Детский час
для детей и родителей
Отзыв о рассказе Пришвина «Предательская колбаса»
Главные герои рассказа Михаила Пришвина «Предательская колбаса» — собака по кличке Ярик и ее хозяин. Они жили в городе, где Ярик дружил с собакой по кличке Рябчик. Но потом хозяин вместе с Яриком переехал в лесной домик в шести верстах от города.
И в тот же день Ярик пропал. Хозяин весь день искал его, и уже собирался обращаться в городскую милицию. Но на следующее утро Ярика привели дети. Оказалось, что он убежал в гости к Рябчику.
Хозяин строго поговорил с собакой, и она поняла, что виновата. Но через неделю Ярик опять исчез. И вновь его привели дети, сказав, что Ярик был у Рябчика. Хозяин посадил непослушную собаку в подвал, а сам попросил детей, чтобы в следующий раз они не приводили Ярика, а просто не давали ему еды, чтобы Ярик вернулся домой сам.
Просидев сутки в подвале, Ярик вновь стал послушной собакой, неотлучно находясь при хозяине. Однако через две недели он опять исчез. Из города пришли дети и сказали, что Ярик у них. Хозяин Ярика попросил детей не кормить его собаку и стал ждать, когда Ярик сам вернется домой.
Он ждал весь следующий день. Ярик вернулся только с наступлением темноты. Чувствуя свою вину, пес незаметно прокрался в дом и спрятался под диваном. Тогда хозяин решил воспользоваться хитрой уловкой, чтобы Ярик сам показался ему на глаза.
В столе у хозяина лежала копченая колбаса, которой он часто угощал Ярика. Хозяин достал колбасу из стола и по комнате распространился аппетитный запах. Но пес ничем не выдавал своего присутствия.
Тогда хозяин бросил на пол шкурку от колбасы. Она исчезла так быстро, что даже не было заметно, как Ярик ее схватил. Хозяин решил во что бы то ни стало выманить непослушного пса из-под дивана. Он привязал кусочек колбасы к нитке и опустил вниз, туда, где прятался хитрый пес. Когда показался язык Ярика, хозяин поднял колбасу вверх.
Так он сумел выманить собаку из-под дивана. Потом, держа в руках предательскую колбасу, хозяин вышел во двор, а пес следовал за ним. Когда Ярик понял, куда ведет его хозяин, он улегся на землю. А хозяин открыл дверь подвала и вежливо попросил собаку пройти внутрь.
Таково краткое содержание рассказа.
Главная мысль рассказа Пришвина «Предательская колбаса» заключается в том, что хитрость можно победить другой хитростью. Пес по кличке Ярик самовольно убежал от хозяина, а когда он вернулся, то решил спрятаться под диваном, чтобы избежать наказания. Но хозяин выманил пса из-под дивана с помощью кусочка колбасы и отвел его в подвал.
Рассказ Пришвина «Предательская колбаса» учит не идти на поводу у непослушных домашних животных, и всеми мерами воспитывать в них беспрекословное подчинение хозяевам.
Этот рассказ мне понравился тем, что хозяин целенаправленно воспитывал послушание у пса, но я с сомнением отношусь к тому факту, что животное следует держать в подвале. Все-таки надо было поискать другие способы приучения собаки к новому дому. Либо завести другого пса, а этого оставить рядом с Рябчиком. А чтобы ухаживал за ним кто-то из детей.
Какие пословицы подходят к рассказу Пришвина «Предательская колбаса»?
Каков хозяин, таковы у него и собаки.
Каждая хитрость прикрыта глупостью.
Собака — друг человека.
Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.
Школьное чтиво
Произведения школьной литературы в простой и доступной форме
22.11.2019
Пришвин М. «Ярик»
Жанр: рассказ о животных
Главные герои рассказа «Ярик» и их характеристика
Чему учит рассказ «Ярик»
Рассказ учит любить природу и никогда не убивать животных напрасно. Учит терпению и выдержке. Учит умению охотиться на птицу, выслеживать дичь, охотничьим хитростям. Учит прощать ошибки.
Отзыв на рассказ «Ярик»
Мне понравился этот забавный рассказ. Мне понравилась собака Ярик, молодая, но такая трудолюбивая и ответственная. И особенно мне понравилось, что птицам на самом деле ничего не угрожало. Автор не собирался их убивать, он просто натаскивал собаку.
Пословицы к рассказу «Ярик»
Не ошибается тот, кто не работает.
Тяжело в ученье, легко в в бою.
Труд при учении скучен, да плод от учения вкусен.
Зверь хитер для неопытного.
Всякий родится, да не всякий в охотники годится.
Читать краткое содержание, краткий пересказ рассказа «Ярик»
Охотник некоторое время сам выслеживал птиц по следам, потому что лишился собаки. Но потом приятель подарил ему щенка-ирландца, и охотник стал его натаскивать.
Дело было на вырубке. Переждав под елкой дождь и дождавшись, когда птицы полетят кормиться, охотник пустил Ярика искать следы.
Ярик к тому времени уже не был новичком, он заканчивал курс обучения сеттера. Он легко взял след птиц и скоро вывел охотника к непролазным зарослям. Там он вильнул хвостом и показал, что дальше следов нет, что он вел хозяина по старым следам, которые птицы оставили до дождя.
Пришлось вернуться и начинать поиски заново.
Ярик нашел куст, под которым тетерева пережидали дождь, и повел дальше хозяина по следу птицы. Он показывал, что птица рядом, чуть впереди.
И вот Ярик сделал мертвую стойку, высунув язык и сжав челюсти. На язык собаке сел комар, но Ярик не шевелился, чтобы не спугнуть птицу.
Охотник подошел и сбил комара. Он любовался собакой. Охотник обошел куст, в котором спрятались тетерева. Матка решила обмануть охотника и выскочила из куста, отвлекая внимание от деток. Она вспорхнула перед носом Ярика, потом упала в траву и побежала, словно враз разучилась летать.
Этого Ярик не выдержал и бросился за маткой. А та засвистела и тетеревята разлетелись кто куда.
Ярик вернулся пристыженный, и охотник сказал, что сейчас обманет матку и посмеется над тетеревами. Он стал свистеть подражая свисту молодых тетеревов. Матка ответила, засвистели другие тетерева. Вскоре на охотника выбежал маленький птенец и он схватил его. Потом дал в наказание Ярику понюхать птенца, а для собаки это было унижением.
И вот матка собрала всех птенцов, кроме последнего. Охотник снова засвистел, подзывая матку и та привела к нему весь выводок.
Охотник выпустил своего птенца. посоветовал Ярику не быть дураком и смеялся, глядя, как улетают тетерева.
Пришвин Михаил рассказ «Кладовая Солнца»
Читательский дневник по рассказу «Кладовая солнца» Михаила Пришвина
Автор: Михаил Михайлович Пришвин
Название произведения: «Кладовая солнца»
Главные герои: Настя, Митраша.
Характеристика главных героев:
Митраша — мальчик серьёзный и ответственный.
Храбрости ему не занимать, но любит спорить.
Он сам из ружья убивает волка, хотя целился в зайца.
Настя — старательная и заботливая девочка.
Это старшая сестра Митраши и старается его опекать.
Характеристика второстепенных героев:
Травка — добрая и верная собака. Не может забыть своего хозяина.
Серый помещик — волк, жадный, жестокий.
Краткое содержание «Кладовая солнца»
В селе возле болота жили сироты.
Девочка Настя и её брат Митраша.
Они были хозяйственными и самостоятельными.
Однажды дети отправились на болото собирать клюкву.
В дороге они поругались и пошли порознь разными тропами.
Митраша попал в трясину и стал кричать, зовя на помощь.
Его сестра увлеклась сбором клюквы и не слышала брата.
Брат и сестра встретились и помирились.
Они отдали собранную клюкву раненым солдатам в госпиталь.
План рассказа:
1. Хозяйство брата и сестры.
2. В лес за клюквой.
5. Митраша и болото.
7. Встреча с помещиком.
8. Возвращение домой.
Детский рисунок-иллюстрация
Основная мысль рассказа «Кладовая солнца»:
Главная мысль рассказа в том, что нужно держаться вместе, быть командой и помогать друг другу, несмотря на разногласия.
Основная идея рассказа в том, что болота представляют собой огромное богатство, расходовать которое нужно бережно и аккуратно.
Чему учит рассказа
Произведение учит находить компромиссы, договариваться и поддерживать друг друга.
Учит никогда не опускать руки, бороться до конца.
Учит любить и беречь природу.
Краткий отзыв по произведению «Кладовая солнца» для читательского дневника:
Прочитав этот рассказ, я подумала о том, что часто мелкие ссоры и обиды серьёзно вредят большому делу.
Люди не могут найти общий язык и делают всё наперекор.
Вот и герои рассказа поссорились в самый ответственный момент.
Из-за этого мальчик едва не погиб.
Дети были неправы оба.
Митраша потому что хотел всё делать сам, слишком верил в свои силы.
Настя потому что была упрямой и тоже самоуверенной.
Это интересный и поучительный рассказ, в котором автор описал почти реальный случай на болоте.
Писателю удалось показать, как опасно разделяться в лесу, действовать поодиночке.
Тогда как дикая природа всегда таит в себе опасность.
Несмотря на это, мне очень понравились герои рассказа.
Они были смелыми, упорными, трудолюбивыми.
Они привыкли полагаться на свои силы.
В этот раз такая самоуверенность подвела их, но они учли урок.
Я всем советую прочитать этот рассказ и подумать о том, что нельзя ссориться по пустякам.
О том, что умный человек уступит глупому, чтобы не было плохо всем.
Пословицы к рассказу:
Один в поле не воин.
Друг за друга держись — от беды воротись.
На что и клад, когда в семье лад.
Хороша помощь вовремя.
Отрывок, поразивший меня больше всего:
Но было уже поздно.
Сгоряча, как раненый, — пропадать так уж пропадать! — на авось, рванулся ещё, и ещё, и ещё.
И почувствовал, что он плотно схвачен со всех сторон по самую грудь.
Теперь даже и сильно дыхнуть ему нельзя было: при малейшем движении его тянуло вниз.
Он мог сделать только одно: положить плашмя ружьё на болото и, опираясь на него двумя руками, не шевелиться и успокоить поскорее дыхание.
Так он и сделал: снял с себя ружьё, положил его перед собой, оперся на него той и другой рукой.
В сборник «Зеленый шум» известного русского советского писателя M.M. Пришвина (1873–1954) вошли его наиболее значительные произведения, рассказывающие о встречах с интересными людьми, о красоте русской природы и животном мире нашей страны.
Часть сборника, посвященная собакам.
Михаил Михайлович Пришвин
Однажды я лишился своей легавой собаки и я охотился по бродкам, значит, росистым утром находил следы птиц на траве и по ним добирал, как собака, и не могу наверно сказать, но мне кажется, я немного и чуял.
В то время верст за тридцать от нас ветеринарному фельдшеру удалось повязать свою замечательную ирландскую суку с кобелем той же породы, та и другая собаки были из одного разгромленного богатого имения. И вот однажды в тот самый момент, когда жить стило особенно трудно, один мой приятель доставил мне шестинедельного щенка-ирландца. Я не отказался от подарка и выходил себе друга. Натаска без ружья мне доставляет иногда наслаждение не меньшее, чем настоящая охота с ружьем.
Помню, раз было… На вырубке вокруг старых черных пней было множество высоких, елочкой, красных цветов, и от них вся вырубка казалась красной, хотя гораздо больше тут было Иван-да-Марьи, цветов наполовину синих, наполовину желтых, во множестве тут были тоже и белые ромашки с желтой пуговкой в сердце, звонцы, синие колокольчики, лиловое кукушкино платье, – каких, каких цветов не было, но от красных елочек, казалось, вся вырубка была красная. А возле черных пней еще можно было найти переспелую и очень сладкую землянику. Летним временем дождик совсем не мешает, я пересидел его под елкой, сюда же в сухое место собрались от дождя комары, и как ни дымил я на них из своей трубки – собаку мою, Ярика, они очень мучили. Пришлось развести грудок, как у нас называют костер, дым от еловых шишек повалил очень густой, и скоро мы выжили комаров и выгнали их на дождик. Но не успели мы с комарами расправиться, дождик перестал. Летний дождик – одно только удовольствие.
Пришлось все-таки под елкой просидеть еще с полчаса и дождаться, пока птицы выйдут кормиться и дадут по росе свежие следы. Когда по расчету это время прошло, мы вышли на красную вырубку, и, сказав:
– Ищи, друг! – я пустил своего Ярика.
Ярику теперь пошло третье поле. Он проходит под моим руководством высший курс ирландского сеттера, третье поле – конец ученью, и если все будет благополучно, в конце этого лета у меня будет лучшая в мире охотничья собака, выученный мной ирландский сеттер, неутомимый и с чутьем на громадное расстояние.
Часто я с завистью смотрю на нос своего Ярика и думаю: «Вот, если бы мне такой аппарат, вот побежал бы я на ветерок по цветущей красной вырубке и ловил бы и ловил интересные мне запахи».
Но не чуткие мы и лишены громадного удовольствия. Мы постоянно спрашиваем: «Как ваше зрение, хорошо ли вы слышите?», но никто из нас не спросит: «Как вы чуете, как у вас дела с носом?» Много лет я учу охотничьих собак. Всегда, если собака причует дичь и поведет, испытываю большое радостное волнение и часто думаю: «Что же это было бы, если бы не Ярик, а я сам чуял дичь?»
– Ну, ищи, гражданин! – повторил я своему другу.
И он пустился кругами по красной вырубке.
Скоро на опушке Ярик остановился под деревьями, крепко обнюхал место, искоса, очень серьезно посмотрев на меня, пригласил следовать: мы понимаем друг друга без слов. Он повел меня за собой очень медленно, сам же уменьшился на ногах и очень стал похож на лисицу.
Так мы пришли к густой заросли, в которую пролезть мог только Ярик, но одного его пустить туда я бы не решился: один он мог увлечься птицами, кинуться на них, мокрых от дождя, и погубить все мои труды по обучению. С сожалением хотел было я его отозвать, но вдруг он вильнул своим великолепным, похожим на крыло, хвостом, взглянул на меня; я понял, он говорил:
– Они тут ночевали, а кормились на поляне с красными цветами.
– Как же быть? – спросил я.
Он понюхал цветы: следов не было. И все стало понятно: дождик смыл все следы, а те, по которым мы шли, сохранились, потому что были под деревьями.
Оставалось сделать новый круг по вырубке до встречи с новыми следами после дождя. Но Ярик и полукруга не сделал, остановился возле небольшого, но очень густого куста. Запах тетеревов пахнул ему на всем ходу, и потому он стал в очень странной позе, весь кольцом изогнулся и, если бы хотел, мог во все удовольствие любоваться своим великолепным хвостом. Я поспешил к нему, огладил и шепотом сказал:
Он распрямился, попробовал шагнуть вперед, и это оказалось возможно, только очень тихо. Так, обойдя весь куст кругом, он дал мне понять: «Они тут были во время дождя».
И уже по самому свежему следу, по роске, по видимому глазом зеленому бродку на седой от капель дождя траве повел, касаясь своим длинным пером на хвосте самой земли.
Вероятно, они услышали нас и тоже пошли вперед, я это понял по Ярику, он мне по-своему доложил:
– Идут впереди нас и очень близко.
Они все вошли в большой куст можжевельника, и тут Ярик сделал свою последнюю мертвую стойку. До сих пор ему еще можно было время от времени раскрывать рот и хахать, выпуская свой длинный розовый язык, теперь же челюсти были крепко стиснуты, и только маленький кончик языка, не успевший вовремя вобраться в рот, торчал из-под губы, как розовый лепесток. Комар сел на розовый кончик, впился, стал наливаться, и видно было, как темно-коричневая, словно клеенчатая, тюпка на носу Ярика волновалась от боли и танцевала от запаха, но убрать язык было невозможно: если открыть рот, то оттуда может сильно хахнуть и птиц испугать.
Но я не так волновался, как Ярик, осторожно подошел, ловким щелчком скинул комара и полюбовался на Ярика сбоку: как изваянный, стоял он с вытянутым в линию спины хвостом-крылом, а зато в глазах собралась в двух точках вся жизнь.
Тихонько я обошел куст и стал против Ярика, чтобы птицы не улетели за куст невидимо, а поднялись вверх.
Мы так довольно долго стояли, и, конечно, они в кусту хорошо знали, что мы стоим с двух сторон.
Я сделал шаг к кусту и услышал голос тетеревиной матки, она квохнула и этим сказала детям.
– Лечу, посмотрю, а вы пока посидите.
И со страшным треском вылетела.
Если бы на меня она полетела, то Ярик бы не тронулся, и если бы даже просто полетела над ним, он не забыл бы, что главная добыча сидит в кусту, и какое это страшное преступление бежать за взлетевшей птицей. Но большая серая, почти в курицу, птица вдруг кувыркнулась в воздухе, подлетела почти к самому Ярикову носу и над самой землей тихонько полетела, маня его криком:
– Догоняй же, я летать не умею!
И, как убитая, в десяти шагах упала на траву и по ней побежала, шевеля высокие красные цветы.
Этого Ярик не выдержал и, забыв годы моей науки, ринулся.
Фокус удался, она отманила зверя от выводка и, крикнув в кусты детям.
– Летите, летите все в разные стороны, – сама вдруг взмыла над лесом и была такова.
Рассказ ярик для читательского дневника
Однажды я лишился своей легавой собаки и я охотился по бродкам, значит, росистым утром находил следы птиц на траве и по ним добирал, как собака, и не могу наверно сказать, но мне кажется, я немного и чуял.
В то время верст за тридцать от нас ветеринарному фельдшеру удалось повязать свою замечательную ирландскую суку с кобелем той же породы, та и другая собаки были из одного разгромленного богатого имения. И вот однажды в тот самый момент, когда жить стило особенно трудно, один мой приятель доставил мне шестинедельного щенка-ирландца. Я не отказался от подарка и выходил себе друга. Натаска без ружья мне доставляет иногда наслаждение не меньшее, чем настоящая охота с ружьем.
Помню, раз было… На вырубке вокруг старых черных пней было множество высоких, елочкой, красных цветов, и от них вся вырубка казалась красной, хотя гораздо больше тут было Иван-да-Марьи, цветов наполовину синих, наполовину желтых, во множестве тут были тоже и белые ромашки с желтой пуговкой в сердце, звонцы, синие колокольчики, лиловое кукушкино платье, – каких, каких цветов не было, но от красных елочек, казалось, вся вырубка была красная. А возле черных пней еще можно было найти переспелую и очень сладкую землянику. Летним временем дождик совсем не мешает, я пересидел его под елкой, сюда же в сухое место собрались от дождя комары, и как ни дымил я на них из своей трубки – собаку мою, Ярика, они очень мучили. Пришлось развести грудок, как у нас называют костер, дым от еловых шишек повалил очень густой, и скоро мы выжили комаров и выгнали их на дождик. Но не успели мы с комарами расправиться, дождик перестал. Летний дождик – одно только удовольствие.
Пришлось все-таки под елкой просидеть еще с полчаса и дождаться, пока птицы выйдут кормиться и дадут по росе свежие следы. Когда по расчету это время прошло, мы вышли на красную вырубку, и, сказав:
– Ищи, друг! – я пустил своего Ярика.
Ярику теперь пошло третье поле. Он проходит под моим руководством высший курс ирландского сеттера, третье поле – конец ученью, и если все будет благополучно, в конце этого лета у меня будет лучшая в мире охотничья собака, выученный мной ирландский сеттер, неутомимый и с чутьем на громадное расстояние.
Часто я с завистью смотрю на нос своего Ярика и думаю: «Вот, если бы мне такой аппарат, вот побежал бы я на ветерок по цветущей красной вырубке и ловил бы и ловил интересные мне запахи».
Но не чуткие мы и лишены громадного удовольствия. Мы постоянно спрашиваем: «Как ваше зрение, хорошо ли вы слышите?», но никто из нас не спросит: «Как вы чуете, как у вас дела с носом?» Много лет я учу охотничьих собак. Всегда, если собака причует дичь и поведет, испытываю большое радостное волнение и часто думаю: «Что же это было бы, если бы не Ярик, а я сам чуял дичь?»
– Ну, ищи, гражданин! – повторил я своему другу.
И он пустился кругами по красной вырубке.
Скоро на опушке Ярик остановился под деревьями, крепко обнюхал место, искоса, очень серьезно посмотрев на меня, пригласил следовать: мы понимаем друг друга без слов. Он повел меня за собой очень медленно, сам же уменьшился на ногах и очень стал похож на лисицу.
Так мы пришли к густой заросли, в которую пролезть мог только Ярик, но одного его пустить туда я бы не решился: один он мог увлечься птицами, кинуться на них, мокрых от дождя, и погубить все мои труды по обучению. С сожалением хотел было я его отозвать, но вдруг он вильнул своим великолепным, похожим на крыло, хвостом, взглянул на меня; я понял, он говорил:
– Они тут ночевали, а кормились на поляне с красными цветами.
– Как же быть? – спросил я.
Он понюхал цветы: следов не было. И все стало понятно: дождик смыл все следы, а те, по которым мы шли, сохранились, потому что были под деревьями.
Оставалось сделать новый круг по вырубке до встречи с новыми следами после дождя. Но Ярик и полукруга не сделал, остановился возле небольшого, но очень густого куста. Запах тетеревов пахнул ему на всем ходу, и потому он стал в очень странной позе, весь кольцом изогнулся и, если бы хотел, мог во все удовольствие любоваться своим великолепным хвостом. Я поспешил к нему, огладил и шепотом сказал:
Он распрямился, попробовал шагнуть вперед, и это оказалось возможно, только очень тихо. Так, обойдя весь куст кругом, он дал мне понять: «Они тут были во время дождя».
И уже по самому свежему следу, по роске, по видимому глазом зеленому бродку на седой от капель дождя траве повел, касаясь своим длинным пером на хвосте самой земли.
Вероятно, они услышали нас и тоже пошли вперед, я это понял по Ярику, он мне по-своему доложил:
– Идут впереди нас и очень близко.
Они все вошли в большой куст можжевельника, и тут Ярик сделал свою последнюю мертвую стойку. До сих пор ему еще можно было время от времени раскрывать рот и хахать, выпуская свой длинный розовый язык, теперь же челюсти были крепко стиснуты, и только маленький кончик языка, не успевший вовремя вобраться в рот, торчал из-под губы, как розовый лепесток. Комар сел на розовый кончик, впился, стал наливаться, и видно было, как темно-коричневая, словно клеенчатая, тюпка на носу Ярика волновалась от боли и танцевала от запаха, но убрать язык было невозможно: если открыть рот, то оттуда может сильно хахнуть и птиц испугать.
Но я не так волновался, как Ярик, осторожно подошел, ловким щелчком скинул комара и полюбовался на Ярика сбоку: как изваянный, стоял он с вытянутым в линию спины хвостом-крылом, а зато в глазах собралась в двух точках вся жизнь.
Тихонько я обошел куст и стал против Ярика, чтобы птицы не улетели за куст невидимо, а поднялись вверх.
Мы так довольно долго стояли, и, конечно, они в кусту хорошо знали, что мы стоим с двух сторон.
Я сделал шаг к кусту и услышал голос тетеревиной матки, она квохнула и этим сказала детям.
– Лечу, посмотрю, а вы пока посидите.
И со страшным треском вылетела.
Если бы на меня она полетела, то Ярик бы не тронулся, и если бы даже просто полетела над ним, он не забыл бы, что главная добыча сидит в кусту, и какое это страшное преступление бежать за взлетевшей птицей. Но большая серая, почти в курицу, птица вдруг кувыркнулась в воздухе, подлетела почти к самому Ярикову носу и над самой землей тихонько полетела, маня его криком:
– Догоняй же, я летать не умею!
И, как убитая, в десяти шагах упала на траву и по ней побежала, шевеля высокие красные цветы.
Этого Ярик не выдержал и, забыв годы моей науки, ринулся.
Фокус удался, она отманила зверя от выводка и, крикнув в кусты детям.
– Летите, летите все в разные стороны, – сама вдруг взмыла над лесом и была такова.
Молодые тетерева разлетелись в разные стороны, и как будто слышалось издали Ярику:
– Назад! – крикнул я своему одураченному другу.
Он опомнился и виноватый медленно стал подходить.
Особенным, жалким голосом я спрашиваю:
Ползет виноватый, кладет мне на коленку голову, очень просит простить.
– Ладно, – говорю я, усаживаясь в куст, – лезь за мной, смирно сиди, не хахай: мы сейчас с тобой одурачим всю эту публику.
Минут через десять я тихонько свищу, как тетеревята:
– Квох, квох, – отвечает она, и это значит:
Тогда с разных сторон засвистело, как я:
– Иду, иду, – всем отвечает она.
Один цыпленок свистит очень близко от меня, я ему отвечаю, он бежит, и вот я вижу у меня возле самой коленки шевелится трава.
Посмотрев Ярику в глаза, погрозив ему кулаком, я быстро накрываю ладонью шевелящееся место и вытаскиваю серого, величиною с голубя, цыпленка.
– Ну, понюхай, – тихонько говорю Ярику.
Он отвертывает нос: боится хамкнуть.
– Нет, брат, нет, – жалким голосом прошу я, – поню-хай-ка!
Нюхает, а сам, как паровоз.
Самое сильное наказание.
Вот теперь я уже смело свищу и знаю, непременно прибежит ко мне матка: всех соберет, одного не хватит – и прибежит за последним.
Их всех, кроме моего, семь; слышу, как один за другим, отыскав мать, смолкают, и когда все семь смолкли, я, восьмой, спрашиваю:
– Иди к нам, – отвечает она.
– Фиу, фиу: нет, ты веди всех ко мне.
Идет, бежит, вижу, как из травы то тут, то там, как горлышко бутылки, высунется ее шея, а за ней везде шевелит траву и весь ее выводок.
Все они сидят от меня в двух шагах, теперь я говорю Ярику глазами:
– Ну, не будь дураком!
И пускаю своего тетеревенка.
Он хлопает крыльями о куст, и все хлопают, все вздымаются. А мы из куста с Яриком смотрим вслед улетающим, смеемся:
