Рассказы участников чеченской войны
Мы начинаем серию рассказов и воспоминаний «Кавказский дневник» от сотрудников Северо-Кавказского УВД во время первой и второй чеченских войн.
Почему я стал писать эти записки? Наверное, просто от одиночества. Не с кем поговорить – вот и стал писать. Нужно ли это для чего-то? Я не знаю. Я об этом не думаю. Я просто завел себе тетрадь и вечерами, перед отбоем, а иногда и днем, в перерывах между работой, записываю сюда свои мысли…
Путь в зону ответственности десантного батальона, контролирующего около десяти километров чечено-дагестанской границы неподалеку от Хасавюрта, лежит по крутым горным дорогам. Всюду — страшные знаки только что прошедшей войны. Еще не убранные вздувшиеся туши подорванных на минах коров, разрушенные дома и фермы, остатки сгоревшей техники.
С 31 января на 1 февраля 2000 года отряды чеченских боевиков, находившихся в Грозном, попытались вырваться из города, окруженного федеральными войсками. Федеральные войска начали заключительную часть операции «Охота на волков» по штурму Грозного 1999—2000 гг.
Это записи из дневника, погибшего боевика из бандгруппы «Джамаат», Арсана Абубакарова.
Время идет, Внутренние Войска стали войсками воюющими. У родоначальника войскового спецназа отряда «Витязь» один за другим стали появляться братишки.
Первый из них — «Росич». Братишка этот, хоть и младше патриарха спецназа, но совсем не хилый. «Росич» уникален хотя бы потому, что выростил пять Героев России, ни в одной части нет пока столько Золотых Звезд.
Рассказ командира взвода спецназа, участника того кровавого августовского штурма Грозного.
Уже совсем скоро, 6 августа, исполнится 25 лет со дня операции «Джихад» — это кодовое название по штурму Грозного, проведенной чеченскими боевиками в 1996 году. Господи упокой души погибших.
В период с 1994 по 1996 год на Терском хребте положили свои вертолеты те, кто считал, что в горах можно летать «брюхом по земле» в любую погоду. Авиация Сухопутных войск – не всепогодная авиация, хотя порой и приходится ходить по лезвию ножа, споря с погодой ради того, чтобы вырвать из лап смерти тяжелораненого военнослужащего. Во время первой чеченской нас поливали грязью. На второй чеченской про нашу работу пытались рассказать более объективно. А как рассказать о работе тех, кто не любит находиться в центре внимания? Чтобы по-настоящему написать о вертолетчиках, надо быть одним из них. Тогда начнем по порядку, с наболевшего…
При хорошей погоде от осетинского Моздока полчаса лета до знаменитых Волчьих ворот – северного входа в именуемое Аргунским ущелье. Скольким же летчикам армейской авиации за две войны в Чечне не хватило жизни, чтоб покрыть это небольшое, по-летному, расстояние! По всем раскладам не вернуться из очередного полета по этому роковому маршруту мог и Герой России полковник Владимир Алимов. Но он выжил и победил. 13 декабря 1999-го майор Алимов спас жизни 38 офицеров и солдат, у которых просто не было шансов выжить.
Мы уже публиковали на нашем сайте несколько материалов о пресловутых «белых колготках» (чеченских снайпершах) и их участии в первой и второй чеченской компаниях. Сегодня мы предлагаем вам ознакомиться ещё с одним материалом по этой теме от Владимира Литовкина.
Рассказы чеченских боевиков о войне в Чечне
«Мы пытались их остановить, но они шли и шли»
Хусейн Исханов, 58 лет, художник. Во время чеченских кампаний воевал на стороне вооруженных сил непризнанной Чеченской республики Ичкерии (ЧРИ), дослужился до звания полковника. Также занимал должность порученца главного штаба армии и личного адъютанта Аслана Масхадова. С 1997-го по 2004-й был депутатом парламента ЧРИ. Живет в Вене, представляет общественную организацию «Демократическое объединение чеченцев в Австрии».
Советская власть делала все, чтобы между чеченцами и русскими не было дружбы. Помню, в годовщину депортации им советовали сидеть дома, не то «злой чечен» помянет старое и устроит резню. В 1970-80-е я часто слышал: «Хватит говорить на чеченском! Что вы там калякаете друг с другом?» До острых конфликтов не доходило, но имперское «я» ощущалось во всем. Малые народы считались вторым сортом. Логично, что после развала СССР нам захотелось жить самостоятельно.
Однако чеченским патриотом я стал позднее. Я рос пионером, комсомольцем, верил, что партия — наш рулевой и даже рвался добровольцем в Афганистан — несчастную страну, раздираемую то Союзом, то США. Сейчас я живу в Австрии. Здесь много афганских беженцев, на которых смотреть больно — забитые, нищие, необразованные. В сравнении с ними мы — профессора.
Я окончил художественное училище и работал декоратором в грозненском театре имени Лермонтова. Прошел армейскую службу в ГДР и снова взялся за кисть. Переехал в Волгоградскую область, а в 1992-м все бросил и вернулся на родину, надеясь быть полезным новой власти. Перед отъездом мне снился сон: центр Грозного в огне, кругом взрывы, стрельба, плач, крики. А я стою, словно прилип… Приснится же ерунда всякая.
Изначально российские власти действовали точь-в-точь по украинскому сценарию — пытались развязать в Чечне гражданскую войну. В Надтеречном районе объявили сбор добровольцев, местные мужики шли толпами, рассчитывая продать взятые автоматы, поскольку время было голодное. Вскоре оппозицию бросили на захват дворца. «Пара выстрелов и все разбегутся», — обещали им. Но никто не разбежался, и батальон Шамиля Басаева за три часа разбил их вдребезги.
А уже 26 ноября 1994 года в Грозный пригнали 50 танков под управлением офицеров Таманской дивизии. Но в уличных боях танки были бесполезны и стали легкой мишенью для «мух» [противотанковые гранатометы]. Уехать или спрятаться «железяки» не могли, потому что танкисты не знали города. Около 25 человек попали к нам в плен. А генерал Грачев до последнего отнекивался: «Нет наших войск в Чечне. Нет и быть не может!» Знакомая картина?
Боевое крещение я получил возле села Гехи, где меня ранило осколком в щеку. Наш БТР сильно подбили, тяжело зацепив моих товарищей. Я чудом успел вытащить их наружу, пока по нам вновь не ударили. Следом подошло подкрепление во главе с Асланом Масхадовым. Ему стали жаловаться на большие потери и ранения, а он ответил: «Если здесь остались мужчины, то за мной». Только на чеченском это звучит несколько духоподъемнее. Мы ринулись на воинскую часть и уничтожили батальон. С тех пор об оппозиции не слышали.
11 декабря началась официальная война с Россией.
Бомбить Грозный начали с района Трампарка, где, в основном, проживали русские семьи. Уверен, это не случайное совпадение. Москва хотела немедленно рассказать о геноциде русских. Вообще в Чечню отправляли тех командиров, кто раньше служил здесь или родился, как генерал Трошев. Они прекрасно знали все объекты, включая больницы. Нам пришлось наспех организовать госпиталь в подвале президентского дворца. Рядом находились штаб и радиостанция, которой руководил полковник Валид Таймасханов, бывший советский офицер и спец по радиоразведке. Он вычислял координаты и позывные противника, направляя их огонь друг на друга. Генерал Иван Бабичев, узнав об этом, связался с нами по рации и бешено орал: «Я вас, б***ь, на первом столбе повешу!»
Их матери и отцы приезжали за ними в Грозный и жили прямо в президентском дворце. Вообще, если вдуматься, это нонсенс — давать кров родителям, чьи дети пришли нас убивать. Взамен мы просили ухаживать за ранеными и пленными, готовить на кухне. Но главное — не позволять своим детям возвращаться сюда с мечом. Пленные также содержались во дворце (дворец — это лишь название пафосное, на деле — обычная советская многоэтажка). Когда его взяли, федералы сразу привели репортеров, чтобы заснять героическое освобождение своих солдат. Ни черта они не освобождали! Мы не планировали никого с собой брать, покидая дворец после новогоднего штурма.
Перед самым штурмом я вышел на площадь — знаменитую Минутку — для сбора подкрепления. Ну, что я мог сказать, окружившим меня людям? Что впереди война, что это не так страшно, как кажется, что далеко не всех из вас убьют… Добровольцев мы ставили на воинский учет и отправляли в отряд по пять-семь человек. Командиров они выбирали уже сами. Всего в обороне Грозного участвовали 500 человек — 500 вечных мужчин.
Любопытно, что связистом в нашем штабе служил местный русский парень. В 1996-м он покинул Чечню, и его след навсегда пропал. Было еще несколько русских ребят. Не стану называть их фамилий, не знаю, где они теперь и не хочу им проблем. Позднее к нам присоединился украинский отряд Сашко Белого (Музычко) — 12 лихих солдат. Вранье, что они охраняли Джохара Дудаева. Президент оставил свою гвардию для защиты города, а сам безуспешно искал поддержки у мусульманских стран. Те вроде бы согласились оказать помощь, но тайно. Джохар отказался. Нам предстояло воевать в одиночку.
Российские войска начали штурмовать Грозный с окраин. Мы пытались их удержать, но на нас шли и шли — пехотой, танками, вертолетами, авиацией. Они заняли возвышенности и город лежал как на ладони — бомби не хочу! Масхадов приказал стянуть все войска к центру и занять оборону у президентского дворца, где развернулись самые ожесточенные бои с огромными потерями среди гражданских и федералов. 18-летних пацанов — тысячами на убой, в мясорубку! Они, бедолаги, не знали ни улиц, ни удобных позиций, ни, самое главное, за что воюют. Их пригнали сюда умирать по повестке из военкомата. Во вторую войну приедут контрактники за штуку долларов в месяц. А те… Ни за деньги, ни за родину.
Во время боев Масхадов связался с Бабичевым и предложил взять паузу, чтобы расчистить город от трупов. Ступить было негде! Подгоните, говорит, грузовые машины, мы вам поможем погрузить тела. Как вы в глаза матерям смотреть будете? Те пошушукались, решили, что мы хотим сдаться и ответили: «Выходите из дворца мелкими группами с поднятыми над головой руками!» А мы ведь от чистого сердца, никакой подляны не готовили. У самих была иная проблема — мусульманский обычай велит хоронить в день смерти.
Когда одного из наших убивали, остальные бежали его хоронить, покидая позиции. Я лично уговаривал бойцов не делать этого во время боев. Было так, что федералы, узнав о нашем обычае, отказывались отдавать наших мертвых и просили за них деньги, что могло стоить до тысячи долларов. На продажу шли все — и мертвые, и живые.
Вторая война стала для нас тяжким бременем. Молодое поколение оболванили идеями джихада, а независимость Ичкерии ушла на второй план. Активная фаза боевых действий быстро прекратилась. Линия фронта сменилась неуправляемой партизанской войной. Я сосредоточился на работе в парламенте, всячески препятствуя переходу чеченцев на сторону ставленника Москвы Ахмата-Хаджи Кадырова. Но в одиночку я не мог ничего сделать. Остальные депутаты осели в Москве, эмигрировали, погибли или пропали без вести. Новым председателем парламента был избран Ибрагим Ахматов. Он и посоветовал мне уехать из страны, чтобы повлиять на ситуацию в Чечне за рубежом. Мы наивно полагали, что сейчас приедем, расскажем правду и найдем поддержку у Запада. А правда заключалась в том, что до нас никому, по сути, не было дела.
В 2004 году я с семьей выехал в Польшу, а вскоре оказался в Вене. Польша того времени напоминала совок: безработица, нищета, коррупция. Поэтому все старались вырваться в Англию, Германию, Австрию.
Сегодня чеченская молодежь Европы упрямо рвется в Сирию и не хочет замечать конфликта на Украине. Но Сирия — не наша война. Наша — на Украине, где можно отомстить российским офицерам за своих отцов, братьев, матерей. Уверен, многие из них «гостили» в Чечне. Мне отвечают, что христиане сами разберутся друг с другом, а мусульманам необходимо помочь. Это рассуждения детей войны, чьим единственным учебником был Коран в довольно сомнительном переводе. С другой стороны, сейчас подрастает совсем иное поколение чеченцев с блестящим образованием и знанием нескольких языков. Формирование чеченского истеблишмента — наша главная надежда получить малейший шанс на освобождение Чечни. Пусть через десять, пятьдесят или сто лет — когда в центре Грозного появится памятник Джохару, а проспект Путина станет улицей Анны Политковской.
«Я кроссовки от крови отжимал»
Муса Ломаев, 33 года, строитель. Во время Первой чеченской вместе с семьей жил в Грозном. В 2004 год арестован по обвинению в терроризме, около года провел в изоляторах и тюрьмах республики. В 2005-м оправдан Верховным судом Чеченской республики; вскоре дело было возобновлено. Сейчас живет в Финляндии, где занимается строительным бизнесом.
Когда в 1994 году началась Первая чеченская, мне было 13 лет. Мы жили недалеко от центра Грозного и рано утром услышали грохот. Колонна БТРов ехала к президентскому дворцу со стороны Петропавловского шоссе. На броне сидела оппозиция из чеченцев, а наводчиками и водителями были русские. Их трупы потом покажут по местному ТВ, станет ясно, что война с Россией неизбежна. Но русскими мы их не называли. Русские — это наши друзья и соседи: тетя Наташа, тетя Люся, дядя Слава… А те были федералами — убийцами без имен и национальностей.
Надписи приказали сделать федералы, иначе дома обстреляют. Помню, в один из пустых домов вселились молодожены и подорвались на растяжке у входа. Старики потом долго выясняли, откуда они, чтобы отправить части тел родственникам. Но, несмотря на «отметки», город обстреливали почти ежедневно. Начнут в шесть-семь вечера — и до глубокой ночи. Наш дом весь изрешетили, а соседний аж загорелся от выстрелов. Хозяин с соседями пытался его потушить, а снайпер мешал им.
Уже после первой войны мы с друзьями облазили каждый угол концлагеря. Я своими глазами видел камеры, где содержали и пытали людей, где их расстреливали и закапывали. Позднее власти Ичкерии превратят ПАП-1 в музей геноцида чеченцев. Но настоящий геноцид был впереди.
Российские войска начали бомбить чеченские села еще в сентябре 1999-го. А к октябрю окружили Грозный кольцом. Мне было 18 лет. Я учился на биолога в университете. Строил планы на жизнь. Но 21 октября все изменилось. Ракеты разбили мечеть в поселке Калинино, техстанцию рядом с ПАП-1, роддом и центральный рынок, куда я побежал помочь раненым. А вместо раненых увидел оторванные конечности, куски мяса, тела без головы… Меня задушило такое горе! Я кроссовки от крови отжимал, а по радио передали слова Путина, что, мол, сегодня была успешно ликвидирована база боевиков. А я ведь стоял на той «базе» среди мертвых детей, женщин, старух. Они последнее продать пытались, чтобы как-то концы с концами свести.
Мог ли я не пойти воевать? Да я был счастлив, наконец, отомстить!
А из того отряда погибло много ребят, кто-то пропал без вести, кто-то выжил и сейчас спокойно живет в Чечне. Мои-то проблемы не закончились. В России я до сих пор числюсь в федеральном розыске.
В Ингушетии мы жили в плацкартных вагонах на запасном пути в город Карабулак. Между собой мы прозвали наш лагерь «железным городом». А два других лагеря из щитовых досок и военных палаток назывались «деревянным» и «брезентовым» городами. Увидев вагоны, старики запаниковали. Боялись, что нас снова угонят в Казахстан. Аушев лично приезжал дать им слово, что этого не будет. А на рельсы перед каждым составом поставили бетонные блоки. Только тогда старики успокоились.
Жилось нам очень тяжело. Есть было практически нечего, работы не найти. Какие-то крохи перепадали от гуманитарных организаций. В Дагестане могло быть лучше, но из-за вторжения Басаева нас там совсем не ждали. Со стороны молодых ингушей тоже шла травля. По ящику насмотрятся рассказов о «чеченской хунте» и верят, что мы теракты начнем совершать. В первую войну такого потока беженцев в Ингушетию не было.
В мирную жизнь я втянулся на удивление быстро. Женился. Занялся ремонтом помещений. Брал заказы, в том числе, из Чечни. К началу нулевых Грозный постепенно вставал из руин. Люди возвращались на родину. Мы тоже вернулись.
Дома тем временем произошел раскол в рядах сопротивления, и многих боевиков увели на путь джихада. Ситуацией воспользовался Кадыров-старший. Он заручился поддержкой Кремля и пообещал уничтожить радикалов руками самих же чеченцев. Кремлю сделка показалась выгодной — русско-чеченский конфликт становился чисто чеченским. Была проведена широкая амнистия. Но цена ей — грош. Ты не мог просто прийти и сказать: я с такого-то джамаата, вот мой автомат, хочу мирной жизни, буду паинькой. Нет! Тебе сразу же давали другой автомат, форму и ксиву. И вперед, отрабатывай доверие, покажи результат.
А какого результата ждала Москва? Показательных процессов над террористами. А где их взять, если большинство из них убиты или пропали без вести?
До 2003 года в Чечне не работала ни правоохранительная, ни судебная система. Известных боевиков иногда судили в Ростове-на-Дону или Ставрополье, а рядовых после первого же допроса расстреливали или взрывали на поле в Ханкале. Однако архивы нераскрытых дел росли и преступления вешали на тех, кто выжил.
Меня забрали в январе 2004 года. В четыре утра выломали дверь и увезли в Ленинское РОВД, здание бывшего детсада, оборудованное тесными камерами. Мы там штабелями лежали. Первые три дня просто били, потом повели на допрос. Дело было давно сшито. Следак ждал лишь подписи. Мне светило от 20 лет по обвинению в терроризме: подрыв КПП, УАЗа с операми, да много чего. А сдал меня стукач с нашей улицы. До войны я близко дружил с парнем по имени Мурад Юсупхаджиев. При Масхадове его назначили командующим полком особого назначения. Он активно работал по Грозному и погиб в 2002 году, успев насолить и федералам, и кадыровским предателям. Меня хотели приписать к его отряду. Но липовые обвинения я отрицал, и тогда меня перевозили в другое отделение с пакетом на голове. Дневного света я не видел больше четырех месяцев.
После выхода на свободу у меня было два пути — уехать из страны или остаться, чтобы мстить. Но тогда чем я буду отличаться от кадыровских? На маршрутке мы с супругой и родственниками доехали до Владикавказа и сели на поезд до Бреста — самый нервный отрезок пути. На каждой станции заходила линейная милиция и кричала: «Чечены есть?!» Но в итоге нам повезло без проблем оказаться в польском лагере для политических беженцев, откуда мы уехали в Финляндию, а со временем получили гражданство. Здесь у нас родились трое детей.
Злая ирония: мы воевали против России, а русские меня пальцем не тронули. Меня задержали, пытали, судили — чеченцы. Но это не снимает российской вины. Я никогда не пойму, что мешало договориться с Джохаром Дудаевым, с Асланом Масхадовым, который был согласен и на широкую автономию, и на единую рублевую зону, лишь бы остановить эту проклятую войну. Зачем нужно было проливать столько крови, чтобы потом фактически предоставить Чечне независимость? Российские законы, разумеется, там не действуют, как не действуют и вековые традиции чеченцев, вроде кровной мести. Рамзан Кадыров принуждает кровников к миру, надеясь спасти шкуры своих приближенных. Но когда-нибудь режим падет, бесправный бедолага рванет к дому обидчика, который уже будет лежать мертвым. А следом прибегут еще десять человек. И такой Чечню сделала Россия.
Автор и редакция благодарят Зару Муртазалиеву, Дмитрия Флорина, Майрбека Вачагаева и Аркадия Бабченко за помощь в подготовке материала.
Герои чеченской войны
Друзья! Оглянитесь вокруг! Мир прекрасен! Светит солнце,мы работаем,улекаемся чем то,женимся,ростим детей. и все вроде хорошо,жизнь удалась! Но есть другая сторона,она ужасна! Это войны! Наша страна пережила много войн,но одной из самых страшных,глупых и кровопролитных была Чеченская. Можно много говорить об этой ужасной войне,мнения самые противоречивые. но сегодня не об этом.
Русские люди,это уникальный народ. они способны на многое,и во все времена и войны, среди нас были герои! Люди отдавшие свою жизнь за правое дело,за спасение других жизней. настоящие герои!
Давайте сегодня вспомним о настоящих героях.
Указом Президента Российской Федерации от 15 мая 1995 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга гвардии старшему лейтенанту Ахпашеву Игорю Николаевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
Тело Героя после гибели в горящем танке не поддавалось визуальной идентификации и до 2001 года находилось в Ростовской военной лаборатории. Только с помощью экспертизы по ДНК его удалось идентифицировать. 7 февраля 2001 года с воинскими почестями Герой похоронен на Подсиненском кладбище столицы Республики Хакасия – города Абакана.
Во второй чеченской кампании принимал участие в боях на территории Чеченской республики, командовал штурмовым отделением. При штурме Грозного в бою 17 января 2000 года во главе группы снайперов прикрывал операцию подразделения Таманской мотострелковой дивизии по взятию здания больницы, укрепленной боевиками.
Когда под шквальным огнём боевиков наступающие вынуждены были остановиться и залечь, отважный офицер под огнём выдвинулся к позициям боевиков и снайперским огнём стал уничтожать их огневые точки. Воспользовавшись ослаблением вражеского огня мотострелки захватили здание больницы и эвакуировали своих раненных бойцов.
При отражении одной из вражеских контратак погиб командир мотострелкового подразделения и Сергей Багаев принял командование на себя. Под его руководством был освобождён прилегающий к больнице городской квартал. В этом бою с группой бойцов Багаев оказался отсечён огнём от своего подразделения. В этот критический момент он вырвался вперёд и вызвал огонь боевиков на себя, что позволило остальным прорваться к своим, но в этот момент связь с Сергеем Багаевым оборвалась.
Через несколько дней тело офицера со следами нескольких ранений и зверских пыток было обнаружено в одном из домов частного сектора Грозного.
Похоронен на Широкореченском кладбище в Екатеринбурге.
За мужество и героизм в ходе контртеррористической операции на Северном Кавказе Указом Президента РФ от 3 марта 2000 года старшему лейтенанту внутренней службы Багаеву Сергею Александровичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
Награждён двумя орденами Мужества, медалью «За отвагу».
За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания в условиях, сопряженных с риском для жизни, Указом Президента Российской Федерации № 992 от 16 сентября 2002 года сержанту Бурнаеву Сергею Александровичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
Убежденный противник дудаевского режима, Газимагомадов не колебался в своем выборе, когда в ноябре 1994 года российские власти начали «восстановление конституционного порядка в Чеченской республики». Сначала принимал участие в боевых действиях на стороне российских войск во главе своего отряда самообороны. В начале 1995 года одним из первых пришел на службу в восстановленное Министерство внутренних дел Чеченской республики. С марта 1995 года служил опуруполномоченным уголовного розыска в РОВД Ленинского района города Грозного. Затем стал командиром роты Отряда милиции особого назначения (ОМОН) МВД Чеченской республики. В марте 1996 года, после гибели первого командира Чеченского ОМОН Али Вадаева, Муса Газимагомадов был назначен командиром Чеченского ОМОН. Отличался личным мужеством при проведении боевых операций и их умелой организацией. Практически сразу был приговорен к смерти чеченскими боевиками, за его голову была назначена большая денежная награда, сумма которой постоянно повышалась.
Сам Муса Газимагомадов с оставшимися бойцами с боем прорвался на базу российских войск в Ханкале. При выводе российских войск из Чечни чеченских омоновцев вывезли в Нальчик и там бросили. Газимагомадов налаживал жизнь своих подчиненных, помогал им преодолевать чиновничьи препоны. Создал и возглавил Ассоциацию ветеранов войны в Чечне.
В разгар вторжения банд Басаева и Хаттаба в Дагестан в августе 1999 года Газимагомадов по предложению руководства Главного разведывательного управления Генерального Штаба РФ тайно посетил Чечню и сумел встретиться со своим кровным врагом Асланом Масхадовым. Он передал ему предложение осудить вторжение и совместными усилиями разгромить ваххабитские формирования при условии возврата Чеченской республики под юрисдикцию российского законодательства и сохранения за Масхадовым поста президента Чеченской республики до проведения выборов. Тем самым давался шанс избежать новой войны. Масхадов долго колебался, но затем отказался. Началась вторая чеченская война.
Пока формировались новые органы власти и правопорядка в Чечне, Муса Газимагомадов сформировал отряд добровольцев из чеченских ветеранов первой войны, во главе которого принимал участие в боях по освобождению Урус-Мартана, Грозного, Шали. В январе 2000 года вторично назначен на должность командира Чеченского ОМОНа. Одновременно с января 2003 года был заместителем начальника милиции общественной безопасности МВД Чеченской республики.
За мужество и героизм, проявленные в ходе контртеррористической операции на Северном Кавказе, Указом Президента Российской Федерации от 24 октября 2003 года подполковнику милиции Газимагомадову Мусе Денилбековичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно). Награжден орденом Мужества (2002), медалями, в том числе «За отвагу» (2000).
10 сентября 1999 года, при зачистке села Чабанмахи в Буйнакском районе Республики Дагестан, 17-й отряд специального назначения, в составе которого был старший лейтенант милиции Д.Е.Горшков, встретил ожесточённое сопротивление боевиков. Рискуя собственной жизнью, он под огнём противника, вынося на себе боевого товарища, при приближении к группе огневого прикрытия был смертельно ранен снайпером-боевиком. Не покидая поля боя, от полученных ран скончался. В кармане была найдена справка, о том, что во время своей служебной командировки Дмитрий сдавал кровь для дагестанских детей. В свободное от службы время, втайне от всех. Потому что делал это от чистого сердца. Сейчас эта справка приобрела большой символический смысл и хранится в музее тульской милиции.
Похоронен на Аллее Славы городского кладбища в Туле.
Указом Президента Российской Федерации от 30 декабря 1999 года за мужество и героизм, проявленные при ликвидации незаконных вооружённых формирований в Северо-Кавказском регионе, старшему лейтенанту милиции Горшкову Дмитрию Евгеньевичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
В декабре 2002 года подразделение, в котором служил Алексей Дергунов, было переброшено в Цумандинский район Дагестана. Накануне там была обнаружена банда одного из самых жестоких полевых командиров Руслана Гелаева, расстрелявшая из засады манервенную группу пограничников. Преследование велось в труднодоступных горных условиях, по многометровому слою снега, при постоянных морозах и ветре. Зона поиска располагалась на высоте трех километров над уровнем моря и в зимние месяцы эти районы не посещались даже местными жителями.
26 декабря 2003 года при переходе по скалам сорвался в пропасть и повис на уступе сержант срочной службы, подчиненный Алексея Дергунова. Командир бросился спасать своего солдата и успел подхватить его. Однако при вытаскивании не сумел его удержать и упал в пропасть вместе с сержантом. Оба погибли.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе Указом Президента Российской Федерации от 1 января 2004 года старшему лейтенанту Дергунову Алексею Васильевичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Похоронен на Заельцовском кладбище в Новосибирске.
На доме в Заельцовском районе Новосибирска, где жил Герой, и на здании средней школы № 126 Новосибирска установлены мемориальные доски. На территории Новосибирского высшего военного училища установлен бюст Героя.
29 февраля 2000 года гвардии ефрейтор А.В. Лебедев в составе разведгруппы находился впереди 6-й роты выдвигавшейся на позиции на высоте 776.0 (Шатойский район). Разведчики первыми вступили в бой с большой группой боевиков. Ефрейтор А.В. Лебедев, будучи сам раненым вынес из под огня раненого командира. Превозмогая бой продолжал вести огонь из автомата. Когда закончились патроны, десантник отбивался гранатами. Был ранен. Дождался, когда враги приблизились, и с последней гранатой в руках бросился в их гущу. Погиб, уничтожив при этом несколько боевиков.
Указом Президента Российской Федерации № 484 от 12 марта 2000 года за мужество и отвагу, проявленные при ликвидации незаконных вооруженных формирований в Северо-Кавказском регионе, гвардии ефрейтору контрактной службы Лебедеву Александру Владиславовичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Похоронен в городе Пскове на Орлецовском кладбище (Орлецы-2, главная дорожка).
Награжден медалью «За отвагу», двумя медалями «За укрепление боевого содружества».
После боя из-под руин здания вместе с телом погибшего офицера было извлечено 14 трупов боевиков.
Похоронен на Заельцовском кладбище в Новосибирске. Через несколько дней после похорон Героя в часть пришел приказ о присвоении Ивану Шелохвостову воинского звания «капитан».
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе Указом Президента Российской Федерации № 750 от 8 июля 2003 года старшему лейтенанту Шелохвостову Ивану Юрьевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
Капитан (2003). Награждён медалями «За отвагу», Суворова, «За воинскую доблесть».
Приказом Министра внутренних дел Российской Федерации № 326 от 25 апреля 2004 года Герой России И.Ю. Шелохвостов навечно зачислен в списки воинской части № 3179.
Средней школе № 105 города Новосибирска, в которой учился Герой, присвоено его имя. У здания школы установлен памятник Ивану Шелохвостову.
Евгений Александрович Родионов
(23 мая 1977, село Чибирлей, Кузнецкий район Пензенской области — 23 мая 1996, близ села Бамут, Чечня) — рядовой российской армии.
13 января 1996 года направлен в полугодовую командировку под командование Назранского пограничного отряда (воинская часть № 2038-?(2094), где, прослужив один месяц, попал в плен.
Евгений Родионов был убит в плену 23 мая 1996 года. В убийстве признался Руслан Хайхороев. В присутствии иностранного представителя ОБСЕ он рассказал: «…У него был выбор, чтобы остаться в живых. Он мог бы веру сменить, но он не захотел с себя креста снимать. Бежать пытался…». 23 мая, после 100 дней плена и жестоких пыток, Евгению Родионову и его сослуживцам было предложено снять нательный крест и принять ислам. Евгений Родионов отказался снять крест, за что был обезглавлен. Та же участь постигла и Андрея Трусова, а Игоря Яковлева и Александра Железнова расстреляли.
Вскоре после захвата в плен мать Евгения, Любовь Васильевна, приехала в Чечню на поиски сына, как считалось, дезертира. Его командир сообщил ей, что он в плену, но не проявил никакого участия к его судьбе. В конце концов, она была вынуждена заплатить боевикам деньги, чтобы узнать место захоронения сына. Тело Евгения мать опознала по нательному кресту.
