Рассказы. 1960–1963 гг.
Альфа Большой медведицы
Бегство рогатых викингов
Капитаны не смотрят назад
Надпись на брандмауэре
Палочки для васькиного барабана
Письмо Северной королевы
Путешественники не плачут
Страна синей чайки
Табакерка из бухты Порт-Джексон
Я иду встречать брата
Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей.
— Далеко до моста, — сказал Тимка. — Айда на берег. Может, кто-нибудь перевезёт.
— Попадёт, если дома узнают, — засомневался Тоник.
Римма презрительно вытянула губы:
— Он всегда боится: «Нельзя, не разрешают…» Петька и тот не боится никогда, — проворчал Тимка. — Пойдёшь?
Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь.
Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое-где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов.
По середине реки двигалась моторка.
— Везёт нам, — сказал Тимка. — Вон Мухин едет. Я его знаю.
— Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? — поинтересовалась Римка.
— Ага. Его брат в нашем классе учится.
Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу.
— Как жизнь, рыжие? — приветствовал ребят Мухин. — На ту сторону?
Рыжей была только Римка.
— Сами-то вы красивый? — язвительно спросила она.
— Женя, дай маленько порулить, — начал просить Тимка. — Ну, дай, Жень!
— На брёвна не посади нас, — предупредил Мухин.
Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега.
— Ставь к волне! — закричал вдруг Мухин.
Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко.
Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику:
— Стукнулся, пацан? Ну, садись!
— Ладно, мы отсюда доберёмся, — сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка.
Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз.
— Разнюнился, ребёночек, — вдруг разозлился Тимка. — Подумаешь, локоть расцарапал.
— Тебе бы так, — заступилась Римка. — Рулевой «Сено-солома»…
— А он хуже девчонки… То-о-нечка, — противно запел Тимка.
Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое-как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб, губы оттопыривались… Так бы и треснул его.
Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна.
В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила:
— Что случилось, Тоничек?
— Ничего, — буркнул он.
— Я знаю, — сказал папа, не отрываясь от газеты. — Он подрался с Тимофеем.
Мама покачала головой:
— Не может быть, Тима почти на два года старше. Впрочем… она коротко вздохнула, — без матери растёт мальчик. Присмотра почти никакого…
Тоник раздвинул листья фикуса, сел на подоконник и свесил на улицу ноги. В горле у него снова запершило.
— Тимка никогда не дерётся.
Папа отложил газету и полез в карман за папиросой.
— Так что же произошло?
— А вот то… Придумали такое имя, что на улице не покажешься. То-о-нечка. Как у девчонки.
— А чего плохого? — Папа отложил незажжёную папиросу и задумчиво произнёс: — Это имя не так просто придумано. Тут, дружище, целая история.
— Мне не легче, — сказал Тоник, но всё-таки обернулся и поглядел украдкой сквозь листья: собирается ли папа рассказывать?
Тогда папа учился в институте, и звали его не Сергеем Васильевичем, а Сергеем, Серёжей, и даже Серёжкой. После второго курса он вместе с товарищами поехал в Красноярский край убирать хлеб на целине.
Папа, то есть Сергей, жил вместе с десятью товарищами в глинобитной мазанке, одиноко белевшей на пологом склоне. Рядам с мазанкой были построены два крытых соломой навеса. Всё это называлось: «Полевой стан Кара-Сук».
Больше кругом ничего не было. Только степь и горы. На горах по утрам лежали серые косматые облака, а в степи стояли среди колючей травы горячие от солнца каменные идолы и странные синие ромашки. Среди жёлтых полей ярко зеленели квадраты хакасских курганов. В светлом небе кружили коршуны. Их распластанные тени скользили по горным склонам.
По ночам ярко горели звёзды.
Но однажды из-за горы, похожей на двугорбого верблюда, прилетел сырой ветер, и звёзды скрылись за глухими низкими облаками.
В эту ночь Сергей возвращался с соседнего стана. Он ходил туда с поручением бригадира и мог бы там заночевать, но не стал. Утром к ним на ток должны были прийти первые машины с зерном, и Сергей не хотел опаздывать к началу работы.
Он шагал прямиком по степи. Пока совсем не стемнело, Сергей видел знакомые очертания гор и не боялся сбиться с пути. Но сумерки сгущались, и горизонт растаял. А скоро вообще ничего не стало видно, даже свою вытянутую руку. И не было звёзд. Только низко над землёй в маленьком разрыве туч висела едва заметная хвостатая комета. Но Сергей увидел комету впервые и не мог узнать по ней направление.
Потом исчезла и комета. Глухая тёмная ночь навалилась, как тяжёлая чёрная вата. Ветер, который летел с северо-запада, не смог победить эту плотную темноту, ослабел и лёг спать в сухой траве.
Сергей шёл и думал, что заблудиться ночью в степи в сто раз хуже, чем в лесу. В лесу даже на ощупь можно отыскать мох на стволе или наткнуться на муравейник и узнать, где север и юг. А здесь темно и пусто. И тишина. Слышно лишь, как головки каких-то цветов щёлкают по голенищам сапог.
Сергей поднялся на невысокий холм и хотел идти дальше, но вдруг увидел с стороне маленький огонёк. Он горел неподвижно, словно где-то далеко светилось окошко. Сергей повернул на свет. Он думал, что придётся ещё много шагать, но через сотню метров подошёл к низкой глинобитной мазанке. Огонёк был не светом далёкого окошка, а пламенем керосиновой лампочки. Она стояла на плоской крыше мазанки, бросая вокруг жёлтый рассеянный свет.
Описание книги «Рассказы и повести»
Описание и краткое содержание «Рассказы и повести» читать бесплатно онлайн.
Владислав Крапивин
РАССКАЗЫ И ПОВЕСТИ
Рассказы. 1960–1963 гг
Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей.
— Далеко до моста, — сказал Тимка. — Айда на берег. Может, кто-нибудь перевезёт.
— Попадёт, если дома узнают, — засомневался Тоник.
Римма презрительно вытянула губы:
— Он всегда боится: «Нельзя, не разрешают…» Петька и тот не боится никогда, — проворчал Тимка. — Пойдёшь?
Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь.
Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое-где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов.
По середине реки двигалась моторка.
— Везёт нам, — сказал Тимка. — Вон Мухин едет. Я его знаю.
— Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? — поинтересовалась Римка.
— Ага. Его брат в нашем классе учится.
Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу.
— Как жизнь, рыжие? — приветствовал ребят Мухин. — На ту сторону?
Рыжей была только Римка.
— Сами-то вы красивый? — язвительно спросила она.
— Женя, дай маленько порулить, — начал просить Тимка. — Ну, дай, Жень!
— На брёвна не посади нас, — предупредил Мухин.
Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега.
— Ставь к волне! — закричал вдруг Мухин.
Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко.
Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику:
— Стукнулся, пацан? Ну, садись!
— Ладно, мы отсюда доберёмся, — сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка.
Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз.
— Разнюнился, ребёночек, — вдруг разозлился Тимка. — Подумаешь, локоть расцарапал.
— Тебе бы так, — заступилась Римка. — Рулевой «Сено-солома»…
— А он хуже девчонки… То-о-нечка, — противно запел Тимка.
Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое-как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб, губы оттопыривались… Так бы и треснул его.
Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна.
В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила:
— Что случилось, Тоничек?
— Ничего, — буркнул он.
— Я знаю, — сказал папа, не отрываясь от газеты. — Он подрался с Тимофеем.
Мама покачала головой:
— Не может быть, Тима почти на два года старше. Впрочем… она коротко вздохнула, — без матери растёт мальчик. Присмотра почти никакого…
Тоник раздвинул листья фикуса, сел на подоконник и свесил на улицу ноги. В горле у него снова запершило.
— Тимка никогда не дерётся.
Папа отложил газету и полез в карман за папиросой.
— Так что же произошло?
— А вот то… Придумали такое имя, что на улице не покажешься. То-о-нечка. Как у девчонки.
— А чего плохого? — Папа отложил незажжёную папиросу и задумчиво произнёс: — Это имя не так просто придумано. Тут, дружище, целая история.
— Мне не легче, — сказал Тоник, но всё-таки обернулся и поглядел украдкой сквозь листья: собирается ли папа рассказывать?
Тогда папа учился в институте, и звали его не Сергеем Васильевичем, а Сергеем, Серёжей, и даже Серёжкой. После второго курса он вместе с товарищами поехал в Красноярский край убирать хлеб на целине.
Папа, то есть Сергей, жил вместе с десятью товарищами в глинобитной мазанке, одиноко белевшей на пологом склоне. Рядам с мазанкой были построены два крытых соломой навеса. Всё это называлось: «Полевой стан Кара-Сук».
Больше кругом ничего не было. Только степь и горы. На горах по утрам лежали серые косматые облака, а в степи стояли среди колючей травы горячие от солнца каменные идолы и странные синие ромашки. Среди жёлтых полей ярко зеленели квадраты хакасских курганов. В светлом небе кружили коршуны. Их распластанные тени скользили по горным склонам.
По ночам ярко горели звёзды.
Но однажды из-за горы, похожей на двугорбого верблюда, прилетел сырой ветер, и звёзды скрылись за глухими низкими облаками.
В эту ночь Сергей возвращался с соседнего стана. Он ходил туда с поручением бригадира и мог бы там заночевать, но не стал. Утром к ним на ток должны были прийти первые машины с зерном, и Сергей не хотел опаздывать к началу работы.
Он шагал прямиком по степи. Пока совсем не стемнело, Сергей видел знакомые очертания гор и не боялся сбиться с пути. Но сумерки сгущались, и горизонт растаял. А скоро вообще ничего не стало видно, даже свою вытянутую руку. И не было звёзд. Только низко над землёй в маленьком разрыве туч висела едва заметная хвостатая комета. Но Сергей увидел комету впервые и не мог узнать по ней направление.
Потом исчезла и комета. Глухая тёмная ночь навалилась, как тяжёлая чёрная вата. Ветер, который летел с северо-запада, не смог победить эту плотную темноту, ослабел и лёг спать в сухой траве.
Сергей шёл и думал, что заблудиться ночью в степи в сто раз хуже, чем в лесу. В лесу даже на ощупь можно отыскать мох на стволе или наткнуться на муравейник и узнать, где север и юг. А здесь темно и пусто. И тишина. Слышно лишь, как головки каких-то цветов щёлкают по голенищам сапог.
Сергей поднялся на невысокий холм и хотел идти дальше, но вдруг увидел с стороне маленький огонёк. Он горел неподвижно, словно где-то далеко светилось окошко. Сергей повернул на свет. Он думал, что придётся ещё много шагать, но через сотню метров подошёл к низкой глинобитной мазанке. Огонёк был не светом далёкого окошка, а пламенем керосиновой лампочки. Она стояла на плоской крыше мазанки, бросая вокруг жёлтый рассеянный свет.
Дверь была заперта. Сергей постучал в оконце и через несколько секунд услышал топот босых ног. Звякнул крючок и скрипнули старые шарниры. Мальчик лет десяти или одиннадцати, в большом, до колен, ватнике, взглянул снизу вверх на Сергея.
— Мне надо на полевой стан Кара-Сук, — сказал Сергей.
— У Княжьего кургана? Это правее, километра три отсюда. А вы не здешний?
— Будь я здешний, разве бы я заблудился? — раздражённо заметил Сергей.
— Случается… — Мальчик переступил с ноги на ногу и неожиданно спросил:
Мальчик скрылся за скрипучей дверью и сразу вернулся с большим куском хлеба и кружкой молока.
— Там совсем темно, — объяснил он, кивая на дверь. — Лучше здесь поесть.
— Ты, что же, один здесь?
— Не… Я с дедом. У нас отара здесь. Совхозные овцы.
— Дед мой пастух, а я так… Я на лето к нему приехал. Из Абакана.
Сергей сел в траву, прислонился спиной к стене хибарки и принялся за еду. Мальчик сел рядом.
— Джек, иди сюда! — негромко крикнул он и свистнул. Откуда-то из темноты появился большой лохматый пёс. Он обнюхал сапоги Сергея, лёг и стал стучать по земле хвостом.
— А зачем у вас лампа на крыше горит? — спросил Сергей, прожёвывая хлеб.
— Да так, на всякий случай. Вдруг заплутает кто… А в степи ни огонька.
— Спасибо, — сказал Сергей, протягивая кружку.
Сергей не стал объяснять, что сказал спасибо не за еду, а за огонёк, который избавил его от ночных блужданий.
Мальчик позвал Сергея в мазанку, но тот не пошёл. Ночь была тёплой, да и спать не хотелось. Мальчик отнёс кружку и вернулся.
Они долго сидели молча. Лампа бросала вокруг мазанки кольцо рассеянного света, но мальчик и Сергей оставались в тени, под стеной.
— Ты каждую ночь зажигаешь свой маяк? — спросил Сергей.
— Каждую… Только дед сердится, что я керосин зря жгу. Я теперь стал рано-рано вставать, чтобы успеть погасить. Дед проснётся, а лампа уже на лавке…
Владислав Крапивин: Рассказы
Здесь есть возможность читать онлайн «Владислав Крапивин: Рассказы» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Детскиая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Рассказы: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Рассказы»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Владислав Крапивин: другие книги автора
Кто написал Рассказы? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Рассказы — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система автоматического сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Рассказы», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Не бойтесь закрыть страницу, как только Вы зайдёте на неё снова — увидите то же место, на котором закончили чтение.
Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей.
— Далеко до моста, — сказал Тимка. — Айда на берег. Может, кто-нибудь перевезёт.
— Попадёт, если дома узнают, — засомневался Тоник.
Римма презрительно вытянула губы:
— Он всегда боится: «Нельзя, не разрешают…» Петька и тот не боится никогда, — проворчал Тимка. — Пойдёшь?
Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь.
Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое-где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов.
По середине реки двигалась моторка.
— Везёт нам, — сказал Тимка. — Вон Мухин едет. Я его знаю.
— Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? — поинтересовалась Римка.
— Ага. Его брат в нашем классе учится.
Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу.
— Как жизнь, рыжие? — приветствовал ребят Мухин. — На ту сторону?
Рыжей была только Римка.
— Сами-то вы красивый? — язвительно спросила она.
— Женя, дай маленько порулить, — начал просить Тимка. — Ну, дай, Жень!
— На брёвна не посади нас, — предупредил Мухин.
Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега.
— Ставь к волне! — закричал вдруг Мухин.
Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко.
Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику:
— Стукнулся, пацан? Ну, садись!
— Ладно, мы отсюда доберёмся, — сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка.
Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз.
— Разнюнился, ребёночек, — вдруг разозлился Тимка. — Подумаешь, локоть расцарапал.
— Тебе бы так, — заступилась Римка. — Рулевой «Сено-солома»…
— А он хуже девчонки… То-о-нечка, — противно запел Тимка.
Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое-как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб, губы оттопыривались… Так бы и треснул его.
Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна.
В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила:
— Что случилось, Тоничек?
— Ничего, — буркнул он.
— Я знаю, — сказал папа, не отрываясь от газеты. — Он подрался с Тимофеем.
Мама покачала головой:
— Не может быть, Тима почти на два года старше. Впрочем… она коротко вздохнула, — без матери растёт мальчик. Присмотра почти никакого…
Тоник раздвинул листья фикуса, сел на подоконник и свесил на улицу ноги. В горле у него снова запершило.
— Тимка никогда не дерётся.
Папа отложил газету и полез в карман за папиросой.
— Так что же произошло?
— А вот то… Придумали такое имя, что на улице не покажешься. То-о-нечка. Как у девчонки.
— А чего плохого? — Папа отложил незажжёную папиросу и задумчиво произнёс: — Это имя не так просто придумано. Тут, дружище, целая история.
— Мне не легче, — сказал Тоник, но всё-таки обернулся и поглядел украдкой сквозь листья: собирается ли папа рассказывать?
Тогда папа учился в институте, и звали его не Сергеем Васильевичем, а Сергеем, Серёжей, и даже Серёжкой. После второго курса он вместе с товарищами поехал в Красноярский край убирать хлеб на целине.
Папа, то есть Сергей, жил вместе с десятью товарищами в глинобитной мазанке, одиноко белевшей на пологом склоне. Рядам с мазанкой были построены два крытых соломой навеса. Всё это называлось: «Полевой стан Кара-Сук».
Похожие книги на «Рассказы»
Представляем Вашему вниманию похожие книги на «Рассказы» списком для выбора. Мы отобрали схожую по названию и смыслу литературу в надежде предоставить читателям больше вариантов отыскать новые, интересные, ещё не прочитанные произведения.
Прочитайте онлайн Рассказы и повести | Владислав Крапивин САМЫЙ МЛАДШИЙ Рассказ
Севка сидит на подоконнике и смотрит, как на горячей от солнца крыше дерутся два воробья. Они дерутся давно, и смотреть надоело. Севке скучно.
Со второго этажа видна вся улица, обсаженная молодыми клёнами. Улица пуста, и со двора не слышно ребячьих голосов. Все, наверно, уехали на велосипедах в Верхний бор. Хорошо им…
Вы знаете, какое это счастье — мчаться на велосипеде? Попадётся лужа — брызги из-под колёс! Ветер в ушах свистит! А на лугах и в роще, где тропинки в ладонь шириной, головки цветов ударяют по спицам, и спицы звенят, как струны… Только у Севки ещё нет своего велосипеда. Мама считает, что новое пальто Севке нужнее. И спорить тут совершенно бесполезно.
Иногда ребята давали Севке прокатиться, а если ехали куда-нибудь всем звеном, Лёнька сажал его на багажник. Но так было раньше. А теперь ребята уехали без Севки. Ну и пусть!
Быть самым младшим среди ребят не очень-то весёлое дело. Если идёт футбольная встреча с командой соседней улицы, кого оставляют запасным? Севку. Думаете, интересно стоять позади ворот и бегать за мячами, которые пропустил длинный, как верста, вратарь Серёжка? А на реке? Все уплывают на ту сторону и ныряют с плотов, а ты сиди и карауль одежду…
Однако Севка всё это терпел, пока не узнал, что от него скрывают какую-то тайну. Пусть пловец и футболист он неважный. Чего вы хотите, если человеку нет ещё девяти лет? Но язык за зубами держать умеет. Недавно он два дня просидел дома взаперти, но так и не сказал, кто старался запустить из-за сарая жестяную космическую ракету с зарядом из спичечных головок.
А теперь оказывается, что ему не доверяют.
Вот как это случилось.
Все ребята с Севкиного двора собирали металлолом. Решили собрать больше, чем во дворе соседнего дома, хотя там всех мальчишек и девчонок было двенадцать, а здесь только семь, да и то с пятилетним Славкой. А какой от Славки толк? Нашёл где-то железный старый ключ, да и его потом потерял.
Кучу решили караулить, пока не придёт машина. Дело в том, что ребята из соседнего дома лопались от зависти, и Лёнька видел, как Борька Табаков пытался утянуть из кучи медную ступку.
Часовым назначили, конечно, Севку. Но он не стал караулить во дворе. Кому же в голову придёт растаскивать металл, если во дворе ходит часовой? Севка поступил хитрее. Он смотрел во двор из кухонного окна. Но никто из соседских мальчишек не покушался на собранные сокровища.
Севка размечтался. Он гадал, что сделают из их металла на заводе. Хорошо, если построят большой белы теплоход, вроде «Комсомола», который ходит, говорят, до самого Нового порта. И назовут его «Пионерский», чтобы все знали… Правда, сам Севка ещё не пионер. Просто Лёнька записал его на лето в своё звено. И Вовчика из 4 «А» тоже записал.
Но это ничего, что он не пионер. Он ещё успеет вступить, пока строят теплоход… А может быть, не теплоход построят, а переплавят железо, вытянут из него телефонные провода, повесят на столбы — и, пожалуйста, говори, с кем хочешь. Но теплоход лучше… Он мог бы доплыть до самого Ледовитого океана.
И Севка вспомнил о своём кораблике, который тоже уплыл в океан. Это было весной, когда под заборами лежал грязный ноздреватый снег, а в канавах вдоль высыхающих тротуаров медленно двигалась тёмная вода. Кораблик сделал Лёнька. Он вырезал его из сосновой коры и подарил Севке. Тот пустил его в канаву. Теченье подхватило судёнышко, и не успел Севка опомниться, как оно было уже далеко. Попробуй догони, достань, когда кругом лужи, широкие, как озёра!
— Ничего, — сказал Лёнька. — Пусть плывёт кораблик в океан.
И он рассказал Севке, что вода из канавы попадёт в реку, а их река впадает в Иртыш. Ну, а Иртыш впадает, как известно, в Обь, которая течёт прямо в Ледовитый океан.
Севка живо представил лунную ночь, чёрную воду в трещине среди зеленоватых льдов, а в воде свой маленький парусник. На льдине лежат глупые тюлени, таращат на него круглые глаза и от удивления хлопают себя ластами по тугим кожаным животам.
Было немного жаль кораблик, зато интересно…
Вдруг все воспоминания у Севки разлетелись, как городки от меткого удара. Знает, что он увидел? Он увидел, что не Борька Табаков и не ещё кто-нибудь из завистников, а длинный Сергей (тот самый, который вратарь) вытянул из кучи погнутый велосипедный руль с вилкой и потащил к себе в дровяник.
Вихрем вылетел Севка на улицу и встала на дороге у Сергея, который уже выходил из сарая.
— Стой, — сказал он зловеще прищурившись, зачем взял руль?
Сергей неожиданно смутился. Он что-то пробормотал и хотел пройти мимо, но Севка стоял, расставив ноги и загораживал путь. Он был готов даже получить по шее, но выполнить свой долг. Потому что он был часовой.
— Волоки назад, — приказал он.
— Да брось ты, — миролюбиво сказал Сергей. — Мне для велосипеда руль нужен. Для ремонта.
Севка от возмущения чуть не задохнулся. Он вцепился в рукав Серёжкиной рубахи и заорал изо всех сил:
— Лёнька! Ребята! Тревога!!
Первыми примчались Татьянка и Люська. Затем с треском скатился с лестницы Лёнька, выскочил из окна Вовчик. Наконец, появился Славка, на ходу дожёвывая кусок колбасы.
— А тебя кто звал? — сказала ему Люська.
— Во! Руль стащил из кучи, — начал Севка, не выпуская Серёжкиного рукава. — Несчастный индувалист…
— Говорить научись, — хмыкнул Сергей и вырвал рукав.
— Я научусь, не бойся! А ты воровать не учись!
Севка был очень доволен своим остроумным ответом. Но ребята почему-то остались спокойными. Вовчик погладил стриженый, покрытый блёстками рыжих волосков затылок и сказал:
— Да пускай берёт. Подумаешь, руль! Я думал, кровать украли.
— А я не согласен, — нерешительно заявил Севка. — Пусть отдаст.
Тогда вмешался Лёнька:
— Ты не спорь. Руль для дела нужен.
И тут увидел Севка, что все ребята смотрят на Лёньку как-то странно.
— Я потом скажу, — нахмурился Лёнька. — Ну чего ты привязался?
— Почему потом? Скажи сейчас, — попросил Севка. — Я тоже хочу делать дело.
— Отвяжись, — ответил Лёнька, и все ребята согласно промолчали.
— Как караулить, так сразу я, а как… если что хорошее, так можно… плюнуть? Да?
Севка повернулся и зашагал домой, чтобы не подумали, будто ему хочется зареветь.
— Предатели! — бросил он, не оборачиваясь.
Придя домой, Севка стал думать о мести. Драться он, конечно, не мог. Даже Люська, если говорить по правде, могла с ним справиться «один на один». А Серёжка и Лёнька и возиться не стали бы… Надо было придумывать что-то другое. И Севка придумал.
Он взял кусок мела и пошёл за сарай, где по вечерам собирались ребята, чтобы поболтать о своих делах. На длинном деревянном заборе он нарисовал всех шестерых обидчиков. Свет не видывал таких страшных уродов! Особенно досталось Сергею. Он получился длинный-длинный, глаза, как плошки, зубы оскалены, а в руках краденый руль. Внизу для ясности Севка написал: «Серёжка — индивидуалист». Как правильно писать это слово, Севка заранее посмотрел в словаре у сестры.
Он осмотрел свою работу. Пусть теперь порадуются! Уж рисовать-то Севка умел!
И теперь он второй день сидит на подоконнике и скучает. Ребята укатили в Верхний бор. Наверно, так. Ведь с самого утра никого не видно во дворе. Верхний бор далеко, километров двенадцать от города. Может быть, раньше Лёнька и взял бы Севку… А сейчас лучше во двор при ребятах не показываться, а то ещё получишь за рисунки. И о дальней экспедиции на Зелёную горку, куда уже давно собираются ребята, не стоит мечтать. Лёнька и раньше-то ворчал: «Всегда с грузом на корме…»
— Севка! Выйди! — слышится вдруг со двора Лёнькин голос. «Приехали,» — думает Севка. Он молчит. Не такой он дурак, чтобы идти на улицу. Пусть кричат, если охота.
— Севка! — снова слышен крик. Теперь уже три голоса: Вовчик, Люська и Татьянка. Севка знает, что ребята стоят за углом, у парадного крыльца и ждут его. Ну и пусть постоят.
Наконец, Лёнька появляется под окном.
— Трудно тебе спуститься, если зовут? — спрашивает он. — Оглох?
Севка решается. В конце концов, хоть он и не пионер ещё, но Лёнька — его звеньевой. Готовый каждую секунду дать стрекача, Севка появляется на пороге.
— Ну, чего надо? — говорит он.
Но что это? Севка вздрагивает. Сергей резким движением толкает к Севке… велосипед. Маленький, подростковый велосипед.
Севка ловит велосипед за руль. Руль тот самый — мятый, ободранный. И колёса с разными ободами. Сразу видно, что собирали велосипед из разных старых частей. Но это — пустяки! Пусть седло вытертое и расхлябанное, пусть рама покрыта голубой краской, какой мажут двери и карнизы, пусть нет щитков над колёсами! Всё это ерунда!
— Бери, художник, — говорит Лёнька. — Надоело таскать тебя сзади.
— Насовсем? — тихо спрашивает Севка.
Маленький Славка теребит Севку за штаны и просит:
— Прокатишь, а? Прокатишь?
— Прокачу, — шепчет Севка.
Вдруг он стремительно вбегает по лестнице домой, в кухне хватает тряпку и смачивает её под краном. Потом Севка выбирается из окна на карниз и прыгает, не боясь высоты. Ребята не увидят его, потому что окно с другой стороны дома.
Севка торопится, бежит к забору, где белеют на тёмных досках его рисунки.
