Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица, –
Говорит одна девица, –
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир».
– «Кабы я была царица, –
Говорит ее сестрица, –
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
– «Кабы я была царица, –
Третья молвила сестрица, –
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».
Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрыпела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во все время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица, –
Говорит он, – будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выбирайтесь из светлицы.
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».
В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха –
И завидуют оне
Государевой жене.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла.
В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.
Между тем, как он далеко
Бьется долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына Бог им дал в аршин,
И царица над ребенком,
Как орлица над орленком;
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят;
Сами шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».
Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».
Едет с грамотой гонец
И приехал наконец.
А ткачиха с поварихой
С сватьей бабой Бабарихой
Обобрать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют грамоту другую –
И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
Делать нечего: бояре,
Потужив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю –
Ей и сыну злую долю,
Прочитали вслух указ
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян –
Так велел-де царь Салтан.
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
День прошел – царица вопит…
А дитя волну торопит:
«Ты, волна моя, волна?
Ты гульлива и вольна;
Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли –
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!»
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
«Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» – молвил он,
Вышиб дно и вышел вон.
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.
К морю лишь подходит он,
Вот и слышит будто стон…
Видно, на море не тихо:
Смотрит – видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клев кровавый навострил…
Но как раз стрела запела –
В шею коршуна задела –
Коршун в море кровь пролил.
Лук царевич опустил;
Смотрит: коршун в море тонет
И не птичьим криком стонет,
К ним народ навстречу валит,
Хор церковный Бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают,
И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой;
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.
Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Корабельщики дивятся,
На кораблике толпятся,
На знакомом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавый,
Пристань с крепкою заставой –
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их он кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали соболями,
Чорнобурыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Провожает бег их дальный;
Глядь – поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» –
Говорит она ему.
Сказка о царе Салтане
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица,-
Говорит одна девица,-
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир».
— «Кабы я была царица,-
Говорит ее сестрица,-
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
— «Кабы я была царица,-
Третья молвила сестрица,-
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».
Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во все время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица,-
Говорит он,- будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выбирайтесь из светлицы.
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».
В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.
Между тем, как он далеко
Бьется долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына бог им дал в аршин,
И царица над ребенком,
Как орлица над орленком;
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят;
Сами шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».
Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.
К ним народ навстречу валит,
Хор церковный бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают,
И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой;
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.
Князь пошел, забывши горе,
Сел на башню, и на море
Стал глядеть он; море вдруг
Всколыхалося вокруг,
Расплескалось в шумном беге
И оставило на бреге
Тридцать три богатыря;
В чешуе, как жар горя,
Идут витязи четами,
И, блистая сединами,
Дядька впереди идет
И ко граду их ведет.
С башни князь Гвидон сбегает,
Дорогих гостей встречает;
Второпях народ бежит;
Дядька князю говорит:
«Лебедь нас к тебе послала
И наказом наказала
Славный город твой хранить
И дозором обходить.
Мы отныне ежеденно
Вместе будем непременно
У высоких стен твоих
Выходить из вод морских,
Так увидимся мы вскоре,
А теперь пора нам в море;
Тяжек воздух нам земли».
Все потом домой ушли.
Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит, и поит,
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете?
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
Торговали мы булатом,
Чистым серебром и златом,
И теперь нам вышел срок;
А лежит нам путь далек,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану.
Да скажите ж: князь Гвидон
Шлет-де свой царю поклон».
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Князь царевну обнимает,
К белой груди прижимает
И ведет ее скорей
К милой матушке своей.
Князь ей в ноги, умоляя:
» Государыня-родная!
Выбрал я жену себе,
Дочь послушную тебе.
Просим оба разрешенья,
Твоего благословенья:
Ты детей благослови
Жить в совете и любви».
Над главою их покорной
Мать с иконой чудотворной
Слезы льет и говорит:
«Бог вас, дети, наградит».
Князь не долго собирался,
На царевне обвенчался;
Стали жить да поживать,
Да приплода поджидать.
Под окном Гвидон сидит,
Молча на море глядит:
Не шумит оно, не хлещет,
Лишь едва-едва трепещет.
И в лазоревой дали
Показались корабли:
По равнинам Окияна
Едет флот царя Салтана.
Князь Гвидон тогда вскочил,
Громогласно возопил:
«Матушка моя родная!
Ты, княгиня молодая!
Посмотрите вы туда:
Едет батюшка сюда».
Флот уж к острову подходит.
Князь Гвидон трубу наводит:
Царь на палубе стоит
И в трубу на них глядит;
С ним ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
Удивляются оне
Незнакомой стороне.
Разом пушки запалили;
В колокольнях зазвонили;
К морю сам идет Гвидон;
Там царя встречает он
С поварихой и ткачихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
В город он повел царя,
Ничего не говоря.
Сказка о трех девицах
Три девицы вечерком
Собрались к подруге в дом.
Полистали каталог,
Пили колу, коньячок.
Разомлелись, размечтались,
Потихоньку разболтались.
Говорит одна девица:
— Если б встретила я принца,
Я б ему за все дела
Пацаненка родила.
Ну сначала –шубу, тачку
Ну и на Рублевке дачку.
Ей подруга отвечала:
— Точно с дуба ты упала!
Нынче принцы не в чести,
Надо «папика» пасти.
Чтоб «бобер» был с сединою,
Холостой или вдовец,
Чтобы банк держал солидный,
Чтобы вход был в клуб элитный,
Ели б мне попал такой,
Закатила б пир горой,
Чтобы вечером жена,
А к утру уже вдова!
Встала третья девица:
— Так, девчата, не годится!
И не будет в жизни проку
Без любви, а по расчету.
Пусть не принц кровей элитных,
Да и не «бобер» солидный,
Лишь бы верил и любил
И семьею дорожил!
Две подруги хохотали,
Третью дурой называли.
Посидели, посмеялись,
Ну и до поры расстались.
Минуло лет пять с тех пор,
Как прошел тот разговор.
И по щучьему веленью,
Иль судьбы благоговенью,
Вновь подруги повстречались,
Ну и поболтать остались.
Молвит первая девица:
— Захотела я, дура, принца,
Есть и шуба, есть и тачка,
На Рублевке есть и дачка.
Только я на даче той
Словно в клетке золотой.
Ни друзей и не подруг
Толпа охранников вокруг.
Маюсь скукой день-деньской
В этой клетке золотой.
— Да-а-а,- вторая отвечала,
— Кабы я когда-то знала,
Что страшней всего на свете
Быть за жизнь «бобра» в ответе.
Обещал мне горы злата,
А подсунул два контракта,
По которым верь-не-верь,
Голой вылечу за дверь.
А теперь хоть волком вой,
Не дай Бог мне стать вдовой.
— Да, не сладко вам, сестрицы,
Мой Ванюша не такой,
Работящий и простой,
У людей в большом почете,
Сын у нас растет и дочка.
В доме мы своем живем
И дела ведем вдвоем.
А вот он легкий на помине
Вместе с доченькой и сыном.
Ну, подруги, мне пора,
Вам ни пуха ни пера.
Мужу руку подала,
Сына с дочкой обняла,
Села в белый «Мередес».
Тут и сказочке конец.
Сказка ложь, да в ней намек,
Юным отпрыскам урок
Вам напомним вновь и вновь:
Счастье там, где есть любовь!
***
Сказка для взрослых про трёх девиц
ЛГ вымышлены,просьба не искать сходства
с кем-либо.
Прервала её сестрица,
Косоглазая девица:
-Олигархи,ерунда.
За министра я бы пошла.
В министерском кабинете
Буду я в авторитете!
Хоть с ним тяжело морально
И орально-вагинально,
Я готова ко всему,
Лишь бы угодить ему.
Третья молвила девица:
-Не пошла бы я за принца,
За министра,олигарха,
За директора,монарха..
Если муж-то президент!
Это мой для всех ответ.
Родила бы сыновей
Тридцать трёх богатырей.
А для полного набора
Ещё дядьку Черномора!
В это время Михаил
Возле дома проходил.
Как жених-в крутом авто,
Музыка орёт в окно.
У него крутые тачки,
Самолёты,деньги,дом..
Но»с народом в сердце»он.
Чтобы ближе быть с народом
Бросил тачку перед входом.
Галстук туже затянул,
Да в соседний двор шагнул.
Смотрит на девиц в упор,
Слушает их разговор.
Речь последней,по всему
Полюбилася ему.
Репу молча почесал,
В этом есть потонциал.
В политической игре-
Перспектива есть,вполне!
Подошёл он к тем сестрицам
Говорит;-привет девицы!
Олигарх,крутущий мэн
И красавец бизнесмен.
А когда придёт весна,
Президентом стану я.
Только есть одна беда,
Мне супружница нужна.
Для женитьбы я созрел,
Да жениться не успел!
И поэтому девицы
Должен срочно я жениться.
В бизнесе моём успех,
Заберу я сразу всех.
«Хорошо тому живётся,
У кого одна нога-
Меньше обуви дерётся
И штанинина цела.»
Тут хоть как крути-верти,
Если в жёны-сразу три!
Чтоб одна официально,
Остальные так;орально,
Вагинально и онально.
Если президентский тыл,
Это дружная семья,-
Веселей и интересней
Будет жить и вся страна.
-Я мужик авторитетный!
Есть в политике свой круг.
Но для вас я просто Миша,
Вами любящий супруг!
Три девицы подорвались,
Замуж все засобирались,
Напомадили свистки,
Накрутили бигуди!
Да к супругу,в дом пошли.
В дорогой салон сходили
И солярий посетили.
То фуршеты,то приём..
Жизнь бьёт золотым ключом!
Да супруга ждут дела,
В Куршавель лететь пора.
Там Российский весь бомонд
Водку пьёт,девиц е. т.
Без ума гудят отели,
Даже лыжи запотели!
Весь в делах и суете
Позабыл муж о семье!
Не к чему ему семья,
Есть девицы и братва.
Не к чему иметь,в натуре,
Самовар свой личный в Туле!
Как-то раз,он с будуна,
Отправляет в дом гонца.
Вот гонец вернулся наш
И завёл такой рассказ..
-Хорошо семья живёт,
Всем привет с поклоном шлёт.
Любит,помнит,будет ждать,
Сыновей тебе рожать.
Нарожали штук по пять!
Все беременны опять.
Тут супруг зажал кулак,
Отсморкнулся;-Так,так,та-ак..
Расскажи сейчас гонец
Кто у тех детей отец?
Я к чему базар веду-
Может всех усыновлю?!
Не сюрприз от жён,а дар!-
Пьяный Миша рассуждал.
Тут бы сказки-той конец,
Но во всём есть свой венец.
Коль взлетел под облака,
НЕ к чему тебе семья.
Хоть и не плохой пиар,-
В женщинах всегда обман.
Чтобы женщины любили,
Глаз влюблённых не сводили,
Ты и летом,и зимой
Оставайся холостой.
Три девицы под окном пряли поздно вечерком…
«Три девицы под окном пряли поздно вечерком…» — так начинается знаменитая «Сказка о царе Салтане», принадлежащая перу великого Александра Сергеевича Пушкина. В этом отрывке поэт не только начинает сказку, но и открывает скрытые причины многих последовавших событий сюжета. Полностью отрывок выглядит так:
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир».
«Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
«Кабы я была царица, —
Третья молвила сестрица, —
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».
Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрыпела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во все время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица, —
Говорит он, — будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выбирайтесь из светлицы.
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».
В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Здесь мы видим, что три девицы под окном не только пряли, но и мечтали. Причем если первую и третью понять можно, то вторая весьма своеобразно собиралась «праздновать» свое воцарение. Далее выясняется, что царь той страны, подобно многим другим сказочным правителям, решил тайно «выйти в народ» и подслушал разговор. Для многих средневековых государей проблема появления наследника являлась очень острой. Видимо, и царь Салтан беспокоился об этом. Пушкин пишет: «Речь последней по всему полюбилася ему», — то есть, полюбилась ему не сама девица, а ее желание родить богатыря. Не просто сына, а богатыря. Что важно: ведь детская смертность в те времена была высокой, плюс богатырь смог бы не только удержать власть в царстве, но и успешно воевать с соседями. При этом государь назначает сестер будущей царицы на очень низкие должности и вместо радости за нее, в ткачихе и поварихе появляются зависть и злоба.
В современности строки Пушкина «Три девицы под окном пряли поздно вечерком…» активно используются в различных сценках и представлениях, особенно, в свадебных сценариях. Ведь дело-то закончилось свадьбой!
