Рассказы о превращении мужчин в женщин с мтф и згт
Двери «скорбного дома» с тяжелым стуком закрылись за моей спиной. Я стояла на больничном крыльце, в глаза светило солнце и ветер шевелил мои отросшие волосы. Прошло довольно много времени, точнее не могу вспомнить, с тех пор как я попала сюда – тогда было лето, а теперь листья в скверике пожелтели, и небо стало по осеннему прозрачно-голубым. Все эти месяцы я словно бы не видела происходящего вокруг, и лишь теперь очнулась от сна. Но это и не удивительно – чтобы подавить депрессию мне, видимо, вводили огромные дозы транквилизаторов. И может быть даже хорошо, что я оказалась здесь до того, как успела наложить на себя руки.
Я очень хорошо помню тот день, когда рыдая, стояла перед зеркалом не в силах поверить в случившееся. Слезы градом катились по моему лицу, и я просто никак не могла остановиться. Тогда я кое-как вернулась в спальню и снова легла в постель, укрывшись с головой одеялом. Прошло какое-то время, и я немного успокоилась. Видимо просто потому, что даже женщине невозможно плакать весь день. В голове не было ни одной мысли, но мне стало легче. Чуть погодя тело дало о себе знать – я почувствовала желание сходить в туалет. Видимо, не вся жидкость была выплакана со слезами. Я встала и пошла, слегка пошатываясь от слабости и непривычных ощущений. Проходя мимо зеркала отвернулась в сторону, потому что не была уверена, что не расплачусь вновь, глянув на свое отражение. Но необходимость присесть на унитаз, как это делают женщины, вновь повергла меня в слезы. Я сидела на унитазе и всхлипывала, пока в голову не пришла первая удачная мысль. Я решила принять ванну.
Тепло и успокаивающее журчание воды сделали свое дело – я расслабилась, лежа в ванне, стараясь не думать, насколько это возможно, о происшедшем со мной. Потом все же стала потихоньку ощупывать себя, изучая свое новое тело. Моя кожа стала нежной и гладкой, какой никогда не была в прежней жизни, а женственные изгибы и округлости заставляли меня каждый раз внутренне удивляться, когда рука нащупывала выпуклость или впадину там, где прежде было ровно. Было приятно провести рукой в теплой воде по гладкой коже ног, лишившихся своей буйной «растительности», и постепенно моя рука переместилась в промежность, самое средоточие моей новой сущности. Сколько раз, будучи мужчиной, я мечтала о том, чтобы когда-нибудь почувствовать у себя между ног эту будоражащую пустоту, так страстно желала, чтобы у меня «больше нечему было вставать», а теперь, не успев даже свыкнуться с нею, уже хотела вернуть все утраченное на место!
Сон был беспокойным, но не оставил воспоминаний. Я проснулась на утро, и обнаружила, что ничегошеньки не изменилось – все мои «прелести» остались на месте, только простыня и пододеяльник были запачканы кровью. Я поняла, что это значит – пришли мои первые месячные. И почему – то именно этот факт словно бы пригвоздил меня к стене, поставив последнюю точку – я теперь женщина, и это необратимо, по крайней мере в ближайшее время.
Нужно было что-то делать, в первую очередь необходимо было позвонить на работу, и как-то объяснить мое отсутствие. Но как это сделать, ведь тембр моего голоса изменился. В конце концов я собралась с духом, и позвонила. Впервые в жизни я разговаривала с другим человеком, говоря о себе как о женщине. Я представилась знакомой Александра, и передала от его имени просьбу оформить отпуск без содержания. Аргументируя это тем, что он вынужден был срочно уехать, и не успел позвонить сам. Не знаю, поверили мне, или нет. Думаю, да, так как я называла имена руководителя фирмы, и других сотрудников. Тогда я еще надеялась, что все как-нибудь образуется, и я смогу вновь выйти на работу в прежнем обличье. Дальше необходимо было немного высунуть нос из своей «скорлупы», хотя бы потому что холодильник был пуст.
Но выйти на улицу стало теперь проблемой. С трудом мне удалось отыскать хоть что-то в моем гардеробе, что с некоторой натяжкой можно было считать как мужской, так и женской одеждой, и что подходило мне по размеру – спортивный костюм из «плащевки», со свободными штанами на резинке, и такой же свободной курткой. Под куртку пришлось надеть футболку прямо на голое тело, и теперь соски моих грудей явственно прорисовывались сквозь ткань. Я обула кроссовки ставшего теперь мне по клоунски большим 43-го размера, и в таком виде вышла из квартиры. Поначалу мне было очень боязно и неловко – казалось, своей внешностью я привлекаю внимание всей улицы, но скоро я поняла, что большинству людей просто нет дела до других прохожих. Прежде всего мне нужно было купить себе нижнее белье, чтобы можно было примерять другую одежду, ну и еще те самые женские «штучки», что так часто рекламируют по ТВ, потому что между ног было неприятно и мокро. Благо, совсем рядом с моим домом недавно открылся огромный магазин, чуть ли не единственный в нашем городе, где можно было купить все что нужно и в одном месте, при этом не вступая в переговоры с продавцами. Поскольку я еще в своей «прошлой» жизни интересовалась женской одеждой, то немного разбиралась в размерах, и вскоре подобрала себе несколько пар трусиков, отдавая предпочтение моделям «макси», напоминавшим шортики, и пару бюстгальтеров. Сделав и другие покупки, я возвратилась.
Белье оказалось впору, и теперь я могла продолжить обзаведение вещами. Все в том же торговом центре я купила женские джинсы, легкие туфли на низком каблуке, и джинсовую же куртку. Поскольку я не могла смириться с произошедшим, то о приобретении платья или других более женственных вещей я даже не задумывалась. Мне хотелось, чтобы новая одежда по возможности не слишком отличалась от прежней, но даже джинсы сидели теперь совершенно по другому, подчеркивая мои большие округлые ягодицы и гладкую промежность.
Но все эти текущие дела не могли заслонить собой главного – моей полной растерянности, и отсутствия каких бы то ни было дальнейших планов. Теперь я понимала, что все мои прежние мечты и переодевания в женское были не более, чем игрой, ведь я твердо была уверена, что превратиться в женщину без операции невозможно. А я совсем не собиралась платить за перевоплощение такую цену, тем более что периоды желания стать женщиной приходили и уходили. Ну а раз превратиться все равно невозможно, то можно было спокойно распалять себя фантазиями и жалеть о несбыточном.
Где-то в глубине души во мне теплилась надежда на то, что все можно вернуть. А мысль о том, что я теперь буду женщиной всю свою жизнь наполняла меня страхом – ведь придется начинать все сначала, как-то легализовываться в обществе, искать работу. Но как? Совершенно немыслимо ходить по инстанциям и объяснять, что в женщину меня превратил какой-то неизвестный колдун или ведьма. Первый же такой визит может закончиться психушкой.
Ах, если бы как-то найти этого колдуна! Или кто он там есть? Но я не представляла как это можно сделать. Да может и нет никакого такого человека, может сам дьявол заманил меня в эту ловушку. Вообще-то я всю свою жизнь оставалась неверующим человеком, но теперь была уже готова поверить во что угодно.
Жить же надеждой на то, что когда-то в ящике снова окажется заветное письмо было тоже невозможно – может, его и вовсе никогда не будет.
Так прошла неделя, а может и больше. Я пока не впадала в истерику, но с каждым днем ощущение тупика становилось все отчетливее и тяжелее. К тому же мне казалось, что чем дольше я пробуду женщиной, тем меньше становятся мои шансы снова стать мужчиной. Я словно бы все сильнее «врастала» в женское тело. Уже стала привычной изменившаяся походка, и при каждом шаге легкое подрагивание грудей, погруженных в лифчик. Я уже не отворачивалась, проходя мимо зеркала, и совершенно смирилась с необходимостью присаживаться на унитаз. Худо-бедно я училась ухаживать за своим телом. Я медленно но верно адаптировалась к происшедшему, хотя мое внутреннее самоощущение, кажется, оставалось прежним. Боясь потерять свою личность, я продолжала думать о себе в мужском роде, и бдительно следила за тем, не изменяются ли мои мысли в какую-то «женскую» сторону.
Но такая жизнь не могла продолжаться долго – скоро меня могут начать искать. И даже удивительно, что за эти дни никто из знакомых еще не вздумал побеспокоить меня. Я очень боялась этого, и потому телефон был почти все время отключен. К тому же рано или поздно у меня закончатся деньги, а с ними и возможность каких-то активных действий.
Однако выбор таких действий был невелик – либо полностью признать себя женщиной, и искать пути утвердиться в этом статусе, что было для меня неприемлемо, либо. операция? Я не видела никакого иного рационального выхода. Но и эта мысль страшила меня предстоящими трудностями, объяснениями с врачами, физическими страданиями. К тому же я знала, что из под ножа хирурга я выйду не полноценным мужчиной, а несчастным искалеченным человеком, лишь только внешне напоминающим себя прежнего. Может быть это и было приемлемо для тех транссексуалов, кто родился женщиной, и не знал иной жизни, но не для меня!
Пытаясь подавить тягостные раздумья я стала совершать длительные прогулки по городу. Воздух, движение, и смена пейзажей позволяли мне отвлечься и думать о чем-то другом. И даже размышления на мою самую главную тему давались мне на ходу легче. Иногда я гуляла до позднего вечера, ведь все улицы были давно и хорошо мне знакомы, я здесь выросла и совершенно ничего не боялась.
В один из вечеров я возвращалась домой, когда уже стемнело. До дома оставалось всего два квартала, но они были плохо освещены. Я шла через один из дворов, погруженная в свои мысли, и заметила отделившуюся от стены дома группу подростков лишь когда они возникли на моем пути, и кто-то из них сказал:
— Привет, давай познакомимся?
Я не успела ничего ответить, собираясь с мыслями, как меня внезапно подсекли под колени, и тут же с силой втолкнули в подъезд пятиэтажки, так что я едва не упала. Их было пятеро или шестеро, и наверное, никому из них не было еще и 20 лет. Двое держали меня за руки, прижимая к стене, а один уже залез ко мне под футболку, срывая лифчик:
Он приблизил лицо, и дыша табаком и еще какой-то дрянью спросил:
— Ну что, милая, отсосешь у меня?
Все произошло так быстро, что поначалу я не успела испугаться, но теперь мерзкая дрожь прошила мое тело. Я словно бы оцепенела от ужаса. А чьи-то руки уже расстегивали и сдирали с меня джинсы, залезая в трусики. Сжав ноги, я рванулась изо всех сил, и попыталась крикнуть. Кто-то зажал мне рот, но я укусила его за палец так сильно, как только могла.
— А-а-а. С-с-сука. – его крик смешался с моим, я орала что-то нечленораздельное, пытаясь стряхнуть с себя вязкие руки.
И тут на мое счастье выше по лестнице распахнулся желтый прямоугольник света, и грубый мужской голос прокричал:
Мужчина оказался рядом со мной и спросил:
— Они ничего не успели с тобой сделать?
В ответ я только могла помотать головой, глядя на своего спасителя. Он был значительно выше меня ростом, плотный, с коротким ежиком волос. Черты лица я не могла разглядеть – слишком было темно на лестнице.
— Пошли ко мне, напою чаем, тебе нельзя так идти – сказал он, и приобнял меня за плечи.
Я снова посмотрела на него, стараясь вглядеться в лицо. Отчетливо были видны только глаза, блестевшие в темноте, и он, кажется, слегка улыбался. И от этой полуулыбки, и какого-то лукавого блеска глаз, словно бы холодок пробежал по моей спине.
— Н-н-нет, спасибо – запинаясь сказала я – мне нужно домой. Пожалуйста, если можно, проводите меня – они могут быть еще там.
— Ну ладно, как хочешь – мне послышалось разочарование в его голосе.
Мы вышли из подъезда, и медленно побрели вдоль дома. Он шел рядом, очень близко, почти касаясь меня, и я чувствовала, что полностью нахожусь в его власти. Дошли до конца двора и остановились:
— Тут, рядом, я неопределенно кивнула головой в сторону.
— Ну раз рядом, то дойдешь сама. Они тебя не тронут. И больше не шляйся одна по ночам, а то так легко в другой раз не отделаешься.
— Спасибо – еле слышно выдавила из себя я, а он не отвечая повернулся, и через пару шагов исчез в темноте.
Не помня себя я добежала домой, и перевела дух лишь когда захлопнула дверь, и провернула замок. И вот тут на меня накатило – я снова заплакала, хоть опасность была уже позади. Я ревела от обиды и сознания собственного бессилия. Ведь еще месяц назад я бы знала, как поступить, если бы такие сопляки вздумали напасть на меня! И что же, теперь я всю жизнь должна буду боязливо оглядываться по сторонам даже в двух шагах от своего дома? И мой спаситель – как он на меня смотрел! Он видел во мне не просто попавшего в беду человека, а соблазнительную девушку, с которой при случае не прочь бы был переспать! Если бы он захотел этого, то он овладел бы мной вместо этих подонков! И самое ужасное было то, что мое тело словно бы предавало меня – мышцы не слушались, и эта жуткая дрожь в самый критический момент.
Доктор, к которому я попала, оказался немолодым добродушным дядькой. Он внимательно выслушал мой рассказ о том, как я с детства мечтала быть мальчиком, как дружила с мальчишками и играла во все мальчишеские игры. Я старалась как можно меньше придумывать отсебятины, пересказывая свою собственную биографию с той лишь поправкой, что разговор шел от лица женщины. Я мало что знала о том, как должен вести себя «настоящий» транссексуал, но надеялась, что область эта пока еще темная и не вполне понятная для самих врачей. Естественно, я ни словом не обмолвилась о письме, и своих настоящих злоключениях, решив, что «расколюсь» лишь в самом крайнем случае.
Я покинула кабинет с горящим лицом и упавшим сердцем. На улице светило солнце, но мне казалось, что белый свет померк. Разумеется, я ждала чего-то подобного, но в глубине души надеялась, что все как-нибудь обойдется. Для меня самым тяжелым и важным шагом было решение пойти на операцию, но выходило так, что вместо операционного стола я могу оказаться за высокой стеной дурдома.
И все же я не видела иного пути. Желание вернуть прежний облик было всепоглощающим, а мысль о том, что я когда-то снова могу подвергнуться изнасилованию отметала любые сомнения в том, оставаться ли мне женщиной. Загнанная, как мне казалось, в тупик, я прыгнула в этот омут.
Я напрасно надеялась, что она сохранит мою исповедь в тайне, и как-то поможет мне выбраться отсюда с положительным заключением. После рассказа ее жалость ко мне стала какой-то всеохватной, и я поняла, что это конец.
И с точки зрения здравого смысла выходило так, что память я потеряла, документов у меня нет и выписать меня некуда.
Под воздействием транквилизаторов я впала в апатию, но продолжала стоять на своем, утверждая, что все произошедшее со мной вовсе не плод больного воображения. Я боялась, что стоит мне хоть в чем-то уступить, и я просто потеряю себя, ведь все что у меня осталось – память о прошлой жизни, и я не могла предать ее. Неизвестно, сколько бы еще продолжалось для меня это тягостное безвременье, но случилось то, на что я меньше всего надеялась.
Однажды ночью мне приснился странный сон, необыкновенно реалистичный, такой будто все происходило наяву.
Я вдруг обнаружила, что стою посреди пустынной улицы. Солнце клонится к закату, дует холодный ветер, его порывы треплют подол моего платья, и холодят обтянутые тонкими колготками ноги.
Впервые я видела себя во сне женщиной – после превращения мне снились сны, в которых я не могла определить свой пол – я была просто «я», и все. И это платье, которое было на мне – голубого цвета, со слегка расклешенным подолом, откуда оно взялось? Я никогда еще не ходила в платье. Стоять на ветру было довольно холодно, и я пошла вперед по улице, сначала просто без цели, а потом вдруг поняла, что должна найти какой-то дом, где мне назначена встреча. Город, в котором я оказалась, был мне незнаком, но я почему-то не боялась заблудиться. «Тот» дом я узнала сразу – пятиэтажная «сталинка» с полуобвалившейся лепниной балконов. Повинуясь чувству, свернула во двор, зашла в подъезд и поднялась на третий этаж. Одна из трех одинаковых, выкрашенных коричневой краской дверей, была чуть приотворена, и я поняла, что меня ждут. Открыла дверь, и оказалась в темной прихожей, заполненной разнообразным хламом – стоял прислоненный к стене старый велосипед, на вешалке висели какие-то пальто и куртки. Чуть в глубине коридора, по правой стене, располагалось большое настенное зеркало. В отражении мне почудилось какое-то движение, и тут же послышался мужской голос:
На секунду я замешкалась, решая, нужно ли мне разуваться. Метнулась странная в этой ситуации мысль, что тапочек мне не предложили, и я могу порвать колготки – в квартире был давно не крашенный досчатый пол. В конце концов я прошла не разуваясь, и свернув налево в кухню, увидела хозяина.
На вид ему было около пятидесяти, выше среднего роста, с ничем не примечательным лицом, на котором выделялись только глаза, глубоко посаженные, и глядевшие из под кустистых бровей, и тонкие плотно сжатые губы. Его высокий лоб продолжался лысиной, и от этого казался еще больше. Седеющие волосы были коротко острижены.
Я остановилась на пороге кухни, и сказала:
— Здравствуйте – больше мне ничего просто не приходило в голову.
— Проходи, садись – сказал он, и отвернулся к плите.
Я присела на краешек табуретки, а он поставил передо мной высокую кружку, и уселся со второй напротив меня, спиной к окну.
— Верните мне мое тело, прошу вас – выдавила я из себя.
Он посмотрел на меня с явной усмешкой:
— Ты, кажется, все еще считаешь себя мужчиной? Но ведь ты хотел быть женщиной, и ты стал ею. Я исполнил твое желание. Так чем же ты недоволен?
— Ты не мужчина. – сказал он – Ты стал женщиной с тех пор, как проснулся ею, и даже немного раньше. Я обращаюсь к тебе как к мужчине лишь потому, что ты сам этого хочешь. Но ты – женщина, женщина с мужскими воспоминаниями. Женщина, которая думает, что она мужчина. И в этом все дело. Но если желаешь, я помогу тебе – он снова усмехнулся – ты будешь помнить, как в детстве ты носил платьице, и мама звала тебя Алей. Я могу дать тебе женскую память. Не все конечно, но некоторые ключевые фрагменты, и это поможет тебе принять то, что на самом деле есть.
От этого предложения дыхание мое остановилось – я так ревностно берегла свое «Я», а он предлагал мне лишиться того последнего, что, кажется, у меня оставалось.
— Не бойся. Я не сделаю ничего против твоей воли.
Несмотря на это его обещание меня всю трясло.
— Пей чай, а то остынет совсем – он отхлебнул из своей кружки. Я поднесла чашку к губам, и ощутила запах жасмина – чай был зеленый. Раньше я любила такой. Я сделала пару глотков.
— Ты не хочешь принять себя тем, кто ты есть. Ты стал женщиной, но остался прежним человеком – неудовлетворенным собой, слабым, потому что не хочешь жить с тем, что изменить не в твоей власти. Ты идешь на поводу у желаний, и не видишь, что настоящий твой путь – рядом.
— Зачем же вы сделали меня женщиной, если знали все это?
Улыбка скользнула по губам хозяина, и он ответил:
Я хотела спросить: «Кто вы такой», но вопрос замер у меня на губах. Он по прежнему обращался ко мне в мужском роде, но теперь почему-то я почувствовала несуразность.
— Я не могу вернуть тебе мужское тело. В мире преобладает женское начало, и стать женщиной легче, чем стать мужчиной. Ты отказался от своей мужской сущности, и я ничем не могу тебе помочь. Лишь ты сам можешь это сделать. Ты сможешь вернуть прежний облик, если найдется тот, кто согласен будет отказаться от мужского, как отказался ты. Если ты найдешь такого человека, то он станет женщиной вместо тебя.
Он замолчал. Молчала и я. Осуществить сказанное им казалось мне невозможным. Где и как я найду того, кто будет согласен на обмен? Я вспомнила свой страх быть разоблаченной, как старалась никому никогда не обмолвиться о своем безумном желании, о своей навязчивой страсти. Сколько раз я с содроганием представляла, какой позор и презрение обрушатся на меня, если кто-нибудь увидит меня в женской одежде. И также должны были страшиться разоблачения другие подобные мне. Я знала, что такие люди есть, но никогда не встречала их. А может встречала не догадываясь об этом, как никто не догадывался обо мне. Наверное, я бы могла найти какого-то «настоящего» транссексуала, но тут возникал вопрос: кто мне поверит?
Хозяин равнодушно смотрел на меня. Наконец он заговорил снова:
— Есть и еще один способ, но для этого тебе придется стать женщиной до конца. Тебе нужно зачать ребенка. Если ты забеременеешь мальчиком, то я смогу использовать плод. Ты станешь кем был, а ребенок. – он сделал длинную паузу, а я уже догадывалась, что он скажет – Я мог бы сказать, что ребенок погибнет, но это не так. Его просто не будет. Так, как если бы не было никогда. – хозяин слегка пожал плечами, и сделал глоток из кружки. Вновь повисла тишина. Я слышала, как тихонько посвистывает на плите чайник, и громко тикают часы где-то в комнате.
— Думай. Я узнаю о твоем решении, даже если ты ни на что не решишься.
Я вижу, ты боишься меня. Но это тебе лишь кажется. На самом деле ты боишься себя.
Тяжелое холодное чувство медленно растекалось внутри. Я понимала, что хозяин преследует какую-то свою цель, и хочет вновь использовать меня. Но в его словах была правда, и поделать я ничего не могла.
Все оказалось проще, чем я представляла. Поначалу мне стоило больших усилий перестроить свои мысли и думать о себе как о женщине. Я стала употреблять в речи женские окончания, и в первое время мне приходилось постоянно контролировать себя. По старой привычке что-то внутри противилось этому, но я сказала себе, что это всего лишь маскарад – игра, которую я веду для того, чтобы выйти отсюда. И как только мое внутреннее «Я» согласилось с этим, я очень быстро перешла к женскому роду в речи и в мыслях. И это повлекло новые изменения. Когда начинаешь думать и говорить как женщина, и при этом слышишь свой женский голос, то изменяется и то, что ты собираешься сказать.
Я стала больше общаться с окружающими людьми, врачами, и их отношение ко мне тоже начало меняться. И мне стало намного, намного легче – словно бы раньше я пыталась постоянно ходить на цыпочках, а теперь пошла своей нормальной походкой.
И вот настал этот день – двери захлопнулись, и я стою на пороге. Солнце бьет мне в глаза, я щурюсь, и постепенно улыбка появляется на моем лице. Я делаю шаги с крыльца, вниз по лестнице. Свободна!
Это чувство окрыляет меня, и я почти лечу к воротам. С растущих в больничном сквере кленов падают желтые листья, их кружит ветром, и я поднимаю взгляд вверх к белым облакам, к прозрачной голубизне неба. Ветер задирает мне юбку, я останавливаюсь, придерживая ее руками, а потом делаю первый шаг из ворот.
Рассказы о превращении мужчин в женщин с мтф и згт
Карл работал программистом на дому. Получал через интернет заказы на написание приложений и полезных программок, сам создавал и предлагал программы. Заработок не ахти, но жить можно.
Однажды по E-mail пришло предложение принять участие в эксперименте Института человека. Звучало это интригующе:
«Если Вы мужчина и желаете испытать недоступные, не данные природой ощущения. Если Вы пресыщены сексом. Если Вы не боитесь неизведанного. Это предложение для Вас. «
Карл прибыл в Институт человека в строго назначенное время. Миловидная девушка провела с ним предварительное собеседование. Так выяснилось, что во время эксперимента ему на сутки предстоит стать женщиной.
Немного подумав, Карл решил согласиться. В конце концов он ничем не рисковал, если верить девушке.
Первичное обследование и процедура обработки были не особенно приятными. После этого его попросили подождать пять минут в кабинете.
Ровно через пять минут появился врач.
— Добрый день, меня зовут Паркинсон и я научный руководитель проекта. Думаю, Вы заинтригованы происходящим?
— Честно говоря не особенно, просто я не понимаю КАК Вы собираетесь проделать свой фокус.
— Но я, кажется, еще мужчина.
— Естественно. На самом деле суть эксперимента не в перемене пола, а в возбуждении внутренних способностей организма к регенерации тканей. Вы прошли обработку, которая сохранится на несколько лет. Теперь в случае несчастного случая, приняв специальное лекарство, Вы легко можете быть излечены. Рекламируемый нами эффект является побочным. При приеме лекарства мужской организм на сутки становится женским при переходе включаются резервы регенерации, женщина же остается женщиной. Через сутки все приходит в норму автоматически, но на этот раз регенерация отсутствует, за некоторыми исключениями. Не буду утомлять Вас подробностями. Одним словом, если сейчас Вам отрубить руки и ноги, то приняв одну таблетку уже через пять минут Вы отрастите новые. Естественно, ничего отрубать или отрезать мы не будем. Просто Вы можете прекратить эксперимент или проглотить таблетку и на сутки стать женщиной. Что решите?
— Давайте Вашу таблетку.
Переход оказался очень болезненным. Но как Паркинсон обещал, Карл превратился в женщину. В зеркале он увидел свою сестру-близнеца.
— Ну не зря же я претерпел все эти муки. Естественно второй вариант.
Из стен Института человека Карла или Клара, Карл не решил как себя называть в новом обличьи, вышла через полтора часа. Было довольно непривычно, но от этого интересно и захватывающе, быть женщиной, ощущать, вернее совсем не ощущать, невесомую одежду, идти, цокая каблучками по асфальту. Планов никаких не было. Карл решил импровизировать.
Пешая прогулка позволила привыкнуть к новому состоянию, но каблуки. Ноги ныли. Карла зашла в ближайшее кафе, чтобы отдохнуть. К столику подлетел предупредительный официант.
— Э-э. Мне пожалуйста капучино и пару корзиночек с кремом.
Ожидая заказ, Карла огляделась по сторонам. Ей было забавно ощущать на себе оценивающие взгляды мужчин. Ощущение, что на тебя все смотрят, неуютное по-началу, даже понравилось. Проведя сорок минут в кафе, Карла решила продолжить прогулку. Постепенно приближался вечер. Пришла идея зайти в ночной клуб. Почему бы и нет? Тем более одиноким девушкам вход бесплатный.
Долго сидеть в одиночестве ей не позволили. Подсевший за столик мужчина Карле не понравился. В нем было что-то отталкивающее. Пара едких замечаний и несостоявшийся кавалер покинул поле боя. Были еще двое, от них Карла решила не избавляться так быстро. Первому она позволила угостить себя вином, со вторым согласилась потанцевать. Потом были четвертый. шестой. Со всеми она вела себя предусмотрительно вежливо, не доводя отношений дальше невинного флирта. Здесь Карлу помогла память о собственных неудачах с девушками. Все оказалось просто здорово. Под утро такси довезло основательно охмелевшую девушку до ее жилища. Вернувшись домой, Карл ужаснулся тому, насколько все здесь запущено.
Карл едва не проспал. Поймав такси, он быстро добрался до Института человека. Вчерашняя миловидная девушка признала в подошедшей к ней женщине мужчину, с которым она проводила собеседование.
— Надеюсь, Вам понравилось приключение?
— Довольно необычные ощущения.
— Интересно же. Доктор Паркинсон Вас уже ожидает. Проходите.
Доктор сидел в своем кабинете.
— Великолепно и дважды да.
— Ну чтож, если у Вас не было секса с мужчиной, мы имеем два часа. Если был, то меньше.
— Ничего не было, смутился Карл. А разве это влияет на срок перекодировки?
— Да. Я разве не упоминал вчера?
— Тогда Вам повезло, что Вы не устроили оргию или не приняли таблетку тестостерона. Это сокрашает срок пребывания в облике женщины. Не сильно, но иногда ощутимо. Наоборот, эстроген увеличивает это время, до некоторой степени. Чтож, проведем обследование.
Обратное преврашение оказалось не менее болезненным. После последнего обследования доктор Паркинсон вручил Карлу бутылек с таблетками.
— К сожалению, это все, чем мы можем Вас отблагодарить за участие в экперименте. Здесь десять волшебных пилюль, которые позволят Вам повторить вчерашний вечер. Был рад знакомству.
Пол-года Карл, погруженный сперва в новый интересный проект, потом увлеченный своей идеей, даже не вспоминал о бутыльке с волшебными таблетками. Вспомнил он об них совершенно случайно.
Новой программой Карла заинтересовалась крупная компания по созданию программного обеспечения. Они предлагали Карлу процент с реализации патента, на который его программа претендовала. Для обсуждения деталей Короля, таков был псевдоним Карла, под которым он трудился, приглашали на переговоры с Гаррисоном, президентом компании. Карл дал согласие. Перед тем как лететь на переговоры, он раздобыл досье на Гаррисона. Здесь были все самые интимные подробности. Прочитав досье, Карл пожелел, что не может послать на переговоры своего менеджера-женщину. В его мини-фирме такового просто не было. Причем это должна быть именно женщина. Гаррисон был падок на женский пол и самые выгодные договоры подписывал именно с женщинами, идя на уступки. Постоянной девушки у Карла тоже не было, лететь должен был он. Тут и всплыла память об участии в эксперименте. Это вариант, полетит он, но как женщина.
Через два дня Карл завершил все подготовительные работы. Он не был хакером, поэтому проникновение в официальные базы вызвало серьезные затруднения. Помог хороший знакомый. Четверть часа и на свет появилась Кэтрин, сестра-близнец Карла. Теперь дело за таблетками.
Проведя мысленные рассчеты, Карл решил выпить две таблетки, которые должны были сделать его женщиной на трое суток. Когда переход завершился, Кэтрин одела джинсы и свободную рубашку брата. Как отметил Карл, эта одежда оказалась неудобной для женского тела. Джинсы жали, рубашка раздражала соски.
Взяв кредитную карточку, Карл-Кэтрин отправилась по магазинам. Карл заранее ознакомился с вопросами женской жизни и наметил все необходимые покупки. Прямо в магазине Кэтрин оделась в новую одежду. Это оказалось приятнее. Карл даже поймал себя на мысли, что был бы не прочь и в своей мужской ипостаси носить некоторые предметы.
После этого Кэтрин направилась в центр учета населения. Отстояв небольшую очередь, она подала заявление о пропаже документов с просьбой их восстановить. Милый клерк просил прийти назавтра, все будет готово.
Вернувшись домой, Кэтрин сообразила, что все-таки должна купить косметику, несмотря на то, что макияж восстанавливать не требуется. В конце концов даже забавно попробовать на себе все то, что делает с собой женщина. Кроме косметики вылезла еще целая куча мелочей, о которых Карл даже не подумал. К вечеру Кэтрин решила, что теперь готова начать жизнь сестры Карла.
Переодевшись, Кэтрин пошла в ночной клуб. То, что Карл узнал о Гаррисоне, требовало некоторой подготовки. Кэтрин не должна предстать невинной девушкой, она должна соблазнить президента компании. А для этого ей требовался некоторый опыт, которого у Карла не было.
Как и в первый раз, одинокой девушке долго скучать не позволили. Карл не мог понять что двигало им, но Кэтрин придирчиво выбирила себе партнера. Лишь пятый мужчина показался ей не лишенным шарма и пригодным для продолжения вечера. Однако и с ним немалую роль сыграла боязнь. Девушке нравились прикосновения во время танца, понравились ласки и поцелуи в темном коридоре, но она не смогла пересилить себя и пойти дальше. Мужчина вежливо не настаивал, хотя она видела, что он разочарован.
— Понятно. Но ты такая сладкая. Может поедем к тебе?
Кэтрин яростно завертела головой.
— А ко мне или в отель?
— Не-ет. Я же Вам сказала.
— Жаль, очень жаль. А может тогда встретимся завтра? Виноват, сегодня.
— Не надо лишних слов. Я тоже в некоторой мере романтик в душе.
Дома Карл еще раз попробовал оценить свое отношение к возможности переспать с мужчиной. Ему это казалось неестественным и противным. Именно поэтому Кэтрин не могла решиться этой ночью или здесь крылось что-то еще? Это Карл понять не мог. Сэтой загадкой он и уснул.
На свидание Кэтрин опоздала на двадцать минут, заезжала за своими новыми документами. Питер ее ожидал с огромным букетом.
— Я покажу тебе одно прекрасное местечко.
— В пригороде. Полчаса на машине.
Местечко действительно было прекрасным. Красивое голубое озеро окаймлено высокими соснами. Кэтрин и Питер расположились на лужайке, заросшей высокой травой и буйством цветов. Ближе к берегу цветы пропадали, земля становилась подвижной и резко обрывалась в глубину озера.
Питер предлжил искупаться.
— Ну, кроме нас здесь никого больше нет. Мы могли бы купаться нагишом. Но ты не согласишься.
У Кэтрин было игривое настроение и она устроила веселую потасовку в воде. В ответ Питер пытался поимать девушку в свои объятия, но она не давалась. Через десять минут девушка сдалась. Слившись в поцелуе, Кэтрин и Питер погрузились в озеро.
Это оказалось волшебно. Отдавшись на волю партнера, Кэтрин получала неземное наслаждение. Хотелось стонать и плакать от счастья.
Остатки дня, ночь и следующий день они провели в небольшом мотеле. Вечером Кэтрин попросила Питера отвезти ее в город.
— Да, утром у меня поезд.
— Но у нас впереди еще целая ночь!
— Нет, милый. Не сегодня.
Питер высадил девушку в центре города, как она его попросила. И он, и она как-то так забыли обменяться телефонами.
Вернувшись домой, Кэтрин сразу легла спать. Сон не шел, вспоминались счастливые моменты прошедших двух дней, волшебство происходившего. Карл смирился с происходившим, слился с Кэтрин. Раздвоения личности больше не наблюдалось.
В два часа ночи ужасная боль известила об обратной трансформации. На этот раз боль была даже приятной, сравнимой с тем, что Кэтрин испытала в первый раз с Питером. Кэтрин больше не было, остался Карл, но он поймал себя на мечте повторить опыты с Кэтрин. Ждать было недолго. Через неделю он полетит на переговоры с Гаррисоном и там. С предвкушением повторения того блаженства Карл уснул.
Утром ему долго пришлось соображать кто он на самом деле. Взглянув в зеркало, он обнаружил, что макияж никуда не пропал. Это вызвало некоторую панику. Наконец он понял, что произошло. При обратной трансформации регенерации всех тканей не происходит, макияж исчезнет только в случае приема лекарства. Возникло желание выпить таблетку и еще денек побыть Кэтрин. Карл сдержался. Недельку можно посидеть и дома.
Радужные надежды не показываться на улице не оправдались. Холодильник оказался пуст, в кошельке не осталось никакой наличности, только кредитка. Волей-неволей, но придется идти в магазин или к банкомату. Карл примерил платье Кэтрин. Оно было того же размера, но свободно в груди и бедрах, что вполне естественно. Странно, но в плечах Карл и Кэтрин оказались одинаковыми. Другим сюрпризом оказалось то, что с жирком исчезли и мышцы, которые Карл накачал четыре года назад, занимаясь штангой. Вместо прежнего здоровяка он наблюдал тощего молодого человека. Это был Карл до занятий тяжелой атлетикой. Тогда он захотел восхитить стальной мускулатурой свою любовь. Но она выбрала совершенно другого и, кстати, хилого парня. Придумав как справиться с объемами груди и бедер, Карл обнаружил, что не особенно отличается от Кэтрин. Он даже сфотографировался и сравнил две фотографии, свою и Кэтрин. В них отмечалось явное сходство. Правда, в лице Карла сквозила некая мужественность, Кэтрин была сама женственность.
Придя к малоутешительному для своей мужской гордости выводу, что и в мужском обличии может изображать свою сестру, Карл отправился в магазин.
Всю неделю Карл провел в женском обличьи. Это дало некоторые новые уроки в сложной науке быть женщиной. Дважды побывал в разных ночных клубах, чтобы продолжить обучение в отношениях с мужчинами. Завести отношения так же далеко, как с Питером он себе позволить не мог, но на всякий случай носил с собой волшебные таблетки.
В самолет Карл сел по документом Кэтрин. Он решил съэкономить на таблетках и лететь так, как есть. Тем более неделя ему очень многому научила.
В аэропорту Кэтрин встречал сам Гаррисон. Узнав, что вместо Карла прилетит его сестра-близнец, он предложил ей свои услуги.
— Я не знал, что под псевдонимом Король может скрываться столь обворожительная девушка.
Мужчина ждал ее, читая журнал.
— Нет. Все в порядке. Просто при первой встрече Вы выглядели как-то иначе.
— Вы всегда прекрасны. Но все-таки это Вы и не Вы. И голос другой.
— Просто я была уставшая от перелета. И немного волновалась от встречи со столь презентабельным мужчиной как Вы.
— Давайте перейдем на ты. Мне так удобнее. Иначе я все-равно собьюсь.
— А Вы попробуйте не сбиться.
— С такой очаровашкой как Вы? Это невозможно.
— Думаете мне просто с таким мужчиной как Вы? Может закончим комплименты и поедим? А то я проголодалась.
— О-о, тысяча извинений, конечно, прошу.
— Принимаю только сто извинений, остальные Вы останетесь мне должны.
— Всегда к Вашим услугам. И днем, и ночью.
— Ночью? Неужели Вы ко мне подкатываетесь?
— И каков твой вердикт? Ну вот, уже сбился.
— А ты не сбивайся. Ой.
— Что за несносная женщина!
— Вы сменили тему. Кажется, мы говорили совсем о другом. Мой ответ, я подумаю. Мы будем обедать? А то я съем Вас и прямо сейчас, не дожидаясь вечера.
— Я сказала вечера? Я оговорилась. Слабой женщине это простительно. Просто я подумала: А каков этот мужчина вечером? Снова не то сказала. Вы действуете на меня как-то не так.
— Так я Вам нравлюсь?
— Надежда умирает последней.
— Но я могу пригласить Вас на ужин?
— Мы же еще не пообедали. Разве можно так издеваться над таким легкоранимым существом как я? О-у, уже все готово?
По ходу разговора они успели усесться за столик в ресторане отеля и Гаррисон сделал заказ. Теперь два официанта принесли заказ и расставляли блюда на столе.
— Но я уже приглашал.
— Правда? И что я ответила?
— Э-э-э. Кажется дали согласие.
— Все обманывают бедную забывчатую девушку. Но у меня память хорошая. Я сказала, что отвечу после обеда. Так вот, говорю сейчас. Я согласна.
— Это просто великолепно.
— А это ужасно. Вы можете передумать?
— Девушка имеет право изменить свое мнение. Ведь мы так непостоянны.
Вечером, после ужина Тони повез Кэтрин к себе. Там она и оставалась все два дня и три ночи. Утром третьего дня Карл планировал улететь с подписанным договором. Договор на условиях, о которых Карл не смел даже мечтать, оказался подписанным в первый же день, до ужина. В принципе, дела завершены. Но Тони Гаррисон был симпатичен и Кэтрин не могла просто так уехать, не отблагодарив его.
На третью ночь Карла разбудила возникшая боль. Обратная трансформация намного раньше срока, хотя если вспомнить о том, на что был способен Тони, удивляться было нечему. К счастью, Кэтрин захватила с собой таблетки. Карл в панике, боясь, что Гаррисон увидит его-ее в таком виде, убежал в ванную. Надо было дождаться окончания всех болевых ощущений и выпить одну таблетку. Или лучше две? В этот момент Тони постучался в дверь. Рука дрогнула и все шесть оставшихся таблеток упали в стакан с водой, где и растворились.
Не раздумывая, Карл выпил весь стакан. Отпить часть, остальное вылить ему даже не пришло в голову. В конце-концов самец-обезьяна пробыл в состоянии самки месяц. Можно несколько продлить удовольствие от общения с Тони Гаррисоном. С такой мыслью Кэтрин вышла к обеспокоенному партнеру.
Кэтрин засмеялась своим мыслям. Вот они мужчины!
Две недели спустя у Кэтрин возникло непонятное недомогание. Поначалу он испугался, что начинается обратная трансформация. Нет, повезло. Тем не менее, Кэтрин попросила отвести ее к врачу.
Оказалось, у нее месячные. Кто бы мог подумать? Обычные месячные в обостренной форме. Врача несколько озадачила пациентка, которая затруднялась дать ответы на его вопросы из интимной сферы. Не имея возможности поставить правильный диагноз, он прописал ей то лекарство, которое не смогло бы ей навредить при любом диагнозе.
Когда Кэтрин приняла лекарство, ей действительно стало легче. Кроме того, врач настаивал на приеме лекарства в случае повторения подобного болезненного состояния в любое другое время.
Три недели с Тони Гаррисоном могли бы заставить Карла пересмотреть свое отношение к возможности остаться женщиной на еще более длительный срок, если не на совсем. Но Тони и Кэтрин успели друг другу надоесть. Это решило все дело.
Прошло два года. Карл развивал свою программу. От Гаррисона пару раз приходило приглашение Кэтрин прилететь в гости. Карл выискивал различные приемлемые отговорки, чтобы не ехать. В конце концов Тони прекратил домогательства, видимо переключившись на новый объект, стоящий внимания.
Иногда по ночам Карлу снилось, что он снова Кэтрин, снилась боль трансформаций и боль блаженства от любви с мужчиной. Последнее время эти сны, особенно сны о трансформации, стали особенно реальными. Карл даже подумал, что стоит попросить у Паркера еще таблеток. Дважды, полгода назад и в прошлом месяце, возвращалось болезненное состояние, как во время непонятных месячных. Следуя рекомендации врача, Карл принимал предписанное лекарство. Оно действительно помогало.
В панике он откопал телефон доктора Паркинсона. К тому моменту, как Паркинсон приехал, Карл снова был сам собой. Тем не менее доктор уговорил его поехать с ним в клинику и обследоваться. Обследование ничего не дало. Единственным доказательством трансформации были только волосы, которые опустились до плеч.
— Все может быть, но я на Вашем месте остался бы здесь и понаблюдался.
— Жаль. И напрасно Вы не обратились к нам после случая с приемом шести таблеток. Очень интересный случай, но теперь поздно о нем сожалеть.
Все повторилось через пол-года. Снова трансформация, наблюдать которую Паркинсон опоздал, снова эффект месячных, прием обезболивающего лекарства, трансформация. Последнее происходило уже в клинике. Месяц обследования снова оставил загадку загадкой.
Третий раз наступил через месяц. Четвертого раза просто не было, так как Карл на этот раз остался в образе своей сестры Кэтрин. По словам доктора Паркинсона эта последняя трансформация была необратимой.
