Однажды в лесу родился оленёнок Бемби. Он был совсем маленький и глупый, поэтому всюду ходил с мамой. Постепенно у него появились друзья. А потом и враги — волки и… Человек. Шло время. Одни обитатели леса умирали, другие появлялись на свет. Оленёнок узнал, что законы леса суровы и жестоки. Но узнал он и другое: сильнее жестокости любовь. Именно благодаря ей жизнь в лесу продолжается.
Иллюстрации Латифа Казбекова и Н. Николаевой.
Бемби (с илл.) читать онлайн бесплатно
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 27
Он появился на свет в дремучей чащобе, в одном из тех укромных лесных тайников, о которых ведают лишь исконные обитатели леса.
Его большие мутные глаза еще не видели, его большие мягкие уши еще не слышали, но он уже мог стоять, чуть пошатываясь на своих тонких ножках, и частая дрожь морщила его блестящую шкурку.
— Что за прелестный малыш! — воскликнула сорока. Она летела по своим делам, но сейчас разом обо всем забыла и уселась на ближайший сучок. — Что за прелестный малыш! — повторила она.
Ей никто не ответил, но сорока ничуть не смутилась.
— Это поразительно! — тараторила сорока. — Такой малютка — и уже может стоять и даже ходить! В жизни не видала ничего подобного. Правда, я еще очень молода, что вам, наверно, известно, — всего год, как из гнезда… Но нет, это поистине изумительно и необыкновенно! Впрочем, я считаю, что у вас, оленей, все изумительно и необыкновенно. Скажите, а бегать он тоже может?
— Конечно, — тихо ответила мать. — Но извините меня, пожалуйста, я не в состоянии поддерживать беседу. У меня столько дел… к тому же я чувствую себя немного слабой.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — поспешно сказала сорока. — У меня самой нет ни минутки времени. Но я так поражена. Подумать только, как сложно проходят все эти вещи у нас, сорок. Дети вылупляются из яиц такими беспомощными! Они ничего, ну ничего не могут сделать для себя сами. Вы не представляете, какой за ними нужен уход! И они все время хотят есть. Ах, это так трудно — добывать пропитание и следить, чтоб с ними чего не приключилось! Голова идет кругом. Разве я не права? Ну согласитесь со мной. Просто не хватает терпения ждать, пока они оперятся и приобретут мало-мальски приличный вид!
— Простите, — сказала мать, — но я не слушала.
Сорока улетела. «Глупое создание! — думала сорока. — Удивительное, необыкновенное, но глупое».
Мать не обратила никакого внимания на исчезновение сороки. Она принялась мыть новорожденного. Она мыла его языком, бережно и старательно, волосок за волоском, вылизывая шкурку сына. И в этой нежной работе было все: и ванна, и согревающий массаж, и ласка.
Малыш немного пошатывался. От прикосновений теплого материнского языка им овладела сладкая истома, он опустился на землю и замер. Его красная, влажная, растрепанная шубка была усеяна белыми крапинками, неопределившееся, детское лицо хранило тихое, сонное выражение.
Лес густо порос орешником, боярышником и бузиною. Рослые клены, дубы и буки зеленым шатром накрывали чащу; у подножий деревьев росли пышные папоротники и лесные ягоды, а совсем внизу ластились к смуглой, бурой земле листочки уже отцветших фиалок и еще не зацветшей земляники.
Свет раннего солнца проникал сквозь листву тонкими золотыми нитями. Лес звенел на тысячи голосов, он был весь пронизан их веселым волнением. Без устали ворковали голуби, свистели дрозды, сухонько пощелкивали синицы и звонко бил зяблик. В эту радостную музыку врывались резкий, злой вскрик сыча и металлическое гуканье фазанов. Порой всю многоголосицу заглушало звенящее, взахлеб, ликование дятла.
А в выси, над кронами деревьев, неумолчно гортанными голосами ссорились вороны и, прорезая их хриплое, назойливое бормотанье, долетали светлые, гордые ноты соколиного призыва.
Малыш не различал голосов, не узнавал напевов, он не понимал ни одного слова в напряженном и бурном лесном разговоре. Не воспринимал он и запахов, которыми дышал лес. Он чувствовал лишь нежные, легкие толчки, проникавшие сквозь его шубку, в то время как его мыли, обогревали и целовали. Он вдыхал лишь близкое тепло матери. Тесно прижался он к этому мягкому, ароматному теплу и в неумелом голодном поиске отыскал добрый источник жизни.
И пока сын пил из нее благостную влагу, мать тихо шептала: «Бемби». Она вскидывала голову, прядала ушами и чутко втягивала ноздрями воздух. Затем, успокоенная и счастливая, целовала своего ребенка.
— Бемби, — говорила она, — мой маленький Бемби!
Ранней летней порой воздух тих, деревья стоят недвижно, простирая руки-ветви к голубому небу, и молодое солнце изливает на них свою щедрую силу.
Белые, красные, желтые звездочки усеяли живую изгородь кустарника. А другие звездочки зажглись в траве. Сумеречная лесная глубь сверкает, пылает всеми красками цветения.
Лес крепко и остро благоухает свежей листвой, цветами, влажной землей, юными нежно-зелеными побегами. Все звонче и богаче его многоголосье; погуд пчел, жужжанье ос, низкий звук шмелиной трубы влились в лесной оркестр. Первая пора детства Бемби…
Бемби шел за матерью по узкой тропе, пролегавшей между кустами. Это было приятное путешествие. Густая листва, уступая дорогу, мягко колотила его по бокам. Ему то и дело мерещились неодолимые преграды, но преграды рушились от одного его прикосновения, и он спокойно шел дальше. Тропинок было не счесть, они во всех направлениях исчертили лес. И все они были знакомы его матери. Когда Бемби остановился перед непроницаемой зеленой стеной жимолости, мать мгновенно отыскала лаз.
Бемби так и сыпал вопросами. Он очень любил спрашивать. Для него не было большего удовольствия, чем задавать вопросы и выслушивать ответы матери. Бемби казалось вполне естественным, что вопросы возникают у него на каждом шагу. Он восхищался собственной любознательностью.
Но особенно восхитительным было то нетерпеливое чувство, с каким он ожидал ответа матери. Пусть он порой и не все понимал, но тогда он мог спрашивать дальше, и это тоже было прекрасно. Иногда Бемби нарочно не спрашивал дальше, пытаясь своими силами разгадать непонятное, и это тоже было прекрасно. Подчас он испытывал чувство, будто мать нарочно чего-то недоговаривает. И это тоже было прекрасно, потому что наполняло его ощущением таинственности и неизведанности жизни, что-то сладко замирало в нем, пронзая все его маленькое существо счастливым страхом перед величием и неохватностью подаренного ему мира.
Вот сейчас он спросил:
— Кому принадлежит эта тропа, мама?
— Нет, — ответила мать. — Нам, оленям.
— Что это такое — олени? — спросил Бемби смеясь.
Мать посмотрела на сына и тоже рассмеялась.
— Ты — олень, я — олень, мы — олени. Понимаешь?
От смеха Бемби подпрыгнул высоко в воздух.
— Понимаю. Я — маленький олень, ты — большой олень. Правильно?
— А есть еще олени, кроме тебя и меня? — став серьезным, спросил Бемби.
— Конечно, — ответила мать. — Много-много оленей.
— Где же они? — воскликнул Бемби.
— Когда? — Охваченный любопытством, Бемби остановился.
— Скоро, — спокойно сказала мать и пошла дальше.
Бемби последовал за ней. Он молчал, раздумывая над тем, что значит «скоро». Ясно, что «скоро» — это не «сейчас», это «потом». Но ведь «потом» может быть и «не скоро».
— А кто проложил эту тропу?
Бемби посмотрел удивленно:
— Мы? Ты и я? Мать ответила:
— Мы все, — ответила мать.
И они пошли дальше.
Бемби развеселился. Он храбро прыгал в сторону от дороги, но тут же возвращался к матери.
Вдруг что-то зашуршало в траве. Закачались папоротники, тонкий, как ниточка, голосочек жалко пропищал, затем все смолкло, лишь тихо шептались стебельки и травы, растревоженные чьим-то незримым бегом.
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 27
Бемби (с илл.), стр. 1
Он появился на свет в дремучей чащобе, в одном из тех укромных лесных тайников, о которых ведают лишь исконные обитатели леса.
Его большие мутные глаза еще не видели, его большие мягкие уши еще не слышали, но он уже мог стоять, чуть пошатываясь на своих тонких ножках, и частая дрожь морщила его блестящую шкурку.
— Что за прелестный малыш! — воскликнула сорока. Она летела по своим делам, но сейчас разом обо всем забыла и уселась на ближайший сучок. — Что за прелестный малыш! — повторила она.
Ей никто не ответил, но сорока ничуть не смутилась.
— Это поразительно! — тараторила сорока. — Такой малютка — и уже может стоять и даже ходить! В жизни не видала ничего подобного. Правда, я еще очень молода, что вам, наверно, известно, — всего год, как из гнезда… Но нет, это поистине изумительно и необыкновенно! Впрочем, я считаю, что у вас, оленей, все изумительно и необыкновенно. Скажите, а бегать он тоже может?
— Конечно, — тихо ответила мать. — Но извините меня, пожалуйста, я не в состоянии поддерживать беседу. У меня столько дел… к тому же я чувствую себя немного слабой.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — поспешно сказала сорока. — У меня самой нет ни минутки времени. Но я так поражена. Подумать только, как сложно проходят все эти вещи у нас, сорок. Дети вылупляются из яиц такими беспомощными! Они ничего, ну ничего не могут сделать для себя сами. Вы не представляете, какой за ними нужен уход! И они все время хотят есть. Ах, это так трудно — добывать пропитание и следить, чтоб с ними чего не приключилось! Голова идет кругом. Разве я не права? Ну согласитесь со мной. Просто не хватает терпения ждать, пока они оперятся и приобретут мало-мальски приличный вид!
— Простите, — сказала мать, — но я не слушала.
Сорока улетела. «Глупое создание! — думала сорока. — Удивительное, необыкновенное, но глупое».
Мать не обратила никакого внимания на исчезновение сороки. Она принялась мыть новорожденного. Она мыла его языком, бережно и старательно, волосок за волоском, вылизывая шкурку сына. И в этой нежной работе было все: и ванна, и согревающий массаж, и ласка.
Малыш немного пошатывался. От прикосновений теплого материнского языка им овладела сладкая истома, он опустился на землю и замер. Его красная, влажная, растрепанная шубка была усеяна белыми крапинками, неопределившееся, детское лицо хранило тихое, сонное выражение.
Лес густо порос орешником, боярышником и бузиною. Рослые клены, дубы и буки зеленым шатром накрывали чащу; у подножий деревьев росли пышные папоротники и лесные ягоды, а совсем внизу ластились к смуглой, бурой земле листочки уже отцветших фиалок и еще не зацветшей земляники.
Свет раннего солнца проникал сквозь листву тонкими золотыми нитями. Лес звенел на тысячи голосов, он был весь пронизан их веселым волнением. Без устали ворковали голуби, свистели дрозды, сухонько пощелкивали синицы и звонко бил зяблик. В эту радостную музыку врывались резкий, злой вскрик сыча и металлическое гуканье фазанов. Порой всю многоголосицу заглушало звенящее, взахлеб, ликование дятла.
А в выси, над кронами деревьев, неумолчно гортанными голосами ссорились вороны и, прорезая их хриплое, назойливое бормотанье, долетали светлые, гордые ноты соколиного призыва.
Малыш не различал голосов, не узнавал напевов, он не понимал ни одного слова в напряженном и бурном лесном разговоре. Не воспринимал он и запахов, которыми дышал лес. Он чувствовал лишь нежные, легкие толчки, проникавшие сквозь его шубку, в то время как его мыли, обогревали и целовали. Он вдыхал лишь близкое тепло матери. Тесно прижался он к этому мягкому, ароматному теплу и в неумелом голодном поиске отыскал добрый источник жизни.
И пока сын пил из нее благостную влагу, мать тихо шептала: «Бемби». Она вскидывала голову, прядала ушами и чутко втягивала ноздрями воздух. Затем, успокоенная и счастливая, целовала своего ребенка.
— Бемби, — говорила она, — мой маленький Бемби!
Ранней летней порой воздух тих, деревья стоят недвижно, простирая руки-ветви к голубому небу, и молодое солнце изливает на них свою щедрую силу.
Белые, красные, желтые звездочки усеяли живую изгородь кустарника. А другие звездочки зажглись в траве. Сумеречная лесная глубь сверкает, пылает всеми красками цветения.
Лес крепко и остро благоухает свежей листвой, цветами, влажной землей, юными нежно-зелеными побегами. Все звонче и богаче его многоголосье; погуд пчел, жужжанье ос, низкий звук шмелиной трубы влились в лесной оркестр. Первая пора детства Бемби…
Бемби шел за матерью по узкой тропе, пролегавшей между кустами. Это было приятное путешествие. Густая листва, уступая дорогу, мягко колотила его по бокам. Ему то и дело мерещились неодолимые преграды, но преграды рушились от одного его прикосновения, и он спокойно шел дальше. Тропинок было не счесть, они во всех направлениях исчертили лес. И все они были знакомы его матери. Когда Бемби остановился перед непроницаемой зеленой стеной жимолости, мать мгновенно отыскала лаз.
Бемби так и сыпал вопросами. Он очень любил спрашивать. Для него не было большего удовольствия, чем задавать вопросы и выслушивать ответы матери. Бемби казалось вполне естественным, что вопросы возникают у него на каждом шагу. Он восхищался собственной любознательностью.
Но особенно восхитительным было то нетерпеливое чувство, с каким он ожидал ответа матери. Пусть он порой и не все понимал, но тогда он мог спрашивать дальше, и это тоже было прекрасно. Иногда Бемби нарочно не спрашивал дальше, пытаясь своими силами разгадать непонятное, и это тоже было прекрасно. Подчас он испытывал чувство, будто мать нарочно чего-то недоговаривает. И это тоже было прекрасно, потому что наполняло его ощущением таинственности и неизведанности жизни, что-то сладко замирало в нем, пронзая все его маленькое существо счастливым страхом перед величием и неохватностью подаренного ему мира.
Вот сейчас он спросил:
— Кому принадлежит эта тропа, мама?
— Нет, — ответила мать. — Нам, оленям.
— Что это такое — олени? — спросил Бемби смеясь.
Мать посмотрела на сына и тоже рассмеялась.
— Ты — олень, я — олень, мы — олени. Понимаешь?
От смеха Бемби подпрыгнул высоко в воздух.
— Понимаю. Я — маленький олень, ты — большой олень. Правильно?
— А есть еще олени, кроме тебя и меня? — став серьезным, спросил Бемби.
— Конечно, — ответила мать. — Много-много оленей.
— Где же они? — воскликнул Бемби.
— Когда? — Охваченный любопытством, Бемби остановился.
— Скоро, — спокойно сказала мать и пошла дальше.
Бемби последовал за ней. Он молчал, раздумывая над тем, что значит «скоро». Ясно, что «скоро» — это не «сейчас», это «потом». Но ведь «потом» может быть и «не скоро».
— А кто проложил эту тропу?
Бемби посмотрел удивленно:
— Мы? Ты и я? Мать ответила:
— Мы все, — ответила мать.
И они пошли дальше.
Бемби развеселился. Он храбро прыгал в сторону от дороги, но тут же возвращался к матери.
Вдруг что-то зашуршало в траве. Закачались папоротники, тонкий, как ниточка, голосочек жалко пропищал, затем все смолкло, лишь тихо шептались стебельки и травы, растревоженные чьим-то незримым бегом.
Сказки на ночь бэмби читать
Местом его рождения стала дремучая чаща, заветный уголок, надёжно укрытый от случайного пришельца в лесное царство. Первой его заметила сорока. Она спешила по неотложным делам, но, увидев новорождённого, сразу обо всём забыла.
– Чудесный кроха! – несколько раз повторила она. Не обращая ни малейшего внимания на то, что ей никто не ответил, сорока продолжала: – Это невероятно! Как такая кроха нескольких часов от роду уже может стоять и даже ходить! Я считаю, что это просто изумительно! Впрочем, вы, олени, превосходны во всём!
– Извините, – тихо промолвила мать. – Я не могу сейчас с вами разговаривать. У меня совсем не осталось сил…
Сорока продолжала оживлённо трещать о том, как беспомощны только что вылупившиеся из яиц птенцы, обо всём, что только знала на эту тему, но её так никто и не слушал… Когда она наконец умолкла – возможно, слегка устала сама от себя, – то решила лететь дальше. Она думала лишь о том, как глупы эти создания, не умеющие поддержать разговор.
Олениха не заметила её исчезновения. Она ласково, осторожно вылизывала языком своего маленького сына, его растрёпанную шубку в белых крапинках. Его детское личико было сонным.
Малыш пока не познал в своей жизни ничего, кроме материнского тепла, нежности, ласки и заботы. Кроха сумел найти источник материнского молока и приник к нему. Мать новорождённого в это время прислушивалась к окружающему их миру – к его шорохам и звукам. Успокоившись, не услышав ничего подозрительного, она в порыве счастья целовала ребёнка и снова и снова восторженно повторяла шёпотом его имя: «Бемби, мой маленький Бемби!»
Первые шаги Бемби в большой мир
Бемби впервые отправился в путешествие по лесной тропинке. Он шёл вслед за матерью и непрерывно задавал ей вопросы. Эта игра в «вопрос-ответ» была самым любимым занятием Бемби. Ему казалось восхитительным и нетерпение, с которым он ожидал ответа, и то, что узнавать что-то новое он мог ежеминутно – идеи для вопросов сыпались как из рога изобилия. Пусть он понимал не всё, что ему говорила в ответ мама, но это давало отличный повод для новых расспросов. Величие и необъятность того мира, в котором ему предстояло жить, вызывали в нём трепетный и живой интерес, наполненный как ощущениями полного счастья, так и страха.
На этот раз надо было выяснить:
– Кто хозяин этой тропинки?
– Ты и я? – уточнил Бемби.
– Да, и ты, и я тоже, – ответила мать.
– А кроме нас, кто ещё? – продолжал Бемби.
– Тропа принадлежит нам – то есть всем, кого зовут оленями, – ответила мать.
– Значит, есть олени кроме нас – меня, маленького оленя, и тебя, большого оленя? – Бемби решил разобраться до конца.
– Конечно, – сказала мать.
– Но где они? – снова спрашивал Бемби.
– Скоро ты их увидишь, – был ответ матери.
Бемби попытался понять, что можно назвать словом «скоро». Во-первых, это «не сейчас». Значит, «потом». Но «потом» не всегда бывает «скоро». Вслух он ничего не сказал, а его мысль тем временем со скоростью ветра помчалась дальше.
– А кто эту тропу проложил?
– Нет, мы все. Все олени прокладывали эту дорогу. Двое с такой задачей не справились бы.
Где-то под ногами у Бемби в зарослях травы раздался неясный шорох. Он посеял в душе маленького оленёнка необъяснимую тревогу. Оказалось, что это хорёк поймал добычу – мышь – и принялся поедать её.
Бемби задрожал как осиновый лист. Он был возбуждён и испуган не на шутку. Его сердце впервые подверглось такому испытанию. Он чувствовал страх, жалость – а главное, не мог понять, зачем в природе существует такая нелепая жестокость.
– Нет, не придётся, – спокойно ответила его мать.
– Это точно? – понемногу начиная справляться с охватившей его тревогой, спросил Бемби.
– Конечно. Мы никогда никого не убиваем.
Бемби почувствовал, как радость тихо возвращается в его сердце: сегодня, во время первой большой прогулки, она царила там по праву.
Так начиналась первая пора детства Бемби.
Бемби знакомится с обитателями леса
Около лесной тропинки, по которой пролегал путь Бемби и его матери, рос сильный молодой ясень. Густая листва его вдруг всколыхнулась и отчасти поникла, когда лесную тишину словно разрезали выкрики. Оказалось, что в гнезде, расположенном ближе к вершине дерева, ссорились ястребы.
– Пошёл вон, разбойник! – выкрикивал один из них в ярости.
– Даты сам негодяй! Ты сделал подлость! – гневно отвечал другой.
– Мама, что такое подлость? – спросил Бемби.
– Не знаю, – ответила мать.
– А почему ястребы так обозлились? – Бемби пытался разобраться в случившемся.
– Они не смогли поделить еду, – объяснила мать.
– И мы, олени, тоже ссоримся из-за еды? – недоумевал Бемби.
– Нет, мы из-за этого не ссоримся, – произнесла мать.
Впереди забрезжил просвет между деревьями. Лесная чаща закончилась. Она уступала место простору. Это чудесное, освещённое солнцем место мать Бемби назвала «поляна».
Но теперь, ступая вперёд, олениха настороженно прислушивалась к каждому дуновению ветерка. Она преградила путь своему детёнышу, который легкомысленно пытался прыгнуть на поляну.
– Жди. Я сама скажу тебе, когда можно будет идти сюда.
Оленёнок послушно стоял на месте. Мать заговорила снова:
– Идти на поляну – трудно и опасно. Ты сам потом поймёшь почему. Запомни пока одно. Если увидишь, что я бегу назад, – беги и сам во всю прыть. Это наше спасение – бежать. – Она стала говорить медленнее, словно какие-то картины возникали перед её глазами, слегка затуманенными то ли от ветра, то ли от солнца. – Если… если вдруг… если ты увидишь, что я… что я падаю… всё равно беги прочь с этого места. Пообещай мне!
– Хорошо, я сделаю всё, как ты сказала, – согласился Бемби.
– А теперь иди ко мне! – позвала его мать.
Бемби прыгнул. И вмиг очутился на поляне.
Она была пронизана теплом и светом, исходившим от каждой травинки. Солнечные лучи заливали простор. Бемби возликовал. Он был счастлив. И если бы он был человеком, то, наверное, закричал бы от счастья. Но он родился оленёнком. А олени не могут выражать свои чувства так, как это делают люди…
Он просто резвился и скакал повсюду, открывая для себя чудеса поляны.
– Мама, смотри! Летающий цветочек! – позвал он мать, чтобы поделиться с ней очередным восхитительным открытием.
Книги онлайн
«Бемби»
Он появился на свет в дремучей чащобе, в одном из тех укромных лесных тайников, о которых ведают лишь исконные обитатели леса.
Его большие мутные глаза еще не видели, его большие мягкие уши еще не слышали, но он уже мог стоять, чуть пошатываясь на своих тонких ножках, и частая дрожь морщила его блестящую шкурку.
— Что за прелестный малыш! — воскликнула сорока. Она летела по своим делам, но сейчас разом обо всем забыла и уселась на ближайший сучок. — Что за прелестный малыш! — повторила она.
Ей никто не ответил, но сорока ничуть не смутилась.
— Это поразительно! — тараторила сорока. — Такой малютка — и уже может стоять и даже ходить! В жизни не видала ничего подобного. Правда, я еще очень молода, что вам, наверно, известно, — всего год, как из гнезда… Но нет, это поистине изумительно и необыкновенно! Впрочем, я считаю, что у вас, оленей, все изумительно и необыкновенно. Скажите, а бегать он тоже может?
— Конечно, — тихо ответила мать. — Но извините меня, пожалуйста, я не в состоянии поддерживать беседу. У меня столько дел… к тому же я чувствую себя немного слабой.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — поспешно сказала сорока. — У меня самой нет ни минутки времени. Но я так поражена. Подумать только, как сложно проходят все эти вещи у нас, сорок. Дети вылупляются из яиц такими беспомощными! Они ничего, ну ничего не могут сделать для себя сами. Вы не представляете, какой за ними нужен уход! И они все время хотят есть. Ах, это так трудно — добывать пропитание и следить, чтоб с ними чего не приключилось! Голова идет кругом. Разве я не права? Ну согласитесь со мной. Просто не хватает терпения ждать, пока они оперятся и приобретут мало-мальски приличный вид!
— Простите, — сказала мать, — но я не слушала.
Сорока улетела. «Глупое создание! — думала сорока. — Удивительное, необыкновенное, но глупое».
Мать не обратила никакого внимания на исчезновение сороки. Она принялась мыть новорожденного. Она мыла его языком, бережно и старательно, волосок за волоском, вылизывая шкурку сына. И в этой нежной работе было все: и ванна, и согревающий массаж, и ласка.
Малыш немного пошатывался. От прикосновений теплого материнского языка им овладела сладкая истома, он опустился на землю и замер. Его красная, влажная, растрепанная шубка была усеяна белыми крапинками, неопределившееся, детское лицо хранило тихое, сонное выражение.
Копирование материалов сайта www.mnogobook.ru
допускается только с письменного разрешения
администрации сайта.
