Рассказы о собаках из книги Дедушкины рассказы
С т о р о ж е в о й п е с
Глубокой осенью я отдыхал на Волге под Саратовом. На соседней базе отдыха жила беспривязно огромная овчарка. Каждое утро она прибегала к домику, в котором я жил, чтобы получить от меня «завтрак». Она знала, что у меня всегда найдется для нее корм.
Однажды вечером я шел мимо базы, где жила эта овчарка, и увидел, что она лежит недалеко от дороги и внимательно следит за мной. Я окликнул ее как бы приветствуя и продолжал идти по направлению к своему домику. Когда же поравнялся с ней, она неожиданно приподнялась, прыгнула на меня и больно укусила.
Весь вечер я недоумевал о причине столь неблагодарного поступка. И совсем удивился, когда увидел собаку вновь на следующее утро у своей двери. Тогда, кажется, и понял вчерашнее происшествие: несмотря на близкое знакомство, овчарка строго соблюдала свои сторожевые функции и зорко охраняла порученную ей территорию.
Я расскажу тебе еще об одной собаке, которая жила у моей знакомой. Собака эта была очень красивая и умная, но когда оставалась в доме одна, становилась неуправляемой. Предоставленная сама себе, она рвала занавески, грызла мебель, портила ковры. Хозяйка понимала, что так ее любимица выражает свой гнев по поводу вынужденного одиночества, и ничего не могла с ней поделать.
С некоторых пор в квартире стали исчезать блестящие мелкие вещи: золотые кольца, цепочки, сережки. Даже маленькие золотые часики куда-то пропали. Чужих людей в доме не бывало, а поиски ни к чему не приводили.
Дальнейшее проживание с собакой становилось, между тем, невыносимым и женщина решила отдать ее в другие руки.
После того, как четвероногого друга забрал новый хозяин, хозяйка решила сделать в квартире генеральную уборку. Под ковром, лежавшим на полу, она обнаружила все свои пропажи.
З л а я с о б а к а
После этого я пошел по направлению к входной двери дома. Пес продолжал сидеть в конуре и даже не делал попыток воспрепятствовать мне. Вот и входная дверь. Постучал и, получив разрешение, вошел в дом. Людей оказалось в нем много, они очень шумели и поэтому не слышали моего стука в окно. Но хозяева страшно удивились, как я смог пройти черед двор мимо их злой собаки.
Закончив свое дело, направился к выходу. Хозяйка задержала меня, чтобы привязать собаку на короткую цепь. Когда я проходил по двору, она вновь рвалась и громко лаяла, но уже ничего не могла мне сделать. Я благополучно добрался до калитки и вышел на улицу.
Рассказы про это с собакой
Девушка в белом с огромной собакой
Время Великих потрясений еще не началось. Всего около года прошло с тех пор, как отыграли траурные марши в честь веселого президента, в одночасье ставшего маршалом. Все еще делали вид, что работают, и средства массовой информации всячески поддерживали в людях это заблуждение. ОВИРы были завалены заявлениями о выезде. Те, кому позволял пятый пункт, спешили воспользоваться своим призрачным правом, боясь, что завтра будет еще хуже. Не имеющие такой возможности придумывали новые религии, занимались спиритизмом, йогой, каббалой. Всенародные праздники выливались во всенародные попойки, и вытрезвители работали на пределе.
По Москве начали распространяться слухи один другого удивительнее. Чего только не придумывал напуганный горожанин! Поговаривали, что собираются эксгумировать имя великого кормчего. Предсказывали введение военного положения и, как следствие, комендантского часа. И действительно, в кинотеатрах во время сеанса у зрителей проверяли документы, трясли очереди в магазинах и пивных. И никто ничего не знал. Гайки потихоньку закручивались, а в воздухе повисло ожидание: что там, кто, какая еще участь уготована этому циклопическому государству? Но кто-то ждал, а кто-то продолжал жить своей привычной жизнью.
Ах, какой плохой была погода в тот ноябрьский день. Мелкий ледяной дождь, насморочный ветер и небо, от одного вида которого хочется плюнуть и зажмуриться. В такую погоду хорошо только под теплым верблюжьем одеялом, но никак не на мосту. Здесь ветер с изнуряющим постоянством рвал с прохожих пальто и шляпы, и не дай бог в руках у кого-нибудь оказывалась картина или еще какой широкоформатный предмет. Начнет швырять по всему тротуару, только успевай прижимать этот предмет к груди. Именно этим и занимался Зуев на Киевском мосту. Уже пятнадцать минут он ждал здесь Шувалова, совершенно измучился и вымок. В руках у него были два больших холста, натянутых когда-то очень давно на подрамники. Холсты, словно живые, вырывались из рук Зуева, выталкивали его на проезжую часть, в общем, вели себя подло, если не сказать хуже.
Наконец Зуев увидел Шувалова. Тот шел со стороны Киевского вокзала и как-то не очень торопился. Зуев еще издали начал отчитывать своего друга, больше для себя, чем для него, и к тому времени, как Шувалов подошел, он выговорился. Зуев знал, что ругать Шувалова нет никакого смысла. Тот редко опаздывал на полчаса или сорок минут. Час, полтора были для него нормой. Поэтому и Зуев, договорившись встретиться с ним в десять утра, пришел к одиннадцати.
Шувалов выглядел неважно. На черном фоне воротника пальто лицо его было похоже на вареную картофелину. Кожа посерела и сделалась прозрачной, как умирающая жемчужина. Тонкие губы отдавали синевой, а воспаленные глаза смотрели на жизнь совершенно незаинтересованно.
— Ты что это такой серый? — вместо приветствия поинтересовался Зуев.
Шувалов потрогал лицо, будто на ощупь можно было определить цвет, и мрачно ответил:
— Погода дрянь, и башка трещит. Пойдем скорее.
Друзья торопливо спустились с моста на Смоленскую набережную и перешли на другую сторону улицы под защиту голых деревьев. Здесь ветер был потише, и не так хлестало в лицо противным дождем.
В антикварный комиссионный друзья ввалились с громким топотом, отдуваясь и отплевываясь. В магазине было тепло и тихо, как в музее. На вошедших со всех стен писаными глазами укоризненно смотрели зафраченные мужчины, декольтированные красавицы, сытые жизнерадостные дети и герои античных мифов. У самого входа в скупку Зуев встретился глазами с Иисусом Христом и, не выдержав его печального взгляда, отвернулся.
Очередь была маленькой, всего три человека. Двое мужчин сидели рядышком и говорили о деньгах и Рембрандте. Третий посетитель — сухощавая надменная женщина — держала руку на голове бронзового Гоголя. Во взгляде ее читался неуместный в магазине пафос и полное презрение к торгашеской атмосфере комиссионки. Бюст был сильно побит патиной, напоминающей трупную зелень, и хозяйка больше походила на вдову великого писателя.
Зуев и Шувалов молча ожидали своей очереди. Зуев все время протирал влажные холсты несвежим носовым платком, а его друг, положив ногу на ногу, невнимательно рассматривал свой раскисший грязный ботинок. Он, видимо, думал. И думать ему было о чем.
Как и его друг, Шувалов прошел путь от студента МИФИ до грузчика мебельного магазина, побыв при этом и младшим научным сотрудником, и суточным сторожем, и фарцовщиком. Правда, Зуев продолжал трудиться, а Шувалов уже около трех месяцев размышлял, чем бы еще таким заняться. Чтобы было на что существовать, Шувалову пришлось продать из дома кое-какие вещи. Дотошные соседи болтали о нем на кухне всякую ерунду, и с их легкой руки Шуваловым пару раз интересовался участковый. А он все никак не мог изобрести себе подходящее занятие, потому что всякую работу считал либо недостойной, либо слишком обременительной.
Наконец очередь подошла. В тесном кабинете у искусствоведа Зуев резво расставил картины вдоль боковой стены, так, чтобы свет из окна равномерно освещал холсты. Искусствовед покрутился перед картинами, поприседал, выискивая наиболее удобную точку для осмотра, а затем доброжелательно сообщил:
— Немецкий лубок, конец девятнадцатого.
— Ну, само собой, — откликнулся Шувалов.
Искусствовед внимательно посмотрел на него и ответил:
— Да нет, не само собой. В общем, извините, молодые люди, сейчас взять не могу. Приходите через неделю. Будет специалист из Третьяковки, а я, честное слово, не могу.
— Ну, может… — начал было Зуев.
— Нет, не может, — резко перебил его искусствовед и помягче добавил: — Неделя — ерунда.
— Для кого ерунда, — мрачно ответил Зуев. От одной мысли, что ему придется везти картины назад, он мученически застонал. — Витя, — обратился он к Шувалову, когда они выбрались из кабинета, — понеси ты… хотя бы до метро.
— Возьми такси, — посоветовал Шувалов.
— У меня нет денег. Дома тоже ни гроша. Вчера Лариса последние истратила на зубную пасту. Зачем ей столько зубной пасты — ума не приложу. Целую сумку притащила.
Они вышли из магазина и направились к метро. Зуев, чертыхаясь, прижимал к себе картины, а Шувалов изучающе посматривал на него и о чем-то соображал. Наконец он предложил:
— Хочешь, я куплю их у тебя?
— Купи, — не раздумывая, охотно согласился Зуев, но тут же добавил: — Только не как самовар.
— По пять рублей за штуку, — сказал Шувалов.
— Ты паук, Витя, — обиделся Зуев. — Пять рублей за немецкий лубок прошлого века! Это же не побитый самовар, который ты, кстати, продал за сорок.
— А пропили мы в тот вечер сто.
— Сто?! — искренне удивился Зуев. — Пили портвейн и пропили сто рублей? Что ж мы, два ящика выпили?
— А ты не помнишь, как мы под конец поехали на Ордынку? Сколько там было человек?
— Не помню. Ей-богу, не помню. Это что ж, мы брали выпить?
— Я, — поправил его Шувалов.
Некоторое время друзья шли молча. Затем Зуев громко вздохнул и выдавил из себя:
— Ладно, бери по пять. Не домой же мне их тащить.
Шувалов остановился, деловито достал бумажник и расплатился с Зуевым. Затем он ухватил покрепче картины, и они продолжили путь.
Зуев повеселел. На обратном пути ветер дул в спину, свободные руки можно было засунуть в карманы, в одном из которых лежали две непочатые пятерки, а впереди был целый день.
— Может, на Ордынку заглянем? — предложил Зуев, и глаза его блеснули тем живым огоньком, который частенько предвещал начало бесшабашного загула.
— Давай, — согласился Шувалов. — Оставлю пока там это барахло. Не хочется домой ехать.
— Мне бы только на работу заскочить, на пять минут, — сказал Зуев и посмотрел на друга. — Два дня уже не был, — словно оправдываясь, пояснил он.
Короткий рассказ про собаку: 5 историй
1. Маленький рассказ про собаку Вовчик
На окраине нашего города находился диковатый район, называемый в народе Стрельбищем. Раньше здесь воинская часть была. Потом часть закрыли, пустыри-полигоны репьем поросли и их стали под дачи раздавать. Получила здесь участок и наша тетушка. И надо сказать, очень этому обрадовалась. Земли-то у нас богатые — что хочешь сажай, все прорастет.
Стала она на свою дачу ездить по выходным. Да вот беда, объявилась в тех краях собачонка бешеная. Даже не собачонка, а целое собачище: роста великаньего, зубищи во все стороны. Как зарычит — душа в пятки уйдет, а уж если погонится — тут и конец сказочке.
Тетушка наша женщина одинокая была и самозащиты ради всегда носила при себе соль и перец. Так ее еще в школе учили, выгодное средство от бешенной собаки — сыпануть ей в морду соли или перца, а еще лучше все разом. Только, наверное, те, кто эту науку выдумывали, таких как здешний волкодав-монстр даже в книжках не видывали. Иначе бы они все свои рекомендации мигом забыли.
Встреча
Вот как-то раз, в понедельник возвращается тетушка со своего землевладения. На небе сумерки. До остановки еще метров пятьсот через бесхозное полюшко. И как назло — из людей никого. Дачники-удачники обычно по выходным сюда выбираются. Ну а у тетушки выходной незапланированный будний, что ж поделаешь?
Идет она и вдруг видит — глаза чьи-то недобрые из травы смотрят. Остановилась. Обмерла. Рукой интуитивно к карману с солью и перцем потянулась. Вывалилась тут на дорогу здоровенная белая туша. Пасть разинута, слюна бешеная течет, а зрачки — красные, ошалевшие.
Рука у тетушки тогда сама собой от кармана оторвалась, да так и повисла. Здесь, хоть ведро с пряностями сыпани, толку не будет. Заплакала женщина от испуга. А что еще прикажете? Даже глаза закрыла. Вдруг чувствует трется об нее что-то мягкое. Приоткрыла слегка один глаз и видит — чудовище лохматое вроде как жалеет ее. А морда собачья ей по грудь — вот какая здоровенная. Но глаза у нее совсем не красные и не шальные, а наоборот тоскливые и умные.
Тетушка собаке говорит:
— Ты есть хочешь?
Животинка скулит. Достала тогда тетушка из сумки свой бутерброд обеденный. Медленно, осторожно. Протянула псине. Та без раздумий слизнула лакомство, и еще просит. А у тетушки больше нет ничего.
Дальше к остановке они вдвоем пошли. Теперь уж неторопливо, никого не опасаясь. В сумерках ведь особенная прелесть есть.
И появился с тех пор у тетушки нашей провожатый. Умный, знает безошибочно по каким дням ее поджидать. Она ему — ножки куриные, колбаски, сосиски, в общем, что есть то и несет. А он за то — до участка ее проведет, там подождет пока она всю работу переделает, и потом еще обратно к остановке провожает.
Да, чуть не забыл, назвала тетушка своего дикого друга Вовчиком. Отчего так, не признается. Ну, да ей видней.
2. Короткий рассказ о собаке Цезарь
В одном большом загородном доме жила-была толстая неуклюжая собака Цезарь. Доктор строго-настрого запретил хозяевам перекармливать ее, а особенно позволять питаться разной вредной едой вроде колбас, сыров и тортиков со сметанным кремом.
Прошла неделя после злополучного визита к врачу. Цезарь потерял целых два килограмма. Хозяева радовались, а пес опасался, что, если и дальше так пойдет, он может совсем исчезнуть.
И вот папа принес с работы палку отменной копченой колбаски. В воздухе запахло так, что у Цезаря в глазах потемнело. Но, никто, разумеется, не собирался давать ему колбаски.
Смекалка
Как известно, голь на выдумки хитра. Вот и Цезарь придумал как ему получить желаемое. Состроив свое самое грустное и несчастное выражение, он подошел к входной двери и стал проситься по нужде. Мама в это время принимала ванну, я делал уроки в своей комнате, а папа только-только выложил продукты на стол и собирался посмотреть телевизор. Но перед природным собачьим зовом устоять невозможно (и Цезарь отлично об этом знал).
Пришлось папе снова обуваться и выводить пса на улицу. Едва только они оказались за порогом, как толстячок, пулей слетел со ступенек и бросился за угол дома. Обогнув строение и добежав до черного входа, он толкнул дверь лапой и (о чудо!) она оказалась не заперта. Цезарь влетел в маленький коридорчик, оттуда в кухню, там — на пуфик и с пуфика на стол за колбаской. Кусочек был ароматный, но совсем небольшой. Так на один зубок.
Пес его вмиг слопал и помчался обратно на улицу.
А папа тем временем неспешно обходил дом. И вот когда он достиг черного хода, то увидел собаку у куста мирно справляющую свои собачьи дела. Ничего подозрительного.
После прогулки папа и Цезарь пришли домой. Мама накрыла на стол, и мы все уселись ужинать. А на другой день папа захотел к завтраку бутерброд с колбасой. Вот тут-то и выяснилось, что колбасы в доме нет. Папа вспоминал-вспоминал и наконец решил, что забыл продукт в магазине.
На том бы история и кончилась, если бы Цезарь не ввел свой хитроумный план в привычку. Поймали его раза этак с третьего. И сопоставив все неслучайные случайности обо всем догадались.
3. Маленький рассказ о собаке Шилли-Шаган
Собаки как люди. Есть тихие и покладистые. А есть своенравные и капризные. Проблема в том, что понять особенные свойства приобретаемого питомца сразу нельзя. По первой-то они все милые щеночки.
Так и наш шельмец, славный был очень, с грустными слезливыми глазами. Его даже продавали за половину цены. Почему, спрашивается? Якобы побыстрее пристроить хотели в добрые руки.
Принесли мы свой комок счастья домой. Маленький, тщедушный, на тонких дрожащих ножках. Уж больно порода хрупкая — русский той терьер.
Накормили, напоили, спать уложили. Имя у псинки уже в паспорте имелось — Шилли Шаган. Не какой-нибудь Бобик или Тузик.
На другой день Шилли определил для себя любимое место в доме — угол на диване, как раз напротив телевизора. Удобно, ничего не скажешь. Проблема лишь в том заключалась, что папа наш это место тоже очень любил и делиться с собакой совсем не собирался.
И грянул бой
Вот приходит папа вечером домой с работы. Глядь — место любимое занято. Он Шилли легонечко так ладошкой — пруть! Иди, мол, найди себе что-то другое. Но псинка не унимается. Оскалился своими крошечными зубками, рычит, глазами сверкает. Уходить не хочет. Папа тогда его двумя пальчиками взял и на пол спустил, а сам на диван уселся.
Но пес тоже не промах. Притаился и ждет. Папа только с дивана встанет — пес тут как тут на СВОЕМ законном месте. Несколько дней продолжалась такая борьба за власть. Пока в один прекрасный день папа не пришел с работы и не увидел, как этот микропес, (гибрид, как он его называл, собаки и мыши) метит полюбившийся диван.
К слову сказать, мебель была еще новой, с мягким приятным ворсом, так что въедливый запах потом выводили долго и упорно.
4. Небольшой рассказ о собаке Барсик
В одном поселке во дворе самого обыкновенного дома жила собака. И звали собаку Барсик. По старой русской традиции, друг человека денно и нощно сидел на цепи. Перед ним стояла почерневшая от старости миска с водой и тарелка каши, вареной на бульоне из куриных костей. Рядом с собачьей конурой располагался загон с рябыми облезлыми курицами.
Толи от того, что цепь была слишком короткой, толи от близкого соседства безмозглых кур, а толи просто от превратностей и несправедливостей собачьей жизни, Барсик всегда был очень зол. Раз сто в день (не меньше) он разражался таким одичавшим лаем, что соседи из окрестных домов опасливо запирали свои хлипкие двери, а проходящие по улице пешеходы, старались поскорее убраться восвояси.
Гость (как кость)
Как-то раз, к жильцам дома во дворе которого жил Барсик, из столичного города приехал шибко интеллигентный родственник. Человек этот сельскую жизнь видел только по телевизору, да в книжках про нее читал немало. Увидев в каких условиях содержится псина, он тут же принялся читать хозяевам нотации. Взывал к их гуманности и божился Обществом защиты природы.
В итоге гуманизм победил. Барсика перевели подальше от кур, построили ему новую будку и кормить стали достойными собачьими консервами.
Но прошло некоторое время, и хозяева заметили, что пес загрустил. Он больше не лаял остервенело в пустоту, не дергался взад-вперед на своей цепи и вообще не выказывал признаков нормального здорового существа. Просто лежал целыми днями на земле, подложив передние лапы под голову и с грустью смотрел на мир.
Поскольку городской родственник уже уехал, хозяева решили вернуть собаку на прежнее место. Авось, поможет. И в самом деле случилось чудо. Барсик разошелся, разлаялся и стал походить на себя самого.
Суровая правда
Если бы только хозяева могли понимать, о чем лают собаки и о чем кудахтают куры, им яснее ясного стала бы природа таких чудных метаморфоз.
— Вы не правы! Не правы! Нет, нет, Барс Васильевич! — кудахтали куры. — Мы то, что мы едим. А едим мы корм. Следовательно, чем лучше корм, тем лучше мы. Как же можно отрицать влияние материального на нашу жизнь?
Но Барсик не соглашался и яростно, брызжа слюной во все стороны доказывал:
— Аскеза есть единственно верный путь для всех, кто желает достичь полного контроля над своим телом и разумом. Ценности лишь отдаляют нас от понимания собственной сущности и делают заложниками пустых бренных никчемностей. Полагая во главе угла питание и комфорт, вы оцениваете себя на уровне этих факторов, а чтобы вещь материальная приобрела моральную ценность, в основе ее использования должно лежать хоть какое-то убеждение, смысл…
Так день за днем распалялся Барс Васильевич и куры, имен которых никто уже и не помнит.
5. Краткий рассказ о собаке и запахе
Однажды дядя Ваня направился в гости к своему армейскому другу. Набрал с собой, как водится, закусок разных и горячительных. Давненько они не видались. А у друга того жила дома собака, мелкая и лохматая. Беспородная. Но дядя Ваня о собаке ничего не знал.
Вот встретились мужички. В кухню прошли, закуски с горячительным на стол выставили. Сидят, болтают, годы былые вспоминают – хорошо время проводят.
А тем временем, собака лохматая из комнаты пришла и под стол забралась. Никто ее не заметил. Собака эта временами несварением желудка страдала. Вот и теперь, съела что-то, и неможется ей.
Дядя Ваня только-только про командира их полкового вспомнил, как вдруг чует недоброе. Запах такой стоит, словно друг его (уж простите за грубость) в штаны наложил. В это же время и дяди Ванин товарищ запах учуял. У него аж глаза заслезились от такого залпа. «Вот это, он дает!» — думает про себя друг.
Сидят они, переглядываются и сказать вслух неловко.
Чтобы обстановку как-то разрядить, дядя Ваня говорит:
— А есть ли у тебя наш альбом старый с фотографиями?
Друг обрадовался, что можно от запаха убежать и забрал дядю Ваню в комнату фотографии смотреть.
Прошло еще какое-то время. Они уже почти все фотографии пересмотрели. Как вдруг входит в комнату собака. Подходит к хозяину и тут уже громко, во всеуслышание обдает сидящих разительным залпом.
Тут только друзья и поняли, что зря напраслину друг на друга навели. И рассмеялись в голос.
Читать также:
Добавить комментарий Отменить ответ
Все материалы сайта защищены («Закон РФ N 5351-I «Об авторском праве и смежных правах»»)
Логотип / фавикон сайта — авторский дизайн Юлия Пелихович
Рассказы про это с собакой
Когда в семье моей сестры появился щенок боксёра по имени Симона, было такое впечатление, что у них родился третий ребёнок, который даже и не собирается становиться взрослым.
Через пару лет сестра решила, что ее ненаглядная боксёрша созрела для материнства. На семейном совете постановили взять на время какую-нибудь маленькую собачку, чтобы будущая мамаша поиграла с ней в «дочки-матери» и тем самым развила в себе инстинкт заботы. Надо же было мне гостить у родных именно в это время!
В прихожей нас встретил целый выводок уморительных длинношерстных такс.
Пока сестра с хозяйкой мини-питомника решали, кто из «детей» будет временным приемышем нашей «невесты», я забавлялась с этой весёлой компанией и постепенно попадала под власть необыкновенного очарования, которым обладает всякое уродство, не осознающее своей некрасивости. Животных я люблю с детства, просто не люблю хлопоты, связанные с их содержанием, поэтому с удовольствием принялась играть роль собачьей хозяйки, не подозревая, как эта игра изменит мою жизнь.
…Бой (так звали щенка) ехал у меня на руках и весьма активно знакомился. Он облизал мне лицо, нежно покусал за нос, попытался влезть на голову, при этом оборвал пуговицу на блузке, сконфузился и затих.
Щенок встретил «хозяйку дома» в штыки. Он злобно рычал, не подпуская ее ко мне даже на расстояние вытянутой руки, и категорически отказался быть опекаемым.
Ночью пёсик улегся рядом с моим лицом и срывался с места со звонким лаем, даже если бедная боксёрша просто ворочалась у себя на подстилке.
Он злобно рычал, не подпуская ее ко мне даже на расстояние вытянутой руки, и категорически отказался быть опекаемым.
Терпение Симоны иссякло, когда Бой, защищая меня от одному ему ведомой опасности, вцепился суке в морду и повис у нее на брылях, как коричневая волосатая сосиска. О, сколько было визга, жалоб, вытья, когда Сима проявила ответную агрессию! И это в 5 часов утра!
На работу хозяева ушли невыспавшимися, но со смехом, а меня отправили сдать обратно «экспериментальный образец» сукина сына.
По возвращении домой Бой стал чахнуть. Он отказывался от пищи, лежал под дверью и уже не приветствовал каждого входящего радостными подскоками на коротеньких лапах. Обнюхав ноги и убедившись, что это не та, за кого он целую ночь рисковал жизнью, щенок печально плёлся прочь. На третий день владелица питомника сдалась, позвонила мне и предложила купить породистого пёсика за бесценок или хотя бы навестить его.
Ни о какой покупке я и не помышляла, но навестить поехала, потому что втайне тоже скучала по этой храброй и смешной животинке.
Что тут было! Бой визжал и хрюкал, прыгал и падал на спину! От счастья он описался прямо у меня на руках, потом тяпнул другого щенка, который подошел меня понюхать, и в заключение улёгся под дверью, всем своим видом показывая, что без него мне не уйти.
И мы ушли вместе.
Дома мои сыновья охотно приняли Боя третьим в свои игры. А я однажды взяла его с собой на репортёрское задание в новый детский дом. Замысел был таким: сироты, увлеченные знакомством с уморительной собачонкой, должны раскрепоститься и бойко рассказать незнакомой тёте о своем житье-бытье.
Худая женщина в белом халате с бледно-голубым взглядом из-под белой медицинской шапочки решительно встала на пути. Не помог ни «жалкий лепет оправданья», ни удостоверение репортёра.
Позже я пересмотрела кучу различных нормативных актов и нигде не нашла статьи, запрещающей держать в детских учреждениях животных. Более того, не раз наблюдала, как в заведениях, где нет борьбы за «стерильную» жизнь, кошки и собаки, черепахи и хомячки, а в селах даже коровы и лошади наравне с педагогами воспитывают детей.
Именно ВОСПИТЫВАЮТ.
Ответственно это утверждаю, поскольку испытала на себе.
Мне десять лет. У меня есть собственное мнение обо всем на свете. Но оно никого не волнует.
Каждый день с утра во мне просыпается протест, и я «выступаю».
Воспитатели с «выступлениями» неустанно борются, наказывая меня часто и разнообразно. В ходе исполнения одного из «приговоров» я близко познакомилась с Васей и его сородичами.
Однажды девчонки обнаружили в дровянике котёнка. «Спасая» ещё слепого малыша, мы достали его из укрытия и спрятали в спальне.
Не слишком хотелось смотреть на портних, однако какая-никакая, пусть в строю, но прогулка по воле сорвалась. Отрыдав минут десять, я вдруг обнаружила, что «гауптвахта» весьма симпатична.
Кухня казалась просторной и высокой. Сферы детских интересов располагались ярусами по вертикали. На уровень горизонта приходился толстый тётистешин живот в условно белом фартуке. Всё, расположенное выше, было недоступно и потому неинтересно. Зато, ниже шла особая, чрезвычайно увлекательная жизнь.
Тётя Стеша сказала, что кошки умирать уходят подальше от дома. Какая смиренная деликатность!
После себя Василий оставил обширное потомство. Братья и сёстры разных поколений, презрев родственные связи, регулярно вступали в брачные отношения.
Чувства жалости и раскаяния захлестнули всех участниц акции. Мы то рыдали в обнимку, то дрались, обвиняя друг друга в гибели малыша.
Следствием брачных игр были выводки котят, которых кошки прятали под сараями и в поленницах.
Предполагалось, что детёныш станет сосать пропитанный молоком ватный «сосок» и расти как на дрожжах. Но он не ел, пищал, и все пытался куда-то уползти из гнезда, заботливо свернутого из моей кофты. Когда стало ясно, что спальня может стать спасаемому могилой, решили вернуть малютку обратно в поленницу.
На следующее утро мы обнаружили котёнка мертвым. Чувства жалости и раскаяния захлестнули всех участниц акции. Мы то рыдали в обнимку, то дрались, обвиняя друг друга в гибели малыша.
Похоронили малютку в саду в коробке из-под карандашей.
С той поры у меня осталось тайное чувство, что я тоже немного кошка. «Мы с тобой одной крови. » Маугли, воспитанный семьей Акелы, ощущал себя волком.
— Зверей нужно любить, но не больше, чем людей. Однако кто животных ненавидит, в том и к людям доброты не родится…
Бой бежал, увлекая за собой хозяйку, размышляющую, как бы оправдаться перед редактором за сорванное задание.
Вдруг пёс рванул в сторону, и я, не успев среагировать, шлепнулась на колени. Со стороны детской площадки раздался дружный хохот. Ребята просто покатывались со смеху.
Но, надеюсь, кто-то из них все же посочувствовал пострадавшей.
Надеюсь, в их спасённые от вредоносных бактерий организмы всё же как-нибудь проник вирус жалости и сострадания.
Как-нибудь.
