Сказки шарля перо на французском

Сказка Шарля Перро «Золушка» на французском языке

Il était une fois un gentilhomme qui épousa en secondes noces une femme, la plus hautaine et la
plus fière qu’on eût jamais vue. Elle avait deux filles de son humeur, et qui lui ressemblaient en
toutes choses. Le mari avait de son côté une jeune fille, mais d’une douceur et d’une bonté sans
exemple; elle tenait cela de sa mère, qui était la meilleure femme du monde. Les noces ne furent pas
plus tôt faites, que la belle-mère fit éclater sa mauvaise humeur; elle ne put souffrir les bonnes
qualités de cette jeune enfant, qui rendaient ses filles encore plus haïssables. Elle la chargea des plus
viles occupations de la maison: c’était elle qui nettoyait la vaisselle et les montées, qui frottait la
chambre de madame, et celles de mesdemoiselles ses filles. Elle couchait tout en haut de la maison,
dans un grenier, sur une méchante paillasse, pendant que ses soeurs étaient dans des chambres
parquetées, où elles avaient des lits des plus à la mode, et des miroirs où elles se voyaient depuis les
pieds jusqu’à la tête. La pauvre fille souffrait tout avec patience, et n’osait s’en plaindre à son père
qui l’aurait grondée, parce que sa femme le gouvernait entièrement. Lorsqu’elle avait fait son
ouvrage, elle s’en allait au coin de la cheminée, et s’asseoir dans les cendres, ce qui faisait qu’on
l’appelait communément dans le logis Cucendron. La cadette, qui n’était pas si malhonnête que son
aînée, l’appelait Cendrillon; cependant Cendrillon, avec ses méchants habits, ne laissait pas d’être
cent fois plus belle que ses soeurs, quoique vêtues très magnifiquement.

Il arriva que le fils du roi donna un bal, et qu’il y invita toutes les personnes de qualité: nos deux
demoiselles en furent aussi invitées, car elles faisaient grande figure dans le pays. Les voilà bien
aises et bien occupées à choisir les habits et les coiffures qui leur siéraient le mieux; nouvelle peine
pour Cendrillon, car c’était elle qui repassait le linge de ses soeurs et qui godronnait leurs
manchettes: on ne parlait que de la manière dont on s’habillerait.

– « Moi, dit l’aînée, je mettrai mon habit de velours rouge et ma garniture d’Angleterre. »

– « Moi, dit la cadette, je n’aurai que ma jupe ordinaire; mais par contre, je mettrai mon manteau à
fleurs d’or, et ma barrière de diamants, qui n’est pas des plus indifférentes. »

On envoya chercher la bonne coiffeuse, pour dresser les cornettes à deux rangs, et on fit acheter des
mouches de la bonne faiseuse : elles appelèrent Cendrillon pour lui demander son avis, car elle avait
bon goût. Cendrillon les conseilla le mieux du monde, et s’offrit même à les coiffer; ce qu’elles
voulurent bien. En les coiffant, elles lui disaient:

– « Hélas, mesdemoiselles, vous vous moquez de moi, ce n’est pas là ce qu’il me faut. »

– « Tu as raison, on rirait bien si on voyait un cucendron aller au bal. »

Une autre que Cendrillon les aurait coiffées de travers; mais elle était bonne, et elle les coiffa
parfaitement bien. Elles furent près de deux jours sans manger, tant elles étaient emplies de joie. On
rompit plus de douze lacets à force de les serrer pour leur rendre la taille plus menue, et elles étaient
toujours devant leur miroir. Enfin l’heureux jour arriva, on partit, et Cendrillon les suivit des yeux le
plus longtemps qu’elle put; lorsqu’elle ne les vit plus, elle se mit à pleurer. Sa marraine, qui la vit
toute en pleurs, lui demanda ce qu’elle avait :

– « Je voudrais bien. je voudrais bien. »

Elle pleurait si fort qu’elle ne put achever. Sa marraine, qui était fée, lui dit:

– « Hélas oui» dit Cendrillon en soupirant.

Elle la mena dans sa chambre, et lui dit :

– « Va dans le jardin et apporte-moi une citrouille. »

Cendrillon alla aussitôt cueillir la plus belle qu’elle put trouver, et la porta à sa marraine, ne
pouvant deviner comment cette citrouille pourrait la faire aller au bal. Sa marraine la creusa, et n’ayant laissé que l’écorce, la frappa de sa baguette, et la citrouille fut aussitôt changée en un beau
carrosse tout doré. Ensuite elle alla regarder dans sa souricière, où elle trouva six souris toutes en
vie ; elle dit à Cendrillon de lever un peu la trappe de la souricière, et à chaque souris qui sortait,
elle lui donnait un coup de sa baguette, et la souris était aussitôt changée en un beau cheval; ce qui
fit un bel attelage de six chevaux, d’un beau gris de souris pommelé. Comme elle était en peine de
quoi elle ferait un cocher:

– « Je vais voir, dit Cendrillon, s’il n’y a point quelque rat dans la ratière, nous en ferons un
cocher. »

– « Tu as raison », dit sa marraine « va voir. »

Cendrillon lui apporta la ratière, où il y avait trois gros rats. La fée en prit un d’entre les trois, à
cause de sa maîtresse barbe, et l’ayant touché, il fut changé en un gros cocher, qui avait une des plus
belles moustaches qu’on ait jamais vues. Ensuite elle lui dit:

– « Va dans le jardin, tu y trouveras six lézards derrière l’arrosoir, apporte-les-moi. »

Elle ne les eut pas plus tôt apportés, que la marraine les changea en six laquais, qui montèrent
aussitôt derrière le carrosse avec leurs habits chamarrés, et qui s’y tenaient accrochés, comme s’ils
n’eussent fait autre chose toute leur vie. La fée dit alors à Cendrillon :

– « Hé bien, voilà de quoi aller au bal, n’es-tu pas bien aise?

– « Oui, mais est-ce que j’irai comme ça avec mes vilains habits? »

Источник

Читаем сказку на французском языке

Сегодня мы собрали для ваших малышей любимые сказки на французском языке, которые вы можете прочитать им на ночь и заинтересовать новым необычным для них языком.

Сказки на французском языке

Кот в сапогах / Le Chat Botté

Un vieux meunier sentant venir la mort laissa à ses trois fils son maigre héritage. A l’aîné, il légua le moulin; au second, il offrit l’âne, et le dernier eut droit au chat. Le cadet se lamenta:

— Que vais – je pouvoir faire de ce chat misérable et âgé? Pourtant il avait tort de s’inquiéter. Puce – ainsi s’appelait le chat se montra immédiatement un ami.

— «Maître, si vous faites ce que je vous dis, je vous promets une vie meilleure. Achetez – moi des bottes afin que l’on me connaisse sous le nom de Chat Botté».

Jacques et le chat marchaient le long d’une route, arrivés sur un monticule Jacques ne tarda pas à s’endormir. Le Chat Botté s’empara du grand sac et prit au piège un lapin. Le roi de ce pays appréciait les lapins artistement cuisinés. Puce se dirigea jusqu’à la salle du trône et présenta le lapin.

— «Voici un cadeau de mon honorable maître, le marquis de Carabas».

Pendant plusieurs jours le chat répéta son manège. A l’insu de son jeune maître, il apportait au roi de nombreux dons.

Le roi, de plus en plus intrigué cherchait à savoir qui était ce seigneur généreux et discret. Il se résolut à envoyer sur les traces du chat ses meilleurs détectives. En pure perte!

«Maître, déclara-t-il un jour à Jacques, pourquoi ne pas vous baigner?»

Jacques entra dans l’eau tandis que Puce dissimulait ses habits.

Le carosse royal passa prés de la rivière, Puce bondit sur le chemin en criant: — A l’aide! Aux voleur!

Le carosse s’arrêta, le roi reconnut le Chat Botté et mit pied à terre suivi de sa fille. C’était là, pour le roi, l’unique occasion de prouver sa reconnaissance envers le jeune seigneur. Jacques apprécia à juste titre des habits de la garde – robe royale, qu’on lui avait offerts.

— Je vais vous conduire à votre demeure, dit le roi à Jacques. Alors que le souverain n’en revenait pas de voir tant de richesses appartenir au marquis, Puce se hâtait en direction d’un château.

Cette demeure appartenait à un personnage redouté: un ogre qui terrifiait bien les gens.

L’ogre se montra sensible aux compliments.

— Vous possédez de pouvoirs magiques. Est-ce vrai?

— «Exact», admit l’ogre et se transforma en lion.

— «Sensationnel», avoua Puce. «Par exemple, seriez-vous capable d’apparaître sous forme de souris?»

L’ogre changea tout de suite de forme pour devenir une souris minuscule que Puce attrapa et dévora. Le roi, Jacques et la princesse entrèrent dans la demeure Puce leur servait de guide. Bienvenue au château du marquis de Carabas. La splendeur des meubles, la grandeur des pièces stupéfiaient le roi et la princesse.

Au cours du repas la princesse et le marquis de Carabas décidèrent d’unir leurs destinées. Le bal des fiançailles eut lieu. La fête fut fort réussie et à l’aube on se sépara enchantés, le cœur joyeux.

Мальчик с пальчик / Tom Pouce

A une époque déjà lointaine régnait le roi Arthur très aimé de son peuple. Ce monarque avait pour ami le magicien Merlin. Il dépêchait Merlin dans chaque foyer, le magicien se présentait sous l’aspect d’un mendiant très fatigué. Un soir il vint au seuil d’une cabane de bûcherons, il demanda au bûcheron quel était son vœu le plus cher.

— Un enfant, même un, pas plus grand que le pouce. A peine de retour au palais, Merlin découvrit la formule idéale pour créer un enfant de la taille de pouce. Le couple de Bûcherons appela le bébé Tom Pouce.

— «Il est si petit», — soupirait la jeune femme. Merlin pensa que seules les fées pouvaient s’occuper de ce nouveau-né minuscule. La femme du bûcheron fut bien aise de confier son fils aux mains si habiles. Malgré sa taille ridicule, Tom aidait ses parents.

Un jour Tom huma la pâte, perdit l’équilibre et se retrouva englué dans un piège sucré. Qu’allait-il devenir? Il fallait se débarasser de cette pâte à tout prix. Tom fut happé par un bec puissant d’un corbeau et emporté dans les airs. Il gesticula en tous sens et retomba dans la rivière, jamais il n’avait vu de poissons et fut englouti. Etait-ce la fin de Tom Pouce? Non pas! Le roi Arthur et ses chevaliers réunis dans la salle des banquets attendaient un énorme poisson.

Mis au centre de la table, le plat fut accueilli par des applaudissement. Soudain le roi et les chevaliers virent le petit Tom qui sortait de la bouche du poisson. Le roi le prit dans ses mains.

— Nous allons construire pour vous un palais d’argent et de pierres précieuses, poursuivit Arthur.

— Je vous en suis reconnaissant, déclara Tom Pouce, — Je suis votre serviteur. Ainsi s’ouvrit pour l’enfant une existence nouvelle. Le monarque lui commanda une épée d’argent et une armure. L’enfant eut pour monture une ravissante souris. Il se précipita un beau matin au secours d’une petite fée, le combat fut violent, Tom fut blessé et perdait son sang. Il fut transporté au palais du roi. Grâce à la médecine du magicien Tom recouvra la santé.

Quelques chevaliers prenaient ombrage de l’amitié que le roi manifestait à Tom. Il se réunirent pour réaliser un projet apte à nuire au garçon. Celui-ci, entendit les pourparlers et pensa qu’il lui fallait quitter la cour au plus vite. Encore fallait-il trouver le moyen de s’enfuir. Tom Pouce aperçut une libellule et lui proposa de l’emmener. C’était bien la première fois que pareille aventure s’offrait à l’insecte ravi. La libellule ainsi chargé ne parvenait qu’à s’élever du sol pour tourner dans l’air.

Entre-temps le roi prévenu du complot des chevaliers, les avaient puni et se lança à la recherche de Tom. On passait le palais au peigne fin des donjons aux celliers. La reine et ses dames d’honneur exploraient les jardins. Soudain, une de ces dames s’écria:

— Oh! Voyez cette libellule!

L’insecte n’en pouvant plus se déchargea de son fardeau dans le cœur d’une rose. Fort heureusement, la reine arrivée sur les lieux recueillit Tom abasourdi. Ainsi du cœur d’une rose au cœur d’une reine, le garçon allait-il vivre dans la paix et la joie.

Аладин и волшебная лампа / Aladin et la lampe merveilleuse

Une veuve tenait une auberge à l’intérieur d’un palais de Chine. Son fils, Aladin, l’aidait de son mieux. La vie dure n’empêchait pas le jeune homme de rêver de la fille de l’empereur. La princesse était si belle!

Un matin Aladin aperçut un riche machand en face de lui.

— «Aladin, je suit ton oncle Abenazer»Le jeune homme n’avait jamais vu cet homme auparavent, mait c’était bien d’avoir un oncle fortuné.

Il lui réserva le meilleur accueil. Pour ne pas être en reste, la mère d’Aladin pria son fils de rendre service à son oncle. Abenazer dit: «Il y a plusieurs années j’ai lassé tomber une lampe ancienne dans une caverne. Peux-tu m’aider à la retrouver?»

Arrivé près d’un rocher Abenazer demanda son neveu d’actionner un anneau fixé sur une grosse pierre et le poussa dans les escaliers. A peine était-il descendu, que le marchand lui lança la bague.

— Prends-la, cria-t-il, elle peut te protéger.

Devant lui d’étranges arbres se dressaient couverts de rubis, de diamants, d’émeraudes. Aladin cueillit à pleines mains toutes les pierres et aperçut un bibelot recouvert de poussière et de toiles d’araignées. Il s’en saisit. Mais arrivé en haut des escaliers, l’oncle demanda:

Aladin comprit qu’Abenazer était un méchant sorcier et il voulait faire périr le pauvre garçon.

Pour se tirer de cette situation il actionna la bague du sorcier qi’il portait toujours à son doigt.

Une forme étrange, immense se dressa devant lui et dit:

— Je suis ton esclave.

— Conduis-moi à la maison, dit Aladin et se trouva chez la veuve. La mère fut enchantée de revoir son fils et se mit à astiquer la lampe. Un génie surgit:

— Que me veut-on? J’accomplirai vos souhaits tout de suite.

Ils étaient stupéfaits d’être riches grâce aux pierres précieuses et d’avoir un tel serviteur.

Mais le jeune homme ne cessait de penser à la fille de l’empereur. Elle de son côté, avait remarqué le charmant jeune homme, et ses pensées se tendaient toutes vers lui.

Les noces eurent lieu et ce fut un mariage parfaitement réussi. Les jeunes mariés étaient fort heureux dans leur foyer. Les jours passaient vite et leur amour grandissait avec le temps.

Un jour Aladin se rendit à la ville voisine. A peine Aladin était-il éloigné qu’Abenazer vêtu en pauvre mendiant se mit à crier près de la fenêtre de Lotus:

— J’achète les vieilles lampes.

Lotus donna la lampe magique au magicien Abenazer. De retour de son voyage, Aladin ne trouva rien: plus de femme, plus de palais, plus de richesses. Aladin tourna l’anneau et le génie lui montra un pic absolument inaccessible aux humains où Lotus se trouvait prisonnière.

Mais le jeune homme se retrouva en face de sa jeune femme et lui expliqua qu’il fallait la lampe à tout prix pour partir d’ici. Il fut facile de découvrir la lampe que le méchant enchanteur gardait toujours auprès de lui. Abenazer sombra dans un sommeil profond. Le génie se montra et transporta le jeune couple qui allait recommencer une vie heureuse.

Златовласка и три медведя / Boucle d’Or et les ours

Boucle d’Or habitait avec sa mère dans une jolie maison à l’orée du bois. Un jour Boucle d’Or avait fini d’aider sa mère et alla chercher de nouvelles fleurs. Et de mètre en mètre Boucle d’Or se retrouva, a des kilomètres de chez elle. Après avoir tourné en tous sens, essayé différents chemins ou sentiers, elle aperçut une charmante demeure en bois. Boucle d’Or s’aventura jusqu’ à une fenêtre, il n’y avait pas âme qui vive.

Elle ouvrit la porte, la faim que Boucle d’Or éprouvait prit des proportions démesurées, elle se dirigea vers la table sur laquelle se trouvaient trois bols de différentes dimensions. Le premier présentait un très grand saladier, le second – un saladier moyen et le troisième était un bol normal. Boucle d’Or se décida à manger un peu de nourriture contenue dans chaque bol. La nourriture dans le grand bol était brûlante, au bol moyen – froide, et au troisième – exquise.

Et le bol dans les mains, elle choisit un fauteuil trop grand et trop haut. C’était incommode! La chaise moyenne convenait mieux et la chaise rouge lui parut tout à fait à sa taille. Mais à peine se fut – elle assise, qu’avec un craquement sinistre le siège s’effondra. La fillette se rendit au premier étage où elle découvrit la chambre à coucher. Il y avait trois lits de différentes grandeurs, les deux premiers furent infructueux. La Boucle d’Or s’étendit sur le troisième et s’endormit.

Papa ours, maman ours et bébé ours retournaient en direction de leur demeure, après une bonne promenade ils étaient affamés. Ce fut une inquiétude générale, la porte n’était pas férmée. Tous les trois s’enhardissant, entrèrent enfin dans la salle.

— «Ma cuillère est sale!», rugit papa ours.

Maman s’écria indignée

— Oh! hurla bébé ours, on a mangé tout mon gruau.

La famille grimpa sournoisement les escaliers et vit Boucle d’Or dormant à poings fermés dans le lit de bébé ours qui pleurait à chaudes larmes.

Eveillée, effrayée, Boucle d’Or s’assit sur le lit er regarda la famille ours, ils grognaient près du lit défait.

Epouvantée, Boucle d’Or dévala les escaliers et se mit à courir à grandes enjambées, mettant le plus de distance possible entre elle et ses poursuivants. Elle ne sut pas comment elle se retrouva près de sa maison où sa mère l’attendait un peu enquiète. Bien à l’abri dans sa maison, Boucle d’Or s’assit sur un tabouret, reprit haleine et commença à narrer l’aventure qui venait de lui arriver. Elle tremblait encore d’émotion.

— Des ours, maman…..Ils ont failli me dévorer.

— «Il ne fallait pas aller si loin, ma chérie», répondit la mère. Mais elle pensa que sa fille égarée dans le bois, avait imaginé cette histoire fantastique, tout simplement.

Спящая красавица / La Belle au Bois dormant

Un roi et une reine vivaient dans un somptueux château, mais à leur grand regret, ils n’avaient pas d’enfant. Un matin une grenouille annonça à la reine.

— Sois heureuse, tu auras l’héritier que tu désires.

Dans les mois qui suivirent, le médecin constata que la reine attendait bel et bien un enfant. Le bébé naquit par un beau jour ensoleillé.

Ronde et joufflue, la petite princesse ne savait pas encore quel sort l’avenir lui réservait.

Les fées arrivèrent justement pour distribuer leurs dons.

— «Tu seras sage», dit la fée des nuages.

— «Tu auras la santè», prophétisa la fée du printemps.

— «A seize ans. Tu te piqueras le doigt à un fuseau et tu en mourras», dit la méchante fée. La dernière petite fée rassura le roi et la reine:

— Ne vous inquiétez pas. La princesse ne mourra pas. Elle s’endormira pour cent ans, après s’être piquée.

Le roi pensa que la meilleure des solutions était de faire brûler tous les rouets sans exception. La petite princesse grandissait en beauté. Le jour de seize ans de la princesse arriva, elle fut comblée de cadeaux. Ses amis lui proposèrent une partie de cache-cache. La jeune fille commença les recherches et finit par aboutir en haut d’une tour où elle n’était jamais allée. La porte s’ouvrit pour laisser apparaître une vieille femme qui filait. Elle demanda à la princesse:

Mais à peine tenait-elle la quenouille en main, qu’elle se piqua au doigt et s’endormit pour cent ans. En même temps qu’elle le château entier sombrait dans un profond sommeil.. Alors dans le pays une légende s’établit:

— Dans le château endormi se trouve une très belle princesse qui se réveillera lorsqu’un prince la découvrira et désirera l’épouser.

Cependant ce n’était pas facile de parvenir en ce lieu. De nombreuses ronces en défendaient savamment l’entrée, et le parc abandonné était devenu une véritable forteresse végétale. Un prince décida un jour de relever le défi. Passant près d’une ferme, il demanda à un paysan, comment il pourrait accéder à ce mystérieux château.

— Ce n’est pas simple, Monseigneur, mais si vous êtes assez courageux vous pourrez parvenir à votre but. Comptez trois heures de chemin dans cette direction, puis tournez à droite; un sentier vous conduira jusqu’au sommet de la colline où se trouve le château.

Le prince ne tarda pas à arriver au château où deux gardes profondément endormis, tenant leur lance à la main, semblaient prêts à défendre l’entrée du palais. Il découvrit la chambre où la princesse reposait et fut ébloui par la beauté de la jeune fille. Se penchant vers elle il murmura:

— Réveillez-vous pour m’épouser, je vous prie.

La jeune fille ouvrit les yeux:

— Mon cher fiancé, je rêvais justement de vous.

Источник

Сказки Шарля Перро

. ШАРЛЬ ПЕРРО И ЕГО СКАЗКИ
ТЕНЬ АВТОРА

Все мы помним с детства прекрасные волшебные сказки «Золушка», «Спящая красавица», «Красная Шапочка», «Кот в сапогах», «Мальчик-с-пальчик», о злых и добрых феях, о чудесных превращениях, происходящих с героями. Мы полюбили этих сказочных героев, все, что происходило с ними, мы близко принимали к сердцу, переживали за них и никак не хотели расставаться с ними. Да мы и не расстаемся с ними. Мы распеваем песенки о героях сказок Перро, мы смотрим с удовольствием по многу раз художественные и мультипликационные фильмы на сюжеты этих сказок. Многие писатели использовали сюжеты для создания драматических произведений. А некоторые волшебные истории вдохновили великих композиторов на создание прекраснейшей, никогда не умирающей музыки.

В далеком детстве, переворачивая последнюю страницу чарующей книги сказок, видимо, у многих появлялось желание продлить свое пребывание в этом таинственном мире, вновь и вновь пережить волнующие моменты торжества добра и справедливости, потому что «доброту любят не за то, что она достается дорогой ценой, а за то хорошее, что она дает». ( А.Франс. Соб.соч., ГИХЛ, М., 1957, т. 1, стр.610).

КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

Шарль Перро родился в 1628 году в Париже, в семье адвоката, служившего при парламенте. Шарль был младшим в семье. Наравне со своими старшими братьями, получил хорошее образование. Будучи учеником, он проявил интерес к литературе, сам писал стихи и диалоги, любил участвовать в философских дискуссиях.

Основная творческая деятельность Ш.Перро протекала в годы правления Людовика ХIV, когда абсолютизм во Франции достиг вершин своего могущества. Являясь по существу дворянской властью, французский абсолютизм стремился найти опору в высших слоях буржуазии, в среде буржуазных интеллектуалов, которые должны были стать рассадником и проводнком идеологии французского дворянства.

В литературе формируется и становится господствующим направлением классицизм, отражавший сложный процесс становления французской монархии.

Когда двадцатитрехлетний Шарль Перро, получив звание адвоката, по рекомендации одного из своих братьев поступил на административную службу в королевское интендантство, классицизм был на вершине своего расцвета. По долгу службы Перро был представлен Кольберу, влитятельному чиновнику в правительстве Короля-Солнца Людовика Х1У.

Перро и Кольбер подружились, и эта дружба оказалась плодотворной для обоих. Кольбер, как и Перро, был выходцем из «третьего сословия». Благодаря либеральной политике Людовика Х1У по отношению к нарождающейся буржуазии, талантливый сын реймского суконщика смог стать одним из влиятельнейших министров Франции. Являясь до корней волос представителем своего сословия, унаследовав от него исключительное трудолюбие, Жан-Батист Кольбер проводил довольно прогрессивную политику. Он поощрял развитие промышленности и торговли, увеличил количество государственных мануфактур, реорганизовал и усилил морской флот, перестроил систему финансов, развил и дополнил французское право. Это благоприятствовало, в какой-то степени, экономическому усилению «третьего сословия», которое в конце будущего столетия постарается обезглавить французскую монархию, стоявшую на его пути к власти. А пока сейчас, Кольбер, сам того не подозревая, закладывал первые камни в будущие потрясения Франции.

Кольбер был человеком разносторонних интересов, ему до всего было дело. По сему он стремился окружать себя людьми знающими, способными проводить его идеи и замыслы в жизнь. В поле зрения его были не только промышленность и финансы, но и развитие наук и искусства. Как раз в этих областях хорошими помощниками министру оказались два брата Перро – Клод и Шарль.

Старший брат Шарля Клод был врачом по образованию. Однако увлечение историей архитектуры настолько сильно вошло в его жизнь, что он оставил врачебную практику, переучился и стал талантливым зодчим. Это про него писал Буало в четвертой книге своего «Поэтического искусства»:

«…Я расскажу о том, что сделал медик наш:
Он в лавке приобрел линейку, карандаш,
Галена тяжкий труд навек оставил прочим
И, недостойный врач, стал превосходным зодчим.»

Действительно, Клод Перро создал себе громкую славу постройкой Колоннады главного восточного фасада дворца Лувр и Парижской обсерватории. По его проекту была устроена «Водяная аллея» в Версальском парке.

А младший брат Клода Шарль в это время занимался с увлечением воплощением в жизнь одной из идей Кольбера. Первый министр королевства решил пригласить ученых из европейских стран, близких по духу, во Францию. Он хотел собрать у себя ученых и писателей, чьи открытия или произведения сыграли важную роль в развитии европейской цивилизации. Свои приглашения писателям, поэтам и ученым сопровождал хорошими денежными наградами. Это было очень важное начинание Кольбера, если учесть, что экономическое положение представителей науки и творчества было трудным. Особенно поэтов и писателей. Если они не имели богатого наследства, то вынуждены были искать богатых покровителей, чтобы не прозябать в нищете, не спать где-нибудь под забором. Естественно, богатые покровители ставили перед литераторами одно-единственное условие: отказаться от свободы творчества и писать то, что пожелает титулованная особа. А часто отнимали у этих литераторов и право на авторство, присваивая и выдавая их за свои.

Сам же Людовик Х1У своим протежируемым авторам платил жалованье в качестве дворецких или придворных обойщиков, как Мольеру. Только Буало и Расину в 1647 году были пожалованы почетные титулы королевских историографов. Но за это они должны были платить королю полной преданностью и выполнять все его капризы. А Расин, например, должен был сопровождать короля во всех его военных походах.

Экономическая зависимость от власть имущих порождала среди литераторов зависть друг к другу, что являлось исключительно благодатной почвой для изощренных интриг, подсиживания, клеветнических доносов. К сожалению, многие крупные писатели той эпохи были замараны своими недостойными поступками по отношению к своим коллегам по перу.

Процветающая абсолютистская монархия требовала своего прославления всеми видами искусств: литература, драма, поэзия, архитектура, ваяние и скульптура. Людовик Х1У требовал, чтобы столица была самым пышным и красивым городом. В этот период в Париже устанавливались прекрасные монументы, оформлялись площади, строились дворцы и красивые особняки, устанавливались триумфальные арки, памятники королям и великим людям века. Все эти произведения искусства требовали особого оформления словами. Для этой цели Кольбер создал маленькую ассамблею, в обязанности которой вменялось составлять девизы и надписи, прославлявшие абсолютизм, власть короля Людовика Х1У. Эта ассамблея явилась ростком будущей Академии надписей, существующей во Франции и поныне. Шарль Перро входил в состав этой ассамблеи и принимал в ее работе долгие годы самое активное участие.

В 1671 году, благодаря дружбе с Кольбером, Перро становится членом французской Академии, законодательницы в области литературы и языка в стране. В день, когда Шарль Перро предстал перед лицом «сорока бессмертных», он произнес торжественную речь, вызвавшую бурное одобрение. Только один Шапелен был в оппозиции. Однако несмотря на это академики приняли предложение Перро проводить открытые заседания по случаю приема новых членов. Следует отметить, что это было не единственное предложение Перро по улучшению деятельности Французской Академии.

В самом деле, никто так не способствовал внешнему блеску, материальному процветанию и величию Французской Академии, как Перро. Он провел настоящую реформу выборов новых членов Академии, предложив подавать свои голоса в письменной форме, что придавало работе учреждения более демократический характер. Он же стал изобретателем первой в мире избирательной урны, созданной по рисунку писателя. Были установлены определенные часы работы и заседаний Академии, сроки подачи работ на рассмотрение, введены присутственные жетоны, упрощены организационные вопросы, которыми ранее пренебрегали. И все это предложения Перро младшего.

Большую помощь Шарль Перро оказал своему брату Клоду Перро, который непосредственно занимался организацией Французской Академии наук. По их же совместному предложению была реорганизована работа на новой основе Академия живописи, скульптуры и архитектуры.

Судя только по этим скупым фактам, сообщающим о деятельности писателя, можно сделать вывод о его исключительном интересе к современности, ко всему новому, к прогрессу во всем. Он был настоящим сыном своего сословия, закладывая основы будущего буржуазного общества во Франции.

Не удивительно, что активность, личное обаяние, высокая дружба делали Перро влиятельным и обеспечивали ему должное место в Академии. К этому времени он проявил себя и в литературной деятельности, написав ряд произведений в несколько бурлескном стиле, отмеченных легкостью фантазии автора. Это «Портрет Эриса», «Диалог Любви и Дружбы», оды. Основной темой од было прославление Пиринейского мира, заключенного в 1659 году между Францией и Испанией, а также последовавшей за ним женитьбы Людовика Х1У на дочери испанского короля.

В 1683 году неожиданно умирает Кольбер. Политика Людовика Х1У резко изменяется. В 1685 году отмена эдикта. Начинается массовая эмиграция протестантов и депортация гугенотов из страны. Конечно, все напуганы, многие стараются любыми способами обезопасить себя, порой идя на прямое предательство. В связи с этим отношение к Перро резко меняется. Сам писатель и многие из его друзей оказываются в опале, ибо новый министр Лавуа, заменивший Кольбера, старался отовсюду изгнать соратников своего предшественника. Шарль Перро оказался вычеркнутым из списка членов Ассамблеи надписей, был лишен литературной пенсии, но остался в числе академиков. Отойдя от общественной жизни столицы, он поселился в тихом парижском предместье Сент-Жак в собственном доме и занялся литературной деятельностью, писанием мемуаров и воспитанием своих сыновей Шарля и Пьера.

На одном из заседаний Академии, в 1687 году, Перро прочитал небольшую поэму под названием «Век Людовика Великого», посвященную выздоровлению монарха. Поэма была выслушена с подобающим вниманием и одобрена. Все было бы хорошо, не выскажи автор в своем творении мысли о превосходстве современных ученых,писателей над древними. Писатель восхвалял великих трагических поэтов Расина и Корнеля, комедиографа Мольера, философа и математика Декарта, а рядом с этими именами стояли и такие незначительные представители литературы подобно Рекану, Мейнару и Кино и даже государственные мужи из придворной свиты короля. В эпоху господства авторитета древних, что было следствием стремления людей искусства уйти от современных проблем или говорить о них с использованием эзопова языка, обращение к современникам и даже восхищение ими было неожиданностью.

Сущность спора сводилась к вопросу, должна ли новая литература подчиняться авторитету древних и пользоваться материалом античности или она может брать материал из других источников, более современных.

Эта идея у Перро появилась не вдруг. Писатель был полностью поглощен идеей возвышения национальной литературы и французского языка, возрождения национальных традиций. Находя каноны классицизма в какой-то степени неприемлемыми для себя, выступая против прециозной литературы, основной темой которой были «шутки да любовь», Перро поддержал идею христианской драмы, пытаясь создать новое направление в литературе. Но, к сожалению, из этого ничего не получилось.

Следует учесть, что Перро был представителем более обеспеченной части «третьего сословия» и для него это был не просто литературный спор, а стремление поднять в глазах общества роль своих собратьев, которые все смелее и смелее выходили на арену общественной жизни государства.

Сторонники же классицизма были людьми консервативными и держались за аристократию, от которой получали финансовую поддержку.
В ходе размышлений у Перро зарождается идея «параллелей». Интересно отметить, что в первоначальных вариантах автор не дает сравнения между античной и французской культурами, а только между греческой и латинской. Так Шарль Перро противопоставляет Гомера Виргилию и отдает дань превосходства последнему. При этом писатель заявляет, что латиняне не подражали грекам, а писали на своем языке и о своей стране. И делая вывод, он говорит, что каждый народ и каждая страна имеют свой особый национальный момент зрелости и совершенства. Главный аргумент, который станет основой будущих «Параллелей», кажется, найден: если истина есть продукт деятельности веков и плод единства человеческих усилий, то бесспорно, что к данному моменту современники достигли более высоких результатов во всем. Значит, Монтень прав, говоря, что наши взгляды прививаются одни на другие, первые служат стеблем для других, другие для третьих, так и располагаются ступенька за ступенькой. Эта элементарная логика прогресса по тем временам была просто необходима.

Поддержанный большей частью академиков, Перро старается развить свою мысль. Так появляется на свет объемный труд под названием «Параллели между древними и молодыми» в четырех томах, выходивших последовательно с 1688 по 1698 годы. В форме диалога писатель делает сравнения между «древними» и «новыми» не только в области литературы и искусства, но и в науке, медицине, философии, архитектуре. Он провозгласил и по-своему доказал превосходство своих современников, основывая это на тезисе о способности людей, наук, искусств к бесконечному совершенствованию. Поэтому «новые», придя на смену «древним», использовали знания и достижения последних, развили их и сделали благодаря этому новые открытия. Перро считал, что ни что не стоит на месте, все изменяется и притом в лучшую сторону, в сторону совершенства. Здесь он выступил горячим сторонником той мысли, что жизнь идет вперед и что наука и литература тоже должны идти вперед. Перро буквально настаивал на существовании прогресса и доказывал преимущества современности над древностью. А раз так, то не лучше ли обратить свой взор на современников и отдать им дань уважения за то, что они делают и создают в настоящее время, тем самым готовя почву будущим поколениям.

Идея писателя была, конечно, прогрессивна и в какой-то степени явилась непосредственным протестом против догм классицизма. Она была созвучна настроениям образованных представителей «третьего сословия», которое все громче и громче начинало заявлять о себе. С другой стороны, этот фундаментальный труд положительно повлиял на дальнейшее развитие литературы, истории, литературной мысли, потому что Перро провозглашал движение вперед, прогресс. А если учесть, что режим Людовика Х1У становился все более и более реакционным, то идеи, высказанные писателем, приобретали политическое значение. С другой стороны, получал объяснение не совсем настойчивый тон высказываний. Несмотря на некоторые неточности, этот труд сыграл большое значение в развитии изучения литературы и истории, дав им новый метод сравнения культур, благодаря которому можно было уже более объективно смотреть на многие события исторического процесса.

Появление «Параллелей» стало отправной точкой и основной темой слишком длительной литературной баталии между Перро и Буало. После долгой словесной перепалки Буало, наконец, решил дать ответ. Так появляются «Размышления о Лонжине», где он, вместо опровержения идей противника, пытался оправдать свои промахи и даже в некоторых местах, теряя чувство меры, переходил на личные оскорбления. Естественно, задетый за живое пренебрежительным тоном, грубостью стиля оскорблениями, Шарль Перро, несмотря на свою врожденную вежливость, вынужден был дать ответ Буало не менее колким произведением, напечатанным в 1694 году.

В этом же году господин Арно и врач Дадар, общие близкие друзья Перро и Буало, предприняли попытку к их примирению. Но окончательное примирение между двумя «бессмертными» произошло только в 1700 году, когда Буало написал письмо, которое было довольно двусмысленным, где под лепестками роз были спрятаны шипы. Однако Перро, будучи уже в преклонном возрасте и хорошо зная характер Буало, не стал обращать внимания на это.

Не успев окончательно выйти из литературной ссоры, как Перро тут же увлекается созданием нового монумента своим современникам, который должен был проиллюстрировать «Параллели». Он создает и выпускает книгу «Знаменитые люди эпохи Людовика Х1У». В этой книге собрано сто две кратких биографии современников Перро иллюстрированных портретами. Эта книга в свое время явилась чем-то вроде энциклопедического словаря, в котором можно было найти справки о довольно известных людях ХУ11 века. Благодаря этой книге и Перро многие имена в истории сохранились только благодаря этой книге. Конечно, писатель не ставил перед собой задачу подробных исследований о современниках. Да и это было трудно выполнимо в те далекие времена. Прежде всего, Перро стремился привлечь внимание своих современников к настоящему моменту жизни и к людям, живущим и творящим в этот момент жизни. Уже это вызывает дань уважения к «противнику древних». Хотя всё относительно. Каким образом писатель мог привлечь внимание к своим идеям? Только выступив против сторонников классицизма. Естественно, Перро не был противником «древних». Об этом может говорить такой незначительный факт в пользу писателя. В рабочем кабинете, на самом видном месте, стояла скульптурная группа Лаокоона с сыновьями, а рядом на стене висел бронзовый медальон с изображением главного представителя древних – Гомера.

В период работы над многотомным трудом «Параллели», в руки Перро попадает маленькая книга, написанная англичанином Локком и изданная в Англии в 1693 году. Интерес к этому труду англичанина возник у Шарля Перро не случайно. Во-первых, в книге были изложены мысли о воспитании детей, а во-вторых, после смерти жены, на плечи Перро легли заботы по воспитанию двоих сыновей.

Следует отметить, что ХУ11 век, при всех своих достижениях в области литературы, специально для детей и юношества книг не имел. Детям давались определенные отрывки из текстов книг для взрослых, а по достижении шестнадцатилетнего возраста молодежь читала те же произведения, что и взрослые.

Трудно сказать, повлиял ли Локк на формирование педагогических взглядов Перро, но в «Параллелях», в четвертом заключительном томе, писатель излагает свою точку зрения на воспитание детей. Он писал, что дети не рождаются уже наделенными определенными качествами, но они приобретают их в процессе своего развития, их ум имеет огромные скрытые возможности и развивается с ростом ребенка. Писатель настаивал на развитии у детей настоящего интереса к учебе, требовал избегать принудительных методов и неосмысленной зубрежки.

Такой диалектический подход к воспитанию детей противоречил доктринам классицизма, представители которого совершенно отрицали в человеке процесс изменений. К тому же их пугало то, что дети «третьего сословия» могут встать наравне с аристократами. Этого они не могли допустить. И поэтому против Шарля Перро постоянно плелись интриги, сплетни. Но академик, оказавшийся в опале, продолжал трудиться и воплощать свои идеи в жизнь. Он задумал составить книги для детей, которые читались бы легко и одновременно помогали бы заронить в душу ребенка зерна добра и справедливости.

Французская литература ХУ1 – ХУ11 веков довольно часто использовала истории и рассказы новеллистического и анекдотического характера. Такой материал можно обнаружить в произведениях Франсуа Рабле или Николя де Труа, а также в романах, поэмах и новеллах других писателей конца ХУ1-го и начала ХУ11-го веков. А во второй половине ХУ11 века в салонной литературе появился интерес к сказке. Это стало своего рода развлечением для аристократов парижских салонов. Поэтому сказкам старались придать форму, подходившую для изысканного общества. Пусть эти сказки быстрее всего напоминали новеллы, но тем не менее они проложили путь для Перро и его собственных сказок.

В начале писатель попробовал написать несколько сказок в традиционной для того периода форме – в стихах. Однако первый опыт не совсем удался. Сказки оказались больше для взрослых, чем для детей. Например, «Гризельда» была типичной литературной повестью в стихах, с обширным описанием и подробными характеристиками, с тонкими и сложными переживаниями героев. Язык сказки был торжественным и словесно приукрашенным. Примерно такой характер имела и «Ослиная Кожа», где только основной сюжет был типично сказочным. А в стихах, предпосланных изложению сказки и посвященных «…Госпоже Маркизе Л…», Перро ясно говорит о развлекательной роли сказки. Эту развлекательную роль писатель осуществляет посредством украшенного изложения, с многочисленными описаниями в духе салонной поэзии того времени и с поставленными там и сям юмористическими деталями и замечаниями. А в третьей стихотворной сказке «Потешные желания», посвященной «Мадемуазель де ля С…», писатель тонко издевается над поклонниками прециозности и замечает, что прелесть сказки не в сюжете, а в манере изложения. Из под его пера выходит забавный бурлеск, где автор вводит выражения и детали, намеренно сталкивает грубоватость с элементами «высокой» поэзии. Так, простой дровосек мечтает о берегах Ахерона и беседует запросто с самим Юпитером. Текст сказки краток и по изложению напоминает басни Фаэрна, Лафонтена или средневековые фаблио.

Введение сказочного материала в «Ослиной Коже» стало той гранью, которая отделила творчество Перро от творчества защитников «древних». Здесь он давал нечто новое сравнительно с прежними стихотворными произведениями. Уже здесь автор пытается противопоставить свежий современный материал литературному материалу античности. Во втором томе своего труда «Параллель между древними и новыми» он писал, что «милетские рассказы (сказки) так наивны, что слишком много чести противопоставлять их нашим сказкам матушки Гусыни или об Ослиной Коже».

Гораздо лучше пошло дело со сказками в прозе. Простота стиля, непосредственность давали богатую возможность воображению и простор мысли. И детский ум впитывал такие истории легко и экспрессивно.

Через два года после начала работы, в 1697 году, писатель издал свои сказки отдельной книгой под названием «Сказки матушки Гусыни». Но своего имени он не поставил. Книга вышла под именем его сына Пьера Дарманкура. Почему так поступил Перро – всё это покрыто тайной, как и все другие биографические данные писателя, любившего мистифицировать своих современников. Вероятно, для этого были причины. Но последующие прижизненные издания сказок вышли под именем самого Перро. Он был бы сильно удивлен, если бы ему сказали, что своим бессмертием он будет обязан именно этой книге, этой маленькой книге, которой не придавал особого значения, потому что был занят больше всего проблемами литературного «спора».

Сюжеты своих сказок Перро не выдумывал, а заимствовал из народных легенд, придав этому материалу значение современного. Он взял сказки, простонародные рассказы, не допускавшиеся в «высокую» литературу, обработал их литературно, придал им законченную форму, язык сделал лаконичным и ясным, и открыл доступ им в дома аристократов и богатой буржуазии. Писатель, словно ювелир, превративший алмазы народной мудрости в бриллианты, сделав им прекрасную оправу, заставил нас восхищаться новым произведением искусства.

Шарлю Перро было уже шестьдесят четыре года, когда он написал свои сказки. У него был уже богатый жизненный опыт, чтобы познать внутренний мир человека и оценить нравы современного ему общества. Он чувствовал, что происходит в сердце каждого, но об этом не говорил, а заставлял это услышать. Он заставил нас ощутить бег времени, который придает особую цену нашим удовольствиям и нашим мечтам, потому что последние так мимолетны. И неожиданно узнали, что все мы чем-то похожи на Золушку, которая должна покинуть бал до того, как пробьют часы полночь, или на Принца, ищущего свое счастье где-то далеко-далеко, когда оно, может быть, совсем рядом, на соседней улице, в соседнем доме. И вдруг мы увидели, что наши уста могут расточать розы и драгоценные камни, а иногда из них выпрыгивают змеи и жабы, и, что на какие бы уловки ни шло зло, всё равно добро и справедливость восторжествуют.

Сказки, вошедшие в сборник, были довольно разнообразны и по сюжету, и по оформлению. Обычно все привыкли их называть «волшебными». Но если присмотреться внимательнее, то это определение подходит не ко всем сказкам. Например, в сказке «Синяя Борода» почти нет волшебного элемента. О чудесном здесь напоминает только несмываемое кровавое пятно на ключике от таинственной комнаты. Совершенно реалистически звучит сказка «Рики-Хохолок», в знаменитой «Красной Шапочке» о волшебном напоминает разговор Шапочки с волком. И только сказки «Феи», «Спящая красавица», «Золушка», «Мальчик-с-пальчик», «Кот в сапогах» являются действительно волшебными. Видимо поэтому Перро и назвал свой сборник вначале «Истории или сказки Былых Времен».

Как упоминалось выше, писатель черпал свой материал из народных легенд и сказаний. Он почти сохранял сюжеты, но не стремился к точности изложения. Его сказки – не запись народных вариантов легенд, а совершенно особые литературные произведения. Таким образом, можно считать, что Перро вводит в литературу новый жанр – сказку. Однако, введение сказок в литературу в эпоху господства классицизма означает уход от «высокой» античной традиции, демократизирует ее.

Успех книги был огромен. Об этом свидетельствуют несколько последовательных тиражей, печатавшихся в типографии знаменитого парижского издателя Клода Барбэна в течение года. А также положительные отзывы в газете «Меркюр де Франс». Сразу же появилась мода на сказки. Книга Перро послужила сигналом к появлению целой группы «сказочников». В 1698 году вышло сразу более шести сборников. Авторы писали подобные истории или же писали продолжение сказок Перро, а некоторые даже пытались интерпретировать на свой лад эти произведения. Замелькали имена составителей сказок фей: Лафорс, Онуа, Майи, Нодо, Прешак и многие другие. Такой бурный интерес к этому жанру был понятен: это было интересно, просто и модно. Последователи Перро пошли путем приспособления сказки для салонных развлечений. Никто из современников Перро не обратил внимания и не придал значения, что Перро принадлежит заслуга введения совершенно нового материала в литературу, который он противопоставлял старому, совершенно новый характер изложения, при котором фантастическая сказка сближалась с реалистической повестью.

Как всегда это бывает, у всякого нового явления появляются сторонники и противники. Были противники и у сказок. Например, аббат из Беллегарда написал донесение в Париж о недопустимости того, что публика буквально ударилась в подобного рода книги, в которых нет ни чувства, ни разума, и, что пора бы сказки фей изгнать навсегда отовсюду.

Последние годы жизни Шарль Перро прожил в забвении, поддерживая связь только с близкими друзьями. Но, не смотря ни на что, он оставался добрым и гуманным человеком. Писатель очень много помогал молодым поэтам, которые, встав на ноги, тотчас его забывали, начинающим литераторам. До конца своих дней Шарль Перро пламенно верил в людей, в прогресс, в справедливость. В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое мая 1703-го года писателя-гуманиста не стало.

ОНИ ШАГАЮТ ПО СТРАНАМ И КОНТИНЕНТАМ

Однако его сказки продолжали жить, неся людям особый свет сказочного мира, созданного писателем. В начале ХVIII столетия они перешагнули границы Франции, пересекли Ламанш и оказались в Англии. Первое издание сказок в переводе вышло в Лондоне в 1729 году, и затем сказки переиздавались здесь на протяжении столетия семь раз. Следующей страной была Германия, где первое издание было осуществлено в 1745 году, потом Америка и Испания, куда, кстати, сказки Перро дошли позже всех, только в 1824 году. Хотя Испания одна из самых близких соседок Франции.

Уверенный в себе и увлеченный идеями просвещения ХVIII век не обращал особого внимания на сказки. Они были просто занимательным чтение для всех. В Х1Х веке всё изменилось. Появился огромный интерес к сказкам. Сказка стала особым литературным жанром, узаконенным, официальным. Не мало этому способствовало зародившееся в первой четверти Х1Х века литературное течение Романтизма, которое окончательно разрушило устои классицизма.

В шестидесятые годы Х1Х столетия блестящий французский критик Сент-Бёв посвящает жизни и творчеству Шарля Перро две критические статьи, в которых подробнейшим образом анализировалась литературная деятельность писателя. В конце Х1Х –го века писатель Анатоль Франс посвятил Перро прекрасные строки своего произведения «Книга моего друга».

Конечно, не без влияния книги Шарля Перро начинают собирать немецкие народные сказки братья Вильгельм и Якоб Гримм. В начале века творит свои фантастические истории, наполненные богатой игрой воображения, немецкий писатель Гофман. Совершенно особый мир создаёт датский сказочник Ганс-Кристиан Андерсен. Его сказки порой грустные, порой забавные и веселые уже наполняются глубоким философским содержанием.

В России первое издание сказок Перро было осуществлено в 1768 году в Москве в переводе Льва Воинова. А в 1795 году в Петербурге появилось двуязычное издание сказок. Затем они выходили на русском языке неоднократно и огромными тиражами. У нас к сказкам Перро проявляли всегда огромный интерес и многие сюжеты были использованы или переработаны русскими писателями. Например, русским поэтом В..А.Жуковским были созданы прекрасные поэтические варианты сказок «Спящая Красавица» и «Кот в сапогах».

В 1866 году в Петербурге вышло великолепное издание сказок с рисунками французского художника Гюстава Дорэ. Интересно отметить, что перевод некоторых сказок для этого издания был выполнен великим русским писателем И.С.Тургеневым. Им же было написано предисловие к книге. К работе над переводом сказок Перро Тургенев приступил осенью 1864 года. Для ускорения работы, в феврале 1865 года он привлек к переводу литератора Щербаня. Перевод был полностью закончены отредактирован 20 августа 1865 года. В парижском архиве Полины Виардо хранятся вместе с черновиками предисловия автографы переводов двух сказок «Синяя Борода» и «Феи».

Сюжеты и персонажи сказок Ш.Перро неоднократно использовались пистелями Л.Тиком, М.Метерлинком, Ж.Беранже, Ж.Санд, А.Франсом, Ж.Дютуром, Е.Шварцем. Многие сказки писателя получили вторую жизнь в музыке. Композиторы П.И.Чайковский, Б.Асафьев, Ц.Кюи, С.Прокофьев, И.Гокиели создали прекрасные музыкальные произведения. Морис Равель написал фортепьянные пьесы «Сказки матушки Гусыни», балет «Сон Флорины».

Наш ХХ век не остался равнодушным к сказкам Перро. Мы их любим, читаем и перечитываем. Читают их и дети и взрослые. Потому что всегда мы привыкли верить в мечту, в счастье, в справедливость. И сказки Перро дают нам эту веру. Люди века техники и прогресса во всех областях благодарны писателю-гуманисту из далекого ХУ11 века, открывшего для всех прекраснейшую страницу в литературе.

Данная работа написана мною в далеком 1969 году. Мне, тогда молодому человеку, вдруг захотелось узнать об авторе сказок. И начались поиски. В энциклопедических словарях были даны очень скудные сведения. А хотелось узнать об этом человеке больше. Ведь, кто написал такие чудные сказки, должен быть человеком необыкновенным и загадочным. Поиски сведений о Перро – это целая отдельная история. Теперь это только воспоминание о далекой молодости…

Источник