Сказки-несказки
Первая охота
Надоело Щенку гонять кур по двору.
«Пойду-ка, — думает, — на охоту за дикими зверями и птицами».
Шмыгнул в подворотню и побежал по лугу.
Увидели его дикие звери, птицы и насекомые и думают каждый про себя.
Выпь думает: «Я его обману!»
Удод думает: «Я его удивлю!»
Вертишейка думает: «Я его напугаю!»
Ящерка думает: «Я от него вывернусь!»
Гусеницы, бабочки, кузнечики думают: «Мы от него спрячемся!»
«А я его прогоню!» — думает Жук-Бомбардир.
«Мы все за себя постоять умеем, каждый по-своему!» — думают они про себя.
А Щенок уже побежал к озерку и видит: стоит у камыша Выпь на одной ноге по колено в воде.
«Вот я её сейчас поймаю!» — думает Щенок, и совсем уж приготовился прыгнуть ей на спину.
А Выпь глянула на него и шагнула в камыш.
Ветер по озеру бежит, камыш колышет. Камыш качается
взад — вперёд,
взад — вперёд.
У Щенка перед глазами жёлтые и коричневые полосы качаются
взад — вперёд,
взад — вперёд.
А Выпь стоит в камыше, вытянулась — тонкая-тонкая, и вся в жёлтые и коричневые полосы раскрашена. Стоит, качается
взад — вперёд,
взад — вперёд.
Щенок глаза выпучил, смотрел, смотрел — не видит Выпи в камыше.
«Ну, — думает, — обманула меня Выпь. Не прыгать же мне в пустой камыш! Пойду другую птицу поймаю».
Выбежал на пригорок, смотрит: сидит на земле Удод, хохлом играет, — то развернёт, то сложит.
«Вот я на него сейчас с пригорка прыгну!» — думает Щенок.
А Удод припал к земле, крылья распластал, хвост раскрыл, клюв вверх поднял.
Смотрит Щенок: нет птицы, а лежит на земле пёстрый лоскут, и торчит из него кривая игла.
Удивился Щенок: куда же Удод девался? «Неужели я эту пёструю тряпку за него принял? Пойду поскорей маленькую птичку поймаю».
Подбежал к дереву и видит: сидит на ветке маленькая птица Вертишейка.
Кинулся к ней, а Вертишейка юрк в дупло.
«Ага! — думает Щенок. — Попалась!»
Поднялся на задние лапы, заглянул в дупло, а в чёрном дупле змея извивается и страшно шипит.
Отшатнулся Щенок, шерсть дыбом поднял — и наутёк.
А Вертишейка шипит ему вслед из дупла, головой крутит, по спине у неё извивается полоска чёрных перьев.
«Уф! Напугала как! Еле ноги унёс. Больше не стану на птиц охотиться. Пойду лучше Ящерку поймаю».
Ящерка сидела на камне, глаза закрыла, грелась на солнышке.
Тихонько к ней подкрался щенок — прыг! — и ухватил за хвост.
А Ящерка извернулась, хвост в зубах у него оставила, сама под камень!
Хвост в зубах у Щенка извивается,
Фыркнул Щенок, бросил хвост — и за ней. Да куда там! Ящерка давно под камнем сидит, новый хвост себе отращивает.
«Ну, — думает Щенок, — уж если Ящерка и та от меня вывернулась, так я хоть насекомых наловлю».
Посмотрел кругом, а по земле жуки бегают, в траве кузнечики прыгают, по веткам гусеницы ползают, по воздуху бабочки летают.
Бросился Щенок ловить их, и вдруг — стало кругом, как на загадочной картинке: все тут, а никого не видно — спрятались все.
Зелёные кузнечики в зелёной траве притаились.
Гусеницы на веточках вытянулись и замерли: их от сучков не отличишь.
Бабочки сели на деревья, крылья сложили — не разберёшь, где кора, где листья, где бабочки.
Один крошечный Жук-Бомбардир идёт себе по земле, никуда не прячется.
Догнал его Щенок, хотел схватить, а Жук-Бомбардир остановился, да как пальнёт в него летучей едкой струйкой — прямо в нос попал.
Взвизгнул Щенок, хвост поджал, повернулся — да через луг, да в подворотню.
Забился в конуру и нос высунуть боится.
А звери, птицы и насекомые — все опять за свои дела принялись.
Лесные домишки
Высоко над рекой, над крутым обрывом, носились молодые ласточки-береговушки. Гонялись друг за другом с визгом и писком: играли в пятнашки.
Была в их стае одна маленькая Береговушка, такая проворная: никак её догнать нельзя было — от всех увёртывается.
Погонится за ней пятнашка, а она — туда, сюда, вниз, вверх, в сторону бросится, да как пустится лететь — только крылышки мелькают.
Вдруг — откуда ни возьмись — Чеглок-Сокол мчится. Острые изогнутые крылья так и свистят.
Ласточки переполошились: все — врассыпную, кто куда, — мигом разлетелась вся стая.
А проворная Береговушка от него без оглядки за реку, да над лесом, да через озеро!
Очень уж страшной пятнашкой был Чеглок-Сокол.
Летела, летела Береговушка — из сил выбилась.
Рассказы Виталия Бианки
Виталий Бианки – волшебник. Каждый его рассказ наполнен магией. Хотите заглянуть в мир леса, подсмотреть тайны природы, увидеть чудеса в простых вещах? Следуйте за писателем. Написаны рассказы Виталия Бианки легким и красочным языком – можно без труда представит обстановку. Но за ярким описанием – знания биолога и натуралиста. Мягко и бережно Бианки подталкивает к исследованию окружающего мира.
Рассказы Бианки читать
| Название | Время | Рейтинг |
| Как муравьишка домой спешил | 08:40 | 33510 |
| Мышонок Пик | 35:00 | 27700 |
| Первая охота | 03:25 | 25360 |
| Чей нос лучше | 04:05 | 13630 |
Для детворы всех возрастов
Бианки подарил людям около трехсот рассказов. Он умел наблюдать мир глазами детей. Благодаря этому дару юные читатели легко подключают воображение, слушая его сказки. В числе его читателей и самые маленькие дети. Для них – миниатюрные юмористические рассказы. В основе – любопытные поучительные приключения. Целый цикл рассказов объединен под общим названием «Мой хитрый сынишка». В центре историй – неугомонный мальчишка, постигающий тайны природы во время прогулок по лесу с отцом.
Детям постарше интересны рассказы Бианки о животных. Все они основаны на лесных «путешествиях». В детстве родители возили Виталия в деревню Лебяжье, где рядом был лес. Сделав свои первые шаги в этой стране, он стал ее преданным поклонником на всю жизнь. Отец научил делать заметки – сохранять наблюдения. Через годы из них получились лесные истории. «Мышонок Пик», «Кто о чем поет» – в каждом мысли о важности знаний о природе.
Хотя считается, что написаны рассказы Бианки для детей, писатель не забыл и о взрослых. В предисловии к одному из изданий он обратился именно к ним. «Я стремился писать таким образом, чтобы сказки были интересны и взрослым. Но сейчас осознал, что творил для взрослых, которые сохранили в душе ребенка». Опытный взгляд разглядит в рассказах Бианки меткие описания и факты. Он часто ездил в научные экспедиции по Центральной России, Северу – поэтому ему было, что сказать.
Сказки-несказки
Есть у Бианки произведения, которые он назвал необычно: сказки-несказки. Никаких фей, скатерти-самобранки и волшебниц в них нет. Но чудес в них даже больше. С обычным задирой-воробьем писатель знакомит так, что читатели лишь удивляются: птичка непростая. Эти рассказы Бианки читать – одно удовольствие. Он переосмысливает сказки. Вместо колобка у него катится по тропинке ежик – колючий бочок.
Писал рассказы Бианки короткие и длинные. Но все они объединены любовью к природе. Этот писатель-анималист создал целое направление в литературе, которое продолжает развиваться. Читатели ответили ему тем же – в прибрежной полосе Финского залива создали природный ландшафт «Поляна Бианки».
Рассказы Виталия Бианки
Детям свойственно поражаться всему новому и находить волшебство в самых, казалось бы, обычных вещах – встрече с диким зверьком, жизни муравейника или росту растений. С возрастом ощущение волшебства может пропасть. Но писатель Виталий Бианка, читать которого любит уже несколько поколений, смог сохранить этот детский взгляд на окружающий мир на всю жизнь. Его книги о природе немного наивные и очень искренние написаны в жанре, который сам писатель называл «сказка-несказка».
| Название | Автор | Популярность |
|---|---|---|
| Музыкальная канарейка | Бианки Виталий Валентинович | 11132 |
| Аришка-Трусишка | Виталий Бианки | 3508 |
| Тайна ночного леса | Бианки Виталий Валентинович | 1367 |
| Музыкант | Бианки Виталий Валентинович | 1043 |
| Чей нос лучше | Виталий Бианки | 1030 |
| Водолюб в лесу | Бианки Виталий Валентинович | 875 |
| Лис и мышонок | Виталий Бианки | 717 |
| Как муравьишка домой спешил | Виталий Бианки | 620 |
| Первая охота | Виталий Бианки | 593 |
| Мышонок Пик | Виталий Бианки | 530 |
| Сова | Бианки В.В. | 434 |
| Хитрый Лис и умная Уточка | Бианки В.В. | 419 |
| Кукушонок | Бианки В.В. | 374 |
| Оранжевое горлышко | Бианки В.В. | 352 |
| Чьи это ноги | Бианки В.В. | 280 |
| Cиничкин календарь | 75 |
Рассказы Виталия Бианка для детей переведены на многие иностранные языки, и в этом нет ничего удивительного: увлекательное изложение, живой язык и точно подмеченные детали мира дикой природы способно заинтересовать ребенка из любой страны мира.
Рассматривать красочные иллюстрации, пока мама читает вслух – особенное удовольствие для самых маленьких. Поэтому книги Бианки оформляли лучшие детские художники, бережно перенося на рисунок настроение рассказов и показывая, как выглядят герои прочитанных рассказов.
Когда Виталий Бианки начал писать для малышей, он взял за основу собственные записи многолетней давности и превратил короткие заметки в сказочные истории. Ему удалось найти правильные интонации, которые увлекают детей и побуждают читать все больше и больше.
Увлечение Бианки биологией – во многом заслуга отца, ученого-орнитолога. Валентин Бианки растил детей в окружении животных: в их квартире постоянно жили и кошки с собаками, и ежи, и птицы, а летом вся семья уезжала в деревню. И именно отец научил будущего писателя вести дневник наблюдений – и за домашним «зоопарком», и о встречах с лесными обитателями. Собственно, из этого дневника впоследствии выросли почти все его произведения, которые сейчас можно найти на нашем сайте и читать онлайн.
Рассказы о животных Бианки, 1 класс
Внеклассное чтение – 1 класс
Виталий Бианки «Снежная книга»
Набродили, наследили звери на снегу. Не сразу поймёшь, что тут было.
Налево под кустом начинается заячий след. От задних лап следок вытянутый, длинный; от передних — круглый, маленький.
Пошёл заячий след по полю. По одну сторону его — другой след, побольше; в снегу от когтей дырки — лисий след. А по другую сторону заячьего следа ещё след: тоже лисий, только назад ведёт. Заячий дал круг по полю; лисий — тоже. Заячий в сторону — лисий за ним.
Оба следа кончаются посреди поля.
А вот в стороне — опять заячий след. Пропадает, дальше идёт. Идёт, идёт, идёт — и вдруг оборвался — как под землю ушёл! А где пропал, там снег примят, и по сторонам будто кто пальцами мазнул.
Куда лиса делась? Куда заяц пропал? Разберём по складам. Стоит куст. С него кора содрана. Под кустом натоптано, наслежено. Следы заячьи. Тут заяц жировал: с куста кору глодал. Встанет на задние лапы, отдерёт зубами кусок, сжуёт, переступит лапами, рядом ещё кусок сдерёт.
Наелся и спать захотел. Пошёл искать, где спрятаться.
А вот — лисий след, рядом с заячьим. Было так: ушёл заяц спать. Час проходит, другой. Идёт полем лиса. Глядь, заячий след на снегу! Лиса нос к земле. Принюхалась — след свежий!
Побежала по следу. Лиса хитра, и заяц не прост: умел свой след запутать. Скакал, скакал по полю, завернул, выкружил большую петлю, свой же след пересёк — ив сторону.
След пока ещё ровный, неторопливый: спокойно шёл заяц, беды за собой не чуял.
Лиса бежала, бежала — видит: поперёк следа свежий след. Не догадалась, что заяц петлю сделал.
Свернула вбок — по свежему следу; бежит, бежит — и стала: оборвался след! Куда теперь?
А дело простое: это новая заячья хитрость — двойка.
Заяц сделал петлю, пересёк свой след, прошёл немного вперёд, а потом обернулся — и назад по своему следу.
Аккуратно шёл — лапка в лапку.
Лиса постояла, постояла — и назад. Опять к перекрестку подошла. Всю петлю выследила.
Идёт, идёт, видит — обманул её заяц, никуда след не ведёт!
Фыркнула она и ушла в лес по своим делам.
А было вот как: заяц двойку сделал — прошёл назад по своему следу.
До петли не дошёл — и махнул через сугроб — в сторону.
Через куст перескочил и залёг под кучу хвороста.
Тут и лежал, пока лиса его по следу искала.
А когда лиса ушла, — как прыснет из-под хвороста — ив чащу!
Прыжки широкие — лапки к лапкам: гонный след.
Мчит без оглядки. Пень по дороге. Заяц мимо. А на пне. А на пне сидел большой филин.
Увидал зайца, снялся, так за ним и стелет. Настиг и цап в спину всеми когтями!
Ткнулся заяц в снег, а филин насел, крыльями по снегу бьёт, от земли отрывает.
Где заяц упал, там снег примят. Где филин крыльями хлопал, там знаки на снегу от перьев, будто от пальцев.
Улетел заяц в лес. Оттого и следа дальше нет.
Виталий Бианки «Терентий-Тетерев»
Жил в лесу Тетерев, Терентием звали.
Летом ему хорошо было: в траве, в густой листве от злых глаз прятался. А пришла зима, облетели кусты и деревья — и схорониться негде.
Вот звери лесные, злые, и заспорили, кому теперь Терентий-Тетерев на обед достанется. Лисица говорит — ей. Куница говорит — ей.
— Терентий спать на землю сядет, в кусту. Летом его в кусту не видно, а нынче — вот он. Я понизу промышляю, я его и съем.
— Нет, Терентий спать на дереве сядет. Я поверху промышляю, я его и съем.
Терентий-Тетерев услыхал их спор, испугался. Полетел на опушку, сел на макушку и давай думать, как ему злых зверей обмануть.
На дереве сядешь — Куница поймает, на землю слетишь — Лисица сцапает. Где же ночевать-то?
Думал-думал, думал-думал — ничего не придумал и задремал.
Задремал — и видит во сне, будто он не на дереве, не на земле спит, а в воздухе. Кунице с дерева его не достать и Лисице с земли не достать: вот только ноги под себя поджать, — ей и не допрыгнуть.
Терентий во сне ноги-то поджал да бух с ветки!
А снег был глубокий, мягкий, как пух. Неслышно по нему крадётся Лисица. К опушке бежит. А поверху, по веткам, Куница скачет и тоже к опушке. Обе за Терентием-Тетеревом спешат.
Вот Куница первая прискакала к дереву да все деревья оглядела, все ветки облазала, — нет Терентия!
«Эх, — думает, — опоздала! Видно, он на земле, в кусту спал. Лисице, верно, достался».
А Лисица прибежала, всю опушку оглядела, все кусты облазала, — нет Терентия!
«Эх, — думает, — опоздала! Видно, он на дереве спал. Кунице, видно, достался».
Подняла голову Лиса, а Куница — вот она: на суку сидит, зубы скалит.
Лисица рассердилась, как крикнет:
— Ты моего Терентия съела, — вот я тебе!
— Сама съела, а на меня говоришь. Вот я тебе!
И схватились они драться. Жарко дерутся: снег под ними тает, клочья летят.
У Лисицы и Куницы от страха душа в пятки. Кинулись в разные стороны: Куница — на дерево, Лисица — в кусты.
А это Терентий-Тетерев выскочил. Он как с дерева свалился, так в снегу и заснул. Только шум да драка его разбудили, а то, наверное, и сейчас бы спал.
С тех пор все тетерева зимой в снегу спят: тепло им там и уютно и от злых глаз безопасно.
Виталий Бианки «Мастера без топора»
Загадали мне загадку: «Без рук, без топорёнка построена избёнка». Что такое?
Оказывается, — птичье гнездо.
Поглядел я, — верно! Вот сорочье гнездо: как из брёвен, всё из сучьев сложено, пол глиной вымазан, соломкой устлан, посерёдке вход; крыша из веток. Чем не избёнка? А топора сорока никогда и в лапках не держала.
Крепко тут пожалел я птицу: трудно, ох как трудно, поди, им, горемычным, свои жилища без рук, без топорёнка строить! Стал я думать: как тут быть, как их горю пособить?
Рук им не приделаешь.
А вот топор. Топорёнок для них достать можно.
Достал я топорёнок, побежал в сад.
Глядь, — козодой-полуночник на земле между кочек сидит. Я к нему:
— Козодой, козодой, трудно тебе гнезда вить без рук, без топорёнка?
— А я и не вью гнезда! — говорит козодой. — Глянь, где яйца высиживаю.
Вспорхнул козодой, — а под ним ямка между кочек. А в ямке два красивых мраморных яичка лежат.
«Ну, — думаю про себя, — этому ни рук, ни топорёнка не надо. Сумел и без них устроиться».
Выбежал на речку. Глядь, там по веткам, по кусточкам ремез-синичка скачет, — тоненьким своим носиком с ивы пух собирает.
— На что тебе пух, ремез? — спрашиваю.
— Гнездо из него делаю, — говорит. — Гнездо у меня пуховое, мягкое, — что твоя варежка.
«Ну, — думаю про себя, — этому топорёнок тоже ни к чему — пух собирать. »
Прибежал к дому. Глядь, под коньком ласточка-касаточка хлопочет — гнёздышко лепит. Носиком глинку приминает, носиком её на речке колупает, носиком носит.
«Ну, — думаю, — и тут мой топорёнок ни при чём. И показывать его не стоит».
Побежал дальше. Прибежал в рощу. Глядь, там на ёлке певчего дрозда гнездо.
Загляденье, что за гнёздышко: снаружи всё зелёным мхом украшено, внутри — как чашечка гладкое.
— Ты как такое себе гнёздышко смастерил? — спрашиваю. — Ты чем его внутри так хорошо отделал?
— Лапками да носом мастерил, — отвечает певчий дрозд. — Внутри всё цементом обмазал из древесной трухи со слюнкой со своей.
«Ну, — думаю, — опять я не туда попал. Надо таких искать птиц, что плотничают».
И слышу: «Ту-тук-тук-тук! Тук-тук-тук-тук!» — из лесу.
Я туда. А там дятел.
Сидит на берёзе и плотничает, дупло себе делает — детей выводить.
— Дятел, дятел, стой носом тукать! Давно, поди, голова разболелась. Гляди, какой я тебе инструмент принёс: настоящий топорёнок!
Поглядел дятел на топорёнок и говорит:
— Спасибо, только мне твой инструмент ни к чему. Мне и так плотничать ладно: лапками держусь, на хвост обопрусь, пополам согнусь, головой размахнусь, — носом ка-ак стукну! Только щепки летят да труха!
Смутил меня дятел: птицы-то, видно, все — мастера без топора.
Тут увидел я гнездо орла. Большущая куча толстых сучьев на самой высокой сосне в лесу.
«Вот, — думаю, кому топор-то нужен: сучья рубить!»
Подбежал к той сосне, кричу:
— Орёл, орёл! А я тебе топорёнок принёс!
Розня л орёл крылья и клекочет:
— Вот спасибо, парнишка! Кинь свой топорёнок в кучу. Я сучков на него ещё навалю — прочная будет постройка, доброе гнездо.
Виталий Бианки «Кузяр-Бурундук и Инойка-Медведь»
Прежде Кузяр-Бурундук был весь жёлтый, как кедровый орешек без скорлупки. Жил он — никого не боялся, ни от кого не прятался, бегал где хотел. Да раз ночью поспорил с Инойкой- Медведем. А маленькому с большими — знаешь, как спорить: и выспоришь, да проиграешь.
Спор у них был: кто первый утром солнечный луч увидит?
Вот взобрались они на пригорышек и сели.
Инойка-Медведь сел лицом в ту сторону, где утром из-за леса солнцу вставать. А Кузяр-Бурундук сел лицом туда, где вечером солнце зашло за лес. Спиной к спине сели и сидят — ждут.
Перед Кузяром-Бурундуком высокая гора поднимается. Перед Инойкой-Медведем лежит долина гладкая.
«Вот глупый Кузяр! Куда лицом сел! Там до вечера солнца не увидишь».
Сидят, молчат, глаз не смыкают.
Вот стала ночь светлеть, развиднелось.
Перед Инойкой-Медведем долина чёрная лежит, а небо над ней светлеет, светлеет, светлеет.
«Вот сейчас падёт на долину первый лучик, — я и выиграл. Вот сейчас. »
А нет, всё ещё нету лучика. Ждёт Инойка, ждёт.
Вдруг Кузяр-Бурундук за спиной у него как закричит:
— Вижу, я вижу! Я первый!
Удивился Инойка-Медведь: перед ним долина всё ещё тёмная.
Обернулся через плечо, а позади-то макушки горы так солнцем и горят, так золотом и блещут!
И Кузяр-Бурундук на задних лапках пляшет — радуется.
Ой, как досадно Инойке-Медведю стало! Проспорил ведь малышу!
Протянул тихонько лапу — цоп! — за шиворот Кузяра-Бурундука, чтоб не плясал, не дразнился.
Да рванулся Кузяр-Бурундук, — так все пять медвежьих когтей и проехали у него по спине. От головы до хвоста пять ремешков выдрали.
Шмыгнул Кузяр-Бурундук в норку. Залечил, зализал свои раны. Но следы от медвежьих когтей остались.
С той поры робкий стал Кузяр-Бурундук. Ото всех бегает, по дуплам, по норкам прячется. Только и увидишь: пять чёрных ремешков мелькнут на спинке — и нет его.
Виталий Бианки «Мал, да удал»
Шёл Генька по болоту. Глядь, из камыша носторчит.
Цоп за нос — и вытащил птицу: шея долгая, нос долгий, ноги долгие, — совсем бы цапля, да ростом с галку.
«Птенчик!» — думает. Сунул за пазуху и бегом домой.
Дома пустил цаплю на пол, сам спать завалился.
«Завтра, — думает, — накормлю».
Утром спустил ноги с кровати, стал штаны натягивать. А цапля увидала палец, думает — лягушка. Да тюк носом!
— Ой-ой! — кричит Генька. — Ты драться! Жучка, Жучка, сюда!
Жучка на цаплю, цапля на Жучку. Носом, как ножницами, стрижет да колет — только шерсть летит.
Жучка хвост поджала и драла. Цапля за ней на прямых ногах, как на спицах, так и чешет, так и чешет, — прочь с дороги, берегись!
Генька за цаплей. Да куда там: цапля крыльями хлоп-хлоп — и через забор.
Разинул Генька рот:
— Вот так птенчик! Мал да удал.
А цапля-то взрослая была, только породы такой малорослой.
Прилетела к себе на болото, — там у ней птенцы в гнезде давно проголодались, рты разевают, лягушат просят.
Рассказы и сказки о животных бианки внеклассное чтение
Предлагаем вашему вниманию короткие, написанные понятным детям языком, познавательные рассказы и сказки Виталия Бианки. Дети сами могут их прочесть и пересказать.
Лесная газета
Серия небольших рассказов из «Лесной газеты» по временам года
Колония на острове
Оставили с носом
Большой сарыч высмотрел тетёрку с целым выводком жёлтеньких пушистых тетеревят.
Вот, думает, пообедаю.
Он уже нацелился было ударить по ним сверху, да тут тетёрка заметила его.
Она крикнула, — и все тетеревята в один миг исчезли. Сарыч глядел-глядел, — нет ни одного, как сквозь землю провалились! Полетел другую добычу искать себе на обед.
Тогда тетёрка опять крикнула, — и кругом неё повскакали на ножки жёлтенькие пушистые тетеревята.
Никуда они не проваливались, а тут же и лежали, плотно прильнув к земле. Поди-ка отличи их сверху от листьев, травы и комков земли!
Кошкин выкормыш
У нашей кошки весной родились котята, но их у неё отняли. Как раз в этот день мы поймали в лесу маленького зайчонка.
Мы взяли и подложили его кошке. У кошки было очень много молока, и она охотно стала кормить зайчонка.
Так зайчонок и вырос на кошкином молоке. Они очень подружились и даже спят всегда вместе.
Смешней всего, что кошка научила зайчонка-приёмыша драться с собаками. Как только собака забежит к нам на двор, кошка бросается на неё и яростно царапает. А следом за ней подбегает заяц и так барабанит передними лапами, что у собаки шерсть клочьями летит. Все собаки кругом боятся нашей кошки и её выкормыша-зайца.
Сам себе кладовая
А многие звери так никаких особых кладовых себе и не устраивают. Они сами себе кладовые.
Просто наедятся хорошенько за осенние месяцы, станут толстые-претолстые, жирные-прежирные — и всё тут.
Жир ведь тот же запас пищи. Он лежит толстым слоем под кожей, и когда зверю нечего есть, проникает в кровь, как пища через стенки кишок. А уж кровь разносит пищу по всему телу.
Так устраиваются медведь, барсук, летучие мыши и все другие звери и зверьки, что крепко спят всю зиму. Набьют брюхо потуже —и на боковую.
Да еще и греет их жир: он холода не пропускает.
Холодно в лесу, холодно!
Ледяной ветер гуляет в открытом поле, носится по лесу меж голых берёз и осин. Он забирается под тугое перо, проникает в густую шерсть, студит кровь.
Не усидишь ни на земле, ни на ветке: всё покрыто снегом, стынут лапы. Надо бегать, прыгать, летать, чтобы как-нибудь согреться.
Хорошо тому, у кого тёплое, уютное логово, норка, гнездо; у кого запасов полна кладовая. Закусил поплотней, свернулся калачиком, — спи крепко.
Кто сыт, тому холод не страшен
У зверей да птиц всё дело в сытости. Хороший обед изнутри греет, кровь горячей, по всем жилкам разливается тепло. Под кожей жирок — лучшая подкладка под тёплую шерстяную или пуховую шубку. Сквозь шерсть пройдёт, сквозь перо проймёт, а жир под кожей никакой мороз не прошибёт.
Если бы пищи вволю, не страшна была бы зима. А где зимой взять её — пищу?
Бродит волк, бродит лиса по лесу, — пусто в лесу, все звери и птицы попрятались, улетели. Летают днём вороны, летает ночью филин, добычу высматривают, — нет добычи.
Голодно в лесу, голодно!
Бесплатные столовые
Настало тяжёлое время для маленьких наших друзей – птиц, голодное время, лютое время…
Сильно страдают от голода и холода певчие птицы.
Сердобольные горожане устраивают для них маленькие бесплатные столовые в садах и прямо у себя на окнах. Одни вывешивают из окна кусочки хлеба и сала на ниточке. Другие выставляют в сад лукошки с зерном и хлебом…
Трудно – ох, трудно! – приходится певчим пичугам, да и другим птицам!
Зинзиверы, пухлячки, лазоревки, а иногда чижи, чечётки и другие наши зимние гости целыми стайками посещают эти бесплатные столовые.
Что делали рыбы зимой?
Белка в лодке
Короткие рассказы В. Бианки
Лис и мышонок
– Мышонок, мышонок, отчего у тебя нос грязный?
– Землю копал.
– Для чего землю копал?
– Норку делал.
– Для чего норку делал?
– От тебя, лис, прятаться.
– Мышонок, мышонок, а я тебя подстерегу!
– А у меня в норке спаленка.
– Кушать захочешь – вылезешь!
– А у меня в норке кладовочка.
– Мышонок, мышонок, а ведь я твою норку разрою!
– А я от тебя в отнорочек – и был таков!
Купание медвежат
Наш знакомый охотник шёл берегом лесной реки и вдруг услышал громкий треск сучьев. Он испугался и влез на дерево.
Из чащи вышли на берег большая бурая медведица и с ней два весёлых медвежонка и пестун – её годовалый сын, медвежья нянька.
Медведица села. Пестун схватил одного медвежонка зубами за шиворот и давай окунать его в речку.
Медвежонок визжал и барахтался, но пестун не выпускал его, пока хорошенько не выполоскала в воде.
Другой медвежонок испугался холодной ванны и пустился удирать в лес. Пестун догнал его, надавал шлепков, а потом — в воду, как первого.
Полоскал, полоскал его, да ненароком и выронил в воду. Медвежонок как заорёт! Тут в один миг подскочила медведица, вытащила сынишку на берег, а пестуну таких плюх надавала, что он, бедный, взвыл.
Очутившись снова на земле, оба медвежонка остались очень довольны купанием: день был знойный, и им было очень жарко в густых лохматых шубках. Вода хорошо освежила их. После купания медведи опять скрылись в лесу, а охотник слез с дерева и пошёл домой.
Музыкант
Хитрый Лис и умная Уточка
Осень. Хитрый Лис думает:
«Утки в отлёт собрались. Дай-ка схожу на речку – утятинкой раздобудусь».
Подкрался из-за куста, видит: правда, целая стая уток у берега. Одна Уточка стоит под самым кустом, лапкой перья в крыле перебирает.
Лис хвать её за крыло!
Со всех силёнок рванулась Уточка. Оставила перья у Лиса в зубах.
«Ах ты. – Лис думает. – Вырвалась как…»
Стая всполошилась, поднялась на крыло и улетела.
А эта Уточка не могла с ней: крыло сломано, перья вырваны. Она спряталась в камышах, подальше от берега.
Ушёл Лис ни с чем.
Зима. Хитрый Лис думает:
«Замёрзло озеро. Теперь Уточка моя, никуда от меня не денется: по снегу куда ни пойдёт, – наследит, – по следу её и найду».
Пришёл на речку, – верно: лапки с перепонками наследили на снегу у берега. А сама Уточка под тем же кустом сидит, распушилась вся.
Тут ключ из-под земли бьёт, не даёт льду намёрзнуть, – тёплая полынья, и пар от неё идёт.
Кинулся Лис на Уточку, а Уточка – нырк от него! – и ушла под лёд.
«Ах ты. – Лис думает. – Утопилась ведь…»
Ушёл ни с чем.
Весна. Хитрый Лис думает: «Тает лёд на речке. Пойду мёрзлой утятинкой полакомлюсь».
Пришёл, а Уточка плавает под кустом, – жива, здоровёхонька!
Она тогда нырнула под лёд и выскочила в полынью, – под другим берегом: там тоже ключ был.
Так всю зиму и прожила.
«Ах ты. – Лис думает. – Стой же, сейчас за тобой в воду кинусь…»
– Зря, зря, зря! – закрякала Уточка.
Порх с воды и улетела.
За зиму-то у неё крыло зажило и новые пёрышки отросли.
Чей нос лучше?
Мухолов-Тонконос сидел на ветке и смотрел по сторонам. Как только полетит мимо муха или бабочка, он сейчас же погонится за ней, поймает и проглотит. Потом опять сидит на ветке и опять ждёт, высматривает. Увидал поблизости дубоноса и стал жаловаться ему на свое горькое житье.
— Очень уж мне утомительно, — говорит, — пропитание себе добывать. Целый день трудишься-трудишься, ни отдыха, ни покоя не знаешь, а всё впроголодь живёшь. Сам подумай: сколько мошек надо поймать, чтобы сытым быть. А зёрнышки клевать я не могу: нос у меня слишком тонок.
— Да, твой нос никуда не годится! — сказал Дубонос. — То ли дело мой! Я им вишнёвую косточку, как скорлупу, раскусываю. Сидишь на месте и клюёшь ягоды. Вот бы тебе такой нос.
Услыхал его Клёст-Крестонос и говорит:
— У тебя, Дубонос, совсем простой нос, как у Воробья, только потолще. Вот посмотри, какой у меня замысловатый нос! Я им круглый год семечки из шишек вылущиваю. Вот так.
Клёст ловко поддел кривым носом чешуйку еловой шишки и достал семечко.
— Верно, — сказал Мухолов, — твой нос хитрей устроен!
— Ничего вы не понимаете в носах! — прохрипел из болота Бекас-Долгонос. Хороший нос должен быть прямой и длинный, чтобы им козявок из тины доставать удобно было. Поглядите на мой нос!
Посмотрели птицы вниз, а там из камыша торчит нос длинный, как карандаш, и тонкий, как спичка.
— Ах, — сказал Мухолов, — вот бы мне такой нос!
— Постой! — запищали в один голос два брата кулика — Шилонос и Кроншнеп-Серпонос. — Ты ещё наших носов не видал!
Поглядел Мухолов и увидал перед собой два замечательных носа: один смотрит вверх, другой — вниз, и оба тонкие, как иголка.
— Мой нос для того вверх смотрит, — сказал Шилонос, — чтоб им в воде всякую мелкую живность поддевать.
— А мой нос для того вниз смотрит, — сказал Кроншнеп-Серпонос, — чтобы им червяков да букашек из травы таскать.
— Ну, — сказал Мухолов, — лучше ваших носов и не придумаешь!
— Да ты, видно, настоящих носов и не видал! — крякнул из лужи Широконос. Смотри, какие настоящие носы бывают: во-о!
Все птицы так и прыснули со смеху, прямо Широконосу в нос!
— Ну и лопата!
— Зато им воду щелокчить-то как удобно! — досадливо сказал Широконос и поскорей опять кувыркнулся головой в лужу.
— Обратите внимание на мой носик! — прошептал с дерева скромный серьенький Козодой-Сетнонос. — У меня он крохотный, однако служит мне и сеткой и глоткой. Мошкара, комары, бабочки целыми толпами в сетку-глотку мою попадают, когда я ночью над землёй летаю.
— Это как же так? — удивился Мухолов.
А вот как! — сказал Козодой-Сетконос, да как разинет зев, — все птицы так и шарахнулись от него.
— Вот счастливец! — сказал Мухолов. — Я по одной мошке хватаю, а он ловит их сразу сотнями!
— Да, — согласились птицы, — с такой пастью не пропадёшь!
— Эй вы, мелюзга! — крикнул им Пеликан-Мешконос с озера. — Поймали мошку и рады. А того нет, чтобы про запас себе что-нибудь отложить. Я вот рыбку поймаю — и в мешок себе отложу, опять поймаю — и опять отложу.
Поднял толстый Пеликан свой нос, а под носом у него мешок, набитый рыбой.
— Вот так нос! — воскликнул Мухолов, — целая кладовая! Удобней уж никак не выдумаешь!
— Ты, должно быть, моего носа еще не видал, — сказал Дятел. — Вот, полюбуйся!
— А что же на него любоваться? — спросил Мухолов. — Самый обыкновенный нос: прямой, не очень длинный, без сетки и без мешка. Таким носом пищу себе на обед доставать долго, а о запасах и не думай.
— Нельзя же всё только об еде думать, — сказал Дятел-Долбонос. — Нам, лесным работникам, надо инструмент при себе иметь для плотничьих и столярных работ. Мы им не только корм себе добываем, но и дерево долбим: жилище устраиваем, и для себя и для других птиц. Вот у меня какое долото!
— Чудеса! — сказал Мухолов. — Столько носов видел я нынче, а решить не могу, какой из них лучше. Вот что, братцы: становитесь вы все рядом. Я посмотрю на вас и выберу самый лучший нос.
Выстроились перед Мухоловом-Тонконосом Дубонос, Крестонос, Долгонос, Шилонос, Широконос, Сетконос, Мешконос и Долбонос.
Но тут упал сверху серый Ястреб-Крючконос, схватил Мухолова и унёс себе на обед.
А остальные птицы с перепугу разлетелись в разные стороны.
Источник. Хрестоматия для маленьких. М. 1987
