Равель сказки матушки гусыни красавица и чудовище
М.Равель «Сказки Матушки Гусыни»
20 апреля 1910 года в Париже в зале Гаво прозвучали пять детских пьес дл я фортепиано в 4 руки «Матушка Гусыня» Мориса Равеля. Эти музыкальные сказки композитор написал в дар детям своих друзей Годебских, которые из застенчивости не решились исполнить их в большом концертном зале. Вместо них играли Женевьева Дюрони (ученица госпожи Шене) и Жанна Лёле (ученица госпожи Маргариты Лонг). Концерт привлёк внимание всего музык ального Парижа, успех «Матушки Гусыни» был шумный.
Кто же такая Матушка Гусыня? По старинной французской традиции Матушкой-гусыней принято называть няню, рассказывающую детям сказки. Часто её изображали с гусиными лапками. » Сказками Матушки Г усыни» назвал свой знаменитый сборник сказок Шарль Перро. Эти сказки Морис Равель часто читал детям своих друзей — Мими и Жану Годебским. Подобные истории, но только в музыке, он рассказал в пяти пьесах сюиты «Моя Матушка Гусыня».
« Павана Спящей кра савицы» самая маленькая пьеса. Она напоминает колыбельную, под звуки которой спит в таинственном лесу заколдованная принцесса.
Исполняется «Павана Спящей красавицы»
Всем нам знакома сказка Шарля Перро « Мальчик-с-пальчик». Пьесе с таким же названием Равель предпослал фрагмент сказки:
«Он думал легко найти дорогу при помощи хлеба, который разбрасывал повсюду, где проходил; но как же он был поражен, когда не мог найти ни одной крошки; прилетели птицы и все склевали…»
« Императрица разделась и погрузилась в ванну. Тотчас большие и малые пагоды принялись петь и играть. У одних были теорбы, сделанные из ореховой скорлупы, у других — виолы из миндальной скорлупы, подходящие им по росту»
Но вот выползает Изумрудный змей, он любуется императрицей и сверкающими на солнце брызгами воды.
Исполняется « Дурнушка, императрица пагод»
Четвёртая пьеса написана под впечатлением сказки мадам Лепренс де Бомон. Её содержание напоминает нам сказку «Аленький цветочек» : безобразное чудовище своей добротой завоевывает любовь красавицы и превращается в прекрасного принца. Пьесе предпослан эпиграф, это разговоры Красавицы и Чудовища :
— « Когда я думаю о вашем добром сердце, вы не кажетесь мне очен ь уродливым.
— О! Конечно! У меня доброе сердце, но я чудовище.
— Есть много людей, которые гораздо больше чудовища, чем вы.
— Если бы у меня хватило ума, я сказал бы вам любезность, чтобы поблагодарить вас, но я всего лишь чудовище. Красавица, хотите стать моей женой?
— Я умираю счастливым, так как мне выпала радость увидеть вас еще раз.
— Нет, мое дорогое Чудовище, вы не умрете: вы будете жить, чтобы стать моим супругом!
Чудовище исчезло, и она увидела у своих ног принца, более прекрасного, чем Амур, который благодарил ее за то, что она положила конец волшебству».
Исполняется « Разговоры Красавицы и Чудовища»
Исполняется « Волшебный сад»
Однако некоторые критики назвали юных пианисток «маленькими трещотками». Морис Равель же выразил своё чувство благодарности в письме к одной из исполнительниц Жанне Лёле: «Мадемуазель! Когда вы будете знаменитой пианисткой, а я – глубоким стариком, достигшим вершины славы или, может быть, всеми забытым, Вам приятно будет вспомнить о том, что вы доставили композитору столь редкую радость – услышать исполнение довольно трудного произведения в точном соответствии с его замыслом. Тысячу раз спасибо за Ваше умное исполнение «Матушки-гусыни». Примите уверения в признательности преданного Вам Мориса Равеля».
Равель. Моя Матушка-гусыня
Морис Равель. Моя Матушка-гусыня
Рождение оркестровой сюиты «Моя Матушка-Гусыня» столь же необычно, как и ее название. Если по большей части композиторы сначала пишут балет, потом, выбрав из него самые яркие эпизоды, создают оркестровую сюиту, а какой-нибудь музыкант, чаще пианист, делает фортепианное переложение, то создание «Матушки-Гусыни» шло прямо противоположным путем. Осенью 1908 года Равель сочинил пять пьес для фортепиано в 4 руки, посвященных Мими и Жану Годебским. Это были дети его друзей, которых не имевший семьи композитор любил как родных. Когда родители проводили лето в Испании, Равель жил на их вилле с детьми и рассказывал им, по собственному выражению, разные истории, «не слишком грустные по вечерам во избежание кошмаров и мрачные по утрам для возбуждения аппетита». Подобные истории в музыке, рожденные желанием, как вспоминал композитор, «воссоздать поэзию детства», он рассказал в пяти пьесах сюиты «Моя Матушка-Гусыня». Ее первыми исполнителями должны были стать Мими и Жан. Однако не уверенные в своем владении фортепиано дети отказались, и на премьере 20 апреля 1910 года в Париже сюиту сыграли две юные ученицы консерватории. В 1911 году Равель оркестровал сюиту, и 12 января 1912 года она впервые прозвучала в Париже. А две недели спустя, 14 января по старому стилю, состоялась ее русская премьера в концертах Александра Зилоти в Петербурге. Причем в аннотации сообщалось, что оркестрованы пьесы Равеля именно по просьбе русского дирижера. В следующем году на эту музыку с добавлением нескольких эпизодов в Париже был поставлен балет в пяти картинах по сценарию Равеля «Сон Флорины».
Странно звучащее по-русски название сюиты связано с давней традицией французского фольклора. Имя Матушки-Гусыни носит сказочница, изображавшаяся с гусиными лапками, которой приписывались многие народные сказки. Так же назван первый сборник обработок французских сказок, изданный в 1697 году Шарлем Перро (1628—1703).
Павана Красавице, спящей в лесу
Мальчик-с-пальчик
Музыка рисует блуждания героя. «Запутанный» мелодический рисунок помогают представить извилистые лесные тропинки, по которым идет малыш. Движение не прерывается ни на миг: мальчик продолжает искать дорогу, даже когда прилетают птицы. Их щебет и шум крыльев передают глиссандо и трели трех скрипок соло, возгласы малой и большой флейт.
В музыке композитор точно следует за ходом развития сюжета.
Дурнушка, императрица пагод
Красавица и чудовище
Сюжет французской сказки м-м Лепренс де Бомон очень похож на сюжет «Аленького цветочка»: безобразное чудовище своей добротой завоевывает любовь красавицы и превращается в прекрасного принца. Их музыкальные портреты предельно контрастны.
«Разговоры Красавицы и Чудовища» написаны в ритме вальса. Героиня представлена кларнетом, поющим изящную мелодию, герой — неповоротливым контрафаготом с хроматическим мотивом. Между темами возникает диалог, а затем они объединяются и звучат все более взволнованно и пылко. Вдруг все обрывается генеральной паузой. Слышится глиссандо арфы и волшебный звон треугольника. Чудесное превращение Чудовища в прекрасного принца свершилось: его тяжеловесный, неуклюжий прежде мотив становится мелодией солирующей скрипки в высоком регистре с флажолетами, а затем солирующей виолончели.
«Я умираю счастливым, так как мне выпала радость увидеть вас еще раз». — «Нет, мое дорогое Чудовище, вы не умрете: вы будете жить, чтобы стать моим супругом. » Чудовище исчезло, и она увидела у своих ног принца, более прекрасного, чем Амур, который благодарил ее за то, что она положила конец волшебству. (Мадам Лепренс де Бомон)».
Волшебный сад
Презентация
Морис Равель «Моя Матушка-Гусыня»
Морис Равель не создал семьи, но это не мешало ему прекрасно понимать детей и создавать для них музыку в том же стиле, в каком он писал для взрослых, но вместе с тем близкую и понятную маленьким слушателям. В 1908 г. супруги Годебские – друзья композитора – проводили лето в Испании, Равель же в это время жил на вилле с их сыном Жаном и дочерью Мими. Детям очень нравились сказки, которые рассказывал им Равель. По вечерам это были «не слишком печальные» сказки, чтобы детям не снились кошмары, а по утрам – мрачные (Равель полагал, что это должно возбуждать у детей аппетит). Так возникла идея создать сюиту для фортепиано в четыре руки, связанную с близкими и понятными детям сюжетами сказок и рассчитанную на детское исполнение.
Сюита получила заглавие «Моя Матушка-Гусыня». Во Франции существует старинная традиция именовать «матушкой-гусыней» няню, которая рассказывает сказки детям, поэтому сборники народных сказок нередко издавались под заглавием «Сказки Матушки-Гусыни». Один из первых и наиболее известный из таких сборников создан Шарлем Перро, из него позаимствованы сюжеты двух пьес. Другие литературные источники – сказки современниц Шарля Перро, французских писательниц Мари-Катрин д’Онуа и Жанны-Мари Лепренс де Бомон. Каждой из пьес предпослан эпиграф из соответствующей сказки.
Сюита состоит из пяти пьес. Они обособлены настолько, что каждая из них может исполняться и вне цикла, однако это не исключает цельности сюиты. Она обеспечивается терцовыми тональными связями между номерами. Особую стройность придает композиции структура цикла: сюита состоит из пяти пьес, первая и последняя из которых танцевальные (павана и сарабанда). Поскольку предполагалось, что «Мою Матушку-Гусыню» должны исполнять дети, фактура пьес проста, но примитивной или упрощенной ее назвать нельзя: пианистические приемы тщательно отобраны, и при всей свое лаконичности пьесы оказываются предельно выразительными.
Сюита «Моя Матушка-Гусыня» по времени своего рождения – «современница» сюиты Клода Дебюсси «Детский уголок», но если у Дебюсси мир детства раскрывался в современной обстановке (что обусловило использование в сюите даже джазовых ритмов), то Равель обращается к сказкам, увлекающим детей уже не одно столетие, поэтому не кажется удивительным проявление в этом произведении неоклассицистских тенденций. Воплощая сказочные образы, композитор обращается к старинным танцевальным жанрам (сарабанда, павана), архаической ладовой окраске, контрапункту.
Спокойная элегичность «Паваны» распространяется и на второй номер, тоже основанный на сказке Шарля Перро – «Мальчик-с-пальчик». Как известно, в этой сказке дети заблудились в лесу – и так же «блуждают» параллельные терции и наслаивающаяся на них простая напевная мелодия. Форшлаги, звучащие в верхнем регистре, изображают щебетание птиц, склевавших хлебные крошки и тем самым помешавшим героям сказки вернуться домой.
Темповая и образная контрастность создается следующей пьесой – «Дурнушка – императрица пагод» (имеются в виду китайские статуэтки с качающимися головами – в России их называют «болванчиками). Пьеса связана с эпизодом из сказки д’Онуа «Изумрудный змей»: статуэтки оживают и принимаются играть на маленьких музыкальных инструментах. Китайская экзотика воплощена в пентатонической ладовой окраске, ясность которой нарушается лишь в среднем разделе. На ритмическую основу, создаваемую секундовыми созвучиями, накладывается легкая мелодия в верхнем регистре, перемежаемая имитацией колокольчиков.
«Беседа Чудовища и Красавицы» – лирическая пьеса в манере медленного вальса. Фактура кажется простой, но основывается на весьма сложном созвучии – терцдецимаккорде. С изысканными интонациями Красавицы сопоставляется тяжеловесная тема, излагаемая в низком регистре, характеризующая Чудовище. Конфликтности между этими темами нет, и в коде они объединяются в игре красочных гармоний (Чудовище оборачивается прекрасным принцем).
Завершает цикл «Волшебный сад» – торжественная пьеса в ритме сарабанды. В этом апофеозе, прославляющем обычное для сказки торжество светлого начала, господствует ясная диатоника. Восходящее движение постепенно захватывает высокий регистр.
Предполагалось, что первыми исполнителями «Моей Матушки-Гусыни» станут Мими и Жан Гобедские, но дети были слишком застенчивы для этого, и сюиту впервые исполнили другие юные пианисты – Жанна Лёле и Женевьева Дюрок.
В 1911 г. Равель создал оркестровую версию сюиты, которая позднее стала основой балета «Сон Флорины».
