Рассказы сельского батюшки александра дьяченко

Реко­мен­до­вано к пуб­ли­ка­ции Изда­тель­ским сове­том Рус­ской Пра­во­слав­ной Церкви

Эту книгу я посвя­щаю моей доро­гой внучке Ели­за­вете и всем, кто родился в пер­вые годы два­дцать пер­вого века, – с надеж­дой и любовью.

Проверки на дорогах

Неза­долго до Нового года моему хоро­шему това­рищу при­шла печаль­ная весть. В одном из малень­ких город­ков сосед­ней обла­сти был убит его друг. Как узнал, так сразу же и помчался туда. Ока­за­лось, ничего лич­ного. Боль­шой, силь­ный чело­век лет пяти­де­сяти, воз­вра­ща­ясь поздно вече­ром домой, уви­дел, как чет­веро моло­дых пар­ней пыта­лись наси­ло­вать дев­чонку. Он был воин, насто­я­щий воин, про­шед­ший мно­гие горя­чие точки.

– Живи пока. Хва­тит и одного за ночь, – и ушли.

Когда мой това­рищ вер­нулся, я, как мог, попы­тался выра­зить ему свое собо­лез­но­ва­ние, но он ответил:

Слу­шал я моего това­рища и вспо­ми­нал слу­чай, кото­рый про­изо­шел со мной.

Тогда шла война в Афгане. В дей­ству­ю­щей армии, в связи с поте­рями, потре­бо­ва­лось про­из­ве­сти сроч­ные замены. Кад­ро­вых офи­це­ров из частей пере­бро­сили туда, а на их места при­звали сро­ком на два года запас­ни­ков. Неза­долго до того я вер­нулся из армии и ока­зался среди этих «счаст­лив­чи­ков». Таким обра­зом, мне при­шлось отдать свой долг Родине дважды.

Но поскольку воин­ская часть, в кото­рой я слу­жил, нахо­ди­лась не очень далеко от моего дома, то все для нас сло­жи­лось бла­го­по­лучно. На выход­ные дни я часто при­ез­жал домой. Моей дочурке было немно­гим больше года, жена не рабо­тала, а денеж­ное содер­жа­ние офи­це­ров было тогда хорошее.

Домой мне при­хо­ди­лось ездить элек­трич­ками. Ино­гда в воен­ной форме, ино­гда в граж­данке. Одна­жды, это было осе­нью, я воз­вра­щался в часть. При­е­хал на стан­цию минут за трид­цать до при­хода элек­тро­по­езда. Смер­ка­лось, было про­хладно. Боль­шин­ство пас­са­жи­ров сидело в поме­ще­нии вок­зала. Кто-то дре­мал, кто тихо раз­го­ва­ри­вал. Было много муж­чин и моло­дых людей.

Вдруг, совер­шенно вне­запно, дверь вок­зала резко рас­пах­ну­лась и к нам забе­жала моло­день­кая девушка. Она при­жа­лась спи­ной к стене возле кассы и, про­тя­нув к нам руки, закричала:

Тут же за ней вбе­гают как мини­мум чет­веро моло­дых людей и с кри­ками: «Не уйдешь! Конец тебе!» – зажи­мают эту дев­чушку в угол и начи­нают душить. Потом еще один парень бук­вально за шиво­рот заво­ла­ки­вает в зал ожи­да­ния еще одну такую же, и та орет душе­раз­ди­ра­ю­щим голо­сом: «Помо­гите!» Пред­ставьте себе эту картину.

Тогда еще обычно на вок­зале дежу­рил мили­ци­о­нер, но в тот день его, как нарочно, не ока­за­лось. Народ сидел и застыв смот­рел на весь этот ужас.

Среди всех, кто был в зале ожи­да­ния, только я един­ствен­ный был в воен­ной форме стар­шего лей­те­нанта авиа­ции. Если бы я был тогда в граж­данке, то вряд ли встал, но я был в форме.

Встаю и слышу, как рядом сидя­щая бабушка выдохнула:

– Сынок! Не ходи, убьют!

Но я уже встал и сесть назад не мог. До сих пор задаю себе вопрос: как это я решился? Почему? Слу­чись бы это сего­дня, то, навер­ное, не встал бы. Но это я сего­дня такой пре­муд­рый пес­карь, а тогда? Ведь у самого был малень­кий ребе­нок. Кто бы его потом кор­мил? Да и что я мог сде­лать? Еще с одним хули­га­ном можно было бы подраться, но про­тив пяти мне и минуты не про­сто­ять, они про­сто раз­ма­зали бы меня.

Подо­шел к ним и встал между ребя­тами и девуш­ками. Помню, встал и стою, а что еще я мог? И еще помню, что больше никто из муж­чин меня не поддержал.

К моему сча­стью, ребятки оста­но­ви­лись и замол­чали. Они ничего мне не ска­зали, и ни разу никто меня не уда­рил, только смот­рели с каким-то то ли ува­же­нием, то ли удивлением.

Потом они, как по команде, повер­ну­лись ко мне спи­ной и вышли из зда­ния вок­зала. Народ без­молв­ство­вал. Неза­метно испа­ри­лись дев­чушки. Насту­пила тишина, и я ока­зался в цен­тре все­об­щего вни­ма­ния. Познав минуту славы, сму­тился и тоже поста­рался быст­ренько уйти.

Хожу по пер­рону и – пред­ставьте мое удив­ле­ние – вижу всю эту ком­па­нию моло­дых людей, но уже не деру­щихся, а иду­щих в обнимку!

До меня дошло – они нас разыг­рали! Может, им делать было нечего, и, ожи­дая элек­тричку, они так раз­вле­ка­лись или, может, поспо­рили, что никто не засту­пится. Не знаю.

Потом ехал в часть и думал: «Но я ведь не знал, что ребята над нами пошу­тили, я же по-насто­я­щему встал». Тогда я еще далек был от веры, от Церкви. Даже еще кре­щен не был. Но понял, что меня испы­тали. Кто-то в меня тогда всмат­ри­вался. Словно спра­ши­вал: а как ты пове­дешь себя в таких обсто­я­тель­ствах? Смо­де­ли­ро­вали ситу­а­цию, при этом совер­шенно огра­див меня от вся­кого риска, и смотрели.

В нас посто­янно всмат­ри­ва­ются. Когда я зада­юсь вопро­сом, а почему я стал свя­щен­ни­ком, то не могу найти ответа. Мое мне­ние, кан­ди­дат в свя­щен­ство все-таки дол­жен быть чело­ве­ком очень высо­кого нрав­ствен­ного состо­я­ния. Он дол­жен соот­вет­ство­вать всем усло­виям и кано­нам, исто­ри­че­ски предъ­яв­ля­е­мым Цер­ко­вью к буду­щему свя­щен­нику. Но если учесть, что я только в трид­цать кре­стился, а до этого вре­мени жил как все, то хочешь не хочешь при­шел к выводу, что Ему про­сто не из кого выбирать.

Он смот­рит на нас, как хозяйка, пере­би­ра­ю­щая сильно пора­жен­ную крупу, в надежде что-нибудь все-таки сва­рить, или как плот­ник, кото­рому нужно при­бить еще несколько доще­чек, а гвозди закон­чи­лись. Тогда он берет погну­тые, ржа­вые, пра­вит их и про­бует: пой­дут они в дело? Вот и я, навер­ное, такой ржа­вый гвоз­дик, да и мно­гие мои собра­тья, кто при­шел в Цер­ковь на волне начала девя­но­стых. Мы – поко­ле­ние цер­ков­ных стро­и­те­лей. Наша задача – вос­ста­но­вить храмы, открыть семи­на­рии, научить то новое поко­ле­ние веру­ю­щих маль­чи­ков и дево­чек, кото­рые при­дут нам на смену. Мы не можем быть свя­тыми, наш пото­лок – искрен­ность в отно­ше­ниях с Богом, наш при­хо­жа­нин – чаще всего чело­век стра­да­ю­щий. И чаще всего мы не можем помочь ему сво­ими молит­вами, силе­нок мало­вато, самое боль­шое, что мы можем, – это только раз­де­лить с ним его боль.

Источник

Рассказы сельского батюшки александра дьяченко

Священник Александр Дьяченко

Преодоление. Рассказы и очерки

Эту книгу я посвящаю моей дорогой внучке Елизавете и всем, кто родился в первые годы двадцать первого века, – с надеждой и любовью.

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви ИС-11-113-1438

© Дьяченко Александр, священник, 2011

© Издательство «Никея», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Выражаем Вам глубокую благодарность за то, что Вы приобрели легальную копию электронной книги издательства «Никея».

Если же по каким-либо причинам у Вас оказалась пиратская копия книги, то убедительно просим Вас приобрести легальную. Как это сделать – узнайте на нашем сайте www.nikeabooks.ru

Если в электронной книге Вы заметили какие-либо неточности, нечитаемые шрифты и иные серьезные ошибки – пожалуйста, напишите нам на [email protected]

Проверки на дорогах

– Живи пока. Хватит и одного за ночь, – и ушли.

Когда мой товарищ вернулся, я, как мог, попытался выразить ему свое соболезнование, но он ответил:

Слушал я моего товарища и вспоминал случай, который произошел со мной.

Тогда шла война в Афгане. В действующей армии, в связи с потерями, потребовалось произвести срочные замены. Кадровых офицеров из частей перебросили туда, а на их места призвали сроком на два года запасников. Незадолго до того я вернулся из армии и оказался среди этих «счастливчиков». Таким образом, мне пришлось отдать свой долг Родине дважды.

Но поскольку воинская часть, в которой я служил, находилась не очень далеко от моего дома, то все для нас сложилось благополучно. На выходные дни я часто приезжал домой. Моей дочурке было немногим больше года, жена не работала, а денежное содержание офицеров было тогда хорошее.

Домой мне приходилось ездить электричками. Иногда в военной форме, иногда в гражданке. Однажды, это было осенью, я возвращался в часть. Приехал на станцию минут за тридцать до прихода электропоезда. Смеркалось, было прохладно. Большинство пассажиров сидело в помещении вокзала. Кто-то дремал, кто тихо разговаривал. Было много мужчин и молодых людей.

Вдруг, совершенно внезапно, дверь вокзала резко распахнулась и к нам забежала молоденькая девушка. Она прижалась спиной к стене возле кассы и, протянув к нам руки, закричала:

Тут же за ней вбегают как минимум четверо молодых людей и с криками: «Не уйдешь! Конец тебе!» – зажимают эту девчушку в угол и начинают душить. Потом еще один парень буквально за шиворот заволакивает в зал ожидания еще одну такую же, и та орет душераздирающим голосом: «Помогите!» Представьте себе эту картину.

Тогда еще обычно на вокзале дежурил милиционер, но в тот день его, как нарочно, не оказалось. Народ сидел и застыв смотрел на весь этот ужас.

Среди всех, кто был в зале ожидания, только я единственный был в военной форме старшего лейтенанта авиации. Если бы я был тогда в гражданке, то вряд ли встал, но я был в форме.

Встаю и слышу, как рядом сидящая бабушка выдохнула:

– Сынок! Не ходи, убьют!

Но я уже встал и сесть назад не мог. До сих пор задаю себе вопрос: как это я решился? Почему? Случись бы это сегодня, то, наверное, не встал бы. Но это я сегодня такой премудрый пескарь, а тогда? Ведь у самого был маленький ребенок. Кто бы его потом кормил? Да и что я мог сделать? Еще с одним хулиганом можно было бы подраться, но против пяти мне и минуты не простоять, они просто размазали бы меня.

Подошел к ним и встал между ребятами и девушками. Помню, встал и стою, а что еще я мог? И еще помню, что больше никто из мужчин меня не поддержал.

К моему счастью, ребятки остановились и замолчали. Они ничего мне не сказали, и ни разу никто меня не ударил, только смотрели с каким-то то ли уважением, то ли удивлением.

Потом они, как по команде, повернулись ко мне спиной и вышли из здания вокзала. Народ безмолвствовал. Незаметно испарились девчушки. Наступила тишина, и я оказался в центре всеобщего внимания. Познав минуту славы, смутился и тоже постарался быстренько уйти.

Хожу по перрону и – представьте мое удивление – вижу всю эту компанию молодых людей, но уже не дерущихся, а идущих в обнимку!

До меня дошло – они нас разыграли! Может, им делать было нечего, и, ожидая электричку, они так развлекались или, может, поспорили, что никто не заступится. Не знаю.

Потом ехал в часть и думал: «Но я ведь не знал, что ребята над нами пошутили, я же по-настоящему встал». Тогда я еще далек был от веры, от Церкви. Даже еще крещен не был. Но понял, что меня испытали. Кто-то в меня тогда всматривался. Словно спрашивал: а как ты поведешь себя в таких обстоятельствах? Смоделировали ситуацию, при этом совершенно оградив меня от всякого риска, и смотрели.

В нас постоянно всматриваются. Когда я задаюсь вопросом, а почему я стал священником, то не могу найти ответа. Мое мнение, кандидат в священство все-таки должен быть человеком очень высокого нравственного состояния. Он должен соответствовать всем условиям и канонам, исторически предъявляемым Церковью к будущему священнику. Но если учесть, что я только в тридцать крестился, а до этого времени жил как все, то хочешь не хочешь пришел к выводу, что Ему просто не из кого выбирать.

Он смотрит на нас, как хозяйка, перебирающая сильно пораженную крупу, в надежде что-нибудь все-таки сварить, или как плотник, которому нужно прибить еще несколько дощечек, а гвозди закончились. Тогда он берет погнутые, ржавые, правит их и пробует: пойдут они в дело? Вот и я, наверное, такой ржавый гвоздик, да и многие мои собратья, кто пришел в Церковь на волне начала девяностых. Мы – поколение церковных строителей. Наша задача – восстановить храмы, открыть семинарии, научить то новое поколение верующих мальчиков и девочек, которые придут нам на смену. Мы не можем быть святыми, наш потолок – искренность в отношениях с Богом, наш прихожанин – чаще всего человек страдающий. И чаще всего мы не можем помочь ему своими молитвами, силенок маловато, самое большое, что мы можем, – это только разделить с ним его боль.

Мы полагаем начало нового состояния Церкви, вышедшей из гонений и привыкающей жить в период творческого созидания. Те, для кого мы работаем, должны прийти на подготавливаемую нами почву и прорасти на ней святостью. Поэтому, причащая младенцев, я с таким интересом всматриваюсь в их лица. Что ты выберешь, малыш, крест или хлеб?

Источник

Диаконское искусство

О том, что у меня бас и хоро­шие пер­спек­тивы при пра­виль­ной поста­новке голоса, мне ещё в школе гово­рил один мой при­я­тель. Когда по его просьбе я что-то про­хри­пел в теле­фон­ную трубку, он в вос­хи­ще­нии заорал мне в ответ:

– Да тебе в кон­сер­ва­то­рии учиться надо, Шура, – поверь мне, – в этом деле я не ошибаюсь!

Но у меня тогда было невы­со­кое мне­ние о музы­каль­ных спо­соб­но­стях моего одно­класс­ника, и я ему не пове­рил, и напрасно. Сего­дня друг моего дет­ства один из извест­ных бело­рус­ских музы­каль­ных про­дю­се­ров, имеет свою сту­дию зву­ко­за­писи и несколько кол­лек­ти­вов, с кото­рыми разъ­ез­жает по миру, и, даже испол­няет под гитару песни соб­ствен­ного сочи­не­ния. Пове­рил бы другу, сей­час бы, гля­дишь, – в Боль­шом солировал…

Когда стал ходить в храм на службы, то тихонько под­пе­вал, стоя за кли­ро­сом. Дума­ете, что никто тебя не слы­шит? А нет, как раз-то в храме любое парал­лель­ное хору пение очень даже слышно, и меня вычис­лили. Но вме­сто того, чтобы нака­зать, при­гла­сили на клирос.

Вот тут-то я и пожа­лел, что не слу­шался маму, кото­рая всеми силами пыта­лась меня, тогда ещё лопо­ухого вто­ро­класс­ника, заста­вить играть на пиа­нино. Я прин­ци­пи­ально и кате­го­ри­че­ски отверг все её попытки:

– Тан­ки­стам не нужно играть на пианино!

– Ладно, – в конце кон­цов устав от наших бата­лий ска­зал папа:

– Тан­кист, да ещё с бое­вым ста­жем – не хочет, – так не мучай ребёнка.

Откуда мне тогда было знать, что как раз-то тан­кист из меня и не полу­чится, а полу­чится свя­щен­ник, для кото­рого зна­ние нот­ной гра­моты есть пер­вей­шая необходимость?

На кли­росе я и стал поне­многу учиться всей этой пев­че­ской пре­муд­ро­сти. Бабушки пели не по нотам, а на слух. Под их руко­вод­ством я пости­гал цер­ков­ные гласы. И до сих пор не пони­маю, что меня, тогда ещё моло­дого парня, задер­жало в этом ста­ру­ше­чьем коллективе?

Помню сво­его пер­вого пса­лом­щика, она же и регент в одном лице, бабушку Анну. Чело­век при­шёл на кли­рос ещё в 1944-ом, как вер­нули веру­ю­щим храм – так и при­шла. За дол­гие годы без­за­вет­ного слу­же­ния ко вре­мени моего при­хода от её голоса уже ничего не оста­лось. Баба Аня выда­вала такие звуки, что мой ребё­нок пери­о­ди­че­ски пуга­ясь, только жалобно спрашивал:

– Мама, зачем так страшно поют?

Со вре­ме­нем мне дове­рили читать Апо­стол. Моя пер­вая в этом деле настав­ница — послуш­ница Мария, чело­век суро­вый и нераз­го­вор­чи­вый. Во время службы она пре­об­ра­жа­лась, её мно­го­чис­лен­ные мор­щинки исче­зали, а глаза сияли. И вообще, лица моих това­рок, людей про­стых и неучё­ных, быв­ших пря­диль­щиц, убор­щиц, кре­стья­нок во время пения молитв ста­но­ви­лись такими воз­вы­шенно пре­крас­ными, что я пони­мал: ничего подоб­ного за сте­нами храма не встретишь.

Мария учила как нужно читать Апо­стол, где должно играть голо­сом на повы­ше­ние, где сни­жаться и про­чи­ты­вать фразы на полу­рез­ких выдо­хах. До сих пор я встре­чаю такую прак­тику воз­гла­ше­ний у ста­рых дьяконов.

– Ты дол­жен читать так, чтобы люди, слу­ша­ю­щие тебя, – про­го­ва­ри­вали бы вслед за тобой слова, что ты про­из­но­сишь, и не только пони­мали бы смысл про­чи­тан­ного, но и пла­кали бы от умиления.

После её смерти в память о ней мне доста­лась бумаж­ная иконка пре­по­доб­ной Марии Еги­пет­ской, в гру­бом окладе, сде­лан­ном ею самой в те далё­кие годы в страш­ных сибир­ских лаге­рях, при помощи одного только топора. Она вообще вла­дела топо­ром мастер­ски. Это я понял, когда помо­гал ей соби­рать ико­но­стас для воз­рож­да­е­мого ею (в оди­ночку) жен­ского монастыря.

Про­бо­вали меня впо­след­ствии задей­ство­вать и на пра­вом кли­росе, но отсут­ствие необ­хо­ди­мых музы­каль­ных навы­ков не поз­во­лило мне влиться в строй­ные пар­тес­ные ряды.

Потом к нам на кли­рос при­шла смена – юная поросль, выпуск­ницы регент­ских епар­хи­аль­ных кур­сов. Хоро­шие дев­чонки, можно даже ска­зать, само­от­вер­жен­ные. Наш вто­рой свя­щен­ник, отец Нифонт полу­чил бла­го­сло­ве­ние слу­жить на празд­ники в одном из отда­лён­ных сель­ских хра­мов. Батюшка утал­ки­вал нас в свой жигу­лё­нок и мы после службы у себя в храме мча­лись в ту малень­кую церк­вушку. Пом­нится, как-то на Тро­ицу в его машинку наби­лось, кроме води­теля, ещё 8 чело­век. Кто бы только знал, как бла­го­датно было ездить с отцом игу­ме­ном. Иису­сова молитва так и лилась, так и лилась. Будучи по при­роде неис­пра­ви­мым холе­ри­ком, батюшка вся­кий раз садясь за руль, мчался, словно в послед­ний раз, выжи­мая из машины всё, на что она была способна.

Я про­дол­жал петь басом, но вто­рую пар­тию, поскольку подо­брать басо­вую у меня не хва­тало уме­ния. Сей­час пони­маю, как со мной было трудно, но девочки пев­чие тер­пели, как и прежде тер­пели мои бабушки. А я был уве­рен, что чем ниже мне удастся про­ры­чать, и чем более мой рык будет похо­дить на буд­дий­ское гор­ло­вое пение, тем лучше. Как я был вос­хи­щён, когда при воз­гла­ше­нии про­то­ди­а­ко­ном мно­го­ле­тия в грод­нен­ском кафед­раль­ном соборе (это ещё при вла­дыке Вален­тине) в храме задро­жали стёкла. Как мне меч­та­лось достичь таких высот.

Может и про­пел бы я счаст­ливо всю свою жизнь на кли­росе род­ного храма, если бы не слу­чай в лице моего зна­ко­мого, по имени Нико­лай. Коля, как гово­рится, “про­шёл суро­вую школу жизни”, и к своим два­дцати пяти годам уже два­жды побы­вал в местах заключения.

Но Бог мило­стив, и мой зна­ко­мец при­шёл в цер­ковь. Мало того, что при­шёл, он ещё и тру­диться начал. У него в голове посто­янно появ­ля­лись какие-то бла­го­че­сти­вые про­жекты: то он заду­мал стро­ить часо­венку тогда ещё не про­слав­лен­ной матушке Мат­роне, то решил изда­вать пра­во­слав­ную газету. Но все его ини­ци­а­тивы (это я уже потом ана­ли­зи­ро­вал) были неиз­менно свя­заны с кам­па­ни­ями по сбору пожерт­во­ва­ний на бла­гие дела. Сперва ему со всех сто­рон нашего оте­че­ства шли денеж­ные пере­воды на часовню, но часовня так и не появи­лась. Потом тоже самое про­изо­шло и с газе­той, хотя, правда, три номера ему всё-таки выпу­стить удалось.

Шаль­ные деньги, собран­ные на Свя­тое дело, но ушед­шие не по назна­че­нию, словно дре­во­то­чец, под­то­чили и раз­ру­шили моего това­рища. Хотя, уве­рен, жела­ния у него были искрен­ними – но не совла­дал с собой чело­век. Коля стал пить и быстро втя­нулся в эту пагубу.

Тогда же для повы­ше­ния авто­ри­тета своей газеты он решил полу­чить бла­го­сло­ве­ние пра­вя­щего архи­ерея. И пред­ло­жил мне, как помо­га­ю­щему в её выпуске, съез­дить вме­сте с ним в мит­ро­по­лию. Я согла­сился и мы поехали. По дороге Коля хва­стал, что зна­ком со всем руко­вод­ством епар­хи­аль­ного управ­ле­ния, и полу­чить бла­го­сло­ве­ние для него пара пустяков.

Источник

Мой путь к Богу

«Плачущий ангел» + полное собрание всех сильных рассказов священника Александра Дьяченко

Книга «Плачущий ангел»

Рассказать о Боге, Вере и о спасении так, что может ни разу о Нём и не упомянуть,
а читателям, слушателям и зрителям всё становится понятным, и на душе от этого радость…
Мне когда-то хотелось спасти мир, потом мою епархию, потом мой поселок…
А теперь вспоминаю слова преподобного Серафимушки:
«спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи»!
Так просто, и так недостижимо…

И ответил я Господу Богу моему, что пойду к Цели путём страдания…

Священник Александр Дьяченко,
фото со встречи-деанонимизации сетевого блогера

Содержание сборника рассказов «Плачущий ангел»

Даже если Вы читаете рассказы и очерки отца Александра Дьяченко в интернете (онлайн), хорошее будет дело, если Вы купите и соответствующие оффлайн-издания (бумажные книги) батюшки Александра и дадите почитать всем своим знакомым, кто ничего не читает в сети (последовательно, сначала одним, потом другим). Благое это дело!

Немного о простых рассказах русского батюшки Александра Дьяченко

Отец Александр – это простой русский батюшка с обычной биографией простого русского человека:
– родился, учился, служил, женился, трудился (рабочим на «железке» 10 лет). остался человеком.

К христианской вере о.Александр пришел уже взрослым человеком. Очень уж «зацепил его» Христос. И как-то мало-по-малу (сига-сига – как греки говорят, ибо любят такой основательный подход), незаметно для себя, неожиданно – оказался Священником, Служителем Господа у Его Престола.

Так-же неожиданно сделался вдруг «стихийным» писателем. Просто столько всего видел вокруг значительного, промыслительного и чудесного, что стал записывать жизненные наблюдения простого русского человека в стиле «акын». А будучи замечательным рассказчиком и настоящим русским человеком с таинственно-глубокой-широкой русской душой, познавшей к тому-же и Свет Христов в Его Церкви, – стал раскрывать в своих рассказах русский и христианский взгляд на прекрасную нашу жизнь в сем мире, как место Любви, труда, скорбей и побед, дабы принести пользу всем людям от своего смиренного недостоинства.

Вот и аннотация из книги «Плачущий ангел» отца Александра Дьяченко о том же:

Яркие, современные и необычайно глубокие рассказы отца Александра завораживают читателей с первых строк. В чем секрет автора? В правде. В правде жизни. Он ясно видит то, что мы научились не замечать – то, что доставляет нам неудобство и безпокоит совесть. Но здесь, в тени нашего внимания, не только боль и страдания. Именно здесь – и несказанная радость, ведущая нас к Свету.

Немного биографии Священника Александра Дьяченко

«Правда жизни как она есть»

Беседа со священником Александром Дьяченко, блоггером и писателем

Отец Александр стал священником только в 40 лет, в детстве мечтал быть военным моряком, окончил сельскохозяйственный институт в Белоруссии. Более десяти лет он работал на железной дороге простым рабочим. Затем пошел учиться в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 11 лет назад был рукоположен.

— Судя по вашим рассказам в «Живом Журнале», ваш путь к священству был долгим и сложным. А каким был путь к писательству? Почему вы решили сразу публиковать все в интернете?

Священник Александр Дьяченко: Совершенно случайно. Я, признаться, человек совсем не «технический». Но мои дети как-то решили, что я слишком отстал от жизни, и показали мне, что в интернете есть «Живой Журнал», где можно записывать какие-то заметки.

— Все ваши рассказы написаны от первого лица. Они автобиографичны?

Священник Александр Дьяченко: События, которые описаны, все реальны. А вот что касается формы изложения, мне писать от первого лица как-то ближе было, я по-другому и не могу, наверное. Ведь я не писатель, а сельский священник.

— Почему избрали для проповеди столь непосредственную форму занимательных житейских историй?

Священник Александр Дьяченко: Чтобы тот, кто интернет читает или книгу открыл, все-таки дочитал ее до конца. Чтобы какая-то простая ситуация, какую он привык не замечать в обычной жизни, его бы взволновала, пробудила немного. И, может быть, в следующий раз, столкнувшись уже сам с подобными событиями, он посмотрит в сторону храма.

Я не вижу перед собой какой-то определенной группы людей из паствы… Но у меня много надежды на молодых, чтобы им было тоже понятно.

Молодые воспринимают мир уже иначе, чем люди моего поколения. У них другие привычки, другой язык. Конечно, мы не будем копировать их поведение или выражения на проповеди в храме. А вот на проповеди в мире, я считаю, можно немного и на их языке поговорить!

— Довелось ли вам увидеть плоды вашего миссионерского послания?

— А если кончатся занимательные истории из жизненного опыта, исчерпаются?

— А вы сами перед читателем исповедуетесь? Укрепляет ли вас духовно писательский труд?

— Что посоветуете почитать еще тем, кто все же посмотрел уже в сторону Церкви?

Иногда, когда я предлагаю людям почитать Евангелие, то слышу в ответ: «А я уже это читал, знаю, зачем второй раз читать»?

— А какие конкретно современные авторы, интересные широкой публике, справляются с этой задачей, по вашему мнению?

Священник Александр Дьяченко: Ну, во-первых, мы при храме собираем нашу приходскую библиотеку, в которой каждый, кто обратится, может получить и что-то нужное, и что-то современное, что не только полезно, но интересно почитать. Так что за советом, и о литературе в том числе, не надо стесняться обратиться к священнику.

А среди современных авторов я бы хотел отметить, например:

Вообще много авторов, но все равно хорошей литературы всегда не достает.

— А что вы сами любите почитать на досуге?

Источник