«. Вкруг иль по прямой,
Лишь бы домой, домой.
Ты поймешь, если ночь скажет
Всё про меня, про меня.
А я дойду, дойду, дойду, дойду,
Да по осенним лужам и по льду,
Да по камням домой, домой, домой,
Я дойду домой, дойду, дойду домой. «
Помнится, поднимаешь лапник, а там россыпью маслята.
После похода в лес, отмывшись в баньке с березовым веничком, да распробовать такую вкусноту. Божественно.
А затем. затем быт, домашние дела. Довелось мне тут как-то паласы на речке шоркать. Ни разу доселе не делала, сначала не поняла, а потом так разошлась, что бабушка кричала мне:
— Юля-Юля, до дыр протрешь! Юля, сбавь скорость! Остановись!
Где все это: маленькие радости, дневные заботы, счастье в мелочах? Чтобы было, что вспомнить, глядя на фотки. Может, его, счастья, попросту не стало?
А черт с вашими бизнесами, сегодня бродни и паласы:
Но всё ещё впереди)
Я полюбила эти покатушки по грязи, полюбила мотоцикл, хотя последний раз каталась маленькая с дедушкой.
Лес, дороги, грязь, мотоцикл. Домой, домой, домой! С городом не сравнится ни за что на свете.
На столе самовар. В сезон тут собираются охотники. После охоты сидят, балагурят о своем, о мужском.
И вот бродишь по вечерней Саране, фотографируешь дома, улицы и думаешь: «Скорей бы вернуться обратно. «
Дачные истории
Хотите к весенней погоде весёлый дачный рассказ? Тогда слушайте. Запланировали поездку на дачу. А перед этим поругались с мужем. Я молча собираюсь. Он молча подогнал машину. Молча погрузили вещи. Только собака громко выразила свою радость по поводу поездки. Мы с ней сели на заднее сиденье. Подошла дочка и устроилась впереди. Сумку с телефоном бросила назад, включила музыку и затихла.
Муж яростно трет лобовое стекло. Я посидела немного и поняла, что надо одеться потеплее. Никому ничего не сказав (а чего говорить, ведь все рядом и глаза у всех есть), я вышла из машины и отправилась в дом утепляться. Взяла теплый шарф, хотела уже выходить и тут вспомнила: возвращаться — плохая примета. Чтобы она не сбылась, надо подойти к зеркалу, высунуть язык и погримасничать. Я так и сделала. Представила картину? И вот со спокойной душой выхожу, оглядываюсь и вижу, что моих нет. Посмотрела направо, налево — нет! Шутят что ли? Набрала номер телефона дочки (мужу не звоню — в ссоре). Не отвечает. Звоню еще — нет ответа. Захожу в дом, сажусь у окна и начинаю плакать, накручивать себя: «Вот мою свекровь свекор не забыл бы, не оставил. Он ее любит. И мою подругу Ларису Владимировну муж не забыл бы. Она его держит в кулаке. А меня можно, как какую-то вещь, забыть!»
Прошло минут 20. Звонок от дочки: » Мама, ты где? » Я так зло: » На заднем сиденье!» И отключилась. Минут через 20 подъезжают. Я выхожу, дочка берет меня под руки и, как больную, осторожно сажает в машину, закрывает дверь, проверяет, хорошо ли закрыто, и мы едем. Выясняется следующее. Проехав километров 20, муж посмотрел в зеркало, увидел, что меня нет, говорит Глашке (собаке): «Глаша, а где Валя?» Глашка меня не выдаёт.
Потом дочка рассказывает, что она чуть с ума не сошла. Куда я делась? Выпала? Вышла на светофоре? Звонков моих не слышали, телефон в сумке, сумка на заднем сиденье, а в ушах наушники.
Приехав на дачу, я стала рассказывать всё это соседям (мы очень дружно с ними живем, как одна семья). Так жалостливо рассказываю, все мне сочувствуют. Как же! Муж жену забыл, вспомнил лишь на 20-м километре. Три дня мы так все это переживали, а потом в моей голове что-то щёлкнуло, и я начала рассказывать эту историю уже по-другому: « Третий день Валюша плачет, Валю муж не взял на дачу». И все уже смеялись над этой историей.
Все же я читаю умные книги и знаю, что надо мыслить позитивно, примерно так же, как моя дачная соседка. У неё развалилась баня. От старости. Отлетела стена. Понимая, какие расходы её ждут и сколько работы предстоит, я выражаю ей сочувствие. В семье много людей, да деловые руки только у мужа имеются. Она, видно, тоже читает те же книги и выдает: — У нас все хорошо, муж все восстановит, он работает с удовольствием.
Ага, с удовольствием! Я вижу, какое удовольствие написано у него на лице. Не читает он нужных книг.
А сколько весёлых шуток мне пришлось услышать именно на даче. Здесь у нас коммуна. Я бы сказала, коммуна людей, живущих по принципу: «В отпуск я теперь не езжу и на пляже не лежу, лучше я в саду под грушей на навозе посижу».
Вот сосед позвал нас и гостей в свою баню. Разумеется, выпили, ввалились в моечную, поливают воду на камни. Кричат: «Егорыч, пару мало!» Ответ: «Дык, я еще не затопил».
Или еще картинка. Соседи съезжаются. Подъехал наш друг с семьей. Машина пришла с перегрузом, все люди упитанные. Вот еле протиснулась в дверь теща; важно, не торопясь, вывалилась колобком жена; быстро выскочила дочка; за ней выпрыгнула собачка Тайри. И тут слова соседа заставляют хохотать: — Надо же, одних баб привез!
У меня тоже есть собака, шоколадного цвета кокер-спаниелька. Назвала я её Глафирой, то бишь Глашкой, Вчера купила ей печень свиную. Разморозила, поставила варить. Сварила, сливаю воду и вижу, что в отваре плавают три червячка, похожие на опарыши. Видели их у рыбаков? Одного рассмотрела и выбросила, а потом все это варево отставила брезгливо в сторону. Уже утром решила идти в магазин. Уж я там покажу, как продавать такую гадость! Оделась и пошла. Уже почти дошла до магазина, но решила еще раз посмотреть на этих тварей при дневном свете. Достала кастрюльку. Я варево в ней несла, чтоб червяков не помять.
Рассматриваю. И тут вдруг вспоминаю, что вчера делала плов. Уж очень эти опарыши похожи на рисинки. Возвращаюсь назад, захожу к подруге (она коту покупает такую же печень). Та берет увеличительное стекло и тоже решает, что это червяки. Прежде чем вынести приговор, решаем попить чайку Чай причесал наши мысли, и мы поняли: «Как хорошо, что я не дошла до магазина». Иду домой, достаю плов и вижу, что отварные рисинки и опарыши почти идентичны. Разморозила остальную печень, убедилась, что никаких червяков в ней нет. А теперь представьте, если бы я все-таки дошла до магазина! Да меня приняли бы за профессиональную скандалистку!
Кстати, про опарыши. Они меня однажды уже пугали. Муж купил их для рыбалки и положил коробочки с ними в холодильник Очевидно, одна из них была плохо закрыта, и эти твари расползлись в разные стороны. Я открываю холодильник, а они везде. Ору. Закрываю холодильник. Убегаю, ругаюсь на мужа. А он идет, открывает холодильник, собирает их и с любовью приговаривает: «Замерзли, хорошие мои, побежали греться! Идите сюда!»
Глашка наша — барыня и воровка. Она закапывает в грядки носки, тапочки, перчатки — всё, что украдет. Однажды соседка Римма кричит:
— Толя, ты мои трусы не находил?
— Находил, — отвечает муж.- Вон на заборе висят. А я на свою ругался, что разбрасывает вещи.
Летом у Глашки обычные «дамские» проблемы. Ну, очень симпатичные кобели за ней бегали! Она могла пролезть к ним через игольное ушко. Думала, как же её удержать от них? И придумала. Привязала к поводку маленькие грабельки.
И аттракцион начался…
Глашка бегала по дорожкам, гремела ими, соседи смеялись, но понимали меня, так как частенько им приходилось вместе со мной разыскивать беглянку. Потом вдруг наступала тишина, и тогда мы всей компанией искали, у какой же дырки в заборе она застряла. Находили, по-женски сочувствовали ей, наперебой ругали этих деревенских противных грязных собак, имея в виду, наверное, каждая своего кобеля. Однако удержать холеную красавицу не смогли. Она нашла где-то дыру и сбежала. В результате поисков мы обнаружили её на мусорной куче с самым неприглядным и беспородным псом. Я всё время удивлялась, почему с красивыми, ухоженными спаниелями Глашка не желает общаться, а выбирает для спаривания самых неказистых и обшарпанных кобелей?
Каждый дачный день приносит сюрпризы. Вот вчера разругались с мужем. Ухожу к автобусу с тремя ведрами ягод. Два отнесу — возвращаюсь за третьим. Впереди идет пьяный, качается. Смотрит, как я бегаю от ведра к ведру, и решительно берет те два, что были ближе. Я говорю ему: «Сам еле на ногах стоишь!» А он: «Умная? Да? А почему одна несешь три ведра?» Мне и сказать нечего. Так он и помогал мне до самой остановки. Спотыкался, но нес. А мой обиженный Толя даже не поинтересовался, как мне удалось донести такой груз.
За забором у нас порядки были еще строже, чем на участке. Все, что я уничтожала, Толя с любовью там устраивал. Так уютно начинали вторую жизнь за забором нарциссы, водосборы и прочее население, которое уж очень сильно расплодилось. Ирисы просто вывели меня из себя, и я их переселила туда же. А потом Оксана (дочка) вновь прописала их у нас на участке, да и сейчас продолжает покупать новые сорта. И я уже не спорю.
Здесь же, за забором, росли наши ивы. На них одно время велась настоящая охота: в моде стали плетни. А для мужа это равносильно, что руки-ноги оборвать. Охраняли, объясняли, звали на помощь соседей.
Он сам возил хворост с островов, свои ивы не трогал. Однажды слышим, шуршат наши ивы, понадобились кому-то на плетень. Так муж стал ругаться почем зря, выразительно и громко кричать: «Их, мать!» Спас ивы-то. Мой дед плел плетни, корзины. И мне бы, деревенской бабе, хворост в руки. А делал это горожанин Толя. И землю любил больше, чем я. Как это объяснить?
Рассказы об отдыхе в деревне и на даче
Рассылка Пикабу: отправляем лучшие посты за неделю 🔥
Комментарий дня
Рекомендуемое сообщество
Пикабу в мессенджерах
Активные сообщества
Тенденции
Странное фото
Не скажу что это прям лютая крипотень, в духе страх-ужас-медвежьяболезнь-все умерли, но присрал я тогда, как в лагере, когда пиковую даму ночью вызывали, и почти уже вызвали, только она не из зеркала пришла, а неслышно подкралась сзади, да и вовсе не пиковая дама оказалась, а вожатая решила малолеток на измену подсадить, но очковал я в ту ночь так же, как и на зловещий шёпот вожатой сзади, положившей руку на моё впотевшее от страха плечо с вопросом «ачойта вы здесь делаете?», только не верещал как Крис Такер в пятом элементе во время перестрелки, да и то лишь потому что горло перехватило. В прошлом году, примерно в это же время был в деревне. Всё цветёт и пахнет, красотища. Но в этот период не могу ночевать в деревенском доме. Астма, аллергия, понос, золотуха, то, сё. Ну и что б не провоцировать приступ, а потом не сипеть полночи как Дарт Вейдер, в обнимку с ингалятором, ночевал в машине. Время около 12ти ночи, я, в офигенном настроении допивая третью полторашку пива, и мурлыкая балладу КиШа о проклятом старом доме, пытаюсь фотографировать небо, луну, крыши окрестных домов на тапок в ночном режиме. Получается интересно, глазами видишь только темноту-черноту, а на фотках совершенно по другому, типа интеллектуальная обработка, россыпь камер по задней крышке, хоть щас в ультрахд+100500К аватара снимай, но ессно качество фоток полный отстой. Наигравшись, кряхтя и излучая флюиды умиротворения и перегара, заползаю в пепелац, дабы отдаться во власть Морфея. И тут надо бы добавить, что припаркован автомобиль был возле соседнего дома. Дом почти заброшенный. Наследники покойной хозяйки появляются раз в два года, побухать. Двор заросший кустарником и травой в пояс настолько что не то что в сам дом, а даже во двор не влезешь не ободравшись. Заперт на дом на здоровенный висячий замок. А жила там тётка, которую альтернативно одарённые деревенские сплетницы считали ведьмой. Ну, обычные деревенские байки, типа, снёс ей как-то тракторист по-пьяни забор, а она ему, мол, «что б ты в овраг улетел, падла обоссатая!» И, (надо же как удивительно!) тракторист, буквально отъехав от разнесенного им забора 30 метров, улетел в овраг к речке, зарыгал кабину и обоссался. Ну и всё в таком духе. Мы немного были знакомы с покойной хозяйкой, обычная старушка, обычный дом, возможно даже с домовым, обычный забор. Так вот. Решил я сделать последнее фото в этом чертовом ночном режиме, без вспышки, уже валяясь на разложенных сиденьях, сквозь лобовое стекло своей говноласточки. Темень-глаз коли. Время уже ближе к часу ночи. На экране тапка слабым силуэтом проглядывают силуэты дома с трубой, забора, сорняковых кустов. Жму на кнопку съёмки, секунда-две, супер интеллектуальные мозги моего тапка требуют от меня кататонического ступора, дабы не засрать фотку. Замер. Щёлк! Готовая фотка улетает в галерею. Я, тупя и матеря свою рукожопость, ищу эту фотку. И начинаю судорожно давить на кнопку блокировки дверей, одновременно закупоривая все окна в машине, моментально протрезвев, откладывая горы кирпичей и ощущая как по спине, грохоча подковами, мчит табун мурашек размером со слонячью мандавошку. Короче, засыпал я трясясь под пледом, накрывшись с головой и мужественно клацая зубами, потому что я, брутальный и кастратофически матерый сорокалетний мужик, с импозантной сединой на жопе появившейся в ту ночь, тупо ссал добежать 15 метров до порога нашей хаты. И вроде бы на фото ничего страшного нет. Ну, дом. Обычный. Забор. Труба печная. И дверной проем, С ОТКРЫТОЙ вовнутрь дверью, за которым видно красноватое освещение включённое в сенях! Но. Во-первых. Бомжей, мародеров и прочих алколюмпенов, на которых можно свалить пребывание в брошенном доме, в деревне просто нет. Во-вторых. Амбарный замок на двери дома бабки Марфы не тронут, утром ходил проверять, продравшись сквозь джунгли и оставив после себя целую просеку увядшего от моих матюков дурнотравья. Да и окна целы. А в-третьих, свет в дверном проёме был виден только на фото. Глазами я там, ночью, ничего кроме кромешной темноты не видел. Так-то. Фак, как много слов.. И да, кстати. Фото прилагаю. Впоследствии специально пару раз по ночам ходил там, фоткал. И ничего, даже близко похожего, сфотографировать не удалось. У страха глаза, конечно, велики. Но хрен его знает.. Вдруг и правда ведьма? Тракторист то обоссался.
Болотница
Глаша была сиротой. Мамка умерла, не оправившись от родов, отец напился однажды зимой и уснул в сугробе. Его нашли, препроводили домой, но с постели он уже не встал. А после умерла и старая бабка. Девчонку из милости приняла семья дяди Андрея, старшего брата отца. Уж больно бабка, умирая, просила. У Андрея и свои дети были, но все старшие, все уже на работах. Только один Ванюшка совсем младенец и сразу же Глашу приставили к хозяйству, да к Ванюше, который оказался еще той егозой – постоянно лез куда-то не желая сидеть спокойно. А получала в случае чего Глаша. Кулаки у дядь Андрея были пудовые, да и теть Параша огреть могла только так. На слова о том, что она лентяйка, только хлеб даром жрет, и лучше бы сдохла с отцом пропойцем, Глаша уже давно внимание не обращала. Слова не кулаки, можно и потерпеть. Она не видела в этих словах ничего оскорбительного, и не считала, то к ней относятся как-то несправедливо. Глаша и сама, когда Ванюшка заболел, желала ему смерти про себя. Хотя и поп их местный, Терентий, говорил, то плохие мысли – грех, но тут уж ничего поделать Глаша не могла. А что он издевается? Знает же, что от матери не ему попадет, а Глаше – не уследила за дитем. Ага, там дите уже вполне само за собой следить должно, а мамка все ему в попу дует. Но свои мысли Глаша оставляла при себе. В конце концов – Ванюша родной, а она пришлая. И ждать того же отношения, что к родным – бесполезно.
Поэтому когда Ванюшка пропал, а знакомые пацаны сказали, что вроде видели мальчика бежавшего к болоту, Глаша пришла в ужас, но не за брата, за себя. Болота она боялась также, как и остальные, потому, что также слушала с детства рассказы о страшной болотнице. Но болотница, она может и есть, а может и нет. Может заметить, а может и нет. А вот дядь Андрей точно есть. И кулаки у него все также пудовые. Так что Глаша отправилась за братом. Как это ни странно, но она с легкостью шла по болоту, будто зная, куда ступать. Хотя раньше никогда тут не бывала. Ванюшка нашелся на большом островке сухой земли, где спокойно росла не только свежая трава, но и заросли всякой ягоды. Княженика, морошка, голубика. От количества ягод просто глаза разбегались. И конечно, Ванюшка уписывал это все за обе щеки. Глаша просто охнула. Такое богатство! И никем не тронутое, ни зверем ни человеком. Глаша сгребла в охапку Ванюшку, предварительно наградив подзатыльником и повела за собой. Буквально потащила, не обращая внимания на слезы и просьбы. Скоро должны прийти старшие, не хватало еще получить из-за этого в очередной раз. Впрочем, Глаша хорошо запомнила дорогу, чтобы найти ее потом. Разумеется, ни с кем делиться этим знанием она не собиралась, сама будет тут хозяйничать. Про болотницу Глаша и не думала – не видала ее, а ягоды – вот они.
Приведя домой брата, и отвесив ему ее один подзатыльник «Чтобы ни слова, упыреныш», пошла заниматься хозяйством. Уже через день ей удалось отпроситься по ягоды, как раз пошли особо. Глаша взяла самую большую корзинку, несмотря на смех дядевой жены.
Дома ее даже похвалили, что бывало редко. Глаша рассказала, откуда ягоды
-Другим хоть место не сообщила, чучело? – спросила тетка.
-Хоть на это ума хватило.
Тетка взяла корзинки поменьше и стала перекладывать ягоду.
-Это –для Ванюшки. Сама небось нажралась?
-Не много? – спросил дядь Андрей
Глаша покорно взяла корзину и готова была отправиться, как тетка ее остановила
Вынув откуда-то чистый платок, тетка повязала его девочке. Потом плюнула и вытерла пальцем грязь с лица.
-Ступай, образина. Смотри не задерживайся, не пялься на господ, да не дерзи там.
На даче Глаше даже больше дали, чем она просила. Бойкая симпатичная девочка очаровала хозяйку. И ей предложили приносить сюда ягоды. Глаша действительно приносила ягоды еще и еще. А потом ее жизнь поменялась коренным образом.
Ляля Веретинская отчаянно скучала на даче. Здесь у нее были игрушки и папа привозил книжки, но без подруг, как же тут было скучно. Ближайшая дача, где жила девочка ее возраста была далеко, да и там жила эта отвратительная зануда и зазнайка Мими Скорцева. Ух….Ляля говорила о том, как ей скучно, что лучше бы поехали на какой-то курорт. Может там были бы дети ее возраста. Но mama говорила, что у papa какие-то затруднения и на курорт они обязательно поедут в следующем году. Самое обидное было в том, что ее братьям, которые были всего-то старше на год, десятилетним близнецам Пете и Коле позволялось и играть с деревенскими мальчишками, и гонять где-то днями. Ни мама, ни гувернантка просто не могли уследить за шустрыми ребятами. Да и решили, что пусть лучше страдают деревья, чем посуда и окна дачи. К тому же, она же девочка. Ну вот как не злиться?
Поэтому когда на дачу стала по утрам приходить милая деревенская девочка, вроде как того же возраста, что и Ляля, маленькая барыня упросила mama позволить девочке приходить поиграть с ней. Домашние не соглашались, но после истерик у Ляли и успокоительных капель у mama, все же вынуждены были пойти навстречу скучающей барышне. Сама гувернантка, строгая и поджарая, как борзая, сорокалетняя мисс Прейс, пошла к дяде Глаши и попросила отпускать девочку погулять и поиграть с барышней. За то посулила и деньги и ткань на одежку. Тетка решила, что деньги даже лучше, чем помощь по хозяйству, которой от лентяйки все равно «почитай что нет» и согласилась. Даже справила Глаше новый сарафан. В первый же день Глаша поступила в веденье гувернантки, которая, приказала сначала вымыть ее, а потом проинструктировала, как вести себя с барышней.
-Ты помни, что ты тут для увеселения барышни. Ляля – добрая, но ты не должна этой добротой излишне пользоваться. Помни, что ты мужичка, ей и останешься.
Поначалу девочки играли на равных и им было весело. Глаша много знала того, чего не знала Ляля и та с удовольствием слушала подругу. Это показалось гувернантке не слишком хорошим делом, и она стала науськивать Лялю, чтобы та показывала деревенщине ее место. И Ляля стала. Постепенно Глаша превратилась для нее в служанку. Подай, принеси, да что ты такая грубая, фу, еще и невежа. Особенно понравилось Ляле показывать Глаше свои игрушки, которые папа привозил.И смотреть как загораются от желания поддержать их в руках глаза Глаши.
Да и в деревне с подружками у Глаши не очень хорошо дела шли. Во-первых, все уже знали что Глаша нашла ягодное место и никому не сказала. Во-вторых, Глаша хвалилась, что стала подружкой «госпоже», а братья Ляли со смехом рассказали, что никакая она не подружка.
-Так, Ляля поиграется, а потом выкинет ее. Она к собачке нашей больше чувств питает.
С тех пор Глашу в деревне стали называть «паделем». Вроде это такая порода собак модная.
-А я зато Болотницу видела и она мне ничего не сделала!
Как гром прозвучали эти слова. Сказанные один раз деревенским, другой раз Ляле при очередной ссоре. Но если деревенские знали, что такое болотница, и кто-то поверил, кто-то нет, то Ляле пришлось объяснять
-Колдовка жила у нас. Ведьма. Давно Ухх, злющая. Много зла сделала. Вот ее в болоте и утопили. Но она болотницей стала….Страшной. Топит людей и скотину. А меня – нет. Там я и ягоды беру.
-Так идете? – важно спросила Глаша
Дети стояли на острове, наблюдая ягодное изобилие.
-Ну и где болотница? – просил Коля
-Сейчас придет. Она всегда приходит.
Девочки разбрелись по кустам, срывая ягоды, и начали переговариваться. Ляля тоже ела княженику. Вот так вот, немытую, с куста. Была в этом такая особая прелесть, что ягода казалась особо вкусной.
Около островка, в болотной жиже начало пузыриться. Потом появилась зеленая мерзкая голова, а потом болотница вышла на свет. Сейчас она казалась ее более неприглядной. Но дети застыли, смотря на нее.
-Видели? – спросила Глаша. И помахала рукой болотнице, как старой знакомой. Та улыбнулась. На этот раз щель рта растянулась до ушей буквально. Как голова не оторвалась? Почему-то эта улыбка показалась Глаше страшной. А ведь она считала, что уже привыкла к болотнице. Существо действительно появлялось каждый раз, когда Глаша брала ягоду. Но сегодня было что-то не так. Глаша почувствовала это. Другие дети – нет. Они заворожено смотрели на чудо
Дети ожили и стали отходить, смотря на болотницу, а та протянула руки-ветки. Дети постарались шагать быстрее, но тут ноги стали увязать в грязи. А ведь только что ее не было.
-Бежим! – уже прокричала Глаша.
Оказалось поздно. Твердая земля превращалась в болотную жижу, кусты и трава уходили в нее, как и дети. Когда жижа дошла о половины тел, дети закричали и начали пытаться барахтаться, но ничего не могли сделать. Они тонули и теперь это всем было ясно. Когда жижа дошла до груди, Глаша повернула голову. Болотница все также стояла на месте и улыбалась
И Глаша только тут поняла, зачем все это было – кусты, ягоды. Но поздно. Слишком поздно.
Деревенская легенда, а может и правда
P.S. на следующее утро этот лесочек прочесали взрослые, но никаких следов кроме как моих не было, и да, когда ночью я услышал плачь, то я звал к себе, но кроме плача и всхлипываний так ничего и не было
БАБА ЛИЗА
🌱 «Девки, пойдемте фоткаться, у меня цветы расцвели!»
🌱 «Сусед опять всю ночь не спал, овсе до утра свет горел!»
🌱 «Я там шанег принесла, с морковкой нынче пекла»
🌱»Кишки болят, травки опять заварить надо. «
Баба Лиза. Озорная, смешливая, как мы с ней хохотали: грянем враз, держитесь стены. Всегда чистенькая, опрятная. В ситце, который памяти дороже любых шелков. Рассмотреть бы тебя сейчас поближе, каждый шовчик твоего передника. Послушать, как ловко пересыпаешь ты своими «овсе», «сусед», «делат».
Золотая бабушка жила в моем детстве по соседству. Только сейчас понимаю, как сильно я ее любила. Мы с ней копали картошку, баню топили и пили чай.
Как-то взяла блокнот и ручку, пошла к ней. Она уже из окна меня увидела. Заулыбалась. В горнице тепло и чисто. Посадила у печки. Кормить давай. А я расспрашиваю: про семью, про отца, про войну, про молодость и деревню. Всё мне рассказала. За ней только знай записывай: говорила она замечательно. Получилась заметка в газете. Она эту газетку потом так берегла.
Нет бабы Лизы уже несколько лет. Живут в ее доме другие люди. Первым делом поспешили они освободиться от старушечьих вещей, хлама. Много добра повыбрасывали. Мама успела спасти зеркало. У бабы Лизы оно висело над столом. Да еще деревянные пяльца ее у меня остались.
Берегите бабушек. Пока есть возможность, фотографируйте, записывайте, спрашивайте, сохраняйте. Даже если нет времени, даже если кажется, что всё успеете. Не успеете.
Если не сделать этого прямо сейчас.
ДЕРЕВЕНСКИЙ АЙБОЛИТ
Сосед. Савелий Иванович Акулов. 71 год. Кремень. Он что-то такое точно знает, чтоб не стареть.
В общем, Савелий Иванович оказался прав. Это была не рожа. В Тюмени подтвердили диагноз.
— Сейчас-то, Савелий Иванович, не работаете уже? Или вызывают до сих пор?
— Хожуу, Юля, всё ещё. Так, подкастрировать кого.
Привидение
Хочу рассказать историю от лица свидетелей интереснейшего (мне так кажется) события. А их было много. Сам я ничего не помню, т.к. мне было где-то 4 года.
Деревня в глубинке Чувашской республики. Дороги, телефония и всероссийская газификация ещё тогда не дошли до нас. Телевизор, если он был, показывал только ОРТ (первый канал раньше так назывался) и РТР (Россия 1).
Жил на моей улице парень. Назовем его Илья (не знаю почему, но помню его лицо). И начали поговаривать что за ним ходит чей-то дух и защищает его. Ясное дело никто не верил.
Парень сходил в армию. Были у него в части и земляки, которые и поведали что его все два года службы никто из дедов и шакалов не трогал. Якобы с тем кто его обижает случаются непонятные сверхъестественные вещи. То здорового солдата что-то невидимое поднимет и швырнёт куда-нибудь. То вещи летают и перемещаются. Ну и всякая ерись в этом духе.
Но самое интересное началось когда он вернулся из армии. Парень наверно понимал что рядом с ним всегда кто-то есть. Может это «что-то» и подтолкнуло его взять в руки мыло и верёвку, а может это «что-то» его и повесило.
После того как прошли похороны, мама Ильи начала жаловаться что не может находится дома. То вещи пропадают, то свет сам выключается, двери постоянно открываются и закрываются, и всё в это духе.
Потом приехал пьяный милиционер. Доказывал что не бывает привидений и это просто чьи-то шутки. Так же зашёл в дом один и вышел бледным и абсолютно трезвым. И уехал не сказав ни слова.
Потом туда заходил местный пьяница и молился как мусульманин. Когда привидение выгоняло его из дома, то кинуло в него старым навесным амбарным замком (он очень тяжёлый).
Надо ли рассказывать, что были люди которые из-за страха или же их терроризировало привидение, уезжали к родственникам или переезжали в общежития в райцентре.
Прошло время. Вроде всё успокоилось. Мама Ильи вернулась домой. Решила купить ящик соли. Тяжелый ящик в дом притащили 3 мужика. Поставили в угол, где не будет мешать. Начали выходить и слышат как ящик скользит по полу. Если вы думаете что телепорт ещё не придумали, то ошибаетесь. Мужики ретировались за считаные секунды. Среди них был и мой крёстный папа.
Недавно решили дом снести. Сняли крышу. Убрали все пристрои. Осталось только сруб дома разобрать. Но как сказал один из работников, во сне кому-то из родственников запретили трогать дом. Так и стоит весь почерневший сруб без крыши и пристроев (крыльцо, веранда и т.п.). Многие взрослые до сих пор боятся ночью одни проходит мимо дома. А я родился и вырос через дом. И всю молодость и юность бегал около этого дома и ничего не видел и не слышал.
P.s. Честно. До сих пор мрачновато проходить перед этим домом. Даже днём
P.s.2. Фоток дома нет. Сделаю когда поеду в гости к родителям
Маруся
Так и стали жить, как чужие люди. Маруся старалась перед детьми не показать ничего, а Василий от её непонимающего взгляда торопился убежать из дому, стыдился глаза поднять, когда за столом всей семьёй собирались за завтраком. И всё молчком оба, всё молчком. Дети младшие и те поняли, что неладное что-то происходит, а старшенькому тринадцатый год идёт – совсем взрослый – он на отца волком смотреть стал.
А Василий однажды домой совсем не пришёл. И на завтра не пришёл и через день… У Маруси как раз выходной случился и поехала она в райцентр. Пока попутно подвозил её соседский парнишка на мотоцикле, Маруся думала, что сейчас придёт в раймаг и при всех откастерить эту вертихвостку Вальку, чтобы неповадно ей было чужих мужиков от семьи уводить, детей сирОтить при живом-то отце. Какие-то только верные и убедительные слова ей на ум сами приходили, каким гневом кипело сердце! И вошла она в магазин решительным шагом. Вошла и…остановилась. Валька – молоденькая, с обесцвеченными кудряшками и крашеными губами, вертушка, кокетка и хохотушка – стояла за прилавком с потухшим серым лицом в пигментных коричневых пятнах, с заметно выпирающим из-под халата животом. И все правильные слова и весь заряд праведного гнева у Маруси куда-то улетучился. И всё ей стало понятно. Эх, Вася-Вася! Как же мог ты так предать свою семью, свою Марусю? Как мог на эти крашеные кудряшки повестись? Вот как жизнь-то повернулась…
Жила с тех пор Маруся, как закаменела. Работа, дом, работа, дом… О Васе и не вспоминала вроде, дети тоже старались при матери об отце беглом ничего не говорить. Соседка время от времени приносила о Василии известия, Маруся выслушивала с каменным лицом, и ничего в ответ. Тут же разговор на другое переводила, о муже бывшем ни плохого, ни хорошего – ни слова. Только ночью и давала волю слезам, но так, чтобы дети не услышали.
А по слухам у Василия медовый месяц в разгаре – счастлив без меры, помолодел даже. Родила ему Валька двойню, двух парней отвалила. Так Василий и пелёнки сам стирает, и по ночам малышей укачивает, и даже полы в квартире сам моет! То ли бережёт молодую жену, то ли деваться некуда – по слухам же Валентина до работы не больно охочая. Ей бы всё гулянки да развлечения. Мальцы ещё совсем крошечные, а она их в ясли отдала – надоело дома сидеть, то ли дело в магазине за прилавком глазки строить да кокетничать с мужиками-покупателями.
Потом вести о Василии другой характер обрели – хмурый Василий ходит, и деток сам в садик и из садика забирает, осунулся, постарел. Говорят, за грудь часто хватается, сердце у него что-то стало прихватывать. Видно, ненадолго Валькиной ветреной любви хватило. И опять Маруся ни слова, ни полслова на эти новости, как и не слышит ничего. Другая бы хоть позлорадствовала, а у Маруси и зла к нему нет…
