Деревенские рассказы
Анна Сальникова
Деревенские рассказы
Деревенские рассказы.
В отпуск я приезжаю в родные края, рязанскую область, где ветхая избушка притулилась на окраине села. В этой избушке живет моя старенькая мать. Здесь прошло все мое детство и юность. Отсюда мне дали путевку в жизнь.
Мне с детства хотелось путешествовать, как говорится, мир посмотреть. Вот и заносила меня судьба сначала в Ленинград, потом в Карелию, а затем снова в Ленинград, теперь уже Петербург, где я живу со своим сыном и мужем уже двадцать восемь лет. А как только наступает лето и начинается отпуск, я спешу скорее в свой отчий дом, в котором многое осталось так, как было в моем далеком детстве.
Станция, на которой останавливаются все проходящие поезда, называется Верда. И, конечно же, на станции есть вокзал. Не так давно его отремонтировали и стоит он сейчас красивый. Я решила зайти внутрь и посмотреть что там и как. Оказалось, ничего там нет, кроме сидений из трех мест. Билеты здесь теперь не продают, да и мало кто заходит посидеть перед приходом поезда. И я снова ударилась в воспоминания.
Жизнь на вокзале кипела. Хорошо, если перед приходом поезда удавалось купить билетик. Люди из деревень приезжали с баулами и сидели в ожидании поезда или спали, вытянувшись на скамейках. Женщины к прибытию поезда приносили ведра с яблоками, картошкой, чтобы продать выходящим из вагона пассажирам.
Сюда мы с отцом приходили встречать мать, возвращавшуюся из Москвы с продуктами и гостинцами.
Хочется рассказать про нашу речку. Сейчас это, конечно, просто ручей, заросший камышом и маленькими деревцами. А много лет назад это была большая речка. И всегда на речке был народ. В летнее время целыми днями там отдыхали и купались приезжие чаще всего из Москвы или из Ленинграда. Они приходили с детьми, загорали, плавали на надувных матрасах, которые приносили с собой. А вечером приходило местное население, уставшее от работы и домашних забот. Окунуться, поплавать, и даже просто помыться. Родители учили плавать своих детей. Ребятишки постарше катались на баллонах, как называли шины от машин. Постиранное белье тоже полоскали на речке.
На речке была плотина и по весне речку запруживали. В ней и рыба водилась, мы удочками ее ловили. Там, где река становилась уже и мельче, рыбу можно было ловить корзиной.
К нам в гости каждое лето приезжал двоюродный брат из Ленинграда. Вот вместе с ним мы и исследовали речку вдоль и поперек.
Зимой река замерзала, покрывалась льдом, и можно было кататься по нему на коньках. И мы с братом катались. Это были просто «очаровательные» коньки. Чтобы нога устойчиво держалась в ботинке, отец вырезал из валенка «подпятники», которые вставлялись в ботинок. Мальчишки играли на льду в хоккей. А еще недалеко находился заготовительный пункт, где консервировали в бочках огурцы, яблоки. И вся эта продукция хранилась в речке подо льдом.
С приходом весны река разливалась, а когда вода уходила, оставались огромные льдины, по которым мы любили прыгать. На реку я любила приходить в любое время года. Здесь я часто мечтала, грустила, да и просто предавалась вдохновению. Река была моей отдушиной, моим тайным местом, где чувства и мысли всегда приходили в порядок.
«Деревенские посиделки». Открытое занятие по духовно-нравственному воспитанию «Деревенские посиделки» Духовно нравственное воспитание Дети в русских национальных костюмах. Зал в стиле русской избы, на столе выпечка.
Фотоотчет о проведении мастер-класса по изготовлению дидактического пособия «Интересные рассказы по картинкам». Важной задачей в старшем дошкольном возрасте является подготовка ребенка к обучению в школе. Поэтому нам, воспитателям, необходимо научить.
«Рассказы о своей семье». Конспект НОД с использованием ИКТ на тему «Мамы» во второй младшей группе Конспект непрерывной образовательной деятельности с использованием ИКТ на тему «Мамы» во второй младшей группе «Малыш» Тема дня: «Рассказы.
Конспект развлечения «Деревенские посиделки» Конспект развлечения «Деревенские посиделки». Цель: Через синтез искусств (художественное слово, музыка, народный фальклор, танцы) воспитывать.
Конспект занятия по развитию речи в подготовительной группе Тема: «Мы водители» Рассказы о транспорте и профессиях Конспект занятия по развитию речи в подготовительной группе Тема: «Мы водители» Рассказы о транспорте и профессиях Программное содержание.
Образовательная область «Познавательное развитие». Краеведение. Рассказы для детей о природе Рассказ «Зимние зарисовки» Белый снег, пушистый В воздухе кружится И на землю тихо Падает, ложится. И. Суриков Зима – самое красивое время.
Памятка для родителей «Как научить ребенка сочинять рассказы по картинкам?» Придумывание рассказа —трудная задача для любого ребенка, поэтому на первых порах ему потребуется помощь взрослых. Когда ребенок учится.
Выставка рисунков «Мы любим рассказы Николая Николаевича Носова». В ноябре, мы предложили родителям принять активное участие в выставке рисунков «Мы любим рассказы Николая Николаевича Носова». Одну неделю.
Экологический праздник «Деревенские каникулы» Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение №6 детский сад общеразвивающего вида «Снежинка» Сценарий экологического праздника.
Забавные деревенские истории
Медвежья услуга
В последнее время я всё рассказывала серьёзные истории. Надоело. Ещё подумаете, что я и есть эта самая зануда, с которой неприятно общаться. Есть у меня в копилке памяти и забавные вещицы. Вот одну сейчас и расскажу. Опять же она получается нравоучительной. Ну, куда от этого. Хочешь – не хочешь, а жизнь нас всё время учит-учит. А мы…
Напротив, через дорогу жил мужик Мишка. Жил он один, две жены от него уже отказались, потому что он злоупотреблял спиртным. Жил он скромно, просто. То он работал, то в запой уходил. Ну человек пропащий. Запросов у него больших не было, день прошёл – и, слава Богу.
У Толика ещё два брата были, у них уже дети подрастали, отец конюхом работал. Любили он собраться вместе вечерком, большая компания получалась. Как темнело, так они костёр разводили около дороги, так безопасней было. Врубят они магнитофон, всё больше шансон слушали. Ну и нам приходилось всё это слушать. А что, мы не против таких жанров. Они то мясцо поджарят на костре, то картошки напекут. На что фантазии хватало. Могли так до утра просидеть. Их право, отдыхают люди. Мишка к их компании не примазывался. Вредный он был человек, задиристый.
Лежит Мишка дома, прошедший день оценивает. А что, он героем сегодня был. Подвиг он совершил, выходит. А теперь за подвиг положена награда. Вот орденов-медалей ему не надо, а что-нибудь посущественней не помешает. Утром Мишка принарядился и вышел на эту самую дорогу, где костёр разводили. Ходит Мишка по дороге туда-сюда. Хочется ему, чтобы его Толик заметил. Вот выйдет он из дома и ему в ноги рухнет, благодарить начнёт. А там и расчёт придёт. Но ожидания его не оправдались. Толик так и не появился на Мишкином пути в этот день. Очень было Мишке обидно.
На следующий день он поговорил с приятелями с соседней улицы. И вот что он узнал. Оказывается, серый бычок из пригона Толика был и совсем не его. Он напуганный да обгоревший, как выскочил, так отправился к другим людям, которые, по сути, были его настоящими хозяевами. Животные свой дом помнят. У них эта скотинка потерялась уже с месяц назад. В деревне такое случается. Может где сгинула, а, бывало, и воровали, ну самое плохое – в свой пригончик чужие люди закрыли. Хозяин долго бычка своего искал, все поля и луга объездил, во всех логах побывал. А ведь Толик ему помогал, коня ему для поиска давал. Всё, уже попечалились они, решили, что это большой урон в хозяйстве, но что поделаешь, пропал бык.
А тут через месяц прибежал их Буранчик неизвестно откуда, да в каком виде. Шкура обожжённая, палёным от него за версту несёт, грязный, напуганный. Вот оно всё и сошлось. Выходит, прибрал к своим рукам Толик бычару. Хозяйка Антонина начала быка лечить, мазями разными мазала, отварами поила. Буран пошёл на поправку.
Скоро уже вся деревня гудела об этом. Выходит, Мишка зря этого бычка выпустил, навредил он соседу. Сразу слава про Толика пошла недобрая. Опечалился Мишка. Не будет теперь расчёта с ним.
Но выгоду он свою всё-таки поимел. Они с братом свиней опалённых раскопали, очистили, вымыли, разрубили на части, мать их Шура посолила сало и в банки закрутила. Мясо, как мясо. Сало, как сало.
Вот так бывает, прежде чем доброе дело сделать, призадумайся, нужно ли это тому человеку, кого ты хочешь облагодетельствовать.
Гусиные истории
(рассказанные дедом Кастрюком, клявшимся в их правдивости)
А оно вроде и правду так получается. Но я ведь не хвалиться собрался перед вами. Ну, мало ли у кого что случается. Я хочу вам рассказать, как этот рогатый ими женщинами рулит, от него много бед бывает. Посмотришь иной раз со стороны ну просто бабёнка взбесилась, сладу с ней нет, так и прёт из неё, так и прёт. А ведь на самом деле и вправду не она в том виновата. Но не каждый это понять может, не каждый разглядит.
Вот я вам хочу историю рассказать. Сам видел, сам слышал. А вы вникайте да смекайте, соображайте, что к чему.
Так вот я про бесёнка этого рассказать хочу. Он хоть и маленький, но тоже свой вкус имеет. Он к бабёнкам голубоглазым редко когда цепляется. Он всё чернявых предпочитает, чтобы глаза как огонь. Опять же, он сильно сдобных не уважает, покостлявей выбирает. В общем, я таких женщин называю одним прозвищем Кармеша. Вот к такой красавице чёрт привяжется и живёт возле неё. А она бедная о том и не подозревает, не знает, что сам чёрт с ней по жизни попутчик. И чего эта несчастная женщина натворить может! А воля не её. И все её осуждают, ругают. А её вины тут и нет.
***
О чём бы и речь вести. Да вот тут-то чертёнок и объявился, и попутал эту самую Кармешу. А началось всё, с чего бы вы думали? Да с самой ерунды, с гусей всё началось.
Подросли птички, к воде просятся. А у нас в конце улицы и не пруд, и не лужа, но вода имеется. Большая яма с водой. Туда стали гусей с разных дворов сгонять. Смешаются на воде. Не разберёшь где, чья птица. Но как домой идти по стадам разделятся и к своей калитке движутся, не перепутают. Кармеша наша тоже стала своих гусят к воде приучать. Гонит их утром хворостиной, сама важно вышагивает. А вечером ходит встречать. Не дай Бог, пропадёт хоть гусёнок. Сильно она за них переживала. Хозяйки, которые каждый год стада заводят гусиные, сразу своих птичек пометили, на всякий пожарный случай. У кого какая краска оказалась в заначке, той и подкрасили гусят.
Получается, что это она уже с рогатым бесом советоваться начала. Сама и не заметила, как это случилось. Пригнала она гусей домой. Я не поленился, тоже доплёлся кое-как до их двора. Интересно мне было знать, чем это всё закончится. Слышу, бес ей напевает:
– Теперь бери кисточку да краску, у тебя там голубенькая в баночке осталась. Да своих гусей пометь, чтобы путаницы больше не было.
Он ей шепчет, а ей кажется, что это она так рассуждает. Принесла Кармеша краску и кисть. Стоит, думает, кого красить-то, гусей тридцать пять штук. А её только двадцать. Гуси все перемешаны: и свои, и чужие.
– Кого красить? чертёнок кричит – известно кого самых больших и жирных гусей.
— Ну да, а если я чужих вымажу?
— Ну и что. А где на них написано, что они чужие. Гуси не помечены. Вот пометишь, тогда уж никто не скажет, что не твои, лезет ей мохнатой рожей в самое ухо, а она того и не замечает. Потом сам я видел, как он рогатый её рукой водил. Гусей красил. Подгонял к ней самых больших и жирных.
Женщина осталась довольна, что всё так ловко устроила. Некрашеных гусей она назад к воде отогнала. Бабка Петровна поздно за гусями к воде пришла. Стала домой стадо гнать, а оно на два раскололось. Одно домой шло, в проулок, а другое всё по улице норовило идти. Удивилась старушка. Да и гуси за день обмельчали. Петровна ели-ели собрала непослушную команду, к дому направила. По количеству птичек сколько надо, но гусей как подменили. Но кроме её гусяк на яме с водой других не было. Забрала тех, какие остались. Думала- думала старая, и ведь сообразила, что подмена произошла. Но бабушка была не из шумливых, терпеливая была бабуся. Решила, что до зимы все поднимутся, все поправятся. Не идти же своих гусей по чужим оградам искать. Опять же, сама виновата, что их сразу не пометила. Не молодка, уже, должна дело знать. Полезла она в погреб. Там стояла банка с половой краской. И вымазала она своих гусят жёлтой половой краской. А сама всё приговаривала:
– Ничего, до осени все сравняются.
Чертёнок сидел на заборе и ждал, когда Петровна разразится руганью или плачем. Но так и не дождался, обиженный, он побежал дальше пакости творить. С Петровной он не дружил, она его не слушала и ему не подчинялась. Но это ещё не вся история, у неё и продолжение было. Вот слушайте дальше.
***
Раз вечерком Кармеша у пруда недосчиталась одного гусяки с голубой меткой. Вот бабушки Петровны коричневые здесь, рядом были, только что она их отогнала домой, а её один синенький пропал. Но не утонул же гусёночек. Стоит она на бережку, задумалась, чуть не плачет. А советчик её рогатый тут как тут. В самое ушко ей лезет, нашёптывает. Тут с Кармешей перемены произошли в раз. Глазки её заблестели. Видно, хорошую мысль её рогатый подал. Всё ей вдруг ясно стало. Руки она в боки и прямо таки полетела к бабушке Петровне. А та у ограды своей стояла, поджидала внучонка, когда тот на своём велосипеде накатается. Налетела на Петровну Кармеша, да как заорёт:
— Ты что же это делаешь, старая, гусей воруешь, отдавай моего гусяку.
У Петровны от неожиданности глаза из орбит полезли, она ничего понять не может.
– Ты что, девка, каких ещё твоих гусей. У меня чужих нет, и отрадясь не было. Я чужого никогда не брала. Вон мои в ограде траву щиплют, все замеченные.
Кармеша, может, всего на секунду и замешкалась, но бесёнок ей тут же шепнул, что надо.
– Ну да, твои гуси замеченные! Знаем мы, как это делается. У моего гуся перышки голубенькие повыщипала, а потом покрасила его как надо своей краской. Вот!
Это она на одном дыхании выпалила. Сказала и сама удивилась, как это она так хорошо всё сообразила.
Петровна стояла возле забора, прислонив лицо к столбику. Подбородок её прыгал. Зубы дробь выбивали. А в голове мысль крутилась:
– Так себя и порешить можно. Нужно успокоиться.
Счастливый бес ещё с минутку постоял рядом с бабушкой. В глаза ей заглядывал:
— Зарыдает или нет?
А потом вприпрыжку пустился догонять хозяйку. Думаете на том и конец? Нет. Гуся-то Кармеша своего нашла в тот же вечер, он к другому стаду прибился и в чужой двор забрёл. Но людям-то чужого не надо. Ей передали, она за ним и сходила, забрала гусяку. А мне так кажется, не случайно её гусь в чужом стаде оказался, это всё беса проделки. Специально он это всё подстроил. Может, и шевельнулось бы внутри у женщины то, что мы ещё совестью или жалостью называем, да дружок её того не позволил. Не знаю, что он ей там наговорил, но Кармеша и сейчас за собой вины не видит и мимо бабки Петровны с гордо поднятой головой ходит, а на плече у неё сидит он, плюнуть на него три раза да перекреститься. Да никто, кроме меня, его не видит. А мне не верят. Так и говорят:
– Опять до чёртиков напился.
А я вот думаю, что женский пол очень страдает из- за таких советчиков, не по своей вине страдает. Но вы уж знайте, если где женщины ругаются, кричат или ещё какую пакость вытворяют, не их в том вина. Это его проделки, беса рогатого!
Деревенское детство
Татьяна Сумарокова
2.
Где бы ни находился, и в каких бы условиях ни жил деревенский ребёнок, его память до последних дней хранит запахи и звуки из далёкого деревенского детства. Природа-Мать – это сила притяжения к истокам, где была пройдена суровая школа жизни. Деревенский ребёнок навсегда усвоил главные уроки жизни: по-хозяйски относиться к природе, к земле, открыто и настойчиво преодолевать трудности. И как бы насмешливо и брезгливо ни смотрел город на порой наивных деревенских детей, ему никогда не превозмочь их силу и мудрость.
От радостного сообщения сон как рукой сняло, я вскочила и пулей бросилась к окошку.
В её глазах я заметила искорку радости, а детское воображение несло меня впереди поезда на долгожданную встречу со сказочной Москвой. Вдали показались многоэтажные дома. Огромным монолитом они надвигались на нас и, казалось, вот-вот преградят путь нашему поезду, который так старательно бежал сквозь зелёные дубравы, леса и бескрайние поля.
Город, слегка окутанный лёгкой утренней дымкой, казался загадочным. Утреннее солнышко щедро разбрасывало свои яркие лучики на золотые купола и острые шпили церквей. Мне казалось, что если я хоть на минуточку отойду от окошка, то пропущу что-то очень важное.
Сбросив ход, поезд медленно подходил к вокзалу, и вскоре остановился.
Нескончаемый поток людей тянулся по перрону. Мелькали сияющие улыбки встречающих и грустные лица провожающих. Прибывшие пассажиры спешили скорее покинуть вагоны, а отбывающие торопились на посадку.
Нервная суета, строгий голос из громкоговорителя накрыли меня при выходе из вагона. Я попятилась назад, мне стало страшно.
Боясь затеряться в огромной толпе, я, что было сил, вцепилась в узелок.
И вот, аккуратно уложенные вещи поехали на тележке впереди нас.
Очередь, собравшаяся на стоянке такси, словно, таяла на глазах. Машины одна за другой быстро увозили приезжих.
— Ну, вот и наша очередь подошла. Слава Богу!
Таксист словно вынырнул из машины, ловко уложил вещи, и машина понеслась по широкому проспекту.
Широкие, нескончаемые проспекты с высотными домами, крыш которых совсем было не видно, мелькали за окном. Город казался каменным. Всюду люди, машины, люди.
Мне стало неуютно от незнакомого гудящего города. Голова начинала кружиться то ли от тяжёлого воздуха, то ли от высотных домов.
Вскоре наше такси остановилось у вокзала, похожего на сказочный замок.
— Бабушка, а почему здесь дома такие красивые?
— Тань, говорю тебе, что это Москва, а в Москве всё красивое, на то она и столица! Вот купим билет, и будем отдыхать, а завтра нас Валька встретит. – рассуждала бабушка, успокаивая не только меня, но и себя.
Билет и, правда, мы купили быстро. В зале ожидания отыскали свободные места и, переведя дух, присели передохнуть до прихода своего поезда. Народу здесь было ещё больше, чем на московских улицах.
— Я хочу пить, ба.а. тормошила я бабушку.
— Да, где ж тут найдёшь, ту воду? Потерпи до поезда.
Заметив нашу нерешительность, успокоила:
— Идите, я за вашими вещами посмотрю, не волнуйтесь.
Серенький автомат, проглотив бабушкину монету, с шумом и брызгами быстро наполнил стакан газировкой.
Я смотрела на бабушку и в тот момент понимала, что для меня ближе и роднее её, нет никого в этом огромном чужом городе.
Зал ожидания гудел, как огромный улей. Всюду люди, чемоданы, аккуратно увязанные плетёные кошёлки.
Кругом лица растерянных людей. Одни отъезжающие часами сидели, беседуя друг с другом, другие спали, склонив голову на плечо соседа.
— Мороженое. Мороженое. Покупайте мороженое!
Мимо нас проходила тётенька с огромным металлическим ящиком.
— Гражданочка, дайте нам два, подешевле которое?
Отыскав в кармане двадцать копеек, бабушка купила два стаканчика и бережно подала мне.
Нам, деревенским деткам, в то время нечасто припадала такая радость. Бережно взяв стаканчик, я долго рассматривала розовое лакомство, древесный привкус которого навсегда остался в моей памяти.
Я не могла долго сидеть без движений, поэтому, представляя игру в классики, прыгала по каменным плиткам, которыми был вымощен пол зала ожидания. На какое-то мгновение, не обращая внимания на вокзальный шум, силой воображения я перенеслась в мою деревню. Я загрустила и не сразу заметила, как к нам подсела молодая супружеская пара. Бабушка с ними о чём-то долго разговаривала, то и дело вытирая платочком лицо.
— Да, пять в мае исполнилось. У нас их двое. Трудновато поднимать детишек, да ничего, коровка у нас есть. Воспитаем с Божьей помощью. Старший к школе готовится, а вот Танька увязалась: «Возьми, да возьми с собой!». На Москву всё хотела посмотреть, а теперича и не рада, небось.
Незнакомые люди долго смотрели на меня, и при этом о чём-то взволнованно беседовали, словно решали какую-то замысловатую задачу. Мне казалось, что они оценивали каждое моё движение.
В голосе незнакомки я чувствовала надежду на положительный ответ бабушки.
Молодая пара улыбалась мне в ответ.
Тётенька долго смотрела мне в глаза, о чём-то размышляя. Вскоре объявили посадку на их поезд. Они попрощались с нами и ушли.
Наконец, диктор пригласил пройти на посадку и нас.
У вагона нас встретила проводница.
Я быстро скользнула внутрь вагона. Осмотревшись, я заметила, какой чистый и уютный вагон.
— Бабушка, у вас билет не на этот поезд! – неожиданно заметила проводница.
— Как не на этот? Нам в Эстонию надо, дамочка.
— У Вас билет до станции «Кохтла», а наш поезд идёт до станции «Котлы».
— Вы же сказали, что Вам надо в Эстонию, а станция «Котлы» это в направлении Ленинграда.
— Ой, да что ж нам делать теперича?
В небольшой комнате сидели две тётеньки, о чём-то мило беседуя.
Бабушка с ходу спешила им объяснить, как по своей безграмотности она перепутала поезда.
— Дочь, не грамотная я! Не умею расписываться.
Бабушка хитро прищурилась и продолжила:
— Вы тута, в своей Москве сидите в тепле и живёте со всеми удобствами, а хлебушек-то на-а-а- ш едите, деревенский. А ты пойди, попробуй его вырастить! Эх! Городские, городские. Грамотные вы все тута. А я без вашей грамоты до восьмидесяти дожила и честно трудодни зарабатывала, чтобы детей вырастить! Ох, досталось деревне-матушке. Голодовали. В опорках ходили. Всё пережили! Всё!
В бабушкиных словах чувствовалась сила русской женщины и великая гордость за родную землю-кормилицу.
Я всматривалась в смиренные лица этих незнакомых женщин и понимала, что они обязательно помогут нам во всём.
А утром скорый поезд уносил нас в правильном направлении на всех парах, стараясь наверстать упущенное время.
За окошком мелькали стройные ёлочки, которые я впервые видела. Я представляла этих красавиц в новогоднем убранстве. Волшебная красота!
А поезд всё бежал и бежал, оставляя позади ухоженные леса, поля, аккуратные эстонские домики.
Бабушка с волнением готовилась к встрече с детьми, то и дело тихо повторяя:
— Ничего, Валька, встретит нас!
Наконец-то поезд остановился.
Долгожданная встреча. Я стояла в сторонке, наблюдала за радостной суетой.
Бабушка посмотрела на меня и, как близкий друг вместе со мной переживший нелёгкий путь, улыбнулась:
Она крепко взяла меня за руку и повела за собой.
Чистый эстонский городок напоминал маленькое хорошо ухоженное государство.
Всюду огромные красивые клумбы с цветами. Какая-то незнакомая и непонятная речь слышалась вокруг.
По пути бабушка делилась впечатлениями о дороге, рассказывала о мамке, то и дело причитая, как она там без нас одна справляется.
Взрослые беседовали, а я развлекала маленького аккуратного Андрюшу, который был похож на большую куклу. Зина то и дело одёргивала меня:
— Игрушки Андрюшины, их трогать нельзя.
Запомнилось, как утром она достала из шкафа диковинный оранжевый фрукт, очистила его, разделила на дольки и по одной давала своему маленькому сыну. Аромат незнакомого мне фрукта полностью завладел моим вниманием.
— А мне? – неожиданно вырвалось из моих уст.
Резкий взгляд сестры в мою сторону насторожил меня.
Как маленький зверёк я схватила лакомство и убежала в другую комнату. Так впервые в жизни я попробовала апельсин, который усилил мою тоску по дому.
Я упрашивала бабушку поскорее уехать к маме, в нашу родную Ниновку.
Яркое солнце в день отъезда, казалось, радовалось вместе с нами.
Я прощалась с городом без сожалений. Ни Москва, ни этот маленький эстонский городок не смогли затмить в моём сердце мою маленькую Ниновку.
Деревенское детство
Деревенские дети… Они особенные. Им предназначено судьбой жить ближе к земле, к природе. Намного раньше познать суровую реальность жизни. Им дана возможность ощутить на себе всю тяжесть физического труда.
В их формировании участвуют не только родители. Деревенских детей воспитывают вольный ветер, яркое солнце, луговая травинка и каждый колосок.
Они доверчивы. Со всей силой детской веры они принимают за правду всё красиво сказанное.
Попадая в город, деревенский ребёнок, оторвавшись от природы, как маленький лесной зверёк осматривается вокруг, остерегаясь огромной глыбы надвигающегося города. Как не сломаться, как выжить по новым, порой непонятным законам, которые диктует город.
В раннем детстве мне, деревенской девчонке, довелось побывать в большом городе. Впечатления от этой поездки до сих пор бережно хранит моя память.
О столице нашей Родины Москве я знала немного. Мои представления об этом городе формировались благодаря различным радиопередачам.
Новый день начинался с позывных «Широка Страна моя Родная» и раскатистого голоса диктора: «Говорит Москва! Столица Советских Социалистических Республик!»
Я представляла Москву как что-то волшебное, далёкое и недосягаемое. А вместе с тем в маленькой детской душе зарождались мысли:
— Вот вырасту и, обязательно, поеду посмотреть красавицу Москву.
Отсчитав бой курантов, я сбрасывала одеяло и под Гимн Союзных Республик бежала на кухню.
— Доброе. доброе! – приветливо отвечала бабушка, кивая головой в сторону радио.
С раннего утра она хлопотала у плиты, готовя нам завтрак.
Я любила воскресное утро. Из окна большой комнаты мне нравилось встречать первые лучики восходящего солнца. Коснувшись земли, они благословляли её на новый день. Потом, обежав крыши хаток-мазанок, смело спускались к окошкам, нежно заглядывая в их сонные глазки.
Родная Ниновка не спеша просыпалась. От этой таинственной красоты на лице сама собой появлялась улыбка.
А весёлые лучики уже скользили по стенам комнаты, будто играя в догонялки.
Я брала зеркальце и ловила озорной лучик, направляя его в лицо брата Лёньки.
С наслаждением я наблюдала за солнечным зайчиком, прыгающим по лицу спящего брата. Сердечко от радости порхало как мотылёк, в ожидании чего-то трогательного, интересного. Мне очень хотелось, чтобы брат проснулся и поймал маленький лучик.
Но солнечный зайчик никак не мешал ему спать дальше. Тогда я брала одеяло за краешек и пыталась тихонечко стащить его со спящего Лёньки.
На меня уставились испуганные сонные глаза брата.
— Отстань! Дай поспать! Пристала! – проворчал он.
Он привычно нырял с головой под одеяло, а мне казалось, что Лёнька исчезал навсегда.
В выходные дни мы часто собирались всей семьёй за столом. Бабушка любила рассказывать трогательные истории о страшной войне, о том, как трудно было поднимать в голод шестерых детей.
Дрожащий голос выдавал ее волнение. Иногда бабушка, будто жаловалась кому-то, тихо плакала, вытирая слёзы краем передника.
— Выросли детки, и разлетелись кто куда.
— Куда-куда? Да, Полька в Ереван уехала, Валька в Эстонию, Ванька в Ташкент. Гришку, на войне убили. А Клава померла, болела она. Вот, твоя мамка только и осталась в Ниновке со мной.
В бабушкиных глазах я видела переживания и материнскую тоску о каждом ребёнке.
— Вот, в Ереване у Польки была в гостях, хорошо живут! Теперь Валька зовёт. Правнук родился Андрюша, надо поехать посмотреть, чтоб душа была спокойна, а то вдруг помру. Уже восьмой десяток пошёл, как живу.
— Лид, да и правда, веселее в дороге будет! Пусть едет!
На следующий день всё будто завертелось. Бабушка собирала чемодан, а я в маленькую сумочку положила игрушку, купленную для маленького Андрюши, и с большим волнением суетилась в ожидании дня отъезда. Старалась во всём слушаться маму и бабушку, чтобы только не изменили они свои планы на счёт моей поездки.
Мама быстро нашла решение проблемы и с улыбкой сказала:
— На колхозе лошадь возьму. Вас в поезд посажу и оттуда домой доеду!
И вот настал долгожданный день отъезда.
Бабушка в длинной юбке и белоснежном платочке выглядела строго и празднично. Она сосредоточенно проверила документы, пересчитала деньги и, туго связав их в носовой платочек, бережно спрятала за пазуху.
Мама ловко уложила в телегу чемодан и небольшой узелок, усадила меня рядом с бабушкой Пашей, хлопнула вожжами по крутым бокам колхозной лошадки, которая послушно потянула телегу в сторону районного центра.
Мама поспешила к билетной кассе.
И вот, билеты в руках. По перрону мы направились к платформе нашего поезда. Народу собралось много. Всматриваясь вдаль, пассажиры с волнением ожидали его прибытия.
Вдруг, как гром среди ясного неба, раздался оглушительный голос диктора, объявившего о прибытии нашего поезда. Весть о том, что стоянка будет пять минут, заставила всех схватиться за чемоданы.
Наконец, показался яркий свет приближающего состава, и вскоре
запыхавшийся поезд остановился.
Толпа людей сначала нервно ринулась вперёд, потом метнулась назад. Всё это напоминало оживлённый муравейник. Вокруг растерянные озабоченные лица. Мне казалось, что люди не поймут, что им делать. Они нервно хватались за поручни, стараясь быстрее прорваться в вагон.
Вдруг в этой суматохе я услышала мамин голос:
— Таня, давай я тебя подсажу!
Мама подняла меня и втолкнула в тамбур. Следом поднялась бабушка.
В вагоне я какое-то время сидела тихо, рассматривая за окошком мелькающие станции, но потом мне стало скучно.
— Бабуль, а когда мы в Москву приедем?
— Завтра утром, а что тебе уже надоело сидеть?
Я догадывалась, что ехать придётся долго, но деваться было некуда. Поезд мчался вперёд, убаюкивая однообразным стуком колёс.
