Матерные сказки Пушкина Mp4
Матерные стихи А С Пушкин Царь Никита и сорок его дочерей
Колобок Похабный сказочник Матерная сказка 18
Афоризм Cтихи Пушкина с матом Про царя Салтана
Стихи про Пушкина от деда
Красная Плесень Сказка Золушка 1997
Матерные произведения русских поэтов
Александр Пушкин СТИХИ НЕ ПРОШЕДШИЕ ЦЕНЗУРУ 16
СТИХИ С МАТОМ Смешные Прикольные Короткие
Курочка Ряба Смешная сказка для взрослых Калейдоскоп
Басня от деда на матерный лад
Листья падают Сергей Ес ин матерный стих
Часть47 Осторожно МАТ БАТРАК Стихи не для дам
Матерные стихи М Ю Лермонтов Гошпиталь
У Лукоморья Присутствует мат
Сказка о царе салтане с матом
Сказка о животных мат
Матерные стихи И Барков ч 1
Сказка о Царе Салтане
Сказки для взрослых Девочка мальчик успех и любовь
Артур Макаров Видеокнига Сказки для взрослых ч 6 Концерт после концерта
А С Пушкин Гаврилиада
Радио Маяк Улан Удэ КОФЕ ТАЙМ Андрей Князьков и Анна Маркус Театр кукол Ульгэр
Костя Пушкин Неприличный
Сказка о царе Салтане Ремикс
Ветер по морю гуляет
Кобылка Тост песня
Красная Плесень Аленький Цветочек Сказка
Сказка для взрослых У Лукоморья
Морозко сказка для взрослых
79 Зина Береткина читает Пушкина Утопленник 16 06 2016
Влад Торхов поет матерные песни
Ржачная бабуля рассказывает матерную сказку
Сказка о братке Салтане
Приколы лучшие 2016
уральские пельмени пушкин
Царь Никита и сорок его дочерей
А С Пушкин сбоник Не для дам
стих про олимпиаду сочи 2014
Радомир ЦАРЕВ поэма Черный камень или Сказка для взрослых
Басня для взрослых про хвастливую ворону Гули Терековой
Здесь Вы можете прослушать и скачать песни по запросу Матерные Сказки Пушкина Mp4 в высоком качестве. Для того чтобы прослушать песню нажмите на кнопку «Слушать», если Вы хотите скачать песню или посмотреть клип нажмите на кнопку «Скачать» и Вы попадете на страницу с возможностью скачать песню, прослушать ее и посмотреть клип. Рекомендуем прослушать первую композицию Матерные сказки Пушкина Mp4 длительностью 9 мин и 44 сек, размер файла 12.81 MB.
Матерные Сказки Пушкина Mp4
Иранский Песни Инчури Ки Ман
Shohimardon Tagaev Ota Cover Version
Абдуллох Домла Сийрат Дарслари
Как Же Хочется Уехать Далеко От Всех Песня
Ismayil Ad Gunun Mubarek
Я Мой Друг Павел Ой Почему Фильтр Такой
Holmurod Qishloqdagi Qizlar New Uzbek Clip
Ad Duşi Ley Pey Bomba Kayfda
Friday Night Shooting Ost
Пацан К Успеху Шел Не Получилось Не Фартануло
Les Contes D Hoffmann Offenbach Les Contes D Hoffmann Barcarolle Анна
Kastim Buruk Shimi Bilan Mp3
Soda Pullin Up 68539033
Abdulloh Domla Allohga Bo Lgan Ishonch
Свадебный Конкурс В Траве Сидел Кузнечик В Разных Стилях Музыки
Стихи Александра Пушкина с матами, пошлые стихи с нецензурной лексикой
Предупреждаем, статья получилась большая, с ремаркой и некоторыми перечислениями, так что специалистов в данном вопросе, сразу просим переходить к текстам сочинений.
Всем же остальным, нашим пытливым читателям, хотелось бы сказать, можно подумать, что собирать «непотребное» в одном месте, это не пристойно, но выяснилось, что сие действо происходило и более двухсот лет назад и сравнительно недавно, так что не будем изменять традиции, поддержим ее.
В критических статьях, филологи склоняются к мысли, что свободный доступ к подобным «непотребствам» ничего нового не добавляет к оценке творчества, а только умоляет ее, и нет ни чего не нормального, чтобы скрывать это за многоточиями, скобками, дальше, как правило, с козырей, про моральный аспект, ответственность и пошло-поехало.
Так вот, если проследить за датами, то можно увидеть, что подобная многоточечность проходит сквозь все творчество поэта, включая черновики, письма и дневниковые записи. По-видимому, где возможно, изымалось нецензурное слово, но с силой рифмы, было, сложно справится, поэтому в некоторых матерных стихотворениях убирались целые строки, а если этого было недостаточно, то и отдельные пошлые слова, могущие натолкнуть на непозволительный вывод, продолжить ассоциативный ряд. Стихи с матами из-за подобного трепетного обращения теряли не только часть содержания, первоначальный замысел, а зачастую и смысл вообще.
Такой замечательный подход, в нашем случае, возобладал везде, и мораль наша за прошедшее время достигла неимоверных высот, оставив нас в одиночестве. И теперь, оставшись однѣ на грешнАй земле, попробуем представить вашему вниманию то, что было скрыто почти двести лет в уважаемых академических изданиях за многоточиями и острыми скобками.
Одна ремарка, не маленькая к слову. Пушкин написал достаточно много разноплановых сочинений, это же касается и стихотворений с использованием матерных слов и сюжетов, что дает возможность их классификации (да-да, наука и тут приложила свою руку). Так вот, по содержанию, их можно разбить на три группы: приличного содержания с использованием нецензурных, матерных слов, фривольного содержания с использованием «непристойных» слов и без оных.
И за всем этим стоит «Тень Баркова». Если бы чуть раньше было определено авторство, выправлен текст, и сочинение попало в академическое издание, как бы повеселились специально наученные люди, представляя на суд читателя эту череду многоточий.
П.С. Посвящено оптимизации текста.
Первоначальная идея заключалась в том, чтобы показать, наряду с безусловной гениальностью автора, его, все-таки, земное происхождение, и попытаться при этом избежать вульгаризмов, используя «обтекаемые» термины.
И тут на тебе, понеслась родная по кочкам: веяние времени, улучшаем интерес к контенту, боремся за посещаемость, без мата не обойтись.
Мой совет: подсвеченное, важно, но большее внимание обращаем на представленный контент. Приятного просмотра.
п.с. в П.С. Из японского хайку:
Матерные стихи Александра Пушкина (список)
27 мая 1819
А в ненастные дни
И выигрывали,
И отписывали
Мелом.
Так в ненастные дни
Занимались они
Делом.
А шутку не могу придумать я другую
Анне Вульф
Брови царь нахмуря
Брови царь нахмуря,
Говорил: «Вчера
Повалила буря
Памятник Петра».
Тот перепугался.
«Я не знал. Ужель?» —
Царь расхохотался.
«Первый, брат, апрель!»
Дельвигу (Друг Дельвиг, мой парнасский брат)
К кастрату раз пришел скрыпач.
К портрету Каверина
Первый вариант
(без цензуры)
В нем пунша и войны кипит всегдашний жар,
На Марсовых полях он грозный был рубака,
Друзьям он верный друг, в бордели он е*ака,
И всюду он гусар.
В нем пунша и войны кипит всегдашний жар,
На Марсовых полях он грозный был воитель,
Друзьям он верный друг, красавицам мучитель,
И всюду он гусар.
Как широко, как глубоко
Когда, стройна и светлоока…
Куплеты
С позволения сказать,
Я сердит на вас ужасно,
Нет! — вы просите напрасно;
Не хочу пера марать;
Можно ль честному поэту
Ставить к каждому куплету:
«С позволения сказать»?
Мансурову
Мансуров, закадышный друг,
Надень венок терновый!
Вздохни — и рюмку выпей вдруг
За здравие Крыловой.
Поверь, она верна тебе,
Как девственница Ласси,
Она покорствует судьбе
И госпоже Казасси.
Но скоро счастливой рукой
Набойку школы скинет,
На бархат ляжет пред тобой
«И ляжечки раздвинет.»
Мой друг, уже три дня
Мой друг, уже три дня
Сижу я под арестом
И не видался я
Давно с моим Орестом.
Спаситель молдаван,
Бахметьева наместник,
Законов провозвестник,
Смиренный Иоанн,
За то, что ясский пан,
Известный нам болван
На Аракчеева
На Давыдову
На Дондукова-Корсакова
Накажи, святой угодник
Недавно тихим вечерком
Орлов с Истоминой в постеле
От всенощной вечор идя домой
Рефутация г-на Беранжера
Сводня грустно за столом
Сводня грустно за столом
Карты разлагает.
Смотрят барышни кругом,
Сводня им гадает:
«Три девятки, туз червей
И король бубновый —
Спор, досада от речей
И притом обновы
Смеетесь вы, что девой бойкой
Смеетесь вы, что девой бойкой
Пленен я, милой поломойкой.
Она не старая мигушка,
Не кривожопая вострушка
И не плешивая е*ушка.
Телега жизни
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! Еб*на мать!
Царь Никита и сорок его дочерей
Царь Никита жил когда-то
Праздно, весело, богато,
Не творил добра, ни зла,
И земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
Кушал, пил, молился богу
И от разных матерей
Прижил сорок дочерей,
Сорок девушек прелестных,
Сорок ангелов небесных,
Милых сердцем и душой.
Что за ножка — боже мой,
А головка, темный волос,
Чудо — глазки, чудо — голос,
Ум — с ума свести бы мог.
Матерные стихи Александра Пушкина
А шутку не могу придумать я другую 0 (0)
Будь мне наставником в насмешливой науке,
Едва лукавый ум твой поимает звуки,
Он рифму грозную невольно затвердит
И память темное прозванье сохранит.
Блажен Фирсей, рифмач миролюбивый,
Пред знатью покорный, молчаливый,
Как Шаликов, добра хвалитель записной,
Довольный изредка журнальной похвалой,
Невинный фабулист или смиренный лирик.
Но Феб во гневе мне промолвил: будь сатирик.
С тех пор бесплодный жар в груди моей горит,
Браниться жажду я — рука моя свербит.
Клим пошлою меня щекотит остротой.
Кто Фирс? ничтожный шут, красавец молодой,
Жеманный говорун, когда-то бывший в моде,
Толстому тайный друг по греческой методе.
Ну можно ль комара тотчас не раздавить
И в грязь словцом одним глупца не превратить?
А шутку не могу придумать я другую,
Как только отослать Толстого к х*ю.
И в глупом бешенстве кричу я наконец
Хвостову: ты дурак, — а Стурдзе: ты подлец.
Так точно трусивший буян обиняком
Решит в харчевне спор падежным кулаком.
Примечание: данное произведение является черновым, неоконченным продолжением послания Вяземскому.
Накажи, святой угодник 0 (0)
Накажи, святой угодник,
Капитана Борозду,
Разлюбил он, греховодник,
Нашу матушку пи*ду.
27 мая 1819 0 (0)
Веселый вечер в жизни нашей
Запомним, юные друзья;
Шампанского в стеклянной чаше
Шипела хладная струя.
Мы пили — и Венера с нами
Сидела, прея, за столом.
Когда ж вновь сядем вчетвером
С «бл*дьми», вином и чубуками?
От всенощной вечор идя домой 0 (0)
От всенощной вечор идя домой,
Антипьевна с Марфушкою бранилась;
Антипьевна отменно горячилась.
«Постой, — кричит, — управлюсь я с тобой;
Ты думаешь, что я уж позабыла
Ту ночь, когда, забравшись в уголок,
Ты с крестником Ванюшкою шалила?
Постой, о всем узнает муженек!»
— Тебе ль грозить! — Марфушка отвечает:
Ванюша — что? Ведь он еще дитя;
А сват Трофим, который у тебя
И день и ночь? Весь город это знает.
Молчи ж, кума: и ты, как я, грешна,
А всякого словами разобидишь;
В чужой пи*де соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна.
Дельвигу (Друг Дельвиг, мой парнасский брат) 0 (0)
Друг Дельвиг, мой парнасский брат,
Твоей я прозой был утешен,
Но признаюсь, барон, я грешен:
Стихам я больше был бы рад.
Ты знаешь сам: в минувши годы
Я на брегу парнасских вод
Любил марать поэмы, оды,
И даже зрел меня народ
На кукольном театре моды.
Бывало, что ни напишу,
Все для иных не Русью пахнет;
Об чем цензуру ни прошу,
Ото всего Тимковский ахнет.
Теперь едва, едва дышу!
От воздержанья муза чахнет,
И редко, редко с ней грешу.
К неверной славе я хладею;
И по привычке лишь одной
Лениво волочусь за нею,
Как муж за гордою женой.
Я позабыл ее обеты,
Одна свобода мой кумир,
Но все люблю, мои поэты,
Счастливый голос ваших лир.
Так точно, позабыв сегодня
Проказы младости своей,
Глядит с улыбкой ваша сводня
На шашни молодых «бл*дей».
Смеетесь вы, что девой бойкой 0 (0)
Смеетесь вы, что девой бойкой
Пленен я, милой поломойкой.
Она не старая мигушка,
Не кривожопая вострушка
И не плешивая е*ушка.
К портрету Каверина 0 (0)
Первый вариант
(без цензуры)
В нем пунша и войны кипит всегдашний жар,
На Марсовых полях он грозный был рубака,
Друзьям он верный друг, в бордели он е*ака,
И всюду он гусар.
Второй вариант
В нем пунша и войны кипит всегдашний жар,
На Марсовых полях он грозный был воитель,
Друзьям он верный друг, красавицам мучитель,
И всюду он гусар.
Царь Никита и сорок его дочерей 0 (0)
Царь Никита жил когда-то
Праздно, весело, богато,
Не творил добра, ни зла,
И земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
Кушал, пил, молился богу
И от разных матерей
Прижил сорок дочерей,
Сорок девушек прелестных,
Сорок ангелов небесных,
Милых сердцем и душой.
Что за ножка — боже мой,
А головка, темный волос,
Чудо — глазки, чудо — голос,
Ум — с ума свести бы мог.
Словом, с головы до ног
Душу, сердце всё пленяло;
Одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
Всё равно — недоставало.
Как бы это изъяснить,
Чтоб совсем не рассердить
Богомольной важной дуры,
Слишком чопорной цензуры?
Как быть. Помоги мне, бог!
У царевен между ног…
Нет, уж это слишком ясно
И для скромности опасно,—
Так иначе как-нибудь:
Я люблю в Венере грудь,
Губки, ножку особливо,
Но любовное огниво,
Цель желанья моего…
Что такое. Ничего.
Ничего иль очень мало…
И того-то не бывало
У царевен молодых,
Шаловливых и живых.
Их чудесное рожденье
Привело в недоуменье
Все придворные сердца.
Грустно было для отца
И для матерей печальных.
А от бабок повивальных
Как узнал о том народ —
Всякий тут разинул рот,
Ахал, охал, дивовался,
И иной, хоть и смеялся,
Да тихонько, чтобы в путь
До Нерчинска не махнуть.
Царь созвал своих придворных,
Нянек, мамушек покорных —
Им держал такой приказ:
«Если кто-нибудь из вас
Дочерей греху научит,
Или мыслить их приучит,
Или только намекнет,
Что? у них недостает,
Иль двусмысленное скажет,
Или кукиш им покажет,—
То — шутить я не привык —
Бабам вырежу язык,
А мужчинам нечто хуже,
Что порой бывает туже».
Царь был строг, но справедлив,
А приказ красноречив;
Всяк со страхом поклонился,
Остеречься всяк решился,
Ухо всяк держал востро
И хранил свое добро.
Жены бедные боялись,
Чтоб мужья не проболтались;
Втайне думали мужья:
«Провинись, жена моя!»
(Видно, сердцем были гневны).
Подросли мои царевны.
Жаль их стало. Царь — в совет;
Изложил там свой предмет:
Так и так — довольно ясно,
Тихо, шепотом, негласно,
Осторожнее от слуг.
Призадумались бояры,
Как лечить такой недуг.
Вот один советник старый
Поклонился всем — и вдруг
В лысый лоб рукою брякнул
И царю он так вавакнул:
«О, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
Если про плотскую мерзость
Расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(Где она? и чем сегодня?
Верно тем же, чем была).
Баба ведьмою слыла,
Всем недугам пособляла,
Немощь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать;
Ведьма дело всё поправит:
А что надо — то и вставит».
— «Так за ней сейчас послать!—
Восклицает царь Никита,
Брови сдвинувши сердито:
— Тотчас ведьму отыскать!
Если ж нас она обманет,
Чего надо не достанет,
На бобах нас проведет,
Или с умыслом солжет,—
Будь не царь я, а бездельник,
Если в чистый понедельник
Сжечь колдунью не велю:
И тем небо умолю».
Вот секретно, осторожно,
По курьерской подорожной
И во все земли концы
Были посланы гонцы.
Они скачут, всюду рыщут
И царю колдунью ищут.
Год проходит и другой —
Нету вести никакой.
Наконец один ретивый
Вдруг напал на след счастливый.
Он заехал в темный лес
(Видно, вел его сам бес),
Видит он: в лесу избушка,
Ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол,
То к ней прямо и вошел,
Поклонился ведьме смело,
Изложил царево дело:
Как царевны рождены
И чего все лишены.
Ведьма мигом всё смекнула…
В дверь гонца она толкнула,
Так примолвив: «Уходи
Поскорей и без оглядки,
Не то — бойся лихорадки…
Через три дня приходи
За посылкой и ответом,
Только помни — чуть с рассветом».
После ведьма заперлась.
Уголечком запаслась,
Трое суток ворожила,
Так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
Сам принес он ей ларец,
Полный грешными вещами,
Обожаемыми нами.
Там их было всех сортов,
Всех размеров, всех цветов,
Всё отборные, с кудрями…
Ведьма все перебрала,
Сорок лучших оточла,
Их в салфетку завернула
И на ключ в ларец замкнула,
С ним отправила гонца,
Дав на путь серебреца.
Едет он. Заря зарделась…
Отдых сделать захотелось,
Захотелось закусить,
Жажду водкой утолить:
Он был малый аккуратный,
Всем запасся в путь обратный.
Вот коня он разнуздал
И покойно кушать стал.
Конь пасется. Он мечтает,
Как его царь вознесет,
Графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет, не видно
Заперт плотно. Как обидно!
Любопытство страх берет
И всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит —
Ничего не чует слух;
Нюхает — знакомый дух…
Тьфу ты пропасть! что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо.
И не вытерпел гонец…
Но лишь отпер он ларец,
Птички — порх и улетели,
И кругом на сучьях сели,
И хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
Сухарями их прельщать:
Крошки сыплет — всё напрасно
(Видно, кормятся не тем):
На сучках им петь прекрасно,
А в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
Вся согнувшися дугой,
Баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«Пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная!
Посмотри, беда какая:
Не могу их изловить!
Как же горю пособить?»
Вверх старуха посмотрела,
Плюнула и прошипела:
«Поступил ты хоть и скверно,
Но не плачься, не тужи…
Ты им только покажи —
Сами все слетят наверно».
— «Ну, спасибо!» — он сказал..
И лишь только показал —
Птички вмиг к нему слетели
И квартирой овладели.
Чтоб беды не знать другой,
Он без дальних отговорок
Тотчас их под ключ, все сорок,
И отправился домой.
Как княжны их получили,
Прямо в клетки посадили.
Царь на радости такой
Задал тотчас пир горой:
Семь дней сряду пировали,
Целый месяц отдыхали;
Царь совет весь наградил,
Да и ведьму не забыл:
Из кунсткамеры в подарок
Ей послал в спирту огарок
(Тот, который всех дивил),
Две ехидны, два скелета
Из того же кабинета…
Награжден был и гонец.
Вот и сказочки конец.
Многие меня поносят
И теперь, пожалуй, спросят:
Глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу.
Телега жизни 0 (0)
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! Еб*на мать!
Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И, дремля, едем до ночлега —
А время гонит лошадей.
Мой друг, уже три дня 0 (0)
Невинной суеты,
А именно — мараю
Небрежные черты,
Пишу карикатуры, —
Знакомых столько лиц, —
Восточные фигуры
«Е*ливых» кукониц
И их мужей рогатых,
Обритых и брадатых!
Как широко, как глубоко 0 (0)
Как широко,
Как глубоко!
Нет, бога ради,
Позволь мне сзади.
Анне Вульф 0 (0)
Эпитафия 0 (0)
О слава тщетная! о тленья грозный вид —
Х*й твердый Пушкина здесь в первый раз лежит.
К кастрату раз пришел скрыпач 0 (0)
Эпиграмма на Дондукова-Корсакова 0 (0)
В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что ж*па есть.
Сказки пушкина с матами
Смешные переделанные стихи Пушкина для взрослых
Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь
Посмотрела, плюнула
И обратно сунула!
Работник:
— О,директор,ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Заставляешь и в субботу
Выходить нас на работу.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты зарплаты годовой?
Я ищу её …
Директор:
— Постой…Есть на севере гора,
В ней глубокая нора,
В той норе на трёх канатах
Гроб качается из злата.
В том гробу твоя зарплата.
Одна в глуши лесов сосновых
Старушка дряхлая жила,
И другом дней своих суровых
Имела серого козла.
Козел, томим духовной жаждой,
В дремучий лес ушел однажды;
И растерзал его там волк.
Козлиный глас навек умолк.
Остались бабушке лишь ножки
Утехою минувших дней,
И память о козле больней,
Лишь поглядит на козьи рожки.
Одна, одна в лесной глуши
Тоскует о козле в тиши.
У Лукоморья пень огромный
Стоит который год.
На нём облезлый и голодный
Свернувшись, дремлет черный кот.
Спилили дуб, однажды утром
Пустили на дрова.
Коммерция довольно круто
Качает здесь свои права.
А цепь златую за валюту
Продали за кордон.
Бедняга кот вздремнул минуту
И вот без злато- цепи он.
Русалку быстро окрутили
Устроив в стриптиз – бар.
И с этой сделки воротилы
Имеют свой большой навар.
Блестят на море пятна нефти
И тридцать три богатыря
Уж не отважатся до смерти
Дозором выйти на моря.
Куда ни глянь, витало чудо
В былые времена,
Теперь сбежали все отсюда,
Избушка не видна.
Яга за вход, в кооптуалете
С нас денежки берёт.
И сказки нет уже на свете,
Никто её теперь не ждёт.
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью:
Hека глубOка и туманна,
игрушку чудную свою
с моста случайно уронила.
О, как ты этот мяч любила!
Ты горько плачешь и зовёшь.
Не плачь! Ты мячик свой найдёшь,
он в бурной речке не утонет,
ведь мяч — не камень, не бревно,
не погрузИтся он на дно,
его поток бурлящий гонит,
течёт по лугу, через лес
к плотине близлежащей ГЭС.
Я помню чудное мгновенье.
Я помню телевизор, кресло,
И тут как тень мелькнула ты.
Мне не забыть теперь вовеки
Твои округлые черты.
Сидел, скучая, за футболом,
И пиво кончилось мое.
Следил без страсти я за голом,
Но в мыслях тело лишь твое.
Я каждый день садился в кресло,
Твой образ нежный вспоминал.
Ведь кресло – то самое место,
Где я впервые увидал
Тебя, фарфоровая дива,
Твой желтый, безупречный взгляд.
Отлично ты пошла бы с пивом,
Но не вернуть тех дней назад.
Но вдруг в пустой моей квартире
Вдали послышались шаги.
Я не один в бездонном мире!
Но кто же это? Друг? Враги?
Так это же мой кореш Паша!
Он крут, греха не утаю.
Несет (Пахан, ты гордость наша)
ТАРЕЛКУ С ЧИПСАМИ мою!
Переделанный пародия на стих Пушкина
У Лукоморья
