Сказки про Байкал
Как появился Байкал
Богатырь Байкал
— Разве можно светлое чернить?
Байкал гневно крикнул:
— Я могу дать только свои слезы.
Омулевая бочка
Родову свою дедко Савелий вел от рыбаков русского поселения Кабанска, а кто не знает, что кабанские рыбаки по всему Славному морю за самых фортовых промысловиков считаются!
Излюбленным угодьем дедка Савелия был Баргузинский залив, где он и неводил чаще всего. Плес этот близок от Кабанска, но байкальскому рыбаку приходится выезжать зачастую и дальше: в поисках омулевых косяков на одном месте не засидишься.
И на этот раз Гаранька сидел рядом с дедком Савелием и слушал все, о чем он рассказывал, а потом вдруг и спросил его:
— А, правда, что здешние ветры имеют власть над рыбами?
На это дедко Савелий ответил не сразу. Поглядел на Гараньку с удивлением и спросил:
— О бочке, что ль, прослышал?
Гаранька того больше удивился.
— О какой такой бочке? Ничего не знаю…
У Гараньки даже дух захватило от услышанных слов, он и пристал к дедку Савелию:
— Так расскажи о ней. Расскажи, дедко!
Дедко Савелий куражиться не любил. Набил трубку табаком, раскурил ее от уголька и, видя, что не только Гаранька, но и все остальные рыбаки навострили уши, неторопливо начал:
— Гляди-ка, сколько рыбы нагнал! Видимо-невидимо! Попробуй проворотить!
А Култук выждет свое время, подхватит бочку ту на хребет и посылает ее обратно со смехом:
— Нет, ты лучше на мои косяки погляди да полюбуйся: чай, побольше будет-то!
Так и вводили они друг друга в задор. Не то чтобы им нужна была эта рыба или за богатство, какое они считали ее, а просто им проводить время как можно озорнее. Прикинуть в уме ладом, так будто и не такое уж заманчивое занятие, а вот не надоедало им. И доныне, пожалуй, так перекидывались бы они омулевой бочкой, да вдруг крутенько повернулась им эта забава. А получилось вот что. Полюбили богатыри Сарму, горную богатыршу, хозяйку Малого моря. Оно называется так потому, что от Большого моря, Байкала, отделяет его остров Ольхон. А у Сармы свой путь по волнам проложен, и если уж разгуляется она каким часом, то добру не бывать: нрав-то у нее покруче, чем у Баргузина с Култуком, да и силы побольше. А кого не заманит иметь такую могучую женушка? Вот раз Баргузин и говорит Култуку:
Известное дело, не больно-то по сердцу пришлись Култуку такие слова, но он и виду не подал, что они задели его за живое. Только и сказал с усмешкой:
— А это уж как ей поглянется. Я-то ведь не сколько не хуже тебя и тоже хочу, чтоб она была моей женой. Вот пошлю своих сватов, а там видно будет, за кого пойдет Сарма.
Ему какое дело, что Култук и Баргузин Сармы из-за этого лишились. Сарма сперва терпеливо ждала, чем закончится состязание, а как узнала, так сразу и послала своего верного баклана передать богатырям, что она ни за кого из них замуж не пойдет. Не собирается и за других выходить: одной лучше. Да еще так упрекнула: какие-де вы богатыри, раз не сумели бочку удержать в руках! Я-де гораздо сильнее вас и бочку ту сама как-нибудь достану.
С той поры глубоко запала в голову парня дума о чудесной омулёвой бочке, которую прячет где-то в своих глубинах батюшка Байкал. «Вот бы найти её да к делу пристроить в нашем рыбацком промысле»,- часто мечтал он и всё ждал, когда представится такой случай. И вот артель преступила к замету в Баргузинском заливе. Работали рыбаки дружно, но на этот раз им не повезло: улов оказался ничтожным. И сколько ни заводили невод, а рыбы вытащили, что кот наплакал.
— Так не пойдёт дело,- нахмурился дедко Савелий.- Рыбы здесь нет. Да вроде и не предвидится.
— А не поплыть ли нам в Малое море, в Куркутскую губу, авось нам там подфартит…
Рыбаки согласились. Приплыли они в Куркутскую губу, поставили шалаш из бересты на берегу и подготовили снасть к замёту. А плёс такой облюбовали, что краше и не бывает, поди. Тут и скалы могучие да высокие, и тайга-матушка зелёная, а над водой чайки да бакланы летают и кричат. С неба лазоревого солнышко светит и греет ласково, а воздух такой медовый разлит вокруг, что и надышаться невозможно. Однако дедко Савелий, глянув на небо, нахмурился вдруг.
— Не быть сегодня удаче. Видите, над ущельем белые кольцевистые морока появились, вроде тумана, а над ними средь неба ясного такие же стоят недвижимо. Непременно в скорости Сарма пожалует. Гаранька так и обмер.
— Неужели доведётся увидеть богатыршу эту?
Гараньке хоть и не по себе стало от такой страсти, а любопытство всё же взяло верх, высунулся он осторожно из-за укрытия. Видит, нависла над морем огромная, будто из дыма сотканная голова женщины, страшная и лохматая. Волосы пепельного цвета с проседью, щеки, что студень, так и трясутся, изо рта пар густой валит, а губы, что мехи кузнечного горна, так волны и вздувают, нагоняют друг на друга.
— Ну, как Сарма? Приглянулась?
— Ой, дедко, век бы с ней не видеться и не встречаться!
А тот и сам оторопел, молчит да посматривает на берег исподлобья. Наконец одумался и команду дал:
И повёл рыбаков на отмель. Чайка, завидя людей, взмахнула крыльями, закричала что-то по-своему, да и взмыла в воздух. И тут, откуда ни
— Богатый ноне улов будет! Тут не надо и воду щупать и корм рыбий искать!
— Да нет,- закричали с берега.- Тянуть больше не можем, не под силу!
— Экая напасть приключилась,- удивился вожак, башлык по-местному, и давай торопить гребцов, чтоб поднажали.- Надо помочь ребятам.
И вот уже вся артель за вороты встала.
Приналегли ребята, поднатужились. Что такое? Вороты ни с места. И от помощи никакого толку не вышло. Рыбаки ещё больше удивились и забеспокоились.
— Не достать ведь, ребята, по всему видать. Что делать будем?
— Надо, ребята, волшебную бочку в море пустить. Тогда опять всё пойдёт своим чередом. Согласны, что ль?
Эх, и прорвало тут Гараньку! Вскочил он, закричал:
— Да разве можно бросать такую бочку, дедко? Нам счастье в руки даётся, а мы отказываемся от него! Ведь столько рыбы никому не доводилось видывать! Да с такой бочкой весь свет завалить рыбой можно! Неужели мы такие дураки будем, что выбросим её?
Дедко Савелий выслушал Гараньку спокойно, а потом так же спокойно сказал:
— Чудак ты, Гаранька! Какое же это счастье, если рыбы много, а взять её нельзя? Пусть лучше меньше будет, да всё в руки нам попадёт. Не жадничай, паря, как жадничала Сарма. Ей-то самой надоело, так нам задачку задала озорница.
— Пусть по всему Байкалу плавает, а не в одном месте,- махнул рукой дедко Савелий.- Глядишь, лишняя рыба уйдет в Большое море, и тогда везде будет богато её. А достать рыбу мы всегда достанем, только бы руки да сноровка при нас остались.
А Гаранька совсем в уныние впал, когда увидел, что волны подхватили волшебную омулёвую бочку и понесли её вдаль.
И вдруг из лазоревого море стало тёмным, потемнело и небо, заволоклось тучами, и всё вокруг загудело, заходило ходуном. И волны поднялись такие огромные, что закрыли бочку.
Дедко Савелий нахмурился.
— Баргузин подул, быть нам и сейчас не при деле. Пусть побалует.
— Неужели и этого богатыря увидеть доведётся?
— А ты на море погляди.
От богатырского зычного крика море заволновалось ещё пуще, и Гараньке стало не по себе.
— Ох, и чудище! Хоть и не Сарма, а боязно.
Но на море глядит, за Баргузином следит. А тот снова:
И тут заметил Гаранька, что в руках Баргузина появилась волшебная омулёвая бочка. И не успел парнишка глазом моргнуть, как бочка эта была отброшена богатырём далеко-далеко. И в ту же минуту море успокоилось, тучи рассеялись, и над водами снова засияло солнце, а Баргузина и след простыл. Дедко Савелий заулыбался:
— Ну, вот и нашлась волшебная игрушка. Непременно сейчас Култук откликнется.
И только успел сказать эти слова старый башлык, как море из лазоревого снова стало тёмным, потемнело и небо, заволоклось тучами, и всё вокруг загудело, заходило ходуном. И волны по всему морю поднялись такие огромные, что за ними ничего сперва и не видно было, а только через минуту появилась зелёнокудрая голова другого страшилища, и на всю морскую ширь громовым раскатом пронеслось:
Хоть и ожидал появления Култука Гаранька, а всё же снова страшновато стало. А когда увидел в руках Култука волшебную омулёвую бочку и
И вот в полдень повёл дедко Савелий свою артель в море. Выметали невод, поплыли назад. На берегу уже концы тянуть начали. Ходко пошло дело! А что рыбы вытащила на этот раз артель дедка Савелия, так не скажешь словами: видеть надо! Повеселели рыбаки, ожили. Легко стало на сердце и у дедка Савелия. Повернулся он к Гараньке, усмехнулся и говорит:
— Ну, будешь ещё попрекать меня волшебной бочкой?
Весело улыбнулся Гаранька и нечего не сказал.
Сказки о байкале короткие
НАСЛЕДСТВО СИБИРСКИХ НАРОДОВ
Меж высоких гор, в бескрайней тайге раскинулось величайшее в мире озеро Байкал — славное сибирское море.
Неизведанной и загадочной страной была Сибирь в давние времена — дикая, студеная, пустынная. Немногочисленные племена сибирских народностей — буряты, якуты, эвенки, тофалары и другие — кочевали по необъятным сибирским просторам. Для их кочевий самыми притягательными и щедрыми были прибрежья священного Байкала, тайга и степи между могучими реками Ангарой, Енисеем, Леной, Нижней Тунгуской и Селенгой, белые дали тундры вплоть до Северного Ледовитого океана.
Нелегкой была судьба коренных обитателей Сибири. Суровый климат, зависимость от природных условий, незащищенность от болезней, неумение вести натуральное хозяйство, гнет мелких князей, купцов и шаманов — все это формировало особый характер и духовный склад сибирских народностей.
Письменности у народов Сибири не было. Но жажда познания мира, его образного осмысления, жажда созидания неудержимо тянула людей к творчеству. Замечательные поделки из дерева, кости, камня и металла создавали сибирские умельцы. Слагались песни и былины, сказки и легенды, мифы и предания. Эти творения — бесценное наследство сибирских народов. Передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение, они несли в себе огромную духовную силу. В них отражалась история народа, его идеалы, его стремление к освобождению от векового гнета, мечта о свободной и радостной жизни, о братстве народов.
Сибирский фольклор своеобразен и самобытен. Житейская мудрость, национальный колорит, художественная выразительность свойственны сибирским сказкам, легендам и преданиям.
В сборнике представлены различные жанры устного творчества народов, заселяющих берега Байкала и долины окружающих рек: волшебные сказки, легенды, предания и устные рассказы; сказки социально-бытовые и о животных. Наряду со старыми, традиционными сказками в сборник включены и сказки о новой жизни в советской Сибири.
Тексты представленных произведений неравнозначны. Одни из них даются в литературной обработке, другие созданы писателями по мотивам народных сказок, легенд, третьи печатаются в их первозданном виде, как они записаны от сказителей, лишь с незначительными поправками. Некоторые сказки могут показаться непритязательными и даже примитивными. Однако эта кажущаяся примитивность таит в себе живую непосредственность, естественность и простоту, которые и составляют истинную оригинальность неповторимого народного искусства. Конечно, никто не говорит, что эвенки собрались со всей тайги и столкнули гору в море, такое бывает только в сказке, но в этом заключена большая правда: народ — огромная сила, он может горы сдвигать; никто не поверит, что Ленин прилетал на Крайний Север к эвенкам на красном олене, сплотил их и они победили своих врагов. Ленин в северной тундре не бывал. Однако сказка вдохновляла, рождала веру, звала на борьбу.
Большая часть сказок этого сборника — бурятские, эвенкийские и тофаларские — творчество народов, которые издавна живут в непосредственной близости от Байкала.
Русские появились в Сибири более четырехсот лет назад. Они принесли с собой житейский опыт, свою культуру, подружились с местными народами, научили их возделывать землю, выращивать хлеб, разводить коров и овец, строить добротные дома.
Вместе с поселенцами в Сибири приживались и русские народные сказки.
Герои сибирских сказок, легенд и преданий своеобразны и колоритны. В сказках волшебных — это и сама сибирская природа, озера и реки, горы и леса, которые одушевлены народным воображением; это и обыкновенно могучие национальные богатыри, одаренные сверхъестественной силой и умом, борющиеся с чудовищными или злыми богатырями за свободу народа, за правду и справедливость. В сказках о животных героями являются сибирские звери и птицы, рыбы и даже насекомые, наделенные человеческими качествами. Персонажи социально-бытовых сказок обыкновенные люди, жители тайги, занимающиеся охотой и рыбной ловлей, скотоводством, борющиеся с нуждой и со своими извечными врагами — богатеями.
Интересным и важным явлением в сибирском фольклоре стали новые сказки о Сибири свободной и счастливой, новом, революционном времени, свежее дыхание которого дошло до самого глухого уголка сибирской тайги, до самой крайней точки России.
Это время поистине делало людей счастливыми, окрыляло их мечтой о близком светлом будущем, о всеобщем равенстве, братстве и справедливости. Все это не могло не всколыхнуть, не преобразить традиционное народное творчество. Все те события и настроения, несомненно, отразились в народных сказках сибирских жителей. Слагались сказки о великом Ленине, о русских баторах-революционерах, которые пришли в тайгу, в тундру и помогли людям найти ключ счастья, зажечь солнце новой жизни.
«Байкала-озера сказки» — двухтомное издание, оформленное известными советскими художниками братьями Трауготами.
В каждой книге — три раздела. В первой книге — сказки о Байкале («Волшебные сны Подлеморья»), героические сказки, прославляющие народных героев-богатырей («Вечные люди и живая вода»), топонимические легенды и предания («Так рождались реки и горы»). Во второй том включены сказки о животных («Небесные олени»), социально-бытовые («Счастье и горе») и сегодняшние, современные сказки («Солнце Подлеморья»).
ВОЛШЕБНЫЕ СНЫ ПОДЛЕМОРЬЯ
В старые времена могучий Байкал был веселым и добрым. Крепко любил он свою единственную дочь Ангару.
Красивее ее не было на земле.
Днем она светла — светлее неба, ночью темна — темнее тучи. И кто бы ни ехал мимо Ангары, все любовались ею, все славили ее. Даже перелетные птицы: гуси, лебеди, журавли — спускались низко, но на воду Ангары садились редко. Они говорили:
— Разве можно светлое чернить?
Старик Байкал берег дочь пуще своего сердца.
Однажды, когда Байкал заснул, бросилась Ангара бежать к юноше Енисею.
Проснулся отец, гневно всплеснул волнами. Поднялась свирепая буря, зарыдали горы, попадали леса, почернело от горя небо, звери в страхе разбежались по всей земле, рыбы нырнули на самое дно, птицы унеслись к солнцу. Только ветер выл да бесновалось море-богатырь.
Могучий Байкал ударил по седой горе, отломил от нее скалу и бросил вслед убегающей дочери.
Скала упала на самое горло красавице. Взмолилась синеглазая Ангара, задыхаясь и рыдая, стала просить:
— Отец, я умираю от жажды, прости меня и дай мне хоть одну капельку воды…
Байкал гневно крикнул:
— Я могу дать только свои слезы.
Сотни лет течет Ангара в Енисей водой-слезой, а седой одинокий Байкал стал хмурым и страшным. Скалу, которую бросил Байкал вслед дочери, назвали люди Шаманским камнем. Там приносились Байкалу богатые жертвы. Люди говорили: «Байкал разгневается, сорвет Шаманский камень, вода хлынет и зальет всю землю».
Только давно это было, теперь люди смелые и Байкала не боятся…
Сказки озера Байкала
Богатством славился Байкал
Копил, берег, дары,
Он по крупицам собирал,
Хранил их до поры.
И синеокой Ангаре
Добро свое дарил,
А своенравная в игре,
Разбрасывалась им.
Любя журил ее отец,
А отказать не мог,
И только голубой ларец
Хранила как зарок.
Откроет крышку на ларце
Волшебных бус огонь,
Сияет солнце на лице,
Сверкают, только тронь.
Давно решила Ангара,
Что бусы ей носить,
Когда с отцовского двора,
Ей замуж выходить.
Года проходят чередой,
А друга не найдет.
Тогда решил Байкал седой,
Сам жениха найдет.
На всю округу объявил,
Что хочет выдать дочь,
Да Ангаре никто не мил,
Всех выгоняет прочь.
Иркут понравился отцу
И обещал Байкал:
-Ты поведешь ее к венцу-
Он Иркуту сказал.
-Уговорю я Ангару,
Приедешь позже к нам,
Я ж поведу свою игру,
А дочь тебе отдам.-
На праздник летний Сур-Харбан,
Чтоб силу показать
Приехал Енисей с Саян,
Такого не сыскать.
Богатырей он превзошел,
Был лучшим среди всех,
Для Ангары слова нашел
К ногам сложил успех.
-Тебе победы все мои-
Я покорен тобой,
-Ты их, пожалуйста, возьми
А мне пора домой.-
Забилось сердце Ангары
И день, и ночь скучая,
Она мечтала до поры
Вслед витязю летая.
О чудной голубой стране
Ей чайки рассказали,
Паря свободно в тишине,
И к Енисею звали.
-Я бусы все свои отдам,
Хочу в страну чужую.-
Узнал намеренья Байкал
И запер дочь родную.
Гонцов отправил к Иркуту
И передал с гонцом,
Что свадьбу соберет к утру,
Стоять им под венцом.
Намаявшись, уснул отец,
А Ангара в ту ночь
Освободилась, наконец,
И устремилась прочь.
Навстречу милому вперед
Бежала что есть сил.
Байкал разгневанный зовет
-Вернись, чтоб я простил,
Мои седины пожалей,
От горя слезы лью.-
А Ангара бежит быстрей.
-Остановись, молю.-
-От радости я слезы лью-
Сказала Ангара.
-Бегу к тому, кого люблю,
Прощай отец, пора.-
Напрасно бушевал Байкал,
Скала ей в след летела,
Он дочь навеки потерял,
Ослушаться посмела.
А Ангара текла вперед
И нитки бус летели,
Волшебный камень упадет,
Чтобы огни горели.
Там зарождались города,
Там счастье и богатство.
Решила дочка никогда
Назад не возвращаться.
Напрасно ей на перерез
Иркут спешил преградой,
-Ищи себе других невест,
Мне торопиться надо.-
Когда увидела вдали
Того, кто всех милее,
Потоком девичьей любви
Спустилась к Енисею.
Надела бусы на себя,
Теперь не быть разлуки.
Вот так текут они любя
В согласии, без скуки.
Шаманский камень среди вод,
На озере Байкале…
Легенду рассказал народ
О том, что предки знали.
Гуляют ветры над Байкалом
Култук и Баргузин друзья,
С разбега катятся на скалы
Потоки вод, с собой ведя.
Над омулевой бочкой кружат,
За нею рыба косяком.
И море бочкою утюжа,
Несутся ветры кувырком.
Играя, радостно смеются
На камни, падая у скал,
Стремятся ввысь, что бы вернуться
Туда, где плещется Байкал.
Волос густых летят лохмотья,
Запутав пряди в облаках
И плещут пеной, словно плотью,
А бочка крутиться в руках.
Но вышла ссора меж друзьями,
Любовь тому была виной,
Сарма их сделала врагами,
Да помирил Байкал седой.
На Малом море, за Ольхоном
Живет хозяйкою Сарма,
Хоть нрав ее как у дракона,
Все ж ветрам нравиться она.
Влюбились оба и к невесте
Сватов решили засылать,
А что бы сделать выбор с честью
Сарме пришлось их испытать.
Что б море Малое кишело
От рыбы, шедшей косяком,
Сарма в подарок захотела
Ту чудо – бочку с омульком.
-Кто первым будет в моем море
И бросит бочку мне к ногам,
С тем свадьбу мы сыграем вскоре
И сердце я тому отдам.-
Каприз невесты был нехитрым,
Баклан все точно передал.
Какая ж разразилась битва,
Такой Байкал вовек не знал.
Култук летит за Баргузином,
Катится бочка меж друзей,
То камнем падали в пучину,
То извивались вновь над ней.
За бочку вместе ухватились,
Лишь победить никто не мог,
И сколько ветры не трудились,
Пропала бочка в пене вод.
Напрасно ветры ждали бочку,
Забрал ее седой Байкал,
В их споре он поставил точку,
Подарок свой назад забрал.
Мне не пристало быть невестой,
Ведь я сильнее всех ветров,
Вам рядом нет со мною места,
Коль не удался ваш улов.-
Сарма над озером бушует
Седые волосы в разлет,
А щеки-студни ветром дуют
И топят все, что попадет.
Одна беснуется над морем,
Стараясь бочку отыскать,
И даже сам Байкал не спорит
С Сармой не стоит воевать.
Сарма затихнет отступая,
Уйдет внезапно, не догнать,
Как горн кузнечный затухая,
Не в силах волны нагонять.
Култук и Баргузин, как прежде
Над морем вместе не шалят,
Лишь до сих пор полны надежды
И бочку выловить хотят.
Попеременно над Байкалом,
Они бегут своим путем,
Култук бросается на скалы
И Баргузин шумит как гром.
А бочка плавает по морю,
За нею рыба косяком
И рыбаки, как прежде спорят
Бросая сети с поплавком.
Мечта о бочке омулевой
Живет в сердцах у рыбаков,
Коль сжалится Байкал суровый
Пошлет и бочку и улов.
Красавица дочь Ангара у седого Байкала,
Да только отцовской любви оказалось ей мало.
Светлее чем небо блестела на солнце гордячка,
А черною ночью была краше всех сибирячка.
Красавица дочь вся в отца загляденье,
Стерег ее старый Байкал и любил без сомненья.
Да только уснул как-то ночью Байкал, не заметил
Как к Енисею ушла Ангара на рассвете.
Гневно всплеснул он волнами от горя и боли,
Буря, сверкая, рычала как волки в неволе,
Горы рыдали, и слезы камнями стучали,
Рыбы от страха на самое дно заплывали.
Птицы от озера к солнцу летели в испуге,
Грозный Байкал от бессилья крушил все в округе.
В гневе могучий Байкал выбрал гору седую,
Словно пушинку поднял, всей душой негодуя.
Бросил в след убегающей дочери с силой,
Упала на горло скала, дочь пощады просила:
«Дай мне хоть каплю воды» Ангара умоляла
«Я лишь навстречу любви от тебя убежала».
Гневно воскликнул Байкал: «Дать могу слез лавину».
Хмурый стал старый гордец, только камня не сдвинул.
Водою-слезой Ангара к Енисею потоком.
Стоит средь Байкала скала на воде одиноко.
Камнем Шаманским в народе скалу называют,
Старый Байкал до сих пор над потерей рыдает.
Сказка, а может и быль, лишь из седого Байкала
Красавица Ангара течет, в Енисей как бывало.
