Рассказы молодых писателей несерьезные дети
Рисунки Н. Лазаревой
После шестого урока в восьмом «В» было классное собрание, где говорилось, что скоро экзамены и пора браться за ум. Антон играл в «морской бой» и голосовал, не вникая, за что голосует.
Февральский вечер наваливался на город. Он был темен и холоден. Думалось о неблизком еще лете, о том, что у мамы скоро день рождения и надо где-то достать цветы, а денег — только три рубля, накопленные с завтраков, еще о чем-то думалось.
Потом собрание кончилось, и Антон, выбравшись из веселой и шумной толпы одноклассников, побежал к автобусной остановке. Там уже стоял друг Вовка — они жили рядом и добирались домой всегда вместе.
Старенький холодный автобус уныло тащился по улицам, вздыхая, чихая и охая на выбоинах.
— Жуть! — говорил Вовка. — Как вспомню про эти экзамены — жить не хочется.
Антон молчал. Он продышал в замерзшем окне глазок и теперь смотрел на проползающие за окном окраинные домики, на их крыши в шапках снега, на трубы, из которых в холодное, темное небо тянулись серые прямые дымы.
Автобус заскрипел, застонал тормозами и остановился.
— Нагорная! — хрипло объявил водитель.
Двери в морозной бахроме с грохотом открылись, ворвался новый холод, а за ним вошли люди: женщина, подталкивая впереди себя толстого от шубы мальчишку; за ней, превозмогая непослушное тело, пьяница с веселыми глазами; последней вошла девочка в ярко-красной шапке и села напротив Антона.
Дверь лязгнула, и автобус снова покатил среди сугробов.
Вовка уставился на девочку в красной шапке и умолк. Так проехали еще одну остановку.
— Красивая! — зашептал Вовка, толкая Антона коленкой. — Посмотри!
— Нет, честное слово, ты посмотри! Только осторожно! Даже красивей Ленки.
Антон опустил голову и из-под ресниц взглянул на девочку. Так получилось, что глаза их встретились. Антон растерялся, мотнул головой и не сумел превратить свой взгляд в случайный… Так и смотрели глаза в глаза, пока Вовка не захихикал и не сказал:
— Здравствуйте! А вам далеко ехать? — и восторженно лягнул Антона ногой.
Девочка не ответила.
Антон нахмурился и снова отвернулся к окну. Глазок уже затянуло морозной пеленой — ничего не разглядеть за окном.
— Ничего, да? — зашептал Вовка.
— Отвяжись, — буркнул Антон. Он снова украдкой взглянул на девочку. Она смотрела за окно, а Антон смотрел на нее. Долго.
— Пошли! — Вовка поднялся. — Сейчас наша будет…
— Мне дальше, — почему-то сказал Антон.
Вовка хлопнул его по плечу и выпрыгнул на стылую улицу.
Снова ехали, молчали, смотрели украдкой друг на друга.
Потом девочка вышла. Антон — тоже, и, как привязанный, пошел за ней, прячась в ночной морозной тени, и шел, пока она не свернула к домику, укутанному снегом.
Она вошла туда, и окна домика засветились, а Антон остался стоять у калитки.
«Солнечная, 31», — прочитал он.
Нужно было идти домой. И было непонятно, зачем он шел по незнакомой улице за незнакомой девчонкой…
Антон крутнулся на месте, шмыгнул замерзшим носом и зашагал назад, к остановке. Но чем дальше он отходил от Солнечной, 31, тем медленней и нерешительней становились шаги.
Навстречу ему какая-то сердитая женщина тащила за руку упрямого мальчишку. Тот упирался и канючил, что не хочет домой.
— Простите… — Антон обратился к женщине и смутился. — Простите, вы не скажете… Вот в этом доме — Солнечная, 31… Там живет девочка… Вы не знаете, как ее зовут. — И окончательно растерялся, узнав в женщине директора своей школы.
— Смирнов? — удивилась та. — Что ты здесь делаешь? И так поздно?
— Гуляю… — смущенно сообщил Антон.
— Это вместо того, чтобы готовиться к экзаменам?!
Мальчишка воспользовался разговором, вырвал ладошку из руки матери, отбежал к забору и спросил оттуда:
— Александр! — строго и деловито произнесла директриса. — Немедленно домой! И ты, Смирнов, тоже! В твоем возрасте не за девочками надо бегать, а уроки учить!
— Светка ее зовут! — крикнул Александр. — Она…
— Александр! — перебила его директриса. — Иди сюда!
— Да-а! — капризно сказал Александр. — Все еще гуляют.
— Александр! Ты слышал, что я тебе сказала? Сию же минуту — домой!
«Бедный Александр!» — подумал Антон, повернулся и зашагал к остановке.
«(A+B) 2 =…» — пишет на доске Ленка — самая красивая девочка в классе.
«(A+B) 2 =…» — пишет в тетради Антон и думает: «Что они нашли в ней. Разве у Ленки такие же хорошие и почему-то грустные глаза? Нет, у Ленки глаза зеленые, со смешинками… Дурацкие глаза!»
— Смирнов! Почему не записываешь?
«(A+B) 2 =…» — снова начинает писать Антон…
… = a 2 +2ab+b 2 », — пишет на доске Ленка.
«Ерунда какая… — думает Антон. — Интересно, что она сейчас делает?»
— Скоро у вас экзамены, — с укором говорит учительница, — а вы и ухом не ведете!
— Иванов, не остри! — одергивает учительница. — Острить будешь на экзамене! Если получится…
— А завтра, Иванов, если не подстрижешься, в школу можешь не приходить!
— Спасибо, Марь Пална! — говорит Иванов. — А послезавтра?
— Иванов!! — в голосе учительницы грозовые раскаты.
— Да постригусь я! — обещает Иванов. — В монахи…
«…=a 2 +2ab+b 2 … — пишет Антон. — Здравствуй, Света! Ты, наверное, меня не помнишь, вчера мы ехали вместе в автобусе, а потом я шел за тобой до дома. Меня зовут Антон…»
Антон не слышит — он пишет письмо в тетради по алгебре.
— Тошка! — пихает его Вовка. — Тебя вызывали.
— Смирнову не до алгебры! — печально констатирует учительница. — Что ему квадратные двучлены? Что ему экзамены. Ты чем там занимаешься, Смирнов?
— Ну-ну… Пиши уравнение!
Антон выходит к доске. «Когда я увидел тебя… — думает он, — мне захотелось…»
— Напиши нам формулу квадрата разности двух чисел, — говорит учительница.
«…мне захотелось все смотреть и смотреть на тебя…»
— А минус бэ в квадрате… — подсказывает Вовка.
— У кого глаза грустные? — потрясенно спрашивает учительница. — Ты что издеваешься?
Восьмой «В» рыдает от хохота.
— У меня глаза грустные, — говорит Антон. — В предчувствии экзамена… — и краснеет.
Но никто ничего не понял — все свято верят, что да, Антон издевается, вернее, шутит… Все в восторге! Антон сегодня — герой восьмого «В».
— А кто это — Света? — спрашивает Вовка и кивает на тетрадь.
— Не твое собачье дело, — огрызается Антон и до конца урока смотрит в окно, а на перемене дописывает решительно: «Я буду ждать тебя на мосту через канал… — он считает дни: завтра — пятница, письмо может не успеть, послезавтра у мамы день рождения, — …в воскресенье, в 12 часов дня, я буду ждать, приходи, надо поговорить… Антон».
Рассказы молодых писателей несерьезные дети
Рассказы молодых писателей
— Сколько тебе дать? — спросил Комов, когда Юрка собрал инструменты.
— Оставь себе, — буркнул Юрка. — На мороженое…
— Можно сказать, повезло… Хорошо иметь своего человека в среде водопроводчиков. Теперь только тебя будем вызывать. Кто где — знаешь?
— Васильев — в юридическом. Соколов и Панова в политехе. Васька в театральном, в Ленинграде…
— Ну? — удивился Комов. — Я не знал… Смотри-ка ты, прорвался. А ты откуда знаешь?
— Сдохнуть можно! — сказал Комов. — У него же средний балл маленький! Как это он?
Юрка пожал плечами.
— А я в университете, — сообщил Комов. — На философском.
— Знаю, — кивнул Юрка. — Полякова говорила.
— Никак, — ответил Юрка. — Озеро высохло, лебеди улетели.
— Ясно, — сочувственно хмыкнул Комов. — Ты-то поступал куда?
— Ясно, — повторил Комов все так же сочувственно, и Юрка разозлился.
— Ладно, пошел, — сказал он. — У меня еще три вызова.
— Иди, — согласился Комов. — Надо бы собраться как-нибудь…
Пока Юрка сбегал по ступенькам, Комов стоял на площадке и смотрел ему в спину.
Настроение у Юрки стремительно падало. Не то что бы он завидовал одноклассникам, ставшим студентами. Нет. Просто горько ему было, злился Юрка на судьбу. Вон Васька — артист! Всем ясно было, что он человек талантливый, хоть и учится так себе. Или Комов. В восьмом в летчики собирался, а в десятом просто помешался на этой философии, книжки сумасшедшие читал, даже на уроках. Юрка заглянул в одну и ничего не понял. «Критика чистого разума» она называлась. Ильясова рисовала здорово. Правда, не поступила. Но все равно это не так обидно. Ведь ясно, что у человека призвание. А у Юрки?
Юрка вздохнул. Надо же было уродиться таким бесталанным… Хоть бы математику понимать — пошел бы в инженеры. Многие пошли. А Юрка в этой математике ни в зуб ногой… Да и скучно. Железяки там разные… Мама говорила: иди в лесотехнический. У нее там знакомый есть. Юрка собрался было, но как представил, что он живет в лесу, один… Нет уж! Скучно без людей!
Юрка вошел в подъезд, поднялся на шестой этаж, позвонил.
— Кто там? — мгновенно ответили из-за двери, будто давно уже стояли, притаившись, и ждали.
— Слесарь, — хмуро ответил он.
— Кто-о? — испуганно переспросили за дверью.
— Нет! — произнесли за дверью с ужасом. — Никого я не вызывал.
— Ваша фамилия Скворцов?
Скворцов за дверью долго молчал, потом поинтересовался подозрительно:
— А вы откуда знаете?
— В заявке написано, — ответил Юрка, уже начиная сердиться. — Дом пять, квартира шестьдесят семь, течет кран, Скворцов Алексей Палыч…
— Это внук, — ответили из-за двери с облегчением. — Его дома нет.
— Он мне и не нужен, мне кран нужен.
Но его не слушали, бормотали упрямо:
— Его нет дома, в институте он, придет в шесть…
«Сумасшедший, что ли?» — подумал Юрка и повторил:
— Да мне не нужен ваш внук…
— Приходите после шести…
— Да не могу я после шести, у меня рабочий день в пять кончается, понимаете вы?
— Тьфу! — топнул ногой Юрка. — Вы что, дедушка, рехнулись там, что ли?
— Послушайте, — Юрка вздохнул, — я ведь не играть с вами пришел! Может быть, вы, в конце концов, откроете дверь?
— Нет! — торжественно ответил все тот же голос. — Дверь я вам не открою!
— Ну и черт с тобой! — яростно сказал Юрка.
Он вызвал лифт. Лифт загудел, поднимаясь. В шестьдесят седьмой квартире тихо щелкнул замок. Потом еще один.
Дверь медленно приоткрылась на цепочке, и в темной щели возник настороженный старческий глаз. Он изучал.
— А документы у вас есть? — осведомился наконец недоверчивый старик.
— Какие еще документы? — огрызнулся Юрка. Ему тошно было: вот его призвание, ну надо же! Вот дело всей его жизни — беседовать с выжившим из ума стариканом! Люди все как люди, на лекции ходят, ума-разума набираются, а он. Хоть бы в армию скорее забрали, что ли…
— Тогда не открою! — снова завелся старик. — Без документов, где это видано?
Читать онлайн «Несерьезные дети»
Автор Ирина Полянская
НЕСЕРЬЕЗНЫЕ ДЕТИ
Рассказы молодых писателей
Владимир ФОМИН
СЛЕСАРЯ ВЫЗЫВАЛИ?
— Сколько тебе дать? — спросил Комов, когда Юрка собрал инструменты.
— Оставь себе, — буркнул Юрка. — На мороженое…
— Можно сказать, повезло… Хорошо иметь своего человека в среде водопроводчиков. Теперь только тебя будем вызывать. Кто где — знаешь?
— Васильев — в юридическом. Соколов и Панова в политехе. Васька в театральном, в Ленинграде…
— Сдохнуть можно! — сказал Комов. — У него же средний балл маленький! Как это он?
Юрка пожал плечами.
— А я в университете, — сообщил Комов. — На философском.
— Знаю, — кивнул Юрка. — Полякова говорила.
— Никак, — ответил Юрка. — Озеро высохло, лебеди улетели.
— Ясно, — сочувственно хмыкнул Комов. — Ты-то поступал куда?
— Ясно, — повторил Комов все так же сочувственно, и Юрка разозлился.
— Ладно, пошел, — сказал он.
— Иди, — согласился Комов. — Надо бы собраться как-нибудь…
Пока Юрка сбегал по ступенькам, Комов стоял на площадке и смотрел ему в спину.
Настроение у Юрки стремительно падало. Не то что бы он завидовал одноклассникам, ставшим студентами. Нет. Просто горько ему было, злился Юрка на судьбу. Вон Васька — артист! Всем ясно было, что он человек талантливый, хоть и учится так себе. Или Комов. В восьмом в летчики собирался, а в десятом просто помешался на этой философии, книжки сумасшедшие читал, даже на уроках. Юрка заглянул в одну и ничего не понял. «Критика чистого разума» она называлась. Ильясова рисовала здорово. Правда, не поступила. Но все равно это не так обидно. Ведь ясно, что у человека призвание. А у Юрки?
Юрка вздохнул. Надо же было уродиться таким бесталанным… Хоть бы математику понимать — пошел бы в инженеры. Многие пошли. А Юрка в этой математике ни в зуб ногой… Да и скучно. Железяки там разные… Мама говорила: иди в лесотехнический. У нее там знакомый есть. Юрка собрался было, но как представил, что он живет в лесу, один… Нет уж! Скучно без людей!
Юрка вошел в подъезд, поднялся на шестой этаж, позвонил.
Нейросеть ориентируется на оценки прочитанных вами книг
Найдите книгу, автора, подборку, издательство, жанр, настроение или друга на Книгогид
Создавайте подборки с книгами, которые вы прочитали, подписывайтесь на подборки интересных пользователей.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Описание книги «Несерьёзные дети»
Описание и краткое содержание «Несерьёзные дети» читать бесплатно онлайн.
Языков Сергей Станиславович родился в Свердловске в 1959 году, здесь же закончил десятилетку, работал на заводе слесарем, затем — разнорабочим в географической экспедиции АН СССР. Сейчас он лаборант в школе.
В нашем журнале публикуется впервые.
Рисунки Н. Лазаревой
После шестого урока в восьмом «В» было классное собрание, где говорилось, что скоро экзамены и пора браться за ум. Антон играл в «морской бой» и голосовал, не вникая, за что голосует.
Февральский вечер наваливался на город. Он был темен и холоден. Думалось о неблизком еще лете, о том, что у мамы скоро день рождения и надо где-то достать цветы, а денег — только три рубля, накопленные с завтраков, еще о чем-то думалось.
Потом собрание кончилось, и Антон, выбравшись из веселой и шумной толпы одноклассников, побежал к автобусной остановке. Там уже стоял друг Вовка — они жили рядом и добирались домой всегда вместе.
Старенький холодный автобус уныло тащился по улицам, вздыхая, чихая и охая на выбоинах.
— Жуть! — говорил Вовка. — Как вспомню про эти экзамены — жить не хочется.
Антон молчал. Он продышал в замерзшем окне глазок и теперь смотрел на проползающие за окном окраинные домики, на их крыши в шапках снега, на трубы, из которых в холодное, темное небо тянулись серые прямые дымы.
Автобус заскрипел, застонал тормозами и остановился.
— Нагорная! — хрипло объявил водитель.
Двери в морозной бахроме с грохотом открылись, ворвался новый холод, а за ним вошли люди: женщина, подталкивая впереди себя толстого от шубы мальчишку; за ней, превозмогая непослушное тело, пьяница с веселыми глазами; последней вошла девочка в ярко-красной шапке и села напротив Антона.
Дверь лязгнула, и автобус снова покатил среди сугробов.
Вовка уставился на девочку в красной шапке и умолк. Так проехали еще одну остановку.
— Красивая! — зашептал Вовка, толкая Антона коленкой. — Посмотри!
— Нет, честное слово, ты посмотри! Только осторожно! Даже красивей Ленки.
Антон опустил голову и из-под ресниц взглянул на девочку. Так получилось, что глаза их встретились. Антон растерялся, мотнул головой и не сумел превратить свой взгляд в случайный… Так и смотрели глаза в глаза, пока Вовка не захихикал и не сказал:
— Здравствуйте! А вам далеко ехать? — и восторженно лягнул Антона ногой.
Девочка не ответила.
Антон нахмурился и снова отвернулся к окну. Глазок уже затянуло морозной пеленой — ничего не разглядеть за окном.
— Ничего, да? — зашептал Вовка.
— Отвяжись, — буркнул Антон. Он снова украдкой взглянул на девочку. Она смотрела за окно, а Антон смотрел на нее. Долго.
— Пошли! — Вовка поднялся. — Сейчас наша будет…
— Мне дальше, — почему-то сказал Антон.
Вовка хлопнул его по плечу и выпрыгнул на стылую улицу.
Снова ехали, молчали, смотрели украдкой друг на друга.
Потом девочка вышла. Антон — тоже, и, как привязанный, пошел за ней, прячась в ночной морозной тени, и шел, пока она не свернула к домику, укутанному снегом.
Она вошла туда, и окна домика засветились, а Антон остался стоять у калитки.
«Солнечная, 31», — прочитал он.
Нужно было идти домой. И было непонятно, зачем он шел по незнакомой улице за незнакомой девчонкой…
Антон крутнулся на месте, шмыгнул замерзшим носом и зашагал назад, к остановке. Но чем дальше он отходил от Солнечной, 31, тем медленней и нерешительней становились шаги.
Навстречу ему какая-то сердитая женщина тащила за руку упрямого мальчишку. Тот упирался и канючил, что не хочет домой.
— Простите… — Антон обратился к женщине и смутился. — Простите, вы не скажете… Вот в этом доме — Солнечная, 31… Там живет девочка… Вы не знаете, как ее зовут. — И окончательно растерялся, узнав в женщине директора своей школы.
— Смирнов? — удивилась та. — Что ты здесь делаешь? И так поздно?
— Гуляю… — смущенно сообщил Антон.
— Это вместо того, чтобы готовиться к экзаменам?!
Мальчишка воспользовался разговором, вырвал ладошку из руки матери, отбежал к забору и спросил оттуда:
— Александр! — строго и деловито произнесла директриса. — Немедленно домой! И ты, Смирнов, тоже! В твоем возрасте не за девочками надо бегать, а уроки учить!
— Светка ее зовут! — крикнул Александр. — Она…
— Александр! — перебила его директриса. — Иди сюда!
— Да-а! — капризно сказал Александр. — Все еще гуляют.
— Александр! Ты слышал, что я тебе сказала? Сию же минуту — домой!
«Бедный Александр!» — подумал Антон, повернулся и зашагал к остановке.
«(A+B)2=…» — пишет на доске Ленка — самая красивая девочка в классе.
«(A+B)2=…» — пишет в тетради Антон и думает: «Что они нашли в ней. Разве у Ленки такие же хорошие и почему-то грустные глаза? Нет, у Ленки глаза зеленые, со смешинками… Дурацкие глаза!»
— Смирнов! Почему не записываешь?
«(A+B)2=…» — снова начинает писать Антон…
… = a2+2ab+b2», — пишет на доске Ленка.
«Ерунда какая… — думает Антон. — Интересно, что она сейчас делает?»
— Скоро у вас экзамены, — с укором говорит учительница, — а вы и ухом не ведете!
— Иванов, не остри! — одергивает учительница. — Острить будешь на экзамене! Если получится…
— А завтра, Иванов, если не подстрижешься, в школу можешь не приходить!
— Спасибо, Марь Пална! — говорит Иванов. — А послезавтра?
— Иванов!! — в голосе учительницы грозовые раскаты.
— Да постригусь я! — обещает Иванов. — В монахи…
«…=a2+2ab+b2… — пишет Антон. — Здравствуй, Света! Ты, наверное, меня не помнишь, вчера мы ехали вместе в автобусе, а потом я шел за тобой до дома. Меня зовут Антон…»
Антон не слышит — он пишет письмо в тетради по алгебре.
— Тошка! — пихает его Вовка. — Тебя вызывали.
— Смирнову не до алгебры! — печально констатирует учительница. — Что ему квадратные двучлены? Что ему экзамены. Ты чем там занимаешься, Смирнов?
— Ну-ну… Пиши уравнение!
Антон выходит к доске. «Когда я увидел тебя… — думает он, — мне захотелось…»
— Напиши нам формулу квадрата разности двух чисел, — говорит учительница.
«…мне захотелось все смотреть и смотреть на тебя…»
— А минус бэ в квадрате… — подсказывает Вовка.
«(A–B)2, — пишет Антон. — …У тебя глаза такие грустные…»
— У кого глаза грустные? — потрясенно спрашивает учительница. — Ты что издеваешься?
Восьмой «В» рыдает от хохота.
— У меня глаза грустные, — говорит Антон. — В предчувствии экзамена… — и краснеет.
Но никто ничего не понял — все свято верят, что да, Антон издевается, вернее, шутит… Все в восторге! Антон сегодня — герой восьмого «В».
— А кто это — Света? — спрашивает Вовка и кивает на тетрадь.
— Не твое собачье дело, — огрызается Антон и до конца урока смотрит в окно, а на перемене дописывает решительно: «Я буду ждать тебя на мосту через канал… — он считает дни: завтра — пятница, письмо может не успеть, послезавтра у мамы день рождения, — …в воскресенье, в 12 часов дня, я буду ждать, приходи, надо поговорить… Антон».
Он мерз на мосту через канал два часа, радуясь и пугаясь каждой красной шапки. Но это были другие люди, а Света не пришла. Антон до вечера бродил по городу, замерз, устал и, вернувшись домой, нагрубил маме.
Антон хотел снова уйти, громко хлопнув дверью, но потом притих, попросил прощения и бормотал: «Ну, мамочка! Я больше так не буду!» — и по-щенячьи тыкался носом маме в плечо.
Они помирились, счастливые, и весь вечер болтали о чем-то, Антон решил даже рассказать про Свету, но мама вдруг спросила с улыбкой, не влюбился ли он, и Антон рассердился и стал кричать, что нет, не влюбился, и что это его личное дело. И они опять поссорились…
Уроки он, конечно, сделать не успел.
— Не знаю, о чем вы думаете, — строго говорила директриса. — До экзаменов — три месяца! Потом одумаетесь, да поздно будет. Так на всю жизнь неучами и останетесь.
— Господи! — сказал Иванов громким шепотом. — Скорей бы на пенсию!
Восьмой «В» робко захихикал — сдерживало присутствие директора.
— Вот именно! — сверкнула директриса глазами. — Это ваша мечта! Какой-то непробиваемый инфантилизм! Какая-то духовная спячка! Вы взрослеть думаете? Вы собираетесь становиться серьезными?
— Акселераты! — загрустила директриса. — Рост — под потолок, а ума — как у первоклассников…
— Мы — такие… — согласился Иванов, но засмеяться никто не решился.
— Ну, давайте — по душам! — предложила директриса. — Вот сорвали вы сегодня урок…
— Одиннадцать человек не готовы к уроку — это не срыв?
Языков Сергей Станиславович родился в Свердловске в 1959 году, здесь же закончил десятилетку, работал на заводе слесарем, затем — разнорабочим в географической экспедиции АН СССР. Сейчас он лаборант в школе.
В нашем журнале публикуется впервые.
Рисунки Н. Лазаревой
После шестого урока в восьмом «В» было классное собрание, где говорилось, что скоро экзамены и пора браться за ум. Антон играл в «морской бой» и голосовал, не вникая, за что голосует.
Февральский вечер наваливался на город. Он был темен и холоден. Думалось о неблизком еще лете, о том, что у мамы скоро день рождения и надо где-то достать цветы, а денег — только три рубля, накопленные с завтраков, еще о чем-то думалось.
Потом собрание кончилось, и Антон, выбравшись из веселой и шумной толпы одноклассников, побежал к автобусной остановке. Там уже стоял друг Вовка — они жили рядом и добирались домой всегда вместе.
Старенький холодный автобус уныло тащился по улицам, вздыхая, чихая и охая на выбоинах.
— Жуть! — говорил Вовка. — Как вспомню про эти экзамены — жить не хочется.
Антон молчал. Он продышал в замерзшем окне глазок и теперь смотрел на проползающие за окном окраинные домики, на их крыши в шапках снега, на трубы, из которых в холодное, темное небо тянулись серые прямые дымы.
Автобус заскрипел, застонал тормозами и остановился.
— Нагорная! — хрипло объявил водитель.
Двери в морозной бахроме с грохотом открылись, ворвался новый холод, а за ним вошли люди: женщина, подталкивая впереди себя толстого от шубы мальчишку; за ней, превозмогая непослушное тело, пьяница с веселыми глазами; последней вошла девочка в ярко-красной шапке и села напротив Антона.
Дверь лязгнула, и автобус снова покатил среди сугробов.
Вовка уставился на девочку в красной шапке и умолк. Так проехали еще одну остановку.
— Красивая! — зашептал Вовка, толкая Антона коленкой. — Посмотри!
— Нет, честное слово, ты посмотри! Только осторожно! Даже красивей Ленки.
Антон опустил голову и из-под ресниц взглянул на девочку. Так получилось, что глаза их встретились. Антон растерялся, мотнул головой и не сумел превратить свой взгляд в случайный… Так и смотрели глаза в глаза, пока Вовка не захихикал и не сказал:
— Здравствуйте! А вам далеко ехать? — и восторженно лягнул Антона ногой.
Девочка не ответила.
Антон нахмурился и снова отвернулся к окну. Глазок уже затянуло морозной пеленой — ничего не разглядеть за окном.
— Ничего, да? — зашептал Вовка.
— Отвяжись, — буркнул Антон. Он снова украдкой взглянул на девочку. Она смотрела за окно, а Антон смотрел на нее. Долго.
— Пошли! — Вовка поднялся. — Сейчас наша будет…
— Мне дальше, — почему-то сказал Антон.
Вовка хлопнул его по плечу и выпрыгнул на стылую улицу.
Снова ехали, молчали, смотрели украдкой друг на друга.
Потом девочка вышла. Антон — тоже, и, как привязанный, пошел за ней, прячась в ночной морозной тени, и шел, пока она не свернула к домику, укутанному снегом.
Она вошла туда, и окна домика засветились, а Антон остался стоять у калитки.
«Солнечная, 31», — прочитал он.
Нужно было идти домой. И было непонятно, зачем он шел по незнакомой улице за незнакомой девчонкой…
Антон крутнулся на месте, шмыгнул замерзшим носом и зашагал назад, к остановке. Но чем дальше он отходил от Солнечной, 31, тем медленней и нерешительней становились шаги.
Навстречу ему какая-то сердитая женщина тащила за руку упрямого мальчишку. Тот упирался и канючил, что не хочет домой.
— Простите… — Антон обратился к женщине и смутился. — Простите, вы не скажете… Вот в этом доме — Солнечная, 31… Там живет девочка… Вы не знаете, как ее зовут. — И окончательно растерялся, узнав в женщине директора своей школы.
— Смирнов? — удивилась та. — Что ты здесь делаешь? И так поздно?
— Гуляю… — смущенно сообщил Антон.
— Это вместо того, чтобы готовиться к экзаменам?!
Мальчишка воспользовался разговором, вырвал ладошку из руки матери, отбежал к забору и спросил оттуда:
— Александр! — строго и деловито произнесла директриса. — Немедленно домой! И ты, Смирнов, тоже! В твоем возрасте не за девочками надо бегать, а уроки учить!
— Светка ее зовут! — крикнул Александр. — Она…
— Александр! — перебила его директриса. — Иди сюда!
— Да-а! — капризно сказал Александр. — Все еще гуляют.
— Александр! Ты слышал, что я тебе сказала? Сию же минуту — домой!
«Бедный Александр!» — подумал Антон, повернулся и зашагал к остановке.
«(A+B)2=…» — пишет на доске Ленка — самая красивая девочка в классе.
«(A+B)2=…» — пишет в тетради Антон и думает: «Что они нашли в ней. Разве у Ленки такие же хорошие и почему-то грустные глаза? Нет, у Ленки глаза зеленые, со смешинками… Дурацкие глаза!»
— Смирнов! Почему не записываешь?
«(A+B)2=…» — снова начинает писать Антон…
… = a2+2ab+b2», — пишет на доске Ленка.
«Ерунда какая… — думает Антон. — Интересно, что она сейчас делает?»
— Скоро у вас экзамены, — с укором говорит учительница, — а вы и ухом не ведете!
— Иванов, не остри! — одергивает учительница. — Острить будешь на экзамене! Если получится…
— А завтра, Иванов, если не подстрижешься, в школу можешь не приходить!
— Спасибо, Марь Пална! — говорит Иванов. — А послезавтра?
— Иванов!! — в голосе учительницы грозовые раскаты.
— Да постригусь я! — обещает Иванов. — В монахи…
«…=a2+2ab+b2… — пишет Антон. — Здравствуй, Света! Ты, наверное, меня не помнишь, вчера мы ехали вместе в автобусе, а потом я шел за тобой до дома. Меня зовут Антон…»
Антон не слышит — он пишет письмо в тетради по алгебре.
— Тошка! — пихает его Вовка. — Тебя вызывали.
— Смирнову не до алгебры! — печально констатирует учительница. — Что ему квадратные двучлены? Что ему экзамены. Ты чем там занимаешься, Смирнов?
— Ну-ну… Пиши уравнение!
Антон выходит к доске. «Когда я увидел тебя… — думает он, — мне захотелось…»
— Напиши нам формулу квадрата разности двух чисел, — говорит учительница.
«…мне захотелось все смотреть и смотреть на тебя…»
— А минус бэ в квадрате… — подсказывает Вовка.
«(A–B)2, — пишет Антон. — …У тебя глаза такие грустные…»
— У кого глаза грустные? — потрясенно спрашивает учительница. — Ты что издеваешься?
Восьмой «В» рыдает от хохота.
— У меня глаза грустные, — говорит Антон. — В предчувствии экзамена… — и краснеет.
