Сказки и предания Самарского края
«Сказки и предания Самарского края. Собраны и записаны Д. Н. Садовниковым» — собрание поэта-демократа и этнографа, народника по своим убеждениям, Дмитрия Николаевича Садовникова, изданное Географическим обществом в 1884 году. Сборник выдающегося собирателя фольклора вышел уже после его смерти. Книга содержала 183 рассказа, собранные Дмитрием Николаевичем в Самарском крае и близлежащих местностях в 60-70-х годах XIX века. Однако, 183 варианта текстов редакция свела к 124-м. Садовников ввел важное новшество: он обозначал место записи, а также лицо, от которого сделана запись. Но к сожалению, собиратель не успел обработать материалы, даже сообщить подробные сведения о всех сказочниках. Известно что 72 сказки были записаны от одного лица — Абрама Новопольцева. О нем, как о замечательном мастере, Садовников предполагал подробно рассказать во вступительном очерке, но эта работа выпала Э. В. Померанцевой, которая собрала все сведения о нем, какие можно было получить и издала в 1952 году отдельным изданием его сказки.
Содержание [ править | править код ]
1. Ивашка Белая Рубашка,Горький Пьяница
2. Иван Туртыгин
3. Борма Ярыжка
4. Иван-царевич и Марья Краса, Черная Коса
5. Купецкий сын и царева дочь
6. Ума много, а денег нет
7. Торбочка-самобранка
8. Про Илью Муромца
9. Пустой барабан
10. Казак и принц
11. Волк Медный Лоб
12. Трех-сын
13. Козья Шкура
14. Окаменелое царство
15. Фома Богатый
16. Иван Агич и Василиса Васильевна
17. Спящая девица
18. Оклеветанная жена
19. Царская собака
20. Девушка Снежурочка
21. Чудесная дудка
22. Уточка Золотой хохолок
23. Оборотень
24. Тига-мельник
25. Морока
26. Шурыпа
27. Ванюшка-дурачок
28. Братец Пеганушка
29. Волк и стариковы дочери
30. Конь, сумка и дубиночка
31. Кузька-вор
32. Шут Максимка
33. Мизинчик
34. Медвежий сын
35. Черт Гришка
36. Вавило и Арина
37. Елевы шашки
38. Кобель и жена
39. Барин-кузнец
40. Спинка и брюшко
41. Барин и мужик
42. Мужик и поп
43. Поп и дьякон
44. Про Вятчан
45. Мордвин и заяц
46. О Немце
47. Дошлый барин
48. Барин, петух и жорновы
49. Петух и бобок
50. Курочка Татарушка
51. Бык, баран, гусь, петух и волк
52. Лиса и Кутафей Иваныч
53. Лиса и соловей
54. Лиса и журавь
55. Коза Тарата
56. Байка про тетерева
57. Блоха и муха
58. Лев, щука и человек
59. Зло злом платится
60. Конек-горбунок
61. Про Кота Бессмертного и Марью Еридьевну
62. Про царскиих мастеров
63. Про царя и про кузнеца
64. Учитель и ученик
65. Ванюшка и Аннушка
66. Подмененная невеста
67. Про нужду
68. Про леших и водяных
69. Про бани
70. Про кабачную кикимору
71. Про пчеляков
72. Про змеёв
73. О мертвецах
74. О ведьме
75. Про пчеляков
76. Про Иванов цвет
77. Про церкви
78. Про самоубийцу
79. О фармазонских деньгах
80. Мужик и черт
81. Солдат и черт
82. Кузнец и черт
83. Черт и козел
84. Как черт ангелом стал
85. Ангел
86. Богатый и бедный брат
87. Марко Богатый
88. Работник
89. Кузнец и Миколай-угодник
90. Миколай-угодник и охотник
91. Перегорелая заря
уточнить [ править | править код ]
92. Илья-пророк и Миколай-
93. Микола Милостливый
94. Илья-пророк и стрелец
95. Про Егория Храброго
96. угодник
уточнить [ править | править код ]
97. Как купцов сын у Господа в гостях был
98. О праведном судие
99. Пустынник и дьявол
100. Вавило-скоморох
101. Рах-разбойник
102. Разбойничья голова
103. Купец и Жидовин
104. Злая сноха
105. Старик и царская дочь
106. Правда на море не тонет
107. Дорогой подожок
108. Девка и разбойники
109. Разбойница
110. Про постоялые дворы
111. О Худояре
112. Про Стеньку Разина
113. Про разбойников
• Ахмет
• Быков
• Суворов
• Алексей Ехмачинский
• Шарюк
• Костычев
• Серебряков
114. Про клады
115. Мельник-знахарь
116. О Петре Первом
117. Про Пугача
118. О фармазонах
119. Как церковь ушла
120. Бой казачки с богатырем
121. Ковыл-трава
122. Про охотника
123. Про Никитушку Ломова
124. Пряничная гора
125. Волга и Кама
126. Марина-Русалка
Сказки и предания Самарского края. Вступительная статья.
Серия основана Сказочной Комиссией Общества Русской Народной Культуры в 1998 году.
Издание продолжается в рамках программы «Неведомая Россия».
Авторы серии — А.А. Шевцов, Е.Н. Самойленко.
доктор филологических наук, профессор Е. А. Костюхин (вступительная статья, указатели, комментарии) и кандидат педагогических наук Л. Г. Беликова (подготовка текстов, составление словаря).
Сказки и предания Самарского края
Собраны и записаны Д. Н. Садовниковым
Сборник, впервые увидевший свет в 1884 г., составлен из собственных записей собирателя, сделанных на среднем Поволжье. В нем представлены не только сказки, но и весь круг народной прозы, куда входят «рассказы о достоверном»: легенды, предания, мифологические рассказы — былички. Некоторые сказки, записанные Садовниковым, уникальны в русской сказочной традиции: ни до Садовникова, ни после него сказки эти не встретились нашим фольклористам.
Книга предназначена как специалистам, так и обычному читателю, которому она даст множество прекрасных сказок и преданий, очарование которых не стерлось со временем.
© Издательство «Тропа Троянова», 2003
© А. А. Шевцов, серия, 2003
Открытия Дмитрия Садовникова
С амое знаменитое и наиболее полное собрание русских народных сказок увидело свет в конце 1850-х — начале 1860-х гг. Это «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева. Ручейками стекались к Афанасьеву сказки из разных источников: архива Русского географического общества, где скопилось множество сказок из разных мест России, от любителей-собирателей. Собственных записей у Афанасьева было мало. Все первые русские собиратели, трудами которых созданы классические сборники произведений русского фольклора (И. М. Снегирев, П. В. Киреевский, В. И. Даль, А. Н. Афанасьев) были прежде всего организаторами собирательской работы: к ним поступали материалы энтузиастов, собственноручно записывавших тексты. Собирали одни, издавали другие — такова ситуация в молодой русской фольклористике первой половины XIX века.
Положение меняется в 1860-1870-е гг.: энтузиасты уступают место собирателям, отправляющимся записывать фольклор, руководствуясь продуманной программой. Сборники становятся «авторскими»: они составляются из текстов, записанных самими собирателями, которые, естественно, становятся их издателями. Поскольку собиратель не может объехать всю Россию, а движется по заранее определенному маршруту, новые сборники не претендуют на универсальность. Это не былины и не русские народные сказки вообще, а тексты определенного региона («Онежские былины» А. Ф. Гильфердинга, «Причитания Северного края» Е. В. Барсова). В издании сказок первой книгой такого типа стал сборник Д. Н. Садовникова «Сказки и предания Самарского края», увидевший свет в 1884 г. По сборнику Афанасьева можно было судить, какие вообще сказки известны на Руси. Собрание Садовникова давало представление о том, какие конкретно сказки рассказываются на Волге, и даже не вообще на Волге, а в Самарском крае.
Облик любого фольклорного издания определяется его автором: вроде бы сказки сказывают и песни поют всюду одни и те же, а сборники их — очень разные. Дмитрий Николаевич Садовников (1847-1883) был человеком известным. Во-первых, это видный поэт и переводчик. Не первой величины, и редкий, наверно, любитель русской поэзии назовет с десяток его стихотворений. Зато одно из них, ставшее популярной народной песней, знает, несомненно, каждый русский человек. Это песня о Стеньке Разине «Из-за острова на стрежень». Во-вторых, Садовников был этнографом и фольклористом. Ему принадлежат два классических собрания русского фольклора: «Загадки русского народа» (1876) и «Сказки и предания Самарского края». Большая его коллекция заговоров и произведений детского фольклора была опубликована лишь частично и известна, в основном, специалистам. В-третьих, Садовников был краеведом-просветителем. Он любил свой край и по справедливости назван «певцом Волги». В-четвертых, Садовников печатал историко-этнографические статьи в журнале «Нива» и много писал для детей, способствуя народному просвещению (таковы его книги «Наши землепроходцы» и «Языческие сны русского народа»).
Садовникова-фольклориста интересовали более всего «бытовая обстановка и мировоззрение русского землепашца». Это общая установка наших собирателей 1860-1870-х гг., повернувшихся лицом к быту русского народа. В предисловии к замечательному сборнику русских загадок Садовников признается: «Желание ближе познакомиться с культурным и умственным развитием нашего народа заставило меня прежде всего взяться за словесные памятники его творчества».
Всё это во многом предопределило характер сборника «Сказки и предания Самарского края». По замыслу Садовникова, сборник должен был дать представление не только о сказках и преданиях, но и о тех людях, которые их рассказывают, о живой фольклорной традиции. К сожалению, замысел этот осуществить не удалось: внезапная болезнь оборвала жизнь собирателя, не успевшего ни написать вступительной статьи, ни составить указатель эпических мотивов и параллелей к ним из других сборников русских сказок, ни продумать даже порядок расположения текстов в сборнике. В краткой вступительной заметке издатель сборника, видный фольклорист Л. Н. Майков сообщает о намерениях Садовникова обстоятельно рассказать о сказочниках, которых ему довелось встретить, и с сожалением замечает: «Утрата этих сообщений тем прискорбнее, что в нашей этнографической литературе до сих пор вовсе нет сведений о сказочниках».
Статья написана не была, но имена этих сказочников мы знаем: Исай Иванов и Василий Авдеев из села Новиковка, дворник Алексей и мещанка Елена Смирнова из Симбирска. От симбирского мещанина Петра Полуехтова получено 11 текстов. Но невероятной удачей была для Садовникова встреча с Абрамом Новопольцевым, крестьянином села Помряськино Ставропольского уезда Самарской губернии. От него Садовников записал 72 текста. Это, конечно, много. Но дело не в количестве, а в качестве: среди выдающихся русских сказочников с огромными репертуарами (Наталья Винокурова, Егор Сороковиков, Матвей Коргуев, Анна Барышникова) Абрам Новопольцев — один из лучших «мастеров». Одним хорошо удавались сказки волшебные, другим — бытовые. Новопольцев — сказочник универсальный, с яркой индивидуальной манерой.
«Открытие» сказочника — одно из главных достоинств сборника Д. Н. Садовникова. Собиратели других фольклорных жанров подобные открытия уже сделали: просвещенному миру стали известны имена сказителя былин Трофима Рябинина и вопленицы Ирины Федосовой. Рвением П. Н. Рыбникова и А. Ф. Гильфердинга была основана так называемая «русская школа» фольклористики — с интересом к реальному исполнителю фольклора, имеющему свою биографию.
Фольклор — достояние общенародное, но поют былины и рассказывают сказки немногие конкретные люди. И по-настоящему можно понять фольклор лишь в связи с судьбами этих людей — не абстрактных «носителей фольклора», а тех, кто и составляет собственно народ.
Сегодня эти вещи кажутся чем-то само собой разумеющимися. Но до середины XIX в. личности исполнителя фольклора никто особенного значения не придавал. Фольклор — выражение народного духа, стало быть, это творчество принципиально безличное. Так смотрели на фольклор романтики, так воспринимал его и составитель нашего классического собрания русских сказок А. Н. Афанасьев. По сборнику Афанасьева трудно понять, кто рассказывал помещенные там сказки. У Афанасьева есть сказки, но нет сказочников. Если в текстах, попавших в руки к издателю, встречалось что-нибудь индивидуальное, нетипическое, он считал возможным «исправить» эти тексты, подогнать их под общий ранжир народной поэзии, какой представлялась она издателю. Правили фольклорные тексты уже братья Гриммы, занимался этим и Афанасьев.
Надо ли объяснять, что правленный текст — это текст искалеченный, не аутентичный? Открытие индивидуальности исполнителя означало одновременно и появление текстов подлинных, в которые не вмешивается собиратель или издатель, руководствуясь собственными соображениями о народном искусстве. Читатель сборника Д. Н. Садовникова и получил такие подлинные тексты, записанные «из уст народа». Кое-что, может быть, Садовников и опускал, кое-что и сокращал, но во всяком случае ничего от себя не добавлял.
Существенно иной портрет Новопольцева нарисовала Э. В. Померанцева в начале 1950-х гг. (и не внесла в него новых штрихов в своей книге 1960-х гг. о судьбах русской сказки): «Знаменитый сказочник, выдающийся мастер слова, творчество которого впоследствии изучали русские и зарубежные ученые, безземельный бедняк, топивший в вине свое горе, находил, очевидно, единственное утешение в сказках, герой которых, бедный мужик, одерживал победу над своими угнетателями, в сказках, в которых ум всегда торжествовал над глупостью».
В этом портрете есть, как говорится, известный «перебор»: сказки Новопольцева отнюдь не свидетельствуют о нем как бедняке, топившем горе в вине и находившем в сказках единственное утешение. Новопольцев — сказочник веселый, любящий занимательное (25 волшебных сказок!), необычное (12 легенд!), страшное (8 сказок о мертвецах и разбойниках). Безукоризненно владея техникой рассказывания волшебных сказок, соблюдая повествовательный канон, Новопольцев в то же время всегда балагурит. Давно отмечено сходство его с древнерусскими скоморохами, «этими веселыми ребятами, отчаянной голью кабацкой, потешавшей некогда русских людей на разные манеры: и песней, и пляской, фокусами, гаданием и театральным действом» (Н. Л. Бродский). Какую бы сказку Новопольцев ни рассказывал, серьезную волшебную, захватывающую авантюрную или забавную о животных, — он всегда посмеивается и шутит. Это именно балагур, но не сатирик: Новопольцев не обличает и не развенчивает.
Новопольцев забавлял своих слушателей не только шутками и прибаутками, замысловатым сплетением нескольких сюжетов в одну сказку. Традиция традицией, но Новопольцев имел индивидуальный дар живописца: он умел живописать словом, особенно портреты. Они всегда забавны, независимо от того, о ком говорит сказочник — будь то бедняк Фома Богатый («лицом был хорошовит, губы по осметку, а нос, как башмак»), или «при большой дороге красная девица» («космы ее по плечам лежат, сопли ее на губах висят»), или библейские герои Соломон и Вирсавия (С. И. Минц верно заметила, что «сыплющий прибаутками и уменьшительными словечками кузнецов сын Соломон мало напоминает мудрого Соломона, так же и преступная Вирсавия, изображенная Новопольцевым, вызывает скорее усмешку над беспутной бабенкой, «забавляющейся воточкой» и «держащей пригулочку», нежели возмущение перед преступной женщиной»). Рассказывал Новопольцев сказки, играя на звуковых контрастах и повторах, «в рифму»: «Старуху хотят хоронить, а она лезет на колокольню звонить», «А скажи-ка нам, старая кобыла, ты, знать, Бога забыла», «Пашет в чистом поле дьячок, у него голенький бочок».
Абрама Новопольцева справедливо называют наследником древней скоморошьей традиции, которая дает о себе знать и у других мастеров русского фольклора — М. Д. Кривополеновой, А. К. Барышниковой. Есть в нем что-то от потешника-молодца, требующего за сказку рюмочку винца. Был он, конечно, и человеком своего времени — середины XIX века, так что эпоха не могла не отразиться в его сказках (об этом писала Э. В. Померанцева), но именно скоморошья традиция придает новопольцевским сказкам яркую индивидуальность, тем они и ценны.
Выходившие до Садовникова сборники сказок представляли общерусскую традицию в целом. Как было уже сказано, садовниковский сборник впервые показал один из регионов русской сказочной традиции — среднего Поволжья. Материалы Садовникова заставляют задуматься над несколькими вопросами. Прежде всего, это вопрос о том, насколько «совпадают» традиции общерусская и поволжская. Издатель садовниковского собрания Л. Н. Майков заметил в предисловии, что «огромное большинство помещенных в нем рассказов по содержанию своему не имеют местного характера; таким образом, заглавие указывает только на ту область, в пределах которой записаны эти сказки и предания». Это, конечно, так: есть фольклор русского народа, и то, что рассказывают в Поволжье, — его органическая часть, и на первый взгляд, из общерусской традиции материалы Садовникова не «выпадают».
Но это лишь на первый взгляд. При всей общности русских сказок, есть в них и региональные особенности. Естественно было бы искать их в реалиях быта и природы, в диалектных словечках. Но особенности эти — и в предпочтении тех или иных сюжетов, создании региональных версий известных сюжетов. Опытный сказковед заметит, например, сколь необычна версия известного в мировом фольклоре сюжета «Сиди-Нуман» — о муже, превращенном женою-колдуньей в собаку, — отражена в сказке, рассказанной дворником Алексеем (№ 24). Некоторые оригинальные композиции сказочных сюжетов у Новопольцева, выделяющиеся на общерусском сказочном фоне, не так уж и оригинальны: они хорошо знакомы другим народам Поволжья и чуть более далеким соседям — казахам, например (сказка о Фоме Богатом). В общерусских сюжетах обнаруживаются региональные, волжские особенности.
Сборник А. Н. Афанасьева кажется необычайно полным: более пятисот пятидесяти сказок, ставших нашей классикой, — прекрасно рассказанные, они относятся к наиболее распространенным в России версиям. Но абсолютно полного сборника нет и быть не может. Книга Садовникова во многом дополняет представленный Афанасьевым русский сказочный фонд. Мало того, некоторые сказки, записанные Садовниковым, уникальны в русской сказочной традиции: ни до Садовникова, ни после него сказки эти не встретились нашим фольклористам. Сама по себе уникальность еще ни о чем ровным счетом не говорит. Если сказка известна в единственном варианте — значит, на нее нет «спроса». Тут дело обстоит несколько иначе: у Садовникова есть сказки, хорошо известные другим народам, но не встречавшиеся у русских. Такова сказка о чернобыльнике (№ 47) — знакомая хорошо украинцам, но не попадавшаяся у русских. Или сказка о подмененной невесте (№ 66) — необычайно популярная в Европе, но у восточных славян известная в единственной записи Садовникова. Сказка о том, что деньги — зло (№ 89), всюду известна в Европе, записывалась на Украине, есть пять ее русских вариантов, и самый первый появился в сборнике Садовникова. Словом, в собрании Садовникова немало «своего», заставляющего задуматься над сложными путями распространения сказочных сюжетов.
Оригинальность садовниковского собрания и в том, что оно представляет не только сказки, но и весь круг народной прозы, куда входят рассказы о достоверном (с народной точки зрения): легенды, предания, мифологические рассказы — былички. Как известно, А. Н. Афанасьев выделил легенды в особый сборник. Но таких особых сборников быличек и преданий в XIX веке не было. Почти нет «народной прозы» и в «Народных русских сказках» Афанасьева — по понятной причине: это не сказки. Садовников не отделяет предания и былички от сказок, но отлично сознает их особый статус — так они и печатаются в сборнике. Это материал высокой ценности, и многие рассказы из собрания Садовникова уникальны. Былички о мертвецах и нечистой силе, о леших и водяных, предания о кладах и «фармазонских» деньгах многое дают для понимания народного миросозерцания, того, что называют суевериями.
Что же касается большинства преданий, то они, будучи связаны с историей Поволжья, в первую очередь определяют региональную неповторимость собранных Садовниковым фольклорных материалов. Если о Разине рассказывали не только на Волге, то другие, менее знаменитые разбойники и богатыри (как великан-бурлак Никитушка Ломов) стали героями местного значения. Внимательный читатель заметит, как «фольклоризуются» реальные люди, становясь богатырями, ужасными злодеями, колдунами. Так стал чародеем и сказочным разбойником герой Крестьянской войны Степан Разин. И Д. Н. Садовников был одним из первых, кто стал систематически собирать предания и былички, отдав им много места в своем сборнике.
Собрание Д. Н. Садовникова стало ценным вкладом в сокровищницу русского фольклора. Оно внесло немало нового в понимание русских сказок, в перспективы дальнейшей собирательской работы, в проблематику работы исследовательской. Читателю, не озабоченному фольклористическими проблемами, эта книга дает множество прекрасных сказок и преданий, очарование которых не стерлось со временем.
Однако, книга Садовникова стала библиографической редкостью. Вышедшая небольшим тиражом в специальной научной серии («Записки Русского географического общества по отделению этнографии»), не предназначенной для широкого читателя, она была известна лишь узкому кругу фольклористов и этнографов. И хотя за сборником Садовникова давно закрепилась репутация открытия в отечественной фольклористике, за сто с лишним лет в полном объеме он ни разу не переиздавался.
Нельзя было не заметить Абрама Новопольцева. Его сказки неизменно входили в разные антологии русских народных сказок (например, в книгу О. И. Капицы «Русские народные сказки», М.-Л., 1930 и в антологию М. К. Азадовского «Русская сказка. Избранные мастера», М., 1932). В советское время издавались «персональные» собрания сказок, записанных от одного «мастера» (А. К. Барышникова-Куприяниха, М. М. Коргуев, И. Ф. Ковалев, Ф. П. Господарев и др.). Были изданы и сказки Абрама Новопольцева (Куйбышев, 1952). Остальные сказочники, найденные Садовниковым, остались в стороне. Да и тексты Новопольцева были переизданы не полностью. Настоящим изданием мы возвращаем русскому читателю полного Садовникова.
Сборник Д. Н. Садовникова печатается в том виде, в каком он увидел свет. Порядок и нумерация текстов оставлены без изменения. Никакой редактуре тексты не подвергались, но даются в современной орфографии, с приближением к современным правилам пунктуации.
Д. Н. Садовников не стремился к фонетической точности записи, не трогая, однако, диалектизмов, не исправляя «неправильного» употребления и произношения слов (фатера, фалетор — в тексте эти слова выделены курсивом). Чтение текстов из его собрания не представляет трудностей и не требует специальной филологической подготовки (издания, отмеченные «фонетическим натурализмом», появятся чуть позже). Тем не менее, мы приводим словарь, поясняющий некоторые местные речения, встречающиеся в сказках.
yarodom
yarodom Летопись: Люди, места, события, свидетельства
Самара. Горы и подземелья
SmartNews собрал легенды Самарского края / Статья 2014 года
Практически каждый город нашей большой страны таит в себе легенды и предания, которые местные жители передают друг другу из уст в уста десятки, а то и сотни лет. Их рассказывают детям и внукам, путешественникам, гостям, собирают в сборники, сочиняют про них песни. Мы собрали самые интересные и содержательные легенды российских регионов, на основе которых можно составить альтернативную историю страны. © Легенды других краёв
Многие истории и легенды Самарской губернии связаны с известными и великими историческими личностями, когда-то бывавшими в этих краях. SmartNews собрал самые популярные легенды этого края. Стояние Зои
Самой известной самарской городской легендой, которой город прославился на всю Россию, считается история про окаменение девушки в новогоднюю ночь 1955 года. Согласно легенде, в новогоднюю ночь девушка по имени Зоя Карнаухова взяла икону Николы Угодника и стала с ней танцевать. Во время танца она застыла. Внешних признаков жизни девушка не подавала. Но в области сердца был слышен едва уловимый стук. Затем якобы о событии быстро узнал весь город, милиция боялась подходить к обездвиженной Зое. Врачи ничем не могли помочь — когда они пытались сделать укол, иглы ломались и не проходили в кожу. Приходили священники — и тоже ничего не могли сделать. Но потом появился иеромонах Серафим. Мужчина смог вытащить икону из рук Зои и сказал, что она снова станет нормальной в день Пасхи. Согласно легенде, так оно и произошло. Каменным изваянием Зоя простояла 128 дней.
Многие местные жители и очевидцы до сих пор утверждают, что окаменение Зои было на самом деле. Журналисты же впоследствии не нашли имен Зои Карнауховой и иеромонаха Серафима в архивах.
По мотивам данной истории было снято несколько экранизаций. Самые известные из них — документальный фильм «Стояние Зои», снятый самарской творческой группой и художественный фильм 2009 года режиссера Александра Прошкина «Чудо». Дом, где якобы происходили события, до сих пор стоит в Самаре на улице Чкалова.
Документальный фильм о чуде, происшедшем в Самаре (тогда Куйбышеве). Работница трубного завода, некая Зоя, решила с друзьями встретить Новый год. Ее верующая мать была против веселья в Рождественский пост, но Зоя не послушалась. / © 35 мм, 2000
Царев курган — так называется гора под Самарой на левом берегу Волги. Это природное возвышение несколько десятилетий назад имело форму правильного купола и высоту в 80 метров. Но, в связи со строительством ГЭС и добычей камня в тех местах, верх кургана сегодня кажется срезанным. До сих пор это место — одно из самых любопытных туристических маршрутов. Царев курган к тому же еще и редкий памятник природы — ученые обнаружили на нем многочисленные пласты со следами морских животных, растений, кораллов, моллюсков. Это говорит о том, что 300 млн лет назад место было морским дном.
Считается, что на вершине Царева кургана в июне 1391 года останавливался Тамерлан (Тимур) после победы над Тохтамышем в битве на реке Кондурче и пировал целый месяц. Также есть легенда о том, что в XVII веке князь Мамаон, плывший по Волге с целью напасть на Русь, по дороге скончался и был погребен на месте кургана. Его тысячи воинов возвели огромную насыпь земли на его могиле, в результате чего появился этот курган. Есть и другая легенда, которая гласит, что курган — это могила необыкновенной красоты дочери знаменитого татарского хана. Отец велел сделать на ее могиле высокую насыпь. Много лет душа девушки обитала в этих краях, но была вынуждена покинуть их из-за назойливых кладоискателей.
В разные времена на вершину кургана поднимались и любовались открывающимися с нее видами Степан Разин, Петр I, Екатерина II и Александр I. В своих произведениях красоту здешних мест воспевали Тарас Шевченко, Максим Горький и Илья Репин. По словам одного из разведчиков, раньше на вершине стоял собор, от которого вел подземный ход к системе Сокских штолен.
Под курганом есть два родниковых источника — теплый и холодный. К ним регулярно приезжает много паломников, которые верят в целебность этой воды. Местные монахи говорят, что это святая вода и может излечить суставные болезни. Назван источник в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша».
Бункер Сталина расположен под зданием современной академии культуры и искусства в Самаре. Бункер был построен московскими и харьковскими метростроевцами в 1942 году для резервного местонахождения Иосифа Сталина во время Великой Отечественной войны. Для строительства бункера была скопирована конструкция станции метро «Аэропорт» в Москве. Само убежище находится на глубине 37 метров.
До 1990 года о бункере никто не знал. Возле неприметной двери постоянно дежурил сотрудник НКВД. После его рассекретили и превратили в довольно популярный ныне музей, но некоторые тайны этого места до сих пор остались нераскрытыми.
Главной загадкой сооружения является то, посещал ли когда-нибудь товарищ Сталин свой бункер. Официально — нет, во время войны вождь не заезжал в Куйбышев. По другой версии, Сталин был на объекте дважды. Есть и третья версия: Иосиф Виссарионович скрывался в убежище от одного до трех месяцев, оставив в Москве вместо себя двойника. Визит Сталина в Куйбышев объяснялся бы тем, что во время эвакуации недалеко от бункера жила дочь Сталина Светлана. Не исключено, что отец навещал ее и бывал в бункере.
Пещера Степана Разина
На правом берегу Волги находится пещера Степана Разина. Сегодня это одна из самых крупных пещер карстового происхождения в Самарской области. Вход в нее замаскирован зарослями колючего боярышника, с другой стороны — крутой волжский берег. Сегодня войти в нее можно в полусогнутом положении, в то время как ранее туда въезжали на конях. Предания утверждают, что из этой пещеры повстанцы Сеньки Разина хотели пробить сквозной ход под землей поперек всей Самарской Луки. Таким образом разинцы хотели якобы соединить северный берег Самарской Луки с южным. Люди Разина укрывались в пещере и часто нападали на проплывавших по Волге богатых купцов, грабили их и снова исчезали.
Со времен казни Степана Разина многие интересовались, где он спрятал все награбленные сокровища. Все приметы вели именно к этой пещере — это место было самым популярным прибежищем отряда атамана. В пещере нашли много ответвлений, ходов, но сокровища так и не были найдены. Позже были проведены и официальные археологические раскопки, но драгоценностей не было обнаружено.
Считается, что в окрестностях Жигулевских гор можно встретить самого Разина, который «мается за грехи свои». Если человек ему понравится, то атаман лично вручит ему карту, на которой указано место клада, а также заговор, который поможет разбойнику обрести покой. Но пока такого человека дух атамана еще не встретил.
Самарская Лука и Жигулевские горы притягивают к себе различные аномалии из-за геологических разломов земной коры, которые находятся в этом месте. Они известны своей паранормальной активностью. Ученые изучают местность Луки уже более 30 лет. Есть версия, что река Волга делает столь крутой изгиб в районе Самары именно из-за сильного силового поля в районе Жигулевских гор.
Многие краеведы, ученые и просто туристы неоднократно отмечали необычное явление, похожее на мираж в этой местности. Только в отличие от традиционной оптической иллюзии этот мираж не исчезает, а позволяет с ним взаимодействовать. В это время человек как будто бы теряет счет времени и может телепортироваться.
Чаще всего люди видят каменное сооружение, похожее на храм с куполом и ажурной отделкой. Иногда его видят среди деревьев в лесу, другие наталкиваются на него парящий в воздухе.
Кому были адресованы письма, переданные куйбышевскому студенту пещерным старцем? Где живут прозрачные люди и можно ли их увидеть простому смертному? Когда в Жигулевских горах последний раз появлялся снежный человек?
Тоннель под Волгой
По Самаре давно ходят легенды о том, что еще в 30-е годы дети часто спускались в некий тоннель, который начинался в старой части города, вел под Волгу и выходил на другом берегу. По преданиям, там ходили с факелами.
Тоннель был небольшим и всегда подтопленным — вода доходила до колен, а иногда и до пояса. По другим рассказам, проход был высотой 3 метра, а по его дну проходили железнодорожные пути. По стенам были монтированы воздуховоды, всевозможные кабели. По ходу следования по тоннелю можно было встретить массивные стальные двери, металлические щиты со стеклянными врезками. В некоторых историях фигурирует даже заброшенный поезд с несколькими вагончиками.
Известно, что в Самаре подземные коммуникации в начале XX века были очень популярны и активно развивались. В городе есть несколько военных бункеров, многие из которых заброшены. Также есть система затопленных, до конца не изученных подземных сооружений. Жители села Ширяево, что напротив Самары, говорят, что через пещеры в Жигулевских горах можно спуститься в тоннели, которые могут провести под Волгой к Студеному оврагу. Некоторые диггеры находили входы в старой части города и выходили из них через несколько дней, утверждая, что нашли тоннель под Волгой. Скептики отмечают, что глубина Волги — более 35 метров, что не позволило бы технологиям тех времен построить такое сооружение.
Есть мнение, что тоннель под Волгой был частью подземного города под кодовым названием «Москва-600». Подземный город должен был стать запасной столицей СССР во время войны. Сам город был почти построен, но перестал удовлетворять требованиям безопасности. Впоследствии его переделали в госхранилище неприкосновенных запасов. А судьба тоннеля К-66, который должен был соединить подземный город и центр Самары, осталась неизвестна.
