Рассказы о суворове мишка читать

Неприступной считалась турецкая крепость Измаил. Стояла крепость на берегу широкой реки Дунай, и было в ней сорок тысяч солдат и двести пушек. А кроме того, шёл вокруг Измаила глубокий ров и поднимался высокий вал. И крепостная стена вокруг Измаила тянулась на шесть вёрст.
Не могли русские генералы взять турецкую крепость. И вот прошёл слух: под Измаил едет Суворов. И правда, вскоре Суворов прибыл. Прибыл, собрал совет.
— Как поступать будем? — спрашивает.
А дело глубокой осенью было.
— Отступать надобно,— заговорили генералы.— Домой, на зимние квартиры.
— «На зимние квартиры»! — передразнил Суворов.— «Домой»! Нет,— сказал.— Для русского солдата дорога домой через Измаил идёт. Нет российскому солдату дороги отсель иначе!
И началась под Измаилом необычная жизнь. Приказал Суворов насыпать такой же вал, какой шёл вокруг крепости, и стал обучать солдат. Днём солдаты учатся ходить в штыковую атаку, а ночью, чтобы турки не видели, заставляет их Суворов на вал лазить. Подбегут солдаты к валу — Суворов кричит:
— Отставить! Негоже, как стадо баранов, бегать. Давай снова.
Так и бегают солдаты то к валу, то назад. А потом, когда научились подходить врассыпную, Суворов стал показывать, как на вал взбираться.
— Тут,— говорит,— лезьте все разом, берите числом, взлетайте на вал в один момент.
Несколько дней Суворов занимался с солдатами, а потом послал к турецкому генералу послов — предложил, чтобы турки сдались. Но генерал гордо ответил:
— Раньше небо упадёт в Дунай, чем русские возьмут Измаил.
Тогда Суворов отдал приказ начать штурм крепости.
Повторили солдаты всё, чему учил их Суворов: перешли ров, поднялись на крепостной вал, по штурмовым лестницам поползли на стены.
Лихо бились турки, только не удержали они русских солдат. Ворвались суворовские войска в Измаил, захватили bi плен всю турецкую армию.
Лишь один турок невредимым ушёл из крепости. Дрожащий от страха, он прибежал в турецкую столицу и рассказал о новом подвиге русских солдат и новой победе генерала Суворова.

Когда Прошка попал в денщики к Суворову, солдат немало обрадовался. «Повезло,— подумал.— Не надо будет рано вставать. Никаких ротных занятий, никакого режима. Благодать!»
Однако в первый же день Прошку постигло великое разочарование. В четыре часа утра кто-то затряс солдата за ногу. Приоткрыл Прошка глаза, смотрит — Суворов.
— Вставай, добрый молодец,— говорит Суворов.— Долгий сон не чета богатырю русскому.
Оказывается, Суворов раньше всех подымался в армии.
Поднялся Прошка, а тут и ещё одна неприятность. Приказал фельдмаршал притащить ведро холодной воды и стал обливаться.
Натирает Суворов себе и шею, и грудь, и спину. Смотрит Прошка, выпучив глаза,— вот так чудо!
— Ну, а ты что?! — закричал Суворов. И приказал Прошке тоже облиться. Ежится солдат с непривычки, вскрикивает от холода. А Суворов смеётся.
— В здоровом теле дух,— говорит,— здоровый.— И снова смеётся.
После обливания вывел Суворов Прошку на луг. Побежал фельдмаршал — «Догоняй!» — закричал солдату. Полчаса вслед за Суворовым Прошка бегал. Солдат запыхался, в боку закололо. Зато Суворов хоть и стар, а словно с места не двигался. Стоит и снова смеётся.
И началась у Прошки не жизнь, а страдание. То устроит Суворов осмотр оборонительным постам, и Прошка целые сутки в седле трясётся, то учинит проверку ночным караулам, и Прошке снова не спать. А тут ко всему принялся Суворов изучать турецкий язык и Прошку заставил.
— Да зачем мне непонятная речь? — запротивился было солдат.
— Как — зачем?! — возмутился Суворов. Как раз в это время началась война с Турцией.
Пришлось Прошке смириться. Засел он за турецкий букварь, потел, бедняга, до пятого пота.
Мечтал Прошка о тихом месте. Не получилось. Хотел было назад попроситься в роту. Потом попривык, привязался к фельдмаршалу и до конца своих дней честью и верой служил Суворову.

Не везло Суворову на лошадей. Одной неприятельское ядро оторвало голову. Вторую ранило в шею, и её пришлось пристрелить. Третья оказалась просто-напросто глупой.
Но вот донские казаки подарили Суворову Мишку. Глянул фельдмаршал: уши торчком, землю скребёт копытом. Не конь, а огонь! Подошёл Суворов слева, подошёл справа. И Мишка повёл головой то в одну, то в другую сторону, как бы присматриваясь, достойным ли будет седок. Понравился Суворову Мишка. И Мишке, видать, Суворов пришёлся по вкусу. Сдружились они, как люди, и понимали друг друга без слов.
Хорошее настроение у Суворова — и у Мишки хорошее: мчит во весь опор, играет. Огорчён, опечален Суворов — и Мишка насупится: шагом идёт, медленно и осторожно, чтобы лишний раз хозяина не потревожить.
Лихим оказался Мишка в бою. Ни ядер, ни пуль, ни кривых турецких сабель — ничего не боялся. Но и у лошади жизнь солдатская. В одном из сражений Мишку ранило в ногу. Конь захромал и к дальнейшей службе оказался негоден.
Суворов бранил докторов и коновалов, требовал, чтобы те излечили Мишку. Коню извлекли пулю, наложили ремённый жгут. Не помогло. От хромоты конь не избавился.
Пришлось Суворову расстаться с верным товарищем. Простился фельдмаршал с конём, приказал отправить его к себе в имение, в село Кончанское. Старосте написал, что конь «за верную службу переведён в отставку и посажен на пенсию», и наказал, чтобы Мишку хорошо кормили, чистили и выводили гулять.
Староста каждый месяц должен был писать Суворову письма и сообщать, как живётся в «отставке» Мишке.
Фельдмаршал часто вспоминал лихого донца. И после Мишки у Суворова побывало немало коней. Да лучше Мишки всё-таки не было.

Источник

Читать онлайн «Рассказы о Суворове»

Автор Сергей Алексеев

Рассказы о Суворове

© Оформление серии, составление. АО «Издательство «Детская литература», 2018

Суворов с детства мечтал стать военным. Однако он был слабым и болезненным мальчиком. «Ну где же тебе быть военным! – смеялся над ним отец. – Ты и ружья не подымешь!» Слова отца огорчали Суворова. Он решил закаляться.

Наступят, бывало, зимние холода, все оденутся в тёплые шубы или вовсе не выходят из дому, а маленький Суворов накинет лёгкую куртку и целый день проводит на улице. Наступит весна. Только вскроются реки, ещё никто и не думает купаться, а Суворов – бух в студёную воду! Его не страшили теперь ни жара, ни холод. Мальчик много ходил, хорошо научился ездить верхом. Суворов добился своего. Он окреп и вскоре поступил на военную службу.

Семьдесят лет прожил Суворов. Более пятидесяти из них он провёл в армии. Начал службу простым солдатом, закончил её фельдмаршалом и генералиссимусом.

Тридцать пять больших сражений провёл Суворов. В каждом из них он был победителем.

О славных победах великого русского полководца Александра Васильевича Суворова и героизме русских солдат вы и узнаете из этих рассказов.

Слава Суворова началась с Туртукая.

Суворов только недавно был произведён в генералы и сражался под началом фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского против турок.

Румянцев был заслуженным военачальником. Одержал он немало побед над противником.

Не терпелось, не хотелось Суворову сидеть на одном месте.

– Одним глядением крепостей не возьмёшь! – возмущался он робостью графа Румянцева.

И вот, не спросясь разрешения, Суворов завязал с неприятелем бой. Отбросил противника, погнал и уже было ворвался в турецкую крепость Туртукай, как пришёл приказ Румянцева повернуть назад. Суворов подумал: победа рядом, командующий далеко, и ослушался. Ударил в штыки. «Чудо-богатыри, за мной!» И взял Туртукай.

Тут же Суворов написал фельдмаршалу донесение:

«Слава Богу, слава вам! Туртукай взят, и я там».

Обидно стало Румянцеву, что молодой генерал одержал победу над турками, а он, фельдмаршал, не может. Да и рапорт в стихах разозлил Румянцева. Решил он отдать Суворова под суд за ослушание и невыполнение приказа.

Те, кто был поближе к Румянцеву, говорили:

– Прав фельдмаршал. Что же это за армия, если в ней нарушать приказы!

Однако большинство офицеров и солдат защищали Суворова.

– Так приказ приказу рознь, – говорили одни.

– За победу – под суд?! – роптали другие.

– Это из-за стишков фельдмаршал обиделся, – перешёптывались третьи.

Слухи о расправе над молодым генералом дошли и до царицы Екатерины Второй. Защитила она Суворова.

«Победителей не судят», – написала царица Румянцеву.

Суворов вернулся к войскам и через несколько дней одержал новую победу над турками.

Суворов стоял в Кинбурне

Источник

Joomla! Open Source Content Management

Nav view search

Навигация

Искать

Алексеев, С.П. Суворовские сапоги: рассказы о Суворове / С.А. Алексеев.- М.: Детский мир, 1962.- 24 с.: ил. (0+)

Содержание: Прошка; Впереди и позади; Первый; Медаль; Суп и каша; Сапоги; Враг; Мишка; Школа; Штык; Слава

ПРОШКА

Когда Прошка попал в денщики к Суворову, солдат немало обрадовался. «Повезло, — подумал. — Не надо будет рано вставать. Никаких ротных занятий, никакого режима. Благодать!»
Однако в первый же день Прошку постигло великое разочарование. В четыре часа утра кто-то затряс солдата за ногу. Приоткрыл Прошка глаза, смотрит — Суворов.
— Вставай, добрый молодец, — говорит Суворов. — Долгий сон не чета богатырю русскому. Оказывается, Суворов раньше всех подымался в армии. Поднялся Прошка, а тут и ещё одна неприятность. Приказал фельдмаршал притащить ведро холодной воды и стал обливаться.
Натирает Суворов себе и шею, и грудь, и спину, и руки. Смотрит Прошка, выпучив глаза, — вот так чудо.
— Ну, а ты что?! — закричал Суворов. И приказал Прошке тоже облиться. Ёжится солдат с непривычки, вскрикивает от холода. А Суворов смеётся.
— В здоровом теле дух, — говорит, — здоровый. — И снова смеётся.
После обливания вывел Суворов Прошку на луг. Побежал фельдмаршал. «Догоняй!» — закричал солдату.
Полчаса вслед за Суворовым Прошка бегал. Солдат запыхался, в боку закололо. Зато Суворов, хоть и стар, а словно с места не двигался. Стоит и снова смеётся.
И началась у Прошки не жизнь, а страдание. То устроит Суворов осмотр оборонительным постам, и Прошка целые сутки в седле трясётся, то учинит проверку ночным караулам, и Прошке снова не спать. А тут ко всему принялся Суворов изучать турецкий язык и Прошку заставил.
— Да зачем мне басурманская речь, — запротивился было солдат.
— Как зачем?! — возмутился Суворов. — Турки войну готовят. С турками воевать.
Пришлось Прошке смириться. Засел он за турецкий букварь, потел бедняга до пятого пота.
Мечтал Прошка о тихом месте. Не получилось. Хотел было назад попроситься в роту. Потом попривык, привязался к фельдмаршалу и до конца своих дней честью и верой служил Суворову.

ВПЕРЕДИ И ПОЗАДИ

ПЕРВЫЙ

МЕДАЛЬ

Молодой необстрелянный солдат Кузьма Шапкин во время боя у реки Рымник струсил и весь день просидел в кустах. Не знал Шапкин, что Суворов его приметил.
В честь победы над турками в суворовскую армию были присланы ордена и медали. Построили офицеры свои полки и роты. Прибыл Суворов, стал раздавать награды.
Стоял Шапкин в строю вместе со всеми и ждал, чтобы скорее всё это кончилось. Совестно было солдату. И вдруг. Шапкин вздрогнул, решил, что ослышался.
— Гренадер Шапкин, ко мне! — закричал Суворов.
Стоит солдат, словно в землю ногами вкопанный, не шелохнётся.
— Гренадер Шапкин, ко мне! — повторил Суворов.
— Ступай же, ступай, — подтолкнули Кузьму солдаты.
Вышел Шапкин, потупил глаза. А Суворов — раз и медаль ему на рубаху.
Вечером солдаты собрались у своих палаток, стали вспоминать подробности боя, перечислять, за что и кому какие награды.
— Ну, а тебе за что же медаль? — спрашивают солдаты у Шапкина.
А Кузьме и ответить нечего. Сидит, потупил глаза и молчит.
— Тебе что же медаль язык придавила? — шутят солдаты.
Носит Шапкин медаль, да только покоя себе не находит. Товарищей сторонится. Целыми днями молчит. Прошла неделя, и совсем изгладала совесть солдата. Не выдержал он, пошёл к Суворову. Входит и возвращает медаль.
— Помилуй бог! — воскликнул Суворов. — Как же так, чтобы награду назад. — А у самого улыбка с лица не сходит.
Опустил Шапкин голову низко-низко, к самому полу, и во всём признался Суворову. «Ну, — думает, — пропадай моя голова».
А Суворов вдруг положил солдату на плечо руку, обнял и говорит:
— Молодец! Знаю, братец, без тебя всё знаю. Хотел испытать. Добрый солдат. Добрый солдат. Памятуй: герой не рождается, героем становятся. Ступай. А медаль, ладно, пусть полежит у меня. Только, чур, медаль твоя. Тебе заслужить. Тебе и носить.
Не ошибся Суворов.
В следующем бою Шапкин первым ворвался в турецкий лагерь, заслужил и медаль и великую славу.

СУП И КАША

Суворовская армия совершала стремительный переход. Остановились войска ночевать в лесу, на косогоре, у самой речки. Разложили солдаты походные костры, стали варить суп и кашу.
Сварили, принялись есть. А генералы толпятся около своих палаток, ждут Лушку. Лушка — генеральский повар. Отстал Лушка где-то в пути, вот и томятся генералы, сидят некормлены.
— Что же делать, — говорит Суворов, — пошли к солдатским кострам, господа генералы.
— Да нет уж, — отвечают генералы. — Мы подождём. Вот-вот Лушка приедет.
Знал Суворов, что генералам солдатская пища не по нутру. Спорить не стал.
— Ну, как хотите.
А сам к ближайшим кострам на огонёк. Потеснились солдаты, отвели Суворову лучшее место, дали миску и ложку.
Уселся Суворов, принялся есть. К солдатской пище фельдмаршал приучен. Ни супом, ни кашей не брезгует. Ест, наедается всласть.
— Ай да суп, славный суп, — нахваливает Суворов.
Улыбаются солдаты. Знают, что фельдмаршала на супе не проведёшь, значит, и вправду суп хороший сварили.
Поел Суворов суп, взялся за кашу.
— Хороша каша, добрая каша.
Наелся Суворов, поблагодарил солдат, вернулся к своим генералам. Улёгся фельдмаршал спать, уснул богатырским сном. А генералам не спится. Ворочаются с боку на бок. От голода мучаются. Ждут Лушку.
К утру Лушка не прибыл.
Поднял Суворов войска, двинулась армия в дальнейший поход. Едут генералы понурые, в животах бурчит — есть хочется. Промучались бедные до нового привала. А когда войска остановились, так сразу же за Суворовым к солдатским кострам: не помирать же от голода. Расселись, ждут не дождутся, когда же солдатская пища сварится.
Усмехнулся Суворов. Сам принялся раздавать генералам суп и кашу. Каждому даёт, каждому выговаривает:
— Ешь, ешь, получай. Да впредь не брезгуй солдатским. Не брезгуй солдатским. Солдат — человек. Солдат мне себя дороже.

САПОГИ

В чине генерал-аншефа (чин, предшествующий званию фельдмаршала) Суворов был направлен на Финляндскую границу. Поручили Суворову следить за переустройством и вооружением тамошних крепостей.
Граница была большой. Крепостей много. Одному трудно.
На самом отдалённом участке Суворов передоверил наблюдение за работами какому-то полковнику. Тот, присмотрев день-второй, перепоручил это своему помощнику — майору. А майор, в свою очередь, — молодому поручику.
Через какое-то время Суворов вспомнил про отдалённую крепость.
Приехал. Посмотрел — работы стоят на месте. Разозлился Суворов, вызвал полковника.
— Что же это! — закричал. — Почему работы не движутся?!
Испугался полковник ответственности и свалил всё на майора, мол, майор во всём виноват. Суворов вызвал майора.
— Поручал вам полковник?
— Поручал. Так я же отдал приказ поручику.
Вызвал Суворов поручика.
— Получали приказ?
— Так точно, — ответил поручик. — Получал. Да не думал, что к спеху.
— Да, — произнёс Суворов, — вижу, виновных нет. — И приказал принести прут.
Испугались виновные офицеры — ну как ударит.
А Суворов схватил прут и давай хлестать свои сапоги. Хлещет и приговаривает:
— Не ленитесь. Не ленитесь. Это вы во всём виноваты. Если бы вы сами ходили по всем работам, этого бы не случилось.
Потом отбросил прут в сторону, сел на коня и уехал.
Перекрестились офицеры — беда миновала. Собрали солдат. Засучили рукава. Топоры в руки. За дело.
Помогли сапоги. Раньше других была отстроена отдалённая крепость.

ВРАГ

Секунд-майор граф Калачинский нажил себе в армии немало врагов. Невыдержанным был секунд-майор на язык. Чуть что, обязательно кого-нибудь обидит, ввяжется в спор, накричит или скажет дурное слово. Вот и невзлюбили его товарищи. Вот и появились у секунд-майора враги.
Как-то пришёл Калачинский к Суворову, пожаловался на своих товарищей.
— Помилуй бог, — проговорил Суворов. — Ай, ай, как нехорошо. Враги, говоришь. Ай, ай. Ну мы до них доберёмся.
Прошло несколько дней. Вызвал к себе Суворов секунд-майора.
— Узнал, — говорит, — я имя того главнейшего злодея, который вам много вредит.
— Капитан Пикин? — выпалил Калачинский.
— Нет.
— Полковник Лепёшкин?
— Нет.
— Поручик Вяземский?
— Нет.
Стоит Калачинский думает, кто бы это мог быть ещё.
— Знаю! — закричал. — Знаю! Генерал-квартирмейстер Оболейский.
— Нет, — опять произнёс Суворов, посмотрел на Калачинского загадочным взглядом, поманил к себе пальцем. Подошёл секунд-майор, наклонился к Суворову. А тот таинственно, шёпотом:
— Высунь язык.
Калачинский высунул.
— Вот твой главнейший враг, — произнёс Суворов.

МИШКА

Не везло Суворову на лошадей. Одной неприятельское ядро оторвало голову. Вторую ранило в шею, и её пришлось пристрелить. Третья лошадь оказалась просто-напросто глупой.
Но вот донские казаки подарили Суворову Мишку. Глянул фельдмаршал: уши торчком. Землю скребёт копытом. Не конь, а огонь.
Подошёл Суворов слева, подошёл справа. И Мишка повёл головой то в одну, то в другую сторону, как бы присматриваясь, достойным ли будет седок. Понравился Суворову Мишка. И Мишке, видать, Суворов пришёлся по вкусу. Сдружились они, как люди, и понимали друг друга без слов.
Хорошее настроение у Суворова — и у Мишки хорошее: мчит, играет во весь опор. Огорчён, опечален Суворов — и Мишка насупится, шагом идёт, медленно и осторожно, чтобы лишний раз хозяина не потревожить.
Лихим оказался Мишка в бою. Ни ядер, ни пуль, ни кривых турецких сабель — ничего не боялся. Но и у лошади жизнь солдатская. В одном из сражений Мишку ранило в ногу. Конь захромал и к дальнейшей службе оказался негоден.
Суворов бранил докторов и коновалов, требовал, чтобы те излечили Мишку. Коню делали припарки, извлекли пулю, наложили ремённый жгут. Не помогло. От хромоты конь не избавился.
Пришлось Суворову расстаться с верным товарищем. Простился фельдмаршал с конём, приказал отправить его к себе в имение, в село Кончанское. Старосте написал, что конь «за верную службу переведён в отставку и посажен на пенсию», и наказал, чтобы Мишку хорошо кормили, чистили и выводили гулять.
Староста каждый месяц должен был писать Суворову письма и сообщать, как живётся в «отставке» Мишке.
Фельдмаршал часто вспоминал лихого донца. И после Мишки у Суворова побывало немало коней. Да лучше Мишки всё-таки не было.

ШКОЛА

Несколько лет Россия жила без войны. Войска Суворова стояли на одном месте.
Обзавелись за это время солдаты семьями. Появились дети. Вот и решил Суворов организовать для солдатских детей школу.
Организовал, и сам стал вести в ней занятия.
Собрались вначале в школу двенадцать ребят и подростков. А через несколько дней пришла девочка — Нюта. Ребята стали смеяться: девчонка — и в школу! Языки показывают. Дразнят.
Только зря смеялись ребята. Нюта оказалась не глупее других.
— Сколько дважды два? — спросит Суворов.
Сидят ребята, морщат лбы, соображают.
— Четыре, — выпалит Нюта.
— Молодец. Правильно, — скажет Суворов. Потом вызывает ребят к доске, заставляет писать разные слова. Выбирает трудные.
— А ну-ка, Рындин, напиши мне слово «ещё».
Выйдет Рындин, подумает, напишет «ищо».
— Так, — произнесёт Суворов, — а ну-ка, Лаптев, ступай ты.
Выйдет Лаптев, напишет «исчо». Мучаются ребята с упрямым словом. «Есчо», «ище», «исче» — по-разному пишут.
— Неверно, неверно, — говорит Суворов. — Ну-ка, Нюта, ступай к доске.
Выйдет Нюта и крупными буквами выведет «ещё».
— Вот теперь правильно, — скажет Суворов и похвалит Нюту.
Или устроит Суворов урок географии.
— Где река Дон?
И снова ребята морщат лбы. Один на Волгу покажет, другой — на Днепр, третий вообще бог весть куда заберётся. Зато Нюта подойдёт к карте, схватит указку и сразу в нужное место ткнёт.
Вот и назначил Суворов Нюту старшей над классом. Обидно стало мальчишкам: девчонка — и вдруг старшая! Побыли они несколько дней в подчинении у Нюты, а потом Рындин и Лаптев обратились к Суворову с жалобой от всех ребят.
— Да, — произнёс Суворов, — ваша правда. Нехорошо это. Не дело. Только ведь по заслугам Нюта за старшую. Как же нам быть?
Стали ребята вместе с Суворовым думать, как же им быть.
— Нюта умнее нас, — заявил Рындин.
— У неё голова больше, — произнёс Лаптев.
— Неверно. Неверно, — перебил их Суворов. — Не умнее вас Нюта. Нюта — прилежнее. Не бегайте, — говорит, — вечерами по улицам, а сидите дома, изучайте географию и арифметику, как слова трудные пишутся запоминайте, и у вас дело пойдёт.
Послушались ребята Суворова. Выучили таблицу умножения. Запомнили, где какие моря и реки. Разные мудрёные слова без ошибок писать научились.
Через месяц Суворов устроил ребятам проверку.
— Где река Дон?
Каждый лезет, норовит показать первым.
— Как написать слово «ещё»?
— Через «е», «щ», «ё», — хором кричат ребята.
— Сколько дважды два?
— Четыре.
— А трижды три?
— Девять.
— Молодцы. Правильно, — хвалит Суворов.
Пришлось Суворову сдержать своё слово. Решил он назначить старшим над классом Рындина.
Только ребята вдруг заупрямились.
— Пусть остаётся Нюта.
— Нюта!
— Нюта! — понеслось с разных сторон.
Усмехнулся Суворов, порадовался. Хоть и малые ребята, а поняли, что прав был Суворов, назначив Нюту за старшего, что лучшего старшего им и не надо.

ШТЫК

Как-то Суворов гостил у своего приятеля в Новгородской губернии. Вечерами друзья сидели дома, вспоминали старых товарищей, бои и походы. А днём Суворов отправлялся побродить по лесу, посмотреть округу. Здесь, в лесу, у старого дуба он и встретил мальчишку Саньку Выдрина.
— Ты, дяденька, солдат? — обратился Санька к Суворову.
— Солдат, — ответил фельдмаршал.
— Откуда идёшь?
— С войны.
— Расскажи про Суворова.
Фельдмаршал сощурил глаза, хитро глянул на мальчика.
— Про какого это ещё Суворова?
— Не знаешь?! Ну про того, что с турками воевал. Что Измаил брал. Про фельдмаршала.
— Нет, — говорит Суворов. — Не знаю.
— Какой же ты солдат, — усмехнулся Санька, — раз не знаешь Суворова. — Схватил мальчик палку, закричал по-суворовски: «Ура! За мной! Чудо-богатыри, вперёд!» Бегает Санька вокруг фельдмаршала, всё норовит пырнуть Суворова палкой в грудь.
«Вот так мальчишка», — подивился Суворов. А самому приятно, что и имя его и дела детям и тем известны.
Наконец Санька успокоился, сунул палку за пояс, проговорил:
— Дяденька, подари штык.
— Зачем тебе штык?
— В войну играть. Неприятеля бить.
— Помилуй бог! — воскликнул Суворов. — Так ведь нет у меня штыка.
— Не бреши, не бреши, — говорит Санька. — Не может так, чтобы солдат, — и штыка не было.
— Видит бог нет, — уверяет Суворов и разводит руками.
— А ты принеси, — не унимается Санька. И до того пристал, что ничего другого Суворову не оставалось, как пообещать штык.
Прибежал на следующий день Санька в лес к старому дубу, прождал до самого вечера, да только солдат больше не появился.
— Брехливый, — ругнулся Санька. — Никудышный, видно, солдат.
А через несколько дней к Санькиной избе подскакал верховой, вызвал мальчика, передал свёрток.
— От фельдмаршала Суворова, — проговорил.
Разинулся от неожиданности Санькин рот, да так и остался. Стоит мальчик, смотрит на свёрток, не верит ни глазам своим, ни ушам. Да разве может такое статься, чтобы сам фельдмаршал к Саньке прислал посыльного.
Набежали к выдринской избе мужики и бабы, слетелись мальчишки, прискакал на одной ноге инвалид Качкин.
— Разворачивай! Разворачивай! — кричат мужики.
Развернул Санька дрожащими руками свёрток — штык.
— Суворовский, непобедимый! — закричал Качкин.
— Господи, штык, настоящий, — перекрестились бабы.
— Покажи, покажи, — потянулись к нему мальчишки.
К этому времени Санька пришёл в себя. И рот закрылся. И руки дрожать перестали. Догадался. Рассказал он про встречу в лесу отцу, матери и ребятам, и Качкину, и всем мужикам и бабам. Несколько лет во всех подробностях рассказывал Санька про встречу с Суворовым.
А штык?
Больше всего на свете Санька берёг суворовский штык. Спать без штыка не ложился, чехол ему сшил, носил за собой, как драгоценную ношу. А когда Санька вырос и стал солдатом, он вместе со штыком ушёл на войну и по-суворовски бил неприятеля.

СЛАВА

Генерал князь Барохвостов завидовал суворовской славе. Вот однажды он и спрашивает у одного из солдат:
— Скажи мне, братец, почему Суворова в армии любят?
— Это потому, ваше сиятельство, — отвечает солдат, — что Суворов солдатскую пищу ест.
Стал Барохвостов есть так же, как и Суворов, щи и солдатскую кашу. Кривится, но ест. Хочется, видать, генералу суворовской славы.
Прошло несколько дней, но славы у Барохвостова не прибавилось. Он и опять спрашивает у солдата: Что же это слава ко мне не идёт?
— Это потому, ваше сиятельство, — отвечает, — что Суворов не только ест щи и кашу, но и спит по-солдатски.
Стал и Барохвостов спать по-солдатски — на жёстком сене, в простой палатке. Натирает генерал изнеженные бока, мёрзнет от холода, но терпит. Уж больно ему хочется суворовской славы.
Прошло ещё несколько дней, а генеральская слава всё не растёт. И снова он вызвал солдата.
— Говори, какой ещё секрет у Суворова?
— А тот, — отвечает солдат, — что фельдмаршал солдат уважает.
Принялся и князь Барохвостов уважать своих подчинённых, ласковые слова говорить солдатам.
Но и теперь генеральской славы не прибавляется. Смотрят на него солдаты. Промеж себя усмехаются. Всего-то и только. Стал злиться тогда генерал. Снова кликнул солдата-советчика.
— Как же так, — возмущается Барохвостов. — Щи и кашу ем, сплю на соломе, ласковые слова говорю солдатам. Почему же слава ко мне не идёт?!
— Это потому, ваше сиятельство, — отвечает солдат, — что и это ещё не всё.
— Что же ещё? Какие ещё такие секреты у Суворова!
— А те, — отвечает солдат, — что Суворов умеет бить неприятеля. Славу великую родине добыть умеет.
Тогда и Барохвостов решил бить неприятеля и добывать родине великую славу. Только как-то с этим у Барохвостова не получилось.
Поэтому и не пришла к нему слава. Поэтому и помер он в неизвестности.
А слава о Суворове осталась в веках. И каждый Суворова знает.

Источник

Вам также может понравиться

Печенье сказка рецепт с фото пошагово

Печенье «СКАЗКА» Давно искала рецепт рассыпчатого печенья… наконец-таки я его нашла… Продукты: 1.

Почему герасим утопил собаку муму из рассказа муму

Краткое содержание В своём рассказе И. С. Тургенев выделяет несколько персонажей, которые играют большую

Принцесса на горошине рассказ распечатать

Принцесса на горошине (Сборник сказок) — Ганс Христиан Андерсен Принцесса на горошине Жил-был принц

Развлечение по сказкам пушкина старшая группа

Сценарий досуга «Путешествие по сказкам Пушкина» для детей старшего дошкольного возраста Задачи: 1.

Рассказ зимние забавы для детского сада

Сочинения и рассказы «Зимние забавы» Миниатюра «Зимние забавы» Пришла зима. Снег мягким пухом покрыл землю.

Рассказ на тему стыд запрещает порою то что не запрещают законы

Стыд порою запрещает то, что не запрещают законы (Луций Сенека) В своём высказывании автор имел в виду

Рассказ о композиторе глинке 2 класс

Краткая биография Глинка интересное о композиторе Михаиле Ивановиче для детей Михаил Иванович Глинка

Рассказ о речевом этикете 10 предложений

Сочинение на тему Речевой этикет Что такое речевой этикет? Зачем он нужен в обществе? Речевой этикет