Читать онлайн «Кикиморские сказки»
Автор Наталья Русинова
Кикиморские сказки
Наталья Валентиновна Русинова в современной русской литературе является редкой писательницей. Она пишет сказки.
Родилась Наталья Валентиновна в Барнауле Алтайского края в семье военного, но папа и мама у нее — вятские. Все каникулы Наташа с сестрами проводила в Котельниче, а с 14 лет она постоянно живет в Вятке и считает себя вятской. Она закончила Слободское дошкольное педучилище, работала воспитателем, в библиотеке им. А. И. Герцена и 12 лет — стюардессой аэрофлота.
— Я очень любила свою профессию, — рассказывает писательница. — Это давало возможность путешествовать по всей стране. Я побывала в Индии, Венгрии, Чехословакии.
— Наверное, поэтому в Ваших сказках особенно сильно ощутим вятский колорит?
— Да. Мне было с чем сравнивать. Вятка очень сильно отличается от всех остальных мест. Здесь сохранилось так много своеобычного. А вятский говор уникален. Один маленький пример. Около Нижнеивкино есть деревня Кучелапы. Правда, уже одно это название будит воображение! Оно одно стоит целой сказки. А сколько здесь необычайно красивых мест! Скалы на Немде, карстовые озера Медведка, водопады — все это просится в сказку.
А если Вам скажут, что вятская речь неправильная и неграмотная — не верьте. Для писателя это настоящее раздолье. По образности ей мало равных.
— Это правда, что Вы хотите объехать и обойти пешком всю нашу область? Значит именно в путешествиях рождаются сказки?
— Это правда. Я плаваю по Вятке и Пушме на плотах. Это было настоящее приключение, я привезла из него много новых сюжетов.
Жить в Вятке и не побывать на Великой — это все равно, что жить у Ниагарского водопада — и не побывать у него.
Чувствуется, что писательница по-настоящему любит свой родной край и особенно сильно ощущает эту вятскую изюминку.
Не случайно именно по «Кикиморским сказкам» поставлен спектакль в нашем Кировском театре кукол. Называется он «Однажды на Кикиморской». Поэтому можно не только прочитать книжку, но и посмотреть на маленьких забавных героинь писательницы.
— В Ваших сказках привлекает свежесть и необычность сюжетов. Откуда же взялись такие занимательные сюжеты?
— Сюжеты придумываю сама. Место действия знакомое — это Вятка, роднички и пруд около Трифонова монастыря. Ежовка. Филенка, остановки с забавными названиями.
В этих местах и должно произойти что-то необычное. Это я и должна увидеть в самой жизни. Писатель должен быть наблюдательным и зорким к интересному обстоятельству. забавному происшествию, к игре слов. Я не очень-то стремлюсь черпать сюжеты из уже готовых книг.
Сказки старой вятки читать русинова
Наталья Валентиновна Русинова в современной русской литературе является редкой писательницей. Она пишет сказки.
Родилась Наталья Валентиновна в Барнауле Алтайского края в семье военного, но папа и мама у нее — вятские. Все каникулы Наташа с сестрами проводила в Котельниче, а с 14 лет она постоянно живет в Вятке и считает себя вятской. Она закончила Слободское дошкольное педучилище, работала воспитателем, в библиотеке им. А. И. Герцена и 12 лет — стюардессой аэрофлота.
— Я очень любила свою профессию, — рассказывает писательница. — Это давало возможность путешествовать по всей стране. Я побывала в Индии, Венгрии, Чехословакии.
— Наверное, поэтому в Ваших сказках особенно сильно ощутим вятский колорит?
— Да. Мне было с чем сравнивать. Вятка очень сильно отличается от всех остальных мест. Здесь сохранилось так много своеобычного. А вятский говор уникален. Один маленький пример. Около Нижнеивкино есть деревня Кучелапы. Правда, уже одно это название будит воображение! Оно одно стоит целой сказки. А сколько здесь необычайно красивых мест! Скалы на Немде, карстовые озера Медведка, водопады — все это просится в сказку.
А если Вам скажут, что вятская речь неправильная и неграмотная — не верьте. Для писателя это настоящее раздолье. По образности ей мало равных.
— Это правда, что Вы хотите объехать и обойти пешком всю нашу область? Значит именно в путешествиях рождаются сказки?
— Это правда. Я плаваю по Вятке и Пушме на плотах. Это было настоящее приключение, я привезла из него много новых сюжетов. А еще я четвертый год хожу в паломничество на реку Великую. Это путешествие души к самым главным и возвышенным тайнам твоей собственной жизни.
Жить в Вятке и не побывать на Великой — это все равно, что жить у Ниагарского водопада — и не побывать у него.
Чувствуется, что писательница по-настоящему любит свой родной край и особенно сильно ощущает эту вятскую изюминку.
Не случайно именно по «Кикиморским сказкам» поставлен спектакль в нашем Кировском театре кукол. Называется он «Однажды на Кикиморской». Поэтому можно не только прочитать книжку, но и посмотреть на маленьких забавных героинь писательницы.
— В Ваших сказках привлекает свежесть и необычность сюжетов. Откуда же взялись такие занимательные сюжеты?
— Сюжеты придумываю сама. Место действия знакомое — это Вятка, роднички и пруд около Трифонова монастыря. Ежовка. Филенка, остановки с забавными названиями.
В этих местах и должно произойти что-то необычное. Это я и должна увидеть в самой жизни. Писатель должен быть наблюдательным и зорким к интересному обстоятельству. забавному происшествию, к игре слов. Я не очень-то стремлюсь черпать сюжеты из уже готовых книг.
А дальше в игру вступает воображение. Надо соединить несоединимое. То, что до тебя еще никто не соединял. А. С. Пушкин все вместе называл это быстротой соображения. Но как это происходит, автор часто и сам уследить не может.
Когда у Натальи Валентиновны вышла вторая книжка и ее пригласили в Чехословакию, писатели и читатели особенно сильно удивлялись тому, что она потомственная, как они говорили «живая сказочница».
Оказывается, устная традиция исчезла в Европе 150–200 лет назад. И сейчас ни во Франции, ни в Англии, ни в Германии, ни в других странах невозможно найти человека, который видел бы настоящего сказочника.
— Вы, русские. — богатый народ, — говорили словацкие писатели, — У вас не только есть люди, которые слышали в детстве сказки от своих бабушек и дедушек, но есть еще и живые сказочники.
— Действительно, от дедушки я слышала такие сказки, которых не встречала ни в одном сказочном сборнике. Ребята, у вас у всех есть блестящие задатки, чтобы выразительно рассказывать. сочинять и огромный объем памяти. Потому что, не только у меня, но и у каждого из вас, в роду обязательно были сказочники. Расспросите об этом ваших бабушек и дедушек.
Раньше, когда не было ни радио, ни телевизора, коротая за работой долгие зимние вечера, обязательно пели или рассказывали сказки. Женщины пряли и ткали, мужчины шили сбрую, резали ложки, плели лапти. И все работы сопровождались сказками и песнями. И еще — в каждой деревне был свой собственный знаменитый сказочник, к которому слушать сказки сходилась вся деревня.
— Значит, ребятам надо развивать способности, которые в них заложены?
— Обязательно! Я желаю в этом всем удачи!
Беседовала Ольга Воронцова, литературовед.
КАРАУЛ, МАЛАЯ КИКИМОРСКАЯ!
Ух, и злющие бабки на Кикиморской живут! А страшнее всех — Федора Святогоровна. Роста гренадерского, силачка! Соловей-разбойник, а не бабуля. Как гаркнет, так с деревьев кикиморы и посыплются! Как махнет метлой, так они и катятся кубарем под гору, только один квак лягушачий в воздухе стоит.
Непростое тут место: на вершине горы над Вяткой телебашня стоит. Под горой — узкий, длинный пруд, заболоченный с двух концов. В незапамятные времена, говорят, текла здесь Вятка, а потом отступила, русло другое нашла. Пруд только и остался. Исстари живут в нем и не выводятся странные существа — кикиморы болотные.
На вид — обыкновенные девочки, только кос они не заплетают. Бегают растрепками и лохмушками. А вместо ног у них — зеленые лягушачьи лапы!
Если вы гуляете в парке у филармонии, а впереди вас бежит девчонка в странных сандалях, похожих на короткие ласты, знайте, что это не девочка, а кикиморка. И поосторожнее будьте — любят озорницы иной раз над людьми пошутить.
Днем кикиморы спят в пруду, потому что люди везде ходят, поймать могут, а ночью выскочат — и давай по заборам да по крышам скакать. Шлеп, шлеп лапами.
— Что это, у нас уже крыша поехала? — трясутся под одеялами кикиморские жители.
А у девчонок уж другая забава.
В низине меж двух холмов, у самого подножия Кикиморской горы монастырь с собором стоит. Из-под собора родничок Святого Трифона течет. Святая вода в родничке!
И ведь что они выдумали! Рядом-то со святым местом! Улица, что по гребню горы от телебашни к монастырю спускается, в старину Кикиморской называлась. И вот, что ни ночь — дождь над улицей. И хоть бы капля на огороды упала! Нет, льет точнехонько на мостовую. Улица желобком идет. Кикиморы озорные ее глиной измажут, тучу пригонят — дождь по желобу так и
Сказки старой вятки читать русинова
Наталья Валентиновна Русинова в современной русской литературе является редкой писательницей. Она пишет сказки.
Родилась Наталья Валентиновна в Барнауле Алтайского края в семье военного, но папа и мама у нее — вятские. Все каникулы Наташа с сестрами проводила в Котельниче, а с 14 лет она постоянно живет в Вятке и считает себя вятской. Она закончила Слободское дошкольное педучилище, работала воспитателем, в библиотеке им. А. И. Герцена и 12 лет — стюардессой аэрофлота.
— Я очень любила свою профессию, — рассказывает писательница. — Это давало возможность путешествовать по всей стране. Я побывала в Индии, Венгрии, Чехословакии.
— Наверное, поэтому в Ваших сказках особенно сильно ощутим вятский колорит?
— Да. Мне было с чем сравнивать. Вятка очень сильно отличается от всех остальных мест. Здесь сохранилось так много своеобычного. А вятский говор уникален. Один маленький пример. Около Нижнеивкино есть деревня Кучелапы. Правда, уже одно это название будит воображение! Оно одно стоит целой сказки. А сколько здесь необычайно красивых мест! Скалы на Немде, карстовые озера Медведка, водопады — все это просится в сказку.
А если Вам скажут, что вятская речь неправильная и неграмотная — не верьте. Для писателя это настоящее раздолье. По образности ей мало равных.
— Это правда, что Вы хотите объехать и обойти пешком всю нашу область? Значит именно в путешествиях рождаются сказки?
— Это правда. Я плаваю по Вятке и Пушме на плотах. Это было настоящее приключение, я привезла из него много новых сюжетов. А еще я четвертый год хожу в паломничество на реку Великую. Это путешествие души к самым главным и возвышенным тайнам твоей собственной жизни.
Жить в Вятке и не побывать на Великой — это все равно, что жить у Ниагарского водопада — и не побывать у него.
Чувствуется, что писательница по-настоящему любит свой родной край и особенно сильно ощущает эту вятскую изюминку.
Не случайно именно по «Кикиморским сказкам» поставлен спектакль в нашем Кировском театре кукол. Называется он «Однажды на Кикиморской». Поэтому можно не только прочитать книжку, но и посмотреть на маленьких забавных героинь писательницы.
— В Ваших сказках привлекает свежесть и необычность сюжетов. Откуда же взялись такие занимательные сюжеты?
— Сюжеты придумываю сама. Место действия знакомое — это Вятка, роднички и пруд около Трифонова монастыря. Ежовка. Филенка, остановки с забавными названиями.
В этих местах и должно произойти что-то необычное. Это я и должна увидеть в самой жизни. Писатель должен быть наблюдательным и зорким к интересному обстоятельству. забавному происшествию, к игре слов. Я не очень-то стремлюсь черпать сюжеты из уже готовых книг.
А дальше в игру вступает воображение. Надо соединить несоединимое. То, что до тебя еще никто не соединял. А. С. Пушкин все вместе называл это быстротой соображения. Но как это происходит, автор часто и сам уследить не может.
Когда у Натальи Валентиновны вышла вторая книжка и ее пригласили в Чехословакию, писатели и читатели особенно сильно удивлялись тому, что она потомственная, как они говорили «живая сказочница».
Оказывается, устная традиция исчезла в Европе 150–200 лет назад. И сейчас ни во Франции, ни в Англии, ни в Германии, ни в других странах невозможно найти человека, который видел бы настоящего сказочника.
— Вы, русские. — богатый народ, — говорили словацкие писатели, — У вас не только есть люди, которые слышали в детстве сказки от своих бабушек и дедушек, но есть еще и живые сказочники.
— Действительно, от дедушки я слышала такие сказки, которых не встречала ни в одном сказочном сборнике. Ребята, у вас у всех есть блестящие задатки, чтобы выразительно рассказывать. сочинять и огромный объем памяти. Потому что, не только у меня, но и у каждого из вас, в роду обязательно были сказочники. Расспросите об этом ваших бабушек и дедушек.
Раньше, когда не было ни радио, ни телевизора, коротая за работой долгие зимние вечера, обязательно пели или рассказывали сказки. Женщины пряли и ткали, мужчины шили сбрую, резали ложки, плели лапти. И все работы сопровождались сказками и песнями. И еще — в каждой деревне был свой собственный знаменитый сказочник, к которому слушать сказки сходилась вся деревня.
— Значит, ребятам надо развивать способности, которые в них заложены?
— Обязательно! Я желаю в этом всем удачи!
Беседовала Ольга Воронцова, литературовед.
КАРАУЛ, МАЛАЯ КИКИМОРСКАЯ!
Ух, и злющие бабки на Кикиморской живут! А страшнее всех — Федора Святогоровна. Роста гренадерского, силачка! Соловей-разбойник, а не бабуля. Как гаркнет, так с деревьев кикиморы и посыплются! Как махнет метлой, так они и катятся кубарем под гору, только один квак лягушачий в воздухе стоит.
Непростое тут место: на вершине горы над Вяткой телебашня стоит. Под горой — узкий, длинный пруд, заболоченный с двух концов. В незапамятные времена, говорят, текла здесь Вятка, а потом отступила, русло другое нашла. Пруд только и остался. Исстари живут в нем и не выводятся странные существа — кикиморы болотные.
На вид — обыкновенные девочки, только кос они не заплетают. Бегают растрепками и лохмушками. А вместо ног у них — зеленые лягушачьи лапы!
Если вы гуляете в парке у филармонии, а впереди вас бежит девчонка в странных сандалях, похожих на короткие ласты, знайте, что это не девочка, а кикиморка. И поосторожнее будьте — любят озорницы иной раз над людьми пошутить.
Днем кикиморы спят в пруду, потому что люди везде ходят, поймать могут, а ночью выскочат — и давай по заборам да по крышам скакать. Шлеп, шлеп лапами.
— Что это, у нас уже крыша поехала? — трясутся под одеялами кикиморские жители.
А у девчонок уж другая забава.
В низине меж двух холмов, у самого подножия Кикиморской горы монастырь с собором стоит. Из-под собора родничок Святого Трифона течет. Святая вода в родничке!
И ведь что они выдумали! Рядом-то со святым местом! Улица, что по гребню горы от телебашни к монастырю спускается, в старину Кикиморской называлась. И вот, что ни ночь — дождь над улицей. И хоть бы капля на огороды упала! Нет, льет точнехонько на мостовую. Улица желобком идет. Кикиморы озорные ее глиной измажут, тучу пригонят — дождь по желобу так и
Сказки старой вятки читать русинова
Заметили посреди дороги большую лужу, подскакали — в нее юбки и обмакнули! И пошла работа! Трут они окна кругами, стараются! «Вжик! Вжик!» — визжат стекла.
— Ой! — изумляются кикиморки. — Кляксы какие-то получаются, — растеряются так-то, да и обопрутся ладошкой о стекло. Отпечаток лапки и оставят. — Ой, смотрите, как здоровско выходит! Да и с загадкой! Надо этих отпечатков побольше наделать. То-то людям веселье!
Раздурились, разыгрались. Где руки отпечаток ставят, где и ноги! Совсем весело! Стойку на руках сделают, прогнутся, да лапами по стеклу как шлепнут!
— Это только мы так сообразить можем! — хвалятся. — Соображение у нас ого-го!
Стекла визжат, звенят! Вот-вот из рам вылетят.
— Ох, батюшки-светы! — трясутся под одеялами кикиморские жители. — Что они со стеклами-то делают? И выглянуть страшно. Ночью-то они прытки! Не побегаешь с метлой!
А кикиморы расстарались! Ни окошечка не пропустили. Не только на первых этажах, но и на чердаках — друг другу на плечи вскочили и помыли. В луже совсем воды не осталось.
— Со всех сторон людям радость, — шепчут друг дружке. — И окна вымыли, и лужу высушили!
Умаялись с непривычки: шутка ли — по окнам юбками возить! До свету управились, расселись на заборчиках, юбки выжимают:
— Во, как ради людей юбки испачкали. Да нам ради них ничего не жалко! — радуются шепотком. — Сейчас награды дадут! Удивим-то их как! Вот, скажут, какиморки-то наши какие умные, да хозяйственные!
— Мне, может, конфету дадут! — мечтает одна. — Вот такую огромную! — и она во всю мочь развела руками.
— А мне — вот такой пирожок! — хвастается другая, изображая пирожок чуть ли не до неба.
— А мне винограду — вот такую кисть! — подскочила на заборе третья, да так широко размахнула руками, что они стукнулись у нее за спиной. — Падаю! Падаю! — взвизгнула она, взмахнула зелеными лапами и грохнулась с забора.
В домах еще раз вздрогнули все окна.
— Упала, упала! Чуть все кости не помяла! — жалобно запричитала она. И вдруг захихикала. — Ой, глядите, какая от меня ямка под забором сделалась! — и полезла снова на забор, очень довольная собой.
Сидят, ждут. А старушки не выглядывают что-то. Притаились. Отпирать боязно: что еще удумали наши-то бесстыжие? Ох, неладная тишина.
Но вот отомкнулись запоры. Глядят старушки: перед каждой дверью на заборе кикиморка сидит, во весь рот улыбается. Сама в глине — от зеленых лап до ушей, живого места нет, только глаза и блестят. А двор-то! А крыльцо!! А окна. Глиняные разводы на стеклах кругами засохли, а посредине каждого отпечаток пятерни!
Ах, ты пропасть! И пошла свистопляска!
Старушки маленькие, слабенькие, а разошлись, будь здоров! Метлы похватали и давай кикимор гонять!
Кикиморки бедные со страху верещат, то в цветник заскочат, то на парник, то на дрова. Поленниц-то сколько развалили! Забор поломали.
— Награда-то где наша? — чуть не со слезами кричат. — Не такую нам награду, не такую!
Ну, не понимают бабки. Развоевались!
Скакали кикиморы, скакали, а потом растаяли будто.
Подденет бабка кикимору метлой — нету кикиморы, а на метле будто сухой листок налип — и несет его под гору.
Другую шлепнет, батюшки-светы — лягушка из-под метлы отлетит и пошла под гору скакать, да быстро так! В глазах рябит.
А то змейка вокруг метлы обовьется — бабка со страху и метлу бросит.
— Ой, батюшки-светы! — крестятся бабки, метлы кинут, да ну под гору ко святой воде бежать от такого-то наважденья.
А всюду по горе вроде змеиного шипенье: это кикиморы сквозь землю утягиваются — спасаются.
Одна Марфутка перед Федорой Святогоровной все скачет и скачет, юбку свою чумазую ей под нос сует, верещит что-то про награду, а толком ничего сказать не может! Перепугалась.
Не понимают бабки никак! Сильно рассердились! А уж когда забор под Марфуткой повалился, так закричали — просто жуть! Все разом ее ловить кинулись.
Чего сердиться-то? Как будто другой поставить трудно. И на что им заборы? Все равно через них бабки не прыгают — не видали ни разу кикиморы.
Тут уж Марфутка, делать нечего, за спину им заскочила, да и нырнула в бочку с дождевой водой.
Сшиблись старушки, глядь — нету кикиморы! Утекла! Растаяла! Под забором ее нет, на крыше нет! За поленницей не прячется! Куда подевалась?!
Оглянулись кругом — чисто ураган прошел. Ой, беда-то какая! Все повалено, порушено. Заохали, запричитали.
Да не видят, что в бочке будто маленький вулканчик бурлит. Это Марфутка сидит-сердится, пузыри пускает. А сама дрожит от страха: вдруг они в бочке метлой пошарят, достанут! И так ей обидно: умела бы — заплакала бы. Что ж это люди? Не любят кикиморок хороших, кикиморок пригожих?!
Сидела-сидела в бочке, а вокруг все ходят и ходят. Ворчат и ворчат. Моют и моют.
«Сами-то моют, а нам так не дают», — горько раздумывала Марфутка. Сидела-сидела в бочке, бурлила-бурлила, да потихоньку и заснула. Со страху-то спится.
День проспала и ночь. К утру проснулась, вытянула голову из бочки — огляделась: нет никого, и помчалась вприпрыжку домой.
ЦАРИЦА ЛЯГУШЕК
Это только зимой кикиморы в самом большом омуте спят. Собьются в кучу, руки-ноги сплетут и сделаются в ледяной воде как стеклянные. Притронешься — зазвенят! А летом — каждая в своей ямке на перине подводной из водорослей, хоть и недалеко друг от друга, кучно, но все же у каждой — свое местечко.
Проснулись к ночи сестренки, глядь — Марфутки-то нет! Захихикали сперва: верно, Марфутка со страху в каком-нибудь колодце сидит, а то и до Вятки добежала. А домой боится идти. Найдем — вот смеху будет. И начали искать — улицу обежали, во все колодцы поныряли — нету Марфутки! И все следы метлами переметены — не найти по следам! У Вятки дно километров на пять обшарили! Нету! Зареветь впору!
Не бабки ли Марфутку в плен взяли?! Точно — бабки. Больше некому! Похватали кикиморы палки: пойдем окна сейчас бить — в дома заглядывать! Страшно! Страшно! В дом зайдешь — так не выйдешь! А Марфутку в беде не оставим! Отдавайте, бабки, Марфутку! Не то худо будет!
Поскакали все в гору. Глаза желтым огнем горят.
Сказки старой вятки читать русинова
По воде рябь пошла — сестрицы начали просыпаться. Первой, как всегда, вынырнула Заря, Заряна. Ее потому так и назвали, что первая, с вечерней зорькой встает. Хоть сестренки и не мирились, но уже забыли ссору, поэтому обрадовались друг другу.
— Ой, Марфутка, какая ты красивая! — всплеснула руками Зорька. — Как это у тебя получилось? Наколдовал тебе кто?
И тут одна за другой вынырнули все остальные кикиморки и тоже рты пораскрывали, стали ахать и удивляться.
— Это платье буду по болоту прыгать надевать, а юбку — по дороге кататься, — рассказывала гордая Марфутка.
Кикиморы взглянули на свои драные юбки.
— А чего ты такая розовая? Намазана чем? — допытывались они.
— Неа, — важно говорила первооткрывательница, — в кванну посадили, терли квачалкой чуть не до дырей. И квылом волосья наквылили. Чиплется — спасу нет! Ужасти! Орешь, орешь, а потом чисто станет…
— А дыри как залепили? — дергали они во все стороны юбку. Им все больше хотелось походить на Марфутку.
— А просто! Берешь такую квиголочку — с одного конца остренько, с другого счелочка. В ее эту засовувают — квитку. Длинненькую такую, тоненькую, на катушачке намотана. Жик-жик, и все готово. И платье дали. Там у них много — полный ящик висит, всем хватит! И бантей много.
Тут уж кикиморки заволновались:
— А в этот дом нас пустят?
— Еще как пустят! Меня ж там знают, — важно сказала Марфутка.
Собрались кикиморки дом искать, а еще, когда сестренка им рассказала, как ее угощали (тортик сладкий, в цветах весь, и руками хватать нельзя, только этакой штучкой — палочкой с кругляшечкой), так все дружно подхватили юбки и поскакали в гору.
— И семян мешок дадут — всю гору засадим! — ликовала Марфутка. — Погодите, а подарки-то взять, — сообразила она. Кикиморки тотчас же поныряли. И вытащили со дна кто что — кто пучок травы чародейной — на девичью красоту, кто соленые лягушачьи лапки, кто кожу змеиную, кто клюквы горсть — словом, все свои богатства. И поскакали.
— Погодите! — опять крикнула Марфутка. — А что показывать-то будем? Они смотреть больно любят. Так и дрожат от счастья! Аж на шкаф залезают.
Кикиморки снова остановились, побросали подарки. Стали крутить пальцами — да так-то ладно у них получилось: вдруг потянуло туманом, заходили под ногами громадные волны, сверху наплыло облако. Молния рассекла тьму! Хлестнул дождь! Плеснув крыльями, промчалась стая белых лебедей. Здорово! Прежде у них так никогда и не получалось. Они похватали подарки и помчались в гору.
— Дом-то какой, помнишь? — кричали они на скаку. Ветер развевал их длинные волосы. — Где живут-то такие? Как найти?
— Забыла, в которой стороне, а так найду, — вторила им весело Марфутка. — Ой, как в этом доме кикимор-то любят!
— Знать бы раньше, мы б кикимор в сто раз больше созвали! — отзывались звонко сестренки.
Они заскакали на гору и остановились друг за дружкой. Один дом показался им подходящим. Они подскочили к двери и стали стучаться:
— Это мы пришли с подарками! Откройте нам! Дайте нам квалбаски! Посадите нас в кванну! Вымойте нас квачалкой!
— Не тот это дом, обзабылась я, — махнула рукой Марфутка, — дальше поскачем. — И они поскакали к следующему. Там тоже тишина.
— Что ж не открываете нам? Это мы пришли! Ваши любимые кикиморы! — кричали они на разные лады.
— Ох, что-то сегодня разбушевались они вовсе! — крестились в домах набожные старушки. — Не уймешь их ничем! Господи, спаси и сохрани!
— Опять не тот! Не открывают. Да где ж, Марфутка, дом-то?
— Да вот этот последний остался. Ждут нас, ждут, не бойтесь!
— Нет уж, не уйдем, пока не откроют! Дайте нам квиголку, дайте нам квитку — дыри зашить! Мы ведь красивые станем! — скакали и просили они.
Кикиморы задрожали и посыпались с крыльца. В дверях стояла грозная Федора Святогоровна с ухватом.
— Опять шумите! Которая тут вчера дрова развалила?
Завизжали со страха кикиморы — да бежать! С горы кувырком, в воду плюхнулись — дрожат:
— Жуть какая! Не на тот дом напоролись. Ничего, завтра еще поищем, правда, Марфутка? Уж ты-то знаешь, где дом тот хороший искать!
ЗАБАВУШКА — ХОЗЯЮШКА
На другой день проснулась ни свет, ни заря Забава. Ой, это ведь у людей так говорится, а у кикимор: «ни темень, ни звезда». Проснулась ни темень, ни звезда Забавушка — день деньской на дворе, а ей не спится! Скучно ей без дела она и начала хозяйничать: на дне прибрала, травы подводные распутала. Глаза у нее ласковые — как две звездочки светятся. Что-то хорошее ей сделать хочется. Роднички подводные прочистила, осоку лишнюю в протоке обрезала, ямку для будущей сестренки углубила, водоросли гнездом-колыбелькой свила. Откуда знать — каждый ведь день может новая сестренка в пруду появиться.
Потом на берег ее потянуло. До срока вышла. Да и подпрыгнула от неожиданности. Ведь с прошлого года под большим камнем репейные семена спрятаны! Весна-то проходит — не сеяли еще в этом году кикиморы! Всплеснула она руками, подскакала к камню, поднатужилась, да камень и отворотила.
А там дверка дубовая и тайничок! Много чего туда в прошлом году кикиморы натолкали-напрятали. Развязала мешочек с семенами Забавушка, полную горсть набрала. Песню сеятельную запела: чтоб росло лучше, не выводилось — и пошла прыгать, сеять по всей горе! Всю Ежовку в единый часок засеяла. А ведь и вправду через неделю тут густо стало — не продраться!
До захода солнца еще далеко. Довольная села в кусточки. Сидит-посиживает, пряжу из водорослей прядет. Тонкую ниточку. Летучую, волшебную.
Нырнула — смотрит: Ненастя тоже не спит — пальцы растопырила, сидит в своей ямке, крутит, вращает воду. Смерчики, вихорьки закручивает: силу свою узнает — мерит. Маленькие пока, чтоб останавливать сподручнее было.
Марфутка сеть плетет. Ишь, на охоту собралась. На кого, интересно? Мордашка у нее лукавая, глаза быстрые, туда-сюда бегают. Проказу придумала — точно! Ой, как бы опять лихо не было!
