Сказки и мифы башкортостана
Легенды и предания
Кэкук – так звали сына водяного царя. Однажды, выйдя на сушу, он женился на дочери одного царя. По истечении некоторого времени совместной жизни он сказал царевне: «Хочу повидать своих родителей», погрузился в водную стихию и больше не появился. В тоске и печали бродила девушка по берегу.
Как-то, расчесывая свои волосы, загадала про себя царская дочь: «Если он не вернется, нечего и мне жить на свете, лучше бы обернуться и птицей улететь». И желание ее исполнилось – превратилась она в птицу и упорхнула невесть куда. Произошло это так быстро, что она успела заплести только одну косу, другая же осталась незаплетенной.
Говорят, потому у кукушки одно крыло взлохмачено и опущено вниз.
Жизнь молодой женщины прошла в печали и постоянных поисках своего мужа. Оттого кукушку называют печальной птицей. Она и поныне кличет своего супруга: «Кэк-кук».
— Откуда тебе ведома эта странная, удивительная мелодия? Уж не сам ли сложил? – спросил егета аксакал.
И тот егет бросил клич другим егетам, собрал войско, готовое к битве. Прошло совсем немного времени, и на землю его рода напали чужеземцы. Он поднял своих стрелков, и те стали поражать врагов на расстоянии, видимом глазу. Когда же стих бой, несколько дней подряд праздновали победу. А напев, услышанный им от журавлей, с тех пор называют журавлиной песнью. Озеро, у которого было побоище, называют Яугуль. Оно находится в Баймакском районе, в 10-15 километрах к югу от Сибая.
В давние времена наши предки кочевали из одной местности в другую. У них были большие табуны коней. Кроме того, они занимались охотой. Однажды откочевали они в поисках лучших пастбищ далеко. Долго шли, прошли великий путь и наткнулись на волчью стаю. Волчий вожак отделился о стаи, встал впереди кочующего каравана и повел его дальше. Еще долго следовали наши предки за волком, пока не дошли до благодатной земли, обильной тучными лугами, пастбищами и лесами, кишащими зверьем. А ослепительно сверкающие дивные горы здесь достигали облаков. Дойдя до них, вожак остановился. Посоветовавшись между собой, аксакалы решили: «Нам не найти земли, прекраснее этой. Подобной нет на всем белом свете. Остановимся же здесь и сделаем ее своим становищем». И стали жить на этой земле, по красоте и богатству которой нет равных. Поставили юрты, стали заниматься охотой, разводить скот.
Мы – потомки рода Волков – Буре. Раньше назывались Усергенами. Когда наши предки вели кочевую жизнь, им встретилась мать Волчица. Когда один охотник хотел ее подстрелить, Волчица заговорила человеческим голосом: «Не стреляй в меня, возьми за хвост и ударь по земле». Ударил ею по земле, и волчица обернулась девушкой-красавицей. Охотник привел ее домой и женился на ней. Усергенцы не приняли такую невестку и прогнали семейство охотника. Ушел он от них, обосновался в стороне. Родились у него дети, образовался новый род. И так как зачинательницей рода была волчица, то и род стал называться Волчьим. А родоначальника, того самого охотника, стали называть Башбуре – Главным Волком. Вот мы и есть из рода Башбуре.
Башкирские легенды
Вера Синозорцева
Башкирские легенды
С незапамятных времён из поколения в поколение передаются произведения устного народного творчества,хранящие тайны нашего родного края,происхождения башкирского рода,возникновения Уральских гор-красы и гордости Башкортостана.
Настоящей сокровищницей таких знаний стали легенды и сказки,вобравшие в себя богатый духовный опыт нашего народа,мудрость аксакалов,свободолюбивый нрав древних башкир.
Познакомьтесь с литературным наследием башкирского народа,и он откроет для Вас волшебный мир,в котором живут отважные батыры,крылатые кони. Узнайте легенды о происхождении башкир,как образовались Уральские горы,появились реки Агидель,Яик,озёра.
КАРАИДЕЛЬ
В стародавние времена жил–был один батыр. Был он из тех батыров, которые много видели на своем веку, много земель проехали, во многих войнах участвовали. Когда он в последний раз вернулся с войны, царь призвал его к себе и поблагодарил за героические подвиги.
– Ты, батыр, спас Отчизну. Спасибо тебе за это. Возьми из моих сокровищ все, что пожелаешь.
– Благодарю, – отвечал тот. – Мне не нужно никаких сокровищ, достаточно двух вещей, мой царь.
– Проси, молодец, – отвечал царь. – Я готов дать тебе все, что хочешь. – Ты мне, царское твое величество, если можешь, дай свободу, – сказал батыр. – Уеду я куда–нибудь подальше и буду там жить до скончания дней своих.
– Хорошо, – произнес царь. – Над этим мы подумаем. – Какая у тебя еще просьба? Вторая моя просьба – о коне. Дней, мой царь, второго скакуна из твоего золотого сарая. Будет мне друг на чужбине.
Задумался царь. Обе просьбы батыра были непростые.
– Сказанное слово, – что выпущенная стрела, мой царь, не забудь, что ты сказал.
Царь велел привести коня и объявил егета вольным человеком.
А батыру только того и надо. Вскочил на вороного коня, ударил стременами и птицей полетел в родную сторону, к Уральским хребтам. Сказывают, не было в тех краях человека, который бы не загляделся на его коня, не восхитился молча или вслух.
Объявились и такие, что не прочь посягнуть на коня батыра.Тогда он подумал: &рaquo;У меня есть воля, есть вороной, чтобы сесть в седло. Почему же я должен жить среди этих людей?» И уехал он, куда глаза глядят.
Поездил по земле, а потом обосновался у подножья одной горы. Там вырыл себе глубокую пещеру, стал в ней жить.
И вот вороной заговорил человеческим голосом:
– Эй, батыр, смотри, не проворонь меня. Давай лучше отправимся в путь. Когда мы в пути, никто не может меня отнять у тебя.
– Нет, – ответил батыр. – Я тебя, мой скакун, и так никому не отдам. Укрою внутри этой горы.
И он снова стал рыть гору, спрятал в ней своего коня и завалил подземелье громадными камнями.
А люди, желавшие увидеть коня, шли и шли отовсюду. Не выдержал долгого одиночества, заржал в недрах горы вороной жеребец, и голос его разнесся далеко. Услышали его люди и пошли на тот голос. Устроив засаду, схватили они того батыра, обнаружили, где был спрятан вороной жеребец и стали пробираться в подземелье. Почуяв беду, конь насторожился. Едва был отторгнут последний камень, сорвался он с места и стрелою вылетел из своего убежища.
От мощного удара его копыт рухнула гора, и оттуда вырвался водный поток. То в одну, то в другую сторону скакал вороной конь через густые леса, а водный поток, вырвавшийся из горных недр, мчался вслед за ним, не отставая ни на шаг. Вороной скакун домчался до Агидели и исчез с глаз долой, никто его больше не видел. А водный поток стремительно влился в Агидель–реку.
Вот так возникла река Караидель.
Башкортостан Друзья!Все мы в этом клубе рассказываем о своей малой Родине,о её достопримечательностях,праздниках. Мы, вместе с Ольгой Марченко, рассказали.
Приобщаемся к истокам русской культуры. Народные праздники занимают важное место в воспитании человека, так как объединяют в себе почти все элементы воспитания: песню, игру, художественную.
Легенды и предания башкирского народа
В прежние времена примерно в трех километрах к западу от деревни Максютово существовало, говорят, некое озеро. И был у того озера хозяин — водяной. Каждое утро перед восходом солнца водяной принимал обличье девушки-красавицы и омывался водами своего озера. И сколько ни охотились за той красавицей, поймать так и не могли. Тогда какой-то джигит предложил: «Подбросим-ка мы водяному сапог и станем подстерегать — что он станет делать?».
И вот подложили они хозяину озера сапог. Как обычно, вышел водяной поутру умываться, глядь — а перед ним сапог! Схватил он его и, недолго думая, стал натягивать на ногу. Уж так старается, так пыхтит, да вот беда: сунет он в тот сапог одну ногу, а другая босой остается, сунет другую — первая опять же босая. Долго он так возился, пока не догадался обе ноги в один сапог сунуть. Хотел встать, да не тут-то было: не может шагать — все падает да падает. Вот тогда-то аулчане сообща и поймали водяного. А он возьми да взвизгни так, что люди поневоле шарахнулись по сторонам.
Говорят, с тех пор и сбежал водяной с того озера, и вода в нем в скором времени высохла. Не стало озера.
У одного человека был серый иноходец. Тот иноходец, что ни день, возвращался домой в черном поту. С вечера уходил вполне нормальный, а утром возвращался загнанный и распаренный, исходя черным потом. Что было делать? Решил хозяин выяснить, что это такое происходит с его конем. Стал он за ним следить и выяснил, что иноходца изводит шурале. Сначала леший цеплялся за хвост иноходца, загонял его и затем блаженно пил его пот.
Однажды хозяин отпустил своего коня, густо смазав его смолой. Забрался шурале на него и уже не смог с него сойти — так и прилип к его хребту. Вот так, прилипший, он и приехал на яйляу (летовку). Хозяин стащил того шурале с коня и стал стегать его камчой. Стегал до тех пор, пока шурале не принял женское обличье. «Видно таков мой удел», — подумал про себя тот человек и женился на женщине-шурале. От той жены родилось у него пятеро сыновей. Они-то и дали начало нашему аулу. Ведь наш аул Киньягул иначе называют еще Бишул — Пятеро сыновей. В ауле есть и потомки шурале. Сам я тоже принадлежу к тому роду по материнской линии. А по отцовской — к роду кыпсаков. Нас называют еще ен-кыпсаками*.
Примечание: *Ен (миф.) — бес, черт.
Легенды из народного фольклора. Установить автора невозможно.
Башкиры: история и мифы эксклюзив
В мире около двух миллионов башкир, по данным последней переписи населения 1 584 554 человека из них проживает в России. Сейчас представители этого народа населяют территорию Урала и части Поволжья, говорят на башкирском языке, относящемся к тюркской языковой группе, с X века исповедуют ислам.
В числе предков башкир этнографы называют тюркские кочевые народы, народности финно-угорской группы, и древних иранцев. А оксфордские генетики утверждают, что установили родство башкир с жителями Великобритании.
Но все ученые сходятся в том, что башкирский этнос образовался в результате смешения нескольких монголоидных и европеоидных народностей. Этим объясняется разница во внешнем виде представителей народа: по фото не всегда можно догадаться, что столь разные люди относятся к одному этносу. Среди башкир можно встретить и классических «степняков», и людей с восточным типом внешности, и русоволосых «европейцев». Самый распространенный тип внешности для башкира – средний рост, темные волосы и карие глаза, смуглую кожу и характерный разрез глаз: не такой узкий, как у монголоидов, лишь слегка раскосый.
Название «башкиры» вызывает столь же многочисленные споры, как и их происхождение. Этнографы предлагают несколько весьма поэтичных вариантов его перевода: «Главный волк», «Пчеловод», «Глава Урала», «Главное племя», «Дети богатырей».
История башкирского народа
Башкиры – невероятно древний народ, один из первых коренных этносов Урала. Некоторые историки считают, что аргиппеи и будины, упоминаемые еще в V веке до нашей эры в трудах Геродота, – это именно башкиры. Упоминается народ и в китайских исторических источниках VII века, как башукили, и в «Армянской географии» того же периода, как бушки.
В 840 году быт башкир описал арабский путешественник Саллам ат-Тарджуман, он говорил об этом народе, как о независимой нации, населяющей обе стороны Уральского хребта. Чуть позже багдадский посол Ибн Фадлан назвал башкир воинственными и могущественными кочевниками.
В IX веке часть башкирских родов покинула предгорья Урала и переместилась в Венгрию, кстати, потомки уральских переселенцев живут на территории страны до сих пор. Оставшиеся башкирские племена долгое время сдерживали натиск орды Чингисхана, не давая ему попасть в Европу. Война кочевых народов длилась 14 лет, в конце концов они объединились, но за башкирами осталось право на автономию. Правда, после распада Золотой орды независимость была утрачена, территория стала частью Ногайской орды, Сибирского и Казанского ханства, и в итоге при Иване Грозном вошла в состав российского государства.
В смутные времена под предводительством Салавата Юлаева башкирские крестьяне принимали участие в бунте Емельяна Пугачева. В период российской и советской истории пользовались автономией, а в 1990 году Башкирия получила статус республики в составе РФ.
Мифы и легенды башкир
В дошедших до наших дней легендах и сказках обыгрываются фантастические сюжеты, рассказывается о происхождении земли и солнца, появлении звезд и луны, зарождении башкирского народа. Кроме людей и животных, в мифах описываются духи – хозяева земли, гор, воды. Башкиры рассказывают не только о земной жизни, они трактуют происходящее в космосе.
Так, пятна на луне – это косули, вечно убегающие от волка, большая медведица – семь красавиц, нашедших на небе спасение от царя дэвов.
Башкиры считали землю плоской, лежащей на спине большого быка и гигантской щуки. Они верили, что землетрясения вызывают движения быка.
Большая часть мифологии башкир появилась в домусульманский период.
В мифах люди неразрывно связаны с животными – башкирские племена по легендам происходили от волка, коня, медведя, лебедя, но и звери, в свою очередь, могли происходить от человека. Например, в Башкирии существует поверье, что медведь – это человек, ушедший жить в леса и обросший шерстью.
Многие мифологические сюжеты осмыслены и развиты в героических эпосах: «Урал-батыр», «Акбузат», «Заятуляк менэн Хыухылу» и др.
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ, произведения сказочного жанра, имеющие фантастический сюжет. Волшебные сказки всех народов имеют общие сюжетные схемы, стабильно повторяющиеся типы героев, образы, способы завязки и развязки действия. Наиболее изучены российскими фольклористами, в том числе уфимскими, безусловно, восточнославянские сказки. На территории края они записывались давно и в большом количестве от рассказчиков различных национальностей – русских, украинцев, белорусов, башкир, татар, чувашей, латышей и др.
Известными русскими фольклористами (Э.В. Померанцевой и др.) Башкирия была названа одним из немногих мест, где сказочная традиция живет активной жизнью. Исторически закономерный процесс постепенного затухания сказочной традиции в РБ показал, что это не исключает возможностей яркого проявления художественного дарования отдельных современных сказочников. В значительной мере это относится к башкирскому фольклору.
Основными персонажами башкирских волшебных сказок выступают: аждаха, юха, див (или дню, дью), пери, джинн, мяскяй – злые духи, враждебные людям существа. Среди персонажей, играющих позитивную роль, выделяется крылатый конь Тулпар, слуга сказочного героя и громадная птица Самре-гош, которая спасает героя, избавившего ее птенцов от аждахи. Совершать подвиги герою помогают волшебные предметы: меч-самосек, топор-саморуб, шапка-невидимка, вода, прибавляющая или убавляющая силу, зеркало, превращающееся в озеро или реку, гребешок, который превращается в лес, курай, из которого, если герой попал в беду, капает кровь, а при удаче героя – молоко, одежда, которая не изнашивается, хлеб, который не кончается, и др. (См. башкирская мифология).
Лит.: Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. – М., 1991; Башкирское народное творчество: Волшебные сказки, сказки о животных. – Т. 4. – Уфа, 1988.
Дополнение
Мифологические мотивы в башкирской народной волшебной сказке
Выдающийся классик русской филологической науки, исследователь русского народного творчества академик Федор Иванович Буслаев (1818—1897) в свое время писал, что «как обломок доисторической старины сказка содержит в себе древнейшие мифы, общие всем языкам индоевропейским…» (1). В самом деле, генезис сказки любого народа непосредственно восходит к «историческим» и философским представлениям первобытного человека, и изучение наличия в сказке мифа, мифологических мотивов представляет определенный научный интерес.
В башкирских сказках, как и в сказках многих других народов, обнаруживаются мифологические мотивы, связанные с культом животных, птиц. Прежде всего это проявляется в том, что их названия сохранились в названиях родов, племен башкирского народа: волк, собака, заяц, змея, бык, ворона, журавль и т.д. (2). В древних представлениях башкир и в обрядах, связанных со скотоводством, обнаруживаются отголоски поклонения животным, птицам, что подтверждается словами арабского путешественника Ахмеда ибн-Фадлана, посетившего башкир в 922 году: «Мы видели, как одна группа поклоняется змеям, другая группа поклоняется рыбе, третья группа поклоняется журавлям…» (3). В башкирских народных сказках у женщины от съедения по подсказке святого Хызыр Ильяса рыбы рождается мальчик (4), а змея выступает как чудесный супруг или супруга (5). Мотив же девушки-птицы — один из распространенных в башкирской сказочной традиции (6). Вера в то, что лебедь и кукушка прежде были женщинами, отмечается и в фольклоре других родственных тюркских народов, например, тувинцев (7), казахов (8), хакасов (9) и других.
Архаический мотив почитания животных ярко выражен в сюжетах о невинногонимых. В них оставшаяся от матери корова покровительствует падчерице, детям-сиротам. Так, в сказке «Бурая корова» (10) нарушившая запрет младшая сестра превращается в камень. Ее брат, по совету коровы, сжигает три волоска из ее хвоста, после этого девочка оживает. В другой башкирской сказке «Сивая корова» (11) падчерице тоже покровительствует корова, которая осталась от матери. Она наряжает девушку в красивую одежду, и та выходит замуж. Интересен факт появления одежды: корова смотрит в небо и мычит, после чего с неба падает одежда (Выражения, связанные с небом, типа: «С неба упало», «Ждали с неба, пришло с земли» встречаются и в наше время. Видимо, «с неба» в народе ассоциируется с понятием «от бога»). В башкирских сказках о невинногонимых не наблюдается распространенный «у многих тюркских народов мотив, где кости тотемных животных… становятся дорогой одеждой, юртой и табунами» (12). Своеобразно помогает девушке справиться с трудными заданиями злой мачехи корова в сказке «Неродная дочь» (13).
Так, вылетевшие из сломанных рогов воробьи перебирают пуд смешанного мачехой проса и пшена. В следующий раз корова съедает волокно и изо рта выпускает полотно. Заподозрившая черную корову в помощи падчерице, мачеха велит зарезать корову. Разбросанные мачехой кости коровы падчерица собирает, заворачивает в белую тряпку и хоронит под окном. Через некоторое время там, как и в восточнославянских сказках, вырастает яблоня. В сказке «Девушка-змея и Ванюшка» (14) каплю крови зарезанной черной кобылы Нина закапывает в саду. На утро на том месте вырастает яблоня. Так, в башкирской сказочной традиции не только захороненные кости чудесной коровы, но и капля крови черной кобылы превращается в яблоню.
Казахский фольклорист С.А.Каскабасов отмечает, что «…само умирающее животное советует собрать его кости и закопать… Здесь нетрудно увидеть воспоминания о древних тотемных покровителях рода» (15). Возможно, это так. В башкирской сказке «Убыр-эби» (16) младшая сестра пьет воду из-под копыта козы и оборачивается козочкой. По требованию старшей жены мужа ее сестры козочку режут. Перед этим она тоже предупреждает свою сестру о том, чтобы та собрала ее косточки и спрятала. Через некоторое время косточки превращаются в птиц и улетают. Но в упомянутой сказке «Неродная дочь» этот момент отсутствовал, надо полагать, либо сказочник пропустил названную деталь, либо для башкир захоронение костей съеденного животного само собой подразумевалось, поэтому корова не стала предупреждать девушку об этом. Тем более у башкир был обычай хоронить все до единой кости съеденного животного, ибо они верили, что в таком случае животные оживают.
Охотники-башкиры думали о завтрашнем дне, когда снова нужно будет идти на охоту, добывать еду, а ожившее животное — это еда на будущее. Этот обычай распространялся не на всех животных, потому что череп коня башкиры вешали на столб в своем дворе и верили в то, что он принесет удачу. По сведениям этнографов, такой обычай сохранился в некоторых башкирских деревнях по сей день. А был еще у некоторых башкир обычай закапывать череп коня под фундамент или просто во дворе в качестве оберега.
Мифический конь в башкирской сказке либо рождается в один день с героем, либо герой получает его в дар за особые заслуги, либо добывает сам, либо выбирает «позвенев уздечкой», и какой оглянется на звон, того и оседлает. Оглядывается обычно самый плохой на вид конь, но стоит его оседлать, как он превращается в великолепного тулпара (17).
Функция мифического коня, который и разговаривает, и летает, заключается в помощи герою во всем. В башкирских сказках помимо того, что конь помогает хозяину добывать диковинки, еще и хвостом из глубокой ямы хозяина вытаскивает (сказка «Алпамыша») (18), делает героя сильным и красивым, велев войти в левое ухо и выйти из правого, в другой сказке герой становится таким, лизнув крови своего коня (сказка «Незнайка» (19).
Так, в сказке «Золотохвостый-Серебряногривый» (20) бай, который нанял егета (21), велел подкараулить кобылу, которая каждый год уходила жеребиться тайком от людей и утаивала жеребенка. Егет справился с заданием и получил в дар чудесного жеребенка.
Основанные на мифологии тотемистические воззрения — вера в кровное родство с тем или иным животным, птицей — нашли отражение в некоторых сказках. Например, герой сказки «Бузансы-батыр» (22) родился от кобылы; отцом батыра сказки «Аюголак» (23) является медведь. Древние башкиры также верили в то, что человек при желании может превращаться в животного, и наоборот, что подтверждается на примере сказок «Змей-богатырь», «Бык», «Лягушачья шуба», «Кукушка», «Черная собака» (24) и другие. Подтверждением тотемистических воззрений башкир являются также и поныне встречающиеся в народе имена, образованные от названия животного, например: Буребай (волк), Тулькубай (лиса), Йылкыбай (конь), Этбай (собака) и т.д.
Тотемистические представления башкир, связанные с птицами, обнаруживаются в основном в образах вороны, которая, как и у многих народов, приносит живую и мертвую воду, либо по требованию героя для исцеления его родителей или коня; лебедя, кукушки и других птиц, способных превращаться в женщину. У некоторых тюркских народов (хакасов, чувашей, казахов и др.) существует поверье о том, что названные птицы произошли от человека. Так, в сказке «Кукушка» женщина, потеряв мужа, по собственной воле превращается навсегда в кукушку.
В башкирской народной волшебной сказке нашли отражение также образы мифических птиц. Прежде всего, это мифическая птица Самригуш, которая традиционно помогает герою выбраться на белый свет. Делает она это в благодарность за то, что герой спас его птенцов от аждахи (25). О дальности пути, который они проделают, говорит то, что Самригуш велит герою приготовить в дорогу либо десять батманов (26) мелких птиц, либо мешок воробьев и мешок скворцов. Каждый раз, когда птица поворачивает голову во время полета, егет должен класть ей в рот птицу. Почти всегда мяса не хватает и герой кормит птицу мясом своей правой ноги.
В сказке «Золотое перо» (27) царь велит добыть герою златоперую птицу. Она оказывается настолько сильной, тяжелой и большой, что, когда садится на дерево, «верхушка дерева под ее тяжестью пригибается до земли», а взмах крыльев «вызывает бурю». О величине ее говорит тот факт, что когда ее зарезали, мясом три дня угощали «все ближние аулы и города. А шкурой накрыли крышу огромного царского дворца». Если в восточнославянской сказке золотая птица в клетке обычных размеров, то башкирская златоперая птица неимоверных размеров.
Не менее интересны в башкирской волшебной сказке архаические мотивы жертвоприношения. Прежде всего это выражается в сказках, где хозяин воды (аждаха, серый ворон и др.) просит в жертву дитя пленника. При этом часто отец героя и не подозревает, что обещал злодею собственного ребенка, потому что требование такое — «отдашь то, что я попрошу». Обычно это сын, родившийся после отъезда отца.
Есть целый ряд сказок, в которых див или аждаха каждый день требуют отдавать одну девушку на съедение.
В сказке «Каменное изваяние» (28) царю, который своим недоверием погубил преданного друга, во сне советуют зарезать сына, его кровью измазать каменное изваяние, а тело ребенка похоронить под ним. После совершения подсказанного во сне обряда жертвоприношения и каменное изваяние, и ребенок оживают. Способы оживления тоже довольно разнообразны.
В башкирской волшебной сказке иногда встречаются и этиологические мотивы. Целый ряд их обнаруживается в сказке «Урал-батыр» (31). Так, на месте, где див провалился в землю, образовалась гора Янгантау (Горящая гора), которая «так и не перестала дымить», что устами Урал-батыра интерпретируется следующим образом: «Видать, земле противно было принять в свои объятия эту тварь. Вот падаль и коптит да перегорает».
Из туш дивов, джинов и пяриев, которых Урал-батыр разрубил на куски, возникла гора Ямантау, то есть Злая гора. В этой же сказке объясняется происхождение самых главных рек башкир: Идель, Яик, Хакмар. Когда не стало хватать питьевой воды на земле, Урал-батыр своим мечом рассек землю и велел сыновьям не оглядываясь идти вперед, пока не набредут на большую воду. Так образовались реки. Уральские горы появились на могиле Урал-батыра. Народ похоронил своего батыра на возвышенном месте и каждый бросал горсть земли на его могилу, пока над ним не образовалась большая гора. Полезные ископаемые, на которые богаты недра Уралтау, это кости батыра, а вечно теплая, неиссыхаемая кровь Урал-батыра, по представлениям народа, превратилась в масло земли, то есть в нефть.
В сказке «Зайнулла и Красата» (32) на месте, где капали слезы Красаты, образовалось озеро с горьковатой водой. Оказывается, соленое озеро возле современного города Магнитогорска — это слезы Красаты.
Таким образом, мы сталкиваемся с уникальным явлением: в первой сказке сосредоточены несколько мифов о происхождении реально существующих топонимических названий и полезных ископаемых нашей земли, во второй — происхождение реально существующего соленого озера возле города Магнитогорска.
В репертуаре башкирской волшебной сказки встречаются тексты и с другого характера этиологическими мотивами. Так, в сказке «Биранхылу — дочь бире» (33) герой по велению волка должен привести ему дочь бире, на которой сам женится. Так происходит род бире, т.е. от брачной связи человека и нечистой силы — бире появился новый род. Эта сказка напоминает этиологическую легенду о происхождении рода шурале (34), где хозяин коня, недовольный тем, что каждую ночь его коня кто-то эксплуатирует, мажет спину своего коня дегтем. Тот приводит на спине шурале, на которой егет женится и они производят род шурале.
Примечательные примеры этиологических мотивов можно найти в сказках, где говорится о возникновении гор, озер и лесов. Так, в сказке «Тысячелетний» (35) старуху за обман привязывают к хвосту яловой кобылы. На местах, где голова старухи коснулась земли, появлялись горы, где касалась спина — озера. В сказке «Черный щенок» (36), в такой же ситуации, где спина коснулась земли — хребты гор, где волосы — волосистые кочки, а где глаза — озера образовались. Подобный пример отмечен и в сказке «Коварная невестка» (37): там, где волосы касались земли, образовались кочки, где спина — гора.
Интересен также миф в сказке «Агатайшайтанашык» (38): в подземном царстве старуха подсказывает герою схватить за рога белую корову, ибо из бодающихся двух коров на белый свет способна вытащить белая, а не черная. Такой же миф, где вместо коровы козел, имеется в татарской сказке «Турай-батыр» (39) и ингушских сказках «Золотые листья» и «Чайтонг — сын медведя» (40), но в последних это кони.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно сказать, что в башкирских волшебных сказках обнаруживаются мифологические мотивы, присущие сказкам любого народа. Это и мотивы, связанные с культом животных и птиц, и мотивы жертвоприношения, и мотивы оживления, и этиологические мотивы и другие.
Примечания
1. Буслаев Ф.И. Народный эпос и мифология. М.: Высшая школа, 2003. С.11.
2. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М.:Наука, 1974. С.80.
3. Ковалевский А.И. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922 гг. Харьков, 1956. С.131.
4. Башкирское народное творчество (далее БНТ). Богатырские сказки. Т.З /Сост. Н.Т.Зарипов. — Уфа, 1988. С.78.
5. БНТ. Сказки. Книга первая / Сост. М.Мингажетдинов, А.Харисов (на башк. яз.). Уфа, 1976. С.250, 253.
6. Там же. С.217, 222, 224, 228.
7. Сагитов М.М. Древние башкирские кубаиры (на башк. яз.). Уфа, 1987. С.79.
8. Смирнова Н.С. Образы животных в казахском фольклоре/ Казахские сказки о животных/ Сост. С.А.Каскабасов, Е.А.Костюхин и др. Алма-Ата, 1979. С.14.
9. Торокова Е.С. Образ матери в хакасских народных сказках /Мать и дитя у народов Башкортостана. Материалы научно-практической конференции. Уфа, 2002.
10. БНТ. Сказки. Книга первая / Сост. М.Мингажетдинов, А.Харисов (на башк. яз.). Уфа, 1976. С.227.
11. Там же. С. 228.
12. Каскабасов С.А. Казахская волшебная сказка. Алма-Ата, 1972. С.97.
13. БНТ. Сказки. Книга первая. С.225.
14. БНТ. Сказки. Книга вторая / Сост. М.Мингажетдинов, А.Харисов. Уфа, 1976. С.109.
15. Каскабасов С.А. Указ. раб. С.97.
16. БНТ. Сказки. Книга первая. С.186.
17. Тулпар — мифический крылатый конь.
18. БНТ. Богатырские сказки. Т. 3. С.56.
19. БНТ. Сказки. Книга вторая. С.39.
20. Там же. С.19.
21. Егет — молодой человек.
22. БНТ. Богатырские сказки. Т. 3. С.197.
23. Там же. С.171.
24. БНТ. Сказки. Книга первая. С.253, 245, 206, 217, 248.
25. Аждаха — чудовищный змей-дракон. Согласно мифическим представлениям башкир, змей, достигший двухсотлетнего (трехсотлетнего, пятисотлетнего) возраста, превращается в аждаху, нередко многоголового, который обитает в водоемах.
26. Батман — старинная мера веса.
27. БНТ. Богатырские сказки. Т. 3. С.314.
28. БНТ. Сказки. Книга первая. С.292.
29. БНТ. Богатырские сказки. Т. 3. С.377.
30. БНТ. Сказки. Книга вторая. С.164
31. БНТ. Богатырские сказки. Т. 3. С.33.
32. БНТ. Сказки. Книга первая. С.258.
33. Там же. С.144.
34. БНТ. Легенды, предания / Сост. Надршина Ф.А. Уфа.
35. БНТ. Сказки. Книга первая. С. 262.
36. Там же. С. 314.
37. Там же. С. 320.
38. Хусаинова Г.Р. Поэтика башкирской народной волшебной сказки. М: Наука, 2000. С.240.
39. Татарское народное творчество в 14 томах. Том 1. Сказки о животных и волшебные сказки / Сост. Л.Ш. Замалетдинов. Казань, изд-во Раннур, 1999. С.98.
40. Ингушские народные сказки.
