depositphotos
«Вы никогда не пробовали делать уколы годовалому ребенку в движущемся поезде?»
Поспать в ту ночь мне было не суждено. Вы никогда не пробовали делать уколы годовалому ребенку в движущемся поезде? И не пробуйте. Дай вам бог никогда этого не делать. Удовольствие ниже среднего. Но зато к утру малышу стало значительно лучше. Из поезда вышла с ощущением выполненного долга».
Depositphotos
«Решили, что мы будем счастливы замутить с ними поездную любовь»
Женщины, которым приходится часто путешествовать в поездах, знают, что такое «пассажирские подкаты». Мужчине скучно, он включает режим хищника, выбирает мишень и принимается атаковать. Но одно дело, когда пассажир проявляет знаки внимания и, получив отказ, ретируется на свою полку. А ведь бывают и более настырные кавалеры.
«В купе нас оказалось 4 девушки. Все почти до одной станции. В соседнем купе ехали пьяные «горячие азербайджанские парни», которые решили, что мы будем счастливы с ними замутить «поездную любовь». В общем, мы заперлись в своем купе, а нам под дверь сначала ставили бутылки с шампанским, а потом начали долбиться ногами и орать матюгами. Так мы и ехали всю ночь, молясь, чтобы дверь купе оказалась прочной, а проводница неподкупной и не продала им ключик, который открывает любое купе».
«Мужик бормочет, что с зоны едет, и у него давно женщины не было»
И еще одна история из той же серии, но с более острым сюжетом, достойным триллера.
Кадр из фильма «Транссибирский экспресс»
А случается, адскую поездку в поезде устраивают и вполне безобидные пассажиры. Посмотрите, как это происходит. Подробнее: 7 надежных способов довести соседей по поезду до бешенства
Удивительный рассказ о даме, которая ехала в поезде с жестоким и грубым мужем
У Куприна есть рассказ о даме, которая ехала с жестоким и грубым мужем в поезде. Муж уснул и храпел — устал замечания делать и одергивать… И дама разговорилась с молодым офицером — совершенно невинный разговор, о посторонних вещах. О том, как в детстве можно замереть — и время словно замедляется, его течение становится иным, и это — почти вечность… О том, как таинственно и странно сидеть под столом, отъединившись от всего мира, трогать бахрому на скатерти… О странной горечи в груди, когда смотришь на пылающие и гаснущие угли…
Такие разговоры они вели и прекрасно понимали друг друга; все эти ощущения, чувства, переживания у них были общие, понятные, одинаковые, и говорили они взахлеб о жизни души под храп и завывания спящего грубого человека, стараясь тихо шептать — чтобы не нарушить его сон.
Но он все равно проснулся, перевернулся, что-то злобно бормоча в адрес жены. Молодому офицеру надо было выходить — вот уже его станция. И он вдруг понял, что никогда, никогда он не встретит более близкой и родственной души, с которой так счастливо можно жить, просто — быть вместе… И они вместе и вышли, даже не взяв багаж дамы — в полную неизвестность, но и в полную свободу. Они решились и смогли.
Рассказ написан за несколько лет до революции и кровавых событий — будем надеяться, что они успели пожить и порадоваться. Жизнь коротка. То революция, то война, то старость пришла… Но они решились. А многие — не решаются, когда им выпадает огромное счастье — встретить родственную душу. И остаются в вагоне, машут на прощанье и всю жизнь тоскуют и плачут об утраченной любви.
Об утраченной возможности любви. Страшно рисковать, страшно оставлять чемоданы с нажитым барахлом, страшно менять жизнь, — это так понятно. Но родственную душу человек встречает всего раз в жизни — если встречает. Не всем это дано. И полное понимание, духовная близость — это и есть истинная любовь. И, наверное, мешкать не надо — поезд едет дальше. Время не ждет. И души не хотят расставаться… И это просто напоминание о любви и быстротечности жизни — иногда об этом надо напомнить тем, кто никак не может решиться.
Александр Куприн
«На разъезде»
«На разъезде»
Шахов нагнулся вперед, чтобы увидеть лицо своей соседки, и тихо спросил:
— Что? Очень устали, Любовь Ивановна?
Она поняла его желание. Повинуясь бессознательному и тонкому инстинкту кокетства, она отделила тело от спинки дивана и улыбнулась.
— Нет, нет, мне хорошо.
Лежащая против разговаривающих и покрытая серым шотландским пледом фигура грузно перевернулась с боку на спину.
Ни Любовь Ивановна, ни Шахов не отвечали, но нежная улыбка, беспричинная и волнующая улыбка первых намеков сближения, мгновенно сбежала с их лиц.
Шахов ехал из Петербурга в Константинополь и затем в Египет. Эта поездка была его давнишней, заветной мечтой, но до сих пор ее исполнению мешали то недостаток времени, то недостаток средств. Теперь, продав небольшое имение, он собрался в дорогу, счастливый и беспечный, с одним легким чемоданом в руках.
И вот уже двое суток, начиная от самого Петербурга, странная прихоть судьбы сделала его неразлучным спутником и собеседником очаровательной женщины, которая с каждым часом нравилась ему все больше и больше. Что-то непонятное, привлекательное и совсем не похожее на прозу обыденной жизни казалось Шахову в этом быстром и доверчивом знакомстве. Ему нравилось подолгу глядеть на ее тоненькую, изящную фигурку, на ее разбившиеся пепельные волосы, на нежные глаза, окруженные тенью усталости. Ему нравилось сквозь ритмический грохот вагонов слушать ее мягкий голос, когда им обоим благодаря шуму приходилось близко наклоняться друг к другу.
Когда наступали сумерки, непонятное и привлекательное становилось совсем сказочным. Милое лицо начинало то уходить вдаль, то приближаться; каждую минуту оно принимало все новые и новые, но знакомые и прекрасные черты. И под размеренные звуки летящего поезда Шахову все напевались звучные стихи: «Свет ночной, ночные тени. тени без конца. ряд волшебных изменений милого лица».
Иногда он нарочно ронял платок или спичечницу на пол, чтобы украдкой заглянуть ближе в ее лицо, и каждый раз глаза его встречали ее ласково остановившуюся на нем улыбку.
Шахову приходилось не раз в жизни сталкиваться с женщинами умными и красивыми, красивыми и глупыми, умными и некрасивыми и, наконец, с женщинами и глупыми и некрасивыми. Но никогда еще он не встречал женщины, которая так бы с полуслова понимала его и так бы живо и умно интересовалась всем тем, чем и он интересовался, как Любовь Ивановна, которую он знал всего вторые сутки. Только все, что у него было заносчиво, резко и горячо,- у нее облекалось в какую-то неуловимо милую и нежную доверчивость, соединенную с изящной простотой. И лицом ее, немного бледным и утомленным, он не уставал любоваться во все время дороги.
С женой он обращался то язвительно-нежно, на «вы», то умышленно деспотично. Она, по летам, годилась ему в дочери, и Шахову казалось, что муж на нее смотрит, как на благоприобретенную собственность. Он заставлял ее покрывать ему ноги пледом, брюзжал на нее с утра до вечера, карикатурно и отвратительно-злобно передразнивал почти каждую из ее робких, обращенных к нему фраз. Встречая в этих случаях взгляд молодого художника, Яворский глядел на него так, как будто бы хотел сказать:
«Да, да, вот и погляди, как у меня жена выдрессирована; и всегда будет так, потому что она моя собственная жена».
локте.- Что вы, именно, находите хорошим?
Она отвернулась к окну и молчала.
— Любовь Ивановна сказала мне, что ей удобно сидеть,- вмешался Шахов.
— Хе-хе-хе. очень вам благодарен за разъяснение-с,- обратился Яворский к художнику.- Но мне все-таки желательнее было бы лично выслушать ответ из уст супруги-с.
Любовь Ивановна нетерпеливо и нервно хрустнула сложенными вместе пальцами.
— Я не знаю, Александр Андреевич, почему это вас так заняло,- сказала она сдержанным тоном.- Monsieur Шахов спросил меня, удобно ли мне, и я отвечала, что мне хорошо. Вот и все.
Яворский приподнялся совсем и сел на диван.
И он долго и растянуто говорил от обязанностях хорошей жены. Любовь Ивановна сидела, низко опустив голову. Шахов молчал. Наконец Яворский утомился, прилег и продолжал лежа свои разглагольствования. Потом он совсем замолчал, и вскоре послышалось из-под пледа его всхрапывание.
После долгого молчания Шахов первый начал разговор.
— Любовь Ивановна,- сказал он, соразмеряя свой голос так, чтобы он не был за стуком колес слышен,- мы с вами так о многом говорили. Почему же. Я боюсь, впрочем, показаться нескромным и, может быть, даже назойливым.
Она сразу схватила то, что он хотел сказать.
Шахова эта вспышка доверчивости и тронула, и ужасно обрадовала.
— Вот, вот, я об этом и хотел сказать,- торопливым шепотом заговорил он.- Ах, как хорошо, что вы так сразу меня поняли. Расскажите мне о себе побольше. только, чтобы вам самой это не было больно. Ведь как много мы с вами переговорили, а я до сих пор ничего о вашей жизни не знаю. Только не стыдитесь. И завтра не стыдитесь. Может быть, мы и разъедемся через четверть часа, и не встретимся никогда больше, но все-таки это будет хорошо.
— Да. А вам никогда не приходила в голову мысль, что самые щекотливые вещи легче всего поверять.
— Тому, с кем только что встретишься?
— Да, да. Потому что с близким знакомым уже есть свои прежние отношения. Так по ним все и будет мериться. Но мы с вами отклоняемся. Пожалуй, и не дойдем до того, о чем стали говорить. Рассказывайте же о себе.
— Хорошо. Но я затрудняюсь только начать. И кроме того, я боюсь, чтобы не вышло по-книжному.
— Ничего, ничего. Рассказывайте, как знаете. Ну, начинайте хоть с детства. Где учились? Как учились? Какие были подруги? Какие планы строили? Как шалили?
В это время поезд с оглушительным грохотом промчался по мосту. Мимо окон быстро замелькали белые железные полосы мостового переплета. Когда грохот сменился прежним однообразным шумом, Яворский вдруг сразу перестал храпеть, перевернулся, поправил под головой подушку и что-то произнес. Шахову послышалось не то «черт побери», не то «спать только мешают!». Любовь Ивановна и Шахов замолчали и с возбужденно-нетерпеливым ожиданием глядели на спину Яворского. В этом молчании оба чувствовали что-то неловкое и в то же время сближающее.
— Ну, говорите, говорите,- шепнул наконец Шахов, убедившись, что Яворский опять заснул.
Любовь Ивановна не помнила ни отца, ни матери. Троюродной тетке как-то удалось поместить ее в институт. Время учения было для нее единственным светлым временем в жизни. Несчастье ждало ее в последнем классе. Та же тетка, совсем забывшая Любу в институте, однажды взяла ее в отпуск и познакомила с надворным советником Александром Андреевичем Яворским. С тех пор надворный советник аккуратно каждое воскресенье под именем дяди появлялся в приемной зале института с пирожками от Филиппова и конфетами от Транже. Любовь Ивановна, беспечно смеясь вместе с подругами над дядей, так же беспечно поедала дядины конфеты, не придавая им особенно глубокого смысла.
Бедная институтка, конечно, не могла и подозревать, что Александр Андреевич давно уже взвесил и рассчитал свои на нее виды. В минуту откровенности, сладострастно подмигивая глазком, он уже не раз говорил друзьям о невесте.
«Дураки только,- говорил он,- женятся рано и черт знает на ком. Вот я, например. Женюсь, слава богу, в чинах и при капитальце-с. Да и невеста-то у меня будет прямо из гнездышка. еще тепленькая-с. Из такой что хочешь, то и лепишь. Все равно как воск».
— Да и наивная я уж очень была в то время,- рассказывала Любовь Ивановна.- Когда он был женихом, мне, пожалуй, и нравилось. Букеты. брошки. брильянты. приданое. тонкое белье. Только когда к венцу повезли, я тут все и поняла. Плакала я, упрашивала тетку расстроить брак, руки у нее целовала. не помогло. А Александр Андреевич нашел даже, что слезы ко мне идут. С тех пор я так и живу, как видите, четыре года.
— Нет. Ах, если бы были! Все-таки я знала бы, для чего вся эта бессмыслица творится. К ним бы привязалась. А теперь у меня, кроме книг, и утешения никакого нет.
Она среди разговора не заметила, как поезд замедлял ход. Сквозь запотевшие стекла показалась ярко освещенная станция. Поезд стал.
Разбуженный тишиною Яворский проснулся и быстро сел на диване. Он долго протирал глаза и скреб затылок и, наконец, недовольно уставился на жену.
— Ложись спать, Люба,- сказал он отрывисто и хрипло.- Черт знает что такое! И о чем это, я не понимаю, целую ночь разговаривать? Все равно путного ничего нет.- Яворский опять почесался и покосился на Шахова.- Ложись вот на мое место, а я сидеть буду.
— Нет, нет, Саша, я все равно не могу заснуть. Лежи, пожалуйста,- возразила Любовь Ивановна. Яворский вдруг грубо схватил ее за руку.
Он с силой дернул кверху руку Любови Ивановны и толкнул при этом локтем Шахова. Художник вспыхнул и вскочил с места.
Но ему не дала договорить Любовь Ивановна. Испуганная, дрожащая, она бессознательно положила ему руку на плечо и умоляюще шептала:
— Ради бога! Ради бога.
Шахов стиснул зубы и молча вышел на платформу.
Он обернулся. Это была Любовь Ивановна. Инстинктивно он протянул ей руки. Она отдала ему свои и отвечала на его пожатие долгим пожатием, глядя молча ему в глаза.
И она, торопясь и конфузясь, сняла с пальца маленькое колечко с черным жемчугом, осыпанным брильянтиками.
И он держал в своих руках и нежно сжимал ее руки.
— Да,- сказала она, улыбаясь глазами, полными слез,- судьба иногда нарочно смеется. Смотрите: стоят два поезда. Встретились они и разойдутся, а из окон два человека друг на друга смотрят и глазами провожают, пока не скроются из виду. А может быть. эти два человека. такое бы счастье дали друг другу. такое счастье. Она замолчала, потому что боялась разрыдаться.
Внезапно дерзкая мысль осенила Шахова.
Несколько секунд она молчала, низко опустив голову. Но вдруг подняла на него глаза и ответила:
В одно мгновение Шахов уже был на полотне и на руках бережно переносил Любовь Ивановну на платформу другого поезда. Раздался третий звонок.
Свисток на станции. Свисток на паровозе. Поезд тронулся.
На платформе никого не было, кроме Шахова и Любови Ивановны.
Она не сказала ни слова и спрятала свое лицо у него на груди.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Случай в поезде
Когда я заканчивала институт и пришла на распределение, меня спросили, куда я хочу поехать работать.
Тогда нужно было отработать три года после института. Я сказала, что мне всё равно куда, лишь бы была рядом железная дорога,чтоб домой можно было почаще ездить.Так я попала в небольшой 30 тысячный город.
Зато через него и правда проходила железная дорога. С тех пор каждый год по два раза, летом и зимой, я ездила домой.
Скажу честно, я очень люблю поезда. С молодости. Этот убаюкивающий стук колёс. Пейзажи за окном. Людей таких разных и таких родных.
Больше всего мне нравится, когда заходишь, здороваешься, и незнакомые люди становятся как родные.
Люди любят пообщаться. Кто больше, кто меньше. Но это небольшое замкнутое пространство делает людей ближе друг к другу.
Особенно люблю поезд за эффект попутчика. Незнакомые люди знакомятся, рассказывают друг другу разные истории, часто делятся самым сокровенным. И говорят о том, что волнует и знают, что после поездки попутчика своего никогда не встретят, поэтому ему можно доверить всё, что душе угодно.
Помню вёселую пару в годах, они ехали с отдыха, называли друг друга ласковыми словами и восторженно смотрели друг на друга. Приятно, что люди, прожив много лет вместе, сохранили теплоту отношений.
Другая пара пожилые, уже под 80 лет, тоже были весельчаки. Дедушка всё шутил, а бабушка над ним подтрунивала.Но так это у них получалось по-доброму, что всё купе- и взрослые, и дети тепло общались с ними.
Кажется, что они знали весь вагон. Дед рассказывал анекдоты или интересные истории, а все смеялись. Ехали несколько дней. В конце поездки мы с ними даже сфотографировались на память. Я потом долго всматривалась в эти старые добрые лица.
Помню, ехала молодая пара с девочкой лет пяти. Мама была беременная. Я только зашла на остановке, девочка сидела и рисовала. Родители вышли, как я поняла покурить. Я удивилась,что беременная мать курит, но ничего не сказала. Но как-то вся напряглась. Интуитивно, что ли.
-А ты дома одна остаёшься?
-Да, родители часто уходят, позвонят мне, что скоро придут, а самих долго нет. Уже темно,я боюсь. Сижу одна и плачу.
От этих слов мне как-то стало совсем не по себе.Ну, ладно, думаю, посмотрим,что за родители.Может быть, всё не так страшно.
Потом пришли родители. Я поняла,что у мамы второй брак. Девочка постоянно была чем-то занята-читала, играла, собирала пазлы, рисовала, ворковала и всё прижималась к матери.
Мама её постоянно одёргивала, на вопросы отвечала неохотно, хотя девочка, её звали Настя, ничего лишнего себе не позволяла. Вела себя как старушка. Бывают такие дети.
Я поняла,что девочке не хватает тепла и внимания и решила с ней поиграть в слова.Один говорит одно слово, а другой придумывает слово на последнюю букву. Простая игра. Мы с детьми в поезде всегда так играли.
Вот играем мы с Настей в слова, играем.Уже вовлекли в эту игру соседей. Мужчина с верхней полки начал сыпать названиями и героями из мультиков. Говорит, у меня дочка маленькая. Я мультики с ней смотрю каждый день. Подключился другой сосед со словами типа «синхрофазатрон» или» адронный коллайдер».
Все смеются. Шум, гам. Настя хохочет громче всех:
-Ой, дяденька,что вы такое придумали? Мы и слов-то таких не знаем…
И вот в самый разгар шума и веселья, внезапно с верхней полки, буквально слетает разъярённый папаша Насти и орёт на всё купе:
-Закрой рот, дура. Ещё будешь так хохотать, не знаю, что я тебе сделаю…
Далее была немая сцена. Как в Ревизоре. Все просто опешили от наглости папаши. Девочка покраснела, прижалась ко мне, я гневно глянула на него и сказала:
-А что мы такого делаем?
И мы продолжили игру. Но играли уже потише. Да и настроение было испорчено.
Когда я выходила на своей станции, мне так жалко было расставаться с этой девочкой. Я оставила ей какую-то безделушку на память. А родителям сказала:
-У вас хороший ребёнок. Постарайтесь её не испортить своим воспитанием. Попрощалась с Настенькой и вышла.
Вот такие случаи бывают в поезде. Запоминаются на всю жизнь. Перед выходом из поезда я сфотографировала Настю, и потом часто её вспоминала.
Эта фотография до сих пор хранится в моём старом телефоне…Что стало с этим ребёнком? Не знаю. Дописала и слёзы навернулись на глаза. Жалко таких детей. До слёз…
Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓
в поезде
Другие Истории из жизни
Мда. куда мир катится-то. ЭТо ж какими невоспитанными надо быть
По пьяни еще и не такое и не в таком месте делаешь. 
Я за ЗОЖ
Ну я не про тебя говорю))) Я тоже не пью, тоже за ЗОЖ))))
Да, и не курю тоже, кстати)))
Да мы с тобой идеальны
Н, конечно, мерзко и противно. Но мы не имеем права никого судить. Всем Бог судья.
конечно это не прилично, но, с мужем я бы хотела. в поезде попробовать))))
Саша, но это если только в СВ или в купе на крайний случай когда остальные пассажиры не сели еще.
Вот вот. А то в плацкарте.
у них животный инстинг больше чем разум
А я поражаюсь всему, что происходит вокруг.
фу, блин! их надо было в ютуб выложить, что б знали! ФУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ
А потом это видео еще в редакцию ПУСТЬ ГОВОРЯТ
Пипец. Я если честно немного в шоке от таких людей прибываю. Одним словом животные.
А я, помню, когда в купе ехал ночью, там тетка одна тааааак храпела, что через стену слышно было. Серьезно. ))))
ЧП в поезде.
Мы с сестрой ехали в поезде, в плацкартном вагоне. Предстояла ночёвка. У нас были самые удобные нижние полки, которые я предусмотрительно выбрала за месяц до предстоящей поездки. Куда в более сложном положении находились две грузные тётки бальзаковского возраста и мужчина средних лет, у которых были верхние полки. Тут, как говорится – лотерея. Никогда же заранее не узнаешь, кто будет твоим попутчиком…
Была ещё одна девушка, которая занимала нижнюю боковую полку. Однако, в интересы вредных тёток не входила ночёвка на верхних полках. Они принялись «обрабатывать» ласковым голосом нас с сестрой и эту девушку (нашу попутчицу).
– Ой, мы ведь когда были такого возраста, как вы, никогда никому не отказывали в помощи! – начала нравоучительным голосом издалека первая матрона.
– Да, тогда время было другое, – вторила ей подруга по несчастью, – тогда уважали взрослых, относились с почтением и всегда помогали.
– Вот вы девочки, не могли бы с нами своими полками поменяться? – начала атаку первая матрона. – У меня вот, ноги больные, голова постоянно кружится, вот свалюсь я сверху ночью, вам же потом стыдно будет!
– А почему это я должна с вами меняться? – возмущается наша молоденькая попутчица. – Я за билет заплатила больше, а вы меньше. И потом, может я во сне ворочаюсь сильно и постоянно падаю. Не буду я меняться! – постановила девица и отвернулась к окну.
Естественно, взгляд тёток переключился на двух бедных овечек, то есть на нас с сестрой. А тут просто нужно сказать спасибо нашей советской и честной матушке, которая воспитывала нас в строгости, кротости, труде и постоянной заботе о ближнем…
Нет, ну не совсем, конечно, так уж прямо и согласились сразу. Были возражения… секунд пять… я пыталась что-то там такое сказать… честно… пока они не начали дуэтом петь про свои больные спинки, ножки… Я просто предложила наглым тёткам занять мою полку, но вторую отказалась отдавать.
– Мы с сестрой можем спасть вдвоём на её нижней полке, но на верхнюю полку никто из нас не полезет. Это исключено. – выпалила я довольно миролюбиво и безапелляционно. – Сами между собой договаривайтесь, кому достанется вторая нижняя полка…
Что тут началось! Я таких склок ещё никогда не слышала. Младшая сестра с огромными глазами смотрела на двух взрослых тёток, которые кудахтали в прямом смысле этого слова. Естественно, это побудило проводницу «заглянуть» к нам на огонёк и выяснить, а в чём, собственно дело?
Две матроны начали наперебой «жаловаться» непробиваемой хозяйке плацкартного вагона о своей нелёгкой судьбе, о неблагодарной молодёжи, и о власти, которая непонятно куда смотрит, и непонятно кого воспитывает. И, конечно же, о том, кто из них просто обязан спать на предложенной бездушными девушками нижней полке.
– Так, а ну-ка тихо, а то я смотрю, тут скоро перья полетят! – командным голосом рявкнула тётя-проводница. – Значит так, девочек я в обиду не дам. Куколки, вы со мной пойдёте. Переночуете в моём купе. У меня у самой дома две вот такие скромницы сидят. Постоянно душа за них болит, что обидит какая-нибудь Зоя.
При этих словах наши тёти синхронно сели на полку и закрыли свои рты. Мужичок – очкарик скромно прыснул в ладошку и тут же сделал серьёзный вид, чтобы и ему не попало от местной «генеральши». Матроны застыли в ожидании дальнейших распоряжений проводницы.
– Значит так, кумушки, располагайтесь на нижних полках и чтобы я до утра вас не видела и не слышала, понятно? Девочки, с вещами за мной!
Мы пошли « в гости» с искренней радостью и не прогадали! И чай с блинчиками был, и телевизор был, и целых две свободных полки тоже было! Оказалось, что тётя Ира (а именно так нам эта душевная женщина разрешила себя называть) страдала бессонницей. Она всю ночь вязала свитер своему мужу, приговаривая, что это ему подарок к юбилею.
Рано утром нас разбудил громкий крик:
Проводница едва остановила нашу молоденькую попутчицу, которая бежала и собиралась нажимать стоп-кран.
– Да, погоди ты, ненормальная! Чего орёшь. Всех разбудила. Пойдём, покажешь, кого убили.
Мы с сестрой посмотрели друг на друга сонными и испуганными глазами. Потом подскочили и стали быстро одеваться. Мало ли что! А вдруг и правда кого-то убили? Милиция заявится, а мы в пижамках!
Акустика в плацкартных вагонах «замечательная», даже подслушивать не нужно:
– Кого убили, показывай! – хмуро спросила проводница
– Вот. Они обе в крови видите? – дрожащим голосом шепчет девчонка.
– Ух ты, елки –палки! – вырывается у тёти Иры. – А что ж они ночью-то не поделили?
