Танкисты
Шелестов Василий Александрович
Захарченко Павел Сергеевич
Мы дрались на истребителях
Великая Отечественная война 1941-1945 гг.
«Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты.
«Война – ад. А пехота – из адов ад. Ведь на расстрел же идешь все время! Первым идешь!» Именно о таких книгах говорят: написано кровью. Такое не прочитаешь ни в одном романе, не увидишь в кино. Это – настоящая «окопная правда» Великой Отечественной. Настолько откровенно, так исповедально, пронзительно и достоверно о войне могут рассказать лишь ветераны…
Александр Попов: я дрался на Т-34
На пятом я вспыхнул. Уже мотор разбит, баки пробиты, солярка вся уже в танке была. Экипаж выскакивает, механику руку оторвало, радисту тоже досталось. А я впопыхах начал провод от радиостанции отрывать. Все не получалось. Радист за это время выскочил, механик вылез. А заряжающий Женька мне: «Что ты, лейтенант?» Я говорю: «Да оторвать не могу этот провод».
Николай Головин: я горел в танке
Союзники и противники
Современники
Первый танк у меня загорелся – экипаж выскочил. Я пересел в другой, и снова наступаю. Загорелся второй. от пулемета же – они, видать, по мне зажигательным крупнокалиберным. Тут я уже сам горел: лицо и руки обгорели, контуженый. Короче говоря, станцию мы взяли, хотя и потеряли большое количество танков, их сгорело очень много.
Окс Валентин Исаевич
Наше отделение насчитывало десять или одиннадцать человек. Я уже не помню, сколько. А осталось из нас в живых только семеро. Остальные были ранены. Причем серьёзно, потому что, когда ты стоишь и в тебя что-то попадает, это голова и верхняя часть. Сколько я их не уговаривал пригибаться, не высовываться… У немцев ведь снайперы были, причем не получалось у нас их убрать. Это когда пришли наши, тогда раненых вынесли, отвезли в госпиталь. Он «первичной обработкой» назывался. Знаете, всем, кому там удалось побывать, на всю жизнь этого хватило!
Глухов Николай Евдокимович
Запомнились на всю жизнь летние бои. Они были самые тяжелые, потому что мы удерживали рубеж за рубежом, отходя к Сталинграду. Мы закапывали танки. Иначе никак нельзя было. А сами стреляли прямой наводкой из укрытия. Тогда противник терял 2-3 танка, пехоту расстреливали осколочными снарядами и выводили быстрее из строя. Так мы удерживали их 3-5 дней.
Галацан Михаил Калинович
Луканов Борис Петрович
Ярошевский Владимир Иванович
Пехота бежала за нами, иногда побыстрее, иногда отрывались. Но у нас такая тактика была — отрезать пехоту от танков. Так что мы особенно не уходили, потому что они нам все же помогали. Была специальная директива по использованию танковых НПП: что делает пехота, а что делают танки. Они нам помогали, а мы им. В обороне они даже впереди нас были, а мы сзади. А при наступлении мы впереди, за собой их вели. А танк ведь постоянно меняет направление движения. Тем более, когда видишь, что по тебе ведут огонь, надо менять и проскакивать вперед.
Жаркой Филипп Михайлович
Ввиду большой плотности наступающих войск, запыленности и ослепления лучами прожекторов трудно было ориентироваться танковым экипажам, поскольку тогда отсутствовали приборы ночного видения, а также была ограничена видимости из-за дыма и пыли. Хорошо помню, что свет прожекторов отражался от густого дыма и пыли и больше дезориентировал атакующих, чем обороняющихся.
Сергеев Виталий Егорович
Серебряков Борис Павлович
Начался бой, хотели нас посадить на танки, но командир роты сказал: «Лучше успевайте за танками, а на броню не лезьте». Танки только вылезли на бугор – оттуда такой огонь! А перед атакой и артиллерия, и авиация, и «Катюши» наши били. Но штрафной 132 армейской роте отступать было нельзя. За этот день мы взяли 6 или 8 траншей. К вечеру первого дня из роты (250 человек) осталось человек 30. Ночью привозили пополнение. И так каждый день, 8 дней ада. В такой мясорубке я был до 22 апреля, в этот день меня ранило в руку. И я попал в госпиталь.
Рубин Владимир Наумович
Мы в палатках были, зажигали огонь, свечки. У нас была большая огромная палатка. Я смотрю, кто как себя ведёт. Один пишет письмо, другой – горюет, третий – что-то делает, не знаю. Все по-разному готовились. А я думаю, кто же из нас останется в живых? Это вообще интересно. Я пытался быть аналитиком, анализировал обстановку. Меня интересовало, как кто что делает. Одни всё-таки предчувствовали, мне кажется. Те, которые потом погибали, я видел, что они чувствовали приближение смерти.
Кузьмичева Людмила Ивановна
Честно говоря, когда я прибыла в 40-ю танковую бригаду, первое время её командование даже не знало о том, что к ним вместе с маршевой ротой прибыла девчонка. Помню, когда в 4 часа утра мы выгрузились на станции Красная под Львовым, нас сразу отправили в бой. А, видно, когда я только прибыла в часть, служивший в штабе писарь посмотрел на мою фамилию и сказал: «Господи, там в штабе совсем охлонели? Вместо мужика записали девку». И букву «а» на моей фамилии зачеркнул. В результате я в список попала как Кузьмичев.
Нечаев Юрий Михайлович
Конечно, немцы даже не предполагали, что танки могут там пройти. И вот по приказу командира бригады полковника Наума Ивановича Бухова, наш батальон прошел лес, появился там, где немцы нас и не ждали, и немного пошумел. Остальные танки бригады продолжали наступать на прежнем месте. Немцы не заметили, что из их поля зрения исчез один танковый батальон. А мы проехали по этой узкой гати, шириной не больше ширины танка, и вышли немцам во фланг и тыл.
Рязанцев Дмитрий Иванович
А когда сопровождали в бою пехоту, то вели огонь только с короткой остановки. Вначале определяешь цель и командуешь механику – «Короткая!» Выстрел и пошёл дальше вилять. Обязательно виляешь, влево-вправо, а только прямо нельзя, обязательно подобьют. И едешь туда, куда он уже только что выстрелил. Ведь туда же он не попадёт.
Савостин Николай Сергеевич
Будни войны для подавляющего числа наших людей – это не романтически-патетические словеса и «игра на публику», а бесконечное рытьё земли – танкистами и артиллеристами, чтобы укрыть танк или орудие, пехотинцами, – чтобы укрыться самому. Это сидение в окопе под дождём или снегопадом, это более комфортабельная жизнь в блиндаже или сооружённой наскоро землянке. Бомбёжки, ранения, смерти, немыслимые лишения, скудный хлеб, и труд, труд, труд.
Косых Александр Иванович
А как узнали, что я тракторист – сразу в механики-водители! Нас из 426-ти человек 30 отобрали на механиков-водителей, остальные – наводчики и заряжающие. Мы ж почему пошли на механику? Потому что уже знали, понимали, что на войне механик-водитель меньше погибает, потому что он сам танком управляет.
Ерин Павел Николаевич
Я высунулся, развернул пулемёт, зенитный «Браунинг», крупнокалиберный. И дал очередь. Поразил этих автоматчиков и механика-водителя. Офицер выскочил с машины, смотрю – он не в полевой форме! В фуражке. И смотрю – в правой руке портфель. Я понял, что какие-то документы. Он, оказывается, с этой дивизии, которая была в окружении, ночью просочился где-то через наши боевые порядки. И побежал не вправо, где там кустарник, болотистое такое место, а влево. Там чуть-чуть возвышенность – и лес. Сосновый, дубовый там… И я понял, что не смогу его догнать, он уйдёт!
Орлов Николай Григорьевич
Весь день 23-го, и всю ночь до утра мы принимали на себя удары 16-й танковой генерала Хубе. Они, видимо, почувствовав, что встретили серьезное сопротивление, более основательно подготовили атаку утром 24-го. Но за ночь рабочие с завода вытянули корпуса танков и башен, и установили их в виде неподвижных огневых точек. А 24-го днем к нам на помощь подоспели краснофлотцы. Они дважды. дважды под пение Интернационала в полный рост поднимались и шли за мной в атаку!
Магдалюк Алексей Федорович
Мое родное село было освобождено в конце марта 44-го, и мы ещё на Украине стояли, но командир полка разрешил мне съездить домой: «Даю тебе три дня!» Там больше ста километров, но он мне выделил один Т-34, даже какие-то продукты приказал выдать, чтобы я хоть с какими-то гостинцами домой к матери заехал. И когда я приехал в село, то наш сосед Гречанюк, участник Гражданской войны, всем односельчанам говорил: «Я же говорил вам, что Алексей будет командиром!»
Чубарев Михаил Дмитриевич
Там стояло сплошное зарево: из-за того, что кругом проходила стрельба и разрывы снарядов, нам даже солнца не было видно. В этом знаменитом танковом побоище участвовало около трех тысяч танков. После того, как сражение закончилось, немцы повернули на запад в сторону Харькова и больше нигде и ни разу не наступали. Они только строились, делали заслоны и создавали оборону.
Богомолов Георгий Федорович
2 января 1942 года при эвакуации лагеря я совершил побег и направился в район действующего фронта в Щигровском районе Курской области, но прорваться не удалось. В результате истощения (в лагере кушали один раз в сутки похлебку из воды и проса без соли и хлеба) по пути серьезно заболел и благодаря добрым людям остался в живых.
Тюрин Иван Павлович
Освобождение левого берега Днепра под Запорожьем. Там было две психических атаки: 1-ая. Население, которое гнали в Германию, повернули назад, мотоциклисты и с 10 танков и днем пошли на нас наступать. Нам бить нельзя. Наш мотоциклист с белым флагом поехал навстречу. Они его уничтожили, но мы из укрытия и покатили, били наверняка и близко, чтобы наших детей, женщин стариков не задеть.
Фукалов Геннадий Александрович
Радист вперёд нас из башни вынырнул. Заряжающий тоже хотел за ним выпрыгнуть, одной рукой схватился, а вторая не работает, и не может подтянуться. Вижу, у него из этого рукава кровь течёт. А на мне уже комбинезон загорелся, так я его, как вытолкнул и сам выпрыгнул. А третий и не знаю куда делся. Там же как, спасайся, кто как может…
Коваленко Яков Яковлевич
Шелемотов Александр Сергеевич
Борисов Николай Николаевич
Влетаем в это Погребище, примерно через километр колонна вдруг останавливается. Открываю люк, глянул, а справа, в пяти метрах, у хаты стоит немецкий танк… И слева стоит… И дальше они стоят, и сзади, правда, танкистов не видно. Вот тут у меня по спине пробежал холодок, и я узнал, как волосы могут дыбом вставать. На мне танковый шлем плотно сидел, но тут что-то вроде стал шевелиться… За уши его подтянул, а в голове кошмар… Прошу механика-водителя: «Савин, глянь-ка в люк, что там за обстановка?» А сам наблюдаю за ним.
Перфилов Михаил Дмитриевич
Шерстнев Михаил Иванович
Едем обратно. Подъезжаем к кирхе, а там немцы уже дорогу успели заминировать, и пушку с пулеметом установить. Я в головном танке шел, так он на мине подорвался, а по второму пушка вдарила. Мы спешились, а по нам с этой кирхи из пулемета… Командир взвода с частью ребят с одной стороны шоссе, а я с другой. Я стал свою группу уводить, комвзвода свою, его группа на сутки позже моей вышла.
Цыбизов Иван Дмитриевич
© ООО «Издательство Яуза» СМИ «Я помню» 2000–2021 Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций 25.07.2008г. зa номером Эл № ФС77-32673.
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 18 лет. Сайт создан при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.
Фронтовые записки танкиста – сибиряка Матвея Тарханова
Через несколько километров появились три мессершмитта. Команда: «Огонь по самолетам!» Заняли огневые рубежи. Убит 2-ой номер. Стояли в обороне, враг пристреливался, приходилось часто менять позиции. На замену убитого, дали мне паренька из Тасеевского района.
И второй мой помощник убит. Ну, думаю, моя очередь. Вся военная техника задействована, чтобы уничтожить солдата. Жить хочется и приказ выполнить надо. Прижмешься к земле. Весь день (это было в марте) дождь со снегом. Насквозь мокрый, а ночью мороз потянет и замерзнет на тебе мокрая одежда. Если бы такое день- два, а то неделя, вторая. Я сибиряк. А не выдержал. Заболел, повезли на повозке, не могут найти госпиталь. Очнулся я в госпитале №477 в Новом Осколе, 12 дней был без сознания, вроде никакого ранения. А ведь едва жив остался.
Пришел приказ: всех специалистов (механизаторов) из госпиталей направлять в Москву. Там набирают роту в третий танковый корпус. Несколько месяцев был на формировании, очень плохо кормили- 400 граммов хлеба и вода.
После комплектования направили на Калининский фронт. 12 марта 1942г. первый бой на танке. Помню одно: броня жгла то огнем, то холодом, битая колея вытряхивала душу. Наступление шло западнее Ржева.
Памятный бой на Курско-Орловском направлении. Мне довелось участвовать в одном из самых больших сражений Великой Отечественной войны. Это было 12 июля 1943г. Одновременно 1.200 советских и фашистских танков столкнулись в грозном бою.
Сражение продолжалось с 5 июля по 23 августа. В этой битве наши ценой больших потерь разгромили 30 немецко-фашистских дивизий. Помню утро перед боем. Ясное небо, ласковое солнце, тишина. И соловьи – курские. Письмо решил домой написать, притулился к подкрылку машины, сочинил, привет всем передал. Затем закачал в точки солидол, проверил горючее, боекомплект. А через полчаса не видел ни неба, ни солнца. Черная мгла над головой. Сверху – летчики потом рассказывали – это выглядело как кипение гречневой каши. Но это было кипение горящей стали. Фашисты рвались, не жалея ни солдат, ни техники. Танки шли лавиной. От пыли ничего не было видно даже вблизи. Рот, глаза – все забито песком. Танки различали по силуэтам. Стоял оглушительный грохот, рот открывали, чтоб перепонки в ушах не лопнули. Тяжело было. Нет такого слова, которым можно было бы определить это состояние.
Дрожит оглохшая земля,
Какая сила!
Ручьи, и рощи, и поля
Перемесила!
После боя подсчитывали потери. Особенно много погибло десантников, что были на танках, и пехотинцев, что шли следом за танками.
Не знал я, что в этом сражении участвовал родной брат Михаил и был серьезно ранен в голову, но остался жив. Это уже после войны выяснилось. За бои под Курском получил первую награду – орден Красной Звезды.
Затем в Сумской области переформировка, отдых. 24 декабря 1943г. развернулось наступление на Винницком направлении. С этого пошли на соединение 1 и 2 Украинские фронты. В кольце, замкнувшемся южнее города Корсунь-Шевченковского, оказались десять дивизий и одна мотобригада врага. 17 февраля 1944г. немецкая группировка была ликвидирована. За участие в этой операции был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Уже после войны мне задали вопрос:
— Неужели за всю войну ваш танк, Матвей Зиновьевич ни разу не был подбит?
В Брест-Литовске колонной пешком мост переходили. Проволокой меня скинуло вниз, на железную дорогу. Чуть-чуть не на рельсину угодил. О шпалы отбил легкие. Русский и польский солдаты в больницу доставили. Чуть отошел, догнал своих в Люблино, и снова в бой.
Война кончилась, мне 30 лет. Устал. Столько прожито жизней. Столько перегорело нервов, столько потеряно товарищей, друзей. Но я остался жив.
После войны прожил еще 42года. Не привык лежать на боку, тем более что можно принести пользу, неважно на какой работе. Когда вернулся, все казалось прекрасным: и дома, не тронутые бомбежкой, и деревня, все пережившая, и родные, знакомые лица. Каждый второй мужчина из Ораков погиб. Вот и нужно было работать за всех. Был заместителем председателя колхоза, бригадиром комплексной бригады, уходя на пенсию, чабанил. Неизменный гвардеец пятилеток, победитель социалистического соревнования в 1973г., множество грамот и медалей. Награждался радиоприемником и талоном на автомобиль. Все лучшее, что познал в жизни, передал сыну Алексею, внукам Сергею с Александром и правнукам..
Мой дед – герой. Всех истинных героев объединяет и роднит одна всем им присущая черта – самоотверженность. Без самоотверженности нет ни подвига, ни героя. Ведь не назовете же вы героем человека, храбро заглянувшего в глаза смерти ради личной выгоды? Подвиг нужен, во-первых, каждому из нас, ибо, «являя лик подвига, растете гигантам подобно». Во-вторых, подвиг необходим, чтобы продвинуть вперед всех малых, слабых, стоящих на низкой ступени развития.
Почему мы вновь и вновь вспоминаем о минувшей войне? Потому что беспокоимся о будущем. Мы должны помнить о прошлом, чтобы фашизм не повторился вновь. Это наш долг перед ними, кто не дожил до Победы.
Давно остыл последний бой
В развалинах Рейхстага.
Но честь бойца всегда со мной,
Со мной твои награды.
Живи, солдат, пока жива
Память о тебе.
Каково было наступать в 41-м. Воспоминания танкиста Алексея Пилипченко
Танкист Алексей Пилипченко первый бой принял под Смоленском 26 июля 1941 года. И за месяц на войне успел побывать и в контрнаступлении, и в немецком тылу. Потом тяжелое ранение и инвалидность. В этом году Победе 70 лет, а ему — 95. Квартиры с удобствами от Родины танкист пока так и не дождался
— Я был самый обыкновенный солдат, героического ничего не совершил. Но свое дело знал, меня никто не упрекнул, что я струсил или чего-то не сделал,— говорит о себе Алексей Пилипченко.
Почти всю жизнь Алексей Савельевич прожил в родном Мошковском районе Новосибирской области. Но на войну поехал из Приморья, со станции Манзовка, что в 180 километрах от Владивостока. Там он с 1940 года служил по призыву и учился в полковой школе 3-й таковой бригады.
— 22 июня у нас был день открытых лагерей, мы привели свои танки, артиллеристы привели свою технику, подтянулась пехота, и нас всех, курсантов, отпустили в увольнение,— вспоминает ветеран.— Вечером я пошел в наш солдатский летний театр. А о том, что началась война, узнал только после 12 ночи, когда объявили боевую тревогу. Так курсантами на фронт и поехали, нам даже звания присвоить не успели.
Из бригады сформировали полк, придали в 107-ю механизированную дивизию. В ее составе механик-водитель Алексей Пилипченко 26 июля 1941 года под Смоленском, в районе города Ярцево принял первый бой.
— Нас было не больше роты,— рассказывает Алексей Савельевич.— Мы расположились вдоль лога, там густой мелкий кустарник, там мы стояли замаскированные. И вдруг целая армада немецких танков двинулась на нас по чистому полю! Когда прозвучала команда: «Приготовиться к атаке», в этот момент — дрожь по всему телу. А когда в танк вскочил, мотор запустил, то готов идти хоть в огонь, хоть в воду. И трясучка кончается. А в бою какой человек? Он не человек, в бою лирические мысли не приходят на ум. В бою просто звереешь. Мы сожгли тогда семь вражеских машин. Нам тоже досталось: снарядом повредило основание башни. Но поняли главное: мы не лыком шиты!
На передовой летом 41-го, вспоминает танкист, было не так страшно, как в родном тылу,— слишком хорошо в то время работала немецкая разведка.
Еще один эпизод того месяца — танкистам приказали сжечь деревню. Ветеран и сейчас не забыл название — Крапивня.
— Я говорю, как же так — свое село будем сжигать? — вспоминает он.— Начальник штаба отвечает, пускай об этом хозяйственники думают. Там небольшая речка и на противоположном высоком берегу расположено это село. А с нашей стороны — чистое поле. Немцы под каждым домом сделали огневую точку и три дня косили нашу пехоту: красноармейцы штурмуют, а с огневых точек немцы их в чистом поле расстреливают. Когда мы поехали к этой деревне, танки вели по трупам — столько солдат там было положено, наших солдат. Мы минут за 15 деревню сожгли, потому что как ударишь снарядом в дом, он сразу загорается. Но сколько ж там людей погибло.
В ходе Смоленского сражения это был короткий период контрнаступления Красной Армии. Алексей Пилипченко не без гордости вспоминает: «И в 41-м мы наступали». Правда, сам признается: продвинуться вперед удалось всего километров на 15. Увы, советские танковые дивизии таяли на глазах.
Воевал Пилипченко на легком советском танке Т-26. К 1941 году это была самая массовая машина в Красной Армии, хотя уже и порядком устаревшая. Неудивительно, что большая часть Т-26 была потеряна в первые полгода войны. 22 августа подбили танк Алексея Савельевича.
— Мы прорвались в немецкий тыл во время атаки и вели бой, стоя во ржи, когда наш танк разбили,— вспоминает ветеран.— Нас рожь и спасла — в ней спрятались.
Не все, правда: башенный стрелок так и остался в подбитом танке. А Алексей с командиром из машины смогли выбраться.
Вышли из-под обстрела, оторвались. Но оказались-то за линией фронта — немцы вперед ушли.
— В Вязьму меня на самолете доставили, ночью повезли по городу, чтобы пристроить на какую-нибудь квартиру, но куда ни подъезжаем — нет места,— вспоминает Алексей Пилипченко.— В итоге уже за окраиной в сенцах какой-то избушки пристроили, на солому. Из всей одежды только простыня была, в которую как в пеленки меня еще на линии фронта завернули. А в сенцах холодно.
Утром, только стало светать, пришли двое из особого отдела. Ведь все, кто вернулся из немецкого тыла, должны были пройти проверку.
— Одеялом меня укутали, в машину отнесли, посадили, допросили. А в это время солнышко пригрело, и мне так приятно было. — рассказывает ветеран.— Особисты были хорошими ребятами, все понимали. Оказалось, и командира моего тоже допросили. В общем, отпустили лечиться. Сначала увезли в Кондрово, в имение Гончаровых. Там встретили девчонки, ученицы старших классов. Одна подбегает: «Когда ты ел?» Было 24 августа. Я отвечаю: «19-го сухари кушал». «А когда умывался?» — «Еще до войны. «
Алексей Савельевич и по сей день помнит, как завидовал тогда людям, имевшим возможность умываться каждый день. Сам-то он был весь забинтованный — и ноги, и руки, и спина.
Одна из старшеклассниц тут же спросила у танкиста домашний адрес и написала с его слов письмо домой. Но в имении Гончаровых раненый пробыл только день. Потом погрузка в поезд на восток — так 6 сентября 1941 года попал танкист в город Куйбышев Новосибирской области, оттуда в Новосибирск.
— Четыре месяца лежал в фиксированном положении. Боль была нестерпимая,— вспоминает ветеран.— Там, в госпитале, после ранения я дошел до такого состояния, что, когда мне сообщили, что отрежут ногу, я, наверное, согласился бы и голову отрезать. На мое счастье, в день, когда должна была проходить операция, приехал в больницу главный хирург области — профессор Шнайдер. Сняли гипс, он осмотрел рану и отменил операцию. Эта была первая ночь за четыре месяца, когда я задремал, а потом пошел на поправку.
С профессором Шнайдером Алексею Савельевичу потом довелось встретиться снова, когда хирурга награждали орденом Трудового Красного Знамени.
— В это время я уже с палочкой ходил, поднялся и попросил слова. И я сказал, что «товарищ профессор, эта нога, которая носит теперь меня, это ваша нога, которую вы мне подарили». Профессор подскочил ко мне, обнял и даже поцеловал. Это был светлый ум и золотые руки,— говорит Алексей Пилипченко.
— Когда оказался в военном госпитале, узнал, что там же лежит и командир нашей роты. Я с ним, наверное, раз пять или шесть ходил в бой. И вот он месяца через четыре пришел ко мне — я еще лежал, даже не сидел. Он пришел, хотя тоже был в ноги ранен в этом же бою, что и я,— рассказывает Алексей Савельевич.— Позавтракает, придет, до обеда со мной сидит. Пообедает, снова возвращается. И вот однажды он мне говорит: «Сколько раз я тебя посылал и знал наверняка, что ты не вернешься, а ты возвращался». Я даже не знал, что он посылает меня на погибель. Ну что — мне сердиться на него? Война есть война, он обязан был это делать.
Ветеран привык не жаловаться и не обижаться. Став в 21 год инвалидом, без дела не сидел: в школе преподавал, потом осваивал целину, работал на МТС. В этом году ему исполнится 95. Живет с дочкой-пенсионеркой в доме с печным отоплением на угле и дровах и с самодельной канализацией.
Лет девять назад дочь обращалась в местную администрацию по поводу квартиры с удобствами. Но получила отказ: мол, домик у вас и так имеется. С тех пор больше никуда не обращались: просить танкисту за себя у власти как-то неловко.
Рассказы про войну 1941 1945 танкисты
Рассылка Пикабу: отправляем лучшие посты за неделю 🔥
Комментарий дня
Сразу видно, что мужчины добрее женщин..»
Рекомендуемое сообщество
Сообщество посвящено японской мифологии и тематическому фэнтези. В нем будут публиковаться тематические посты, арты, статьи, косплей, легенды и мифы, информация о фильмах, играх, книгах и пр. по соответствующей тематике.
Пикабу в мессенджерах
Активные сообщества
Тенденции
В поисках истины
В газете «Советская Караганда» от 22 августа 1944 года, некогда выходившей в Караганде, было опубликовано письмо, отправленное казахским солдатом Топатаем Жунусовым полевой почтой №28054-0. Статья об этом письме вышла под заголовком «Девушки-танкисты».
В ней рассказывается о подвигах казахских девушек-танкистах. Командир экипажа, младший сержант Жамал Байтасова, заряжающий Кулькен Токбергенова, механик-водитель Кульжамила Талканбаева и связист-стрелок Джамиля Бейсенбаева. Автор письма говорил, что встретил их, когда юных защитниц награждали медалями «За отвагу».
Похоже, что Т. Жунусов встретился и побеседовал с экипажем во время боев за освобождение Литвы. Он писал, что танк, управляемый девушками-героями, уничтожил несколько огневых точек противника, железобетонные дзоты и много пехоты.
В декабре 1974 года писатель-ветеран Калмукан Исабаев разместил в газете «Қазақ Әдебиеті» статью под названием «Қайда екен, қайда, сол батыр қыздар?» (Где они, где эти девушки-герои?). Он поднял вопрос о необходимости дополнить сведения об этих четырех казахских защитницах, призвав посодействовать и общественность. Однако какой-либо новой информации так и не появилось.
Свое исследование на эту тему провела доктор исторических наук Зауреш Сактаганова. Вот что она говорит:
Информацию об этом искал и писатель Калмукан Исабаев.
«Никаких данных или родственников не обнаружено. Похоже это были совсем юные и еще незамужние девушки. Обстоятельства гибели неизвестны. Единственная информация — статья в газете «Советский Казахстан», — сказал писатель.
Известны имена, но нет ответов на вопросы, где они родились, выросли, как оказались на фронте, в каких сражениях участвовали, где и как погибли и где были похоронены. Беспокоит поисковиков и то, что после войны их никто не искал. Разве у этих девушек не было родителей, братьев и сестер, сверстников, друзей, соседей или просто знакомых? Разве их не видели на фронте другие казахи?
Немецкий генерал был в шоке от неуязвимости танка КВ-1
В этом видео я хочу рассказать об одном интересном случае в начале войны, когда всего 1 танк КВ сумел на двое суток отрезать снабжение половины 6 танковой дивизии Вермахта.
Из мемуаров генерал-полковника Эрхарда Рауса:
“24-го июня единственная дорога, ведущая к нашему плацдарму на реке ДубИсса, была заблокирована сверхтяжелым танком КВ-1. Вдобавок к этому русский танк сумел уничтожить телефонные провода, связывающие нас со штабом дивизии.
Своим огнем он уже поджег 12 грузовиков со снабжением, а все попытки обойти его оказались безуспешными. Поэтому я приказал батарее лейтенанта Венгенрота, недавно получившей 50-мм противотанковые пушки, пробраться сквозь лес, подойти к танку на дистанцию эффективной стрельбы и уничтожить его. Спустя пол часа все орудия были на исходных позициях, готовые открыть огонь. Грохнул выстрел первой противотанковой пушки, мигнула вспышка, и серебристая трасса уперлась прямо в танк. Расстояние не превышало 600 метров. Мелькнул клубок огня, раздался отрывистый треск. Прямое попадание! Затем последовали второе и третье попадания.
Вскоре прибыл 65-й танковый батальон и начал обстреливать русский танк с трех сторон. Экипаж КВ-1 начал заметно нервничать. Башня вертелась из стороны в сторону, пытаясь поймать на прицел нахальные германские танки. Русские стреляли по целям, мелькающим среди деревьев, но все время опаздывали. Германский танк появлялся, но буквально в то же мгновение исчезал. Экипаж танка КВ-1 был уверен в прочности своей брони, которая напоминала слоновью шкуру и отражала все снаряды, однако русские хотели уничтожить досаждающих им противников, в то же время продолжая блокировать дорогу.
Свидетели этой смертельной дуэли захотели подойти поближе, чтобы проверить результаты своей стрельбы. К своему величайшему изумлению, они обнаружили, что только 2 снаряда пробили броню, тогда как 5 остальных 88-мм снарядов лишь сделали глубокие выбоины на ней. Мы также нашли 8 синих кругов, отмечающих места попадания 50-мм снарядов. Результатом вылазки саперов были серьезное повреждение гусеницы и неглубокая выщербина на стволе орудия. Зато мы не нашли никаких следов попаданий снарядов танков Pz-35t.
Посмотреть рассказ с редкими фотографими можно здесь!
Прочитав пост про наводчика 2 ой отдельной танковой бригады Закорью Каллимуловича Загидуллина, я полез на сайт «Память народа» и в комментариях изложил кое какие факты из биографии Героя. И заинтересовался, а где же находится место его захоронения.Дальнейший поиск выдал мне его место захоронения https://pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_donesenie5.
Немного колдовства с картами и получаем:
Замповена сейчас как такового нет.Это Калининградская область, Гусевский городской округ.Недалеко от поселка Краснополье.
Если Калининградские или поисковики из других регионов РФ, ведущие поисковые работы в данной местности будут вести поисковые работы, то можно было бы попробовать найти место захоронения танкиста.В данном донесении еще есть схемы захоронения погибших советских бойцов из 2 танковой бригады. Буду рад помочь поисковикам. Вечная память Героям!
Кому промокод? Полезный телеграм-канал Пикабу со скидками
Пикабу не только для отдыха и мемов, но и для экономных покупок. Если вы еще не подписаны на телеграм-канал, в котором мы каждую неделю публикуем горячие скидки и предложения от топовых брендов, сервисов и магазинов, — скорее исправляйтесь.
В «Пикабу Скидки» вы найдете актуальные предложения:
• доставки еды (KFC, Delivery Club, «Папа Джонс»);
• книги («Читай-город», «Литрес», Storytel);
• услуги и сервисы («Делимобиль», Boxberry, «Достависта»);
• маркетплейсы и гипермаркеты (Ozon, «Ашан», «Яндекс.Маркет»);
• одежда и обувь (Adidas, ASOS, Tom Tailor)
• бытовая техника и электроника («М.Видео», «Связной», re:Store);
• товары для дома (IKEA, «Леруа Мерлен», Askona);
• косметика и парфюмерия («Л’Этуаль», «Иль де Ботэ», Krasotka Pro);
• товары для детей («Детский мир», MyToys, Mothercare);
• образование («Нетология», GeekBrains, SkillFactory);
• и еще куча-куча всего.
Подписывайтесь на «Пикабу Скидки» и не пропускайте выгодные предложения.
Из мемуаров Иона Дегена:
“Батальон, в котором я служил, был ударным, то есть именно он, как правило, шел впереди атакующей бригады. А мой взвод в этом батальоне выделялся в боевую разведку, функцией которой было вызвать на себя огонь противника, чтобы идущие за мной танки могли увидеть огневые средства немцев.
Однажды в дождливый ноябрьский вечер в конюшню, приспособленную моим взводом под жилище, ввалилось странное существо. При слабом свете коптилок сперва показалось, что к нам пожаловал медведь, ставший на задние лапы. Танкошлем торчал на макушке головы невероятных размеров. Только из узких амбразур глазниц лукаво глядели два полированных антрацита. Было очевидно, что этот танкист уже успел понюхать пороху. Из учебно-танковых полков в таком обмундировании не поступают.
– Товарищ гвардии лейтенант! Доблестный сын татарского народа, гвардии старший сержант ЗахАрья Калимулович ЗагиддУлин явился в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы!
А мне не терпелось проверить нового стреляющего. Метрах в восьмистах от болотистой поймы, у края которой остановился танк, торчали телеграфные столбы. Перед одним из них куст с опавшей листвой был избран мной в качестве мишени. Но сперва я приказал отвернуть башню чуть ли не девяносто градусов, чтобы куст не был в поле зрения стреляющего. А затем я подал команду.
Первым же снарядом Загиддулин снес телеграфный столб над самым кустом. Весь экипаж, не исключая меня, был уверен в том, что это случайное попадание. Но вторым выстрелом Захарья перебил телеграфный столб метрах в пятидесяти от первого. И третьим снарядом он снес телеграфный столб!
– Не нужен. Нулевые линии выверены. А расстояние до цели я могу определить на глазок очень точно.
– Но ведь стрелку прицела ты видишь более толстой, чем телеграфный столб?
Захарья неопределенно приподнял плечи, и я больше не задавал ему вопросов, понимая, что мне достался необыкновенный стреляющий.
Тринадцатого января 1945 года мы вступили в бой. У меня был слаженный экипаж с превосходным командиром орудия. Спокойствие в самой сложной обстановке. Мгновенная реакция на мои команды. Абсолютно точная стрельба – поражение цели с первого снаряда.
На шестой день наступления четыре уцелевших танка нашей роты спрятались за длинным кирпичным строением. В полукилометре на запад от него перед жидкой посадкой молодых елей нагло, не маскируясь, стоял «Тигр». Что могли сделать наши снаряды 100-миллиметровой лобовой броне этого танка? А он мог прошить нас насквозь. Поэтому мы и носа не смели высунуть из-за строения.
Четыре офицера тщательно изучали карту. Мы выискивали хоть какую-нибудь возможность незаметно зайти «Тигру» в тыл или хотя бы во фланг. В этот миг мы вдруг услышали моторы «тридцатьчетверок». Трудно было поверить своим глазам. Слева от нас, подставив беззащитные бока под болванки, на юг колонной, словно на параде, шли десять новеньких «тридцатьчетверок». Я выбежал из-за укрытия, пытаясь привлечь внимание несчастных танкистов, пытаясь увести танки в укрытие. Вспыхнула головная машина. Вторая. Третья. Я метался по заснеженному полю, забыв об опасности. Я чуть не плакал. Что же они делают? Наконец меня заметили и поняли, что я не просто так размахиваю руками, а подаю команду.
Я размышлял над тем, как использовать дымы шести пылающих «тридцатьчетверок», чтобы пробраться мимо «Тигра», в котором сейчас наверное, ликуют по поводу легкой победы. Нет, никаких шансов. И тут мне в голову пришла идея.
Справа от строения, за которым мы скрывались, небольшой яблоневый сад был отгорожен от поля высоким забором, увитым диким виноградом. И сад и забор оголены и заснежены. Но сюда можно незаметно выкатить машину. Я позвал Загиддулина и показал ему позицию.
– Единственный шанс – попасть в пушку «тигра» первым же снарядом. Если ты не попадешь, нам крышка.
Захарья долго разглядывал «Тигр» в бинокль.
– Давай, лейтенант. Аллах милостив. Механик-водитель осторожно выехал на намеченное мной место.
Мне показалось, что Загиддулин выстрелил слишком поспешно. Но когда рассеялся дым, мы увидели «Тигр» с отсеченной пушкой. Четыре танка выскочили из-за укрытия и понеслись к посадке. А вслед за нами пошли четыре уцелевших танка Первого Балтийского корпуса.
Попасть в орудие танка на расстоянии пятисот метров с первого выстрела! Только Загиддулин был способен на это. Мои командиры – от ротного до командира бригады – не скрывали восторга.
Из остатков машин нашей бригады, тяжелотанкового полка и полка 152-миллиметровых самоходок соорудили сводную роту, и я в награду удостоился чести командовать этим неуправляемым подразделением.
Утром 21 января получил приказ на атаку. Еще не рассвело, когда я влез в свою машину. Экипаж ждал меня с завтраком. Мы стали разливать водку. Захарья накрыл свою кружку ладонью.
– Я мусульманин. Перед смертью пить не буду.
Никто ничего не сказал. Мы чувствовали, мы знали, что на сей раз он не шутит.
Загиддулин подбил немецкий штурмгешютц в тот самый миг, когда он выпустил болванку по нашей машине. Не знаю, были ли еще на войне подобные случаи. К счастью, наш танк не загорелся.
Раненый в голову и в лицо, я почти не реагировал на происходившее. Может быть, я так и продолжал бы сидеть, глотая кровь, противно пахнущую водкой. Но к действию, как выяснилось потом, меня пробудил едва слышный голос моего стреляющего:
– Командир, ноги оторвало. С усилием я глянул вниз. Захарья каким-то образом удержался на своем сиденье. Из большой дыры в окровавленной телогрейке вывалились кишки. Ног не было. Но и культей сверху я не увидел.
Не знаю, был ли он еще жив, когда, преодолевая невыносимую боль в лице, я пытался вытащить его из люка. Длинная автоматная очередь полоснула по нам. Семь пуль впились в мои руки.
Я выпустил безжизненное тело моего стреляющего. Девять неполных дней в бою вместе с Захарьей Загиддулиным. Небольшой промежуток времени для тех, кто не знает, что такое время на войне. Но это целая эпоха для тех, кому война отмеряла секунды в ударной танковой бригаде.
Именно поэтому я так часто вспоминаю своего друга, доблестного сына татарского народа, гвардии старшего сержанта Захарью Калимуловича Загиддулина.
Ответ на пост «Какие могут быть проблемы с окружающими, если ты самый умный из всех?)»
Давно было, но правда
Привали меня в армию и приехал я служить в Каз. ССР в учебный центр КСАВО (пгт Гвардейский, может служил кто).
Завели нас в солдатский клуб внутри которого вдоль стен стояли столы над которыми на ватмане было написано куда там за этим столом набирают, то есть сам мог выбрать в какую учебную часть попадешь служить.
Кроме учебного танкового полка я ничего там такого брутального не нашел, поэтому подошел к этому столу и когда меня подозвали двое офицеров за столом сел перед ними.
У них был такой скучающий и заебанный вид, что можно было подумать, что они только что летали в космос без трусов.
Первым вопросом который они мне задали был: Сколько республик в Союзе.
Ну я то конечно ответил что 15
Скучные танкисты очень оживились перестали скучать и в глазах даже что то заискрилось.
То есть они по ходу не ожидали таких энциклопедических знаний от будущего их коллеги.
Потом мне задали второй и последний вопрос: Когда началась Великая отечественная.
После того как я ответил не только год но и день и час танкисты смотрели на меня уже как на великого историка, сравни Гумилеву и быстро записали меня не просто в роту, которая обучала на командиров экипажей, но и в роту именную, в списках которой навечно был зачислен офицер погибший на войне и служить в которой считалось в полку престижно.
Так я стал командиром танка.
С кем же они тогда имели дело, если такие вопросы для них были показателем недюжинных способностей.
Когда я попал служить туда через некоторое время я понял с кем.
Но рассказать к сожалению не могу из соображений политкорректности
Зиновий Колобанов
Колобанов считается единственным советским танкистом, чей танк за один бой подбил 22 немецких танка. В немецких документах данный подвиг не упоминается, что в принципе понятно. Но по упоминанию количества безвозвратных потерь в эти дни войны, и по переформированию нескольких танковых батальонов, в принципе, вероятнее всего, что действительно, рота под командованием Колобанова, записала на свой счёт 43 подбитых немецких танка не с потолка. Есть просто нюанс. Подбитый не есть уничтоженный. Большую часть танков немцы восстановили. Также, как и мы, немцы подбитые танки не выбрасывали.
Колобанов, по результатам этого боя, был представлен к Герою Советского Союза, но звание ему не дали.
Колобанов командовал ротой тяжёлых танков КВ-1. У немцев на начало войны тяжёлых танков не было вообще, и уничтоженная колонна состояла из лёгких чешских танков LT vz.35, которые были и слабобронированы и имели 37-миллиметровое орудие, которая броне КВ-1 сделать ничего не могла, но могла повредить ходовую, вполне себе успешно.
Но вы себе только представьте, какую силу воли должен был иметь экипаж, ведь после того для на танке Колобанова насчитали, по разным данным, от 120 до 140 попаданий снарядов.
Наши отступили после того, как к немцам подошло подкрепление (немецкие средние танки PzKpfw IV, у которых и броня была потолще и пушка 75мм,) а у наших подошел к концу боезапас.
Этим боем история Колобанова и заканчивается, через несколько недель он получает тяжёлое ранение в голову, лечится всю войну, и в строй возвращается после её окончания.
Украинский «Танкист на «иномарке»» против немцев и австрийского золота
Дмитрий Фёдорович Лоза — молодой колхозник из села Колесниковка на Харьковщине. В 1942-м окончил танковое училище. Воевал против Германии и Японии на переданных союзниками машинах: британских «Валентайнах» и американских М4 «Шерман».
Над рычагами и приборами в СССР клеили бумажки с переводом технических терминов.
В 6-й танковой армии Лоза дослужился до командира батальона. За годы войны сменил четыре подбитых танка, несколько раз ранен.
В марте 1945 года его батальон отметился в боях у венгерского Веспрема: во встречном бою разгромил немецкую колонну, захватил железнодорожную станцию с эшелонами техники и боеприпасов. Укрепившись среди дотов и капониров на бывшем артиллерийском полигоне, советские танкисты сожгли 29 «Тигров», «Пантер» и САУ, превосходящих танки Лозы калибром орудий и толщиной брони.
Дмитрий Лоза со своим отцом Федором Лозой
В апреле его группа из 18 танков, трех самоходок ИСУ–152 и роты пехоты ушла в рейд почти на 80 километров. Красноармейцы ворвались в полуторамиллионную Вену, заняли оперный театр, академию наук, парламент и дворец Бельведер.
В национальном банке люди Лозы взяли почти 18 тонн золота, ящики долларов и английских фунтов. Как вспоминал в интервью Дмитрий Фёдорович: «Моя основная задача была захватить центр Вены и банк. Мы там захватили восемнадцать тонн золота, не считая всяких денег. Мне ребята говорили в шутку «Ты бы хоть мешочек прихватил бы!» А я им «Ребята, а сколько лет я бы ковырял пеньки за этот мешочек?»»
Почти сутки в центре города происходили ожесточенные танковые дуэли. Самоходки в упор расстреливали «Пантеры», от канонады лопались вековые витражи. Командирский «Шерман» Лозы забросали гранатами: погибли радисты, Дмитрий получил контузию.
В перерыве между боями воины заказали в ресторане банкет на 180 человек, отдав из трофеев почти 10 тысяч долларов. (Хороший был бы сюжет для «Бесславных ублюдков», если бы фильм снимала киностудия Довженко.)
Через год Дмитрий Лоза получил свою Золотую Звезду.
Человеку повезло, он скончался в Москве в 2001 году, до всего этого бардака 2004 и 2013 годов на его Родине.
