Истории из детства. Кроличьи тушки и железные ушки
Примерно в десять лет появилась мода играть в так называемые “ушки”. В качестве валюты были сначала пробки от разных бутылок а потом пуговицы от различной униформы – военной, железнодорожной и прочее. Чем более редкой была пуговица, тем выше был ее номинал. Эти пуговицы носили с собой как капитал, который всегда можно было проиграть либо приумножить. Правила были такие – каждый клал свою пуговицу или несколько, в зависимости от ставок, в кучку, все это обводилось чертой и затем с определенного расстояния кидали биту. Кто ближе попал тот и начинал разбивать банк, нужно было ударом биты перевернуть пуговицу. Что либо купить на эти пуговицы было нельзя, но в игре это было самой настоящей виртуальной валютой.
Особенно активно играли в эту игру в одной компании из нормальных вроде ребят, вожаком в ней был Саня Король и я так увлекся этой игрой что стал все время проводить с этой компанией. Эта игра поглощала весь досуг и тогда я в первый и надеюсь что в последний раз почувствовал азарт. Это состояние, когда с определенного момента ты перестаешь себя контролировать и готов спустить что угодно лишь бы отыграться. И вот как то мы играли недалеко от моего дома прямо на дороге, а мимо проходили моя мать и отчим. Отчим как мужик тертый сразу же скумекал, что игра эта нехорошая и даже весьма опасная. И мне запретили играть с этими ребятами, что я с неохотой выполнил. Это было мое счастье и спасибо за это моему отчиму.
Чуть позже эти ребята играли уже на железные деньги, потом рассказывали что они ходили на пляж и воровали там джинсы – тогда эти штаны стоили дорого и загнать их по дешевке не составляло труда. Они просто вычисляли когда владелец штанов разденется и пойдет купаться и потом быстренько одевали его штаны и сматывались. Не трудно догадаться чем они начали промышлять в дальнейшем. Предводитель их был ушлый малый и думаю, что начиная с игры в эти ушки он вербовал свою криминальную команду. Вот так запросто ребенок может испортить себе судьбу – слава богу меня случай избавил от такой участи.
Кролики
Количество клеток разрасталось и кормить их было все сложнее, а также надо было чистить эти клетки. Я до сих пор с отвращением вспоминаю и этих крольчат и это кроличье дерьмо с мочой, которые надо было выгребать из клеток. Потом этих кроликов нужно было забивать, чем занимался отчим – кролика берут за задние лапы и подвешивают за ноги после чего бьют палкой за уши – кролик готов. Затем его прямо там начинают разделывать – процедура на любителя. Как сейчас помню висит в сарае такой кролик отчим разрезает его ножом а у него под ногами трется и мяукает кот – просит свою долю свежего мяса. В общем эти животные ассоциировались у меня не со зверьками а с едой. Суп правда из них был вкусный – парное мясо не сравнить ни с чем.
Когда кроликов стало совсем уж много, отчим стал покупать для них комбикорм и моя барщина закончилась – мне нужно было только насыпать им корм и наливать им воду. В конце концов отчим понял, что здесь овчина не стоит выделки и решил отказаться от кролиководства, на мое счастье. Хлопотное это дело, да и корма видимо были дорогие – не окупались. В общем ничего кроме отвращения к сельскому труду у меня так и не возникло, и я понял что я сугубо городской человек, ну максимум это дачник. Еще долго валялись в сарае никому не нужные шкурки этих зверьков на растяжках. Зайчатину я так кстати ни разу не попробовал, может она лучше? Завел охотничью собаку и вперед в поле на охоту…
Велосипед Уралец
В один из праздничных дней, по моему это было 9 мая к нам домой пришел дядя Вася с новеньким велосипедом. Он говорил про меня что я хоть ему и не родной племянник, а любит он меня больше всех. Для него, прошедшего всю войну и служившему в разведке это был самый главный праздник. В общем это был подарок и сюрприз для меня одновременно. Новенький велик, приятно пахнущий кожей и резиной… Надо сказать что подарками я не был избалован, поэтому появление у меня велика было настоящее событие. Я начал учиться на нем ездить, причем сам – учить было некому. Сначала я научился ездить под рамой, так как был мало еще ростом, а затем и на седле – все сам.
Я долго пользовался своим великом – вплоть до 8 класса, классе в седьмом или шестом я укрепил на нем моторчик Д6 и гонял как на мопеде. Сам его ремонтировал, смазывал и чинил проколы. Я очень любил технику – это было МОЕ, я был весь в моего отца-инженера. Если бы я пошел по его пути, то не сидел бы сейчас по уши в говне. С железкой работать и легче и приятнее чем с людьми. Но жизнь меня ломала как всегда. Ломала в основном через отчима – человека который меня ненавидит по сей день всей своей утробой. Мне был уготовлен путь военного, чтобы навсегда исчезнуть из его жизни, оставив ему мой дом огород сад и комнату в квартире – он на все это наложил свою поганую лапу. Все предусмотрел заранее.
Однажды я подъезжал на своем велике к калитке дома а по дороге шла компания ребят из соседнего поселка – они учились во вторую смену и шли со школы. Их было человек десять. Один из них неожиданно подскочил ко мне и сильно ударил ногой по велосипеду – остальные начали делать то же самое п очереди. Это были люди на год младше меня. До сих пор я помню эти удары. Но велик крепкий оказался – даже восьмерки на колесе не было… Это было коллективное бессознательное выражение тупой агрессии. А автором всех этих моих бед была моя первая учительница, которая что то там не поладила с моей матерью и в отместку натравила на меня весь класс – так и растеклось это по школе…
Вот так взрослые ломают жизни детям. Вторая уже классная тоже за что то меня невзлюбила и даже вызвала в класс мою первую училку и они при всех обсуждали какое я гавно и зачем то опять вспоминали мою мать – которая когда то работала в этой школе. Я потом потерял вообще интерес к учебе уроки прогуливал и получал одни двойки, вместо школы садился на велик и уезжал путешествовать по окрестностям. Когда же настало время готовиться к поступлению в суворовское училище я взял учебники начиная с третьего класса и за полгода прошел всю школу самостоятельно. Экзамены вступительные в училище я сдал на отлично и поступил без всякого блата – конкурс был 15 человек на место.
Моя классная написала такую характеристику по которой меня не взяли бы даже в ПТУ, как сейчас помню фразу – УВАЖЕНИЕМ В КЛАССЕ НЕ ПОЛЬЗУЕТСЯ, этой фразой заканчивалась характеристика – но она не понадобилась – я перешел в городскую школу 291 – там были нормальные адекватные педагоги – в этой школе я был круглым отличником и вполне себе был в авторитете даже у гопников – район был новый и народ там учился лихой – ходили район на район с колами и цепями, но без меня конечно же… мной интересовались девочки вполне себе симпатичные – вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте и наоборот. Что в первой что и во второй школах я вел себя одинаково. Надо сказать что в первой школе учились дети наших классных – характеристики им мамаши писали классные…
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ “БЛОГА ПИФАГОРОВА” В ЯНДЕКС ДЗЕН!
Вы будете узнавать о наших новостях первыми!
КнигиУ каждого своя история:
8 книг о непростой юности
«Клуб лжецов», «Не только апельсины» и другие
Что нас не убивает, то даёт работу нашим психотерапевтам. Тяжёлая юность порой становится мощной мотивацией отстаивать право на достойную жизнь — для себя и своих близких. Вот восемь книг о сильных героинях, которые нашли в себе силы взглянуть детским травмам в лицо: четыре реальные истории и четыре художественных романа.
Текст: Дина Ключарёва,
автор телеграм-канала One Oscar For Leo
Пока мы были не с вами
Аркадия. Перевод Анастасии Лазаревой
Беллетризованный рассказ о деятельности так называемого «Общества детских домов Теннесси», которое существовало в США в 20–50-х годах. В его главе стояла Джорджия Танн, добрая и миловидная женщина — на первый взгляд. На самом же деле Танн вместе с сообщниками руководила похищениями сотен детей, которых обманом и шантажом отнимали у малообеспеченных родителей со Среднего Запада. Танн отдавала предпочтение малышам с ангельской внешностью — светловолосым и светлокожим, которых позже пристраивала в обеспеченные респектабельные семьи под видом несчастных покинутых сирот в обмен на солидное вознаграждение. Клиентами Танн были даже знаменитости — например, с её помощью двойняшек удочерила актриса Джоан Кроуфорд.
В заведениях Танн детей содержали в нечеловеческих условиях, некоторых насиловали и подвергали пыткам. В 50-х, когда в «Обществе детских домов Теннесси» зафиксировали рекордную смертность среди детей, бизнес Танн закрыли, а её саму отправили под суд. Парадоксально, но несмотря на свою глубоко аморальную деятельность, Танн поспособствовала снижению стигмы сиротства и усыновления детей с неблагополучным происхождением в США.
Варис Дирие, Кэтлин Миллер
Бомбора. Перевод Юлии Сашниковой
Биография супермодели Варис Дирие, родившейся в семье сомалийских кочевников. Раннее детство Дирие провела, скитаясь по пустыне вместе с родителями, сёстрами и братьями, и первая часть книги об этой простой жизни — ночёвках под открытым, усыпанным звёздами небом и природном чутье к поиску питьевой воды (за которой в пустыне можно идти несколько суток), — пожалуй, самая светлая.
Когда Варис исполняется пять лет, она стремится подобно старшим сёстрам пройти через обряд «превращения в женщину» — правда, не подозревает, что за помпезными словами кроется калечащая операция, известная как «женское обрезание», которую проводят в условиях чудовищной антисанитарии. Этот поворотный момент определяет всю дальнейшую жизнь Дирие — она бежит из пустыни от брака со стариком, затем из столицы Сомали в Англию и случайным образом попадает в модельный бизнес.
В нулевых Дирие оставила модельную карьеру ради правозащитной деятельности — в 1997 году её выбрали специальным послом ООН против калечащих операций на женских половых органах. С 2002 года она возглавляет собственный фонд, посвящённый борьбе с этой практикой, которая до сих пор широко распространена даже далеко за пределами Африки.
Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду
Бомбора. Перевод Алексея Андреева
Воспоминания Мэри Карр о детстве в техасской глубинке в семье, сплошь и целиком состоящей из нетипичных личностей. Ветреная мама склонна к нервным расстройствам, папа — алкоголизму, странная бабушка подозревает всех вокруг и везде с собой носит походный набор криминалиста, а дерзкая и агрессивная старшая сестра обладает настолько хорошо подвешенным языком, что может переспорить кого угодно — хоть городского шерифа.
Карр рассказывает о самых мрачных моментах своей юности поразительно лёгким слогом, иронизируя и чем-то напоминая Сэлинджера. За этим талантливо написанным текстом стоит большая работа над собой: писательница пережила совершенно недетские испытания — два эпизода насилия, уход за мучительно умирающей бабушкой и психотические эпизоды у матери. Книга понравится тем, кто с упоением прочёл прошлогодний бестселлер Тары Вестовер «Ученица», написанный как раз под влиянием мемуаров Карр.
Не только апельсины
АСТ. Перевод Анны Комаринец
Мемуары английской писательницы Дженет Уинтерсон, выросшей в глубоко религиозной маленькой общине и столкнувшейся с гомофобией в раннем возрасте. Мать Дженет — ярая христианка, деятельная прихожанка и уважаемое лицо. Вместо рассказов о том, как устроена Вселенная, она учит дочь псалмам и заветам и готовит в миссионеры, но вопреки своим убеждениям вынуждена отдать её в обычную школу — где Дженет становится белой вороной. Она рассказывает сверстникам о рае и геенне огненной и на уроках труда вышивает на салфетках религиозные догмы вместо овечек и цветочков, чем повергает в шок и детей, и их родителей, и самих учителей. Мир Дженет переворачивается с ног на голову в одночасье, когда в приходе она встречает милую девушку, в которую влюбляется с первого взгляда, — за что позже жестоко расплачивается: община подвергает её осуждению и обряду экзорцизма, а позже от неё отрекается и собственная мать.
На первый взгляд задорно написанная автобиография Уинтерсон скрывает намного больше — глубокую, с трудом пережитую травму от непринятия собственными родителями и важное сообщение, что искренняя вера и дремучие предрассудки далеко не одно и то же.
По ту сторону синей границы
Самокат. Перевод Веры Комаровой
Маркированный отметкой «янг-эдалт» роман о трёх школьниках из советской Германии — трагичное и удивительно актуальное для современной России произведение для читателей любого возраста. Ханна, Андреас и Сакси растут в атмосфере безысходности: повсеместный контроль государства, бедность, дефицит и запуганные люди, готовые доносить на семью, соседей и друзей ради того, чтобы успеть сделать это первыми и не попасть в мясорубку тоталитарной системы.
Перед ребятам встаёт непростой выбор — стать винтиками в этой гигантской машине, на производство которых она и заточена, или попытаться бежать, чтобы сохранить свою личность и право открыто выражать мысли. Трудно не ассоциировать себя с героями книги: пусть они и живут в достоверно воссозданных декорациях совсем иной жестокой эпохи, но думают и мечтают всё о том же — хотят есть вкусную еду, жить в красивых городах, говорить то, что думают, читать то, что хочется, общаться с теми, кто им нравится, не спрашивая на то разрешения у Большого Брата.
Пой, даже если не знаешь слов
Фантом-Пресс. Перевод Елены Тепляшиной
Драматичная история о том, как пережить невероятную потерю и сохранить человеческое лицо даже в самых бесчеловечных обстоятельствах, а также достоверная картина эпохи апартеида в ЮАР. 1976 год, Йоханнесбург, белая кожа по умолчанию означает господство, а коренные жители лишены практически всех гражданских прав и вынуждены селиться в гетто.
Девятилетняя Робин из благополучной белой семьи растёт как принцесса и пользуется всеми привилегиями своего происхождения — до тех пор, пока в её дом не приходит трагедия. Африканка Бьюти приезжает в Йоханнесбург в поисках своей старшей дочери, которая переехала сюда учиться в городской школе, но оказалась замешана в делах подпольной африканской армии сопротивления. Однажды пути Робин и Бьюти пересекутся, чтобы каждая из них получила свой урок человечности, доброты, честности и милосердия и узнала, что любой человек ценен вне зависимости от цвета кожи, гендера, религиозных и гендерных предпочтений.
Самая прекрасная земля на свете
Азбука. Перевод Александры Глебовской
Мощный роман о негативной стороне консервативного религиозного воспитания и о том, как тяжело ребёнок переживает родительскую депрессию и школьный буллинг. Десятилетняя Джудит живёт с папой в маленьком городке. Папа, так и не отгоревавший потерю жены, работает на заводе, а в свободное от работы время ходит проповедовать о надвигающемся апокалипсисе — он состоит в «Свидетелях Иеговы». Джудит свыклась с мыслью о скором конце света и строит в своей комнате собственную Красу Земли — крошечный город из предметов, которые всем остальным кажутся мусором. Джудит недолюбливают и травят в школе: она уверена, что слышит глас Господа и способна творить чудеса, а детям кажется странной заучкой.
Три девушки в ярости
Самокат. Перевод Дмитрия Савосина
На самом деле девушек в ярости в этой книге куда больше трёх: этот откровенный роман, написанный в эпистолярном жанре — живой портрет женских судеб в конце неспокойных шестидесятых в Европе и настоящий гимн сестринству.
Одна из героинь бежит из родной Греции от диктатуры «чёрных полковников», семью другой разлучает Берлинская стена, а третья вливается в парижские круги протестующих студентов. Их личные истории вплетаются в контекст бунтующей эпохи: героини пытаются отстаивать свои взгляды и ищут себя в революционных протестах, случайных связях и спорах с друзьями.
Это книга о том, что скелеты в шкафу есть в каждой семье, что дети не должны расплачиваться за грехи родителей и что патриархальные установки устарели ещё полвека назад. Книга дополнена архивными фотографиями и картами — приятный бонус, который помогает создать ещё более объёмную картинку этой важной вехи в истории Европы.
«Он нелюбимый ребенок» и еще 6 историй учителей о трагичной судьбе их учеников
На реддите учителя рассказывают истории о том, как дети поразили их грустными фактами из своей жизни. «Будьте добры к своим ученикам. Семь часов, которые они проводят в школе, могут быть лучшей частью их дня. Мы никогда не знаем, что происходит в их домах», — написал один из пользователей. Выбрали 7 историй, которые никого не оставят равнодушным.
«Мои ученики обсуждали, чем чаще всего их били родители. Весь разговор был, мягко говоря, тревожным, но один ребенок «выиграл», когда упомянул шнур для телевизора. Он даже встал и в доказательство снял рубашку и показал шрамы, как у Джанго. Дети сначала засмеялись, потом замолчали, а затем начали плакать», — Symeisfree
«Один из моих лучших учеников слишком поздно зашел в класс — после уже нескольких опоздавших, — и я сказал: «Если кто‑то еще появится, их будут ждать последствия».
Я подошел к нему, чтобы поговорить, а он практически начал плакать, поэтому мы вышли, отошли от класса, и я спросил, что случилось.
Оказывается, его выгнали из дома, он жил в своей машине, у него разрядился телефон, на котором был заведен будильник. И он чувствовал себя ужасно из‑за опоздания. Я сказал, что горжусь, ведь он вообще сумел добраться до школы, но вернусь в класс с сердитым лицом, чтобы ученики не думали, будто я не держу обещания. Но он просто молодец и может остаться на несколько минут в коридоре и перевести дух, а затем, когда будет готов, присоединиться к нам.
Этот чувак стал лучшим в моем классе. Он был потрясающим», — starvingliveseafood
«У меня был ученик, который не приходил в школу две недели. Когда наконец появился, выяснилось, что он хромает, и его ступня была замотана большой грязной повязкой. В тот день я позвал его в свой офис после школы, чтобы все разузнать.
Две недели назад рыбачил на реке, чтобы добыть себе еды на обед, и поскользнулся на камне. Он так сильно порезал ногу, что не мог дойти до школы все это время. Я спросил его о том, собирается ли он пойти к врачу, но он давно не видел своих родителей и не знал, как добраться до них, чтобы ему помогли поехать в больницу. Я позвонил в центр по защите детей и попросил помочь. Мы узнали, что мальчик живет в палатке, а его дом опечатали, когда его родители исчезли.
Несколько учителей решили помочь и принесли ему продукты, одежду и стали подвозить его. Сегодня (более двух лет спустя) он работает, и один из учителей все еще одевает и кормит его. Он слишком горд, чтобы постоянно жить у кого‑то, поэтому занимается каучсерфингом. Но он такой сильный и выносливый. Он невероятный человек, и я думаю, что однажды он изменит мир», — parkerlou92
«Это было несколько лет назад. Школьник пришел в класс очень поздно, его сопровождали какие‑то люди. Он бросил сумку на пол и, хмурясь, сел на свое место. Оказывается, за день до того, как он последний раз вернулся домой, приемные родители решили, что хотят вернуть его в детдом, поэтому он перешел на попечение социальных служб. С этого момента он пустился в разнос.
Я также был на интервью с этой матерью и ее сыном, и она прямо сказала нам, что не слишком беспокоится о своем сыне, поскольку он не ее любимый ребенок. Поверженное выражение лица мальчика до сих пор вызывает у меня слезы», — NephiteCaptain1
«Один ученик каждый день опаздывал на первый урок. Однажды после занятия я сказал, что его опоздания становятся проблемой. Он ответил, что старается изо всех сил, потому что должен помогать воспитывать своих младших братьев и сестер. Его отец — алкоголик, а мать живет в другом штате. Он помогает детям добраться до школы и обратно, ведь его отец часто теряет сознание в нетрезвом виде», — MayIHaveknowit
«Получил сегодня сообщение о том, почему ученик вчера не смог прийти на урок.
«Извините, что не смог прийти на занятия, прямо возле моей квартиры стреляли, и я думал, что умру. В конце концов приехала полиция, и мне пришлось дать показания. Сегодня доделаю вчерашнюю домашнюю работу. Спасибо», — написал он», — FlyfishingThomas
«На втором курсе у меня была отважная ученица с редкой изнурительной болезнью. У нее почти не было друзей, потому что она редко ходила в школу и всегда лежала в больницах.
Она любила читать и взяла с собой в больницу книги. К сожалению, из‑за болезни ее зрение стало падать, и она узнала, что в конечном итоге ослепнет.
Она плакала в моем офисе, что будет скучать по своим книгам, и не хотела оставаться одна в темноте. Я плакал вместе с ней. Она перешла на аудиокниги на своем iPod (это было примерно 14 лет назад, когда у школьников не было смартфонов).
Через год она скончалась. Я надеюсь, что на небесах она читает книги, которые хочет, вместе со своими друзьями», — SU55
«Преподавала в городской школе. У меня на уроках была умная шестиклассница, которая стала спать во время занятий, хотя обычно так не делала. Когда я спросила, что происходит, она сказала мне, что ее семья (она, две младшие сестры и наркоманка-мать) переехала в приют для бездомных, и когда она в последний раз проспала всю ночь, все их вещи украли», — MotherOfDingoes
Рассказики о детстве
РАССКАЗИКИ О ДЕТСТВЕ
У бабушки было хорошо: и вкусно, и интересно.
Больше всего я любила сидеть под круглым столом, накрытым тяжелой скатертью. Там было мое царство.
После обеда бабуля закрывала в комнате шторы. Желтые с оранжевыми полосками, они светились на солнце. Бабуля укладывала меня на диванчик, наивно думая, что я (ха-ха!) буду спать. Не тут-то было! Как только затворялась дверь, я подкрадывалась к серванту. Там за стеклом жили мои приятели: фаянсовый петушок-солонка, весь раззолоченный, с ярко-красным гребешком, слоник, единственный уцелевший из семи слонов, фаянсовый же бегемот, серый, с маленькими черными глазками и разинутой пастью… Ах, его пасть с белыми клыками мне ужасно нравилась…
И наконец в самом центре, на кружевной салфетке стояла черная обезьянка. О, как она была хороша! Мне не разрешали играть с обезьянкой. Но ведь она стояла на задних лапках, опиралась на длинный хвост, у нее была позолоченная мордочка… и ушки… и красные глазки… И главное: в округлых передних лапах она держала два стеклянных фигурных бочонка! Один для соли, другой для перца! С серебряными крышечками! А крышечки отвинчивались! Нет! Это было выше моих сил. Я воровато хватала обезьянку и уносила добычу под стол. Кажется, она была чугунная.
А еще у бабушки жил дедушка. Если дедушка спорил с бабушкой, то она всегда была права. Дедушка был прав только тогда, когда приносил что-нибудь вкусненькое или из игрушек. Он обожал сладкое и вообще любил покушать.
По-моему, бабушка жила на кухне. Сколько я себя помню, она всегда была там, и энергично гремела кастрюлями.
В старом кухонном шкафу у дедушки был заветный ящик. Там хранилась палочка сухой колбасы. С каждым днем она становилась все вкуснее и вкуснее. По вечерам я наблюдала, как дедуля священнодействует: выдвигает ящик, вынимает колбасу и отрезает по кусочку мне и себе. Я запихивала в рот ломтик и до ночи сосредоточенно его сосала.
Я очень любила смотреть по телевизору программу «Время», и знала наизусть фамилии всех членов политбюро. Бабушка с дедушкой очень этому умилялись. Но «Время» не шло мне впрок, если в холодильнике не было котлеты. Холодная котлета и телевизор – это райское наслаждение.
Бабушкин дом стоял рядом с Московским железнодорожным вокзалом. Бывало, дедушка скажет:
— Ну, пошли гулять на вокзал!
И мой вопль восторга:
— Ура-а-а!
Мы одевались и шли на вокзал. А там! Огромный мост! Рельсы! Провода! Поезда несутся! Носильщики с тележками! А еще автоматическая такая тележка, которая сама ездит. Вот бы покататься…
На вокзале ни с чем не сравнимый запах. Запах путешествий.
В довершение счастья дедушка покупал в вокзальном буфете халву или козинаки с орехами, развесные, в промасленной бумаге. Стоишь бывало с козинакой во рту и смотришь, как снежинки падают на вагон. А возле вагона тетя в форме проверяет билеты. Люди, чемоданы, пряники, лавочки, урны, покрашенные серебряной краской, легкий морозец… Чей-то голос с небес: «Скорый поезд номер 49 прибывает ко второй платформе… Стоянка пять минут… Нумерация вагонов с хвоста поезда».
— Дедуль, а где у поезда хвост? А голова где?
Ошалевшие от впечатлений, мы идем домой. А дома – жареная куриная ножка с макаронами! Вот счастье!
Дедушка очень любил клеить что-нибудь из бумаги. Корабли, дворцы, домики… Однажды мы целый день клеили с ним дворец Золушки. Дворец был синий с завитушками, а окна желтые, и в окнах черные силуэты придворных. Получилась большая панорама. А еще там были отдельно фигурки Короля, Феи, Золушки и Принца. Я тут же влюбилась в принца. Он стоял на одном колене, держал на ладони хрустальную туфельку и смотрел на Золушку голубыми глазами. Он был прекрасен.
В бабушкином доме жил толстый мальчик по имени Артур. Его окно было наискосок и пониже нашего балкона. Я спускала ему на ниточке пряники, и мы болтали о разных разностях. Бабушка Артура каждый день покупала ему по два пирожных. А моя бабушка говорила ей: «Разве можно так закармливать ребенка сладким! Это очень вредно!»
Но бабушка Артура все равно покупала ему пирожные, потому что очень любила своего внука. И Артур был толстым мальчишкой, хотя и бегал быстро.
А еще мой дедушка сделал во дворе качели. Я садилась на них, а Артур меня раскачивал. Сильно так, ух!
Нет, у бабушки было здорово.
КАК Я ИСКАЛА БАБУШКУ
У моего брата есть талант: когда игрушка оказывается у него в руках, она тут же оживает. Кто знает, может, из него бы получился замечательный актер театра кукол, если бы этим самым актерам хорошо платили. Но папа посоветовал ему пойти в кулинарный техникум.
Ну вот, когда все тапки уже разбросаны, бороться подушками уже неохота, я говорила умильно:
— Ром, а Ром, покажи пикстакль! Ну хоть ма-аленький!
Ромины спектакли были потрясающими. Кукол я терпеть не могла, как и положено мальчишнице. Поэтому у меня жили только звери: две собаки, енот с полосатым хвостом, большой медведь, маленький мишка-охранник… Почему охранник? Потому что когда я спала, этот мишка всегда сидел на спинке дивана и охранял меня всю ночь от врагов. А еще был вредный маленький заяц с голубыми ушами и в красном атласном комбинезончике. Он был незаменим для спектаклей, поэтому хвост у него оторвался очень быстро.
Все звери делились на два неравных вражеских лагеря: дураки и примерушки.
Примерушки были ужасно правильные, занудные, чистили зубы и всех поучали, как надо жить.
То ли дело дураки! Это были настоящие ребята: нарушали все правила, хулиганили, объедались мороженым и дрались с примерушками. Конечно, я болела за дураков. И они всегда побеждали!
Но вот однажды дураки решили слетать на Северный Полюс. Как и положено дуракам, они полетели на сахарном дирижабле… И конечно же по дороге стали его есть! И упали прямо на Полюсе! А енот в моей красной вязаной шапке с помпоном важно повторял: «Я, как начальник экспедиции… э-э-э…» Бедные дураки чуть не замерзли, но тут примерушки, забыв обиды, спасли их и отвезли в больницу.
Фантазия у Ромки била ключом. Он никогда не повторялся. А ведь я требовала спектаклей каждый день!
КАК БРАТ УЧИЛ МЕНЯ ЧИТАТЬ
